Текст книги "Хозяйка"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дорогой разочарований

Дриана медленно брела по светлой песчаной дороге, еле угадывающейся среди выгоревшей рыжей травы, сменившей барханы пустыни. Она спотыкалась на каждом шагу, машинально вытирая лицо от слез, непрерывными потоками струящимися из глаз. Дриана не смела поверить в утрату, но больше ее страшила мысль, что она знала, что все закончится именно так уже задолго до начала своего пути сюда. Знала, и все равно позволила Леону сопровождать ее.

Они шли в молчании довольно долго, пока не пришло время привала. Пейзаж не изменился ровным счетом ни на каплю, продолжая погружать путника в безрадостную монотонность мертвой степи. Безмолвие, странное для природы, одевало странника в плотный кокон, замораживая чувства, но усиливая осознание ненужности и никчемности бренного бытия. Дриана безразлично жевала безвкусную пресную лепешку хлеба, запив скудный обед глоткой немного затхлой воды, отдающей железом. Ноэль разделил с ней скромную трапезу, а вот перекидыш отказался от своей доли. Вместо еды он вытянулся на жесткой земле, покрытой растрескавшийся от засухи коркой и затянутой скудной растительностью, и флегматично закрыл умные, всепонимающие глаза. Всем своим видом он показывал, что отныне не намерен вмешиваться во взаимоотношения людей, которые суетились, делали ошибки и глупости в погоне за счастьем.

– Вы не хотите его покормить? – впервые потревожил ее слух вопросом Ноэль. До сего момента он тактично молчал, помогая женщине хоть в какой-то степени переварить горе в целебном одиночестве.

– В казематах Хозяина, где я провела без малого девять месяцев, мне ни разу не удалось увидеть, чтобы он ел, хотя перекидыш неотлучно находился при мне. Так что не волнуйся за него, – очнулась от горьких раздумий Дриана и опять ушла в себя.

– Трудно, наверное, знать, что в твоих руках скоро будет сосредоточена абсолютная власть, – сделал робкую попытку завязать диалог Ноэль. Дриана одарила его долгим и задумчивым взором.

– А откуда ты вообще знаешь о существовании нас? – сама того не заметив, атлантка причислила себя к Хозяевам. Ноэль покосился на волка, желая увидеть его реакцию, однако тот лишь равнодушно зевнул.

– Даже Нерена не догадывалась о том, кем был ее брат, – продолжала она тем временем, – Следовательно, о том, что на свете есть Хозяева, тебе никто не мог сообщить.

– Ветер шепнул по секрету, – улыбнулся мальчик.

– Кстати, – Дриана со слабым лучиком любопытства окинула местность изучающим взглядом, – Почему это остров Ветров? Пока я не ощутила на себе наличие здесь каких-либо особенных ураганов.

– Ветер един, – опровергнул ее утверждение Ноэль, – И ласковый бриз, приносящий прохладу в жаркий полдень, и ужасающий в беспредельной ярости шквал, уносящий в неизвестность целые дома и обрушивающий пучину вод на затерявшийся в морских далях корабль – все они воплощения единого живого существа. Один из четырех стихий. Не зря же им поклонялись в древности.

– В Эпоху Чародеев, – подхватила Дриана и задумчиво добавила, – наслышана об этом.

– Естественно, – согласился Ноэль и лукаво добавил, – Ты ведь принимала в ее завершении самое непосредственное участие.

– Вот как? – скорее по обязанности спросила императрица, – И какое же?

– Эвелина, Амилина, Дриана, – перечислил ее имена мальчик, – Ты третье рождение бунтующего против косности и окончательности мироздания. Третье – и заключительное.

– Что меня совсем не радует, – призналась со вздохом Дриана. Разговор помог ей на время забыть горести, приглушить боль утраты. Но неожиданно ей снова вспомнились голубые глаза Леона, принимающие известие о неизбежности его гибели со стоическим видом, обиду Индигерты, узнающей, что она была лишь средством проникновения, и ничем более. Слезы вновь закипели на ее измученных воспаленных веках.

– Но я не достойна подобной чести, – она со стоном схватилась за голову, – Как я могу судить Нерену, если сама уподобилась ей?

– О чем ты? – нахмурился Ноэль. Даже перекидыш повел ухом на звуки ее голоса.

– Мы ведь солгали им, – Дриана облизала пересохшие от волнения губы, – Они не могли следовать за нами совсем по иным причинам, чем мы высказали им. Леона остановила не преданность народу Зантивии, и вовсе не ненависть удержала Индигерту на борту судна. Отнюдь. Просто они были слишком привязаны к нам. Если бы перед ними встал выбор, стоящий перед нами: покинуть друзей на верную погибель и отправиться искать чудо, спасущее мир, или остаться с нами навсегда, они бы выбрали второе. А мы решились на первое.

– Верно, – не стал отнекиваться Ноэль, – Но подумай: реальность тогда погибла.

– Ну и что? – резонно возразила Дриана, – Она и так погибнет. Не сегодня, так через тысячу лет, не через тысячу, так через две. А вот дружба, настоящая дружба, и истинная любовь дается нам только однажды.

– Одна любовь, один друг, один враг, – Ноэль в изумлении покачал головой, – Ты быстро постигаешь основы мироустройства. Любовь ты уже вычислила. Остался друг и враг. Сумеешь?

– Зачем мне определять их? – тихо спросила Дриана и сама поразилась хрипоте своего горла.

– Но как же, – приподнял бровь мальчик, – Иначе ты не завершишь процесс инициации и останешься беззащитной перед Нереной. У тебя на поясе два меча: для врага и кого-то третьего. Не перепутаешь в битве?

– Постараюсь, – буркнула атлантка.

Путь их лежал далее на восток. Бесконечную ночь теперь сменил серый безрадостный день, которому не было видно ни конца, ни начала. Тянулись дни пребывания их на чужой земле. Не имея возможности ориентироваться по Солнцу, луне или звездам, Дриана полностью отдалась во власть своих биологических часов. Она ела, когда была голодна, садилась отдыхать, когда уставала. Способность к сну окончательно покинула ее. Теперь у нее оставалось слишком много свободного времени, заполненного воспоминаниями. Видения давно минувших событий безжалостной стаей налетали на нее, стоило ей хоть на миг прикрыть очи, измученные созерцанием неменяющейся картины природы, открывая свежие раны сердца. Тогда атлантка вздрагивала и принималась нарочито громко беседовать с Ноэлем. Как когда-то в подземельях Хозяина, Дриана пересказывала ему свою не такую уж и длинную жизнь, будто изливая душу перекидышу. Как правило, Ноэль ничего ей не отвечал, то ли усердно внимая ее речам, то ли просто не обращая на них особого внимания, считая бредом тронувшейся от горя женщины. Но самое ужасное наступало тогда, когда Ноэль укладывался спать. Императрица, еще недавно готовая убить мальчика за его показное равнодушие, принималась всячески умасливать его, лишь бы оттянуть неизбежный момент полного одиночества. Но Ноэль уходил в мир грез, а Дриана, плотно обхватив колени, усаживалась подле него. Вокруг царила полная тишина, и иной раз атлантку охватывал безотчетный ужас. Ей казалось, что Ноэль с перекидышем умерли, неслышно отошли во сне в лучшую реальность, и она осталась единственной живой посредине странной, ровной, как стол, равнины. Тогда она затаивала дыхание, пытаясь уловить их мирные вздохи. Дриана ждала до тех пор, пока не начинала кружиться голова от недостатка воздуха. В глазах плыли радужные пятна, но вот, наконец, она разбирала сквозь сильнеющий звон в ушах чей-то неосторожный выдох. Атлантка радостно переводила дух, но вскоре все повторялось по новой.

В эти часы бездействия ей не оставалось ничего иного, как пристально изучать черты мальчика. Иногда в светлых волосах и детской ямочке на подбородке она видела Леона, порой во властной линии рта ей чудился облик Эрика. Ну а цвет глаз ассоциировался у нее с Эйридом, Орландом, в общем, со всеми эльфами, которых она когда-либо видела. А как часто ей казалось, будто устами ребенка говорит Дэмиен, с язвительностью высмеивая бывших спутников Дрианы.

Но подобные сравнения не приводили ни к чему хорошему. Атлантку засасывала бездна памяти, и оживали в мозгу сцены, о которых, как ей казалось, она благополучно забыла. Императрица на собственном опыте убедилась в ложности утверждения, что время лечит все. С каждым прожитым мигом внутри росла тоска по Леону, Эрику и всем остальным. Дриана понимала, что потеряла их навсегда, и такие мысли были для нее страшнее, чем возможность умереть в ближайшее время. Она готова была на все: продать свою душу дьяволу, выменять бессмертие или обменять рай на ад, лишь бы еще хоть раз услышать насмешливый голос Эрика, отчитывающего ее, словно нашкодившую девочку, почувствовать на щеке ласку и тепло руки Леона.

Ей часто вдали мерещилась тонкая фигура Анаиры. Девушка открывала рот, силясь что-то сказать ей, докричаться через расстояние, но неизменно поднимался ветер, унося ее не успокоившуюся душу прочь. В последний раз эльфийка уже не пыталась побороть силу урагана и донести до нее какие-то слова, она просто смотрела на Дриану и, атлантка могла бы в этом поклясться, беззвучно плакала.

Время остановилось в своей неизменности. Иногда безмолвие степи пронзал резкий свист ветра, проносящегося над исконно своими территориями. Порой Дриане слышалось в его призывном пении жалобный напев флейты, терзающий сердце пронзительными нотами запустения. Впрочем, было ли это на самом деле или же галлюцинацией жаждущего перемен мозга. Кто знает?

Ноэль вел их по одному ему ведомому маршруту. Иногда дорога, точнее, едва угадывающаяся тропинка, разветвлялась, давая в сторону еще более малозаметные отростки, но мальчик ни разу не остановился в сомнении, решительно минуя все перекрестки. Серый горизонт не приближался ни на шаг, и часто атлантке начинало казаться, что весь мир сосредоточен в равнине, что больше не существует гор, морей, холмов.

Однажды на землю пал туман. Густая молочная пелена легла на молчащую землю, погрузив все и вся в плотный кисель белизны. Скрылся перекидыш, куда-то делся Ноэль. Мир исчез. Тогда Дриана села и горько зарыдала. Она поняла, что отныне ее жребий – барахтаться в дыме сомнений и реке упущенных возможностей, не имея ни сил, ни желания выбраться на твердый берег земли. Она сжалась в комок, осознавая, что навеки останется здесь, окруженная стройными рядами сожалений и разочарований. Ее тело растворилось в подступающем тумане, дыхание замедлялось. И вот, когда ей явился светящийся порог другой реальности, в пределах которой слышался веселый смех родных и друзей, ей в ладонь ткнулся холодный нос оборотня. Открыв глаза, Дриана лицезрела перед собой все то же низкое хмурое небо, жалкие кустики травы, покрытые ржавой пылью и дорогу, убегающую в бесконечность. Ноэль понимающе хмыкнул при виде слез, прочертивших на грязных от песка щеках женщины. Хмыкнул, и вновь зашагал по неподвижной тропе.

Дриана и представить себе не могла, сколько прошло дней с момента их высадки на берег острова Ветров. Но вот, наконец, спустя века после окончания ее счастливой жизни, на горизонте показалась одинокая белая башня. Хрупкая высокая игла, устремленная вверх, задевающая острием за тучи. Невесомая конструкция будто парила в туманной дали. Душа Дрианы уже давно превратилась в лежалый комок пепла, но все же какая-то струна, еще не разорванная натяжением горя, зазвенела внутри томительным отзвуком ожидания. Прошел еще не один день, прежде чем башня приблизилась.

Они были на подступах к цитадели Нерены, когда Дриану пронзила жуткая мысль. Близилась заключительная схватка с колдуньей, сломавшей ей жизнь, искорежившей ее судьбу в подобие фантастического зигзага, где взлет сменяется падением, а атлантка еще не определилась со своими врагами. А вдруг два месяца, данные им на путешествие сюда, давно завершились, и Нерена исполнила свою угрозу, выпустив в реальность Нечто, пожирающую саму ткань бытия? И значит, тогда все ее страдания и потери напрасны?

– Не беспокойтесь, – впервые заговорил с ней за очень длительный промежуток времени Ноэль, – Мы уложились в срок. Вероятно, она не ждет нас так рано.

– А я думала, что корабль был послан ею, – беспомощно проговорила Дриана, предчувствуя беспощадный в откровенности ответ. И Ноэль ее не разочаровал.

– Судно-то было послано ею, это правда, – заметил он и жестоко добавил, – Но подгонял его ветер вашего нетерпения.

– Она ждет нас, – уклонилась от прямого обвинения Дриана. Чем атлантка могла опровергнуть обвинение мальчика, если все внутри ее пело от ожидания схватки, в которой она поквиталась бы наконец со своим главным врагом. Или нет? Кем же все-таки приходится императрице Нерена?

– Идемте, – потянул ее за рукав ребенок, – Не время рассуждать, пора действовать.

Тропинка мягко подвела их к самому подножию башни и резко оборвалась возле отвесной стены. Дриана недоуменно обернулась на Ноэля. Тот глазел на нее с отвратительной улыбкой превосходства.

– Ну что, ваше императорское величество, – издевательским тоном начал он, – Перенесите нас, пожалуйста, внутрь.

– Каким образом? – насмешливо спросила Дриана, чувствуя, как все вокруг рушится. Мальчик раскусил ее бессилие в магических делах.

– Но как же? – притворно удивился тот, – Вы ведь сильнейший маг из когда-либо существующих на свете, к тому же, снабженная всей мощью камня судьбы.

– Ты все-таки узнал об этом, – прошептала она и вздрогнула от неожиданно доброго совета собеседника.

– Я не желаю издеваться над вами, – признался он и одарил ее мудрым взором, – Примите от меня один совет: не пытайтесь обрести дар волшебства в прежнем источнике необходимости. Найдите его в самой сущности слова "магия". И на вашем месте я бы поторопился. Не за горами развязка драмы.

С такими странными словами, Ноэль щелкнул пальцами. В белом камне, из которого монолитно была сложена башня, засиял нестерпимо ярким голубым светом телепорт. Мальчик шагнул в его холодное пламя первым. Следом прыгнул перекидыш, не колеблясь ни секунды. Лишь Дриана замешкалась на пороге, окинув последним кратким взглядом унылой, надоевший ей пейзаж мертвой природы. Затем, словно надумав что-то, она шагнула следом. И уж самым последним в колдовскую дверь ворвался порыв ветра, незваным гостем проникнув в цитадель Нерены.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Последнее испытание

Телепорт не перенес их в какое-либо помещение, он просто пропустил их внутрь, выполнив работу обычной двери. Все пространство внутри башни занимала крутая спиральная лестница, поднимающаяся куда-то в поднебесье. Никаких подвохов, засад и тем паче охраны. Маленькая группа из двух человек и оборотня, не сговариваясь, одновременно обернулась. Позади была ровная поверхность стены. Ни намека на бывший проем. Тогда на ступеньку первым ступил перекидыш. И начался их путь наверх. Шествие замыкал Ноэль.

Старые ржавые ступени угрожающе скрипели и прогибались под, в сущности, нетяжелым весом ребенка и исхудавшей невысокой женщины, более напоминавшей молодую девушку. Дриана шла, с замиранием сердца прислушиваясь к тишине внутри себя. Она до последнего надеялась, что в цитадели к ней на помощь придет какое-нибудь мудрое бесконечно старое существо, внезапно пробудившись в теле атлантки. Оно все будет знать, и зло падет под его напором. Но ожидания не сбывались, более того, и магия не спешила вернуться к ней на выручку. Слова не торопились складываться в осмысленные заклинания, и ей оставалось уповать лишь на собственные скудные силы.

Серая шерсть волка серебрилась в беге где-то далеко над ними, но Дриана и не следила за перекидышем. Подобрав полы длинного легкого светлого платья, она упорно взбиралась вверх, глядя только под ноги. Черная шаль, оставшаяся для нее единственным напоминанием о Леоне, небрежно подметала пушистой бахромой пыльные ступени и перила, которых, казалось, не оживляло прикосновение человека вот уже сотни лет.

Они поднимались все выше и выше, оставив где-то внизу страхи, сомнения, чаяния. И вверху их не ждало ничего, кроме новой схватки.

Лестница плавно вилась, уводя людей за собой. Но любой путь рано или поздно находит свое логичное завершение. Вот и их долгая дорога завершилась напротив бронзовой массивной кованой двери, плотно прилегающей к стене без малейшего зазора. Едва Ноэль вступил на маленькую площадку, вроде плацдарма, ведущего в жилище Нерены, как ступени позади их рухнули вниз. Сыпалась ржавая труха, скобы лопались с мелодичным звоном, словно вообразив себя струнами, а не прочными изделиями человеческой руки. Дриана, прижавшись спиной к двери, зачарованно следила за гибелью пути назад. Она не боялась смерти, ей было интересно, что именно задумала Нерена. Последняя каменная плита обрушилась, подняв огромный столб белой пыли, и все затихло.

– И что дальше? – равнодушно спросила Дриана пустоту, – Что это означает? Приглашение поскорее войти или приказ убраться восвояси?

– Ну убраться нам вряд ли удастся, – резонно заметил Ноэль, устало присаживаясь на край площадки, – Мы ведь не птицы, чтобы слететь отсюда, аки гордые орлы с неприступных скал.

– А телепорт? – поинтересовалась атлантка, следуя примеру мальчика.

– При помощи волшебства можно попасть сюда, – подтвердил тот, задумчиво покачивая ногами, – Но вот выбраться… увольте.

– Значит Нерена решила не вступать с нами в бой, а заморить голодной смертью, – подытожила атлантка.

– Вряд ли, – с улыбкой опроверг ее утверждение Ноэль, – Логичней тогда было нас оставить в Зантивии дожидаться прихода Той, которая знает ответы на все вопросы. Это просто еще одно испытание.

– На умение ждать? – саркастично заметила Дриана.

– На умение колдовать, – ответил ей ребенок, – Башня находится на острове, всегда являвшемся вотчиной колдунов. Самое правильное объяснение, думаю, тогда в том, что каждый, входящий в цитадель обязан подтвердить свое право на то, чтобы считаться волшебником. Нас трое, испытаний тоже должно быть три. Я свое уже прошел, создав телепорт. Теперь ваша очередь.

– Моя или перекидыша? – встревожено поинтересовалась Дриана. Внутри все по-прежнему оставалось темным и пустым, будто ее душу ни разу не озарял луч магии.

– Без разницы, – пожал плечами Ноэль, – Даже если дверь не ваша забота, то еще до встречи с Нереной вам предстоит также подтвердить свое звание великой колдуньи.

– Ты, вероятно, забыл, – Дриана устало взглянула на ребенка, блеснув укоризной зелени ее очей, – Но я потеряла дар магии. Я пустышка, не более, не менее.

– А вот это уже не имеет ни малейшего значения, – Ноэль легко вскочил на ноги, – Некогда вы прославились деяниями и подвигами, не без помощи волшебства. Талант не пропадает бесследно и не появляется внезапно. Поищите хорошенько в душе, пока есть время. Боюсь только, его осталось не так уж и много. Перекидыш справился со своей задачей.

Дриана удивленно обернулась. Дверь и в самом деле исчезла, испарилась и без намека на ее существование. Оборотень уже был внутри, напряженно помахивая хвостом. Поспешили к нему и люди, окончив бесполезный разговор.

За непреодолимой ранее преградой скрывался длинный коридор, ведущий, как вначале показалось императрице, в бесконечности. Свет струился откуда-то сверху, мягкой рассеянной пеленой нежно обнимая темноту, и от их совместного танца рождался полумрак. Его было не больше, не меньше – ровно столько, чтобы идти по лазу, не спотыкаясь. Чем не преминули воспользоваться путники. Дорога неспешно петляла, под резким углом сворачиваясь и разгибаясь, словно ядовитая змея, готовая в любой момент напасть. Тревожная мысль кольнула Дриану: снаружи башня не была такой уж и широкой, чтобы вместить подобные катакомбы, но она быстро успокоила себя. В подземельях Хозяина атлантку приучили и не к таким фокусам с пространством.

Где-то через миллионы миль и тысячи лет тягучего времени в отдалении забрезжил яркий пламень. Путь пошел веселее, да и огонь приближался к ним и тогда, когда странники отдыхали, сам по себе. Никого не волновал этот факт, кроме Дрианы, которая, не уставая, вопрошала себя: уж не для нее ли грядет испытание. А ведь ей так и не удалось найти в себе источник той всемогущей силы, которая подпитывала ее на протяжении всей нелегкой и бурной жизни.

– А вот и хозяйка здешних мест пожаловала, – вскользь заметил Ноэль, когда пламя приблизилось к ним на расстояние десяти шагов.

– О чем ты? – по обязанности сказала Дриана, растирая затекшие лодыжки.

– Нерена решила не ждать, пока мы доковыляем до нее, а послала за нами свое транспортное средство, – ответил Ноэль.

– А если мы не войдем в него? – спросила из вредности атлантка. Слишком ей претила роль беспомощной овцы, отдавшейся во власть волн судьбы.

– Тогда он нас поглотит, – мальчик шагнул навстречу морю бушующего огня, полного всполохами кроваво-красного цвета и холодному жару, безжалостно опаляющего кожу и замораживающего сердце морозом ожидания. Пожар охватил его тоненькую фигуру и отступил, унося ребенка с собой. Следом без колебаний прыгнул перекидыш. Дриана вошла в огонь почти в унисон с ним. Она готова была услышать треск горящих волос, почувствовать жуткую боль плавящейся кожи и услышать далекий, искаженной до неузнаваемости собственный крик непереносимой боли. Зарево лениво лизнуло ее, словно пробуя на вкус, не неся страданий, и пропустило внутрь.

– Добро пожаловать, – коснулся ее слуха приятный женский голос.

Дриана недоуменно открыла глаза. Их троица стояла в обычной жилой комнате. Напротив – кресло, повернутое спинкой к окну, в котором плыла серость безразличных небес. На фоне стекла фигура молодой девушки в черном платье, закутанная в легкую светлую шаль. На атлантку будто взглянуло ожившее отражение зеркала.

– Здравствуй, Нерена, – императрица сама поразилась спокойствию своего голоса. Ни ненависти, ни скрытых мучений, просто констатация того, что стояло перед глазами, – А как же третье испытание?

– К чему оно? – мило улыбнулось создание, стоящее напротив, – Ты все равно не пройдешь его. Ты сосуд, из которого выкачали все драгоценное содержание.

Дриана краем сознания заметила, как глаза Ноэля вспыхнули пламенем непонимания, но он сдержался, лишь плотнее сжав губы.

– Что ты намерена делать дальше? – спросила Дриана, глядя на чужачку, укравшую ее внешность.

– Не знаю, – смущенно подняла та брови, – По канонам жанра сейчас мы заведем разговор о причинах, толкнувших меня на путь преступлений. После чего ты крикнешь, что я исчадие ада. Я, естественно оскорблюсь, предложу тебе оружие на выбор, и начнется битва, исход которой решит судьбу мира. Добро, как всегда, восторжествует. Я взмолюсь о пощаде. Ты сделаешь благородный вид, оставишь меня в живых, и мы станем лучшими подругами. Банально, правда?

– Ты так поступишь? – Дриана следила за плавной речью собеседницы с непонятым ощущением нереальности.

– Честно говоря, нет, – Нерена серьезно посмотрела ей в глаза, – Давай лучше порассуждаем о смысле наших имен. Может, тогда станет ясна и наша роль в поворотном миге истории.

– Приступай, – разрешила атлантка.

– Начнем с меня. – Нерена медленно поднялась из кресла, положив руку на подлокотник, – Тут все просто. Как это ни странно прозвучит, но я "несущая свет", а ты, Дриана, "несущая тьму". Частица "на" в эльфийском языке всегда означала действие, приводящее к изменению окружающей реальности. Остальное – дело лингвистики. Правда, забавно?

– Весьма, – лаконично отозвалась атлантка. Она наконец-то начала понимать суть происходящего. Тайна снимала с себя покровы недосказанности, словно роза, теряющая лепестки.

– Продолжим, – колдунья перевела взгляд на спутников императрицы, – Ноэль. Не сложно догадаться. Случай полного соответствия внутренней сущности и имени. "Указывающий путь", "проводник". А теперь твой друг-оборотень. Семь букв, не так ли? Трудно хранить секреты, не умея противиться сканированию. Аквалах – "убивающий неверных".

– Как у тебя все легко получается, – тихо заметила Дриана, – Ты знаешь ответы на любые вопросы?

– Конечно. На то я и повелительница острова Ветров, – парировала колдунья, – Что дальше? Начнем бой?

– Постой. У нас впереди вечность, – Дриана говорила, с каждым произнесенным словом приобретая все большую уверенность в правильности случайной догадки, – Ты знаешь даже мелочи о моей жизни, знаешь даже то, о чем я поспешила забыть сразу после того, как узнала.

– Имеешь в виду имя оборотня? – вмешалась Нерена.

– Именно, – холодно произнесла Дриана, – Это тебя и выдало. Враг не может открыть твою тайну, если ты сама давно забыла о ее существовании. Враг не может, а вот лживое отражение дум – да. Я поняла, кто ты. Дурное зеркало, вообразившее себя реальностью. Отражение доказывающее миру, что оно истинно.

– Как ты смеешь, – поперхнулась Нерена.

– Молчать, – коротко приказала, словно отрубила атлантка, – Попала в яблочко?

– И что из того? – косвенно подтвердила Нерена, – Ты ничего не в состоянии исправить. Ты в стране зазеркалья, а стекла могут быть тверже алмазов. Пришла твоя очередь испытаний. Убей меня, и останешься здесь в одиночестве до Судного дня. Срок, выделенный настоящей Нереной, подходит к концу. Оставь в живых – и будешь слушать рассуждения безмозглого отражения вечно, пока сама не уверуешь в то, что ты зло, а я добро. Похоже, ты в западне. Колдунья на пенсии – жалкое зрелище.

– Возможно, – хрипло признала Дриана, – Но все же я рискну.

Императрица твердо встала напротив Нерены. Та с тревожной улыбкой следила за ее действиями. А атлантка и не торопилась ничего предпринимать. Она просто повторяла про себя одно слово – "магия". Повторяла до тех пор, пока оно не потеряло всякий смысл, превратившись в неопределенный набор звуков и букв. Тогда Дриана стала смаковать звуки простенького слова, перекатывать их во рту, словно пробуя на вкус. Закрыв глаза, она вдруг ощутила во рту манящий и дразнящий привкус вольного ветра, слегка приправленный горечью полыни. Атлантка позволила этому ощущению овладеть собой полностью. И когда в теле зародилась волна всесокрушающей силы, заставляющая приподняться над грешной землей, Дриана произнесла СЛОВО. Оно с радостью освободилось из плена ее уст для того, чтобы больше не умирать, жить вечно. Атлантка отвлеченно подумала: "Свершилось!" Магия больше не умрет. Пусть иссякнут родники Силы, власть теперь в ином – в значении слов. Надо просто найти то сочетание, которое дано тебе при первом крике младенца. На это способен отнюдь не каждый. Что ж! Тем дороже талант знающего.

Послышался звон разбиваемого стекла. Зеркало лопнуло, обдав фигуры собравшихся ледяным дождем осколков. Ложная Нерена открыла рот в беззвучном крике, реальность заколебалась, меняя свои очертания. С резким хлопком все вдруг исчезло.

– А я думал, ты не догадаешься, – сказал Ноэль. Дриана огляделась. Они вновь стояли в коридоре напротив сияющего пламени.

– Я тоже так думала, – призналась Дриана, зябко кутаясь в шаль, – Идем.

– Нас ждет Нерена, – заключил Ноэль, – А как же магия?

Дриана промолчала с загадочной улыбкой. Былая мощь переполняла все ее существо, неосторожно плещась при малейшем шаге. И, теперь императрица бала полностью в этом уверена, дар не покинет ее никогда. Лживое зеркало злых изображений кануло в Лету, но их ждало истинное порождение зла.

С такими думами она шагнула в пламя, принимая знакомый минутный жар, сменяющийся ознобом. И, открыв глаза, увидела ожидаемую картину.

Серость ненастного дня, плывущая за окном. Худая фигура с ее очертаниями, одетая в светлое платье с черной шалью. И совсем не удивилась, просто первой произнесла приветственные слова:

– Здравствуй, несущая тьму.