Текст книги "Кулон с ее именем"
Автор книги: Елена Осадчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Но девушка не подозревала, что притягивает взгляды – неважно, мужские, женские – не общепринятыми параметрами красоты. В толпе она бы не выделялась ни чертами лица, ни своей статью, но любой, кто хоть бы раз заглянул в ее глаза, запомнил бы Эмбер надолго. Ореховые, они источали тепло и своим светом, льющимся из души девушки, запросто могли бы заменить маяк, указывающий заблудшим путникам дорогу.
– У вас настоящий талант, мисс Нуар.
Эмбер зарделась и, не выдержав, подняла голову. Говард с ласковой улыбкой, тронувшей не только его губы, но и глаза, смотрел на девушку, и Эмбер почувствовала, как ответная улыбка растягивает ей губы.
– Надеюсь, моей сестре когда-нибудь удастся стать такой же прекрасной скрипачкой, как и вы. Желаю хорошо позаниматься, – неспешно проговорил Говард, не давая, однако, Эмбер ни секунды, чтобы вставить хоть слово.
Она так и не успела сказать ему о том, что Алисия уже и так прекрасно играет и теперь ей нужно лишь время да практика, чтобы сделать свою игру совершенной. Эмбер, конечно, могла прокричать это Говарду в спину, но сочла это лишним. Девушка все еще была на седьмом небе от счастья из-за похвалы барона, услышать которую она хотела так давно.
Отвернувшись от двери, она только сейчас заметила, что Алисия не проронила ни слова за все время пребывания брата в комнате. Обычно озорная и шумная, она как-то разом осунулась и беспрестанно переводила блуждающий взгляд с одного предмета на другой, пока не уставилась на свои руки, нервно теребящие платье.
– Алисия, – осторожно позвала ее Эмбер, но так и не дождалась
ответа, – Алисия, ведь господин Крафт редко сюда заходит, он мог не слышать, как ты играешь. Зато я всегда рядом, и, можешь мне поверить, ты достигла невероятных высот. Ты вкладываешь в игру душу, а это гораздо важнее, чем количество композиций, которые ты можешь воспроизвести или выучить. Ну же, Алисия, посмотри на меня. Знаешь ведь, я терпеть не могу врать, и сейчас мои слова не исключение.
Алисия подняла взгляд и неуверенно посмотрела на Эмбер. Та видела, что она хочет что-то сказать, но в последний момент девушка сдержалась и вместо того, что собиралась, лишь произнесла, потупив потухший взгляд:
– Давай еще потренируемся.
Эмбер ничего не оставалось, кроме как кивнуть и, назвав Алисии композицию, начать вслушиваться в ее игру. Однако мыслями она была далеко.
Девушка думала о Говарде, о его отношении к сестре и о своих чувствах к мужчине, с которым у нее не могло быть будущего. Но главное место в ее мыслях занимала Джесс. Эмбер гадала, куда могла подеваться сестра. Такая бойкая и непокорная, она всегда ввязывалась в неприятности и нередко не могла сдержать бурный нрав. А в мире мужчин это было чревато.
Алисия закончила играть и выжидающе посмотрела на Эмбер. Та улыбнулась и дала ученице пару советов, но девушка, казалось, ничего не слышала. Она кивала, но не была сосредоточена и даже не пыталась вникнуть в слова Эмбер. Сославшись на внезапно вспыхнувшую головную боль, Алисия попросила закончить занятие и, договорившись встретиться с Эмбер в следующий раз, сунула девушке деньги. Алисия рассеянно попрощалась и осторожно положила свою скрипку на софу.
– Я найду дорогу обратно, – мягко коснулась ее руки Эмбер и вышла, провожаемая благодарным взглядом девушки.
Очутившись на улице, Эмбер полной грудью вдохнула свежий воздух и улыбнулась. Как бы ее ни привлекала возможность встретиться с Говардом, в доме барона Крафта она неизменно чувствовала себя, как птица, залетевшая в клетку. Золотую, но все-таки клетку.
Девушка мимолетно коснулась кулона и медленным шагом направилась в сторону дома, радуясь неожиданно появившейся возможности размять ноги и прогуляться. Они с Алисией закончили раньше, чем планировали, поэтому Эмбер могла с чистой совестью насладиться свободой, никуда не торопясь.
«Может, сходить в порт? – мелькнула заманчивая мысль, – Том сейчас все равно играет с соседскими мальчишками, он меня не хватится. А за ними следит миссис Арди, так что за него мне не стоит переживать. Но есть ли смысл?»
Эмбер поудобнее перехватила скрипку и перебежала дорогу, оказываясь в тени шепчущих что-то на ветру лип, высаженных по краям аллеи. Яркое солнце упорно пробивалось сквозь густую листву, а на гравии, которым была присыпана дорожка, то тут, то там сверкали белесые пятна, делая землю похожей на шкуру леопарда, изображение которого Эмбер видела когда-то в книге. Листики весело шелестели, приветствуя ступившую под их сень гостью.
«Сомневаюсь, что мне что-то удастся выяснить, – подумала девушка, не решаясь признаться даже самой себе, что боится оказаться в порту в одиночестве: от одной мысли, что она будет совсем одна среди грубых и прямолинейных моряков, у Эмбер сводило живот, – лучше подождать мистера Мейсона, уверена, что он что-то выяснит. А мне еще надо закончить вышивку, чтобы отнести ее госпоже Лойт. Да, подожду новостей от мистера Мейсона, а глядишь, Джесс и сама вернется домой».
Девушка постаралась расслабить нахмуренные брови, но ничего не выходило. У нее было такое чувство, словно она бросает сестру на произвол судьбы. Быть может, она и не найдет никаких зацепок и следов Джессики в порту, вот только…
«Джесс никогда бы меня не бросила».
Эмбер решительно сжала кулаки и резко развернулась. Липы будто подслушали ее мысли и одобрительно зашумели листвой, одобряя выбор. Эмбер слегла усмехнулась и быстрым шагом направилась к порту.
Дорогу к нему она знала с детства, поэтому ноги сами несли ее по знакомым улицам. Девушка вспоминала звонкий смех Джесс, ее хитрую улыбку и огромные глаза, которые она с помощью острых стрелок делала похожими на кошачьи, и это добавляло Эмбер уверенности. Робость перед матросами, рядом с которыми она чувствовала себя не в своей тарелке, отступила, и теперь все в девушке стремилось вперед, к морю.
Эмбер интуитивно выбрала самый короткий путь, и вот уже спустя четверть часа она стояла на набережной. Огромные корабли конвульсивно покачивались на волнах разгневанного чем-то моря, и белая пена ударялась об их борта, разбиваясь на сотни крохотных капель. Разгружавшие только что прибывшие в порт корабли матросы кидали недоуменные взгляды на Эмбер, но девушка уже не могла повернуть назад.
Неуютно поежившись, она покрепче сжала скрипку и обвела взглядом как сушу, так и море. Водный простор простирался до самого горизонта, его необъятность покоряла и заставляла чувствовать себя маленькой, ничего не значащей песчинкой. Эмбер скользнула языком по губам и слегка поморщилась от запаха рыбы, витавшего над землей, но упрямо продолжила идти вперед. Ее внимательный взгляд цеплялся за каждую деталь, а чуткие уши прислушивались к разговорам моряков и просто прохожих. Погода, пошлые сплетни, улов, вырученные деньги и ни слова о девушке с длинными волосами и кошачьими глазами, равно как и о преследовавших ее дозорных. Как и на рынке, никто не говорил о Джесс.
Отчаявшаяся услышать хоть что-нибудь стоящее и не знающая, кого можно спросить, Эмбер побрела обратно. Чайки, словно насмехаясь, кричали что-то с вышины, рассекая крыльями потоки воздуха и наслаждаясь свежим ветром. Его порывы долетали и до девушки, но она была уверена: это лишь малая часть того, что чувствуют свободные, не привязанные к земле птицы. Один из матросов, от которого уже разило выпивкой, похабно ухмыльнулся и засвистел вслед Эмбер. Спина девушки будто одеревенела, а сердце в страхе забилось в горле.
– Эй, красавица, не хочешь слегка заработать?
Краем глаза девушка увидела, как мужчина многозначительно поглаживает бугор на своих штанах, и ее затошнило. Она сделала вид, что не услышала слов мужчины, и ускорила шаг, отчаянно надеясь, что тот потеряет к ней интерес. Дрожь ужаса колотила все тело девушки, и Эмбер по привычке сжала пальцами кулон. Вслед ей полетел гневный окрик.
– Слышь сюда, ты что, артачиться вздумала? – матрос разъяренно приподнялся с кучи сетей, накиданных на набережную, – да я тебя так отдеру, что ты…
Эмбер резко развернулась. В голове запоздало проскользнула мысль, что лучше бы она никак не реагировала на явно выпившего слишком много мужлана, но было уже поздно. Она отступила от своего постоянного правила не позволять окружающим увидеть все, что скрыто за маской, и пути назад уже не было. В груди клокотал гнев, на миг вытеснивший ужас, и девушка бесстрашно посмотрела на матроса. Он был похож на свинью. Огромный живот, жирные короткие пальцы, ярко-красное, опухшее лицо и маленькие глазки, в которых не светилось ни капли ума. Эмбер сморщилась от омерзения.
– Я тебя научу, как вести себя с мужчинами! чуть ли не заорал матрос и кое-как встал. Ноги плохо его держали, он словно шел по палубе корабля, попавшего в шторм.
Прохожие неодобрительно косились на пьянчужку, но никто не вмешивался. Лишь один из моряков направился к ним со сжатыми кулаками, но он был слишком далеко, чтобы перехватить матроса, вздумай тот напасть на Эмбер. Однако тот так и не напал. Не успел.
– Только вот ты не мужчина, – тихо, но достаточно громко, чтобы матрос слышал ее, бросила Эмбер, вложив в свои слова все презрение, которое нашла в своей душе.
Если бы взглядом можно было убивать, мужлан упал бы замертво. Он остановился, покачиваясь и тупо смотря на девушку. Эмбер резко повернулась к нему спиной и пошла прочь. Ее всю трясло, но девушка расправила плечи, не желая, чтобы кто-нибудь разглядел ее испуг.
«Все будет хорошо», – произнесла она про себя фразу, в истинность которой уже давно перестала верить.
Глава 4
Джесс недовольно заворчала. Спина затекла, лопатки нестерпимо ныли от неподвижного лежания в одной позе. Девушка сморщила нос и тут же ойкнула: после столкновения с грудью матроса тот болел. Джесс, еще не до конца осознавшая, где находится, раздраженно нахмурилась и перевернулась, делая неосознанный взмах рукой и по привычке раскидываясь по кровати. Резкая боль обожгла запястье, и Джессика чуть не заорала во все горло. Остановила ее лишь мысль, что она так перебудит Эмбер и Тома.
Девушка резко села и, прижав к груди пульсирующую от удара руку, заскулила от боли. Широко раскрытые глаза оторопело оглядывали помещение, и Джесс похолодела от ужаса. Даже боль отошла на второй план.
Это была не ее комната. Это вообще не была комната. Джесс застонала. Память услужливо подкинула воспоминания прошедших событий, в результате которых она оказалась в трюме какого-то корабля. Джессика зло потерла лицо. Она заснула и теперь, должно быть, упустила шанс выбраться незамеченной. Надо торопиться. В световое оконце под потолком пробивались лучи уходящего на покой солнца, вырывая из темноты полоску пространства и окрашивая его в золото. Джесс подтянула одеревеневшие ноги и поднялась лишь для того, чтобы в следующий миг повалиться обратно на одеяла.
Пол, будто вздыбленная лошадь, норовисто подкинул девушку, а после резко нырнул вниз. Послышался оглушительный плеск, и дерево упрямо заскрипело, борясь с волнами. Джесс боялась сделать вдох. Они плыли. Она плыла.
– Нет-нет-нет, – лихорадочно зашептала девушка и бросилась к оконцу, – этого просто не может быть!
Но именно так все и было. Белром – город, в котором она провела всю жизнь, – становился все меньше и меньше. А впереди открывало объятия море, приглашая корабль в неизвестность.
Джесс в отчаянии ударила кулаком по одному из ящиков. Мысли метались в голове, перепрыгивая с одной идеи на другую, а в груди клубком змей засел страх. Девушка в панике огляделась, и ее взгляд, сделав полный круг, наконец вернулся к световому окну – ее единственному шансу смотреть на окружающий мир. Джессика провела ставшими липкими от ужаса ладонями по волосам.
– Что же делать, – прошептала Джесс, морща лоб, – надо что-то придумать. Пока еще не поздно.
Неожиданно раздавшийся скрип люка пушечным выстрелом разорвал тишину, до этого прерываемую лишь нервным постукиванием ногтей Джесс по дереву. Девушка на миг почувствовала, как все внутренности перевернулись, а сама она как будто примерзла к борту корабля. Но тело, в отличие от разума, быстро взяло себя в руки и начало действовать согласно инстинктам.
Джесс пригнулась и скользнула за бочки. Притаившись, она плотно сжала губы. Девушка старательно контролировала дыхание, но сердце грохотало так, что Джессика боялась, как бы ее не обнаружили.
Послышались тяжелые шаги, и девушка увидела теплый свет, отбрасываемый свечой. Невидимый девушке моряк хозяином ходил по трюму и что-то негромко насвистывал. Задорная мелодия словно была насмешкой над сжавшейся в сплошной комок нервов Джесс. Мужчина все приближался, и вот девушка уже могла слышать его спокойное, глубокое дыхание. Она судорожно зажала рот рукой, боясь даже сглатывать. В голове Джесс уже созрел план. Если моряк обнаружит ее присутствие, она должна будет оттолкнуть его и молнией взлететь наверх, на палубу, а оттуда броситься в море. Придется нелегко, корабль успел уплыть достаточно далеко от берега, а вода еще не успела прогреться от зимнего холода. Но она сможет доплыть. Иного выхода девушка все равно не видела. Если ее раскроют, то могут связать ноги и выкинуть за борт. Просто потому что она женщина и, гипотетически, может навлечь на корабль злой рок. Юбкам во флоте не место.
Джесс напрягла слух и прикрыла глаза, вслушиваясь в каждый шорох, каждое мимолетное движение. Матрос задумчиво хмыкнул и остановился. Джессика почувствовала, как покалывает напряженные мышцы. Отчасти ей даже хотелось, чтобы ее нашли. Уж лучше рискнуть и проверить, сможет ли она добраться до города, чем плыть прямо во враждебную ей неизвестность, прячась в трюме как крыса.
Моряк закряхтел, и по характерному поскрипыванию Джесс поняла, что мужчина поднял ящик. Тени танцевали на стене, делая силуэт матроса похожим на фигуру чудовища.
– Тяжелый, собака, – пробурчал он, и девушку прошиб холодный пот. Он был так близко. Ближе, чем она думала.
Но моряк ее не заметил. Он опять принялся насвистывать и, грохоча башмаками, начал удаляться от того места, где пряталась Джессика. Колеблющиеся в уютном свете свечей тени становились все темнее и вскоре растворились в черноте. Еще пара секунд напряженного ожидания, и девушка снова осталась одна.
Из ее груди вырвался судорожный всхлип. Джесс тяжело привалилась спиной к деревянной бочке и запустила пальцы в волосы, сжимая их у корней. Сердце барабаном грохотало в груди, мышцы подрагивали, их сводило судорогой.
«Черт меня дернул украсть этот пряник, – на глаза против воли навернулись слезы, и девушка быстро сморгнула их, – все же было хорошо. Ладно еще когда я воровала что-то очень нужное и не говорила Эмбер. Она не должна была знать, что меня выгнала эта противная миссис Хилл. Это конечно не критично, у меня еще работа есть. Я на эту жабу никогда и не рассчитывала. Но пряник… И что меня дернуло его схватить? Том и так был бы рад, даже и без этого пряника».
– Что же делать? – просипела Джесс, бездумно глядя на пол.
Ответа не было. Лишь гнетущая пустота как в голове, так и в сердце. Девушка обняла себя и вцепилась пальцами в предплечья, до боли сжимая их. Она понимала, что выходить к команде – слишком рискованно. Если среди них были чересчур суеверные – ее просто-напросто выбросят за борт, во избежание проблем. О том, что с ней еще могут сделать лишенные женского общества мужчины, девушке даже думать не хотелось. Уж лучше умереть, борясь с волнами, чем пережить такое.
«А может, попробовать? – промелькнула в голове шальная мысль, – мы еще не успели отплыть от Белрома слишком далеко, может, и доплыву. Надо что-то сделать. Хоть что-нибудь».
Ногти с силой впились в кожу, отрезвляя девушку. Сглотнув, она заставила себя разжать пальцы и расправила плечи. Все еще не оправившиеся после сна на твердом полу и безудержного бега от дозорных мышцы поспешили напомнить о себе ноющей болью, но Джесс лишь еще больше выпрямилась. Она не сломается. Не сломалась после смерти родителей, не сломается и сейчас.
Девушка почти не вздрогнула, когда люк снова распахнулся и по скрипучей лесенке загрохотали уверенные шаги. Бочки надежно скрывали Джесс, ей оставалось лишь сидеть тихо и не высовываться. Тени вновь принялись танцевать на стенах, свеча слегка подрагивала в руках мужчины. Девушка повернула голову и внимательно всмотрелась в силуэты, отбрасываемые трепещущим огоньком. Судя по тому, что они стали более четкими, Джесс догадалась, что моряк поставил свечу на один из ящиков. Девушка склонила голову, разглядывая очертания подтянутого тела, сейчас склонившегося над вещами.
Что-то было не так. Джессика сморщилась, безуспешно пытаясь понять, что именно. Мысли совершенно некстати подкинули ей образ Эмбер, заламывающей руки и смотрящей в окно. Ждущей ее, Джессику. Девушка силой воли заставила себя сосредоточиться на настоящем. Проблемы надо решать по мере их поступления.
Неожиданная догадка сверкнула в мозгу. Шаги. Ну конечно. Она узнала походку моряка.
«Но ведь этого не может быть», – засомневалась Джесс, однако в ее сердце подала голос затаенная надежда, убеждающая, что это правда. Если она не ошибается, вот он – ее выход. Наконец раздался голос, вдребезги разбившей все сомнения девушки.
– Так, ну и где оно?
Внутри Джессики словно что-то взорвалось тысячей маленьких огоньков. В глазах заплясали искры, и девушка, не раздумывая ни секунды, вскочила на ноги и кинулась к мужчине.
Глава 5
– Генри! – счастливо выдохнула Джесс, кидаясь на шею к мужчине, – слава Богу, это ты.
Генри, вздрогнув всем телом от неожиданности, по инерции обнял прильнувшую к нему девушку и отступил на пару шагов, чтобы удержаться на ногах. Джессика почувствовала, как ощутимо напряглись его плечи. Спрятав свое лицо на его груди, она полной грудью вдохнула запах мужчины, и на губах девушки родилась улыбка.
– Джесс? – в голубых, как безмятежное море, глазах промелькнуло узнавание, – я… Но что ты здесь делаешь?
– Прячусь, – передернула плечами Джессика и подняла голову, встречаясь взглядом с глазами Генри, – сначала от дозорных, а теперь вот от вас. Но что ты делаешь на этом корабле?
– Ну, я плаваю на нем, – мужчина отодвинулся от нее на расстояние вытянутых рук и внимательно всмотрелся в лицо девушки, – это «Афродита». Ты что же, не знала, когда сюда пробиралась?
– Знаешь, когда я сюда пробиралась, у меня не было времени рассматривать название корабля или любоваться его красотами, – съязвила Джесс, – были дела поважнее. Например, сделать так, чтобы меня не схватили.
– А почему тебя должны были схватить?
– Какая разница, – грубо отрезала Джессика, стараясь за резкими словами скрыть смущение.
Ей было стыдно признаваться жениху в том, что она воровала. Девушка даже родной сестре в этом не могла признаться, хотя прекрасно знала, что та точно примет ее любой и будет любить, несмотря ни на что. В Генри она не была так уверена. По правде сказать, она даже не понимала, что он нашел в ней. И боялась, что мужчина может передумать и бросить ее в любой момент.
– А ты изменилась, – под красиво очерченными скулами Генри заходили желваки, и Джесс пришлось приложить все усилия, чтобы не вздрогнуть от пробравшегося в его голос холода.
– Со временем люди меняются, – Джессика внутренне ощетинилась и сощурила глаза, мигом становясь похожей на кошку, – ты тоже не остался прежним.
– Верно, – спустя пару секунд признал Генри и примирительно обнял девушку, – прости. Просто я совершенно не ожидал тебя здесь увидеть.
– Я и не собиралась здесь оказываться, – с тяжелым вздохом прошептала Джессика, опять пряча лицо на груди мужчины, – не знаю, что мне делать. Как выбраться. Ты мне лучше скажи, что ты здесь делал? В Белроме. И почему не сказал мне?
– Я собирался. Уже пошел к вам, как вдруг меня нагнал один из матросов и сказал, что капитан приказал спешно сниматься с места. Мы отстаем от графика. Вот я и не успел.
– Понятно, – неопределенно качнула головой Джессика, стараясь заглушить обиду из-за спокойствия, даже равнодушия в голосе Генри. Она не ожидала, что их встреча произойдет вот так. И на такую реакцию тоже не рассчитывала. Выпутавшись из объятий мужчины, девушка отошла к стене и бездумно затеребила пальцами бечевку, которой были привязаны ящики.
– Расскажи, что произошло, пока меня не было. Как-никак, почти два года прошло.
Джесс с тяжелым вздохом опустилась на свою импровизированную постель. Ей не хотелось вспоминать прошлое. Это было слишком опасно. Соблазн утонуть в нем, остаться в тех днях, где все еще было хорошо, был чересчур велик.
Генри сел напротив и, скрестив ноги, приготовился слушать. Он сообщил, что у него сейчас есть свободное время, поэтому она может не спешить. Джесс слегка помедлила, желая оттянуть неизбежное, но в конце концов с тяжелым сердцем начала рассказывать. О смерти ее родителей Генри уже знал, и девушка ловко обошла это стороной. Она рассказала ему о своей работе, а точнее, о двух работах. Рассказала про то, что Артур Найтингейл помогает им и даже позволяет жить в доме за до смешного маленькую плату, которую и платой-то назвать нельзя. Рассказала о том, что Том растет, как на дрожжах, и через пару лет будет выше нее. А Эмбер, говорила девушка, все продолжает играть на скрипке и обучать этому дочерей богатеньких и не очень клиентов.
– Она уже смеется, как прежде, – сказала Джессика, и легкая улыбка осветила ее лицо, – только иногда в глазах мелькает такая печаль, что мне выть хочется, когда я это вижу.
Джесс рассказала и о том, что снова начала рисовать, постепенно заполняя отцовскую тетрадь. Раньше она рисовала лишь на отдельных листочках, а после смерти мамы с папой надолго забросила свое увлечение. Но теперь решила наполнить записную книжку папы красивыми иллюстрациями. Генри понимающе улыбнулся и ласково пожал руку девушки.
На миг Джесс показалось, что все вновь стало, как раньше. Словно лет, проведенных порознь с Генри, не было. Как будто мгновения боли, отчаяния и одиночества, когда хотелось уйти вслед за родителями, растворились. Словно ее не преследовало чувство безысходности. Джесс сжала челюсти.
«Хватит, – резко одернула она себя, – даже не смей думать об этом. Эти годы, хоть и были просто ужасными, сделали тебя той, кто ты есть. Вспомни, что сама говорила Эмбер. Прошлого не вернуть, не изменить. Оно уже случилось. Надо просто жить дальше».
Джессика с трудом вынырнула из мыслей и взглянула на Генри. Мужчина покусывал большой палец, задумавшись о чем-то. Джесс вдруг почувствовала себя смертельно уставшей. Прислонившись к борту корабля, она медленно выдохнула. Злость и желание сделать хоть что-то отступили, и душу Джессики заполнила безнадежность. Она мягкими, чернильно-черными щупальцами опутала девушку, впрыскивая свой яд и убивая способность сопротивляться. Джесс просто хотела домой.
– Милая, боюсь, ты не сможешь выбраться до того, как мы прибудем в следующий порт, – сказал Генри, отвечая на ее вопрос, и нежно погладил ладонь девушки, будто таким образом пытался смягчить свои слова, – команда у нас добрая, это хорошие парни. Но суеверные. Я не могу поручиться за то, что они не причинят тебе вреда. Хорошо, что ты спряталась в трюме, сюда не очень часто ходят. И еда здесь есть, но я тебе буду носить часть своего. Тебе лучше не есть слишком много, чтобы не заметили. Иначе могут возникнуть вопросы. Жаль только, что света нет. Но я принесу тебе свечи, чтобы ты не сидела постоянно в темноте. Можно будет выходить по ночам на палубу, команда у нас там не спит, как на некоторых кораблях. Я буду навещать тебя при любой возможности. Ты…
– А разве ты не можешь приказать им не трогать меня? – вскинув голову, озадаченно спросила Джессика, – ты же помощник капитана, они должны тебя слушаться. Если они будут знать, что я под твоей защитой, то не посмеют прикоснуться. Пусть боятся, пусть косятся на меня, как на прокаженную, – девушка сжала губы в тонкую ниточку, – мне все равно. Не хочу сидеть здесь в страхе.
– Нет, – после секундной паузы пробормотал Генри, – пойми, здесь, в море, все по-другому. Я почти равен им, мы как одна большая семья.
Джесс свела брови к переносице.
– Но в каждой семье есть глава, которого все слушают.
– Не я тот глава, Джессика. И просить капитана о помощи я не могу, – быстро сказал мужчина, не давая девушке задать обжигающий кончик языка вопрос, – лучше вообще никому, кроме меня, не знать, что ты на борту. Даже капитан не сможет усмирить команду в случае бунта. Моряки слишком чтут древнее морское правило – никаких женщин на борту.
– Можно подумать, я хочу здесь находиться, – фыркнула Джесс и отвела взгляд, – у меня такое чувство, что вы боитесь, что мы сможем стать лучше и вытесним вас с кораблей. Это правило… Просто старое суеверие. Старое, глупое суеверие.
– Согласен, – кивнул Генри, – но с этим никто не может ничего поделать. Моряки впитывают его вместе с брызгами соленой воды. Этот закон – часть их жизни.
– В таком случае какая же ужасная у них жизнь.
– Джесс, я просто пытаюсь доказать тебе, что не смогу повлиять на них, – устало сказал Генри.
– Как скоро мы будем в порту? – резко перевела тему Джесс, боясь, что скажет что-то лишнее, о чем впоследствии будет жалеть. Слишком часто она так делала и не желала, чтобы и сейчас такое произошло.
– Трудно сказать, – в глубине глаз Генри мелькнуло облегчение, – большее – через пару месяцев. Но, думаю, мы прибудем раньше.
– Пара месяцев, – хрипло прошептала девушка, только сейчас в полной мере осознавая, как долго ей придется скрываться в трюме. Сидеть в темноте совершенно одной, лишь изредка имея возможность общаться с кем-то. И этим кем-то будет Генри. Все это время она сможет говорить только с ним. В остальном же – темнота, тишина и затаившиеся по углам тяжелые мысли, уже направившие свое оружие на беззащитную девушку.
– Мы можем приплыть раньше. Джесс, дорогая, – беря ее за руку, сказал Генри, – мне надо идти, пока не хватились. Я приду к тебе сразу, как выкрою свободную минутку, ладно? И принесу свечи.
– Ладно, – Джессика будто со стороны услышала, как чужой голос покорно согласился, – ладно…
– Эй, солнышко, – Генри встал на колени и обхватил лицо девушки своими большими, огрубевшими от работы на корабле ладонями, – я буду рядом, слышишь? Тебе не о чем волноваться, главное, что мы вместе. И вместе выпутаемся из этого. Все будет хорошо.
Джесс попыталась скрыть боль за кивком. Она разучилась верить в эти простые три слова. Им с Эмбер с трудом удавалось поддерживать эту веру в Томе, но сами они уже давно утратили искорку надежды. Девушка устала постоянно ждать того, что все образуется.
Генри склонился, и его обветренные губы мягко, словно спрашивая разрешения, коснулись губ Джесс. Поначалу девушка хотела отстраниться. Слишком странно было чувствовать чужие губы, ласкающие ее рот. К ней давно никто не прикасался. Никто так прикасался.
Генри ласково дотронулся до ее волос, нежно пропуская пряди между пальцами. Он не торопил ее, давая время решить, хочет этого девушка или нет. А она не знала. Даже не имела хоть примерного представления об ответе на этот вопрос. Сердце гулко билось в груди, растревоженное прикосновениями Генри. Но Джесс ничего не чувствовала. Она уже собралась отстраниться, как вдруг мужчина сам оторвался от ее губ. Его хриплый шепот, от которого у девушки подогнулись бы колени, стой она, электрическим разрядом прошелся по ее телу.
– Я так скучал по тебе.
Джессика почувствовала, как при этих словах что-то вспыхнуло в груди. Девушка приоткрыла губы, позволяя углубить поцелуй. Он становился все жарче, жаднее. И Джесс вдруг поняла, что ей было надо. Закинув руки на шею мужчине, она прогнула спину и яростно, почти по-звериному впилась в его губы. Она знала, что это неправильно. Но это было именно то, что девушка хотела в данный момент. Джесс жаждала забыться, утонуть в вихре страсти, убежать от проблем, отдавшись на волю сердца. Она откинула голову и глухо застонала, чувствуя, как в груди постепенно разжигается давно позабытое чувство. Генри был рядом. Ее мечты, в которых она сотни раз проигрывала свою встречу с женихом, наконец исполнились. Он был тем, с кем Джессика готовилась провести остаток жизни, с кем собиралась навсегда переплести свою судьбу.
«Я могу ему верить, – все повторяла про себя девушка, чувствуя, как ладонь Генри скользит по талии, – я ведь его люблю. Я могу ему доверять».
Генри отстранился. Его голубые глаза потемнели, и в полумраке трюма стали двумя черными омутами. Девушка с трудом удержалась от желания провести пальцами по припухшим, покрасневшим губам мужчины.
– И я, – совершенно не кривя душой, запоздало призналась Джесс и хмыкнула, – я тоже скучала. Хотя предпочла бы, чтобы мы встретились при других обстоятельствах.
– Да уж, – усмехнулся Генри, – и все же я рад, что мы встретились. Пусть и так.
Джесс ласково коснулась щеки жениха. Гладко выбритая, она напоминала девушке поверхность персика: такого же нежного и теплого. Как бы ей хотелось, чтобы Генри остался с ней. Возможно, снова очутившись в его крепких объятиях она хоть отчасти почувствует себя дома. Или просто сможет забыть обо всем.
– Мне пора, – скорбно опустив уголки рта, произнес Генри.
– Я буду ждать, – кивнула Джесс и убрала руку, а после кокетливо улыбнулась, стараясь скрыть за шуткой страх остаться одной, – встретимся на этом самом месте? Или, может, в противоположном углу?
– Предлагаю вон за теми бочками, – подхватил Генри и игриво чмокнул девушку в нос.
– Договорились, – фыркнула Джесс и слегка оттолкнула мужчину, – иди, а то я тебя не отпущу.
– А кто сказал, что я буду против? – поиграл бровями Генри, но все равно встал и отряхнул брюки, – до встречи, Джесс.
Девушка дернула уголком рта, попытавшись улыбнуться. Желание броситься следом за повернувшимся Генри было настолько сильным, что Джесс вскочила и стремительно отошла в сторону оконца, за которым, если встать на цыпочки, можно было разглядеть безбрежное море. Белром остался позади. Как и Том. Как и Эмбер.
Удар захлопнувшейся крышки люка напомнил вздрогнувшей Джесс звук, с которым навеки закрыли гробы родителей. Тошнотворный звук, эхом прокатывающийся по всему телу и означающий, что прежней жизни пришел конец.
Глава 6
Эмбер с тяжелым вздохом оперлась ладонями о стол. Прошло уже два дня с того момента, как Джессика пропала, и бурная паника сменилась тупым страхом. Сердце Эмбер каждый раз трепетало, стоило ей увидеть в толпе поджарый силуэт девушки, на спину которой каскадом спадают каштановые волосы. Но всякий раз это оказывалась не Джесс.
Эмбер закрыла глаза, с грустью признавая, что и сегодня не сумеет сходить ни на рынок, ни в порт, ни куда-либо еще на поиски сестры. Она не находила себе места, без Джесс все казалось неправильным. Даже повседневные занятия, от которых Эмбер не могла отказаться: занятия по игре на скрипке, поход за продуктами и готовка, которую она, к слову, ненавидела, другие домашние дела, насквозь пропитались притворством. Как будто девушка по инерции играла свою роль, зная, что напарника нет, но пытаясь делать вид, что все как всегда.
