Текст книги "Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– На мелочах преступники обычно и прокалываются. – Фарлей слабо улыбнулся. Покосился на меня.

Я уже вся извертелась в кресле. Ну когда же мне вернут голос! В конце концов, это нечестно! Я ведь не преступница и не подозреваемая! Как этот противный и гадкий блондин смеет так со мной поступать?

Между тем дознаватель встал. Неторопливо прошел к окну и замер напротив него, сложив руки за спиной.

Кабинет Фарлея находился на самом верхнем этаже здания, в котором располагался отдел городской полиции по надзору за незаконным использованием магии. Вид отсюда открывался великолепный! Вечерние улицы Гроштера были окутаны мягким свечением от фонарей. Синева раннего вечера медленно сгущалась, погружая город в вуаль тьмы.

Я гулко сглотнула слюну, вызванную чувством голода, только сейчас осознав, что близится ночь, а я даже не пообедала, что уж говорить про ужин. Эх, когда же меня отпустят домой? По-моему, дело уже раскрыто. Все настолько очевидно.

– Все настолько очевидно, – проговорила я и застыла, осознав, что произнесла это вслух, а не подумала.

Фарлей снял с меня чары так мягко и аккуратно, что я даже не заметила этого.

– Что именно тебе очевидно, Агата? – не оборачиваясь, вопросил Фарлей. Но я не успела и рта открыть, как он тут же торопливо добавил: – Хотя нет, не отвечай!

Развернулся и подошел к двери, ведущей в приемную, где сидела строгая пожилая дама. Открыл ее и негромко позвал:

– Матильда!

Спустя миг на пороге предстала эта самая Матильда. Я уже успела мельком оценить ее внешность, когда Фарлей проносил меня мимо нее в кабинет. Но сейчас получила возможность разглядеть ее получше.

Женщина сделала несколько шагов и остановилась, спокойно глядя перед собой. Ее белоснежные седые волосы были собраны в строгий пучок, но на лице я не заметила морщин. Внимательные серые глаза смотрели только на Фарлея, словно в кабинете больше никого не было. Фигура секретарши, затянутая в черное бархатное платье старомодного покроя, не расплылась от прожитых лет, а была на удивление подтянутой.

Я скользнула взглядом по массивному перстню на указательном пальце женщины. На нем был огромный черный камень в тяжелой серебряной оправе.

Странно, выглядело это кольцо как мужское. Но, с другой стороны, не все ли равно? Возможно, эта вещь дорога Матильде как память.

– Принеси мне вина, Матильда. – Фарлей наконец-то отвернулся от окна, видимо, убедившись, что за ним ничего интересного не происходит. Помолчал немного и добавил: – И два бокала.

Матильда выразительно изогнула тонкую бровь и негромко уточнила:

– Два?

После чего многозначительно обвела всех присутствующих взглядом.

Я буквально прочитала в ее взоре незаданный вопрос. Как так, в кабинете присутствуют трое, а бокалов надо всего два. Или Фарлей собирается напоить меня с Элизабет, а сам при этом останется в стороне, или же намерен обделить одну из нас.

– Два, – подтвердил Фарлей. – И пусть зайдет Орландо. У меня будет для него поручение.

Матильда чуть склонила голову и вышла, двигаясь при этом поразительно бесшумно.

– Глубокоуважаемый Фарлей, – капризно протянула Элизабет. – Спасибо, конечно, за ваше предложение выпить немного вина. Горло у меня действительно пересохло после разговора. Но я буду еще более признательна вам, если вы отправите подчиненного поймать извозчика. Я хочу вернуться в дом родителей. Полагаю, вы выделите для моей защиты кого-нибудь, чтобы я чувствовала себя совершенно спокойно.

– Не беспокойтесь. – Фарлей едва заметно усмехнулся. – Поверьте, вашей жизни ничто не будет угрожать.

Элизабет расслабилась после этого обещания. Высокомерно посмотрела на меня, словно молчаливо спрашивая: правда я ловко обращаюсь с мужчинами, если они любой мой каприз готовы исполнить?

В этот момент дверь в кабинет вновь распахнулась, и на пороге предстал совсем еще юный парень, лет двадцати. Рыжий, вихрастый, со множеством веснушек на лице и шее.

– Звали? – спросил он, комкая в руках картуз.

– Орландо, будь так любезен, проводи госпожу Элизабет Тиорий в камеру предварительного содержания, – холодно приказал Фарлей.

Сперва я решила, будто ослышалась. Судя по всему, Элизабет подумала так же. Она удивленно округлила глаза.

– Вставайте, госпожа Тиорий, – поторопил ее Фарлей. – Не беспокойтесь, ваше пребывание будет максимально комфортным. Если желаете поставить в известность родителей, то вам разрешат отправить им весточку. И на вашем месте я бы озаботился поиском адвоката.

– Адвоката? – переспросила Элизабет. – Какого адвоката?

– Самого обычного, – терпеливо пояснил Фарлей. – Который возьмет на себя труд заняться вашей защитой. И мой вам добрый совет: не скупитесь. Выберите наилучшего, иначе вам грозит реальное тюремное заключение.

– Но за что? – препротивно взвизгнула Элизабет. – Что такого дурного я сделала?

– Адвокат вам все объяснит, – сказал Фарлей. – Пока вам выдвинуто обвинение в незаконном использовании ментальных чар с целью личного обогащения.

Элизабет так порывисто вскочила с кресла, что едва не опрокинула его. Покачнулась по направлению к Фарлею, весьма недвусмысленно сжав кулаки.

– И не забывайте, что я при исполнении служебных обязанностей, – торопливо добавил дознаватель. – Любая попытка применить силу по отношению ко мне будет трактована однозначно как нападение на представителя власти. Не усугубляйте свое и без того бедственное положение.

Да, злиться Элизабет не умела так красиво, как плакать. Она аж побагровела от гнева. Но кидаться на Фарлея с пощечинами поостереглась.

– Вы еще пожалеете о своем решении, господин Фарлей, – процедила она. – На коленях будете умолять меня о прощении!

Фарлей лишь усмехнулся в ответ на такую угрозу и мягко напомнил:

– Госпожа Тиорий, Орландо ждет вас.

Элизабет фыркнула от с трудом сдерживаемой ярости. Гордо задрала подбородок, круто развернулась на каблуках и прошествовала к выходу.

– Прошу вас, госпожа. – Орландо с вежливым полупоклоном посторонился, и парочка покинула кабинет.

Впрочем, почти сразу дверь открылась снова, и Матильда бесшумно скользнула к столу Фарлея. Поставила на него открытую бутылку вина, два хрустальных фужера, блюдо с шоколадным печеньем. И удалилась так же быстро и беззвучно, как пришла.

При виде сдобы у меня в животе предательски заурчало. Как же есть-то хочется!

– Не так давно, госпожа Агата, вы напомнили мне, что мы с вами еще не пили на брудершафт, поэтому я не имею права говорить вам «ты», – подчеркнуто вежливо проговорил Фарлей и подошел к креслу, в котором я сидела.

Я напряглась. Ну да, я такое говорила. И что дальше? Неужели в отместку он теперь начнет пить вино и есть печенье, пока я буду давиться голодной слюной?

– Предлагаю исправить это упущение, – сказал Фарлей. Ловким движением руки подхватил бутылку и разлил по фужерам кроваво-красное содержимое.

– Вы ведь при исполнении, – напомнила я ему его же недавние слова, обращенные к Элизабет. – Неужели вам разрешается на службе пить алкоголь с вероятными преступниками?

– А вы желаете признаться в каком-либо преступлении? – вопросом на вопрос ответил Фарлей и буквально насильно втиснул мне бокал в руки.

– Так я и облегчила вам задачу, – фыркнула я.

Затем поднесла фужер к губам и осторожно пригубила вино. Правда, почти сразу опустила его, не совсем понимая, как надлежит реагировать на всю эту ситуацию.

– Не беспокойтесь, я не собираюсь вас отравить, – заверил меня Фарлей, и в глубине его светло-голубых глаз запрыгали веселые искорки. Он кашлянул и поднял бокал, провозгласив: – Ну, за знакомство!

Эх, была не была! И я одним махом осушила фужер.

Вино оказалось неожиданно крепким, и я едва не закашлялась. Правда, в желудке после этого поселилось приятное тепло, а в голове немного зашумело.

В следующее мгновение Фарлей неожиданно вздернул меня на ноги. Привлек к себе с явным намерением поцеловать.

Это произошло настолько стремительно, что я не успела отреагировать. Теплые губы блондина на миг прижались к моим, после чего он поразительно ловко отпрыгнул от меня на пару шагов, видимо, опасаясь схлопотать пощечину.

Дзынь!

Это бокал выпал из моих рук. Покатился по ковру, но не разбился. И я нехорошо прищурилась, уже готовая ударить по наглецу чарами.

– Вот теперь все формальности соблюдены, мы выпили на брудершафт, и я имею полное право отказаться от лишнего официоза, – торопливо проговорил Фарлей, объясняя свой поступок. Добавил: – Собственно, не имею ничего против того, чтобы и ты последовала моему примеру.

– А ты нахал! – процедила я, из последних сил удерживая себя от вполне закономерного желания жестоко покарать наглеца.

– А ты просто прелестна, когда злишься, – парировал Фарлей. – Агата… Кстати, а какая у тебя фамилия?

– Веррий, – ответила я. Помолчала немного, силясь успокоиться после произошедшего. Затем спросила: – А твоя?

– Фарлей Икстон полностью к твоим услугам, – после некоторой заминки произнес блондин.

Икстон… Эта фамилия была мне знакома. Даже слишком хорошо знакома. И я почувствовала, как меня прошиб холодный пот.

Господин Икстон, как его неизменно вежливо именовали во всех столичных газетах, почему-то не упоминая имени, считался настоящей грозой преступного мира. На его счету было немало громких задержаний и скандальных расследований, зачастую связанных с высшим обществом. Всего месяц назад господин Икстон провел несколько обысков на факультете ментальной магии, входящем в состав Гроштерской академии колдовских искусств. При этом, как говаривали, он пошел на прямой конфликт с ректором сего учебного заведения, практически всемогущим Норбергом Клингом, который, вообще-то, был ближайшим другом короля.

С Норбергом Клингом!

При мысли об этом человеке мне стало не по себе. Я закончила академию достаточно давно, но неизменно ежилась от воспоминаний о ректоре сего заведения. Говорят, женитьба немного смягчила его характер, но все равно. После второго курса именно виер Норберг проводил испытания, призванные определить, к какой ветви колдовского искусства более тяготеет студент, после чего происходило распределение по факультетам. Тот момент, когда я села напротив ректора и он устало взглянул на меня, навсегда остался в моей памяти. Казалось, будто за один миг он переворошил всю мою душу, заглянул в самые темные ее уголки, где я заботливо хранила маленькие секреты и одну постыдную тайну.

И мой собеседник осмелился бросить вызов настолько могущественному человеку! Да просто удивительно, что он вообще остался жив! Сдается, я начинаю понимать, кто мог наслать на него следящие чары. Но если это действительно так, то надлежит как можно скорее предупредить Ричарда. Буду надеяться, моему компаньону хватит ума отказаться от этого расследования. Есть дела, в которые лучше не совать свой любопытный нос. Иначе можно лишиться головы.

– Я представляла вас старше, – медленно протянула я, заметив, что Фарлей терпеливо ждет от меня какой-либо реакции. – Намного старше. И… представительнее.

– Агата, мы вроде бы договорились. – Тот досадливо поморщился, недовольный, что я вновь вернулась к официальному тону. – Или хочешь, чтобы я вновь налил тебе вина и поцеловал? Так просто скажи. Я с радостью.

– Нет! – заполошно воскликнула я. – Никакого больше алкоголя! Никаких поцелуев! И вообще, мне надо бежать!

Я попятилась к дверям, не отводя настороженного взгляда от Фарлея. А то вдруг опять примется кидаться чарами.

– Если ты волнуешься за своего компаньона, то не стоит, – заявил Фарлей, явно обидевшись на мою реакцию. – Ричард должен быть уже здесь. Перед допросом виериссы Тиорий я распорядился, чтобы мои люди отправились в ваше агентство и доставили сюда и Ричарда, и Аверила.

– Зачем? – с опаской спросила я, остановившись.

– Агата, вообще-то, речь идет о весьма серьезном преступлении, – с насмешкой напомнил мне Ричард. – Это дело все насквозь пропахло незаконными чарами. Боюсь, мне придется вмешаться в расследование вашего агентства и взять дело в свои руки. Полагаю, ни ты, ни Ричард не будете возражать. Гонорар-то уже получен.

Кстати, насчет гонорара.

Я вспомнила, что Фарлей заплатил за исследование чар, которые кто-то незаметно внедрил в его ауру. И заплатил немало. Интересно, зачем ему это понадобилось? Не сомневаюсь, что в отделе городской полиции хватает и своих специалистов.

Не говоря уж о том, что как раз его проблемой мы и не успели толком заняться.

– Не беспокойся, твоему партнеру ничего не грозит, – заверил меня Фарлей, неверно истолковав мое затянувшееся молчание. – С него возьмут письменное изложение знакомства с Аверилом, после чего отпустят. А вот с господином Мартениусом придется потолковать уже серьезнее. И я лично займусь этим.

– Зачем? – недоуменно поинтересовалась я. – По-моему, и без того ясно, кто виновник всего случившегося.

– И кто же? – мягко полюбопытствовал Фарлей.

– Конечно же, этот самый Артурчик! – Я презрительно фыркнула. – Сначала решил помочь своей любовнице прибрать к рукам состояние жениха. Затем, когда затея сорвалась, поторопился избавиться от Элизабет как от ставшей слишком опасной. Если бы Аверил надавил как следует на вероломную невесту, то она наверняка бы выдала своего подельника. Да, Элизабет грозит множество неприятностей, в числе которых разрыв помолвки и отказ Аверила оплачивать долги ее отца. Но проблемы Артура будут куда серьезнее. Он как минимум лишится хорошо оплачиваемой работы, а скорее всего, мстительный рогоносец сделает так, что Артуру вообще придется покинуть Гроштер.

Фарлей слушал меня внимательно, не перебивая. Но меня раздражал насмешливый огонек, который все сильнее разгорался в его глазах по мере моих рассуждений. Такое чувство, будто в глубине души он потешается над моими логическими выкладками.

– И не стоит забывать, что Артур пропал! – запальчиво выпалила я. – Что это, как не доказательство его вины?

– Агата, ты очаровательна, – неожиданно мурлыкнул Фарлей.

Одним плавным быстрым движением преодолел разделяющее нас расстояние. Взял меня за руки.

Я недовольно фыркнула и попыталась освободиться. Но Фарлей сделал вид, будто не заметил этого, а бить чарами по представителю закона я как-то поостереглась. Мало ли, вдруг действительно предъявит обвинение в нападении на должностное лицо при исполнении.

– Я бы хотел встретиться с тобой еще, – проникновенно проговорил Фарлей, глядя мне прямо в глаза. – В более неформальной обстановке. Могу я пригласить тебя на бокал вина?

– Так что насчет Артура? – невежливо перебила его я. – Я права, это он виноват во всем произошедшем?

– Агата, вообще-то я не имею права обсуждать с тобой ход официального расследования, – достаточно прохладно напомнил Фарлей. Подмигнул мне и уже шепотом добавил: – Но когда преступник будет арестован, то я с радостью отвечу тебе на любые вопросы. Так как насчет бокала вина? Скажем, завтра вечером?

Вот ведь настырный какой! Спрашивается, чего он ко мне привязался?

«Наверное, хочет чего-нибудь выведать про Ричарда, – опасливо шепнул внутренний голос. – Как-никак мой компаньон из богатой и знатной семьи, просто попал в немилость к отцу. А Фарлей вращается именно в высшем свете».

Это было логичным предположением. Но если это так, то мне надо согласиться, хотя больше всего хочется послать настырного дознавателя ко всем демонам. Необходимо выяснить, почему его заинтересовал мой партнер. Если Ричарду грозит опасность, то я обязана его предупредить!

– Ты так уверен, что найдешь Артура до завтрашнего вечера? – хмуро спросила я, не имея никакого желания принимать приглашение блондина, но уже внутренне смирившись с необходимостью этого.

– Я полагаю, что арест преступника – дело ближайших часов, – уклончиво ответил Фарлей. Крепче сомкнул пальцы на моих запястьях и настойчиво добавил: – Так как насчет встречи?

– Ты никогда не сдаешься? – ворчливо поинтересовалась я.

– Нет, я всегда сражаюсь до победного, – честно ответил Фарлей. – Ну что же, тогда я зайду за тобой завтра. Скажем… часиков в шесть вечера. Или ваше агентство заканчивает работу позже?

Я бы могла напомнить ему, что вообще-то еще не согласилась. Но поняла, что это пустое. Сдается мне, что этот упрямец все равно припрется за мной завтра, даже если я скажу, что лучше выпрыгну в окно, чем отправлюсь с ним куда-либо по доброй воле.

Поэтому я лишь пожала плечами, потом неохотно кивнула.

– Отлично! – Глаза Фарлея засияли от восторга. Он еще раз пожал мои руки и наконец-то выпустил меня из своей хватки.

Я тут же рванула к дверям, здраво рассудив, что больше мне тут делать нечего. Надо бежать, пока отпускают. Найду Ричарда – и обсудим с ним все произошедшее.

– До встречи, Агата! – полетело мне в спину запоздалое прощание.

Я буркнула в ответ нечто невразумительное, рванула на себя дверь – и врезалась в кого-то, кто как раз шагнул в кабинет.

После этого я полетела на пол. Судя по болезненному вскрику, долетевшему с противоположной стороны, другой жертве столкновения пришлось не слаще.

– Агата, ты в порядке? – надо мной уже склонился встревоженный Фарлей. Подал мне руку, помогая встать.

Я демонстративно проигнорировала ее. Чай, не калечная. И с кряхтеньем поднялась сама.

– Простите, госпожа, – простонал Орландо. – Я даже не думал…

Несчастный рыжий парень оглушенно держался за голову. Судя по всему, при падении он хорошо приложился затылком о дверной косяк.

– Стучаться вас, должно быть, никто не учил! – огрызнулась я, опять с досадой ощутив, как глубоко в душе шевельнулось слабое чувство раскаяния.

Как ни крути, но моя вина в случившемся тоже имеется.

– Но у нас не принято, – смущенно забормотал Орландо, покраснев так сильно, что я испугалась – не повалит ли у него пар из ушей.

– Не переживай. – Фарлей, убедившись, что я не нуждаюсь в его помощи, подошел ко все еще сидящему юноше. Опустился рядом с ним на корточки, после чего с сарказмом добавил: – Госпожа Веррий просто сногсшибательная особа. Сегодня все мужчины в буквальном смысле слова падают к ее ногам.

Простер ладонь над затылком Орландо, и с его пальцев полился холодный голубой свет.

Я приоткрыла от изумления рот, забыв парировать его замечание. Что это? Он лечит Орландо? По всему выходит, что да. Тогда какого демона Фарлей морочил мне голову и заставил отвести его к целителю? Получается, он без проблем мог справиться со своей недавней царапиной сам!

– Спасибо, так намного лучше, – спустя пару секунд поблагодарил его Орландо. Встал и опять затараторил: – Фарлей, в отдел привезли виера Эшрина и ту монету, о которой ты говорил. Но господина Мартениуса в агентстве не было. По словам виера, его клиент покинул агентство почти сразу после того, как госпожа Тиорий ушла.

– Вот как. – Фарлей недовольно цокнул языком и покачал головой. Потер подбородок, о чем-то задумавшись, после чего отрывисто приказал: – Веди Ричарда сюда. Потолкую с ним. И объяви господина Мартениуса в розыск.

Орландо понятливо кивнул и так же стремительно покинул кабинет Фарлея.

Дознаватель перевел взгляд на меня. Я хмыкнула и подошла к его столу. Демонстративно медленно опустилась в кресло и напряженно выпрямилась, изо всех сил вцепившись в подлокотники.

Если Фарлей вздумает силой выкинуть меня из своего кабинета, то только вместе с креслом. Без сопротивления я не сдамся!

– Полагаю, это означает, что ты не уйдешь отсюда без своего компаньона? – с усталым вздохом поинтересовался Фарлей. Тут же продолжил, не дожидаясь ответа, который и без того был очевиден: – Ну что же, тогда сиди. Только сразу предупреждаю: если начнешь перебивать меня или попытаешься что-нибудь рассказать Ричарду до того, как я завершу допрос, то опять онемеешь! Причем на сей раз я оставлю заклинание минимум на сутки. Авось осознаешь, что иногда молчание – это золото.

– Интересно, а как твое начальство отнесется к факту столь вопиющего самоуправства? – зло процедила я.

Вопреки моим ожиданиям, Фарлей ни капли не испугался столь откровенной угрозы. Лишь неопределенно пожал плечами, словно говоря: попробуй – узнаешь.

Наш разговор не успел продолжиться, потому что в этот момент вошел Ричард.

Орландо пропустил его в кабинет, сам подошел к столу Фарлея и осторожно выложил на него уже знакомую мне монету, аккуратно завернутую в носовой платок. Затем вопросительно посмотрел на Фарлея, прежде покосившись на меня.

Его взгляд был более чем красноречив. Юноша безмолвно спрашивал у своего начальника разрешения выпроводить меня прочь.

Фарлей едва заметно мотнул головой, и Орландо тут же ушел, не выказав ни малейшего признака удивления.

Я мысленно хмыкнула, добавив несколько штрихов к портрету своего нового знакомого. Итак, мало того что он врун и притворщик, поскольку обманом заставил меня отвести его к Спайку. Так еще и его приказы подчиненные выполняют не обсуждая. Интересный тип!

– Агата! – Между тем Ричард, закончив с любопытством озираться, увидел меня. Воссиял улыбкой и в один огромный прыжок преодолел разделяющее нас расстояние. Вздернул на ноги и расцеловал в обе щеки.

О, в этот момент я простила Фарлею всю его ложь и недомолвки! О такой награде я не могла даже мечтать. Прежде Ричард ни разу не позволял себе подобных вольностей. Иногда мне казалось, что он заметит мое отсутствие лишь после того, как осознает, что сам кофе в его чашке не образуется. А теперь так искренне обрадовался мне!

Я ощутила, как мои колени превратились в горячий кисель и постыдно затряслись. Глаза вдруг обожгли непрошеные слезы.

– Ричард, ты ли это? – глухо спросила я, пытаясь за привычным сарказмом спрятать умиление. – Право слово, я не узнаю тебя.

Ричард тут же отпрянул, осознав наконец-таки, что его поведение, мягко говоря, непривычно.

– Я испугался, что тебя бросили в самое сырое и страшное подземелье, – забормотал он, силясь объяснить свой внезапный приступ нежности. – Обвинили невесть в чем. От этого хмыря всего можно ожидать.

– Я попрошу без грубостей, – тут же отозвался Фарлей.

В его голосе при этом прозвучала такая горячая обида, что я удивилась. Надо же, я думала, что Фарлей привычен к оскорблениям и пропускает их мимо ушей.

Посмотрела на дознавателя и удивилась еще сильнее.

Он взирал на Ричарда с такой нескрываемой неприязнью, будто готов был вызвать его немедля на дуэль. Подумаешь, хмырем обозвали! Полагаю, специфика работы у Фарлея такова, что он уже должен не обращать на это внимания.

– Надеюсь, теперь вы убедились, что у вашей помощницы Агаты все в порядке, – сухо продолжил Фарлей и указал на свободное место. – Сядьте, виер Эшрин! Я с удовольствием потолкую с вами о недавних событиях, произошедших в вашем агентстве.

– Называйте меня просто Ричардом, – поморщившись, исправил его мой компаньон. – На крайний случай – господином. Но не виером, во имя всех богов! Полагаю, вы в курсе, что я не буду наследовать за отцом его титул.

– Однако это не отменяет вашего знатного происхождения, – возразил Фарлей. Но почти сразу кивнул: – Впрочем, не суть. Ричард так Ричард.

– Так просто? – возмутилась я. – А как насчет вина и очередного брудершафта?

– Чего? – недоуменно переспросил Ричард. – Какой еще брудершафт?

Затем его взгляд скользнул по бутылке вина, оставленной на столе, опустевшему бокалу, стоявшему рядом. Опустился на второй фужер, лежащий на полу. И Ричард скептически изогнул бровь, в упор уставившись на Фарлея.

Тот старательно делал вид, будто чрезвычайно заинтересовался чем-то на противоположной стене кабинета. Затем сел за стол и сурово произнес:

– Ладно, не будем терять время. Итак, Ричард, что случилось в вашем агентстве, когда я и Агата отправились провожать госпожу Тиорий?

– Да ничего не случилось.

Ричард недовольно поджал губы, еще раз покосившись на неопровержимое свидетельство того, что Фарлей позволяет себе распивать алкоголь на рабочем месте. Но углубляться в эту проблему не стал. Опустился в кресло, а следом и я села на прежнее место.

– Аверил Мартениус практически сразу ушел, – сказал Ричард. – Я пытался его остановить. По моему мнению, ему следовало немедленно посетить целителя и проверить, точно ли схватка с неведомым преступником прошла без последствий для его организма. Но Аверил не стал даже слушать. Умчался прочь, выкрикнув на ходу, что это больше не моя проблема.

Фарлей нервно забарабанил пальцами по столешнице и погрузился в раздумья. Судя по глубокой морщине, разломившей его переносицу, – весьма тяжкие.

Воспользовавшись наступившей тишиной, Ричард перегнулся через подлокотник и спросил у меня:

– Этот тип тебя не обижал?

При этом в его голосе прозвучала неподдельная тревога, и я расплылась в довольной улыбке. Нет, все-таки я очень благодарна Фарлею за его обман! Когда бы я еще узнала, что Ричард настолько тревожится обо мне!

– Это господин Икстон, – проговорила я, ни капли не беспокоясь о том, что Фарлей все слышит. – И он интересуется тобой.

А вот пусть Фарлей знает, что я не намерена выкладывать ему тайком какую-нибудь информацию про Ричарда!

Я услышала, как Фарлей недоуменно хмыкнул после моего заявления. Вот ведь притворщик! Сам же пригласил меня на встречу, где, я уверена, принялся бы выпытывать у меня какие-нибудь факты про Ричарда!

– Интересуется мной? – недоверчиво переспросил Ричард. – С чего ты решила?

– Он предложил мне встретиться завтра, – с удовольствием наябедничала я. – Так сказать, в неформальной обстановке.

– И что? – От моего исчерпывающего объяснения недоумение Ричарда лишь возросло. – При чем тут я?

Я раздраженно фыркнула. Такие очевидные вещи приходится разъяснять! Странно, раньше Ричард схватывал все на лету.

– Неужели не понятно, что через меня он пытается подобраться к тебе! – воскликнула я и злорадно посмотрела на Фарлея.

Ну и чем ты теперь будешь крыть? Понял, поди, что я не намерена шпионить за Ричардом!

Фарлей мученически возвел очи вверх и протяжно вздохнул. Правда, больше всего это напоминало затаенный стон.

– Раз уж в этой компании принято обсуждать других лиц в их присутствии, то спрошу и я, – проговорил он через мгновение. – Ричард, скажите, у вашей помощницы, должно быть, никогда не было отношений с противоположным полом? Впрочем, можете даже не отвечать. Все очевидно без слов.

Я тут же насупилась. А при чем тут я и мои отношения с противоположным полом? Нет, все-таки Фарлей на редкость чудной тип!

Но куда больше меня удивило то, что Ричард неожиданно захихикал, как будто Фарлей остроумно пошутил.

– Вы правы, – улыбаясь, признался он. – Агата и мужчины – это суть несовместимые вещи. – После чего с нажимом добавил, глядя в упор на Фарлея: – Я бы очень хотел посмотреть на того смельчака, который рискнет поухаживать за ней.

– Звучит как вызов, – отозвался тот и тоже улыбнулся.

Я раздраженно заерзала в кресле. Не понимаю, почему они так веселятся! Да, у меня не было каких-либо долгих отношений с противоположным полом. Но это совершенно не означает, что я дуб дубом в этом вопросе. К примеру, девственность я потеряла достаточно рано – еще на первом курсе академии. Просто стало интересно, о чем с таким придыханием шепчутся мои соседки по комнате в студенческом общежитии. Вдруг какая-нибудь важная часть жизни проходит мимо меня.

Осуществить задуманное не составило особого труда. Я выбрала более-менее симпатичного парня с нашего курса. Он не был красавчиком, поскольку я опасалась связываться с такими типами. Сначала пришлось бы растолкать толпу поклонниц. Но и не урод. Так, обычный среднестатистический паренек, еще не успевший обзавестись постоянной подружкой. Последнее условие было чуть ли не самым главным, так как я совершенно не желала участвовать в примитивных драках самок за перспективного самца.

Затем я купила бутылку самого дорогого вина, на которое у меня хватило денег. И пригласила выбранную жертву в комнату, благо, что мои соседки обычно разъезжались на выходные по домам. Естественно, я не стала ему прямо сообщать, что выбрала именно его на роль почетного дефлоратора. Просто попросила помочь с домашним заданием. Тот очень удивился, поскольку до того момента мы с ним ни разу толком не разговаривали, ограничиваясь кратким «привет-пока». Но и возражать не стал.

В назначенный час в дверь моей комнаты раздался тихий нерешительный стук. Ради столь знаменательного события я даже приоделась. Сменила неизменное черное платье на полупрозрачную шелковую блузку и длинную струящуюся юбку, которые мне любезно одолжила одна из соседок. Правда, при этом она глупо хихикнула и пожелала мне приятных выходных. Но я не стала огрызаться, лишь сухо поблагодарила и позволила ей списать конспект по теоретическим основам построения заклинаний.

При виде меня Бродерик, а именно так звали парня, остолбенел и попятился, явно намереваясь сбежать. Не тут-то было! Я чуть ли не насильно втащила его в комнату и сразу же всунула в руки бокал вина. А что зря время-то терять?

Как оказалось, продали мне нечто весьма крепкое, напоминающее благородный напиток лишь темно-багровым цветом и слабым виноградным запахом. На вкус пойло оказалось точь-в-точь как самогон. По крайней мере, слезы из глаз оно вышибало только так.

После первого же глотка меня чуть не вывернуло наизнанку. Судя по позеленевшему лицу Бродерика, ему напиток тоже не понравился. Но мы мужественно уговорили полбутылки, после чего и занялись тем действом, ради которого все и затевалось.

Говоря откровенно, я запомнила сам процесс урывками. Было немного больно и почему-то смешно. Я представила, как забавно выглядит со стороны тощий зад юноши, и искусала себе все губы в кровь, силясь не рассмеяться.

До логического завершения, впрочем, дело не дошло. Спустя минуту ритмичных телодвижений меня укачало, и остаток вечера, так и не ставшего томным, я провела в обнимку с ведром, которое любезно притащил из уборной Бродерик. Но пятна крови на простынях несомненно указывали на то, что девственность я все-таки потеряла.

После этого целую неделю Бродерик тщательно прятался от меня. Приходил на занятия позже всех и выскакивал из аудитории первым, чуть ли не сбивая преподавателей на пороге. Затем, осознав, что я не намерена его преследовать и добиваться продолжения, немного успокоился. И еще через месяц внезапно предстал на пороге моей комнаты с огромным букетом цветов.

Я понимающе хмыкнула, вспомнив разоренную клумбу около общежития и проклятья сторожа, обещавшего найти и выдернуть руки вандалу, после чего засунуть их в то место, откуда ноги начинают расти. А Бродерик уже бормотал что-то смущенное, силясь вручить мне этот веник. Насколько я поняла из сбивчивых и несвязных фраз, он предлагал мне стать его законной супругой, поскольку беднягу замучила совесть. Мол, опоил несчастную девушку и воспользовался ее беспомощным состоянием.