Текст книги "Кома. 2024 (СИ)"

Автор книги: Елена Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

7.

Если вы бывали в "Tropical Islands Resort" в Крауснике, что в шестидесяти километрах от Берлина, то вы легко можете себе вообразить, что представляет собой местный курорт под названием "Оазис Парк". Правда, это был не ангар высотой в 108 метров и длиной 360 метров, способный вмещать до семи тысяч человек одновременно, как немецкий. Это был огромный купол, занимающий довольно обширную территорию. Одновременно в нем могло находиться не более трех тысяч Высших, желающих отдохнуть и развлечься на настоящем тропическом курорте. Здесь все было обустроено точно так же, как и в "Tropical Islands Resort": масса экзотических деревьев и растений, огромный бассейн с морской водой, остров в центре бассейна, золотистый пляж вдоль лагуны. И естественно, аквапарк, водопады, джакузи, площадки для игры в волейбол и тематические зоны, где аниматоры развлекали скучающую публику. Температура воздуха под куполом была выше 25 градусов по Цельсию, а из скрытых в потолке динамиков раздавалось пение птиц и шелест растений. По периметру купола было выстроено несколько уютных бунгало для тех, кто желал отдохнуть здесь от десяти дней до двух недель. В общем, Высшие построили для себя на своей земле тропический рай, войти в который могли только они, хозяева жизни Элитарии.

"Оазис Парк" работал круглогодично и круглосуточно. И пока он ни разу не закрывался на профилактику или ремонт. Как позднее мне рассказала Настя, в самом начале строительства курорта были какие-то проблемы с корпусом самого купола. То ли обвалилась часть стены, то ли в фундаменте обнаружилась трещина. Только человек отвечающий за возведение купола получил огромный срок, замененный позднее на ЛК. Среди Высших циркулировали сплетни, что он сам запросился в ЛК, так как условия в тюрьме ему были созданы поистине невыносимые.

Стоимость входа в это тропическое чудо была по меркам Высших мизерной, всего 150 талеров за сутки пребывания. (К слову, 150 талеров – это размер пенсий и месячная зарплата Низших, поэтому эта цифра не показалась мне такой уж маленькой. Гольские зарабатывали по 250 талеров).

Разумовский купил нам входные билеты и пояснил, что за напитки и еду в барах и ресторане нам платить не придется, все уже включено в цену билета. Еще он осторожно поинтересовался, есть ли у меня с собой купальник. На что я ответила: "Нет". Дипломат рассмеялся и сказал, чтобы я не расстраивалась по этому поводу. В "Оазис Парке" имеется в наличии несколько весьма приличных бутиков, где я смогу приобрести все, что мне необходимо для отдыха. И со знанием дела добавил, что у меня есть отличная возможность позагорать под искусственным солнцем и поплавать в чистейшей теплой морской воде. А еще Разумовский похвалился тем, что на курорте еда и все напитки только самого высокого качества и алкоголь можно заказывать в неограниченном количестве.

Удивить меня подобного рода курортом было сложно, но я твердо решила на время забыть о страшных реалиях, с которыми мне пришлось столкнуться в Элитарии. Я общалась с Разумовскими достаточно дружелюбно, стараясь не задевать острых тем. Они же выспрашивали меня о жизни за границей и местах, где мне довелось побывать.

Ужинать мы отправились в тематическую зону под названием "Дикий Запад". Мы зашли в ресторан, стилизованный под салун начала ХIХ века. Мужчины-артисты, находившиеся тут же, изображали завсегдатаев салуна. Они играли в карты, кости, дартс и даже разыгрывали сценки со стрельбой и драками. По мнению руководителей тематической зоны, эти маленькие спектакли должны были дать нам представление о жизни ковбоев на "Диком Западе". Весьма симпатичные девушки-танцовщицы изображали девиц легкого поведения и под аккомпанемент разбитого пианино, отплясывали разнузданный канкан. А потом, усаживаясь на колени мужчин, откровенно предлагали им себя. Разумовский с недвусмысленным смешком пояснил мне, что на территории парка оказывать и принимать интимные услуги не запрещено (за отдельную плату, конечно). Что же касается еды, которую нам подавали, то она действительно была вкусной, а напитки приличными.

Выпитый за ужином виски настроил меня на еще более миролюбивый лад. Мне удалось расслабиться и отдохнуть, но иногда я с тоской вспоминала наши тихие семейные ужины с Гольскими, и мне совершенно не хотелось завтра ехать в ПВТ.

Использовав удобный момент, я перекинулась парой слов с мужем и постаралась дозвониться Гольским. И я вновь начала волноваться за друзей. Теперь не на шутку. Связи с ними по-прежнему не было.

Чета Разумовских была со мной предупредительна и любезна. Около одиннадцати уставшая и слегка охмелевшая Настя предложила отправиться в их столичную квартиру и там заночевать, чтобы не тащиться ночью в "Грачи-2", где как оказалось, они соседствовали с Бельской. Ни у Вовчика, ни у меня возражений не было. И уже около половины первого ночи, я оказалась в шикарной двухэтажной квартире дипломата. Встретившая нас девушка-Послушница в форме горничной, приняла у нас вещи и мило поинтересовалась нужно ли нам еще что-нибудь. Анастасия сказала, что нет, но приказала горничной показать мне мою комнату. Не зажигая верхний свет, я быстренько разделась и упала на кровать. Я чувствовала себя очень уставшей и как только закрыла глаза, тут же провалилась в сон.

8.

День седьмой.

Утром я встала отдохнувшей и хорошо выспавшейся. Настроение тоже было неплохим. Только тревога за Гольских, копошащаяся внутри меня, омрачала его. Я вытащила из сумки смартфон и принялась снова и снова набирать номер Мары. Потом я позвонила Павлу, и наконец решила дозвониться до Лады. Гудки шли, но ответа не было ни по одному из набранных номеров.

Это насторожило меня, и я попыталась найти причину молчания Гольских. Пораскинув мозгами, я начала подозревать, что МСС или МОП элементарно глушат мои звонки, отрезая таким образом от друзей. И это был самый разумный вывод, который я могла сейчас сделать. Тяжелее было думать о том, что с ними случилось что-то плохое, страшное. Но я не позволила своему воображению разыграться вновь и решила подумать о том, во что облачиться сегодня. По погоде или с учетом предстоящей встречи с местными айтишниками, людьми умными и явно знающими себе цену. Но рисоваться перед кем-то мне сегодня не хотелось, поэтому я остановила свой выбор на джинсах и теплом свитере.

Ну, а вечером меня ожидал неприятный ужин с Бельской. И слава Богу, последний. И я больше никогда не увижу эту, с позволения сказать, женщину.

Я подошла к окну, которое выходило на Проспект Народных Избранников. На улице было слякотно и по всей видимости холодно. Люди нацепили на себя теплые куртки и пальто. У многих в руках были зонты. Машины, подавая короткие сигналы, едва слышные за толстыми стеклопакетами, ехали медленно, словно им некуда было спешить. Размеренное, не по-столичному спокойное утро заставляло меня усомниться в том, что я нахожусь в главном городе страны, а не где-нибудь на периферии. Сегодня четверг. И по всем правилам столица должна была бурлить и шуметь, куда-то бежать и куда-то торопиться. Город должен был жить полной жизнью. Но эта размеренная неторопливость и монотонность городского ритма убаюкивала и создавала ложное ощущение мнимой безопасности и порядка. Признаюсь, что в эти минуты я чувствовала себя не сторонним и безразличным наблюдателем, а неравнодушным и небеспристрастным участником происходящих здесь процессов. К тому же я уже была осведомлена о назревающих событиях, пока еще скрытых под пеленой народного послушания и безмолвного смирения.

Мои размышления прервал звонок смартфона. Я поднесла трубку к уху, надеясь, что это звонит Мара. Но увы, я услышала голос адъютанта (секретаря, охранника?) Бельской.

– Доброе утро, госпожа Свенсон. Вы уже готовы к поездке в ПВТ?

– Здравствуйте, майор. Я почти готова. Дайте мне еще десять минут.

– Хорошо. Мы ждем вас в машине.

– Кто это мы?

– Я и господин Нырков, – отчеканил Кузнецов.

– Ясно.

Я засунула смартфон в сумку и начала торопливо одеваться. Значит, Серега не посмел ослушаться приказа Бельской. Кто он? Какую игру ведет? Или я просто вижу предательство там, где его нет и Нырков просто умело маскируется под Высших, чтобы не вызывать у них подозрений?

На самом деле мне не хотелось думать плохо о Сереге. Паша ему доверял, а значит должна доверять и я. Но что делать с сомнениями, охватившими меня по пути в Столицу? Я всегда доверяла своей интуиции и почему-то была уверена, что все же Нырков скользкий тип, а не тот искренний и честный человек, за которого он выдавал себя в Неверске.

Пока же я только в одном могла быть уверенной до конца – я пленница в этом раю, созданном Высшими для себя. Все это время меня передают из рук в руки, как вещь, держа под неусыпным контролем. Мне тут же на ум пришло сравнение: я – старая ваза, которую хозяевам жаль выбросить (авось, сгодится еще на что-нибудь), поэтому ее аккуратно переставляют с места на место и бережно охраняют от непредвиденных случайностей.

Впрочем, наблюдать за мной начали с той самой минуты, как только моя нога впервые ступила на землю Элитарии. Чип, СЭФ, мужики, сопровождавшие меня на вокзале Неверска. Нырков, приставленный ко мне и Гольским, как соглядатай. (Возможно, именно в этом заключается его миссия, навязанная ему Бельской. Но я почему-то сомневалась в верности этого вывода). Вовчик Разумовский прилипший ко мне вчера как банный лист.

Вся последовательность событий подтверждала, что ни один мой шаг, ни одно сказанное мною слово не оставалось незамеченным. Я ни одной секунды не была здесь свободной от пристального ока Мордора и его верных слуг. И двое из них уже поджидали меня у подъезда элитного дома Разумовских.

Что ж, мне ничего не оставалось делать, как следовать правилам, навязанной мне игры. Внутренне я уже была готова ко всему.

Я вышла из комнаты, полностью экипированной к новой экскурсии. В дверях я неожиданно столкнулась с гувернанткой.

– Вы уже уходите? – удивилась девушка. – А завтрак? Я приготовила вам завтрак и хотела спросить, что вы пьете: чай или кофе?

– Вообще-то я люблю кофе. Но на завтрак у меня уже нет времени. Я перекушу в городе, – охотно ответила я и, шагая к выходу, на всякий случай поинтересовалась: – А где Разумовский и Анастасия?

– Господин Разумовский уже уехал в МИД, а госпожа еще спит, – доложила девушка, семеня за мной.

– Это даже к лучшему, – пробормотала я себе под нос. – Не люблю прощаться.

– Но как же вы без завтрака? – не на шутку расстроилась Послушница.

– Ты бутерброды делала?

– Да.

– Ну так я захвачу их с собой. Это можно организовать?

– Конечно, – обрадовалась Послушница и побежала в кухню.

Девушка вернулась довольно быстро и протянула мне пакет с бутербродами. Я поблагодарила ее и покинула квартиру Разумовских без всяких сожалений. Я была даже рада, что мне не нужно прощаться с ними. А еще я испытывала неимоверное облегчение от того, что мне не придется расшаркиваться в любезностях и комплиментах перед людьми, которых я перестала уважать и навсегда вычеркнула из списка своих друзей.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула воздуха, пропитанного влагой и запахом мокрого асфальта. Накрапывал мелкий и противный дождичек. Не открывая зонта, я неторопливо подошла к машине, поджидающей меня у подъезда. Затем с притворным энтузиазмом забралась в крутую Audi R8 ценой не менее 100 тысяч евро и явно принадлежащей господину Ныркову. Сам же Серега сидел за рулем, а рядом с ним удобно устроился майор Кузнецов.

Мы довольно сухо поздоровались и Нырков, глядя в зеркало заднего вида, принялся буравить меня взглядом. У меня сразу же возникло чувство дежавю. Точно так же он рассматривал меня в момент нашего знакомства.

– Что-то, Женечка, по тебе не заметно, что ты вчера хорошо отдохнула. Разумовские оказались плохими компаньонами? – шутливо выдал Нырков и завел мотор.

– Ты не прав, Серега. Напротив, мы очень хорошо повеселились. Я рада, что Вова отвез меня в "Оазис Парк". Нам было очень весело, да и виски был отличным.

– Ага, понятно. Оторвались на славу? – делано засмеялся Нырков.

– Типа того, – отозвалась я. – Только, господа, хочу предупредить вас, что проспала и не успела позавтракать.

– Это не проблема, – вклинился в разговор майор. – Можем по пути заехать в кафе.

– Не волнуйтесь, рабыня Разумовских дала мне с собой бутерброды, – прямо сказала я и обратилась к Ныркову: – В твоей шикарной тачке можно есть?

– Женя, а почему ты решила, что она моя?

– Но ты же не одолжил такую крутую машину у друга. Не так ли?

– Это автомобиль моей бывшей жены. Она разрешила мне порисоваться перед тобой, – попытался отшутиться Серега. – Только просила вернуть машину в целости и сохранности.

– Ага, понятно, – буркнула я и принялась за бутерброд.

Майор Кузнецов молча слушал нашу перепалку и в разговор не вмешивался. Серега же начал длинно и монотонно обрисовывать, что за чудо этот Парк Высоких Технологий Элитарии, сколько там работает талантливой молодежи и как государство щедро спонсирует проекты фирм, зарегистрированных на его территории. Поведал он и о том, что разработки местных умников хорошо продаются за рубеж и значительно пополняют бюджет страны. Он даже называл какие-то цифры, но я не запоминала их. Все данные я с легкостью найду на официальном сайте ПВТ.

Как и во время моего визита в концерн "Элли", никакой новой информации для себя я не получила. То, чем занимаются айтишники Элитарии мне хорошо было известно из прежних рассказов Ныркова. Программные продукты по оказанию услуг по внедрению информационных систем в медицине и спорте, мобильное программирование и защита информации чем-то сверхъестественным мне не казались. Я хотела увидеть девайсы, связанные с внедрением систем считывания мыслей. Но, понятное дело, Нырков сказал, что это строго секретные работы и у меня допуска к ним нет. Но пообещал, что отведет на фирму, которая занимается робототехникой. Что меня очень порадовало, и я с нетерпением ожидала встречи с новейшими роботами и их создателями.

Сам Парк меня впечатлил своими современными офисными центрами, лабораторными корпусами, внушительным спортивно-оздоровительным центром и обилием жилых высоток. Правда почему-то это были обычные панельные дома.

Нырков подвез нас к высокому красивому офисному зданию с большой площадью остекления. Современное строение было оснащено энергосберегающими технологиями и бесшумным лифтом. Высокие потолки и широкие светлые коридоры создавали впечатление простора. А еще здесь было много света и зеленых экзотических растений в красивых кадках.

Мы поднялись на десятый этаж. Серега уверенно повел меня и майора к огромному офису, состоящему из нескольких секций. Кабинеты-секции были разделены стеклянными стенами, поэтому можно было видеть все, что в них происходит. Из самой просторной секции навстречу нам бодро вышел молодой человек лет двадцати восьми с модной прической.

– Добро пожаловать, господа, – приветливо поздоровался он и раскрыл свои объятия Ныркову: – Серега, рад тебя видеть. Давненько ты не заглядывал к нам.

Мужчины обнялись и Нырков сердечно произнес:

– И я рад, Димон. Познакомься, это госпожа Свенсон и майор Кузнецов. Продемонстрируешь нам свои игрушки?

Димон кивнул и широко улыбнулся.

– С удовольствием. Прошу за мной, господа.

Дима провел нас по кабинетам фирмы. За столами сидели молодые парни и девушки, пялившиеся в свои компьютеры и планшеты. Многие здоровались с Серегой, и я поняла, что его хорошо здесь знают. И вел себя Нырков в этой фирме не как рядовой посетитель, а как босс, явившийся с очередной проверкой. Про себя я отметила еще одну маленькую, но весьма существенную деталь. Вся компьютерная техника была новой и под маркой компании Apple. Ни одного компьютера, планшета или смартфона местного производства здесь не было.

Затем Димон привел нас в выставочный зал, где продемонстрировал роботизированный пылесос, несколько квадрокоптеров и самоуправляемый автомобиль, стоящий на невысоком подиуме в центре зала. Еще наш экскурсовод рассказал нам, что сейчас его компания занимается разработкой новейшего адаптированного промышленного робота. Это заказ государства, поэтому они торопятся завершить работу в установленные сроки. Конвейеры по сборке "Элли" очень ждут его. И как бы по секрету добавил, что его фирма занимается еще и роботизированными устройствами для военных целей. Но по понятным причинам показать нам их он не может. Секретность есть секретность.

В завершении экскурсии, Дима предложил нам выпить кофе. Он привел нас в небольшую на два столика чистенькую столовую и сделав загадочное лицо, сказал:

– Присаживайтесь за стол, пожалуйста. Нас сейчас обслужат.

Спустя минуту в столовую вошел гуманоидный робот с большим подносом в руках. Он вежливо поздоровался и аккуратно расставил на столе чашки с кофе и блюдо с пирожными. Опустив поднос, робот приятным мужским баритоном поинтересовался:

– Желаете еще что-нибудь?

– Нет, Стэн, спасибо. Как твои дела?

– Спасибо, Дима, отлично. А у вас как дела?

– И у меня хорошо. Видишь, сегодня мы принимаем гостей.

– Да. Я всегда рад гостям. Теперь я могу удалиться?

– Да. Можешь.

– Спасибо, – ответил робот и развернувшись, почти бесшумно покинул столовую.

Серега многозначительно переглянулся с Димоном, а потом выразительно посмотрел на меня:

– Ну, Женя, как тебе эта игрушка? Я заметил, что ты как-то уж совсем заскучала здесь и наши изобретения тебя совсем не впечатлили.

– Сережа, Дима, – обратилась я к мужчинам и растерянно замолчала. Потом сделала несколько глотков кофе. Я умышленно тянула время, собираясь с мыслями, потому что просто не знала, что сказать. Но потом я решительно поставила чашку на стол и приняла решение, что не буду скрывать своего разочарования. – Вы меня, конечно, простите и не обижайтесь. Но что нового вы мне показали? Все что я у вас увидела выпускается в мире уже очень давно. И даже ваш гуманоид Стэн уже не является новинкой. Это просто робот-компаньон. Японцы уже лет так двадцать выпускают подобные роботы для пожилых и одиноких людей, которые сами о себе позаботиться не могут. Так, в чем же прелесть вашего Стэна? Объясните мне, пожалуйста.

– Конечно, ты не видишь разницы, потому что ты не разбираешься в вопросе, о котором пытаешься судить, – раздраженно сказал Нырков. – К твоему сведению, Стэн уже обладает искусственным интеллектом. И это настоящий прорыв. И мы первыми совершили его!

– Неужели?

– Наш Стэн, – обиженно заметил Димон, – это прочный робот с самыми разнообразными способностями.

– Но вы не продемонстрировали мне этого, Дима! – горячо воскликнула я, а потом примирительно добавила: – Ладно, наверное, это так и есть. Действительно, я ничего не понимаю в роботах, и я полный профан в этом вопросе. Ее обижайтесь на меня, мальчики, пожалуйста. Но на мой взгляд, вы не показали мне ничего стоящего внимания или того, о чем можно было написать, как о прорыве в робототехнике, как ты, Сергей, утверждаешь. Простите, если я обидела вас. Мне жаль.

Я перевела дух и перевела взгляд на майора Кузнецова, который за все время нашего пребывания в ПВТ не сказал ни слова. Он как тень везде следовал за нами и на его лице не отражалось никаких эмоций. Но сейчас он понимающе кивнул и веско произнес:

– Что ж, если наша экскурсия закончена, давайте будем закругляться. Время обеденное. Предлагаю перекусить в местном ресторане. В "Грачи-2" нам необходимо вернуться к шести.

– Хорошо, согласен с майором, – жестко сказал Серега и резко поднялся. – Вы, Кузнецов, и ты, Женя, возвращайтесь к машине. А я пару минут переговорю с Димой и догоню вас.

Я была поражена. Сейчас я почувствовала в Ныркове некоторую напряженность и недовольство. Тон произносимых им слов и сопровождавшие их жесты стали какими-то порывистыми, и я бы даже сказала нетерпимыми и властными. Именно он командовал здесь парадом и отдавал приказы. В какой-то момент я увидела в нем хищника, вожака стаи, который чем-то разочарован и очень недоволен. Я не знала на кого именно обращен гнев Ныркова. На меня, потому что я не поразилась и не восхитилась достижениями местных умников. Или на майора, который до этого момента, не проронив ни слова, вдруг осмелился предложить нам покинуть офис раньше, чем разрешил это сделать он сам. Но Нырков явно был очень зол и даже не скрывал этого. Такое странное поведение Сереги не могло не стать еще одним подтверждением моих сомнений относительно его истинного положения в иерархии Высших. У меня возникло острое желание сию же минуту связаться с Пашей и предупредить его о том, что Серега ведет двойную игру. Но как связаться с Гольским? Пока я нахожусь в Столице сделать мне этого не дадут. Как же быть? Попросить телефон у Кузнецова? Но это глупая затея. Он доложит Бельской об этом. Позвонить из офиса? Но, наверняка, здесь все смартфоны на прослушке. Выход один – как можно скорее вернуться в Неверск и поделиться своими подозрениями с Павлом. Но сегодня уехать в Неверск мне не дадут. Я должна еще встретиться с Бельской. Я в западне.

9.

Мы с майором довольно долго ожидали Ныркова в машине. Кузнецов по-прежнему был замкнут и молчалив, а я не нашла подходящей темы для разговора с ним. Когда Нырков вышел из офисного здания, то показался мне более спокойным и даже довольным чем-то. Устроившись на своем месте, он добродушно поинтересовался:

– Где желаешь пообедать, Женя?

– Откровенно говоря, мне без разницы, – с кислой миной ответила я.

– Ты на что-то сердишься?

– Нет. Просто я немного разочарована. Вот и все.

– Ну, что же... если тебе все равно, то отвезу-ка я тебя в ресторан национальной кухни. Подниму тебе настроение блюдами, о которых ты уже забыла в своей Швейцарии.

– Давай.

Мне действительно было все равно, где есть и что есть. Сейчас только одна мысль не давала мне покоя. Я лихорадочно искала возможность ускользнуть от своих охранников и каким-то образом связаться с Гольскими.

Довольно быстро мы доехали до Круглой площади и оставив машину на стоянке, прошли пешком до переулка Младшего сына (Да-да! Переулок назывался именно так). Искомый ресторанчик под названием "Избушка" находился в подвальном помещении старого дома. Мы спустились по ступенькам к резной деревянной двери, и она тут же распахнулась. Перед нами стоял высокий представительный директор заведения. Он словно поджидал нас и готов был исполнить любое желание. Губы мужчины растянулись в льстивой улыбке. Он энергично и несколько суетливо, заговорил:

– Прошу, господа, проходите! Мы рады, что вы выбрали именно наш ресторан. У нас сегодня в меню отменные голубцы и наш фирменный борщ.

Говорливый директор подвел нас к столику, стоящему недалеко от камина. В настоящем камине уютно потрескивали горящие паленья.

– Вам здесь будет тепло. Погода на улице пренеприятнейшая. Сейчас вам попадут меню.

Усевшись за столиком, я подумала о том, что у нас никто не потребовал предъявить чипы и я миновала эту унизительную процедуру, которая так раздражала меня в Неверске. Не слышно было и медитативных зомбирующих установок. Очевидно, этот ресторанчик люди хорошо знали. Средние и Низшие сюда просто не совались. Непроизвольно у меня начала создаваться иллюзия нормальности жизни. Но мысль, что через пару часов мне предстоит встреча с Бельской, заставила меня зацепиться за этот островок затишья и отдаться безмятежному покою. Я знала, что мне предстоит впереди и я хорошо знала на чьей я стороне. Я больше не боялась Бельской и не испытывала тревоги от будущей встречи с ней. Я была уверена, что мой ответ ей не понравится, но мне было на это наплевать. На самом деле мне уже порядком надоела Столица и своими мыслями я уже была в Неверске.

В небольшом уютном зале все столики были заняты Высшими, пришедшими отобедать. Они тоже вели себя как все нормальные люди. Высшие неторопливо о чем-то говорили, с удовольствием уплетали голубцы. Некоторые потягивали легкое вино, которое в обеденный перерыв не было запретным для них. Высшие были всем довольны. Они были неуязвимы. И если бы я не знала где нахожусь, и кто сидит рядом со мной, то могла бы подумать, что в этом мире не существует ни безнадежного отчаяния многих тысяч обездоленных, рабства, нищеты, МСС, ЛК, ДДС и много другого, что является непременным атрибутом жизни этих людей.

Я заметила, как одна женщина в строгом брючном костюме, встав из-за стола, направилась в дамскую комнату. Я мгновенно решила, что надо воспользоваться удобным моментом, поэтому торопливо сказала:

– Мальчики, сделайте заказ сами. Я соглашусь с вашим выбором. А сейчас, простите, мне необходимо вымыть руки.

Мои конвоиры понимающе кивнули, и я, прихватив сумку, быстрым шагом пошла в туалет. Остановившись у раковины, я пустила воду и подставила руки под горячую струю. Я нетерпеливо топталась на месте, ожидая, когда Высшая покинет кабинку.

Наконец я услышала шум воды из сливного бачка. Женщина вышла из кабинки и встала рядом со мной. Она ополоснула холеные руки и окинула меня безразличным взглядом. Я же, сдернув бумажное полотенце, вежливо обратилась к ней, имитируя французский акцент:

– Мадам, простите, пожалуйста, мою бестактность, но не подскажите ли вы мне есть ли в этом заведении телефон?

– Да, есть, – охотно откликнулась женщина. – Он всегда находится у администратора. А вам что, необходимо позвонить?

– Да. Но мой телефон остался в гостинице. Я приехала из Парижа. Я не хочу, чтобы мои друзья знали, что у меня в этом городе есть еще один знакомый мужчина. Мне срочно надо связаться с ним.

Высшая понимающе улыбнулась и сказала то, что я надеялась услышать:

– Так возьмите мой, милочка. Мне не жалко.

– Ой, благодарю, мадам. Я всего минуточку поговорю с ним.

– Пожалуйста, пожалуйста... не торопитесь.

Недалекая Высшая протянула мне свой смартфон. Я быстро набрала номер Гольского. Гудки шли, но Павел трубку не снимал.

– Что, не снимает? – озабоченно и даже сочувственно спросила дама.

– Увы, нет, – разочарованно ответила я и с сожалением вернула смартфон.

– Ничего, позже дозвонитесь, – успокоила меня женщина и оставила одну.

Да, моя попытка предупредить Павла оказалась неудачной. И пока придется с этим смириться.

Я посмотрела на себя в зеркало, нацепила на лицо улыбку и торопливо вернулась в зал, чтобы не вызывать у моих спутников лишних подозрений.

– Мы тебя уже заждались, Женя. У тебя все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? – Озабоченно поинтересовался Нырков, внимательно всматриваясь в мое лицо.

– А что, похоже, что у меня что-то болит? – нагло вопросом на вопрос ответила я и быстро сменила тему: – И давайте уже есть, а то при виде этих голубцов у меня слюнки текут.

Кузнецов ухмыльнулся и налил в свой бокал воды, а потом предложил воды и мне. Но я отрицательно покачала головой, щедро полила голубцы сметаной и принялась за еду.

Как ни странно, за обедом мы втроем мило болтали о погоде, о голливудских премьерах (мои собеседники были довольно хорошо осведомлены о них) и предстоящей зиме, которая по прогнозам синоптиков должна быть стать самой холодной за последние сто лет.

Я исподтишка наблюдала за Кузнецовым. Майор разговорился, его бледное лицо слегка порозовело, и он даже пару раз умудрился улыбнуться. Как ни странно, майор оказался приятным собеседником и весьма неглупым человеком.

В общем и целом, обед был вкусным, общение с Нырковым и майором приятным, и я с большим сожалением покинула теплый зал этого милого ресторанчика.

Забравшись в машину, я осторожно поинтересовалась у Ныркова:

– Сергей, не мог бы ты отвезти меня в какую-нибудь кондитерскую?

– Зачем? – удивленно приподнял брови Нырков. – Тебе десерта не хватило?

– Нет. Я хочу купить детям пирожных.

– Каким детям?

– Послушникам, которые живут в доме Анны Станиславовны, – пояснила я.

– Я думаю, вам не стоит этого делать, – строго вставил майор.

– Почему? – удивилась теперь я.

– Потому что им запрещено принимать подарки и сладости от других людей, кроме тех, что им дает сама госпожа Бельская.

– Но мне-то она разрешит побаловать детей сладкой выпечкой... надеюсь...

– Это вряд ли, – вклинился Нырков. – Даже если ты и привезешь пирожные в дом, надзирательница их либо выбросит, либо съест сама. Так что, дорогая, не утруждайся. Этот номер в доме Анны Станиславовны не пройдет.

– Очень жаль, – вздохнула я.

– Не переживай. Дети у Бельской не голодают, – поставил точку в этом неприятном разговоре Нырков.

Дорога в "Грачи-2" обошлась без приключений. На КПП нас никто не проверял и машину не досматривал. Нырков довез нас с Кузнецовым до особняка Бельской и быстро распрощался.

Оказавшись на улице, майор Кузнецов вновь стал хмурым, сосредоточенным и молчаливым. Он проводил меня до моей комнаты и ровным, без эмоций голосом сказал:

– Ужин в 18-30. Не опаздывайте. Прощайте.

– Так мы с вами больше не увидимся?

– Нет, – отрезал майор, отведя взгляд в сторону.

– Ну, прощайте. Рада была с вами познакомиться.

Майор кивнул головой и зашагал по коридору к лестнице.

Я вошла в спальню и осмотрелась. Здесь все было по-прежнему и все мои вещи были на своих местах. Но что-то изменилось, и я не могла понять, что именно. Возможно сама атмосфера спальни, возможно переменилась я сама. Не знаю. Но у меня было такое чувство, будто Судьба вновь провела черту между вчера и завтра. И сейчас я стою как раз на ней, этой черте. А перешагнув ее, я навсегда изменю свою жизнь.

Я вздохнула и посмотрела на часы. У меня есть еще около полутора часов до встречи с хозяйкой дома. Хватит времени принять душ, собрать вещи и даже обновить макияж.

Завтра я уеду в Неверск и проведу еще несколько дней с друзьями. И завтра же я закажу билет до Женевы на понедельник. Там меня встретит Олаф и моя жизнь вновь войдет в прежнее русло.

10.

Спустившись в столовую, я обнаружила, что Анна Станиславовна еще не появлялась. Стол был накрыт, но ни детей, ни надзирательницы Светланы в просторной комнате не было. От нечего делать, я подошла к массивному комоду и начала рассматривать фотографии, расставленные на нем. Вот Бельская в компании студентов. Вот она стоит рядом с ГГ на фоне его резиденции. Вот она озабоченно что-то читает с планшета, а рядом с ней, словно надутые индюки, сидят члены правительства. А вот она под ярким зонтиком у своего бассейна. Бельская улыбается своей жабьей улыбкой.

– Добрый вечер. Простите за опоздание.

В столовую вплывала хозяйка дома. Следом за ней, словно преданная собачонка, тащилась Светлана.

– Здравствуйте, Анна Станиславовна, – вежливо поздоровалась я и обратила внимание, что Бельская очень бледна и, кажется, чем-то расстроена.

– Прошу к столу, госпожа Свенсон.