Текст книги "Бд-17: Клуб странных птиц (СИ)"

Автор книги: Елена Лаевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 – Мари!

  – Мари!

  – Я первый в очереди!

  – Нет, я.

  – Мне, пожалуйста, эклер.

  – А мне – пирожное со взбитыми сливками.

  – Сахарную трубочку с кремом!

  – Большую шоколадную печеньку с Микки Маусом наверху.

  – А мне с воздушными шарами. Сегодня мой День Рождения!

  – Ух ты, Вилли! Тогда вот тебе еще пончик на счастье. Его испекла этим утром дежурная фея.

  Только что закончились занятия в школе, и малышня заполнила кондитерскую, как стая неугомонных колибри. Это каждодневный ритуал: звенит последний звонок, и приготовишки бегут в кафе «У тети Лизы», зажав в кулаках полученные у родителей монетки.

  В магазине витает запах корицы, заученных наизусть правил правописания, заветных желаний и книжек с картинками.

  Полчаса пролетают как один миг, и колибри разлетаются, оставив на столах, на прилавке и даже на стенах отпечатки сладких пальцев.

  – Тетя Лизa! Нужны корзиночки и булочки с марципанами. Все размели! Весной у детей хороший аппетит.

  Присаживаюсь на подоконник, чтобы передохнуть. Следующая волна покупателей нахлынет немного погодя, благополучно переждав нашествие младшего поколения.

  Сегодня особый день. Сегодня – четверг.

  В кондитерскую вплывает мисс Блум. Дама пенсионного возраста, сухая и хрупкая, как папирус в историческом музее. Цокают каблуки стареньких туфель, пахнет духами «White Diamonds». Я представляю мисс Блум высокой, с царственной осанкой английской королевы, в старинном платье с рюшами и маленькой короне с бриллиантами.

  В конце концов, у тех, кто ничего не видит, есть свои преимущества. Я могу по голосу, запаху и звуку шагов слепить из их обладателя, что моей душе угодно.

  Увлекательнейшее занятие. Попробуйте как-нибудь. Выйдите на улицу, закройте глаза, прислушайтесь к движениям незнакомого человека и вообразите его себе великаном или карликом, добряком или злодеем, со шпагой или свиным пятачком. Знаю-знаю, вы потом обязательно подсмотрите. Как вам будет угодно.

  Мисс Блум не всегда может позволить себе купить пирожное, но капучино на наших четвергах – это святое.

  Выхожу из-за прилавка, ставлю чашку на угловой столик. Я в нашей кондитерской с самого детства, можно сказать, с рождения, здесь я ориентируюсь половчее других, остроглазых.

  – Мари, милая, у тебя новая блузка. Она тебе очень к лицу.

  – Благодарю, мисс Блум. Наш домовой тоже это отметил. Что у вас нового?

  – Сегодня ничего. Но сигнал с Денеба из созвездия Лебедя не дает мне покоя. Особенно по ночам. Это просто какой-то вопль отчаяния.

  Мисс Блум обладает уникальными способностями. Она слышит сигналы из космоса лучше любого радиотелескопа и умеет их расшифровывать. Самый последний из них, из альфа Лебедя, мисс Блум начала принимать две недели назад. Лебединцы (или лебедянцы?) ищут братьев по разуму и готовы прилететь по первому зову и поделиться знаниями. Им очень одиноко. Как единственному ребенку в семье.

  Но если мисс Блум обратится в NASA или в другую похожую организацию, ее просто выставят, как уличную сумасшедшую. И очень зря. На наших четвергах сумасшедших не бывает. Только мисс Блум в NASA не пойдет. Она гордая. И не хочет, чтобы над ней смеялись.

  – Мари, вы все хорошеете! – это входит в кондитерскую мистер Грег Браун. У него нет никаких необычных способностей, он допущен на наши четверги в качестве исключения. Мистер Браун очень интересный человек. Его даже называют феноменом столетия. Он был победителем на трех олимпийских играх по легкой атлетике, побил все возможные и невозможные рекорды по прыжкам в высоту и победил бы и на четвёртых, но повредил ногу. Вернее, его ударил клюшкой для гольфа по колену нанятый соперником хитмэн.

  А ещё я ему нравлюсь. Скорее всего, даже больше чем нравлюсь. Но мистер Браун старается этого не показывать. Он много старше, прихрамывает, за его спиной бурное прошлое с тремя разводами, и он считает, что недостоин меня. Смешно. Если бы мистер Браун спросил мое мнение...

  Мистер Браун, единственный из всех, кто заходит в кондитерскую каждый день, но к четвергам он готовится с особой тщательностью и всегда приносит мне цветы.

  – Это вам, Мари!

  Сегодня у нас розы. Прикасаюсь пальцами к прохладным лепесткам.

  – Эти две красные. Эти две белые. Эта чайная. А эта... Погодите, погодите. Так она же разноцветная! Так нечестно, мистер Браун!

  Миссис Блум хлопает в ладоши. Это мой маленький секрет, известный только избранным. Я умею видеть цвета пальцами точно так же, как другие, нормальные люди, глазами. Это очень просто – странно, что никто так больше не может.

  Пыталась устроиться волонтером в школу для слепых, хотела учить детей определять цвета так, как это делаю я. Но мне недвусмысленно дали понять, что слепых у них и так достаточно. Им надо соблюдать правила техники безопасности. Ну, вы понимаете.

  Однажды о секрете проведал местный журналист, и меня пригласили на телевидение. Но, по-моему, ведущих больше интересовало, как я их обманываю, чем как я вижу и даже читаю! Я хлопнула дверью после того, как на голову мне попытались надеть черный мешок.

  – Всем привет от старых штиблет! – в кондитерскую врывается Николя, воздушный и легкий, как взбитые сливки.

  – Мари, кофе! Двойной эспрессо. Не спал всю ночь. У мышей в моей квартире брачный сезон. Мышиные кабальеро разливаются соловьем.

  Николя слышит звуки не только в обычном диапазоне, но и в ультра и инфра – тоже. Из-за этого он терпит массу неудобств. Но Николя не унывает. Его жизнелюбие не смогла погубить даже нудная, неинтересная работа, которую не бросишь: ведь семью надо кормить. А тут еще сослуживцы крутят пальцем у виска, когда он неожиданно вскакивает и начинает озираться. Но ведь столько насекомых и грызунов кричат неуловимо для обычных ушей!

  У Николя жена, две дочки и мама во Флориде, которую он не может часто навещать, так как смертельно боится крокодилов. Они там на каждом шагу, сидят в болоте или на дороге и судачат о том, кого бы им еще съесть.

  – Опять я последняя? Как всегда, попала в пробку. Чуть не расплавилась от жары.

  Отдувающаяся Эля плюхается на стул. Приношу поднос со льдом. Эля опускает туда голые ступни. Блаженно вздыхает.

  Для Эли температура в двадцать градусов Цельсия уже слишком много. Ей нужен холод. Ноль градусов, а лучше минус десять. Или минус пятьдесят. Поэтому Эля работает в зоопарке в пингвинарии. Там и спит. Иначе вся ее зарплата уходила бы на оплату кондиционера. Летом Эля на наши четверги не приезжает – боится получить тепловой удар.

  У Эли есть заветная мечта: найти работу и любимого человека за полярным кругом. Мы уже написали письмо в институт северных исследований о Элиных замечательных способностях. Но она боится его отправлять.

  Потому что пока письмо не послано – у Эли есть надежда. Это, конечно, хорошо – прожить жизнь с надеждой. Но этого может быть мало.

  – Ну? – строго спрашиваю я Элю, – отправила?

  – Завтра, – клянется Эля. – Честное слово!

  Раньше нас было семеро. Серебряное, лунное число.

  Первой ушла Тина Бастина, физик-экспериментатор. Она десять лет проработала на Большом адронном коллайдере в Женеве и была на ты с самим Мирозданием. Тина и Мироздание обсуждали на досуге темную материю и темную энергию, и темную сторону человеческой души. А потом шеф Тины присвоил себе ее открытия. И теперь ему прочат Нобелевскую премию. Тогда Тина обиделась, ушла из Принстонского университета и больше не хочет ничего открывать, кроме бутылочки с «Прозаком». Только иногда, задумавшись, пишет на стенах и холодильнике никому непонятные формулы. Тина хочет быть обычной, такой как все. Но для тех, кто дружен с Мирозданием, это невозможно.

  Потом юный Виктор с руками, холодными даже летом. Он на вкус мог определить состав любого напитка. До десятой доли унции. Заключал пари в барах. И на деньги, и просто на выпивку. Сейчас он в реабилитационном центре. Уже в третий раз.

  Лунное, серебряное число семь...

  Теперь нас пятеро. Пять – число удачи и везения. Надо только в это очень верить. Кoгда мы собираемся вместе, то получается.

  Я вешаю на дверь вывеску с надписью «Закрыто».

  – Ну вот, все в сборе, – объявляет мистер Браун. – Клуб редких птиц открывает очередное заседание. На повестке дня два вопроса: послание лебединцам и новый фильм Эли о пингвинах. Шампанское, дамы и господа?

  Мистер Браун задерживается дольше всех. Он долго мнется в двери и, наконец, решается.

  – Мари, не согласитесь ли вы поужинать со мной?

  Бог мой, я точно не ослышалась?

  – Когда, Мистер Браун?

  – А прямо сейчас. Зачем откладывать на потом что-нибудь приятное.

  После ужина мы прогуливаемся по пустынной набережной. Я безнадежно объелась. Шоколадное мороженное пытается устроить ледниковый период телячьим отбивным с картошкой.

  Баламутит воду заскучавший водяной. Звенят крылышками цветочные феи, укладываясь спать. Сопит, выбираясь из норы, крот в бархатной шубе. Ощущаю пальцами белый цвет рубашки своего спутника: я опираюсь на его руку.

  Нога попадает в щель на асфальте. Грег успевает удержать меня от падения. Прижимаюсь к его груди, утыкаюсь носом в шею. От моего спутника уютно пахнет мылом, нерастраченной нежностью, невысказанными желаниями.

  Мои ноги отрываются от земли. Что-то не так. Происходит что-то странное, непонятное. Сердце колотится в груди, как только что пойманная пичуга в клетке. Чувствую, как взмываю вверх.

  – Не бойся Мари. Я крепко тебя держу. Но какой же я дурак! Столько лет прыгал через планку. Выше всех, дольше всех. И никогда не догадывался, что умею летать, Мари!

  – Будем возвращаться? А то нас увидят. Что тогда скажут?

  – Не будем! Скажут как обычно: что-то белые вороны разлетались. Не дай бог, к переменам.