Текст книги "Убить кукловода"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Так оно и вышло. Я беспрепятственно попала в коридор, залитый все тем же тусклым светом затянувшегося ненастья, и неторопливо отправилась к лестнице. По дороге увидела еще несколько дверей, ведущих, по всей видимости, в другие комнаты, но они были заперты. Конечно, я могла бы попробовать открыть их с помощью магии, но пока решила не рисковать и не буянить. Думаю, глупо тратить силу по первому попавшемуся поводу. Сначала проверим, что ждет меня внизу.

Спустившись, я очутилась в небольшой прихожей. Естественно, мое внимание первым же делом привлекла входная дверь. Не удержавшись, я подошла ближе и с опаской дернула ручку. К моему величайшему удивлению, она поддалась, и дверь, скрипнув, маняще приоткрылась. От неожиданности я даже отпрыгнула, не ожидая подобного. Надо же, не заперта! Но почему?

Неполную минуту во мне боролись страх и любопытство. Что это? Явно не ошибка Луциуса. Он, по-моему, вообще никогда не ошибается. Значит, очередная ловушка? Что произойдет, если я попытаюсь выйти из дома?

– Не думаю, что Луциус стал бы идти на такой риск и вытаскивать меня с Хекса, чтобы на Нерии сразу же убить, – пробормотала я. – Куда проще было бы сделать это на моей родине. К тому же там вряд ли кто будет тратить время на долгое расследование.

Понятное дело, мне никто не ответил. В доме царила просто-таки зловещая тишина.

Поколебавшись еще немного, я все-таки опять шагнула вперед и осторожно дотронулась до двери, готовая в любой момент к острой вспышке боли. Но ничего не произошло. Пальцы лишь ощутили прикосновение к гладкой отполированной древесине, и все.

– Будь что будет, – прошептала я и резким движением распахнула дверь.

В прихожую тотчас же ворвался холодный осенний ветер, напоенный влагой дождя. Зябко обхватив плечи руками, я вышла на крыльцо и недоуменно завертела головой, изучая обстановку.

Дом, в котором я находилась, как две капли воды был похож на временное пристанище Элмера, где я побывала в прошлом году. Он тоже располагался на берегу небольшого лесного озера, чья свинцово-серая поверхность сейчас была покрыта рябью от мелкого дождя. Мокрая гравийная дорога начиналась от самого крыльца и убегала вдаль под сень ярко-алых кленов, уже начавших терять листья. Никаких других построек поблизости я не заметила. Вообще-то, логично. Если являешься преступником и выбираешь себе логово, то постараешься, чтобы соседи жили как можно дальше от тебя. Люди любят совать свои любопытные носы в чужие дела.

Я с сомнением посмотрела на дорогу, затем перевела взгляд на туфли. М-да, каблуки я точно переломаю, если кинусь бежать по этим рытвинам. Да и стоит ли? Уверена, что Луциус притаился где-нибудь поблизости и ожидает, какую же очередную несусветную глупость я совершу.

«Подарок, – напомнил мне внутренний голос. – Неужели тебе не интересно, о каком подарке он говорил?»

Я в последний раз тоскливо огляделась и вернулась в теплый дом. Ладно, сначала досконально изучим обстановку внутри, а потом уже будем кидаться в бега.

Остывший завтрак я обнаружила в крохотной кухоньке, где хватило место лишь для стола, пары стульев и плиты со встроенным огненным заклинанием. Холодная яичница с ломтиками бекона аппетита у меня не вызвала, зато при виде чашки с кофе я оживилась. Пожалуй, от этого я не откажусь.

Сделав большой глоток чуть теплого напитка, я вдруг едва не подавилась. Поскольку только в этот момент заметила толстую папку бумаг, скромно притаившуюся за занавеской на подоконнике. Неужели Луциус, говоря о подарке, имел в виду именно это?

Я знала, что увижу, еще до того, как прочитала название на папке. Пальцы жгло огнем от нетерпения, внутри все замирало от страшного и в то же время сладостного предчувствия тайны, которая вот-вот откроется. Даже не верится, что Луциус все-таки решил отдать мне документы по расследованию гибели моей семьи. Вот так вот просто – безо всяких дальнейших условий. Как-то непохоже на него, но плевать! Главное, сейчас я узнаю правду!

Мои руки так сильно тряслись от волнения, что я едва не рассыпала бумаги, когда взяла папку. Пришлось сделать паузу. Я несколько раз глубоко вздохнула, допила кофе и лишь тогда вернулась к документам. Ласково провела ладонью по толстой картонной обложке, на которой было лаконично написано: «Дело № 534. Расследование гибели семьи Альмион». Еще немного помедлила и, затаив дыхание, открыла первую страницу.

Время остановилось для меня. Я с головой погрузилась в изучение содержимого папки. Внимательно проглядывала каждую страницу, протоколы допросов и списки улик. К некоторым бумагам возвращалась дважды, а то и трижды, внимательно читая и сопоставляя детали. Впрочем, дело было расследовано настолько тщательно, что не оставляло простора для фантазии. Я не сомневалась, что доберусь до имени убийцы. И с каждой новой уликой мое несчастное сердце все сильнее и сильнее сжимала рука дурного предчувствия. Вернулось ощущение тошноты, которую я уже испытала при недавнем разговоре с Луциусом. Но теперь оно никуда не собиралось пропадать. Мерзкий вкус кофе комом стоял в горле.

Неожиданно меня согнуло пополам от сухого рвотного позыва. Я едва успела добежать до раковины, как меня вывернуло вновь, и весь скромный завтрак попросился наружу. Поневоле порадуешься, что яичницу я так и не съела.

Дрожащей рукой я вытерла холодный, мокрый от испарины лоб. Налила себе воды и прополоскала рот. Затем обернулась и посмотрела на стол, где в строгом порядке были разложены бумаги. Справа – уже прочитанные. Слева – ждущие своей очереди. Эта стопка состояла всего из нескольких листочков. И я была абсолютно уверена, что в конце узнаю имя убийцы своей семьи.

«Нужна ли тебе такая правда?» – эхом раздался в ушах недавний вопрос Луциуса. И сейчас я прекрасно понимала, что именно он имел тогда в виду. Смогу ли я жить, зная, кто именно заказал мою семью? Ведь ответ на поверхности. Да что там юлить – я уже его знаю, только страшусь озвучить себе.

Из документов я узнала, что мой отец – Шерреш Альмион – был близким другом нынешнего короля Хекса Артабальда. Правда, в те времена будущий монарх был еще наследным принцем и, говоря откровенно, редкостным раздолбаем. Некоторое время Шерреш и Артабальд славно веселились вместе, будучи желанными гостями на любой вечеринке. Но потом отец женился и как-то очень резко остепенился. Наверное, этому поспособствовало рождение детей-погодков. К моменту трагедии мне было три года, старшим братьям – четыре и пять соответственно. Изредка Артабальду еще удавалось вытащить старинного приятеля на какую-нибудь гулянку, но, насколько я поняла, Шерреш к тому моменту и сам устал от разгульного образа жизни и по мере сил и возможностей пытался избежать навязчивой дружбы принца. Увы, последнее приглашение ему пришлось принять, поскольку Артабальд звал его на свой день рождения. Там и произошла эта некрасивая история. Сухим официальным языком в документах было изложено, что, по свидетельствам многочисленных очевидцев, Артабальд, как и обычно, впрочем, самым некрасивым образом упился. На свою беду, ему на глаза попалась молоденькая служанка по имени Илиен. К слову, она не должна была прислуживать высоким гостям и угодила на вечеринку случайно. В то время на Зарге буйствовала эпидемия каменного гриппа, поэтому во дворце наблюдался явный дефицит рабочих рук. Вот распорядителю и не оставалось ничего иного, как заменить обычных участниц гулянок принца, привычных к его выходкам, на простых слуг. Все знали, что Артабальд отличается страстным темпераментом и, перебрав вина, любил потискать какую-нибудь красотку в темном углу. Благо, что дальше этого дело редко шло: все-таки постоянное пьянство сказалось отнюдь не лучшим образом на потенции будущего короля. Увы, саму Илиен об этом забыли предупредить, иначе она вряд ли согласилась бы участвовать в подобном. Беда заключалась еще и в том, что ее лишь недавно приняли на работу, поэтому она не успела узнать, что именно происходило на подобных вечеринках.

Когда Артабальд увидел скромницу, то мгновенно загорелся похотью. Ему показалось, что девушка искусно притворяется, разыгрывая смущение, и таким образом пытается подогреть его чувства. Он завлек Илиен в пустую комнату и там набросился на нее. Но, к своему удивлению, получил яростный отпор. Илиен так сопротивлялась, что умудрилась расквасить будущему монарху нос, а ее крики привлекли внимание моего отца. Тот уже собирался улизнуть с вечеринки, но не сумел проигнорировать происходящее и вмешался. Разгорелась некрасивая свара, в ходе которой Артабальду изрядно досталось. Естественно, наследный принц оскорбился. Как это – на него, будущего правителя Хекса! – осмелился поднять руку человек, которого он считал своим другом! Что это, если не самое настоящее предательство?

Подоспевшие дружки Артабальда скрутили Шеррешу руки. Тот, к слову, почти не сопротивлялся, поскольку считал все происходящее недоразумением. Ну да, повздорили из-за девушки, подрались. Бывает. Благо они с Артабальдом знакомы достаточно давно, чтобы простить друг другу небольшую потасовку.

Наверное, дело бы закончилось миром. Да, Артабальд был вспыльчив, но отходчив. Он наверняка бы не упустил удобной возможности пару раз вмазать моему отцу, отыгрываясь за полученные синяки, но потом друзья бы помирились, как мирились уже множество раз. Но на вечеринке присутствовал Викорий Тиан, в то время уже возглавлявший магический департамент. У него с моим отцом тянулась давняя судебная вражда за право владения небольшим поместьем в пригороде Зарга. В голове не укладывалось это чудовищное зверство, но, по всей видимости, Викорий решил воспользоваться удобным случаем и раз и навсегда устранить соперника. Красноречия этому хитрому коварному змею было не занимать, к тому же пьяному очень легко внушить любую мысль. И Викорий уговорил Артабальда наказать приятеля проклятьем черной чумы. Мол, мерзавец не просто опозорил принца перед глазами многочисленных знакомых и слуг, но покушался на его жизнь. Поэтому пусть погибнет не только он, но и вся его семья!

Теперь я понимала, почему проклятье не тронуло меня. Нет, убийца не забыл о моем существовании. Просто по хекским законам я в любом случае не могла претендовать на имущество отца. Наследование шло только по мужской линии. А ближайшим родственником мужского пола оказался опять-таки Викорий.

В документах не говорилось, как дальнейшая судьба сложилась у Илиен, послужившей пусть косвенной, но причиной страшной гибели сразу четырех человек. Вообще, имя неудачливой служанки больше нигде не встречалось. Но почему-то я не сомневалась, что Викорий без особого труда нашел способ убрать ненужную свидетельницу. Остальных участников вечеринки он мог не опасаться. Во-первых, большинство из них были смертельно пьяны и вряд ли на следующее утро вспомнили о драке и о последствиях, к которым она привела. Те же, которые помогли ему в осуществлении хитроумного плана, являлись давними приятелями Викория и точно не стали бы ставить ему палки в колеса. Как говорится, попробуй найти дурака, способного оговорить начальника магического департамента.

Также ничего не говорилось здесь и о реакции Артабальда, когда он проспался и понял, что убил лучшего друга и его семью. Только в одном месте я нашла краткое упоминание, что та история заставила наследного принца стать намного умереннее в употреблении алкоголя. Так или иначе, но сохранить произошедшее в тайне все равно не удалось. Расследование проводилось под пристальным вниманием со стороны нерийского правителя – Тициона. Именно этим обстоятельством объяснялось то, что в итоге дознаватели все-таки докопались до истинной сути произошедшего, хотя наверняка они встретили молчаливое, но ожесточенное сопротивление со стороны своих хекских коллег. Но после того, как стали известны имена главных виновников убийства, дело замерло. Почему? Ответа на этот вопрос в бумагах не имелось, но не надо быть гением, чтобы догадаться. Всего через полгода после этого печального происшествия Артабальд стал королем Хекса. И с момента своего восхождения на престол он всегда и во всех решениях поддерживал Тициона. Порой даже шутили, что Артабальд якобы внебрачный сын нерийского правителя, иначе как объяснить столь ярую преданность государю другого мира?

На этом месте своих рассуждений я с такой силой сжала стакан, что раздавила его. Хрупкое стекло лопнуло, тысячью острых осколков вонзившись мне в ладонь. Неполную минуту я тупо смотрела, как в раковину стекают ручейки крови, затем взяла кухонное полотенце и небрежно замотала руку, не утруждая себя обработкой раны. Ткань мгновенно напиталась кровью, видимо, порезы оказались глубокими, но мне было плевать. Чай, не умру. Куда важнее было то, что творилось сейчас в моей душе. Мир вокруг обманчиво мерцал из-за невыплаканных слез, горло перехватывало от такой жгучей ненависти, которую я еще никогда и ни к кому не испытывала. Н-да, прав был Луциус: тяжело мне будет жить с такой правдой. Артабальд и Викорий – вот кто истинные виновники гибели моих родных. Король Хекса и начальник хекского магического департамента. Два самых могущественных человека в моем мире.

Разбитое стекло захрустело под моими туфлями, когда я двинулась прочь из кухни. Понятия не имею, куда именно я собиралась идти. Неожиданно мне стало душно среди этих стен, которые давили на меня, словно прутья смертельной ловушки. Прочь, на чистый воздух!

Очнулась я только на крыльце. Полной грудью вдохнула холодный влажный воздух. За время моего чтения погода ухудшилась. Мелкая морось перешла в сильный дождь, но мне было плевать. Ноги сами несли меня подальше от этого дома. Я просто не представляла, как мне жить дальше.

Каблуки разъезжались на мокром скользком гравии. Один раз я даже не удержалась и упала, пребольно ударившись коленями, однако почти сразу встала и вновь настойчиво пошла вперед, скинув надоевшие туфли. Ступни моментально заледенели, но я лишь машинально заметила это, продолжая движение. Слишком сильная боль глодала меня изнутри, чтобы обращать внимание на внешние неудобства.

Косые струи дождя хлестали меня по лицу. Моя одежда мгновенно промокла до нитки и неприятно прилипла к телу, высасывая из него последние остатки тепла. Пусть! Я знаю, что надо делать. Я отправлюсь обратно на Хекс и убью этих мерзавцев. Сначала – Викория, потом – Артабальда. Даже если меня остановит их охрана, то моих сил все равно хватит на одно посмертное проклятье. И тогда я сотру род Тиан с лика Хекса. Уничтожу всех, как когда-то они уничтожили мою семью!

Неожиданно сквозь шум дождя я уловила какой-то посторонний звук, а еще спустя миг меня ослепил свет фар от повозки, вырулившей из-за поворота. Я остановилась, кинув тоскливый взгляд в сторону леса. Нет, не успею спрятаться.

Повозка остановилась, не доехав до меня всего ничего. Я стояла напротив и с отчаянием сжимала кулаки. Точнее – один кулак, поскольку вторую пораненную руку я почти не чувствовала.

– Доминика! – В следующую секунду Луциус выскочил из повозки. Вокруг него замерцало заклинание, отражающее дождь, поэтому мужчине непогода не досаждала. – О небо, Доминика, на кого ты похожа!

– Уйди с моей дороги! – Я хотела сказать это тихо, однако горло вдруг засаднило от крика, вырвавшегося из самого моего нутра.

– Даже не подумаю. – Луциус насмешливо покачал головой и сделал шаг по направлению ко мне. – Как понимаю, ты ознакомилась с моим подарком. Верно?

Я молча смотрела на него, не понимая, что еще он от меня хочет. За несколько часов этот человек умудрился разрушить всю мою жизнь. Если бы он просто убил меня – то поступил бы тем самым более милосердно.

– Прочь, – с трудом шевельнулись мои онемевшие от холода губы. – Пожалуйста, уйди!

– До Микарона несколько миль. – Луциус осторожно двинулся вперед, не сводя с меня пристального изучающего взгляда. Так, наверное, опытный охотник следит за измученным раненым зверем, зная, что тот в любой момент может накинуться на него, пытаясь вырваться из западни. – Ты собираешься преодолеть их так – босая и истекающая кровью?

Я упрямо мотнула головой, не желая слушать его уговоры. Да, я доберусь до Микарона. Не смогу дойти, так доползу! А затем отправлюсь на Хекс, чтобы отомстить!

– Право слово, Доминика, не глупи, – ласково продолжил Луциус, разговаривая со мной так, как говорят с раскапризничавшимся ребенком, уговаривая успокоиться. – Даже если предположить, что ты все-таки сумеешь добрести до кабин межпространственных перемещений, то что будет дальше? Тебя сразу же арестуют, поскольку сканеры покажут, кем ты являешься на самом деле. Доминику Альмион уже объявили в межмировой розыск. Тем самым ты сделаешь великолепный подарок Викорию и Артабальду. Ведь, насколько я понимаю, ты алчешь именно мести за родных?

– Что ты знаешь о мести? – Я запрокинула голову к небесам, позволяя дождю смыть слезы со своего лица. Не хотела показывать свою слабость Луциусу. – Что ты вообще понимаешь в чувствах? Ты – проклятый кукловод, играющийся людьми, словно обыкновенными марионетками! Разве тебе есть дело до того, что они в этот момент ощущают?

– До остальных людей мне нет никакого дела, – серьезно ответил Луциус. – Но ты – совершенно иной случай.

В один гигантский шаг он преодолел разделяющее нас расстояние и с неожиданной силой привлек меня к себе, тем самым втащив в поле действия своего защитного заклинания. Сразу же стало тепло и тихо. Я теперь слышала не шум дождя, а лишь размеренное биение сердца Луциуса.

– Пойдем, – прошептал он, и я почувствовала легкое прикосновение его губ к своему пылающему лбу. – Пойдем, Доминика. И я расскажу тебе историю своей жизни. Ты узнаешь, что именно заставило меня стать убийцей, и поймешь, насколько мы похожи.

У меня больше не оставалось сил для сопротивления. Наверное, рана на руке все-таки оказалась серьезнее, чем представлялось сначала. Но перед глазами вдруг замельтешили черные мушки близкого обморока, а колени ослабели.

– Упрямица. – Луциус недовольно покачал головой, ощутив, как я повисла на нем тяжестью своего тела. Без малейшего усилия подхватил меня на руки и отправился обратно к повозке.

* * *

– Ты в курсе, что еще немного – и перерезала бы себе сухожилие? – осведомился Луциус, колдуя над моей рукой.

Я лишь пожала плечами. Бывает. На фоне тех неприятностей, которые сейчас на меня свалились, эта была бы наименьшей.

– Я, конечно, не целитель. – Луциус недовольно покачал головой, вернувшись к своему занятию. – Но попытаюсь сделать все, что смогу. Кровь-то остановить – не велика проблема. Главное, вернуть кисти подвижность. Иначе ты рискуешь превратиться в калеку.

Я почти не слушала его рассуждений. В тепле меня неожиданно разморило, поэтому я с трудом держала слипающиеся глаза открытыми.

Первым же делом, вернувшись домой, Луциус заставил меня раздеться донага. Точнее – сам торопливо содрал с меня одежду, не сильно переживая о ее сохранности. Пуловер так он вообще разрезал, торопясь освободить мою пораненную руку. Затем завернул меня с головой в теплый пушистый плед, не обращая внимания на то, что я пачкаю его своей кровью, и перенес в гостиную. Там он усадил меня в одно из кресел, сам же опустился прямо на пол подле моих ног и принялся обрабатывать мою руку.

Внезапно я ойкнула. Было такое чувство, будто мою несчастную ладонь укусили сразу с десяток пчел – таким жаром и зудом она вдруг налилась.

– Терпи, – продолжая свою работу, кинул мне Луциус. – Некогда отвлекаться на обезболивающие чары.

Свободной рукой я с силой вцепилась в подлокотник кресла. Боль все усиливалась, но я молчала, искусав все губы в кровь. Не сомневаюсь, что на самом деле Луциус мог бы облегчить мои страдания. Но не хотел. Видимо, желал таким образом проучить меня.

На какой-то момент боль стала совершенно невыносимой. Я, не выдержав, все-таки глухо застонала сквозь зубы, однако мои мучения тут же и прекратились. Теперь по моей ладони разливалось лишь приятное покалывание.

– Пошевели пальцами, – сухо приказал Луциус, придирчиво изучая результат своих трудов.

Я повиновалась. По всей видимости, результат его удовлетворил, поскольку он крякнул и кивнул.

– Ай да Луциус, ай да молодчага! – нескромно похвалил он сам себя. Затем посмотрел на меня, видимо, ожидая, что я приму участие в признании его магических талантов. Но я молчала.

– Да что там, не стоит так распинаться, милая Доминика, – проворчал он себе под нос, осознав, что благодарностей с моей стороны не последует. – Я помог тебе исключительно по велению сердца.

Я с сарказмом хмыкнула. Забавно, ничего не скажешь. Интересно, а вовлек он меня в эти неприятности тоже по велению сердца?

– Н-да, ковер тоже на выброс, – резюмировал Луциус, кинув быстрый взгляд на пол. Светло-бежевый палас около кресла, в котором я сидела, был усеян множеством крупных темно-багровых пятен.

– Пришли мне счет, и я возмещу твои убытки, – пробормотала я.

– Боюсь, ты неплатежеспособна и не сможешь его оплатить. – Луциус насмешливо хмыкнул. – Полагаю, к настоящему моменту все твои сбережения, хранящиеся во Всемирном гномьем банке, уже конфискованы и перешли государству.

Я со свистом втянула в себя воздух при известии о новой беде. Надо же, а об этом я даже не подумала. Хотя это логично: обычно все имущество и деньги обвиняемых в серьезных преступлениях быстро изымали на благо общества. Получается, у меня теперь вообще ничего не осталось. И та сумма, которую я копила, чтобы провести старость в маленьком уютном домике на одном из лазурных побережий Варрия, к настоящему моменту прочно осела в государственной казне. Печально осознавать, но даже если меня оправдают в деле об убийстве Ивара, то этих денег мне все равно не видать. Легче достать звезду с неба, чем выцарапать что-нибудь из загребущих лап хекского казначейства.

– Лучше бы ты меня убил, – повторила я свою недавнюю мысль.

– Это я всегда успею. – Луциус невесело усмехнулся. Снисходительно потрепал меня по колену и поднялся с пола.

Я опасливо наблюдала за ним, как можно плотнее завернувшись в плед. Интересно, что будет дальше? Луциус обещал мне рассказать историю своей жизни. Неужели солгал?

Он тем временем отошел к окну и надолго замер около него, словно пытаясь что-то разглядеть за нескончаемыми потоками дождя. В комнате царила тишина. Лишь негромко потрескивало защитное заклинание, извиваясь на стенах и потолке.

– Думаю, немного вина нам не повредит, – вдруг проговорил Луциус, не оборачиваясь, и я с немалым удивлением услышала в его голосе непривычное волнение. Луциус сделал паузу и негромко добавил: – Разговор выйдет долгим. Я помню свое обещание, Доминика. И я выполню его.

Я удобнее устроилась в кресле и приготовилась слушать.

Луциус, однако, не торопился начинать свою своеобразную исповедь. Вместо этого он отошел к столику с напитками и долго что-то смешивал в двух бокалах. Его пальцы слегка дрожали, когда он протянул один из них мне.

– Да, я тоже человек, – глухо проговорил он, перехватив мой изумленный взгляд, направленный на его руки. – И в моем прошлом тоже есть болезненные моменты, которые я ни с кем и никогда не обсуждал.

– Ты уверен, что хочешь сделать для меня исключение? – с некоторым испугом полюбопытствовала я. Здравый смысл подсказывал мне, что если Луциус откроет передо мной свою душу, то мы окажемся навсегда повязаны общей тайной. Тогда он точно никогда и ни за что не отпустит меня. Как говорится, пока смерть не разлучит нас.

– Я уже принял решение. – Луциус криво ухмыльнулся. – Доминика, мы ведь на самом деле очень похожи с тобой. Твою семью убили по прихоти венценосного мерзавца. Дело было раскрыто, но Тицион, этот лживый отвратительный гад, так называемый король Нерия, предпочел сохранить все в тайне. Подумаешь, что значит жизнь четырех людей, когда на другой чаше весов находится такой лакомый козырь в борьбе за власть. Ты назвала меня кукловодом. Нет, Доминика. Истинный кукловод – это Тицион. Он оплел невидимыми нитями своего влияния четыре мира. На престолах Хекса, Варрия и Даритана сидят его верные марионетки, не смеющие даже открыть рта без его на то позволения.

«И что?» – едва не ляпнула я, но вовремя удержалась, прикусив язык. Ох, Доминика, не лезь со своими замечаниями, погоди!

Если говорить откровенно, то вопросы политики меня никогда особо не волновали. Своих проблем хватало. Да, я прекрасно осознавала, что власть – это чрезвычайно грязное дело. Ну и что из этого? Главное, чтобы вопросы государственной важности решались как можно дальше от меня. И поэтому мне была непонятна такая горячая ненависть Луциуса к правителю Нерия. Такое чувство, будто у него есть какие-то личные счеты к Тициону. Но это полный бред! Где и как могли бы пересечься судьбы скромного начальника одного из небольших отделов магического департамента и короля целого мира?

– Эта история началась более тридцати лет назад, – наконец очень тихо проговорил Луциус. – Я тогда еще не родился. Как думаешь, Доминика, что такого страшного мог натворить ребенок, который был еще во чреве матери, когда за ним отправили одного из лучших исполнителей из числа наемных убийц?

– За ребенком отправили наемного убийцу? – переспросила я, недоуменно вздернув брови. Кашлянула и исправилась: – То есть, насколько я понимаю, убить пытались беременную женщину, не желая допустить рождения ребенка. И это произошло здесь, на Нерии?

– Наверное, ты не в курсе, но эта братия частенько выполняет так называемые грязные заказы от государства. – Луциус насмешливо фыркнул при виде удивления на моем лице. – Когда проблема слишком серьезна, а марать ручки не хочется, то зачастую на помощь зовут именно их.

– Не думала, что в вашем мире используют подобные методы, – медленно протянула я.

Что скрывать очевидное, сказанное Луциусом не укладывалось в моей голове. В моем представлении Нерий всегда был оплотом законности. Неужели в столь правильном мире существуют подобные мерзости? Как-то не верится, если честно.

– А чем Нерий отличается от остальных миров? – Луциус устало пожал плечами. – Да ничем, в сущности. Поэтому да, Доминика, здесь используют подобные методы и намного чаще, чем ты могла бы представить. Как говорится, в вопросах удержания власти любые способы хороши. Просто на Нерии подобные жестокие забавы прячут от общества чуть лучше, чем в других мирах.

Я молча смотрела на Луциуса, ожидая продолжения. Да, начало было не из приятных, но я не совсем понимала, при чем тут какой-то ребенок и история его жизни. То, что в вопросы политики лучше не лезть, я знала и до этого. Да что там, я и до сего момента прекрасно понимала, что никакой правитель не может быть всеблагим и всемилостивым. Иначе он очень быстро лишится престола, а то и собственной головы. Наверняка в прошлом всех правителей, бывших, настоящих и даже будущих, имеются подобные темные пятна. Неприятно, некрасиво, но что поделать. Главное, если ты простой смертный – то держись подальше от всех этих историй.

Однако Луциус не торопился продолжать. Вместо этого он смотрел на меня, задумчиво покачивая бокалом, к содержимому которого пока даже не притронулся. Так, словно ожидал от меня какой-то реакции.

Неожиданно в голове что-то щелкнуло, и я приглушенно охнула от догадки. Нет, наверное, я действительно потеряла слишком много крови и слишком утомилась за этот день. Иначе почему не замечаю очевидного?

– Ты хочешь сказать, что убийцу послали за тобой? – проговорила я. – И твоя мать чудом избежала гибели? Верно?

– Спишу твое сегодняшнее скудоумие на последствия раны и недавних потрясений, – милостиво обронил Луциус. – Только не возгордись от своей потрясающей догадливости.

Я поморщилась от откровенно язвительного тона Луциуса, но в перепалку вступать не стала. Сдается, он всячески пытается оттянуть момент неизбежного признания, вот и медлит, цепляясь к любой мелочи.

– Да, тем ребенком был я. – Луциус, убедившись, что я проглотила его колкость, осторожно пригубил вино. Его рука при этом затряслась так сильно, что он случайно запачкал ворот своей рубашки красными винными пятнами, но, по-моему, даже не заметил этого. Затем он несколько раз глубоко вздохнул и, наконец, мрачно признался: – Мою мать звали Таилия Бригз.

Мои брови сами собой поползли наверх. Бригз? Но ведь именно такая фамилия была у Элмера. Да, по-моему, и у бедняжки Патрисии, убитой в прошлом году, она звучала так же. Уж не является ли мой бывший компаньон родственником Луциусу?

– Нет, ни Элмер, ни Патрисия не являются моими родственниками, – произнес Луциус, без особых проблем угадав причину моего замешательства. Вкрадчиво добавил: – Но вообще, я удивлен. Неужели Элмер не сказал тебе, что его настоящая фамилия – Ритон? Фамилию Патрисии я, признаюсь честно, запамятовал. Вроде бы Эйчер. Я уже очень давно называл ее исключительно по имени, поскольку иное обращение выглядело бы несколько… э-э-э… неуместно, учитывая наши более чем близкие отношения. А Бригз… Это был их общий псевдоним для внедрения в микаронское общество и дальнейшего знакомства со Стефаном и его семьей.

– Понятно, – медленно протянула я. Не удержалась и досадливо цокнула языком.

Ну Элмер, ну проходимец! Год, целый год он жил в моем доме, пользовался моим гостеприимством и при этом даже не удосужился назвать свою настоящую фамилию! Хотя я тоже хороша. Могла бы догадаться, что раз Элмер и Патрисия в действительности не являлись матерью и сыном, то и фамилии у них наверняка разные. Впрочем, меня несколько извиняет тот факт, что все мои думы были слишком заняты Луциусом и попытками разгадать его дальнейшие планы в отношении меня.

«Не будь слишком сурова к парню, – неожиданно попытался оправдать Элмера глас моего рассудка. – За этот год ты ни разу не назвала его по фамилии. Он, должно быть, уже и сам забыл, что не представился тебе по-настоящему».

Да, но при всем этом Ивар, который якобы арестовал Элмера в моей хекской квартире, тоже назвал его ненастоящей фамилией! По всей видимости, Элмер все-таки опасался, что его будут искать. Как я уже говорила, магов высшего уровня подчинения не принято так просто отпускать со службы. Вот мой приятель и не придумал ничего лучшего, как продолжать использовать псевдоним, пытаясь таким образом запутать следы. Кстати, неплохая задумка, но не совсем удачная. Он ведь должен был осознавать, что его начальник помнит ту фамилию, под которой его внедряли в микаронское общество. Но с другой стороны, вряд ли Элмер догадывался, что истинный виновник всех его бед – именно Луциус.

– Знаешь, вообще, это очень забавно, – произнес Луциус, глядя куда-то поверх моей головы. – Игры подсознания, или как это можно еще назвать. Я так долго старался забыть свою настоящую фамилию, что невольно использовал ее как псевдоним для Патрисии и Элмера. И лишь когда план действий был утвержден на самом верху и менять уже больше ничего нельзя было, я понял, почему все это казалось мне таким знакомым. Однако не суть. Прошлогодние события имеют к моему прошлому весьма опосредованное отношение.