Текст книги "Магия Снов "

Автор книги: Елена Миланова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

   – Эмма, ты в порядке? – первое спросил он.

   – Лучше всех, – соврала я. – Ты-то сам как?

   – Голова болит, ударился об корень, когда падал... а ты-то цела?

   – Ну, ходить пока вряд ли буду.

   – Что с тобой? – сразу очухался он, садясь на грязи и оглядывая меня. – Боже, ты вся в грязи, только вот... плащ и чист.

   – Ты-то, что ли чистый? – усмехнулась я. – У тебя лицо всё в грязи! Кстати, не только плащ чист, но и всё что под ним. Удивительно, неправда?

   – Да, не говори... – улыбнулся он. – Да и смотри, тут такая темень, но я всё вижу!

   – Ну, застежка видимо рабочая, – кивнула я, хлопая его по ноге. – Что делать-то будем?

   – Я перемещу нас, – предложил он. – В безопасное место.

   – Нет, перемещать буду я, вдруг ты что, с твоей-то больной головой, навыдумываешь – что полный трындец будет! – усмехнулась я, протягивая свою руку. – Вперёд!

   – Отлично же! – застонал он, беря мою руку.

   Мы с хлопком исчезли из этой тьмы.

   «Эмма, перемещайся к Певучему озеру, немедленно!»– снова вернулся мой внутренний голос разума, и я послушно нас туда и приземлила.

   – Откуда ты знаешь это место? – оглядываясь, произнёс Филипп.

   – В том-то дело, что я не знаю его! Просто на ум пришло и всё... – созналась я под пристальным взглядом друга.

   – Тут беседка есть, смотри! – обрадовано отвлёкся он. – Ничего, это даже лучше, чем выбранное мною место, куда я хотел нас отправить. Идём же! – при этом он нашёл палку, оторвал с неё сучки и протянул мне. – Сможешь управиться?

   – О-о! Это прямо какое-то безумие, но я чувствую себя одноногим Джоном Сильвером из "Острова сокровищ", пиратом короче! – рассмеялась я, прыгая на одной ноге и опираясь на палку, как костыль.

   – Думаю, стоит поторопиться: дождь начался. – Произнёс Филипп с улыбкой, но при этом не ускорил шаг, а шёл со мной медленно, не спеша, расспрашивая и делясь своими мыслями.

   Кругом было сумеречно. Справа располагалось озеро, уходящее в лес, а слева какие-то построения, скрыты за высокой стенкой, которая ограждала те здания от названных гостей, ну мне так казалось. Мы шли по дороге, которая выходила и входила в беседку. Эта беседка была построена прямо над озером. Она была длинной, с крышей, стенами и с небольшими окнами через перегородки, с двумя включёнными внутри фонарями и уютная на вид, ибо имела двери, которые можно было запереть в любой момент от двух сторон дороги.

   Кое-как преодолев одну ступень, я стала падать и две теплые, и сильные руки подхватили меня и занесли внутрь беседки. И довольной я осела на землю, стоило им меня отпустить. Филипп пристроился рядом, стягивая с моей ноги кроссовок, и наши взгляды встретились. Мы улыбались друг другу. Он стал щупать мою щиколотку, пока не увидел, как бледнеет моё лицо, и прекратил, разрывая ткань джинс. Взял в руки свой рюкзак; он долго в нём ковырялся, пока не достал оттуда небольшую, пузатую банку с тонким горлом. Откупорил крышку и капнул зелёную, ядрено пахнущую чем-то вроде мяты, себе на палец жидкость и стал массирующими движениями втирать эту гадость в мою ногу. Я внимательно наблюдала за его движениями, и в горле стало пересыхать.

   – Что же, до завтра ты точно никуда не побежишь. Надеюсь, у тебя там не сломана кость – а то нога у тебя красная и пухлая: если это не серьёзно, значит, это тебе поможет сразу, и мы сможем обследовать всё там, за той оградой. Если нет, останемся тут на два денька. – Он встал и закрыл ставнями окна, а двери наглухо запер. Стало темно. Но наши застёжки быстро всё осветили.

   – Мне и бежать-то незачем, Фил. – Усмехнулась я, хлопая ладошкой около себя, ощущая, как сгущается вокруг нас воздух.

   Он присел рядом и мы снова стали смотреть друг на друга – Фил с мальчишеской улыбкой, а я задумавшись... Потом Филипп оказался настолько близко, что я ощущала его дыхание у себя на щеке и произнёс:

   – Спокойной ночи, Эмма. – Сказал это, а затем, обняв, зажмурил глаза.

   – Спокойной ночи, Филипп! – кивнула я и зевком подтвердила свои слова, ощущая, как напряжённость исчезает, перевоплощаясь в нечто куда важное и серьёзное. Мы оба рассмеялись, а затем и я закрыла глаза. Каждый, из нас думая о своём стал погружаться в спокойные сны.

   Перед тем, как я усну, хочу помнить: первое – нам нужно разгадать загадку, которую стоит сейчас повторять по 100 раз, ибо я могу её забыть! Второе – мы в безопасности, но близкое нахождение с чем-то, что я считаю небезопасным – стоит проверить. Третье – моя нога. Интересно, а эта пахучая смесь сможет помочь?!

   Зажмурив покрепче глаза, я стала погружаться в забытье, но мысленно повторяла, мечтая, чтобы эта загадка скорее разрешилась:

Их было двое

– Создатель и Слуга,

Две стороны одной монеты

– Одна судьба на двоих,

Лишь один меч сможет пронзить их,

– Лишь один удар.

Выбери путь

– спаси или убей,

Ибо тот меч

– Жизнь или Гибель людей.

   И вот настал сон, мой старый сон, тот самый – но в этот раз он забежал дальше: вместо того, чтобы испугаться монстра, я закрываю глаза, и он разлетается на миллион бабочек, и я шагаю вперёд, меня охватывает туманом и вот передо мной целое кладбище. Я в ужасе делаю шаг назад, но спотыкаюсь об плиту могилы и падаю. Поднимаясь, я читаю на той плите:

"Найди меня... Помоги мне, Эмма!

Помоги нам,

Ты должна ЭТО знать!"

   И ничего более, только это и кладбище: а я уверена, оно есть – надо только найти. Вдруг меня снова охватывает туман, и я плыву... Плыву по волнам, пока не понимаю, что уснула. Кошмар больше не возвращался, но отпечатался в памяти.

11. ЗАМОК

   Проснулась я забавно: обвёрнутая плащом как шаверма. Нет, мать честная, это смешно! Как я так умудрилась уснуть? Вопрос, так вопрос.

   Вспомнить приснившийся сон оказалось сложнее, чем я думала. Но когда он снова отчётливо пробежал у меня перед глазами, я поёжилась и глянула на Филиппа, тот мирно спал, не зная о тревоживших меня проблемах, ну и хорошо.

   Что же касается сна, то добавлю его к списку: загадки, вторая по сложности. Главное не забыть! Как там идёт? Ах да, ибо тот меч – Жизнь, или Гибель людей... Отличненько, не что не скажешь!

   Высвободившись осторожно из плаща, я поднялась и зашагала на выход из беседки. Не поверите, нога почти не болела – бывает правда, если наступлю не осторожно – зудела, а так, я даже и забыла о ней.

   Когда я вышла из беседки, осторожно прикрыв дверь, чтоб не мешать другу, то увидела рассвет: мы настолько вымотались, что вчера рано легли спать и от этого последствия – в пять утра я уже на ногах!

   Вчерашние сумерки не дали такой ясности картины, как утро. Во-первых, ворота в стене были открыты, и можно было войти. Может и правда, эти странные сооружения пусты? Нет, всё равно стоит проверить, а вдруг там, что интересное найдется! Во-вторых, куда не глянь, лес стоял стеной! Правда дорога вела в две стороны – через лес, куда-то вдаль и к тем воротам. Ну, на сейчас это единственное, что поменялось при свете дня, так как ночью всё было скрыто тьмой.

   Я подошла поближе к воротам и стала вглядываться через решётку: вдалеке, будто на пригорке стоял замок, а перед ним был ещё один мост через реку, которая входила в озеро, где стоял наш мост, но и это было не всё: там были разные здания. Даже огромная теплица, если я не ошибаюсь – но виднелись они вдалеке. Отсюда всё казалось заброшенным давно, но кто знает, что творится внутри на самом деле?

   Отойдя от ворот, я вернулась к Филиппу, ибо одна побаивалась входить туда. А вдруг это ловушка? Вдруг, как я войду, ворота захлопнуться и меня схватит Кукольник? Я вздрогнула. Хоть я и не знала внешне этого злодея, но от его имени, всё тело само собой дрожало. И верно я сделала, что решила вернуться к нашему "лагерю" и подождать! И незачем скулить, что так хочется глянуть! Безопасность важнее всего, либо я домой не хочу?! Нет, конечно же, хочу, наверное, поэтому и скулю внутренне, почему не сейчас. Но поступать по совести – высший дар человека, так что, заткнись Эмма, совесть права!

   Когда я пришла назад, Филипп довольно расплылся в улыбке. Встал уже, отлично!

   – Доброе утро, как нога?

   – Доброе-доброе, отлично – уже не болит, – призналась я, усаживаясь рядом. – Есть хочешь?

   – Да можно бы. Кстати, где ты была?

   – Дышала свежим воздухом и ходила на разведку, – отозвалась без колебания я, доставая из рюкзака вчерашнее отчищенное от косточек рыбное мясо.

   – И как? – спросил он сразу, доставая из своего – воду.

   – Есть что разведать вместе, – посмотрела я на друга, и взяла в руки свой кусок и "кружку" с водой.

   – Тогда отправимся, как я умоюсь. Окей?

   – Отлично! – закивала я, кусая рыбье мясо. Ммм... я проголодалась!

   – Значит, – кусая мясо, проговорил Филипп. – Ты видела его, получается.

   – Его? – удивлённо переспросила я. – Кого "его"?

   – Замок, замок "Пяти Стихий".

   – И что это за замок? – я вспомнила мысленно его вид – красивый и светлый, с красной черепицей и коричневыми рамами для окон. Не замок, а мечта.

   – Школа, в ней учатся маги со всего полиса, хотя есть и академии... Но "Пять Стихий" – самая известная в нашем полисе школа.

   – Правда? Вот здорово, у магов есть школа? Очуметь!

   – Я бы сказал, что не только у магов: и вампиры учатся, и нимфы, полукровки... ну и первые в роде волшебники – у всех есть лагеря, школы и так далее... – Понизив голос, сказал Филипп. – Но в "Пять Стихий" принимаются все те, кто может колдовать, как волшебники, и быть при этом эльфом. Мы таких называем – перемешанными. Тех, кто не только волшебник.

   – О-о! Я уже хочу его видеть, вдруг там есть что-нибудь важное! – объявила я, покончив со своим завтраком.

   – Потерпи немного, хорошо? – решил слегка остудить меня Филипп. – Я ещё не умылся и не доел!

   Повторять мне не надо было, я уставилась на ворота, ожидая. Неужели, мечта моего детства существует? Школы волшебников, чародеев, полукровок и сверхъестественного? Да это же здорово, здорово, здорово! Я готова и ещё подождать, лишь бы это было правдой, и он не исчез! Я внимательно слежу за ним, не убежит!

   Филипп вернулся назад незамеченным и, откашлявшись, привлёк моё внимание.

   – Идём, я докажу тебе, что этот замок безвреден!

   Я юрко встала, надела рюкзак, затем плащ, подаренный Царицей нимф, и зашагала вперёд. Филиппу пришлось нагонять меня. Солнце уже вовсю пекло: это первый день с этого лета, когда солнце было там, где и надо. Но плащ не парил тело, а наоборот остужал. Ох, магия, я люблю тебя!

   Когда мы оказались внутри, ворота не заперлись, как я себе навыдумывала. Они продолжали быть открытыми, даже показывая гордо «мы не закроемся, мечтай-мечтай!».

   Шли мы тихо; уверена, Филипп давал мне самой изучить всё кругом, и поэтому я легко запоминала очертания ив и дубов; странных столбов, поломанных стихиями и временем; были там и скамейки, много скамеек; я насчитала четыре беседки: одни с обвалившимися крышами, либо с двумя оставшимися стенами. Трава здесь явно уже была не газоном, увы, и от камней, видимо бывшими дорожками, остались осколки и из них уже росли сорняки, одуванчики и что самое удивительное – тюльпаны: красные. Кругом царила – запущенность. Я хмурилась. Такой огромный участок земли – и запущен? А замок, ох этот замок с красной черепицей и бежевыми камнями, с тёмными окошками и со многими башенками – он был весь увит плющом, и большинство окон были разбиты им же. Мне почему-то казалось, что это задний вид замка, чем передний – уж слишком дверь маленькая внутрь – мне казалось, что у таких вот замков – огромные двери, а тут...

   – Войдём внутрь? – предложил Филипп. – Только неуверен, что это главный вход. Смотри – видишь тут мост, если бы это был главный вход – его не было бы, ведь обычно у школ волшебников построены дополнительные здания: там зал тренировок, библиотека и так далее.

   – Я тоже об этом подумала, – подтвердила я, шагая вперёд на мост. Это был небольшой, над рекой, каменный мост со сломанными фонарями и грязными скульптурами непонятно чего. – Посмотрим, как говорится, что ждёт там? – я кивнула на дверь и потянула её на себя.

   Правда, увы, дверь не поддалась, и только когда мне помог Филипп, дверь открылась, и мы вошли. Внутри мы шагали по тёмному коридору, затем поднялись по лестнице и оказались в огромном помещении с лестницами и странными "лифтами". Филипп повёл меня по лестнице вниз, когда мы оказались перед выбором идти по всем этим лестницам (целый зал лестниц), либо спуститься по большой лестнице, где была большая дверь, ведущая подальше от лестничного зала. Там, за дверью, был коридор. Длинный, без окон, с разными картинами мужчин и женщин, факелами и ковром.

   Я обернулась на друга, тот многозначительно кивнул, и мы вошли. Наши шаги отдавались эхом в этом длинном и мрачном месте. Видно было, что помещение давно заброшенное: пыль, местами попадались белые ткани и давно закончившийся воск свечей, свисавший сосульками с подсвечников.

   Выйдя из двух противоположных огромных дверей, тем первым, мы оказались в широком, с огромными пыльными окнами, зале, где были ещё две огромные двери, плюс ещё пару незначительных – скорее кладовки. Посередине что-то было...но что – не понятно, фигура была расплывчатой и спрятанной за большой кусок ткани. Одна из дверей была больше всех вместе взятых в этом зале, и, судя по её состоянию, она была входной. Филипп крутился на месте и, наконец, указал на правую дверь.

   – Зайдём?

   – Я не против. – Пожала я плечами и зашагала к двери.

   Держась одной рукой за другую, я шла быстро вперед, и стоило мне только подойти к двери, как виски резко отдало болью. Перед глазами всё заплыло, я схватилась руками за больные точки и не заметила, как с криком начала падать. Темнота... Белые блики, синие, снова белые, красные... перед глазами стали прыгать кружочки из этих бликов... Затем проявился и красный, зелёный... фиолетовый... Голову кружило... Что-то со всех сторон шептало "нашлась", но всё плавно переходила на второй план кроме этих цветовых точек – они привлекали меня, манили... Но ноги не шли, и я могла лишь наблюдать... Шёпот продолжался всё время, превращаясь в ужасное жужжание и я снова схватилась за виски.

   Кто-то тряс меня, я отчётливо чувствовала это, и новый голос не того шептуна, более грубый, взывал ко мне, и тряска то прекращалась, то начиналась снова...

   Ресницы затрепетали, и, набравшись сил, я открыла глаза и смутно видела два склоненных надо мной взволнованных лица. А ещё был запах... Резкий, противный... Я закашлялась и стала пытаться выбраться из ловушки запаха, но меня только покрепче прижимали спиной к чему-то жутко неудобному и тонкому. Скамейка?

   – Она встала, встала – да отпустите вы её! У неё... – орал знакомый, в этот раз недовольный, голос Филиппа.

   – Во... во... воды, пожалуйста! – прохрипела я, хватаясь рукой за своё родимое пятно машинально. Оно горело как ненормальное.

   – Сейчас-сейчас, – послышался суетливый женский голос и резко исчез.

   Рядом кто-то сел и закрыл меня от яркого света.

   – Ты жива?

   – Порядок, – продолжала хрипеть я. – Голова только кружится, и пить жуть, как хочется. А что произошло?

   – Это пройдёт, Анна так сказала... Естественно это должно было произойти – встретилось два одинаковых... – он вздохнул. – Пусть она сама расскажет, а то я ничего не понял.

   – Анна? Какая Анна? – стала хлопать я глазами.

   – Ну, видимо, я. – Произнёс тот мелодичный женский голос, и перед глазами появилась немолодая, но очень приятная на внешность женщина со смущённой улыбкой. – Вот вода. Держи.

   Я взяла в руки стакан и сделала глубокий преглубокий глоток.

   – Спасибо вам, как раз вовремя. – Проговорила я, откашлявшись. Филипп слегка усмехнулся и скрестил руки на груди и как-то многозначительно посмотрел на женщину. Та смущённо отвела от меня взгляд и кивнула.

   – Что? Что это было? – пробурчала я, хмуря лоб.

   – Она не верила, что ты так скоро очнёшься после ТАКОГО! – произнёс Филипп, легонько толкая меня в руку, когда я села на скамейке, устав от позы: лёжа.

   – От чего, такого? – недоумевала я дальше.

   – Я думаю, тебе стоит отдохнуть, разговоры оставим на вечер. – Предложила Анна, а Филипп смущённо кивнул.

   – Да, Эмма, не забивай голову лишней информацией, пока ты ещё слаба!

   – Ничего подобного! – Возмутилась я, и брови полетели вверх.

   Филипп лишь покачав головой, поднялся и куда-то, вдаль огромного зала, направился вместе с Анной, и что-то бурно стал с ней обсуждать, видно было – споря.

М А Р И Н А

   С подозрением, поглядывая наподобие еды на тарелки, я почти каждую секунду ловила заинтересованный взгляд Сени. Он был очень загруженный, но при этом умудрялся мне улыбаться. Я вздохнула и отложила еду от себя, корчась в лице, а живот предательски заурчал.

   – Марина, ты должна это съесть! – взмолилась Кристина, с ужасным печальным взглядом. Я снова вздохнула и взяла тарелку назад.

   Нет, Кристина умница и всё такое, но это... это такая гадость – она издевается? Как это можно есть? Нет, я лучше с голоду помру, чем снова это съем!

   Прожевав всё, я мило улыбнулась, мечтая поскорее свинтить и быстро всё выплюнуть. Не знаю, но мне как-то ещё удалось сказать ей спасибо при этом.

   Наконец освободившись от этой пытки, я медленно стала прогуливаться среди деревьев близко к нашей стоянке, и хмуро смотрела на серые тучи. Интересно, Эмме и Филу также тяжело на душе, как и нам? Да, кристаллы не жужжат тревогой, но на сердце всё равно печаль... Я обвела взглядом ближайшие деревья и уселась под самым мрачным и старым, на мох. Снова посмотрела на небо и протяжно вздохнула. Эх, как же я скучаю по своему другу детства, а как скучаю по маме с сестрами, ну, да и по Эмме я тоже очень-очень скучаю, ибо она моя первая подруга в жизни, такая, которая меня понимает. А больше всего, я скучаю по папе... но его нет, и он больше не вернётся...

   Стоит думать. Надо перестать вспоминать всё самое плохое, сейчас главное добраться до лагеря. Что-что – туда сложновато добраться, карта-то с загадками! И мы должны их поскорее разгадать.

   Что там говорила мама? Если сложно решиться на что-то, послушай звуки моря внутри себя... Духи, они всегда рядом и помогут. Может, стоит поверить этим старым советам? Ох, как бы я хотела услышать совет своего отца, очень-очень!

   Я стала думать, думать над тем, как добиться ответа и привета от духов, но, увы, на ум ничего не приходило. Ещё одна загадка! О, ужас! Я раздражённо вздохнула и вырвала клок мха и кинула его.

   – Эй, своих не бьют! – послышался возмущённый голос Сени и тот, хмурясь, смотрел на клок мха в руке. – Что это?

   – Эмм, да так... – я опустила взгляд и покраснела.

   Он присел рядом со мной и внимательно смотрел на меня.

   – Ты какая-то мрачная, что с тобой?

   – Да не получается, не получается у меня...НИЧЕГО не получается! – я встала со мха и стала резко, взбеленившись, вышагивать туда-сюда.

   Сеня легко поймал меня за локоть и дёрнул на себя, останавливая. Я оглянулась на него и возмущённо насупилась.

   – Что?

   – Успокойся, ты вся дрожишь. – Признал он очевидное и осторожно провёл рукой по моему плечу, пытаясь успокоить.

   Я смотрела ему в глаза и не могла ничего сказать, я была очарована им.

   Сеня также смотрел мне в глаза, и его глаза затягивали, тянули меня к нему. Ближе... Ближе... Рядом.

   Пара секунд и вот, я чувствую, как его руки лежат удобно у меня и на талии, и на щеке, а губы прислоняются к моим пересохшим губам. И я отвечаю на его поцелую, очень неуверенно тяня руки к его щеке. И меня захватывают новые ощущения, водоворот чего-то такого, чего-то нового... Я много раз целовалась с парнями, но этот... этот раз был особенным – я чувствовала не просто влечение, а нечто большее, что-то такое, что не просто тянуло меня к нему, а связывало с ним. Сеня знал это. Я уверена, что знал.

   А потом что-то поменялось, если вначале это был такой неуверенный, нежный и сладкий поцелуй, то сейчас... Я была прижата к дереву и руки требовательно жали Сеню ко мне, а Сеня прижимаясь в этот раз к моим губам – дурманил, манил... привлекал меня к себе. Да, это был быстрый, горький, но очень страстный поцелуй.

   Задыхаясь, горя и пугаясь, я продолжала поцелуй, не зная как быть. И тут...

   – Нет, они совсем совесть не имеют... – сказала Кристина и скрестила руки на груди.

   Я и Сеня резко отцепились от губ другого, и уставились на неё с нескрываемым замешательством.

   – Что Кристина? Что? – недовольно пробурчал Сеня, не отпуская меня из рук. Я смущённо отпустила глаза.

   – Мы вас потеряли, вас не было около часа! Знаете, какой шум Саша поднял?! – возмущалась она, и мы оба закатили глаза.