Текст книги "Искусство советского периода. 1917 - 1991 годы (СИ)"

Автор книги: Елена Кукина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Триумф социалистического реализма

Жанры социалистического реализма

Первым из исторических живописцев к событиям революции и Гражданской войны обратился Исаак Израилевич Бродский (1884–1939), учившийся в Академии художеств у И.Е. Репина. С именем этого мастера связана тенденция к документальной точности изображения, которая стала присуща советской исторической картине. В своей работе художник часто обращался к фотографическим материалам. На их основе созданы лучшие произведения Бродского, посвященные В.И.Ленину: композиционный портрет «В.И. Ленин в Смольном» (1930) и грандиозные массовые сцены – «В.И.Ленин на Путиловском заводе» (1929) и «Выступление В.И. Ленина на проводах частей Красной Армии на польский фронт» (1933).

Александр Михайлович Герасимов (1881–1963) привнес в Ассоциацию художников революционной России не только реалистическую, как Бродский, но и импрессионистическую традицию (он учился у К.А.Коровина). Для его творчества характерно стремление к яркой патетике образа. В знаменитой картине «Ленин на трибуне» (1930) главное – не портретное изображение, а страстный порыв, с которым оратор обращается к своей аудитории.

Жизнь крестьянства стала любимой темой Сергея Васильевича Герасимова (1885–1964). Герои его произведений – люди волевые, целеустремленные, своим трудом перестраивающие патриархальную жизнь русской деревни. Не впадая в бытовизм, не идеализируя, не приукрашивая жизнь, художник стремился показать ее многотрудную, нередко суровую правду («На Волхове. Рыбаки», 1929–1931) и радостное, светлое начало («Колхозный праздник», 1937).

В картине военных лет «Мать партизана» (1943) в образе матери, русской женщины-крестьянки, художник воплотил мужество и душевное величие русского народа в борьбе с фашистскими захватчиками. Строго выверенная, построенная на контрасте двух центральных фигур композиция картины и ее сдержанный колорит соответствуют психологическому содержанию – непримиримому противостоянию образов.

Основоположником советского батального жанра был Митрофан Борисович Греков (1882–1934). Его заслуга не только в достоверной передаче событий Гражданской войны и создании правдивого и героического образа Красной Армии – армии нового типа, армии народной, но и в обогащении батального жанра чертами психологизма. Картина «В отряд к Буденному» (1923) – взволнованный и сочувственный рассказ о переломе в сознании бедного казачества.

Эпический образ – художественный символ революционной эпохи создан мастером в картине 1925 г. «Тачанка» (второе название – «Пулеметам выдвинуться вперед»). Бурная динамика композиции, богатство и разнообразие ритма движения, могучий, «звенящий», резко контрастный колорит придают произведению настоящий драматизм.

Александр Александрович Дейнека (1899–1969) был одним из основателей Общества художников-станковистов. Работы Дейнеки пропагандируют и утверждают советскую действительность в образах ее конкретных явлений; изображают масштабные события и деятельного человека. Стремление к монументальным формам, выдержанной цветовой гамме, образному обобщению было связано у художника с искренним желанием представить окружающую его жизнь как явление большого исторического значения.

В знаменитой картине «Оборона Петрограда» (1927) динамичный ритм композиции, четкие графические силуэты темных фигур, контрастно выделяющихся на светлом нейтральном фоне, создают ощущение драматизма ситуации. В годы первых пятилеток основной темой художника стали созидательный труд и активный отдых здорового, духовно и физически красивого человека («Мать», 1932; «Полдень», 1932; «Будущие летчики», 1937).

Традиция передвижнического реализма сыграла ключевую роль в творчестве Бориса Владимировича Иогансона (1893–1973). В его произведениях нашла отражение тема социального конфликта («Советский суд», 1928; «На старом уральском заводе», 1937); появился новый положительный герой – красноармеец, рабочий («Узловая железнодорожная станция в 1919 году», 1928; «Вузовцы» («Рабфак идет»), 1928).

Картина «Допрос коммунистов» (1933) – одно из наиболее ярких произведений социалистического реализма и в то же время наиболее традиционных. В ней в духе передвижников глубоко раскрыто историческое содержание, воплощен пафос революционной борьбы: героический характер образов главных героев не оставляет сомнений в их моральном торжестве над палачами и конечной победе их дела.

Разработке образа нового человека, рожденного революцией и сформированного советской действительностью, посвятил свое творчество Георгий Георгиевич Ряжский (1895–1952) – первый советский портретист. Ряжский был одним из основателей «Нового общества живописцев» (НОЖ), провозгласивших себя «борцами за настоящую живопись». Члены НОЖа выступали против авангарда, за предметную и реалистическую живопись.

Среди множества социальных типов, появившихся в послереволюционные годы, Ряжского привлек образ женщины из народа, вступившей на поприще общественной деятельности, сбросившей гнет полового неравенства («Делегатка», 1927; «Председательница», 1928; «Студентка», 1927).

Стремление к обобщению и типизации I образа советского человека проявил Александр Николаевич Самохвалов (1894–1966) в лаконично сдержанном по выразительности и почти плакатном по форме портрете. Его портретные образы – «Молодая работница» (1928), «Осовиахимовка» (1932), «Партшколовец Сидоров» (1931–1932) – воплотили социальный идеал волевого, энергичного, деятельного человека, красивого физически и обладающего богатым внутренним миром, а знаменитая «Девушка в футболке» (1932) стала своего рода художественным символом социалистической эпохи.

Развитие традиции передвижнического реализма происходило в творчестве Ефима Михайловича Чепцова (1874–1950), члена АХРР. В своих работах он представил передовых людей деревни, ситуацию борьбы коммунистов за сознание трудового крестьянства («Заседание сельячейки», 1924); с большой симпатией и тонким знанием психологии воплотил образы первых советских интеллигентов («Школьные работники», 1925). Эти картины, обращенные к новой социальной тематике, положили начало советской жанровой живописи.

Жизнь социалистической деревни стала темой Аркадия Александровича Пластова (1893–1972), тоже работавшего в традиции «передвижнического жанра». Живописная летопись родного села художника представлена отражением судьбы русского крестьянства при советской власти, трактованной, естественно, в свойственном социалистическому реализму односторонне оптимистическом ключе.

Радость труда («Колхозный ток», 1949; «Жатва», 1945; «Ужин трактористов», 1951; «Сбор картофеля», 1956), дух новых общественных отношений («Колхозный праздник», 1937; «Колхозный базар», 1936; «Ярмарка», 1947), боль потерь («Фашист пролетел», 1942), вечные непреходящие ценности («Весна», 1954; «Мама», 1964) художник умел искренне воплотить в самых, казалось бы, незначительных бытовых эпизодах.

Одним из организаторов ОСТа был Юрий Иванович Пименов – мастер советского бытового жанра. Картина «Даешь тяжелую индустрию!» (1927), больше похожая на плакат, – одно из программных произведений социалистического реализма, прославляющих труд.

В дальнейшем художник отказался от стремления к монументальности, лаконизма форм, яркого цвета, динамической композиции. Его произведения всегда отличала особая лирическая трактовка сюжета. Они наполнены солнечным светом, растворяющим цвет, воздухом, как и полотна импрессионистов.

Любимыми темами Пименова были его родная Москва и женщина, активная жизненная позиция которой стала одной из основных примет советского времени. Обе эти темы блестяще претворены в картине 1937 г. «Новая Москва», поразительно схожей с известным кадром из художественного фильма «Светлый путь» режиссера Г.В.Александрова.

Пейзаж никогда не занимал ведущего положения в иерархии жанров советской живописи. Пейзажную традицию прошлого считали изжившей себя, хотя многие художники старшего поколения продолжали ей следовать (В. Бялыницкий-Бируля, А.Архипов, А.Васнецов, Л.Туржанский, П. Петровичев, И. Грабарь, Н.Крымов, К. Богаевский).

В творчестве Константина Федоровича Юона (1875–1958) в послереволюционное время пейзаж тесно сплетался с жанровыми и историческими композициями. В потрясающем по силе образности полотне «Новая планета» (1921) в аллегорической форме рассказывается о рождении в вихре революции нового, светлого мира.

В советском искусстве Юон выступил прежде всего как преемник русских пейзажистов XIX в.: его чуткость к неброской, поэтической красоте русской природы, черты народности в ее восприятии, мастерство в раскрытии неповторимого обаяния русской зимы, «очеловеченность» пейзажа, наполненного людьми, как правило, молодыми, деятельными, веселыми, составляли самые сильные стороны его дарования («Конец зимы. Полдень», 1929).

Индустриальный пейзаж – жанр, порожденный технической революцией XX в. и особенно любимый советским искусством. Становление его в советской живописи началось с работ Бориса Николаевича Яковлева (1890–1972). Знаменитое полотно «Транспорт налаживается» (1923) в эпической форме воплощает важнейшую тему первой победы советских людей «на фронте мирного труда».

Мастером индустриального пейзажа был один из первых членов ОСТа Георгий Григорьевич Нисский (1903–1987). Его динамичные по ритму, декоративно обобщенные пейзажи проникнуты духом преобразования природы, провозглашенного в годы первых пятилеток важнейшей задачей социалистического строительства («Осень. Семафоры», 1932; «Подмосковье. Февраль», 1957; «Подмосковная рокада», 1957; «Над снегами», 1960).

«Индустриальная» тема развивалась параллельно с углублением интереса к природе, национальным обычаям, культуре советской Средней Азии, Кавказа, Заполярья, других «экзотических» мест нашей страны (Е.Лансере, К. Петров-Водкин, А.Куприн, А.Лентулов, А.Шевченко, К.Истомин, П. Кончаловский, В.Рождественский, К.Редько).

Творчество вне рамок «официального искусства»

В первые послереволюционные десятилетия многие художники переживали творческий кризис.

Михаил Васильевич Нестеров (1862–1942), реалист, мастер религиозной живописи, почти не работал вплоть до начала 1930-х гг. Обратившись к портретному жанру, он нашел возможность вырваться из сферы официальной тематики, сохранить верность своим духовным идеалам. Нестеров никогда не писал портретов вождей. Его героями стали люди науки и искусства. Тема духовной избранности, высшего предназначения личности, идущая от дореволюционного религиозного творчества, превалирует в нестеровских портретах.

Реалистически точно и беспристрастно воспроизводя внешний облик, Нестеров прежде всего стремился раскрыть интеллект модели, акцентировать в человеческой натуре активное, деятельное начало – будь то выразительное движение, эмоциональный порыв или напряженная работа мысли (портреты П.Д. и А.Д. Кориных, 1930; И.П.Павлова, 1935; В.И.Мухиной, 1940).

В условиях господства единого «официального» стиля по-разному сложились судьбы членов многочисленных художественных объединений начала века.

Петр Петрович Кончаловский (1876–1956) стал одним из наиболее выдающихся советских художников, замечательным портретистом, мастером пейзажа, натюрморта и сюжетной картины. В портрете Кончаловский искал не столько личное, индивидуальное, особенное, сколько общечеловеческое. Своеобразие и бесспорное достоинство его портретных работ – в сочетании широты обобщающей трактовки с психологической выразительностью образа. Из русской портретной живописи художник воспринял ее гражданственный характер: его внимание было обращено к лучшим людям страны, ярким творческим индивидуальностям (портреты композитора С.С.Прокофьева, 1934; хирурга А.А. Вишневского, 1951; пианиста В.В. Софроницкого, 1932; писателя А.Н. Толстого, 1941).

В сюжетных картинах Кончаловский развивал традиции передвижников («Новгородцы», 1925, «Возвращение с ярмарки», 1926), находя в обыденности событий высокую поэзию, красоту и значительность («Купание красной конницы»,1928; «Где здесь сдают кровь?», 1942) и создавая обобщенно-монументальный образ физически и духовно красивого человека («Полотер», 1946; «Золотой век», 1946).

В мощной, объемной, пластически насыщенной, красочной живописи Кончаловского всегда жила традиция «Бубнового валета».

Еще во второй половине 1920-хгг. обратился к реализму Павел Варфоломеевич Кузнецов (1878–1968). Реализм Кузнецова – это своеобразное сочетание романтической поэтики образа и декоративности изображения. Смысловым и живописным центром жанровой картины у него стал человек. Решающую роль в композиции играет движение, связанное с философской категорией «потока жизни». Кузнецов работал масляными красками во фресковой технике: сквозь тонкий красочный слой просвечивает насыщенный цветом подмалевок, а иногда и сразу белый грунт («За чтением. Е. М. Бебутова», 1928; «Сортировка хлопка», 1931; цикл работ, посвященных советским трудовым будням, – о бакинских нефтепромыслах, 1931; «Азовсталъ», 1935). В цвето-световом строе живописи Кузнецова отчетливо читается традиция «голуборозовского» символизма (по названию художественного содружества «Голубая роза»).

Блестящий футурист 1910-хгг. Аристарх Васильевич Лентулов (1882–1943) изо всех сил стремился ответить на новые требования официальной художественной политики и постепенно утратил самобытность художественного метода. Его работы 1920-1930-хгг. уже не несут того энергетического заряда, не обладают той композиционной динамикой, острой свежестью и насыщенностью колорита, которыми были полны дореволюционные холсты («Пейзаж с сухими деревьями. Сергиев Посад», 1920; «Ай-Петри», 1926; «После полудня. Жигули», «Закат на Волге», 1928; «Перец и капуста», 1933).

На стыке реализма и авангарда развивалось творчество Александра Аркадьевича Лабаса (1900–1983). Реалистическую тематику художник воплощал в фантастических живописных формах, уделяя внимание не внешней стороне, а состоянию образа. В его произведениях на тему авиации особенно четко выступает интерес к пространственному построению композиции. Само становясь действующим лицом картины, пространство поглощает фигуры и предметы, растворяя их в воздушной дымке («Дирижабль и детдом», 1930). Средой картины является не фон, но пространство, пронизанное светом. Чудеса техники у Лабаса вступают в победное соперничество с природой («Приближающийся поезд», 1928); новые машины изображаются причудливо, чем подчеркивается их необычность, диковинность («Метро. Эскалатор», 1935).

Невиданные достижения социалистического строительства в СССР художник считал достойными монументальной формы. Авиации посвящено декоративное панно, созданное им для парижской выставки 1937 г.; несколько грандиозных панорам представляют героическую историю восстановления разрушенного войной Сталинграда (1945 г. – для Всесоюзной строительной выставки в Белграде; 1958 г. – для Всемирной выставки в Брюсселе).

Оригинальная творческая манера Лабаса не была востребована в период господства социалистического реализма.

Продолжал разрабатывать свою теорию «аналитического искусства» Павел Николаевич Филонов (1882–1941). Согласно этой теории художник создавал произведение искусства, подражая природе, но не формам ее, а методам, самому течению жизни. Картина у Филонова растет, как живой организм, складываясь, как мозаика, из разнообразных элементов цвета, формы, пространства. Он создал ряд «картин-формул» («Формула петроградского пролетариата», 1920/1921; «Формула весны», 1928/1929; «Нарвские ворота», 1929), в которых конкретное представлено как всеобщее и абсолютное. Абсолютное для Филонова – это идея «мирового расцвета», царства равенства, братства и гармонии (одно из более ранних его произведений так и называется – «Цветы, мирового расцвета», 1915). Теория «аналитического искусства» предвосхитила появление через несколько десятилетий бионики.

Филонов создал собственную систему преподавания, основанную на аналитическом методе творчества: «Работай так… Все время рисуй кистью, вырабатывая цветом форму… и вырабатывай цвет в цвет, форму в форму на каждом прикосновении кисти… Тогда из-под твоей кисти на холсте останется… кусок того материала, той материи, из чего состоит все в природе».

Личность П.Н. Филонова – пример апостольского служения искусству. В 1930-хгг., несмотря на постоянную травлю за формализм и полную отрешенность от официальной художественной жизни, он продолжал работать, причем картины свои не продавал, мечтая о создании музея «аналитического искусства». Его не сломили ни презрение, ни неприятие, ни голод, ни нужда. Художник умер в блокадном Ленинграде; погибли и многие его картины.

Долгое время искусство Филонова, одного из самых самобытных русских художников XX в., было не понято и не принято официальной критикой и находилось под строжайшим запретом.

Павел Дмитриевич Корин (1892–1967) долгие годы посвятил работе над грандиозным полотном «Русь уходящая» (или «Реквием», 1935–1959). Его темой стал драматический перелом в человеческом сознании, вызванный революцией. Основной смысл трагедии – разрыв человека с религией, корни которой на Руси чрезвычайно глубоки. Переживания героев, внутренний строй образов картины во многом автобиографичны. Замысленная как коллективный портрет прошлого страны, картина так и не была написана. Подготовленный для нее холст площадью 48 кв. метров остался чистым. Советская идеологическая машина не могла позволить художнику посмотреть на революцию «с той стороны баррикад», с точки зрения побежденного, выбитого, но не сломленного духовно поколения русских, не принявших социалистический строй.

Героический обобщенный образ русского народа создал мастер в годы войны в монументальном триптихе «Александр Невский» (1942).

Роль пейзажа в творчестве многих выдающихся художников 1930-хгг. значительно более велика, чем может показаться. Пейзаж давал возможность для вполне обоснованного ухода мастера от официальной тематики, от идеологической нагрузки.

В этой связи показательна творческая и человеческая судьба Александра Давидовича Древина (1889–1938). Будучи одним из лидеров русского авангарда начала века, в 1920-е гг. он обратился к природе, много путешествовал, создал серии пейзажей Подмосковья («Город Дмитров», 1924), Урала («Бом», 1927; «Вечер», 1927), Алтая («Лиственница», «Сломанная береза», «Алтайский пейзаж», «Пейзаж с белым домом», 1930/1931), Армении («Армения. Арарат», 1933; «Армения. Женщина в саду», 1933; «Ослик с поклажей», 1933/1934).

Живопись Древина экспрессивна по форме и цвету и глубоко эмоциональна. Особую роль в ней играют стремительный, летящий мазок, неровная фактура красочного слоя. Искусство художника метафорично. Краски, смешанные прямо на холсте, не просто лепят форму, но и создают образ некоей «другой реальности», в которой предметы лишь обозначены, а на первый план выступает их духовная сущность, связь с мирозданием. Художник, пораженный космическим размахом творчества природы, заражает своим впечатлением зрителя. «Для меня, – писал он, – решающим в искусстве является не простое видение, а эмоциональная зарядка от виденного».

Творчество Древина не вписывалось в рамки «официального искусства». В его работах 1930-х гг. все более нарастали ноты мрачной безысходности. Художник был объявлен «формалистом», затравлен критикой, затем арестован и расстрелян.

«Оттепель» 1960-х в искусстве

В начале 1960-хгг., благодаря политической «оттепели», в советском искусстве проявились тенденции, идущие вразрез с давно господствовавшим социалистическим реализмом.

Реализм (или «новый реализм», обновивший и расширивший рамки социалистического реализма) продолжал жить, и среди его приверженцев были такие выдающиеся живописцы, как Гелий Михайлович Коржев (1925–2012). В его творчестве нашли правдивое и художественно-значительное воплощение темы русских революций и Великой Отечественной войны. Выбирая для своих монументальных полотен сугубо драматические сюжеты, художник убедительно раскрывал в них сущность русского характера. И если в триптихе «Коммунисты» {«Гомер», «Поднимающий знамя» и «Интернационал», 1960) его трактовка имеет идеологизированный оттенок, то в пятичастной композиции «Опаленные огнем войны» (1967) она становится глубоко психологической («Проводы») и историко-публицистической («Старые раны»).

И все же 1960-е гг. – это период мощного подъема авангардистских течений (так называемой второй волны русского авангарда). В области традиционного искусства антитезой социалистическому реализму стал «суровый стиль», использовавший очень сдержанный, аскетичный художественный язык, для которого характерны жесткая пластика фигур, графичность контуров, скромность колорита, монументальность формы и образа.