Текст книги "Осколки Хаоса. Восток"

Автор книги: Елена Кованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Лиоре оставалось только гадать, не выйдет ли ссора с щитовым капитаном роковой ошибкой в будущем. Но, по крайней мере, имперец выполнил свою часть сделки – деньги по чеку обналичить удалось без труда.

*9*

Сидя в «Красной Рыбе» на четвертый день после бегства с аукциона, Лиора меланхолично потягивала эль в ожидании Дейва. Браст, сам назначивший встречу на четыре часа пополудни, где-то прохлаждался. Потому девушка только размеренно скармливала отаку сырные шарики, которые в таверне готовили очень и очень неплохо.

Впрочем, Лиора не успела допить и первый стакан, как запыхавшийся Браст плюхнулся за столик с тарелкой тушеных овощей и пинтой пива.

– Привет! Прости, что опоздал – старик Риггер сегодня был болтливее обычного. Умираю с голоду.

Лиора лишь пожала плечами, скармливая очередной шарик Герберту. Дело, терпевшее семь лет, потерпит и десяток минут. Несмотря на собственное нетерпение и предвкушение, она предпочитала прислушиваться к голосу интуиции. А интуиция говорила о необходимости дать событиями идти ровно так, как они идут.

– В общем, я выяснил, что нужно делать дальше, до мельчайших подробностей. Стоило мне это, поверь, немалых нервов. Попасть туда, куда ты хочешь, реально. Риггер даже сказал, что даст мне точные координаты. Но есть одна деталь – нужна светопись, за полный цикл. Я говорил об этом, помнишь? К гильдейской машине мне не попасть. После того как я едва ли не на кулаках с Мейсером-младшим сцепился, эти напыщенные снобы и видеть меня рядом не хотят. А без светописи время и угол перехода я тебе не рассчитаю. И никто не рассчитает. Но, кроме гильдейского, есть еще один светорегистратор.

– И где же?

– Университет. Я там особо-то не бывал, но знаю, что махина у них есть собственная для своих каких-то изысканий. Не представляю, как там с безопасностью внутри и кого легко пустят, а кому от ворот поворот дадут, но, с другой стороны, думаю, что эти ученые явно куда меньше в охране смыслят, чем дрессированные шавки гильдейские.

– Вот как, – Лиора пригубила еще эля. – Я там училась, и кое какие-знакомые есть. Но светопись… – Она склонила голову, вспоминая все, что знала об этом. – Тебе нужна сама запись, без указания конкретных координат?

– Ага, – Дейв, видя, что перспектива общаться с официальными чинами из гильдии Проводников отдаляется, заметно оживился. – В общем-то, этого достаточно будет. Просто запусти прибор и забери всю ленту, от начала и до конца. А потом пойдем к Риггеру – он подправит мои вычисления. Я, честно говоря, едва ли смогу вот так на пальцах объяснить, как эта штука работает – в гильдии меня не сильно-то к такой аппаратуре подпускали, так что в данных я могу разобраться, но, как их получают, я особо в подробности не вдавался. Сложное зело штука, у нас во всем городе по таким спецов на пальцах одной руки пересчитать можно, и то все поверхностно разбираются. А повторить прибор и вовсе, думаю, никто кроме Риггера и не сможет.

– Неудивительно. Я видела светописную машину очень давно, но помню, насколько там сложные контурные цепочки. Ладно, думаю на простейшую активацию моих знаний хватит.

– Прекрасно. На деле ничего, по идее, сложного – мне нужен общий массив данных, ничего конкретно-специального. Сама справишься или нужна будет моя помощь?

– Пока не знаю. Схожу завтра в Университет, поболтаю со знакомыми.

– Добро, – Дейв поднял кружку, и стекло соприкоснулось со стеклом с глухим звоном, закрепляя договоренность.

До сего момента светописная машина, диковинное устройство местного изобретения, способное с помощью собственной системы координат расписывать долю солнечного и лунного света в любой точке Яруса в течение предстоящего года, была Лиоре совершенно неинтересна. Она с трудом понимала даже базовые принципы работы этого агрегата. Впрочем, их вообще мало кто понимал, разве что создатели диковины, среди которых большинство было выходцами из Империи. Строго говоря, из всех полученных знаний Лиора усвоила одно – само Кольцо было в своем роде сложнейшим артефактом. Конфигурации колонн с разных точек зрения и их преломление той или иной долей солнечного и лунного света, иногда вкупе с какими-то индивидуальными особенностями наблюдателя, вроде опьянения, открывали проход в расположенные на одном уровне реальности, но словно бы в разных ее местах, пространства. Еще в бытность свою первокурсницей Лиора пыталась осмыслить всю эту информацию, представить, как и кто мог создать такое чудо – но быстро оставила эти попытки. Город Колонн просто был. Она жила в Кольце с рождения, как и поколения предков, так что в конечном итоге была ли разница в том, с помощью каких принципов пространственных искажений существовал ее дом? Главное – существовал.

Заведя за четыре года в Университете несколько эпизодичных знакомств с преподавателями и поддерживая приятельские отношения с наиболее интересными, с ее точки зрения, однокурсниками, Лиора могла рассчитывать хотя бы на общую информацию о том, как сейчас обстоят дела с допуском к светописной машине. В конечном счете, она не взрывать ее собиралась и не воровать, а только получить данные наблюдений и вычислений.

Поразмыслив, Лиора решила отправиться к заведующей кафедрой теорарта, на которой сама и училась. Когда-то с ней она неплохо ладила.

Ангела Самирван была женщиной энергичной, громкоголосой и склонной к черному юмору. Лиора помнила ее как человека, вечно загруженного административной работой, но при том любящего преподавание и с легкостью отвечающего даже на самые сложные вопросы студентов. И была рада узнать, что за прошедшие годы профессор ничуть не изменилась.

– Ты хочешь закончить обучение, я правильно понимаю? – Они вдвоем сидели за чаем в кабинете Ангелы. На удивление с утра на кафедре было почти пусто. Лиора только кивнула. Она в самом деле рассчитывала получить диплом рано или поздно. Но сейчас небольшой подарок, привезенный с Юга, простейший зачарованный предмет, «будильник», предназначенный для того чтобы вызволять своего владельца из глубин сна на закате, нужен был не ради улучшения шансов на получение диплома.

– Я думаю, тебе выпускной год будет по силам. С твоим багажом знаний и способностями проект получится даже без прохождения повторной аттестации, – Ангела рассматривала «будильник» через Проявитель Плетений с явным интересом. – Да и объект для работы найти будет несложно. Сейчас у нас довольно большой выбор тем, хоть по истории, хоть по теории, хоть даже по общим магическим проявлениям. Скажем, в прошлом году защищали очень интересную работу о видах и свойствах затронутых магией животных и возможностях для взаимодействия с ними. Я ведь не ошибусь, если скажу, что твой питомец – необычный зверь?

Отак тем временем стремительно поглощал печенье, лежащее на расписном блюдце.

– Да. Он способен видеть магию и весьма разумен, – усмехнулась Лиора, за что получила мыслеобраз от Герберта о паре собственных промахов и степени ее разумности в сравнении с его.

– О! Занятно. Звери Баронств тоже могут похвастаться высоким интеллектом, но редко имеют какие-то магические способности. А ведь изучать возможности братьев наших меньших в вопросах одаренности или сходств и различий их с живыми конструктами было бы очень интересно. Сложные самообучающиеся конструкции и затронутые магией живые существа будут сходны по ряду параметров и по другому ряду различны. Если, скажем, взять за основу теорию Гамса о природосообразности программирования поведенческих характеристик, то можно будет вывести узловые параметры для внедрения различных свойств именно на ее основе с вопросами возможностей перекрестного комбинирования.

– Наверняка, – Лиора кивает. Самообучающиеся конструкции были редкостью в Кольце и частыми спутниками богатеев в Империи, особенно в центральной ее части. Но натягивать на традиционные болванки поведенческие особенности животных Волчих земель никто не пытался, как и отаков.

– Такая работа была бы весьма новаторской. Мало у кого сейчас есть доступ и знания о последних достижениях в областях самообучающихся конструкций. Да и одомашненные разумные или хотя бы полуразумные животные в Кольце – огромная редкость, даже в Баронствах их больше. Кстати, возможно, тебе доводилось встречать разумные или полуразумные растения?

– Многое доводилось встречать, – Лиора пригубила весьма приятный на вкус сладкий чай. – А о чем речь конкретнее?

– Та еще история, на самом деле, – Ангела морщится. – Один из студентов притащил из Баронств в подарок кафедре весьма красивый цветок. На собственный выпуск. Еще два года назад тому. Не чуя подвоха, мы и оставили растеньице украшать зал собраний. Год оно цвело себе и цвело, постепенно вырастая. Но в последнее время из мирного цветка превратилась в какую-то кровожадную мухоловку и едва не вымогает у проходящих мимо сотрудников полив и удобрения, одного даже задушить пыталось. Мы пока не рискуем его трогать. Джальвив уверен, что здесь не обошлось без прямого магического вмешательства, но источников он не видит.

– А уничтожить? – Магов на всем факультете было трое, и все являлись пожилыми артефакторами, предпочитающими медленно и методично укладывать магию в предметы, а не работать с плетениями напрямую.

– Пытались – ни в какую. Нож не берет, даже из запасников, огонь тоже. Зал собраний закрыли, но и вечность так продолжаться не может. Ума не приложу, что теперь с таким подарочком делать.

Лиора кивнула. Конечно, кто-то из проректоров, среди которых почти все в той или иной степени были одаренными, наверняка бы справился. Но сам факт нахождения в стенах университета неизвестного растения нарушал принятые нормы безопасности – обычно такие подарки складировали в особом месте и там уже постепенно разбирались с их свойствами.

– Это интересно. Если покажете, то, возможно, смогу что-нибудь сообразить. Вреда тут точно не будет.

– Посмотри, может, что и получится. У тебя всегда аналитика хорошо выходила. Проявитель дать или свой с собой носишь?

Лиора качает головой.

– Мне он ни к чему. Я и так вижу плетения.

Ангела смотрит на нее долгим взглядом, а потом кивает с явным уважением.

– Дар, значит. Рада за тебя. Пойдем.

Заведующая отставила чай в сторону и поманила Лиору за собой.

Зал собраний находился в той части крыла факультета истории, археологии и артефакторики, в который в бытность свою студентом Лиора не особо-то и заглядывала. Здесь располагались резервные лаборатории, какие-то закрытые и забаррикадированные аудитории и пара комнат со служебным инвентарем. В зал собраний вела весьма массивная дверь, сейчас закрытая на несколько нелепо смотрящихся в этом месте больших амбарных замков.

От Лиоры не укрылось некоторое замешательство профессора Смирван перед входом.

– Что-то не так?

Ангела неуверенно посмотрела на ключ в своих руках.

– Возможно, если я буду больше знать, то смогу сделать более верные выводы, – аккуратно предположила Лиора. – Здесь важна каждая деталь, какой бы надуманной она ни казалась.

– Это растение выходит за рамки всех классификаций. Оно не только не поддается никакому воздействию, но и, кажется, буквально пожирает любую энергию.

– Занятно. Если что мы всегда сможем захлопнуть дверь, не убежит ведь из горшка, – улыбнулась Лиора. По правде говоря, ей было несколько не по себе после всей той истории в Имрите с Красными вратами, после которой она и сбежала из Ковена. Создания магии иногда были… пугающими.

«Что там?»

В ответ Герберт прислал несколько отрывистых мыслеобразов, заставивших Лиору нахмуриться. Хотя дверь и блокировала часть естественного фона, ее компаньон отчетливо видел искажения. Искажения, которые не так давно были предвестниками той чудовищной эпидемии – и Врат. Искажения, свойственные вкраплениям Хаоса в мир.

Заведующая отперла замок, и Лиора шагнула внутрь зала, одновременно нашаривая активатор магического света. Увы, ни один светильник так и не отозвался. Девушка остановилась в проходе, сливаясь с некоторым усилием с сознанием отака, желая видеть мир его глазами. Герберт различал своим зрением куда больше нюансов, чем она сама, да и в темноте был способен неплохо видеть. К тому же сейчас его опыт в магии мог быть хорошим подспорьем, и Лиора, не колеблясь, разделила сознание со своим компаньоном. И замерла, поразившись увиденному.

Зал собраний оказался просторным помещением с большим круглым столом посередине, десятками мягких кресел и рядами светильников под высоким потолком. В лучшие дни здесь поместилось бы не меньше полсотни человек. Но сейчас почти все пространство занимала огромная растительная масса. Судя по внешнему виду, растительный монстр некогда был безобидной вербеной. Теперь цветочки пожухли, а соцветия почернели, став на вид жестче и колючее, да и воздушные корни появились. Корни, листья и широкие стволы переплелись так плотно, занимая комнату, залезая на столы и стулья и, что было самым неприятным, – здоровенными коконами оплетая магические светильники, буквально присасываясь к линиям силового тока. Отак, видевший магические потоки так же легко, как человек – цвета радуги, мог различить места, где уродливые воздушные корни растения буквально вросли в магические потоки комнаты, подпитываясь отовсюду – и от источников обогрева, и от светильников, и от всех слоев защиты, наложенной на помещение. Жутковатый растительный паразит не просто разросся – он замкнул на себя все коммуникации, подпитываясь от самого тока магии, теперь уходившего не на обогрев или освещение помещения, а на поддержание и питание чудовищно изменившейся вербены. Лиора склонила голову, рассматривая тип слияния. Судя по всему, любая агрессия на «цветочек» заставит его для поддержания жизни черпать энергию из коммуникационных каналов. И как только на источниках энергии факультет не разорился? Впрочем, если его не трогать, то расход небольшой. Но вот если попробовать уничтожить…

Еще бы растеньице не выводилось, так плотно встроившись в магические токи помещения. Еще бы.

Оставалось только уничтожить все контурные плетения в комнате, дабы после этого с силушкой молодецкой выкорчевать подлый цветок и воссоздать все структуру вновь. Но при этом неизбежно придется привлекать с десяток университетских служб. Вторым вариантом была возможность каким-то образом разделить магические поля подарка и контуров, как хирург отрезает питающие опухоль кровеносные сосуды. Но как? Физически – бессмысленно, растение восстановит целостность, выкачивая энергию из коммуникаций. Магически же… Лиора прикинула толщину спаек. Йохан бы, может, и смог, она – точно нет.

Был еще третий вариант – выяснить, что именно превратило самый обычный цветок в этакий живой артефакт, и попробовать обратить изменения.

Растение, явно почуявшее изменение магического фона совсем рядом, заворочалось, медленно проращивая по направлению к Лиоре свои стебли-щупальца. Та не двигалась, пытаясь уловить малейшие изменения в рисунке силы магического паразита. Истина магии гласила – любая долговечная структура имеет ресурс к самоподдерживанию. В переводе на человеческий язык это значило, что если кто-то или что-то имеет необычные, сиречь магические, свойства, то, чтобы эти самые свойства не улетучивались, должна существовать какого-то вида замкнутая система, или, как принято в магических терминах, замкнутый энергетический контур. Если в нем потери энергии равны нулю, то получаем вечный артефакт. Таких в реальности не существовало, но немало магов билось над созданием такого конструкта. Второй вариант был не просто создать контур, а дать ему возможность притягивать магию из внешней среды, компенсируя затраты при циркуляции энергии. Очень сильные маги могли таким образом создавать творения, способные оказывать невероятно сильное воздействие на материальный или не очень мир на протяжении веков. Но то, что создавал один, другой всегда мог разрушить.

Неведомый цветок-паразит по своей сути мало чем отличался от такого вот артефакта, подпитывающегося энергией от внешних источников. А это значило, что, найдя слабое место в контуре, можно было его уничтожить, превратив энергетического паразита во вполне пристойное и, скорее всего, мертвое растение.

Беда в том, что сделать это было непросто и опытному магу, а Лиора даже звания полноценного волшебника не имела.

Но в ней медленно пробуждался азарт. Тот самый азарт, что сопровождал все самые отчаянные вылазки с близнецами, тот азарт, что увел ее в море, тот азарт, что впутывал во множество историй и позволял из них выбраться.

Неужели она не сумеет разобраться?

Отступить-то никогда не поздно, чай не это мантикора некормленая. Не получится – и пусть преподаватели сами разбираются. В конечном итоге просто так такие вот подарочки не дарят «любимым» учителям.

Хотя временный отход за дверь казался разумным решением – измененное растение уже почти вплотную приблизилось к Лиоре своими побегами, явно не обрадованное вторжением кого-то в свою обитель.

– У меня есть определенные мысли, как с этим разобраться, но лучше обсудить их где-нибудь в другом месте, – тактично заметила Лиора, рассматривая ближайший зеленый стебель, почти дотянувшийся до ее ботинка.

– Да-да, конечно, идемте, – так ничего и не разглядевшая в темном проеме зала собраний профессор Смирван посторонилась, выпуская из помещения бывшую студентку. Тяжелые замки вернулись на свое место. На всякий случай.

Пришедший в голову план, на взгляд Лиоры, отличался этаким благородным безумием. Судя потому, что подарок тихо сидел у себя в горшке больше года, превращение из мирного цветка в растительного энергетического паразита что-то да спровоцировало. И это что-то явно оставалось на своем месте, иначе растеньице никак не смогло бы укорениться столь плотно. Оставалось обнаружить это «что-то» и убрать, заперев в подавляющем поле. Благо на кафедре найти что изолирующие контейнеры, что внешние подавители было несложно. А вот продержаться рядом с цветком не задушенным и не раздавленным стеблями достаточно долго для того, чтобы вытащить первопричину изменений откуда-то из глубины растительного тела, было задачей куда более трудной. Не то чтобы у зеленого паразита был мозг – но искажение Хаоса, а оно единственное могло сделать из приличного цветка такое вот создание, было непредсказуемым. И судя по скорости, с которой растение протянула к Лиоре побег, – реагировало на окружающий мир это магическое недоразумение вполне и вполне резво. И шансы, что зеленый паразит попробует за себя постоять, были велики. Все живое хотело жить.

Ангела Самирван, выслушав несколько сбивчивое изложение Лиорой своей идеи, мгновенно воодушевилась и пообещала всестороннюю поддержку, явно ощутив надежду на избавление от разбирательств с начальством по поводу нарушения безопасности. И, подрядив ближайшую аспирантку помогать Лиоре во всем, умчалась на занятия, взяв с да Сильвы слово дождаться ее после пар и рассказать, как все прошло.

– И как давно случилась эта метаморфоза? – Лиора с интересом рассматривала мечущуюся в поисках всех возможных подавителей по основной лаборатории Анну де Вир. Еще одно знакомое лицо – Анна училась на два курса младше, но в этой самой лаборатории пропадала каждый день, и, собственно, здесь Лиора с ней и познакомилась. Став аспирантом, Анна теперь заведовала тонной бумажной работы и поддержанием в порядке всего кафедрального оборудования.

– Год тому назад начались первые изменения, – морщится Анна. – А два месяца тому все окончательно вышло из-под контроля. Надеюсь, твой план выгорит – не хотелось бы оказаться уволенной из-за этой идиотской шутки.

– Шутки? Хотя, может быть, и шутки. Ладно, и я надеюсь, что все получится.

План был прост: обвешаться подавителями, взять самый обычный факел и физически вырезать центральную часть контура. Лиора была почти на сто процентов уверена, что в этом замешана или земля откуда-то из дальних границ Леса, или какой-нибудь странный камень, или неожиданно оказавшийся внутри горшка, или в чем там это растение изначально было, артефакт, до которого дотянулись корни вербены.

Магия или вложена в предмет, или нет. Если бы цветок изначально имел сверхъестественные свойства, то и проявились бы они сразу. Значит, обрел он их в течение жизни. Оставалось надеяться, что удасться найти причину перерождения достаточно быстро, до того, как негаторы-подавители перегорят.

– Вот все, что есть, – Анна вывалила на ближайший стол четыре десятка мелких амулетов и две квадратные коробки, рассчитанные на постоянное подавление магического поля вокруг попавшего внутрь объекта. – Правда, подзаряжали их еще месяц назад. Мы ими редко пользуемся.

– А по технике безопасности положено, – наставительно произнесла Лиора.

У нее от нахождения в лаборатории были очень двоякие ощущения. Теперь, с углублением в понимание магии и овладением многими способностями все сделанные здесь «открытия» казались детской забавой. Без того, чтобы видеть и чувствовать магические потоки, вся эта возня с предметами и подбирание вслепую работающих комбинаций для создания даже простейшего артефакта казались Лиоре глупостью. Какая польза от теории для тех, кто не способен на практике ни на шаг отойти от нарисованных другими шаблонов? И никакие очки-проявители не помогут. Без ощущения плетений, без понимания магии все это было глупостью, простым копированием. Вроде переписывания книги на неведомом языке. Или вовсе – переписывания книги слепцом, что опирается, скажем, на оставленные прошлым писцом углубления от пера на бумаге.

– По технике безопасности и посторонних от лаборатории на пушечный выстрел держать положено, – в тон ей произнесла Анна.

Лиора хмыкнула про себя. Много чести. Сгребла амулеты вместе с коробками и парой керосиновых ламп, развесила по одежде и рюкзаку. Герберт на это спрыгнул с плеча, оскорбленно пища – отаку негаторы доставляли дискомфорт куда больший, чем любому человеку.

«Это временно».

Полные презрения образы были весьма однозначны.

Анна при виде похожего на крысу существа невольно отшатнулась, едва не перевернув стол, и тут же пробормотала что-то про необходимость проверить закрытие заслонок в четвертой печи.

Лиора только усмехнулась и отправилась подальше из лаборатории – разбираться с растительным паразитом. Она неотчетливо морщилась по пути до зала собраний, приспосабливаясь к новым ощущением.

Негаторы, не позволяющие прикасаться к магическим потокам, словно бы лишили Лиору дополнительного чувства, незаметного ранее, но очень важного. Что-то вроде того ощущения, когда внезапно глохнешь от резкого громкого хлопка, и мир вдруг становится неестественно, пугающе тихим. И сразу становится понятно, как много привычных звуков доселе тебя окружало и как их на самом деле не хватает.

С начала обучения магии прошло всего два года, но Лиора уже свыклась с постоянным ощущением магического поля вокруг настолько, что без этого чувства испытывала явственную тревогу. Она мотнула головой, отгоняя прочь переживания. Разберется с растением и получит заветную светопись, Ангела обещала поспособствовать.

Пристроив за спиной запасную лампу и крепко закрепив зажигалку, Лиора вернулась в зал собраний. Ключ, отданный заведующей, с натугой провернулся в замке и с глухим щелчком засов открылся. Не без внутренней дрожи Лиора зажгла лампу на полную мощность и зашла в обитель растительного монстра.

Тот, казалось, ждал ее. В белесоватом свете лампы зелено-черная масса казалась куда более зловещей, чем раньше. Ближайшие колючие побеги стелились по полу всего в десятках сантиметров от носков сапог Лиоры, а самый длинный стебель начал медленно ползти к ней от стоящего рядом с входом кресла.

Девушка шагнула вперед, готовая при необходимости тут же отпрыгнуть. Стебель потянулся было к ее ноге и замер меньше чем в ногте от цели, не в силах приблизиться из-за негаторного поля.

Работает.

Лиора шагнула дальше, не без отвращения ступая прямо по зеленым с черными наконечниками стеблям, отодвигая рукой ближайшую свисающую гроздь некогда прекрасных цветов. Они и вправду были острыми на ощупь – и только. Несколько стеблей протянулись справа и слева. Но также замерли, неспособные прикоснуться.

Девушка усмехнулась, ощущая – или представляя – разочарование растительного паразита. Вопрос в том, сколько это продлится.

Лиоре надо было добраться до того места, где с самого начала стоял цветок до перерождения. Косвенно ее догадку о затронутом камне или артефакте в земле подтверждало сплетение ветвей и корней, защищавших нечто, что, судя по всему, некогда было возвышением, на котором и разместили цветок. Теперь же небольшой журнальный столик оплетали зеленые стебли, ощетинившись во все стороны черными цветами.

Лиора приблизилась к оплетенному предмету мебели почти вплотную. Именно здесь и стоял горшок с цветком с самого начала. Справа, слева, сверху и снизу наползали новые и новые стволы-ветви-конечности, но заключить в сколько-то тесную клетку увешенную негаторами девушку они не могли.

Само растение не возьмет ни сталь, даже заговоренная, ни огонь. Вытянет энергию из коммуникаций и восстановиться. Но едва ли это распространиться на предметы мебели, находящиеся рядом с ним.

Лиора опустилась на одно колено возле оплетенного побегами столика и вытащила запасную лампу. Она медленно скрутила защитное стекло и вытащила заслонку, готовясь опрокинуть горючее.

Девушка всем телом прижалась к ветвям, заставляя их движения стихнуть. Растение теряло свои свойства, едва попав в поле подавителя, но даже под негаторами нечего было и думать пилить ножом, даже самым лучшим, стебель такого гиганта. Но стебель трогать и не нужно было.

Лиора, резко надавливая на нож, начала отпиливать зеленые побеги, расчищая поверхность журнального столика. Зеленые стебли вокруг шевелились, желая заключить ее в почти непроницаемый кокон – но безуспешно. Лиора, сжав зубы, быстро работала ножом, срывая обрезанные побеги с жестким неистовством, словно от того зависела ее жизнь. Впрочем, и правду зависела. Рубаха пропиталась потом насквозь, когда за очередными сорванными стеблями наконец показалась гладкая поверхность стола. Лиора тут же плеснула на нее маслом и подожгла, не заботясь о необходимости защитить от огня собственную одежду. Несколько долгих секунд пламя никак не занималось, затухая без подливания масла, но, наконец, весело затрещало. Побеги, оказавшиеся близко к огню и близко к негаторам, начали дымить и пахнуть, но Лиору это мало интересовало. С ножом и еще большим неистовством она расчищала деревянную поверхность, давая пламени все больше и больше свободы. Дым проникал в легкие, но адреналин, подстегиваемый шевелениями растения вокруг, позволял не обращать на это внимания.

Наконец обнаружила то, что искала. Черный цветочный горшок с занятными узорами в виде стилизованных волчьих голов, весьма искусно выполненных. Лиора, не мешкая, расколола глину обухом клинка и принялась лихорадочно счищать землю с корней растения. Еще немного – и или она задохнется дымом, или иссякнет запас времени действия у давно не подзаряжавшихся негаторов.

Но Лиора успела. Убрав очередной ком стремительно запекающейся земли, она нашла белый невзрачный камешек с зелеными прожилками, который крепко-накрепко врос в приобретший внезапный фиолетовый оттенок широкий корень.

Лиора выругалась, подтаскивая поближе изоляционную коробку. Огонь постепенно затухал, уничтожив дерево и капитулировав перед зеленью. Девушка попробовала отрезать корень, впившийся в камень, – безрезультатно. Резанула что было силы – никак. Она выругалась, стащила с левой ноги три амулета и рывком приставила их к корневищу, с содроганием чувствуя, как щиколотку тотчас сдавило мертвой хваткой предчувствующее недоброе растение. Давление змитранской змеи трех метров в длину было ничем по сравнению с силой, с который побег начал стремительно сжимать ногу. Еще немного и кости будут раздроблены.