Текст книги "Дар памяти (СИ)"

Автор книги: Елена Митягина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава третья

Потихоньку я расту, мне уже три месяца. Мы с мамой часто гуляем и ходим по магазинам, кстати, она у меня модница. Сегодня на улице безумно жарко, но я чувствую себя прекрасно, люблю такую погоду. Уличный термометр показывает тридцать восемь градусов на солнце, пешеходы вялые, мокрые, полуголые и плетутся как улитки. Когда мы выходим с мамой гулять, я люблю закрыть свои маленькие глазки, лежа в коляске на улице, пока мама читает книжку, и вдыхать этот теплый, местами горячий воздух своими крошечными ноздрями.

Жаркое солнце меня не пугает, а, скорее, наоборот – чем теплее, тем лучше. Разгоряченный воздух успокаивает и расслабляет. Благо я могу себе позволить ничего не делать и спать, сколько захочу. Как оказалось, сейчас мне кроме сна и еды пока больше ничего и не хочется, организм сам управляет мной, я управляю лишь разумом.

Когда мы с мамой гуляем на детской площадке, я часто представляю себе море, пальмы, дикий пляж и прочие красоты современной цивилизации. Думая о прохладном соленом море с его разнообразными обитателями, меня и впрямь, как будто обдувает ветерком, хотя сейчас у нас почти плюс сорок, а ветра нет совсем. А еще я часто вспоминаю свои прошлые жизни. Сколько же всего мне удалось узнать, увидеть, услышать. Я становилась свидетелем исторических событий, жила в разных точках земного шара. Я никогда не думала об этом, и не вспоминала, поскольку не могла. Раньше у меня не было возможности этого сделать, поэтому сейчас я просто наслаждаюсь, гуляя по закоулкам своей памяти. Эти минуты, которые мы проводим в верхнем мире на небесном холме, слишком коротки для раздумий о прошлом.

В одной из прежних жизней, к примеру, я была юристом. Не сказать, что очень известным и успешным, но все же не безымянным. Я жила в Америке, и в начале своей карьеры работала с гражданскими делами, а потом и с уголовными. Среди моих клиентов были и преступники и невиновные. Интереснее защищать, конечно же, злодеев, потому что это довольно тяжело, и приходится разбираться во всех подробностях и тонкостях их дел. Невинные, оклеветанные клиенты были менее интересными, но сладкое ощущение победы в суде, когда приводишь все доказательства, и заставляешь обвинителей поверить в честность своего подопечного, дороже любых денег.

Помню, в один из пасмурных дней октября в моем офисе раздался звонок, и грубый мужской голос представился агентом Джона Форварда – рок певца, знаменитого своими скандальными выходками. Этот музыкант славился взбалмошным характером, но быстрой отходчивостью. После своих дебошей он старался исправить положение любыми способами. Однажды Джон запустил микрофон в толпу фанатов на концерте, и разбил одному из них лицо. Извинившись, и пригласив раненного после выступления на свою вечеринку, Форвард смог загладить свою вину. Джон дал ему автограф, позволил сделать фото на память, и попросил не подавать на него в суд. Довольный поклонник с радостью согласился. Он, наверное, был готов еще раз подставить свое лицо под тяжелый микрофон кумира за шанс провести весь вечер рядом с суперзвездой.

Как-то раз в ночном клубе Форвард устроил драку с персоналом, который отказался его обсуживать. Рокер крепко выпил и стал вести себя буйно. Плюнув в бокал виски, который принес ему официант, Форвард потребовал заменить напиток. Официант, много лет проработавший в клубе, не раз сталкивался со звездным хамством, но это окончательно вывело его из себя. Он заявил Джону, что отказывается его обслуживать, пока тот не принесет ему публичные извинения. Рокер громко рассмеялся в ответ и толкнул официанта, спросив того, знает ли он, с кем разговаривает. Судя по всему, статус звезды совершенно не волновал служащего заведения, поэтому без колебаний он вновь попросил Форварда извиниться. Взбешенный хамством прислуги, рокер ударил официанта. Сделав несколько глотков из бутылки с ромом, любимец миллионов принялся избивать служащего клуба. Через пару минут в дело вмешалась охрана, и Форварда выдворили на улицу. На следующее утро кричащие заголовки таблоидов сообщали жителям Америки о вызывающем ночном поведении популярного музыканта. В клубе были папарацци, которые сняли все происходящее на свои камеры. В тот же день Джон Форвард отправил бутылку шампанского и корзину фруктов тому официанту, приложив записку с извинениями.

Долгое время рокеру-скандалисту удавалось выходить сухим из воды, но на этот раз его все же решили наказать. Судя по звонку в мой офис его агента, на Форварда собирались подать в суд. Помощника звезды звали Пол Гриффин, и он просил меня назначить время для встречи со своим подопечным. В этот раз рокер попал в аварию на своей машине, разбив три чужих автомобиля. За руль он сел в нетрезвом виде, и после происшествия попытался скрыться от полиции. В суд подали хозяева разбитых автомобилей, требуя компенсации за причиненный ущерб.

– Вы должны знать, что Джон Форвард – суперзвезда, и любой скандал ему только на руку, – раздалось в трубке. – Но, не смотря на это, ремонт разбитых машин влетит моему клиенту в копеечку. В результате нам нужно, чтобы сумма морального ущерба пострадавшим была минимальной. Знаете сами, как простой народ любит наживаться на знаменитостях. Джон выбрал вас, потому что за последние несколько лет вы не проиграли ни одного дела. Мы надеемся, что вы сделаете для нас все возможное. Мы платим.

С этими словами Пол Гриффин продиктовал мне свой номер и повесил трубку. Спустя несколько часов в моем кабинете уже сидел Джон Форвард, с взглядом полным безразличия к происходящему. Периодически он улыбался мне и строил глазки, наверное, думая при этом, что он очень обаятельный. Разговор вел агент Гриффин, от которого у меня бежали мурашки по телу. От него веяло каким-то холодом. Его суровый взгляд, как мне показалось, говорил о том, что он не любит людей. Я обратила внимание на его руки – обручального кольца не было, детей, по всей видимости, тоже. Если бы я увидела этого человека в толпе, я бы подумала скорее, что он банковский клерк или начальник службы охраны, но никак не помощник взбалмошной рок-звезды.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, – сурово спросил Пол Гриффин. – На судебном процессе будут журналисты, и мы должны быть точно уверены, что не ударим в грязь лицом. Никаких исправительных работ или тюремного заключения. После окончания суда Джон должен отправиться домой. Не в камеру, слышите?

– Понимаю, мистер Гриффин, – улыбнулась я. – Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

Через три недели состоялось слушание по делу Джона Форварда. В зале заседания была куча репортеров. То и дело присутствующих ослепляли вспышки фотокамер. На улице у здания суда шумела толпа фанатов. Они принесли с собой транспаранты и плакаты с изображением своего кумира, пели его песни и кричали, что любят Форварда. Одна пожилая дама в розовых брюках, держащая на поводке белого пуделя, притащила мегафон и в рупор сообщала всем присутствующим, что хочет иметь детей от Джона. Длился этот цирк не долго – к даме подошли полицейские и забрали громкоговоритель.

– Джон Форвард, вы обвиняетесь в порче чужого имущества, в управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, и сопротивлении при задержании, – раздался голос судьи. – Вы признаете свою вину?

– Да, Ваша честь.

Сам процесс длился около трех часов – довольно долго. Сторона обвинения была не согласна со стороной защиты и настаивала на более суровом наказании. Адвокат, представляющий интересы истцов, был умен и довольно цепок. После вынесения вердикта, как ни странно, обе стороны остались довольны. Форварда обязали оплатить ремонт разбитых автомобилей и выплатить каждому из трех потерпевших по три тысячи долларов морального вреда. После заседания рокер уехал в клуб, отмечать победу, а я отправилась в офис.

– Джен Эйрин? Снова здравствуйте, – ко мне подошел тот самый цепкий обвинитель, который на суде был моим оппонентом. Он ослабил галстук, а его волосы были слегка растрепаны. Я успела отметить, что эта небрежность ему очень даже шла. – Вы не торопитесь? Разрешите поздравить вас с успешным окончанием дела.

– Спасибо, Даррен! Наверное, вас тоже можно поздравить. Наши клиенты оказались на редкость сговорчивыми и не стали подавать апелляцию.

– В вашей практике это ведь не редкость. Честно говоря, я давно наблюдаю за вами, и хочу отметить, что вы – настоящий профессионал. За последнее время вы не проиграли ни одного дела.

– Если быть точнее, за последние три года, – я смущенно улыбнулась.

После той беседы мы решили вместе поужинать. Потом у нас завязался роман, а примерно через год мы поженились. Впоследствии нам часто приходилось работать вместе на одних и тех же процессах. Мы жутко веселились, когда узнавали, что снова будем защитником и обвинителем одного и того же человека. Иногда на суде мы строили друг другу смешные рожицы и нам даже делали замечания. Та жизнь была действительно счастливой, но, к сожалению, короткой. Последние несколько раз я умирала достаточно молодой. Настоящая вселенская несправедливость.

К сожалению, с ангелами не поспоришь: какую жизнь дали, такую и принимаешь, никакой альтернативы. Тысячи раз я спускалась на землю, и за всю историю своего существования не раз попадала под этот удар. Я делала неверный выбор. Не так-то это просто.

Представьте, что у вас есть ограниченное количество денег на покупку квартиры. Риелтор предлагает вам два варианта: маленькая квартирка в центре города, где до работы и всех развлечений вам не больше пяти минут, или комфортная трехкомнатная квартира на самой окраине, далеко от привычных благ цивилизации. Вы знаете, что это ваш дом на всю оставшуюся жизнь. Вы будете в нем жить, любить, растить детей, принимать гостей. Риелтор объясняет вам, что на обе квартиры полно претендентов, и они готовы уже сейчас отдать свои деньги и въехать в новое жилье. Он торопит вас, говорит, что ситуация настолько горяча, что у вас всего несколько минут, чтобы подумать. Вы нервничаете, возможно, делаете поспешный выбор, предпочитая загородному комфорту центр бурлящего мегаполиса, или наоборот. Практически то же самое и на небесном холме: перед нами встает выбор следующего воплощения, которое мы представляем для себя наиболее комфортным. Однако долго размышлять над тем, в каком облаке спрятана наша заветная жизнь, а в каком – ангельский креатив, мы не можем: нас в этой длинной очереди миллионы. Мы торопимся, и иногда промахиваемся, выбирая то, что уготовили для нас ангелы. Отсюда на земле равновесие добра и зла, богатства и нищеты, здоровья и болезней. Ангелы не могут дать всем одинакового счастья. Не раз мне приходилось испытывать в жизни, выбранной не мной, неудобства, дискомфорт, несчастья, лишения, горе и прочие малоприятные вещи.

Однажды, это было так давно, что я даже не помню в каком веке, мне пришлось выти замуж за богача, который продал меня в рабство, и до самой смерти я работала на плантации, ежедневно подгоняемая кнутами своих новых хозяев. Как в сказке, меня попытался освободить такой же невольник, как и я. Он придумал план побега, и мы должны были уплыть в дальние страны, подальше от гнета, но, в итоге, нас поймали, и забили камнями до смерти. Ужасная судьба, но в мире, как говорят небесные помощники, должно быть равновесие, и с этим ничего не сделаешь. В другой жизни я была пиратом. Отнюдь не таким романтичным, каким представляют их в кино или литературе. Мы грабили корабли, убивали людей, захватывали пленных. Тогда меня и всю мою команду прилюдно повесили. Несколько раз я была самой обыкновенной крестьянкой с абсолютно серой и скучной жизнью. Поверьте, в этом тоже мало приятного. Кстати, я ни разу не была королевой, принцессой или президентом. Надо бы подумать и об этом.

Погрузившись в воспоминания, я заснула, а проснулась уже дома. Я открыла глаза и увидела маму.

– Привет, малыш! Сейчас придет с работы папа. Ты уже соскучилась?

Папа мне очень нравится, впрочем, как и мама. Они очень добрые и заботливые. Только вот эта ненавистная мной "коза рогатая" каждый день тычется мне в лицо. Папа любит выставлять указательный палец и мизинец вперед, а остальные пальцы сжимать, и, вертя этой "рогаткой" у меня перед носом, заставляет смеяться.

Часть вторая

Глава четвертая

– Когда вы вернетесь? – спрашивала я у мамы едва не плача. Они с папой собирали вещи, отправляясь в очередную экспедицию. Мои родители были журналистами-документалистами, и два раза в год уезжали снимать фильмы о дикой природе в разные страны. Сейчас мне уже девять лет, и за свою довольно недолгую жизнь мне уже доводилось провожать их, помогать собирать чемоданы и плакать у порога квартиры, сидя на руках у моей любимой тетушки. Мамина сестра тетя Люба всегда оставалась со мной на время, пока родители покоряли все новые неизученные места.

– Совсем скоро, дорогая, ты даже не заметишь, что нас нет, – дрожащим голосом отвечала мама. – Я привезу тебе кучу подарков, ты же их так любишь, правда?

– Возьмите меня с собой. Пожалуйста! Я буду хорошо себя вести.

– Прости, милая, но ты еще слишком мала для долгих перелетов и тяжелых путешествий, тебе всего девять лет, сначала немного нужно подрасти.

– А сколько мне должно быть, чтобы вы меня с собой взяли? Можно хотя бы в следующий раз? Ну, или через год? Я уже буду взрослая.

– Дочь, ну что ты торгуешься как на базаре? – слово взял папа. – Там, куда мы едем, очень опасно. Мы будем снимать кино о крокодилах, и тебе там будет скучно.

– Не будет, – попыталась я заверить папу, но тщетно.

– Скажи-ка лучше, что тебе привезти?

– Ковер самолет, тогда я смогу лететь вслед за вами.

Мама с папой улыбнулись, и папа взял меня на руки.

– Мы вернемся через месяц, – сказал он. – Это всего четыре недели. Мы будем по тебе сильно скучать.

На глаза мамы навернулись слезы, она обняла меня, поцеловала в щеку и вышла за порог, а папа на прощанье показал фокус. Он достал из-за уха конфетку и дал мне. Родители помахали на прощание и обещали звонить. Они уехали, а мы с тетей Любой остались.

У меня классная тетка. Она старше мамы почти на десять лет, и у нее нет своих детей. Тетя Люба меня любит как свою дочь, и когда родители уезжают, она живет со мной. Она часто балует меня, водит в кафе, кино, покупает сладости и устраивает маленькие вечеринки. Правда, взрослые. Детей на них не бывает, хотя они и устраиваются, по заверению тети Любы, в мою честь. Это бывает примерно так: "А давай сегодня повеселимся? Купим торт, зажжем свечи, позовем друзей, и будем танцевать? Ну, что думаешь?" Думала я всегда положительно, но так, как обещала тетя Люба, никогда не получалось. Мы шли с ней в магазин, звонили тетилюбиным подружкам, покупали торт, детские вкусняшки и шампанское. Затем к нам домой приходили расфуфыренные дамочки с длинными ресницами, накладными ногтями и оранжевыми лицами от чрезмерного загара в солярии. Тетя Люба называла их своими "гламурными подружками". Они пили, ржали как лошади, смотрели какие-то женские сериалы и всю ночь болтали о мужиках и деньгах. Мне же включали какой-нибудь мультик и отправляли в другую комнату с тортом и вкусняшками. Я не расстраивалась такому повороту событий, и вместо мультика обычно переключала телевизор на голливудские фильмы. Особенно я люблю боевики с каким-нибудь крутым актером в главной роли.

Родители уехали, а мы с тетей Любой, как обычно, пошли по магазинам. Она купила себе кучу разноцветного барахла, а мне попугая. Настоящего. Голубого. Мальчика. Я буду учить его разговаривать, научу говорить "иди в баню" или остапбендеровское "Je ne mange pas six jours! Дай пожрать!" А может, он у меня будет цитировать Маяковского. Назову я его Джеймсом Бондом и будет у меня брутальный голубой самец с французским акцентом, хамоватым поведением и русским характером.

На сегодняшнюю вечеринку в нашей квартире тетя Люба пригласила одного симпатичного молодого человека. Зовут его Андрюша и он очень скромный. Андрюша, как и я, любит мороженое, фильмы про крутых парней и супергероев, и засыпает сразу после "Спокойной ночи малыши". Он мой сосед-ровесник-одноклассник, которого мамина подруга часто приводит к нам в гости. Его мама тетя Света работает в ночную смену в больнице, а папа дядя Игорь в ресторане метрдотелем и возвращается домой ближе к вечеру. В такой вот пересменок между родителями Андрюша обитает у нас. Мы знакомы с ним уже несколько лет, но он почему-то до сих пор меня стесняется. Он считает меня слишком умной и временами за это не любит и даже бьет.

Один раз он дал мне в глаз пластмассовой лопатой за то, что я рассказала ему правду. Он пожаловался на то, что его домашний кролик Гена плохо видит и мало двигается. Андрюша верил, что Гена вечный, и в последнее время такой вялый, потому что устает. Тогда я заявила ему, что пушистый скоро умрет, если его не лечить. Я вспомнила свою ветеринарную практику, и поставила диагноз – инфекция. Андрюша не поверил и обиделся на меня. Он все рассказал своей маме, и тетя Света пообещала отнести кролика к доктору, чтобы успокоить сына. Но из-за отсутствия свободного времени она про Гену забыла. Кролик умер через неделю, а Андрюша обвинил в этом меня. Он сказал, что я сглазила животное, и как бы ненароком двинул мне в глаз. Я плакала, а он радовался.

Вообще-то, Андрюша хороший, но вот родительским вниманием бедняга обделен. Тетя Света и дядя Игорь на самом деле очень добрые и заботливые, вот только времени у них на сына хватает не всегда. Свои выходные они полностью посвящают Андрюше, ну а в будни им занимаюсь я, потому что им некогда. Мои родители тоже постоянно в разъездах, но вижу я их все же чаще. Пару лет назад я научила Андрюшу выговаривать слово "метрдотель". Он рассказывал мне о своем папе и о его работе, а когда я спросила, кем он работает, он не смог ответить. На помощь подоспела я. Дядя Игорь был несказанно горд сыном, когда тот сказал ему: "Папа, ты метродатель!". Ну что вы хотите с шестилетнего ребенка? Это вам не супер я. А еще я помогла Андрюше перестать картавить. Я пообещала, что моя мама испечет нам его любимый вишневый пирог, если он скажет четко "рыба в пруду прыгала с брызгами". Это я придумала. У Андрюши долго не получалось, но он старался. В результате через неделю его рот издавал что-то похожее на букву "Р", а еще через несколько дней я напугала его своим диким воплем – я пародировала Тарзана – и тогда он четко сказал мне: "ты что, дура?". В общем, Андрюша пирог все же получил, а его родители были на седьмом небе от счастья.

Сегодня вечером бы будем с Андрюшей смотреть "Фантастическую четверку" с моей любимой Джессикой Альбой. Андрюша в женской красоте пока еще ничего не понимает, и за косички девочек не дергает. Да и я Андрюшу по достоинству раньше совершеннолетия оценить не смогу. Сейчас мы с ним просто дети, только я настоящая всезнайка, а он всего лишь маленький и глупый растущий человек.

– Когда я вырасту, я буду таким же сильным как человек-скала, – сказал Андрюша за просмотром "Фантастической четверки".

– А я буду такой же красивой и невидимой как героиня Джессики Альбы. Я смогу бесплатно летать на самолетах в разные страны. Буду незаметно проходить таможню, и садиться в самолет.

– Ты и так можешь летать куда угодно, у тебя же родители путешественники.

– Вообще-то они документалисты. Они ездят по миру, снимают кино, и тем самым зарабатывают деньги.

– Все равно работа классная.

– С этим трудно поспорить. Кстати, быть супергероем, как человек-скала тоже неплохо.

– Наверное. Только чтобы им стать мне придется полететь в космос и попасть под облучение, которое сделает меня сильным, как в кино. Наверное, сначала придется стать космонавтом, – заявление было сделано с серьезным и задумчивым выражением лица.

Андрюша был странным шестилетним мальчиком. Многие в его возрасте стать космонавтами просто мечтали, а он собрался отправиться в космос только ради того, чтобы попасть под какие-то непонятные лучи.

– И что же ты будешь делать, когда станешь таким же сильным как человек-скала?

– Я буду защищать людей от бандитов и злодеев, – воодушевился Андрюша.

– Так может тебе лучше стать крутым полицейским? Будешь бороться с преступностью, защищать слабых, сажать в тюрьму лживых чиновников и олигархов?

Андрюша посмотрел на меня как на инопланетянина, пытающегося завязать с ним контакт.

– Почему ты опять со мной так разговариваешь? Я не знаю, что такое аллигаторы. И кто такие чиновники. И вообще, откуда ты знаешь такие слова?

Иногда у меня такое бывает: как только я всерьез о чем-то задумаюсь, я забываю, что мне девять лет. В моем лексиконе иногда проскальзывают умные словечки взрослых, абсолютно непонятные моему маленькому другу. Благо, иногда я успешно запудриваю ему мозги рассказами о том, что очень внимательно смотрю новости по телевизору. Андрюша верит – ему больше ничего не остается, но все равно считает меня странной.

– Это все взрослые дела, пока не вникай. А чиновники и олигархи – это большие дяди, у которых много денег, и они берут взятки.

– Ты снова смотрела взрослые передачи по телевизору? Опять умничаешь.

– Вот вырастешь – расскажу почему, а сейчас сходи к тете Любе в гостиную и попроси еще мороженого.

– Вот еще! Сама иди.

– Если не пойдешь, я расскажу ей, кто пролил яблочный компот в ее туфли!

– Ты же обещала, – расстроился Андрюша.

– Ничего не знаю. Ну, так что, пойдешь?

Андрюша просто ненавидел меня в такие моменты. Когда я его шантажировала, его лицо краснело, ноздри раздувались, а глаза злостно блестели. Если бы в его руке сейчас была та самая лопатка, которая однажды уже "целовала" мой глаз, не сомневаюсь, что он бы ей снова воспользовался.

Две недели спустя мы гуляли с тетей Любой по торговому центру.

– Чуть не забыла, сегодня же у Андрюши день рождения. Мы должны ему что-нибудь подарить, – сказала я тете Любе.

– Хорошо, ты знаешь, что он любит? – спросила тетка.

– Хм... ну, вообще, много чего. Суперменов любит, вампиров, мультик про детей шпионов... из еды – чипсы, гороховый суп, мороженое. А еще конструкторы, пазлы, попугаев, львов. О! Он любит рисовать. Теть Люб, давайте подарим ему альбом и кисти.

– И будет он у нас художником. Веди меня в детский отдел.

С тетей Любой мы гуляли по торговому центру целый день. Она купила мне платье на день рождения Андрюши. Я люблю свою тетку, она классная. Когда я сказала о дне рождения, она решила, что мне нужен красивый наряд и повела меня в детский бутик. Платье на девятилетнюю девочку, то есть на меня, было просто потрясающим. Я всегда знала, что черное маленькое платье в стиле Коко Шанель идет всем и, как оказалось, даже маленьким.

Вечером дома у Андрюши собрались его несколько лучших друзей – наших одноклассников: Вова, Саша и Дима. Они не очень меня любили, наверное, потому что я была умнее их. Кажется, в этой жизни мой интеллект станет моей главной проблемой. Когда они спорят между собой в классе и я слышу, что каждый из них говорит глупости, я их перебиваю, и объясняю как на самом деле обстоят дела. Сначала они надо мной смеялись, дразнили и били линейками по голове, но когда поняли, что я всегда говорю по делу, да еще и такие умные вещи, которые ученику начальных классов знать не полагается, они стали меня бояться и, кажется, зауважали. Жаль, но это никак не повлияло на их нелюбовь ко мне.

Кроме наших одноклассников, на дне рождения у Андрюши были его родители. Погуляли мы весело: с медовым тортом, десятью свечками и множеством подарков. Мама и папа Андрюши подарили ему сотовый телефон, чтобы всегда знать, где их сын. Я преподнесла ему настоящий набор художника – не детский, а самый что ни на есть взрослый. Кисти, краски, альбом для рисования и мольберт. Андрюша был в восторге. Вообще он хорошо рисует. Он любит изображать супергероев, машинки и высотные дома. Иногда он рисует животных, а иногда даже людей, но выходят у него они почему-то не очень.

Родители у Андрюши были настоящими работягами, и сына видели очень редко. Мы с ним очень в этом похожи – мои мама и папа несколько раз в год уезжали из дома на несколько недель, и я их подолгу не видела. Андрюшины родители не покидали города уже много лет, но он, так же как и я, видел их не часто. Тетя Света и дядя Игорь любили свою скромную, тихую семейную жизнь. Чтобы дать Андрюше как можно больше, они работали в две смены, ночами, и даже сутками. Родители с малых Андрюшиных лет начали копить деньги на высшее образование своему сыну. Однажды я слышала их разговор, когда была у них в гостях. Дядя Игорь хотел, чтобы сын закончил политех и стал инженером-конструктором. Кажется, в свое время дядя Игорь сам мечтал об этой профессии, но почему-то пошел в ресторанный бизнес. Мама Андрюши хотела, чтобы ее сын стал врачом и лечил людей. Это было не мудрено, ведь тетя Света сама работала в больнице. В общем, к одному мнению они так и не пришли, и решили, что сын сам выберет себе профессию и свое место в этой жизни, когда придет время. Благо времени было предостаточно, и пока они могли об этом не думать.

Праздник в честь Андрюшиного десятилетия закончился в семь вечера, и гости стали расходиться. Тетя Света сразу же засобиралась на работу в ночную смену, а дядя Игорь открыл спортивную газету, сел в кресло и углубился в чтение.

– Мам, а можно мы сегодня будем ночевать у Леры? – спросил Андрюша, когда тетя Света уже обувалась в прихожей.

– А дома тебе не спится?

– Ну, нам ведь завтра в школу не надо, а у Лерки дома попугай и тетя Люба. Мы посмотрим "Фантастическую четверку", а потом ляжем спать. Ну, мам, ты же все равно уходишь, а папа скоро спать ляжет, ему ведь с утра на работу. Если что – звони мне на сотовый, я возьму его с собой.

– Папань, ты что думаешь? Отпустишь сына к подружке? – спросила мама папу с улыбкой.

– Ну, только если вы хулиганить не будете, я ведь позвоню и проверю.

– Обещаем, пап! Ура!

И мы с Андрюшей довольные побежали ко мне. Когда мы пришли, было уже девять вечера, и тетя Люба, включив нам телевизор, зевнула и пошла спать.

– Не шумите, хорошо? – попросила она. – Я что-то устала, пойду к себе. Если что понадобится – будите. Но лучше не будите.

– Ага, – мы уже практически ничего не слышали, и уткнулись в телевизор.

Через полтора часа кино закончилось, но мы совершенно не хотели спать. На улице была уже ночь, но фонарь, стоявший во дворе, светил в окно так, что казалось, что на улице день. В моей комнате стояли диван и кровать. Андрюша много раз оставался у нас и раньше, и мама всегда укладывала его на диван. Когда мы были маленькие, мы подолгу не спали, и придумывали себе всякие параллельные миры, в которых были принцем и принцессой. Андрюша часто представлял себя храбрым рыцарем, и виртуально спасал меня из лап злого дракона, из ноздрей которого выходило зеленое ядовитое пламя. Если оно обжигало человека, на нем оставался шрам в виде самого дракона. Это придумал Андрюша. Кстати, в фантазии ему тоже не откажешь, иногда он выдумывает просто сумасшедшие истории.

– Давай рассказывать страшилки? – предложил Андрюша.

– А ты знаешь что-нибудь интересное?

– Ну... мне Вовка рассказывал, что в его доме живет старушка, которой двести тысяч лет.

– Да ну!

– Она очень старая и умеет колдовать. Она ведьма. Когда Вовка возвращается вечером домой после бокса, она всегда сидит у подъезда и разговаривает сама с собой. А еще у нее много кошек.

– И поэтому она ведьма?

– Не знаю, я ему не очень верю.

– Это не интересная история, – сказала я.

– Я знаю еще одну. Про зеленые глаза. Жила-была девочка, у которой умерла бабушка. Умирая, она сказала внучке, чтобы та не включала зеленую пластинку, но девочка не послушалась. Она включила пластинку, и...

– Знаю, знаю. Бегут, бегут по стенке зелёные глаза, сейчас девочку задушат да, да, да.

– Ты уже слышала эту историю?

– Миллион раз. Этой страшилке не одна сотня лет.

– Раз ты такая всезнайка, расскажи сама что-нибудь интересное.

– Хм... даже и не знаю.

– Вот видишь, ты ничего не знаешь, только выпендриваешься, – Андрюша показал мне язык.

– Ах, так? Тогда пошли на улицу, сейчас я тебе устрою страшилку.

– Зачем на улицу? Что там? Там темно и уже ночь, нам нельзя выходить из дома.

– Кто сказал? Тетя Люба просила не шуметь, а твой папа просил не хулиганить. Если мы выйдем, мы ничего плохого не сделаем. Так и скажи, что струсил.

– Я не струсил, – Андрюша начал краснеть. Ему не нравилось, когда я его задевала. – Пошли, я ничего не боюсь!

– Ты уверен?

– Да! Я храбрый, мне уже десять.

На самом деле я не была уверена в том, хочу ли я показывать это Андрюше, и рассказывать о себе сейчас. Он еще совсем маленький, и не поверит мне, а если и поверит, то может напугаться. А может и не напугается, ведь дети верят в чудеса, не так, как взрослые. Ладно, я решилась, что сделаю это сейчас, кажется, с этим мальчиком мне придется общаться еще очень и очень долго, да и вообще, мы вроде как лучшие друзья, зачем нам что-то скрывать друг от друга.

– Куда мы идем? – спросил Андрюша, когда мы уже вышли на улицу.

Покинуть квартиру труда не составило – тетя Люба крепко спала, а ключи у меня были. Мы тихо оделись, тихо закрыли за собой дверь, и бесшумно спустились вниз.

– Сейчас я покажу тебе одну вещь. Ты сочтешь это странным и непонятным. А, возможно, ты мне и не поверишь, но это покруче всех твоих страшилок.

– Лер, ты о чем? Я тебя не понимаю.

– Пошли, сейчас сам все увидишь.

Мы вышли из дома, прошли через темный двор, в котором горел один единственный фонарь, который светил в мое окно. И мне и Андрюше было не по себе в этом сумраке. Маленькие дети, хоть и считающие себя большими, вдвоем на темной улице мы делали вид, что ничего не боимся.

– Далеко еще?

– Не очень, иди молча, чтобы нас кто-нибудь не увидел. Детям на улице ночью быть не разрешается. Сейчас комендантский час.

– Кто?

– Комендантский час. Это время, когда на улице нельзя находиться маленьким без сопровождения взрослых, понятно?

Андрюша кивнул. Выйдя из темного двора и пройдя через дорогу, мы оказались возле нашей школы. Миновав и ее, мы отправились дальше. По пути нам встретилась патрульная машина, от которой мы едва увернулись, и, к счастью, нас не заметили. Представляю, сколько было бы шума, если бы нас с Андрюшей среди ночи приволокли домой полицейские. Наверное, у тети Любы случился бы инфаркт, а дядя Игорь рассказал бы все тете Свете, и они запретили бы нам общаться. Андрюша бы не выдал меня, он не сказал бы своим родителям, что это я его надоумила гулять по ночному городу. Я знаю, он хороший друг. Мы шли молча, как я его и просила, и незаметно пришли на тот самый пустырь. Это место находится неподалеку от нашей школы, и про него любители плохих историй часто рассказывают всякие странные вещи.