Текст книги "Мюнхен и Нюрнберг"

Автор книги: Елена Грицак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Сад Карла-Теодора

В 1777 году со смертью курфюрста Максимилиана-Иосифа пресеклась младшая линия Виттельсбахов. Покойный не имел сыновей, поэтому по семейному договору права на Баварию должны были перейти к старшей ветви, которую тогда возглавлял Карл-Теодор, курфюрст Пфальцский, получивший титул герцога Баварского сразу после отпевания родственника. Материальная реализация прав оказалась намного сложнее. Запутанный порядок наследования грозил переходом части германских земель к австрийскому императорскому дому, что вызвало споры, обиды и не всегда праведный гнев тех, кто был причастен к этому делу лишь косвенно. Таковыми являлись потрясавшие древними грамотами прусский король Фридрих Великий и австрийская императрица Мария-Терезия. Обиженным посчитал себя и саксонский курфюрст Фридрих-Август, сын единственной дочери Максимилиана-Иосифа, не имевший вообще никаких прав на богатства деда.

Шумный дележ Баварского наследства в народе именовался «картофельной войной», но, несмотря на ироничное название, он оказался более чем серьезным, поскольку вовлек в круговорот 9 мощных европейских держав, включая Россию. Пока остальные участники драмы вели переговоры, приводя в качестве главного аргумента мощь своих войск, Карл-Теодор, как истинный Виттельсбах, играл роль безучастного зрителя. Только когда Австрия, не удовлетворившись уступленными районами, захватила более 20 германских городов и деревень, он запротестовал и потребовал соблюдения договора.

Действиями Карла-Теодора руководил отнюдь не страх перед могуществом Австрии, уже давно имевшей виды на Баварию, и даже не равнодушие к будущему династии, ведь курфюрст не имел законных наследников. Современники отмечали его привязанность к многочисленным незаконным детям, которых он надеялся обеспечить путем соглашений с сильными странами. В «картофельной войне» переговоры с пруссаками и австрийцами долго не приносили никаких результатов. Дело сдвинулось с мертвой точки только после вмешательства императрицы Екатерины II, пригрозившей вторжением в Европу. Спорщики склонились к миролюбию и вновь собрались на переговоры, состоявшиеся весной 1779 года в Тешене. В итоге правитель Пфальца получил всю Баварию, присовокупив к ней имперские земли и корону Богемии, которыми владел умерший курфюрст.

Курфюрст Карл-Теодор Пфальцский, герцог Баварский

Так, не проявив ни военной доблести, ни благородства в политических играх, Карл-Теодор все же оказался победителем. Потомки благодарны ему за сохранение рода и расширение государства. Кроме того, он сумел прославить себя в иных, весьма полезных для страны и народа делах: благодаря демократичности правителя в Мюнхене появился публичный сад, разбитый в английском стиле и получивший соответствующее название. Предназначенный «для всех», а не только для королей или аристократов, он до сих пор существует в прежнем качестве, он по-прежнему красив, ухожен и посещаем, в чем нетрудно заметить плодотворное сотрудничество властей и специалистов.

Бурные «реки» Английского сада

Китайская башня в Английском саду

Торжественная закладка Английского сада состоялась в 1789 году, когда по предложению графа Румфорда курфюрст Карл-Теодор решился разбить на берегу реки «военный парк», рассчитанный, впрочем, на вкусы мирных обывателей. Вслед за деревьями и цветами обширный участок украсило первое сооружение – Китайская башня в форме пагоды, совместившая в себе роль обзорной вышки и площадки для размещения оркестра. Собранная целиком из дерева, она сгорела в конце Второй мировой войны, но вскоре была восстановлена. Сегодня Китайскую башню окружает так называемый пивной садик, о назначении которого можно судить по названию. Любители прохлады отдыхают в пивной «Зеехаус» на берегу озера Кляйнхесселоэр или в ресторане «Аумайстер», скрывающемся в северной части парка. С ротонды Моноптерос, созданной Кленце в классическом стиле, открывается панорама старого Мюнхена.

Входные ворота Английского сада расположены в нескольких минутах пешей прогулки от Резиденции. Однако, чтобы обойти его вдоль границ, времени понадобится гораздо больше: обширная зеленая зона раскинулась вдоль реки Изар от центра почти до городских окраин. Парк пересекает магистраль, кратчайшим путем связывающая западные и восточные районы города, однако движение по ней разрешается только автобусам. Велосипедисты пользуются ею неохотно, предпочитая проехать по речному берегу, где можно не опасаться встречи с большегрузным транспортом.

Для жителей Мюнхена Английский сад – это нечто большее, чем парк. Если спросить кого-нибудь из местных, что он считает главной достопримечательностью своего города, он, нисколько не сомневаясь, ответит: «Englischer Garten». Творение последнего баварского курфюрста в самом деле впечатляюще. Исполненный согласия с природой, парк перерезан ручьями, украшен очаровательными мостиками, садовой скульптурой, элегантными скамейками, здесь по газонам ходить не только можно, но и нужно, чем обитатели бетонно-асфальтового мегаполиса охотно пользуются.

Со времени своего устройства сад Карла-Теодора является своеобразными легкими города и одновременно служит излюбленным местом отдыха как горожан, так и приезжих. Наряду с привычными аттракционами, в нем не прекращается импровизированный спектакль под названием «жизнь»: Английский сад дает возможность составить мнение о мюнхенцах, как в общем, так и о конкретных группах населения. В нем хватает места любителям пива, без которого немыслим Мюнхен, велосипедистам, любителям тенниса и бадминтона, здесь хорошо старикам и подросткам, влюбленным парочкам, скучающим женам бизнесменов и клеркам, предпочитающим затененные лужайки столикам в душных кафе.

Не стоит сомневаться, что примыкающий к Английскому саду район считается престижным и радует взор красивыми виллами. Небольшая его часть располагается на берегу протекающего сквозь парк большого ручья, который носит название Айсбах и впадает в Изар. В этом месте река выглядит очень чистой, спокойной, что подтверждается в непогоду: во время сильного наводнения в августе 2005 года ожидаемая катастрофа обернулась всего лишь затоплением прибрежных лугов.

Сегодняшние мюнхенцы используют названия не задумываясь, чем отличаются от своих предков, точнее, правителей, придававших топонимике огромное значение. Тем не менее, отдавая дань уважения покойным герцогам и королям, они, придумывая и применяя вторые, а порой и третьи названия городских объектов, очень редко меняют первые. Благодаря этой хорошей традиции в Мюнхене сформировались уголки, посвященные и постоянно напоминающие о людях, связанных судьбой с Баварией. Так получилось и с последним курфюрстом, чье имя носят ворота и площадь близ Английского сада. Последняя, официально именуясь площадью Карла-Теодора, получила второе, народное название Штахус. По слухам, оно произошло от популярной местной пивной и, возможно, потому используется гораздо чаще, чем скучное Карлсплац. После Второй мировой войны площадь была перестроена, на ней появились магазины, подземные гаражи, но главное – она стала узловым пунктом метро (нем. U-Bahn) и городской железной дороги (нем. S-Bahn). Половинчатую ротонду с сетью торговых точек спроектировал и построил местный зодчий Габриель фон Зайдль, который жил в пору модерна, но, судя по виду его произведений, предпочитал барокко.

Карлсплац – импозантная площадь Карла-Теодора и напоминание о пивной Штахус

В конце XVIII века после сноса второй кольцевой стены остались только ворота, вопреки традиции переименованные из Нойхаузертор в Карлстор. Обновленные и приукрашенные, сегодня они являются оживленной транспортной развязкой в Мюнхене. Именно от них начинается свободный от автомобилей участок центрального Мюнхена – первая и одна из самых широких в Германии пешеходных улиц. По вечерам и в праздничные дни здесь приходится лавировать в толпе: казалось, все жители столицы разом вышли на прогулку, к тому же захватив с собой иностранных гостей.

От ворот Карла-Теодора начинается пешеходная зона центрального Мюнхена

По статистике, Мюнхен – безопасный в отношении уличной преступности город, но туристам советуют помнить о карманниках, от которых, как и от толпы, свободны бульвары, расположенные по обе стороны от Карлсплац. Во всех старых европейских городах бульварное кольцо отмечает бывшую границу городских укреплений. В Мюнхене оно не замкнутое, поскольку значительные участки крепостной стены были ликвидированы при грандиозных перестройках середины XIX века, когда на Вокзальной площади, рядом с Карлсплац, появился первый корпус Дворца юстиции.

Станция метро «Карлсплац»

Старый и новый корпуса Дворца юстиции

Монументальное строение, воплотившее в себе силу германского правосудия, стоит на своем законном месте с середины XIX века. Тогда германскую архитектуру еще не захватил модерн, и его создателю оставалось вдохновляться образцами позднего итальянского Ренессанса. Второй корпус возвышается по соседству, пугая прохожих мрачным средневековым обликом. В самом деле, странные, хотя и явно готические детали – высокие прямоугольные башни, отсутствие декора, темный камень стен – могут обмануть лишь праздного зрителя, тогда как специалист сразу отметит присутствие здесь псевдостиля, отличавшего многие постройки конца того же столетия. Особенно удивляет перекрытие среднего внутреннего двора: многогранный купол из стекла и железа – конструктивное новаторство своего времени. Последующие здания Вокзальной площади не примечательны даже возрастом, ведь они возникли на ровном месте, в спешке послевоенного строительства.

Столица королевства

В северной части Придворного сада и ныне стоит любимый баварскими правителями дворец принца Карла. Роскошный, окруженный садом, защищающим от выхлопных газов, исходящих от автомобильного потока на старом городском кольце, он построен Карлом фон Фишером, согласно вкусам времени, в строгом классическом стиле. Открытие очередной резиденции было приурочено к 1806 году, когда ушло в небытие курфюршество Бавария, а вместо него появилось королевство во главе с пфальцским Виттельсбахом Максимилианом-Иосифом, более известным как король Максимилиан I.

Король Баварии Максимилиан I

Дворец принца Карла

Памятник третьему баварскому королю украшает одну из центральных площадей Мюнхена, носящую его имя, высеченное на цоколе монумента. Впрочем, ее очарование исходит не только от холодной статуи. На площадь Максимилиана-Иосифа выходит фасад Резиденции, здесь можно полюбоваться великолепными, но не имеющими государственного значения зданиями, наконец просто посидеть в сквере, дожидаясь начала спектакля в расположенном тут же Национальном театре. Возведенный в 1818 году, он, подобно многим мюнхенским постройкам, имеет классический вид и является произведением Карла фон Фишера. Разрушенный во время Второй мировой войны, главный театр Баварии был восстановлен в прежнем виде и сегодня привлекает зрителей со всей Германии.

Еще одно архитектурное украшение площади – дворец Тёринга, построенный в манере итальянского Возрождения. Утратив хозяина, здание перешло в распоряжение почтового ведомства и было перестроено, обретя внутри фрески, а снаружи – открытую колоннаду по флорентийскому образцу, с 12 колоннами тосканского ордера.

В пору правления Максимилиана I баварская столица получила Каролиненплац, спланированную по чертежам Фишера к северу от центральных районов. Торжественно открытая в 1812 году, после того как бесславно завершилась русская кампания Наполеона, она во многом походила на площадь Звезды в Париже. Собственно, торжества посвящались не площади, а бронзовому обелиску, созданному Лео фон Кленце в память о 30 тысячах погибших в России баварцах, к своему несчастью, воевавших на стороне французов.

Узел сложных взаимоотношений Баварии, Австрии и Франции завязался в 1805 году, после того как объединенные австрийско-российские войска проиграли под Аустерлицем, а по обыкновению выжидавшие Виттельсбахи перешли на сторону победителей. Ловкий дипломатический ход позволил избежать сражений и неожиданно привел к радостному событию: в благодарность за невмешательство Наполеон пожаловал курфюрсту звание короля, вместе с ним подарив некоторые земли, ранее бывшие австрийскими и прусскими.

Обелиск на Каролиненплац

Однако за внимание могущественного соседа Баварии пришлось расплачиваться в 1812 году, когда, предчувствуя поражение, император призвал «друзей» в Россию. Из того похода почти никто из баварцев не вернулся, и в следующем году, вновь сменив политические пристрастия, Максимилиан стал противником Франции. В баварской литературе события тех лет преподносятся неоднозначно, хотя ни один автор не сомневается в том, что тысячи человеческих жизней – слишком высокая плата за избавление Баварии от участи других германских стран, поначалу раздавленных мощью французов. Кстати, Каролиненплац оказалась косвенно связанной с русской литературой, ведь здесь в середине 1830-х годов жил Фёдор Тютчев.

В классической постройке на площади Маршталь в начале XIX века находилась одноименная школа верховой езды, а еще позже театр. Расположенный рядом Камерный театр возник столетие спустя и был построен в стиле модерн известными германскими зодчими М. Литманом и Р. Риммершмидом. Если рассуждать философски, эти постройки разделяют не столько годы и стили. Между ними лежит эпоха немецкого романтизма, являвшегося, по всеобщему мнению, формой протеста против стандартов эпохи Просвещения. В искусстве он стал настоящим бунтом, направленным против классицизма, который, как заявляли мятежники, «душил творческое начало».

Если французы называли романтизм «немецким недомоганием» и даже усматривали в нем одну из причин возвышения Гитлера, то Ницше считал его «варварским и пленительным всплеском страсти и буйных красок из необузданной и хаотичной души… искусством преувеличения, эйфории, антипатии к порядку, монотонности, незатейливости, логике». Эмоциональное и яркое, это явление в самом деле отличалось крайней изменчивостью и обладало своеобразной системой, в отсутствии которой романтизм обвиняли иностранные скептики. Романтики-философы воспевали полноту и непредсказуемость жизни, презирая математически выверенный порядок; романтики-литераторы погружались в историю, находя ключ к ее пониманию в легендах и сказках. Начитавшись романов, богатые немцы отправлялись в путешествия или совершали романтические прогулки, в чем им помогали романтичные архитекторы. Охваченные всеобщей страстью, немецкие зодчие устраивали улицы и площади так, чтобы в их облике проглядывал тот же упорядоченный хаос.

Прогулочная площадь Променаденплац

Прогулочная площадь с подходящим названием Променаден-плац не выделяется среди других мюнхенских площадей ни размерами, ни какими-либо деталями оформления. Ее отличает довольно необычная вытянутая форма, подчеркнутая широким бульваром в средней части. В давние времена здесь шумел рынок, а потом базарную суету сменило «блаженство среди зелени», как местные описывают этот спокойный, тихий, располагающий к прогулкам уголок города. Композиция из установленных вдоль тротуара статуй нелогична, правда, лишь на первый взгляд, если не принимать во внимание ее отношение к эпохе романтизма. Каменный Максимилиан-Эммануил помещен посредине в качестве завоевателя Белграда. Слева от него находятся изваяния историка Вестенридера и композитора Кристофа Виллибальда Глюка. По правую руку курфюрста-воина в единой компании стоят баварский юрист Крейтмайер, государственный деятель эпохи Просвещения, и представитель немецкого Ренессанса, французский композитор Орландо Лассо, долгое время живший в Мюнхене.

Кроме памятников, Прогулочную площадь украшают великолепные здания, например дворец графа Монгелы, построенный по канонам классицизма в 1810 году и позже переоборудованный в фешенебельный отель «Баварский двор». До Второй мировой войны он являлся самой эффектной частью аристократического квартала, возникшего между Променаденплац и Резиденцией. Любителей тратить время в беготне по магазинам привлечет расположенный поблизости комплекс дорогих торговых заведений «Пять дворов». Поклонники высокого искусства наверняка обратят внимание на старинные постройки, сохранившиеся и возрожденные, среди которых выделяются дворец Прайзинга, бывший главпочтамт и дворец Хольнштайна, иначе именуемый Архиепископским.

Дворец Прайзинга был построен для графа Максимилиана фон Прайзинга еще в середине XVIII века, став первым в Мюнхене жилым зданием в стиле рококо. Его интерьеры, начинаясь с великолепной трехмаршевой лестницы, до сих пор изумляют обилием подлинной скульптуры, большей частью выполненной в виде барельефов. Залы бывшего Архиепископского дворца до сих пор служат людям, ведь сегодня в них располагается торговый комплекс. Единственный не пострадавший от бомбардировок аристократический дом некогда принадлежал графу Хольнштайну. Будучи заметной фигурой при дворе курфюрста, он располагал большим состоянием и мог позволить себе такую роскошь, как услуги архитектора Кювелье. Знаменитый и действительно лучший в свое время зодчий тоже последовал канонам рококо, но решил отличить свое творение формой. Граф Хольнштайн получил дом с необычайно длинным, разделенным на 9 частей фасадом, имевшим выступающий средний корпус, который, по отзывам современников, «демонстрировал отменную штукатурную декорацию».

Одеонсплац – строго классическое творение Лео фон Кленце

При Максимилиане I была заложена Одеонсплац – место расположения концертного зала и начало монументальных улиц Бриннерштрассе и Людвигштрассе. Как здание, так и вся площадь отмечены талантом Лео фон Кленце, который работал над проектами, а затем возглавил строительство в 1816–1828 годах. Немного позже классический ансамбль дополнил дворец Лёйхтенберг, своим обликом повторивший палаццо Фарнезе в Риме. Баварская копия, возведенная в качестве жилища аристократа, сегодня принадлежит министерству финансов.

Венцом строительной деятельности третьего короля Баварии можно считать площадь Виттельсбахов, украсившую Мюнхен в 1825 году, то есть в последний год его правления. Все, что имелось на ней изначально, было возведено под непосредственным контролем монарха и, конечно, Лео фон Кленце, который лично занимался дворцом Арко и очередной резиденцией. На площади по сей день господствует классицизм, лучше других стилей отражающий сущность баварских правителей. Последней нотой в гимне высокому искусству служит памятник – посмертная статуя самого Максимилиана I, отлитая из трофеев турецкого похода, а именно из отнятых у врага бронзовых пушек. Мастер Штиглмайер изобразил короля на коне, смотрящим вдаль, словно в будущее, которое, будь он жив, не принесло бы ему разочарований.

Новые Афины на Изаре

Осенью 1810 года каждый житель Мюнхена получил возможность участвовать в пышных торжествах, устроенных по случаю свадьбы принца Людвига с принцессой Терезией фон Саксен-Хильденбургхаузен. Большое поле, где проходили праздничные скачки, получило название Терезиенвизе (Луга Терезии) в честь невесты, а сами соревнования стали основой самого знаменитого в мире пивного фестиваля Октоберфест. Спустя 15 лет наследник трона стал королем и отдал все свои силы украшению Мюнхена. Людвиг I завершил строительство городской резиденции, обогатил город великолепными зданиями в классическом стиле, собрал коллекцию античной пластики и подарил ее подданным, открыв публичный музей под названием «Глиптотека». Приближенные ко двору художники, скульпторы, зодчие с одобрения монарха наполнили столицу великолепными произведениями искусства.

Король Баварии Людвиг I

Созидательный пыл Людвига I отчасти питали традиции рода, но в большей мере – восторженное проявление романтизма, к тому времени достигшего своего расцвета. Возможно, Мюнхен виделся ему подобным городу, описанному в романе «Жизнь одного бездельника» Иосифа фон Эйхендорфа: «…величественно светила луна, вдали мерцало море, небо во всю ширь искрилось и сверкало мириадами звезд. Там, внизу, раскинулся Священный город, в котором можно было без труда различить лишь длинную полосу тумана, будто спящий лев на безмолвной земле, и рядом горы, точно мрачные гиганты, взирающие на него».

Сын короля Максимилиана при крещении получил имя Людвиг Карл Август, отчасти в честь заочного крестного отца, французского короля Людовика XVI. Еще в детстве, обнаружив склонность к искусству, в большей степени к литературе и музыке, в отличие от отца он проявлял неприязнь к французам и потому отдавал предпочтение традициям родины. Наследник трона путешествовал по Италии, снискав славу мецената задолго до вступления на престол. Не ограничиваясь обучением у дворцовых наставников, принц бывал на лекциях в университетах Ландсгута и Геттингена. Несмотря на враждебное отношение к Наполеону, будущий баварский король воевал на его стороне против Пруссии и Австрии, лично командуя дивизией. До того как занять престол, наследник изредка навещал Мюнхен, постоянно проживая в замках Вюрцбурга и Ашаффенбурга. Его ближайшее окружение составляли не чиновники, а люди искусства, в частности художники Петер фон Корнелиус и Фридрих Овербек, датский скульптор Бертель Торвальдсен, одинаково прекрасный живописец и рисовальщик Вильгельм фон Каульбах.

По воспоминаниям современников, Людвиг, хотя и был расчетлив, не жалел денег на живопись, скульптуру, книги, порой отпуская большие средства театрам. Либерализм его политических взглядов стал очевиден в 1825 году, когда в печати стали появляться смелые публикации, авторы которых уже не подвергались полицейским гонениям. Сам король иногда выступал в качестве литератора, но его труды (как стихи, так и проза) отталкивали не столько высокопарным слогом, сколько архаичным языком. Опубликованные в нескольких журналах, королевские произведения не оставили заметного следа в немецком искусстве. Совсем иная ситуация сложилась в архитектуре, где Людвиг выказал превосходный вкус и соответствие времени.

Превращение Мюнхена во вторые Афины, безусловно, в античном их варианте, началось с перевода Ландсгутского университета в Мюнхен, для чего потребовалось реорганизовать Академию художеств. Пристанище живописцев издавна располагалось на Нойхаузерштрассе, в ренессансном здании с четырьмя дворами. Выстроенное в конце XVI века, сначала оно являлось монастырем, в частности колледжем ордена иезуитов. После изгнания братства власти решили сохранить направленность постройки, вследствие чего кельи были преобразованы в студии для занятий изобразительным искусством. Затем их потеснили университетские аудитории, которые постепенно заняли все здание. Сегодня в старой Академии сидят чиновники баварского Земельного ведомства.

Королевский Мюнхен. Гравюра, начало XIX века

Людвиг считал украшение столицы делом государственной важности. Среди построенных им зданий в итальянском и греческом стиле особым изяществом выделялась вилла Валгалла, украшенная бюстами самых прославленных деятелей Германии, кроме Лютера и вообще деятелей Реформации.

К сожалению, депутаты не разделяли увлеченности короля. Недовольство касалось и либерального правления, и строительства, которое требовало слишком больших расходов. В то, что умеренная власть быстро сменилась реакционной, свою лепту внесла церковь. Уже к 1830-м годам под давлением католического духовенства в печать вернулась суровая цензура, журналисты-демократы, прогрессивные ученые были вынуждены отчитываться перед полицией, а самые упорные подвергались высылке. В эти годы Баварию покинул старый друг короля, замечательный художник Корнелиус, за ним уехали естествоиспытатель Окен и филолог Фальмерайер. Свободно просуществовав несколько веков, испытала притеснения и протестантская вера: командиры приказывали солдатам-лютеранам вставать на колени перед Святыми Дарами, а возмущенных этим пасторов сажали в тюрьму. Романтичный характер короля проявлялся во всех сферах деятельности, от частной жизни до внешней политики. Так, сочувствуя греческим повстанцам, он содействовал избранию своего сына Оттона королем Греции, а поддержка разоренной страны едва не опустошила баварскую казну.

Тем не менее, «тиран» Людвиг I считается создателем современного Мюнхена. Именно ему город обязан тем, что стал таким прекрасным, цивилизованным и, что немаловажно, просвещенным, то есть имевшим собственный университет. Заняв престол, король объявил, что хочет сделать Мюнхен городом, который «прославит Германию так, что никто не сможет сказать, что знает Германию, если не видел Мюнхена».

Благодаря Людвигу увидеть столицу целиком могли те, кто не ленился дойти до лужайки Терезиенвизе и, взобравшись по 126 ступеням весьма неудобной лестницы, войти в голову бронзовой Баварии. Колоссальное изваяние по заказу монарха спроектировал Людвиг Шванталер, а отлил скульптор Фердинанд фон Миллер, предположительно в 1850 году. Если принимать во внимание венок в руке героини, то статуя, достигая в высоту 21 м, тогда была самой высокой в мире. Не всякий здоровый мужчина решался на трудный подъем к ее голове, зато упорные вознаграждались спокойным отдыхом на одной из двух установленных внутри скамеек и могли насладиться потрясающим видом, открывавшимся с головокружительной высоты.

Бронзовая Бавария на Терезиенвизе

Людвиг не пожелал оставить памятник в одиночестве и распорядился окружить его Галереей почета, устроенной Лео фон Кленце в виде дорической колоннады из мрамора. Шванталер позаботился о внутренней отделке главной части, а также трех флигелей, где были установлены бюсты 77 выдающихся сынов Баварии.

Сегодня невдалеке от Терезиенвизе простирается ярмарочная зона, которую, дабы она не портила вид, планируется перенести на территорию старого аэропорта. Во времена правления Людвига в Мюнхене проживало более 100 тысяч человек, успевших осознать пользу технического прогресса. Они вдыхали заводской дым, но путешествовали по железной дороге, сетовали на уличный шум и с удивлением видели, как быстро (благодаря новым технологиям) разрастается город, обретая в равной мере красоту и комфорт.

Людвиг I лично следил за оформлением исторического центра и главной, очень широкой (37 м) улицы, которой предстояло носить его имя. Пространство между старыми и недавно построенными кварталами заняла просторная площадь Максимилиана-Иосифа, посреди которой возвышалась огромная статуя первого баварского короля. Скульптор Штигльмайер поместил 4-метровую бронзовую фигуру на 9-метровый пьедестал, украшенный рельефами с изображением Земледелия, Конституции, Изящных искусств и сцены Соединения вероисповеданий.

Ворота Победы

Завершением Людвигштрассе стали Ворота Победы в виде широкой (26 м) триумфальной арки, спланированной в подражание арке Константина в Риме. Сооружение строилось около 13 лет и было завершено уже при новом короле. Пластическая композиция сосредотачивалась вокруг 5-метровой бронзовой статуи Баварии на колеснице, запряженной четырьмя львами. Размноженный символ самой Победы – статуи Ники – находился на боковых коринфских колоннах. Как видно из истории, баварцы, по примеру правителей, не отличались воинственностью, отчего в их архитектуре очень редко прославлялась воинская доблесть. Одним из примеров здешнего миролюбия служат Ворота Победы, в оформлении которых запечатлены не батальные сцены, а печальные картины последствий войны. Единственной армейской деталью послужили художественные мотивы рельефов, посвященных баварским солдатам. Скульптурные медальоны аллегорически изображали баварские провинции. После Второй мировой войны монументальные ворота не реставрировались полностью, хотя и получили новую надпись: «Победе посвящено, войной разрушено, к миру взывая».

Находясь под впечатлением от греческих событий, Людвиг постарался придать как можно более античный вид Кёнигсплац – площади, которой надлежало воплотить в себе все достижения баварской культуры. Она являлась монументальной прелюдией Людвигштрассе и так же, как главная улица города, была устроена по канонам классицизма. Первый ее проект в 1811 году создал Карл фон Фишер. Несколькими годами позже, когда работа перешла к Лео фон Кленце, будущий комплекс приобрел большую четкость благодаря введению трех основных элементов: дорического вида Пропилей, ионической Глиптотеки и коринфского здания Античного собрания. Первые повторяли очертания пропилеев афинского Акрополя и, подобно им, служили входом в храм, в данном случае, искусства. Пластическая композиция на фронтоне изображала борьбу греков за независимость. На внутренних стенах были высечены имена героев, среди которых, конечно, упоминался и баварский принц Оттон, нечаянно ставший греческим королем. Однако его царствование продолжалось недолго и по иронии судьбы завершилось вместе с возведением памятника: вскоре после освящения Пропилей сын Людвига вернулся в Мюнхен.

Еще будучи кронпринцем, очарованный античным искусством Людвиг I рассылал агентов по странам Средиземноморья в поисках произведений греческих и римских ваятелей. Построив Глиптотеку, первое здание на Кёнигсплац, Лео фон Кленце создал вполне достойное обрамление для уникальных экспонатов: статуи бога Ра, «Барберинского фавна», получившего название по месту нахождения палаццо Барберини в Риме, скульптурных композиций с фронтонов Эгинского храма, табличек с клинописью из Лариссы, статуй священников, выполненных из черного мрамора в неопределенную эпоху.

Оригинальный фасад Глиптотеки с четырьмя флигелями определял ионический стиль, тогда как в сводчатых залах ощущалось влияние романского искусства. В центре зодчий поместил многоколонный портик с фронтоном, украшенным скульптурной группой из мрамора. Внешние окна имелись только в двух боковых помещениях, и освещение почти всех 13 залов обеспечивали окна, выходившие во внутренний двор. Монотонную поверхность наружных стен оживляли скульптуры в нишах. Каждый зал был посвящен конкретной эпохе и соответственно украшен. Например, вход в Ассирийский зал охраняли два огромных льва с человеческими головами – гипсовые слепки с хранившихся в Лувре подлинников, созданных, предположительно, при дворе Сарданапала III. Стены Зала богов сплошь покрывали фрески, выполненные по картинам Корнелиуса. В Зале современных произведений господствовал классицизм, распространявшийся и на декор, и на экспонаты: работы знаменитых скульпторов XVIII–XIX веков Кановы («Парис»), Шадова («Прекрасная албанка Виктория Кальдони»), Спаллы («Наполеон»), Торвальдсена («Принц Людвиг»), Эбергарда («Русский фельдмаршал Миних»), Даннекера («Пфальцский курфюрст Фридрих Славный»).