Текст книги "Огонь без дыма"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава вторая

Карета мерно тряслась по мостовой Бриастля. Я сидела напротив Томаса и старательно пыталась на него не глядеть.

Стоило признать, Томас действительно очень хорошо относился к королю. По крайней мере, он очень тщательно подошел к выбору одежды для визита во дворец. Пожалуй, ни на один званый прием он не наряжался так долго и так старательно, как сегодня. Манжеты и воротничок рубашки, выглядывающие из-под черного бархатного камзола, слепили глаза своей белоснежной чистотой. Лацканы камзола были украшены серебряными галунами. Темные, немного волнистые волосы тщательно зачесаны назад.

Томас был настолько красив сейчас, что я не могла на него смотреть. Поэтому предпочла уставиться на улицы Бриастля, проплывающие за окном. Благо, что сам Томас не собирался мучить меня разговорами. По-моему, он вообще задремал, только опустившись на сиденье.

– Почему ты сидишь такая сердитая? – в этот момент раздался его голос.

– Я не сердитая, – возразила я, вздрогнув от неожиданности.

Эх, все-таки не заснул! Будет теперь долго и упорно выяснять у меня причину дурного настроения. И ведь не признаться честно, что меня обижает такое снисходительно-пренебрежительное отношение к себе. В конце концов, сама виновата. Не стоило с самого начала соглашаться на столь сомнительную сделку.

– Но ты молчишь и ничего не говоришь, – не унимался Томас. – Почему?

– Я просто волнуюсь, – ответила я. – Никогда прежде не была во дворце. Боюсь, что скажу или ляпну что-нибудь не так, из-за чего попаду в вечную опалу.

– Не переживай. – Томас негромко хихикнул. – Король не обратит на это внимания. В этом плане он выгодно отличается от абсолютного большинства придворных. По-моему, у них это семейное. Помнится, однажды я пожаловал к его брату вообще в рванине. Ничего, принял как миленький. Впрочем, я тебе эту историю уже рассказывал.

Я кивнула в знак согласия и вновь устремила невидящий взгляд в окно. Карета уже приближалась к Дворцовой площади. Скоро, совсем скоро я предстану перед правителем нашей страны. Даже не верится.

Хвала небесам, Томас больше не досаждал мне новыми попытками завязать беседу. Он опять устало смежил веки. Однако при этом продолжал нервно постукивать пальцами по колену, доказывая тем самым, что не спит.

Сохранял он молчание весь остаток дороги. Ни слова не проронил даже тогда, когда карета въехала через ворота в широкий внутренний двор и остановилась напротив высокого каменного крыльца, ведущего во дворец.

Предупредительный слуга тут же с полупоклоном открыл дверцу. Томас легко выбрался из кареты и протянул мне руку, затянутую в черную лайковую перчатку.

Я не стала отказываться от его помощи. Оперлась на нее, осторожно спустившись по ступенькам.

В следующее мгновение Томас властно привлек меня к себе, собственническим жестом обняв за талию.

Первым моим порывом было испуганно шарахнуться. Что это на него нашло, спрашивается? Но неимоверным усилием воли я осталась на месте. И нашла в себе силы улыбнуться, когда Томас наклонился ко мне, как будто для поцелуя. Правда, мое сердце при этом трепыхалось где-то в районе горла.

– Ты моя невеста, Аль, – негромко напомнил Томас. Ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Мы горячо влюблены друг в друга. Помни, что за каждым твоим шагом и жестом сейчас следят из каждого окна дворца.

Я невольно поежилась. Скосила глаза на громаду дворца, на фоне которого так легко было ощутить себя настоящей букашкой. Сколько же тут окон? Десятки, сотни. И из каждого на нас могут смотреть жадные и охочие до сплетен придворные. Как-то не очень приятно осознавать…

Прохладные губы Томаса внезапно прижались к моим, и я потеряла нить рассуждений. Мое несчастное сердце зашлось в сладкой истоме. И лишь какими-то жалкими остатками разума я понимала, что все это лишь игра. Спектакль для тех, кто, возможно, подглядывает за нами.

Я так хотела, чтобы это мгновение длилось как можно дольше. Но почти сразу Томас отстранился и сочувственно улыбнулся мне.

– Прости, – чуть слышно шепнул он.

Я криво ухмыльнулась. Ничего страшного, право слово, такие пустяки! Жених целует меня, а потом просит за это прощения. Наверное, это было бы очень смешно, если бы не было так грустно.

Понятное дело, я ничего не стала говорить Томасу. Лишь легонько склонила голову, показывая, что принимаю его извинения.

Я думала, что аудиенция будет проходить в каком-нибудь гулком и торжественном тронном зале. Но ошибалась. Молчаливый предупредительный слуга в золотистой ливрее долго вел нас по длинным извилистым коридорам и анфиладам комнат, ярко освещенным магическими огнями, но совершенно пустынным в этот полуденный час. Дворец казался совершенно вымершим.

Впрочем, ничего удивительного. Томас своим примером показал, что представители высшего света редко встают рано. Наверное, обитатели дворца привыкли вести исключительно ночной образ жизни.

Наконец мы миновали последний поворот, и около очередной двери нас встретил сутулый невысокий мужчина неопределенных лет. С равным успехом ему могло быть как сорок, так и все шестьдесят, если не больше.

Я с любопытством окинула его изучающим взором. Мелкие мышиные черты лица, серая от усталости кожа, глубокие мешки под глазами, измятая одежда. Н-да, такое чувство, будто несчастному сегодня вообще спать не пришлось.

– Ну и видок у тебя, дружище, – с неподдельным изумлением присвистнул Томас вместо приветствия.

– Лорд Бейрил, сколько раз вас просить, чтобы вы называли меня исключительно по имени, – прошелестел мужчина.

Надо же, даже голос у него был какой-то серый и неприметный. Второй раз услышишь – ни за что не вспомнишь, что уже разговаривала с этим человеком.

– Ринуальдо, ты злишься? – Томас широко улыбнулся. – Да брось! Твое имя пока выговоришь – язык сломаешь.

– Лорд Бейрил, поверьте, если бы вы онемели, то многие и многие ваши знакомые стали бы намного счастливее, – парировал собеседник. – Вы слишком часто забываете о том, что молчание – это золото, тогда как слова – всего лишь серебро.

– Не стоит забывать, что и на серебре можно сколотить себе состояние, – рассмеялся Томас, ни капли не уязвленный замечанием незнакомца.

– Куда скорее вы сплетете себе веревку своими остротами, – не остался в долгу тот.

Томас вскинулся было что-то возразить, но мужчина перевел на меня взгляд. Выжидающе вскинул кустистую бровь.

– О, Рино, позволь познакомить тебя с моей невестой, – спохватился Томас.

Несчастного аж передернуло от того сокращения, которому подверглось его имя. И я невольно посочувствовала ему. О да, меня саму безмерно раздражает манера Томаса придумывать глупые прозвища.

– Альберта Вейсон, – представил меня Томас. Взмахнул рукой, показав на незнакомца, и тепло сказал: – А это самая большая заноза в задах придворных.

Бедняга, которого охарактеризовали столь своеобразным способом, мученически закатил глаза и издал измученный стон. Затем посмотрел на меня и тихо заметил:

– Мне даже страшно представить, леди, как тяжело вам приходится рядом с таким человеком.

– Человек ко всему привыкает, – осмелилась я на осторожную шутку.

– Меня зовут Ринуальдо Кайрон, – продолжил мужчина. – И я главный камергер его величества.

– Говорю же – заноза для всех придворных, – невежливо перебил его Томас. – Любой, кто желает получить аудиенцию у короля, сначала должен убедить этого упрямца в том, что это действительно необходимо. Помнится, однажды Рино даже пыталась отравить одна взбалмошная баронесса, которая решила, будто это освободит ей путь в кабинет короля, а следовательно, и в его постель.

– Только потому, что вы, лорд Бейрил, тогда спасли мне жизнь, я терплю от вас все эти выходки, – с усталым вздохом проговорил Ринуальдо. Повелительно вскинул руку вверх, заметив, что Томас готов продолжить шуточное препирательство. С нажимом сказал: – И на этом я предлагаю завершить наш обмен колкостями. Не стоит заставлять его величество ждать.

Губы Томаса как-то странно дрогнули, будто он в последний момент удержался от какого-то вопроса. Затем он склонил голову, показывая, что согласен со словами Ринуальдо.

– И ведите себя прилично, лорд Бейрил, – попросил камергер. Усмехнулся и себе под нос буркнул: – Впрочем, вряд ли вы способны на такое.

– Кто не способен? Я не способен? – как и следовало ожидать, возмутился Томас. – Да я само воплощение такта и хороших манер!

Ринуальдо скептически хмыкнул, но промолчал. Развернулся и бесшумно распахнул перед нами двери.

– Лорд Томас Бейрил со своей невестой Альбертой Вейсон, – громко провозгласил он. Посторонился и широко взмахнул, предлагая нам войти.

Я ощутила, как Томас вновь привлек меня к себе. Послушно положила ладонь на сгиб его руки и растянула губы в приветливой улыбке.

От волнения сердце пропустило несколько ударов. Потом зачастило, гулкими ударами отдаваясь в ушах. Неужели я сейчас увижу самого короля?

Мои пальцы тряслись так сильно, что это наверняка было заметно со стороны. Хвала небесам, Томас снисходительно положил ладонь другой руки поверх моей, скрывая тем самым мой испуг. Чуть пожал мои пальцы.

Шаг. Другой. Я ничего не видела перед собой. В окна вливался яркий солнечный свет, который слепил меня.

Наконец Томас остановился. Недовольно произнес:

– Ваше величество, прикажите Ринуальдо задернуть гардины. Право слово, не вижу ничего.

Я испуганно сглотнула вязкую слюну, уловив в голосе Томаса привычные повелительные нотки. Ох, как он смеет так разговаривать с королем? Он ведь обещал придерживаться этикета! Наверняка нас сейчас выгонят с позором.

– Ты в своем репертуаре, Томас, – услышала я хрипловатый мужской голос.

Ладонь Томаса все еще лежала поверх моей руки, поэтому я ощутила, как он вздрогнул. Удивленно покосилась на него. Что это с ним?

Глубокая вертикальная морщина разломила переносицу Томаса. Он мгновенно стал очень серьезным и собранным.

– Тегрей? – отрывисто спросил он.

Тегрей? Я напряглась было, но тут же расслабилась, вспомнив, что так зовут младшего брата короля.

– Что ты тут делаешь? – продолжил расспросы Томас. – Я думал, меня вызвал король.

Я аж скрипнула зубами от молчаливого негодования. Пусть герцог Тегрей Визгорд и не правитель нашего государства, но это не дает права Томасу называть его на ты.

В этот момент с тихим шорохом плотные тяжелые бархатные гардины сдвинулись. В кабинете тут же воцарился приятный полумрак. Я несколько раз моргнула, привыкая к смене освещения. И с нескрываемым любопытством уставилась на мужчину, который сидел за письменным столом, заваленным бумагами.

На вид герцогу Тегрею Визгорду было около сорока. Худощавый, он сидел, лениво откинувшись на спинку кресла, и нервно постукивал длинными изящными пальцами перед собой. Стоило признать, он был красив. Но красив какой-то хищной красотой, от которой становилось не по себе. Высокие острые скулы, нос с горбинкой, проницательные карие глаза, светлые волосы.

«Наверное, фавориток у него хоть отбавляй», – невольно мелькнуло в голове.

Интересно, а женат ли он?

Странно, я ничего не слышала про семейную жизнь брата короля. А ведь в таком возрасте он наверняка должен иметь не только супругу, но и целый выводок детишек. Обычно венценосные особы недолго наслаждаются свободой. Интересы короны требуют династических браков, которые принято заключать с самых ранних лет.

Ринуальдо между тем отошел от окна. Встал за спиной герцога, скрестив на груди руки.

– Прости за обман, Томас, – спокойно сказал Тегрей, видимо, ни капли не обидевшись на столь фамильярное обращение. – Я был вынужден воспользоваться для вызова тебя амулетом своего брата, потому что знал: только королевское распоряжение явиться во дворец ты выполнишь в кратчайшие сроки. Исходи просьба от меня – пришлось бы ждать до вечера.

– Но как ты получил амулет короля? – продолжил недоумевать Томас.

Тегрей усмехнулся, словно позабавленный вопросом. Посмотрел на меня.

На его губах еще играла улыбка, но глаза были серьезными и очень цепкими.

Я внезапно осознала, что все это время простояла, некрасиво приоткрыв от изумления рот. Смутилась и присела в реверансе, отчаянно пытаясь сообразить, как же надлежит приветствовать брата короля.

Проклятый Томас! Мог бы дать мне в карете хоть парочку советов по этикету.

Быть может, мне, как особе неблагородного происхождения, вообще надлежит бухнуться на колени и не вставать, пока герцог не даст милостивого на то разрешения?

– Аль, не сходи с ума, – раздраженно посоветовал мне Томас и резко вздернул меня за локоть вверх. Со злым сарказмом добавил: – Ты бы еще лбом об пол биться начала в пароксизме восхищения и подобострастия.

Я покраснела, потому что он удивительно точно угадал мои мысли.

– Томас, не будь так суров к своей невесте, – проговорил Тегрей. – Право слово, застенчивость – это не порок. И как раз тебе стоило бы у нее поучиться этому качеству.

– Ну уж спасибо, и даром такого счастья не надо, – огрызнулся Томас. Затем, должно быть, все-таки вспомнив о приличиях, буркнул: – Аль, это брат короля, герцог Тегрей Визгорд. Тегрей, это моя невеста Альберта. На этом позвольте считать торжественную часть завершенной.

Н-да, Томас точно в своем репертуаре. Нет ничего удивительного в том, что его настолько не любят в высшем свете.

– Так зачем ты вызвал меня? – спросил Томас. – И куда ты дел короля?

Он улыбался при этом, как будто показывая, что шутит. Но в голосе прозвучал металл, а синие глаза словно заледенели изнутри.

В ожидании ответа Томас перестал держать меня за руку. Бесшумно скользнул вперед.

Я изумленно захлопала ресницами, как-то вдруг осознав, что смотрю ему в спину. Ого! Получается, Томас загородил меня? Неужели он думает, что нам может грозить опасность?

– С Робертом все в порядке, – поторопился заверить его Тегрей. Добавил с нескрываемой насмешкой: – И прекрати закрывать мне вид на свою прелестную спутницу. Или ты думаешь, что я решил захватить власть в стране, убил брата и вызвал тебя, чтобы бросить в темницу? Дабы, так сказать, ты не стоял на моем пути к власти?

– Да кто тебя знает, – хмуро ответил Томас. Но все-таки сделал шаг в сторону, вновь встав рядом со мной.

– Брось, Томас. – Тегрей едва заметно поморщился. – Неужели ты действительно настолько дурного обо мне мнения? Мои грехи юности навсегда остались в прошлом. Я давно понял, насколько был не прав тогда.

Я слушала герцога, затаив дыхание. Ничего не понимаю! Неужели некогда он пытался захватить престол? По смыслу его речей получается, что да. И Томас остановил его?

– Тогда что ты делаешь в кабинете короля? – повторил Томас недавний вопрос.

Я украдкой поежилась. Это прозвучало настолько холодно, что я не удивилась бы, если воздух в кабинете вдруг заискрился бы снежинками.

Герцог в последний раз стукнул по столу пальцами, унизанными тяжелыми, массивными перстнями. Затем посмотрел на Ринуальдо, замершего чуть поодаль.

Главный камергер его величества кивнул, будто отвечал на невысказанный вопрос. Подошел к столу и осторожно положил на него какой-то сверток. Бережно развернул его, и нашим взорам предстала кукла, слепленная из свечного воска и закутанная в какую-то тряпицу с подозрительными багрово-черными засохшими пятнами.

Я прикусила губу, сдерживая невольное восклицание. Потому что узнала творение рук Джессики. Точно такую же куклу она некогда засунула под кровать Томаса. И точно такую же куколку мы обнаружили под креслом Велдона в его доме.

Я покосилась на Томаса. Тот словно окаменел, глядя на эту омерзительную вещь. Только глаза полыхнули синим огнем затаенной ярости.

– Узнаешь? – спросил Тегрей. Тут же продолжил, не дожидаясь ответа: – Вижу, что да. И не ты один. У твоей прелестной невесты слишком выразительная мимика.

Томас зло глянул на меня. Я виновато улыбнулась и поторопилась придать себе как можно более равнодушный вид.

Правда, внутри все дрожало от жадного любопытства. Откуда эта кукла у герцога? Неужели Джессика где-то во дворце?

– Откуда это у тебя? – спросил Томас, озвучив мой мысленный вопрос.

– Король болен, – вместо герцога ответил Ринуальдо. Печально вздохнул. – Очень болен. Можно сказать, он при смерти.

– Так, – обронил Томас.

Нехорошо так обронил. И от него тугой волной повеяло жаром, как будто он начал концентрировать магическую энергию.

– Ты невыносим, Томас! – с досадой посетовал Тегрей. – И настоящий параноик. Неужели ты думаешь, что если бы я в самом деле принялся за старое, заручившись при этом поддержкой Ринуальдо, то любезно пригласил бы тебя во дворец? О нет, драгоценный мой враг. Поверь, в этом случае ты бы проснулся сегодня не от «магического эха», а от топота боевых магов за дверью твоей спальни. И встретились бы мы тогда не здесь, в кабинете Роберта, а в сыром пыточном подвале. Причем ты при этом был бы в антимагических оковах.

Не буду лукавить, все то время, пока Тегрей произносил настолько проникновенную речь, я с трудом сдерживалась от такого понятного желания развернуться и кинуться прочь. Мне не нравились ни его тон, ни его взгляд, ни его слова. И потом, что значит, «драгоценный мой враг»? Неужели Томас успел нажить неприятелей даже в королевской семье?

– Предположим, – нехотя согласился Томас и разжал кулаки. – И что все это значит?

– Я все тебе объясню, – заверил его Тегрей. – Но сначала расскажи мне все, что знаешь об этой гадости.

И с нескрываемым отвращением кивком указал на куклу перед собой.

Томас покачнулся было вперед. Но затем остановился, искоса глянул на меня и сухо бросил:

– Альберта, займись!

Надо же, он все-таки умеет в случае необходимости называть меня полным именем. Это настолько удивило меня, что я даже забыла обидеться на его приказной тон.

– Альберта? – изумленно переспросил Тегрей, когда я шагнула было вперед. Вскинул руку, и я послушно остановилась, а он продолжил, глядя на Томаса в упор: – Ты позволишь своей невесте прикоснуться к этой кукле?

– А что в этом такого? – переспросил Томас, явно не понимая, почему герцог недоволен его действиями.

– Но это опасно! – воскликнул Тегрей. – Томас, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем я думаю сейчас. Право слово, я полагал, ты уже ничем не способен меня удивить.

– Ты беспокоишься о моей невесте? – Томас ухмыльнулся. – Очень мило с твоей стороны. Но не волнуйся. Как ты уже верно заметил, Альберте знакомы подобные штучки. И она умеет с ними обращаться.

Не думаю, что герцог поверил ему. По крайней мере, на его лице застыло донельзя скептическое выражение. Но после секундного колебания Тегрей пожал плечами, поманил меня пальцем, а сам встал, выдвинув кресло.

– Полагаю, сидя вам будет удобнее, – любезно проговорил он.

Брат короля предлагает мне сидеть в своем присутствии? Это как-то… чересчур для меня.

– Спасибо, ваше высочество, но я справлюсь и так, – чуть слышно прошелестела я, борясь с невыносимым желанием опять присесть в глубоком реверансе. А лучше – не мудрствуя лукаво бухнуться на колени.

Наверное, мое желание было слишком явственно написано на лице, потому что герцог мягко улыбнулся. Посмотрел поверх моей головы на Томаса.

– И как ты только умудрился очаровать столь прелестную и вежливую девушку? – полюбопытствовал он. – Даже странно. Насколько я помню, обычно тебе нравились совсем другие особы. Яркие, взрывные, дерзкие.

– Противоположности сходятся, – сухо сказал Томас. Сделал паузу и добавил: – А знаешь, вообще-то это неприлично. В присутствии моей невесты обсуждать мои прежние похождения.

– Неприлично? – Тегрей не удержался и фыркнул от с трудом сдерживаемого смеха. Правда, приступ его веселья завершился так же резко, как и начался. Через мгновение он продолжил уже совершенно серьезно: – Томас, ты ли это? С каких это пор ты начал задумываться о приличиях?

Наверное, их препирательства могли продолжаться еще долго, но я устала слушать взаимные подколки и упреки. Склонилась над столом, не дожидаясь ответа Томаса на заданный вопрос. Осторожно простерла руку над куклой.

Я прекрасно помнила те ощущения, которые испытала, когда обнаружила куклу под кроватью Томаса. Ледяное прикосновение к чему-то отвратительно мягкому и склизкому. И запах. Я невольно скривилась от этого воспоминания. Казалось, будто невыносимая вонь протухшего мяса вновь наполнила мой нос.

Но на сей раз все было иначе. Некоторое время вообще ничего не происходило. Осмелившись, я опустила руку чуть ниже. Теперь до куклы оставалось пугающе мизерное расстояние.

– Осторожнее, Аль, – пробормотал мне на ухо Томас.

Должно быть, он не выдержал и подошел ближе, намереваясь проследить за моими действиями. Правда, вот беда, я не слышала этого, увлеченная исследованием.

От неожиданности я вздрогнула, и мой мизинец на какой-то миг прикоснулся к багрово-черному засохшему пятну на тряпке.

О, мне почудилось, будто ладонь окунули в жидкое пламя. Я вскрикнула от боли. Попыталась отпрянуть, но все зря. Палец словно намертво приклеился к проклятой кукле, а невидимое для всех пламя быстро побежало вверх, перекинувшись на всю руку.

Перед глазами все побелело от невыносимого страдания. Во рту поселился навязчивый соленый привкус – должно быть, я слишком сильно прикусила губу, сдерживая новый крик.

– Аль… – из какого-то невообразимого далека прозвучал встревоженный окрик Томаса.

– Олухом ты был, Томас, олухом и остался, – послышалось чье-то гневное.

И черное небытие ласково распахнуло передо мной свои объятия.