Текст книги "Все исправить"

Автор книги: Елена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 16
СИЛЬНЫЕ МИРА

Время многое меняет. Стирает города и целые страны, меняет климат, меняет человеческие обычаи. Но одно остается неизменным на протяжении тысячелетий. Люди всегда стремятся к власти и значительности. Ушли в прошлое прежние знаки значительности – короны и замки, пышные наряды. Нынешние властелины предпочитают строгие костюмы. Вместо лошадей и карет влиятельных пассажиров перевозят бронированные автомобили. Высоко над землей вознеслись небоскребы, вместо королей большинством стран правят президенты, а многие истинные властители вообще предпочитают оставаться в тени.

Но люди остались людьми и по-прежнему стремятся править и приказывать.

И очень не любят, если что-то выходит из-под контроля.

Например, вот это.

...Человек вырвался из дымной вспышки, будто из тени, развернулся и вскинул руки, словно защищаясь, готовясь оттолкнуть метнувшиеся к нему серые тени. Казалось, он не успеет, но в этот миг пальцы дрогнули, и из раскрытых ладоней вырвался огонь. Огненная волна заполнила экран, оранжевые сполохи заметались по комнате. Послышался чей-то вскрик. Кто-то не выдержал и попытался отодвинуться.

А потом пламя схлынуло, оставив на асфальте дымящийся пепел, и человек, пошатнувшись, опустил руки. Постоял секунду, повернул голову к невидимому спутнику, подождал, пока рядом встанет сердитый парень, что-то ему выговаривающий, и они пошли дальше, настороженно озираясь.

Изображение замерло. Зажегся свет, все зашевелились, словно стряхивая впечатления от увиденного.

– Итак? – послышался уверенный голос. – Что вы обо всем этом думаете?

– Абсолютно точно – это не мистификация. Мои люди проверяли.

– Не только ваши.

Хозяин кабинета с насмешкой осмотрел гостей. Имен здесь никто не говорил – предполагалось, что если ты оказался здесь, то, по крайней мере, имена присутствующих знать должен.

– А в чем, собственно, дело? Мы знали, что в нашем мире есть магия...

– Но мы не представляли масштабов!

– Да, эти серые людоеды, мягко говоря, впечатляют.

– Не в этом дело. Людоеды, конечно, интересно, но их берут пули из обычного автомата, а их кровь – отнюдь не кислота. Это не чужие. А вот парень... хотелось бы познакомиться с ним поближе. Человек, который способен накрыть куполом целый город... это по меньшей мере интересно. Найдите его. И доставьте сюда.

– Слушаюсь, сэр.

– Задействуйте все контакты. Все абсолютно. И приготовьте все нужное.

– Да, сэр.

Когда Март почтительно, явно на инстинктах, склонил голову, Лёш выдохнул, придушив на корню невесть откуда накативший приступ паники. Какого черта, ведь память Алекса никогда не зацикливалась на Вадиме-темном. Раньше.

...Забыл свое место, братишка? – Драконья плеть похлопывает по обтянутой джинсами ноге. – На колени!

...Посмотри на свои руки, Алексей. – Взгляд Вадима придавливает как плита и сил дышать почти нет. – На них кровь. Теперь ты тоже убийца. Это ты их не спас, не защитил, не отговорил. Слышишь? Ты! Шесть здесь, двести шестнадцать в убежище, триста четыре в городе. Как тебе это?

И у твоих ног остывают тела...

...Камера, ребенок с ножом у горла, чашка с эликсиром прямо перед тобой.

– Я хочу слышать только «да». Ты понял? «Да», Алексей! Или эти детишки отправятся на встречу с родителями.

И сердце почти останавливается...

– Дим... – казалось, Повелитель пробует свое имя на вкус, как что-то непонятное, забытое.. – Дим... Был у меня когда-то брат, который называл меня так. Был. А потом он перешел на сторону Стражей. И предал меня. И посмел врать.

Словно откликнувшись на неведомое кодовое слово, стены комнаты (Дим специально скопировал их гостиную?) шевелятся. Подтаивают, превращаясь во что-то знакомое... очень знакомое.... до жути. Хищно поднимаются цепи с наручными кандалами.

Левый браслет все еще обернут тряпкой – тогда, в последнюю неделю он сделал эту обвязку, потому что на запястье воспалилась ссадина…

Дыхание сразу перехватило. Ты – мастер бить, Дим...

Один-ноль... Повелитель.

Нет. Не хочу. Я не хочу сейчас вспоминать это! Ведь было и другое.

Дим, работающий на износ над его планом. Его медиашар никогда не отключается, а дворцовый врач, с опаской оглядываясь, шепчет, что Повелитель, конечно, во всем прав, но такое количество стимуляторов никому не может пойти на пользу.

Дим, который всего раз, в тот первый день после исцеления сказал: «Прости», – но про себя говорит это почти каждый день, каждую встречу.

Дим на коленях над телами Тигра... и Зойки. И такой вихрь эмоций, что и антиэмпатический барьер не помогает. Его боль жжет изнутри, иссушает, и ты невольно делаешь то, что не делал с детства, – касаешься его плеча, успокаивая... утешая... и будто натыкаешься на взгляд, в котором боль мешается с надеждой и огромным изумлением: «Ты простил? Простил?»

Дим, напоминающий атланта, потому что шатается от усталости, хрипит, но держит этот чертов мир на своих плечах. Однажды он просто теряет сознание во время разговора, потому что подавление волнения среди вампиров выпило из него все силы и нервы, а за помощью он, как всегда, и не подумал обратиться.

Дим...

– Нервничаем? – Низкий голос пропитало напряжение.

Да, Диму тоже это не слишком нравилось. И вместо того чтобы шарахаться, Лёш мог бы и чем-то полезным заняться – например, поддержать...

– Есть немного. – Лёш заставил себя улыбнуться. И уставиться на брата с восхищением. – Ди-им... мне УЖЕ жалко Ложу.

– Неужели? – На бледном лице мелькнула тень улыбки.

– Точно. После сегодняшнего они будут кошмары видеть!

Дим странно посмотрел на него... и ничего не сказал. Бросил взгляд в зеркало и уронил:

– Тогда пошли. Да, Март. Насчет твоей «гадюки»...

Чем уже и изолированней общество, тем более в нем привержены ритуалам и традициям. Ложа фактически правила примерно девятью миллионами демонов. Много это или мало? Но ритуальные заморочки у них были на высоте.

Пещера была освещена, но не в полную силу.

Это намек гостю о его примерном статусе – гость важный, но не главный. И неравный им.

На полу змеились знакомые узоры – аналог человеческих гербов. Дим машинально посчитал – двенадцать цветов. Во встрече заинтересовано двенадцать кланов. Из тридцати. Мало. Опять-таки это могло означать всякое, но в комбинации с неполным освещением смысл тот же. Гость ожидаем, и с ним будут говорить... не более.

Я-асно...

Посреди пещеры, прямо перед сиденьями патриаров Ложи стояло подобие стула. Каменное, но с подлокотниками и ножками, даже с узорами на спинке.

Дим неожиданно ощутил, что звереет. Вот как, значит.

Они заранее отказывают ему в равенстве. Поэтому и стул из камня. Хотели бы показать уважение – принесли бы нормальный. С поверхности. Тут они есть, не у всех, конечно. Хотели бы показать уважение – приготовили бы место для его свиты. Хотели бы... Но они не хотят.

Ну хорошо же.

Дим движется вперед спокойным, размеренным шагом, намеренно не говоря приветствия. Ни у дверей (так обычно делают демоны рангом пониже), ни на середине пути. Оказавшись рядом с отведенным ему местом, он останавливается.

В пещере мертвая тишина.

«Дим?»

«Позже, Лёш. Поверь, я знаю, что делаю».

«Хорошо».

Вадим молча смотрит на «стул». Долго, несколько секунд, пока тот не рассыпается в песок. Поднимает глаза на патриаров. И идет дальше. Каждый шаг здесь – вызов.

Но с этими по-другому нельзя.

Лишь перед самой площадкой он замедляет шаги. Медленно вытягивает руку, с наслаждением ловит вспышки тревоги, почти страха...

Он почти чувствует, как мечутся в их головах встревоженные мысли о пустой пещере (секретность, преисподняя, секретность...) и о том, как легко рассыпался камень от его касания...

Но он всего лишь призывает кресло. Оно смотрится здесь странно, но это к лучшему. К лучшему...

– Добрый вечер, господа. Представимся?

Демоны обычно «не видят» людей.

Люди для них – никто. Стадо, которое «пасут» Стражи, слабаки, которым почему-то достались солнце и жизнь на поверхности. Демоны забыли, что когда-то сами ушли с поверхности, потому что в пещерах тогда можно было выжить. А наверху почти нет...

Демоны стараются не видеть людей. Тех, кого когда-то бросили выживать как придется, без помощи.

Демоны ненавидят Стражей. Почему светлые подонки не дают им жить в свое удовольствие? Почему захапали себе источники и не делятся?

Давным-давно демоны забыли, что именно они, тогда, до Катастрофы, отвечали за охрану и баланс источников... И не уберегли.

Демоны стараются ненавидеть Стражей. Тех, кого предали, оставив расхлебывать Катаклизм без энергии, практически голыми руками. Легче ненавидеть того, кого предаешь, чем испытывать вину. Так легче жить...

А я и человек и Страж.

И вы еще как меня ненавидите.

А вот придется потерпеть, снобы подземные. И Вадим улыбнулся надменно и зло, мысленно подвинув эти прикрытые капюшонами фигуры туда, где им было самое место – на пол, перед троном, вниз.

Миром с вами не выйдет, но кто сказал, что я хочу мира?

– Представляются обычно гости. – Один из капюшонов блеснул глазами из тени...

Как змея. Очковая кобра. Раздувает капюшон и скользит, готовясь цапнуть. Авдоари, уровень Дахану-бра, клан Хинти. Жив еще. Ну-ну.

Вадим улыбнулся еще шире:

– Так это гости.

И некстати приплыл кусочек чужой памяти – голубоватая вода бассейна, которую вспенивают три косых плавника. Акулы. Тигровые, белые, синие. Голодные взгляды, хищные броски. Стремительно надвигающаяся тень, вихрь воды под ногами, переворот, быстрый толчок в разинутую пасть, смех, рвущийся с губ. Адреналин, привычно вскипающий в крови. И купание, превращенное в смертельный аттракцион, потому что так хочется. Потому что ему не хватает стычек с покорной теперь Ложей... Ох и помотали они в свое время повелительские нервы. С младшими демонами все просто и понятно, а вот эти мерзкие игры, когда за каждым словом прячутся еще сорок, когда ты должен слышать и понимать то, что не прозвучало, но подразумевается...

«Акулы попроще».

«Что?»

«Потом».

Альтер эго сощурил глаза, и Вадим ощутил, как резервная энергия будто сама перераспределяется на боевые защиты. И как шевелится «холодок», готовясь и предвкушая...

– Уровни не поверхность, светлый маг. И тем более не Свод Небес.

И ты здесь не более чем гость.

– Поверхность не Уровни, – как бы соглашаясь, кивнул Вадим.

– И... – Правый капюшон, похоже, самый нетерпеливый, поторопил примолкшего «гостя». Если он сам признает свой статус, то дальше все двинется по накатанной. Но... не в этот раз.

– И все же я предлагаю представиться вам. Пока предлагаю.

Потом прикажу.

Воцарившаяся тишина была будто оттуда – из чужого прошлого. Полная. Абсолютная. Давящая. Кажется, сейчас камни начнут трескаться. Просто не выдержат.

Дим их чувствовал – сканирующие чары, кружащие рядом, будто пираньи. Пробные укусы – попытки определить истинную мощь наглого «светляка». Но щит, укутанный в маскировочные чары, держал, и хрен они что поймут, пока он сам не захочет.

– Возможно, наш... временно безымянный гость слегка дезориентирован? – наконец вкрадчиво предположил первый. – Он принимает наши пещеры за свой дом, где является хозяином?

– Я полагаю, нашему светлому гостю следует пояснить разницу между традициями нижнего и верхнего мира, – проскрежетал третий голос.

– Сомневаюсь, что Свод послал бы к нам недоучку.

– Недоучек... – Мимолетный взгляд на «свиту».

Замаскированная чарами свита не проронила ни звука, но патриары Ложи и не ждали постороннего участия в своей беседе. Точнее, в вежливом, неуклонном и непререкаемом растаптывании собеседника – мальчишки, сдуру сунувшегося в демонские игры.

– Тем более. И посему предлагаю считать, что столь опасный визит юноша предпринял по своей инициативе. Не представляя последствий...

– Вероятно, нам следует помочь юноше избежать... последствий, препроводив его в более привычную среду обитания.

Катись отсюда, пока мы добрые, светляк, и скажи спасибо, что целый, – насмешливо перевела память.

Ну хватит.

– Сопровождение, – процедил Вадим. – Ну хорошо-о... Я требую в сопровождающие Авдоари, клан Хинти.

Толчок воздуха, и с первого демона слетает капюшон, открывая лысый по-змеиному череп и узкие глаза.

– Гарроды да Шанти.

Второй капюшон.

– Аорру, клан Милисски.

Магия сметает впопыхах выставленную защитку, и падает еще один капюшон. Третий. Четвертый. Пятый... и еще четыре.

Вадим надменно озирает ошеломленную Ложу.

– Теперь поговорим.

Как же ему не хватало тех сил, что были у альтер-Дима. Куда легче заставить себя выслушать, если твой собеседник под прессом и никуда не в силах рыпнуться. Ну да обойдемся чем есть.

– Я собирался вас убить, – наконец проронил он через несколько секунд наэлектризованного молчания. Поймал одинокий файер (Шанти всегда подбирал в охрану скорых и нервных), напоказ впитал его, не обращая внимания на гневный ропот. – Это несложно, в принципе.

Он убил тогда... Сколько? Вряд ли кто-нибудь скажет. Он приходил за серыми. Сжигаемый яростью, кипящий местью, он шел на Уровни за иномирными тварями, которые убили отца и покалечили его самого. А демоны мешали. Пытались схватить, нападали из-за нарушения территории. Он сперва попытался вести переговоры... получил файером в плечо... а потом стал просто убивать всех, кто лез на рожон. И плевать ему было, из какого они клана и какой у них там ранг. Он не считал и не смотрел в лица. Пока тот патриар, Вийя, не пришел просить милости для Уровней и не предложил корону.

Кто-то все-таки рыпнулся, и Дим не глядя придавил его телекинезом. Сил пока хватало, хватало... Еще минут двадцать он сможет держать щит и удерживать этих... перекрывая телепорты и чары.

А вот потом будет хреново. Так что давим, пока можем. Дим повел рукой, обозначая щит, и пояснил:

– Сначала хотел предложить переговоры, потом понял, что кого-то придется убить.

– Что? – вырвалось у Шанти.

– Вы не выйдете отсюда... Вы!..

– Кого-то? – уточнил почти невозмутимый третий голос.

Ага. Этот вопрос непременно должны были задать. Если убьют кого-то, то кто-то останется в живых.

– Именно, – почти ласково сказал будущий Властелин. И подался вперед, притягивая их взгляды, захватывая... – А кого-то примет поверхность.

Демоны жили в пещерах тысячи лет. Но в дей-брадо сих пор было слово «солнце». И слово «лес». И «волна». И самые любимые истории у них были о том, как жулик Саари (про него был целый цикл устных баек), обдурив тупых Стражей и раззяв Координаторов, сумел выбраться в Верхний мир и живет там под солнцем.

Поверхность... Это была мечта. Насколько демоны, конечно, способны мечтать.

– Солнце. Дом и земля, на которой смогут жить те, кого вы отберете (да, власть тоже стимул). Вам выбирать.

И снова тишина. Конечно. Чтобы Ложа согласилась сразу? Да ни в жизнь.

– Нам надо подумать.

Угу. Думать. Нельзя вам думать. Додумаетесь еще.

«Кто там тогда первый решил меня убить? Милисски...»

«Не будем давать ему шанс на глупости».

«Давим».

– Думать некогда. Да или нет? Говорите да, клянетесь в верности – и завтра поднимаетесь на поверхность. А если нет...

– Завтра?! – послышался чей-то изумленный шепот.

– Так быстро?

– Да. Ну?

– А Координаторы?

Надеюсь, Савел об этом не прознает...

– Координаторы будут делать то, что я скажу. Ну?

Он понял, что победил, еще до того, как на столе блеснул в знак согласия первый перстень...

Через день.

– Ирин, идешь? – В раздевалку училища заглянула Тамара из их команды.

– Куда? – Иринка старательно вытирала волосы после душа. Физкультура вымотала все силы.

– Да на обследование какое-то, – махнула рукой подружка по команде. – То ли глаз, то ли еще чего. Сейчас требуют.

– Ладно, сейчас иду.

– Эй, куда! Сережки сними, там надо без металла...

– Томограф, что ли?

– А я знаю?

– Ладно... – Ира вынула из уха сережку и заторопилась за Тамарой...

Глава 17
ПОХИЩЕНИЯ

Люди, ведущие публичную жизнь, привыкают к тому, что уединение не для них. Пресс-конференции, заседания... да что там, даже в туалет и то с охраной. Порой это изрядно достает. Жорже да Силва был президентом Бразилии и поэтому давно свыкся с постоянным сопровождением, но сегодня привычная охрана как-то... мешала. Настораживала даже.

Впрочем, ему сегодня все действовало на нервы. Второй день президента преследовало неясное чувство какой-то надвигающейся угрозы. Жорже знал, что у него хорошо развито «интуисьон», чутье на беду или перемены, и оно не раз помогало ему в жизни, но сейчас оно работало как-то странно. Угроза ощущалась от надежной как скала охраны, причем угроза смутная и неопределенная... даже не угроза – перемены. Ладно, он с этим разберется. Вечером, после заседания конгресса. Сейчас надо... Что это?

За дверью послышался какой-то шум, словно что-то упало.

– Эй, в чем дело?

– Все в порядке, сеньор президент! – спокойно ответил старший охранник, Жусе, почему-то распахивая дверь. – Но вы должны пойти с нами.

– Что случилось? Куда... Святая Дева! – Да Силва ошеломленно воззрился на него– своего двойника. Абсолютную копию. Вплоть до шрамика на брови – памяти о первой поездке на велосипеде. Копия знакомым жестом потерла шрам и скривила губы...

И тут же пол ушел из-под ног.

Шейх проснулся в последнюю минуту. Повернул голову, ощутив чужое присутствие. Кто? Кто здесь?

На столике догорали свечи – прихоть Марион, голливудской звезды, купившейся на бриллиантовое ожерелье. Рядом спит сама звезда... кстати, ожерелье за ночь с ней все-таки многовато.

Все тихо. Тихо же? Он приподнялся, на всякий случай проверяя, и тут же чьи-то жесткие руки вжали его постель.

– Тихо! – шепнули в ухо. – Тихо, тихо... Мы просто прогуляемся кое к кому. Будешь умным – вернешься. А нет...

Перед тем, как сознание погасло, шейх еще успел увидеть невозможное – себя. Второго себя. У зеркала...

Премьер-министр Канады всегда и всюду подчеркивал, что он человек из народа и, как никто, понимает все его чаяния. В русле поддержания имиджа он позволял журналистам увидеть себя с банкой пива (чтоб повысить рейтинг среди мужчин), на рыбалке с сыновьями (рейтинг для женщин) и на аэродроме с парашютом (из-за чего его считали своим все спортсмены и экстремалы). Сейчас единение было сильно, как никогда, он занимался тем, чем хоть раз в жизни занимался каждый женатый мужчина его электората... Правда, журналистам это показывать он точно не собирался. Премьерминистр ссорился с женой.

– Скотина! – Лайза еле удерживалась, чтобы не грохнуть об пол тарелку. – Урод! Кобель!

– Лайза, ну не начинай снова! Ни с кем я не был! Я вообще сегодня не выходил из дома. Завтра важный доклад...

– Лжец!

– Прекрати! – Это уже слишком. Она дождется с этой ревностью, что он в самом деле начнет ей изменять!

– Да пошел ты! Ты... – Лайза вдруг замолкла на полуслове и попятилась. – Ты... Ты...

Что с ней? Лицо стало... будто кто-то разом намазал три слоя грима...

– Лайза, тебе плохо?

– Ну у вас и терпение, – вдруг послышался голос из-за спины. – Я бы давно заставил ее заткнуться.

Премьер резко обернулся. Кто это? Как они попали в дом?! Господи, что им надо?

– Вы кто? – спросил он, прикидывая, каково расстояние до тревожной кнопки. – Лайза, за спину!

– Спокойнее. – Незваный гость, кажется, старший в группе, примирительным жестом выставил руки. – Нам просто поручено пригласить вас на встречу. На очень важную встречу...

– Какого черта?

– Шайтан!

– Вы хоть понимаете, на кого подняли руку?!

– Отец наш небесный, защити нас от зла. И избавь нас от...

– Да ответьте наконец, кто вы? Что вам от нас нужно?

Президенты, премьер-министры, крупнейшие финансовые тузы и прочие шишки по-разному выражали свои чувства по поводу неожиданного похищения. Но в угрозах, уговорах и попытках договориться сквозила одна и та же эмоция, у кого-то явная, у кого-то скрытая за семью печатями.

Все они были людьми. И всем было страшно в этом огромном зале, где не было ни дверей, ни окон, а только свет и золотой мягкий пол, из которого будто вырастали каплевидные сиденья, среди этого молчания под золотой крышей. С тех пор как их доставили сюда по одному, по двое-трое, никто не появлялся, чтобы ответить на их вопросы и требования. После шестого «приглашенного», президента Китая, когда стало понятно, что неведомые похитители собирают правящих лиц разных стран, в зале стало нарастать напряжение. Человек создан так, что ему легче пережить знакомое и понятное. Например, похищение с целью выкупа. Ну, решили террористы украсть лидеров цивилизованного мира, чтобы... допустим, чтобы что-нибудь сделать. Но какие, к дьяволу, террористы способны так копировать чужой облик? Переноситься сквозь стены и системы защиты? Ловить пули? И чьитеррористы? Насколько можно заметить, в зале были представители каждой страны. Вон, например, афганец. А чуть дальше – лидер Саудовской Аравии. Болгарин. Президент Израиля. России... Неведомые похитители явно были беспристрастны и пунктуальны и никого не пропустили. Разве что какие-то карликовые страны.

Господи, да что происходит?

– Кто-нибудь что-то понимает?

– Misters, at somebody are guesses, for what we here?

– Qui ces avortons?

– Это происки Москвы! – Президент прибалтийской страны, самый старый из всех, традиционно не заморачивался поиском каких-то особых объяснений.

– А в вымирании динозавров мы, случайно, не виноваты? – немедленно отреагировал россиянин. – И когда вы уже успокоитесь?

– Руиг! – тут же вмешался немец. – Спокойно! Надо ждать...

– Чего?

– Это террористы из...

– Откуда? – прошипел тип в халате. – Откуда, ну?

Они все были людьми, а людям свойственно замещать страх агрессией. Потому неудивительно, что расспросы переросли во взаимные обвинения, а спор между израильтянином и человеком в халате – в драку.

И, пытаясь разнять своих коллег, люди едва не пропустили того, чего так напряженно ждали, – в зале зажегся верхний свет и появился человек. Низкий голос разнесся по залу, заставляя обернуться и поднять головы вверх, к узкому балкону без перил.

– Здравствуйте.

Он был молод, неподдельно молод. Сказать «двадцать пять» – наверняка прибавить. Смутно знакомое лицо, светлые волосы... Но толпа разноязыких разноплеменных людей, привыкших приказывать и задавать вопросы, разом затихла.

Если бы у него было время, все бы прошло по-другому. Наедине. В беседах с точно дозированной информацией, по индивидуальному плану для каждого. С подготовленной легендой, с гарантией.

Но времени нет.

Барьер тает быстрей, чем рассчитывали.

Придется так.

Вадим медленно обвел глазами королей и президентов и заговорил.

– Вы гадаете, кто и зачем вас собрал, – сказал человек на балконе. – Думаете, сможете ли выбраться. Надеетесь, что вас будут искать. Не будут.

Он шевельнул рукой, и рядом с ним материализовался еще один человек. Почему-то полуголый, в одних штанах.

– Сейчас убедитесь. Скажем... Сеньор да Силва, можно попросить вас выйти вперед? Спасибо. Прошу.

Просит? О чем?

Но оказалось, последнее слово предназначалось не бразильцу. Полуголый мужчина на балконе шагнул вперед и повел плечами, чуть усмехнувшись...

И стал меняться. Удлинились короткие волосы, сдвинулась вперед челюсть, тело раздалось в плечах и покрылось одеждой, и наконец перед президентом Бразилии предстала его точная копия. Еще одна точная копия.

– Это мимикр, – ровным тоном пояснил незнакомец. – Иногда они называют себя трансформерами, потому что способны скопировать кого угодно. Именно они сейчас заменяют вас для ваших семей и охраны. Никто не будет искать вас.

Ни звука. Полная и абсолютная тишина. Все-таки несдержанные дураки в президенты попадают редко. И сейчас, когда растерянные и порядком напуганные правители наконец оказались перед тем, кому можно было задать вопросы, они автоматически взяли эмоции под контроль, взвешивая любое слово. Даже горячий алжирец.

Намек был ясен до прозрачности – назад они могут и не вернуться.

А еще они искали лидера... того, который мог бы сказать за всех.

И он нашелся.

– Хорошо, – наконец спокойно отозвался россиянин Свиридов. – Вы заменили нас мимикрами. Зачем?

– Надо поговорить.

Светловолосый парень еще раз обвел глазами зал – серо-зеленые глаза неуловимо потемнели – и шагнул вперед. Прямо в воздух. Слитного «аххх» он словно не заметил. Спокойно двинулся дальше...

– Прежде всего, представимся. – Шаг вперед и чуть вниз. – Я Вадим. – Еще шаг. – Маг.

Что?!

Маг остановился где-то за метр от пола и медленно сложил руки на груди.

– Думаю, вы подозревали о том, что мы живем рядом.

Маги... – На раскрытой ладони затанцевал огонь, померцал и погас. – Сильфы...

По залу пронесся ветер, на балконе встал голубокожий юнец лет пятнадцати на вид, и в следующую секунду они ощутили на своих лицах капли дождя...

– Василиски...

Молодая женщина подбросила на ладони птичку, та вспорхнула, что-то тревожно щебеча, и рухнула вниз камнем. Правда, камнем... Президент Белоруссии недоверчиво тронул упавшую перед ним птицу. Каменная статуэтка...

– Демоны...

Изящный мужчина подбросил на ладони белый огненный сгусток и с нехорошей усмешкой осмотрел тех, кто стоял поближе. Но бросать огонь не стал.

– Русалки...

Хорошенькая блондинка мрачновато покосилась на людей, что-то просыпала вниз, на пол... что-то шепнула, вытянув руку. Секунда – и вверх рванулись, обгоняя одна другую, толстеющие на глазах зеленые плети растений.

– Я мог бы перечислять долго. Есть драконы, фениксы, фейери, эльфы, грифоны, оборотни... Мы живем рядом, среди вас. Защищаем вас... и не беспокоим. – Еще один пристальный, просто ледяной взгляд. – Но теперь этому конец.

– Что? Но почему?

– Наш мир готовится захватить раса из Сопределья. Дайимоны. Им плевать на наши законы о защите людей. Для них вы – еда. Мясо. Это ясно?

Молчание.

– Вы можете это подтвердить?

Вадим пожал плечами.

– Несебр, – уронил он.

Болгарский город, в котором... в котором... вот откуда знакомо это лицо! Город Несебр, который не сходил с экранов телевизоров. Нападение, потрясшее мир...

Мясо.

– Это вы их уничтожили?

– Да. Но это был лишь маленький передовой отряд. Даже не отряд, мелочь... Со всеми нам не справиться. Вам тем более. А вот вместе...

Еще день спустя.

Пламя полыхало. Оно кипело светом, мягко переливалось золотым и алым, щедро рассыпало праздничные искры. И каждая феникс, прибывающая сегодня в эту пещеру, невольно останавливала взгляд на этом огне...

И – недоумевая, негодуя, восхищаясь – тут же брала эмоции под контроль.

Пламя одобряет сегодняшний ритуал?

Значит, так тому и быть.

Хотя... глава клана, отдающая свою судьбу в руки светлого чужака, – это, сестры, куда как странно.

Первая свадьба в клане за двести с лишним лет.

Первая – главы клана.

Сама глава клана стояла тут же, у оранжево-алого огненного буйства. Из-за поднявшейся три дня назад свистопляски с демонами-пришельцами и предполагаемой коронации Белого Владыки в подземном мире фениксы были заняты по уши и выше. Так что Лина за это время побывала в обрядовой пещере от силы раза три, все время сопровождая будущего Властелина, и заявилась на собственную свадьбу прямиком с какого-то рейда. Под глазами у нее залегли тени от усталости и недосыпа, но эти самые глаза так сияли, что кто про них вспомнит, про тени-то...

Пламя, может, в этих светлых и впрямь что-то есть такое особенное? Наверное. Стоит приглядеться... На будущее. Интересно же, сестры. Кстати, шанс на это был неплохой – говорят, сегодня в пещере будут гости.

Фениксы шептались, обсуждая предстоящий ритуал, недоумевая и завидуя...

И вдруг все разом смолкли, и единственным звуком в пещере остался шорох Пламени.

Прибыли гости.

Склонил голову перед Пламенем демон Март (а темные глаза лукаво блестели), за ним остановился (подумать только!) Координатор, придерживая под локоть темноволосую женщину. Рядом с ними держались два мальчика, девочка с широко открытыми глазами, потом стояли еще какие-то люди... и, наконец, взгляды фениксов скрестились на двух молодых красавцах. На будущего мужа своей главы все уже успели насмотреться, а вот на второго...

Было в нем что-то такое, отчего дочери Пламени мгновенно затихли, а их Фениксы замерли почтительно и настороженно.

– Добрый вечер...

– Добро пожаловать, монсеньор. – Лина почтительно склонила голову, показывая пример своим своевольным сестрам. – Спасибо, что удостоили своим присутствием нашу свадьбу.

Владыка почему-то помедлил с ответом. Совсем недолго. Но все-таки кивнул и даже вроде как улыбнулся:

– Конечно. Я тут привел кое-кого.

Лина покосилась на «кое-кого», сияющего зелеными глазищами... и поспешно схватилась за ускользающий неведомо куда самоконтроль. Ее окатило такой вспышкой тепла, счастья, предвкушения – «да, наконец-то», что самообладание зашаталось, готовое упасть в обморок вместо невесты.

Эмпат... несчастный.

Будущий счастливый эмпат поспешно выпустил ее руку (эй, когда захапать успел?) и шагнул назад. Кажется, у него тоже возникли проблемы с самоконтролем. А заодно и с дыханием.

– Ох..

Вадим посмотрел на обоих – на невесту, старавшуюся унять румянец, расползающийся по щекам, на жениха, который ухитрялся одновременно быть похожим на эльфа и на котенка, тайком слопавшего сливки... и усмехнулся:

– Я имел в виду другого «кое-кого». Я думаю, сегодня стоит нарушить традицию не приглашать в ваши пещеры обычных людей? – И не успевает вскинуться недовольный перешепот, низкий голос зовет: – Даниил Орешников...

Гости расступаются перед... ох...

– Папа?

– Лина...

Он обнимает ее перед всеми, ее запретный, незаконный отец, и все видят... Ну и пусть.

...ох, как все запущено... Светловолосая женщина пинком отшвыривает пустую бутылку у двери. Морщась, открывает окно. С дивана доносится что-то неразборчиво-злое, обещающее встать и отрезать непрошеному гостю все самое важное.

– Порежешься, – холодно отвечает светловолосая.

– Ты!

– Ага. Таис, не думала, что ты докатишься до такого.

– Что ты понимаешь! У меня ребенок в коме, ты, сука бесчувственная! Прокляли! А я ни хрена сделать не могу с вашим долбаным блоком! И с вашим клеймом. Даже на Уровнях никто не хочет связываться! Чтоб вы в аду сгорели, и ты, и твоя поганая подруга!

– Поднимайся.

– На хрена? Хочешь меня прирезать – вперед, разницы никакой.

– Поднимайся. И протрезвись. В клане Феникс новая глава. Всем изгнанным дается право вернуться. Ты идешь?

Роскошная комната блещет всеми изысками современного дизайна. Не хватает только драгоценных камней, рассыпанных по ковру, – чтоб дороже уже просто некуда. И хозяйка под стать своему... на ум приходит только «гнездышку». Этакая райская птица. Ну да. Каждый заливает горе по-своему.

– А с чего ты взяла, что я так хочу вернуться? – Тон «райской птицы» ленив и холоден. – Как видишь, я вполне довольна своей жизнью. И если подумать, то приобрела куда больше, чем потеряла.