Текст книги "Расправить крылья"

Автор книги: Елена Левашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4

Егор

Я отчаянно желаю увидеть чужое счастье. Напитаться им, погреться в лучах чьей-то любви. Зажмуриться, пряча от посторонних глаз собственные боль и страх. Хочу обжечься чужой страстью, а потом вернуться в холодный, неуютный дом, остро чувствуя одиночество… Девушка благосклонно разрешила Виноградову не заезжать за ней, а приехала в ресторан своим ходом.

Молодая, красивая, одетая в короткое розовое платье, она ждет нас за столиком возле окна, томно накручивая прядь на пальчик.

– Привет, зайчик, – воркует девчонка, демонстративно целуя Виноградова в губы. – Меня Илона зовут. – Оторвавшись от любовника, улыбается мне. Ее лицо кажется мне смутно знакомым.

– Егор Вадимович. – Слегка кивнув, пожимаю ее хрупкую ладонь. Не знаю, почему, но мне поскорее хочется отдернуть руку. Какая-то эта Илоночка странная… Ее взгляд, блуждающий по мне, как карманный фонарик, и улыбка – хищная и алчная, все кажется странным и неуместным. Я так хотел увидеть чужую любовь и обжечься, а вижу пародию: неумелую, жалкую… Неужели, Матвей не замечает ее неискренности? Или я снова мерю все своей мерой – человека, испытавшего неудачу в любви, неспособного удержать возле себя женщину?

– Давайте поскорее сделаем заказ. – Виноградов довольно потирает руки, с обожанием взирая на Илону. Он быстро диктует подоспевшему официанту названия блюд из вкладки «Фитнес-меню» и вновь, тщательно растерев ладони, произносит. – Заинька, я отлучусь ненадолго.

Илоночка лишь хищно улыбается, и едва Виноградов скрывается в дверях уборной, обращает свое «обаяние» на меня.

– Значит, вы деловой партнер Матвея?

«Нет, черт возьми, я его дедушка!» – вместо ответа хочется закатить глаза.

– Да, мы работаем вместе.

– А я вас знаю, Егор Вадимович. – Хрипловато произносит она. – Жаль, что вы так быстро обо мне забыли. – Ее обнаженная ступня ползет по моей голени, задерживается на колене, слегка впиваясь пальчиками в хлопок брюк. Чертовка ведет ногой выше, по бедру, еще выше…

– Хватит. – Брезгливо сбрасываю ее ногу с паха. – Что тебе нужно?

«Черт! Черт! Тысячу раз черт! Я ведь ее знаю».

Чтобы вы понимали, есть люди, которым глупые поступки сходят с рук. Ошибки, неудачи, скандалы и расследования, легкие и не очень интрижки – люди стряхивают произошедшие с ними события, как пыль, и гордо шествуют дальше. Очевидно, я к таким не отношусь.

Я познакомился с Илоной на новогоднем корпоративе. Васильков закатил банкет, совсем несоответствующий моему требованию сделать все «скромно и по-домашнему». Возбужденные и пьяненькие от принятой на грудь водки, мы ввалились в самый модный ночной клуб города «Акрополь». Вася забронировал пять вип-кабинок, пригласил музыкальную группу местного разлива и наших общих партнеров по бизнесу. Не знаю, как Илона оказалась в числе моих гостей… Помню лишь ее пахнущие жасмином духи, сигареты с ментолом и обольстительный шепот, щекочущий висок. А потом я трахнул ее в одной из гребаных кабинок. Вот такие дела.

– Ты был не очень-то вежлив со мной в нашу последнюю встречу, Егорка.

– Прости, Илона, я вел себя отвратительно. Я был неправ.

Читаю в ее глазах презрение, смешанное с желанием. Пожалуй, желания в них больше.

– И все? Ты использовал меня, как грязную дешевку, и считаешь, что можешь просто извиниться? Ты слишком наивен, Егор Вадимович. И слишком доверчив.

Мне хочется стереть с ее красивого личика презрительную улыбку, а со своей вытянутой рожи – растерянность.

– Чего ты хочешь, Илона? Я деловой человек и привык решать вопросы открыто.

– Тебя… Ты ведь даже не дал нам шанс попробовать.

– Ты говоришь это сейчас? – бросаю ухмыльнувшись. – А как же Матвей? Мне показалось, он любит тебя… В отличие от тебя.

– Одно твое слово, Егор, и считай его уже нет в моей жизни…

– Поверить не могу, что Виноградов бросил жену из-за… – брезгливо цежу, завидев приближающегося Матвея. Мне хочется вежливо попрощаться и покинуть «любящую» пару, но приходится улыбаться и строить из себя умиляющегося «чужим счастьем» романтика.

– Не скучали? – довольно протягивает Матвей, с нежностью смотря на Илону.

Черт, я впервые в такой ситуации. Не знаю, как поступить: рассказать ему все начистоту, признаться в связи с ЕГО девушкой, влезть в чужие отношения, жизнь, судьбу… Ну уж нет. Совершенно точно Матвей не отличается проницательностью и дальновидностью, если легко разрушил семью ради этой… вертихвостки.

– Конечно, скучали, любимый. – Воркует Илоночка, сжимая кисть Матвея. – У тебя очень хороший деловой партнер. Честный, искренний. Определенно, с ним можно иметь дело.

Даже похвала из ее уст звучит фальшиво. Кажется, что в руках у Илоночки хранится чемоданчик с улыбками на любой случай и масками из эмоций – радостью, печалью, восхищением, обожанием. И она ловко умеет им пользоваться. А я… увяз по уши, как неопытный мальчишка. Понятно, что разговора с Илоной не избежать. Еще этот отпуск… Будь он неладен!

– Матвей, Илона! – приторно улыбаюсь, заставляя Илоночку широко распахнуть глаза. – Не хотите завтра проводить меня в аэропорт? Мы можем обсудить дела по дороге, да и… просто пообщаться. Ты как, Матвей?

– Не вопрос! Нам есть что обсудить, да, Егор? Ты же не против подписать документы до отъезда?

– Не против. – Отвечаю, не зная толком, против я или нет. Одно я знаю точно: с девчонкой нужно разобраться до отъезда…

Лиза

– Оторвись там по полной. – Голос Снежаны, дрожащий от подступивших слез, тонет в звуках аэропорта. – Отдыхай, пей, гуляй, Виноградова… И…оседлай уже какого-нибудь знойного красавчика, вот. – Небрежно вытирая глаза, добавляет она.

– Ну ты опять, Снеж? Буду делать все, кроме последнего. – Отвечаю чопорно.

– Тогда я переименую тебя в бабу Лизу. Вот ты мне будешь звонить, Виноградова, и вместо «Лизок подруга» будет высвечиваться «баба Лиза».

Раскрываю губы, чтобы усмехнуться и послать Ланскую куда подальше, но Снежка резко замолкает и меняется в лице.

– Не оборачивайся, Виноградова, только не оборачивайся. Господи… Поверить не могу! – шипит она, устремив возбужденный взгляд куда-то вдаль. – Там твой бывший со своей курицей и каким-то потрясным красавчиком. Уииии!

– Чему ты радуешься, Ланская? Ты думаешь, они летят туда же, куда и я? Нет, Господи, ты не можешь быть так ко мне жесток. – Шепчу я, устремив растерянный взгляд в небо и послушно не оборачиваясь.

Снежана оттесняет меня в сторону. Мы сливаемся с группой китайских туристов с огромными рюкзаками за плечами. И я, наконец, оглядываюсь, вычленяя взглядом из толпы знакомую фигуру мужа… Матвей нежно обнимает за талию Илону, а ее кисть поглаживает его плечо, царапает длинными ноготками хлопок дорогой сорочки, приручает, подчиняет, ласкает… Я, как умалишённая, не могу отвести глаз от бывшего мужа и его любовницы, причиняя себе еще больше боли. Внутренности обжигает неприятным холодом обиды. Да, я не пережила развод, не успокоилась и не начала жить своей жизнью. Будто ненормальная маньячка я до сих пор представляю, как мой муж ласкает другую женщину, а она извивается и стонет под ним. Черт! Сотни раз черт!

– Ну, как? Заценила? – не отрываясь от троицы, осторожно спрашивает Ланская.

– Кого? – протягиваю тупо и перевожу взгляд на незнакомца: высокий, выше Матвея, крепкий, симпатичный брюнет. Ну а мне какое до него дело? – А, незнакомца? Ничего особенного, Ланская. Мужик как мужик.

– Ты с ума сошла, Лиза! Он…он же ходячий секс!

Интересно, зачем Матвей приехал сюда? Неужели, чтобы проводить красавчика? Он же никогда никого не провожал. Ни меня, ни Даньку. Читаю в глазах Снежки догадку. Похоже, ее посетила та же, что и меня, мысль. Да он обыкновенный жигало, тот красавчик… А Матвей с Илоной нанимают его, чтобы помочь мне. Из жалости…

– Данил вчера разговаривал с отцом? – строго спрашивает Снежана.

– Д-да.

– Ты думаешь о том же? Матвей подговорил его поухаживать за тобой, отвлечь, так?

– Не знаю, Снеж. Зачем им это? – хрипло выдавливаю я. Большего унижения и не придумаешь. В голове обрывочными цветными кадрами мелькают сцены, в которых смеющаяся Илоночка выбирает из некой базы мужчину, Матвей платит ему огромные деньги (непременно огромные, потому что со мной можно иметь дело только за очень большие деньги). Мужчина неохотно – да, его приходится долго уговаривать – соглашается помочь несчастному мужу, которого забодала бывшая жена.

– Ты слишком зациклена на них. Вот зачем. А Матвею… не все равно, как ты себя чувствуешь.

– Но, зачем же так? Мне плохо, Снежана. – Шепчу я сдавленно, дернув верхнюю пуговку блузки. – Тошно. Мне тошно…

Я хватаю Снежку за руку и вырываюсь из толпы туристов, балакающих на китайском, в сторону кафе.

– Да подожди ты, дура, – чуть слышно бормочет Ланская. – С нашими габаритами нас вычислят в два счета. Сама понимаешь, мы дамы с роскошными формами… Куда ты, Лиза? Погоди, может, он летит в другое место и… вообще мы напридумывали черт знает что? – Снежка едва успевает за мной.

Я покупаю бутылку воды и, сделав пару глотков, острожно смотрю на красавчика. Он жмет руку Матвею, дарит обольстительную улыбочку Илоне и, отсалютовав милой парочке на прощание, направляется к стойке регистрации. На табло большими буквами горит название города, куда летит мистер Жиголо – Сочи. И рейс, именно тот, которым лечу я…

Глава 5

Лиза

Знаете, чего сейчас во мне больше? Нет, отнюдь не обиды. Во мне плещутся любопытство и азарт. Что мистер Ж будет делать? Начнет меня клеить прямо сейчас или повременит, следуя заранее составленному плану? Я провожаю таинственным взглядом подругу и тихонько пристраиваюсь в конец очереди. Что бы ни делал мистер Жиголо, я не поддамся! В голове собирается яркий пазл, изображающий картину: Матвей и Илоночка, с недоумением взирающие на красавчика, сам мистер Ж, униженно возвращающий деньги моему бывшему муженьку. Так мол и так, не поддалась Лиза на мои чары, отказала. И тут захожу я – красивая, уверенная в себе, дерзкая. Обдавая их ароматом дорогого парфюма, взмахиваю длинными локонами – один из них попадает Илоночке по лицу – и протягиваю муженьку увесистый конверт. Возьми, мол, Матвей, деньги. Купишь Илоночке новое платье, сумку или туфли (я не придумала еще, что). Илона вцепляется в проклятый конверт и пересчитывает деньги прямо при моем бывшем. А я наблюдаю за ними свысока… А потом ухожу с гордо поднятой головой, оставляя троицу наедине с их совестью. Вот так.

– Не задерживайте, женщина!

Вздрагиваю от писклявого голоска стоящей за спиной девчонки. Что? Вот так значит – женщина? Прямо как обухом по голове. Да еще и мистер Жиголо не проявляет ко мне ровным счетом никакого внимания. Кажется, разочарование сквозит во всем моем облике. И чертова растерянность, от которой все валится из рук. Роняю кошелек, а с ним и паспорт. Неуклюже склоняюсь, чтобы поднять вещи, демонстрируя стоящим в очереди пятую точку.

Что же, неужели мы ошиблись со Снежкой? И у меня не будет возможности посмеяться над бывшим? В полной задумчивости бреду в зал priority pass (Крупнейшая в мире программа для доступа в залы отдыха vip в аэропортах. Примечание автора), рассматриваю просторный, пахнущий кофе зал и…натыкаюсь взглядом на мистера Ж! Тонкая льняная сорочка обтягивает широкие мускулистые плечи красавчика, а его длинные загорелые пальцы небрежно перебирают страницы глянцевого журнала. Его расслабленная поза «нога на ногу», скучающий, слегка высокомерный взгляд кричат, что мистеру Жиголо плевать на все и на меня в том числе. Скорее всего, в аэропорту Сочи его встретит высокая, длинноногая модель. А я… напридумывала себе черт знает что.

Заказываю кофе и, пристроившись возле залитого солнцем окна, окунаюсь в воспоминания головой…

– Лиза, нас пригласили на деловой обед. Будет Милославский и Сергиенко с женами, – Матвей поправляет галстук, глядя в большое зеркало.

– Х-хорошо, – стараясь не выдать беспокойства, выдавливаю я.

– Собирайся. Выезжаем сейчас. Мне еще нужно в банк заехать и в налоговую.

– Сейчас? Матвей, мне же нужно сделать укладку, да и надеть нечего…

Виноградов сморит на меня с искренним недоумением, словно предмет разговора является для него новостью. «Да, я все время хожу в кроссовках и джинсах, удивлен?» – хочется выкрикнуть мужу и стереть удивление с его лица. А еще вспомнить его фразы, небрежно брошенные в торговых центрах или бутиках модной одежды:

– Лиза, не смеши! Ты не работаешь, зачем тебе это платье? Сумочка, туфли, модный брючный костюм? Список можно продолжать бесконечно. Поэтому из магазинов мы выходили, увешанные пакетами с новыми сорочками для мужа и вещами для Даньки. Сама виновата, скажете вы. И будете правы! Я и не отрицаю, что была дурой. Влюбленной, воспитанной в патриархальной семье дурой, убежденной в незыблемой правоте мужа.

Я занимаюсь воспитанием Данила, вожу его в школу и на кружки, убираю, стираю, готовлю, развожу цветы. Для такой «работы» подойдет пара джинсов и клетчатая рубашка из масс-маркета. И, знаете, я так и пошла на обед: заплела густые длинные волосы в высокий хвост, натянула джинсы и привычную рубашку. Матвей сделал вид, что все хорошо… Даже когда знакомил меня с расфуфыренными женами своих деловых партнеров – Милославского и Сергиенко. Он улыбался, шутил, не замечая брезгливых, сочувствующих взглядов коллег на меня – жену, партнера, близкого человека или уборщицу, обеспечивающую ему комфортный быт. Дамы демонстрировали наманикюренные пальчики, украшенные массивными бриллиантами, а я прятала натруженные ручки с ноготками без лака. Дурацкий обед закончился, и я попросила Матвея подбросить меня в центр города. Нет, я не закатывала истерик и не требовала нарядов, разве дело было в них? Толстокожий, недальновидный, поверхностный – каких только я не придумывала оправданий для мужа, чтобы объяснить его равнодушие.

Шла по бульвару Ермолова, утирая слезы и разглядывала яркие витрины модных магазинов и салонов красоты. А потом заглянула в один из них, намереваясь потратить деньги, выданные мужем на неделю.

– Простите, вашего размера нет. – Прозвучало унизительное замечание. Не то, чтобы я обиделась…Знаете, наверное, именно тогда у меня в голове что-то щелкнуло: я впервые осознанно посмотрела на себя. А когда возвращалась домой, твердо решила – магазину женской одежды быть! И не какой-то там одежды для домохозяек – удобной и невзрачной, а элегантно-простой и шикарной.

Вы спросите, как женщина, не имеющая собственных доходов, смогла открыть интернет-магазин? Где нашла модельеров и швей, дизайнеров, поставщиков тканей? Так и Москва не сразу строилась! Помню, как мы оплакивали со Снежкой некачественные, синтетические ткани, которые мне прислал неблагонадежный поставщик. Или смеялись над огромными подплечниками, заботливо вставленными баб Нюрой, моей первой швеей, в пиджаки из дорогущей итальянской ткани.

Я начинала бизнес с маленького ателье. Вспоминала давно забытые навыки художника-модельера и швеи. Шила и ремонтировала чужую одежду в арендованном подвальчике на окраине, а по ночам сидела над эскизами будущей коллекции в обнимку с чашкой чая и Амуром.

Пальцы непроизвольно касаются пуговок изящной шелковой блузки. Делаю глоток ароматного кофе, наблюдая за взмывающими в небо самолетами. Опять я задумалась о прошлом. Наверное, Снежка права: я зациклена на Матвее и своих переживаниях.

– Простите. – Слуха касается чувственный мужской тембр. Я вздрагиваю от неожиданности и поднимаю голову… Мистер Жиголо.

Глава 6

Егор

Я погряз во вранье и единственное, о чем я сейчас мечтаю – поскорее улететь. Подальше от Илоночки, воспоминаний о проклятой совместной ночи, от Матвея, которому я вынужден лгать.

– Привет, Егорка, – цепкая ладонь Илоны ложится на мое плечо. – Я сказала Матвею, что приеду сюда своим ходом.

– И какую выдумала причину? – спрашиваю таким тоном, словно ее ложь представляет важность.

– Моя подруга попросила помочь ей с уборкой.

– Подруга живет возле аэропорта, я прав? – добавляю сухо, едва справляясь с растущим возмущением.

– Да, – довольно протягивает она, накручивая на пальчик длинную прядь.

– Дай угадаю. Ты и дома сама не убираешься, но объяснение не показалось Матвею странным.

– В точку!

– Что тебе нужно, Илона? Тебе посчастливилось встретить хорошего человека. Он безоговорочно верит тебе, любит, носит на руках. Виноградов разрушил семью ради тебя, черт!

– Я не прощаю плохого отношения, Егорка. – Шипит Илона, нервно поглядывая на вход. – А ты, ты… использовал меня и выбросил, как ненужную, поломанную вещь. Не позвонил…

– Илона, я не принуждал тебя к близости. Ты и сама была не против.

– Я не думала, что на этом все закончится. – В ее глазах сверкают скупые слезинки. Илона изящно взмахивает кистью и утирает их. Достает из сумочки бумажный носовой платок и шумно высмаркивается. Что же за черт, а? Ну, почему именно со мной случается всякая хрень?

– Как я могу искупить свою вину? Я попросил прощение, однако, как я уже понял, этого недостаточно. Чего ты хочешь?

– Тебя, – с придыханием произносит она. – Мне было непросто тебя забыть. Нашу сумасшедшую ночь, взрывающийся за окном новогодний салют, звон бокалов, шипение пузырьков шампанского…

– К чему такая поэтичность? – грубо обрываю ее воспоминания. – А как же Матвей?

– Он прост как три копейки. – С досадой цедит Илона. – Неплохой мужик, однако его недальновидность и предсказуемость они… Мне с ним скучно, Егор. Я хочу умного мужчину рядом. Энергичного, молодого.

– Ты сейчас серьезно, Илон? Так я тебя разочарую: я на год старше Матвея. Как говорит дочь: старпер. Мой тебе совет – найди ровесника, и веселитесь по полной. Энергично и как выражаются молодые отпадно. И, кстати, прямо сейчас твой мужчина направляется к нам.

Мы, как по команде, натягиваем на лица счастливые улыбки. Если Илоночка к таким манипуляциям привыкла, то мне лицемерие дается тяжело. Кажется, Матвей замечает, как вспотела моя рука, которую он энергично жмет.

– Заинька моя, не устала? Замотала тебя Танька с уборкой? – елейным голоском тянет он и целует «заю». Тьфу, мне хочется поскорее распрощаться с ними и улететь. Еще вчера сама мысль об отдыхе вызывала раздражение, а сегодня… Все изменилось за один день.

– Егор, давай подпишем договор. Ты как, не передумал? – в глазах Матвея сквозят неуверенность и напряженность.

Обычно я проверяю документы, которые подписываю, но шумная атмосфера аэропорта не располагает к работе. Звуки шагов и колёс чемоданов, голоса из громкоговорителей – все сливается в суетливый пчелиный рой, словно призванный рассеивать мое внимание.

– Васильков все проверял, Егор. Да и я тоже… Не волнуйся, моей фирме можно доверять. Я еще никого не подводил.

И я сдаюсь. Подписываю документы «на коленке», бегло пробежавшись по страницам. Интуиция кричит: «Опасно, неправильно, глупо!», но я задвигаю ее подальше, выпуская вперед желание поскорее избавиться от «друзей». Да, я хочу, чтобы Матвей ушел и забрал с собой необходимость юлить и притворяться. А Илона… Если она не отстанет, я, черт возьми, не буду молчать и все скажу ему. Подумаешь, лишусь надежного партнера и приятеля! Он мне еще «спасибо» скажет за свободу от этой пиявки.

Мы какое-то время стоим, обмениваясь любезностями, а потом, как спасительный гонг, звучит приглашение на регистрацию. Ну вот и все: обменявшись рукопожатиями с Виноградовым и Илоночкой, я растворяюсь в толпе подоспевших туристов.

Меня не покидает странное чувство: словно я забыл о важной договоренности. Яркие картинки глянцевого журнала сливаются в калейдоскоп. Я не могу сосредоточить внимание на мыслях об отпуске, выискивая в закоулках памяти забытую информацию. О чем же я забыл? Вы не подумайте, я не отличаюсь рассеянностью или забывчивостью. Напротив, всю жизнь мне мешало гипертрофированное чувство ответственности и справедливости. Мне бы поучиться здоровому пофигизму у Василькова – вот кто живет с широко открытым сердцем и искренне верит всем вокруг. Стоп! Васильков! Он слезно попросил меня позвонить из аэропорта. Довольный собой, отбрасываю журнал и шарю в карманах брюк в поисках телефона. Куда же я его подевал? Я сидел на кресле возле окна, любуясь взлетающими самолетами, а затем переместился на широкий диван – более удобный для человека с моими габаритами. Выходит, айфон остался там. Если его уже не прибрали к рукам… Перемещаю взгляд к злополучному креслу. В нем сидит женщина. Молодая, но не юная, красивая и задумчивая. В ее взгляде, устремленном куда-то вдаль, столько болезненной напряженности, что хочется поежиться. Не могу отвести глаз от ее сжавшейся в вынужденной позе фигуры, тонких пальчиков, теребящих крохотную пуговку блузки… Черт, меня разрывает надвое желание нарушить ее оцепенение или, напротив, сберечь покой.

– Простите… – все-таки подхожу. Как ни крути, разговор с Васей дороже чьего-то уединения. – Я оставил свой телефон на этом кресле. Вас не затруднит привстать, а я…

Ей-богу, я давно не встречал столь удивленного женского лица. Она широко распахивает глаза цвета горького шоколада и часто моргает. Того и гляди, взлетит вместо самолета! Ошалела, что ли, от моей неземной мужской харизмы?

– Неплохо, неплохо… Оригинально, я бы сказала! – женщина снисходительно улыбается. – Это вы сами придумали или коллективно?

– Простите, я не понимаю, о чем вы? – внутри закипает раздражение. Похоже, я нарвался на чокнутую.

– Как же вас зовут? Вам то мое имя известно! – усмехается она. – Не стесняйтесь, говорите. Считайте, что я облегчаю вам задачу.

– Я, пожалуй, пойду. А вам… нужен врач.