Текст книги "Проданная"

Автор книги: Елена Кондрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

Глава Имперской гвардии сидела в малой столовой Красного Замка, закинув длинные ноги в высоких кожаных сапогах на массивный дубовый стол. Она сосредоточенно набивала табаком тонкую белую трубку из мамонтовой кости. Молодую женщину звали Кира, и она любила хорошее вино, эльфийский табак и красивых женщин. Любовь к табаку, правильные черты лица, слегка заострённые уши и манящие фиолетовые глаза достались Кире от прабабки эльфийки. А любовь к женщинам, вздорный характер и непереносимость молочных продуктов – наследство от отца-вояки, служившего ещё при прошлом Императоре.

Рядом с Кирой на столе сидела её подруга – фрейлина с диковинным для здешних мест именем Инга. Её золотые кудри ниспадали на плечи и спину и будто светились, отражая солнечный свет, падавший из огромных распахнутых настежь окон. Ничто не выдавало в Инге благородного происхождения: ни крупные черты лица, ни веснушки, ни аппетитная пышность фигуры. И хоть родом девушка была из чистокровной дворянской семьи, кое-кто поговаривал, что матушка её не просто так восемнадцать лет назад подозрительно близко общалась с придворным кучером, пока её благородный муж был в отъезде. Впрочем, это были только слухи, которые слухами и оставались.

– Почему ты не хочешь отрастить волосы? – протянула Инга, разглядывая короткую стрижку Киры. Ей нравились её выбритые виски и затылок и всегда аккуратно уложенные волосы на макушке, поэтому спрашивала Инга, скорее чтобы нарушить молчание, чем потому что действительно интересовалась этим вопросом.

– Потому что мне так нравится, – глубокий и уверенный голос Киры не подразумевал возражений. Помолчав, она всё же решила уточнить. – Так удобнее, особенно в бою.

Закончив мучить трубку, Кира протянула её Инге.

– Давай.

Приосанившись, Инга театрально подула на свой указательный палец и ткнула им в трубку. Пара секунд – и табак задымился.

– Шикарно, – довольная Кира откинулась на спинку стула и затянулась. – Освоишь огненную магию до конца, и возьмём тебя в армию!

– Да брось, – Инга не очень любила говорить на эту тему. – Ты же знаешь, что пара искр – мой предел. Чтобы стать настоящей магичкой, надо было с детства заниматься. Теперь уже поздно.

– Да ну, не верю, – отмахнулась Кира. – Может, ты и не станешь новым Магистром, но чему-то полезному точно научишься. Хочешь, замолвлю за тебя словечко перед Нестором?

– Нет уж, спасибо. Сказала же, что не хочу, – Инга зло спихнула со стола ноги Киры. Та звонко рассмеялась.

– Расскажи лучше, как дела на войне, – сменила тему Инга. – А то вернулась с Совета и молчишь. Тут по всему замку ходят слухи, что Император жениться собрался.

Кира перестала смеяться, лицо её стало серьёзным, прямые чёрные брови сошлись на переносице.

– Ситуация сложная, – она покачала головой и втянула в лёгкие ароматный дым.

– Я просто не понимаю, – не унималась Инга. – Мы и так уже захватили пять королевств. Пара месяцев – и все девять были бы наши. Зачем вся эта история с браком и независимой церковью?

– Вот поэтому ты и не политик, – Кира легонько пнула подругу по ноге. – Если коротко, то пять захваченных королевств никак не угомоняться. Бунтуют, устраивают диверсии. Распустили кучу слухов о том, что наш Император демон и монстр. Нам нужны не только земли, но и люди. А такими темпами они быстро закончатся. Не перевешаешь же ты всех.

– Всё ещё не понимаю, – пожала плечами Инга.

Кира потёрла переносицу и заглянула в трубку – табак почти догорел.

– Когда мы вторглись в Девять Королевств, то не учли одной важной детали. Их жители – до одури верующие остолопы, которые каждый день молятся своему Двуликому Богу и искренне верят, что Брон и его дочурка – божественные наместники на земле. А мы тут, значит, хотим их уничтожить и попрать все заповеди. Император решил, что брак с благословенной принцессой исправит ситуацию. В Девяти Королевствах очень высоко чтят священность семьи и брака. Император женится на принцессе, примет её веру – и вуаля. Это уже не захват, а объединение. У них есть своя церковь и вера в счастливый брак их возлюбленной принцессы, а у нас – земли и власть.

Инга задумчиво прикусила губу. План был логичным и будто бы правильным, но незнакомую принцессу ей было немного жаль. Она помнила, как её саму пять лет назад определили во фрейлины к младшей сестре Императора, княжне Миране, обладательнице очень строптивого характера. Покидать родной дом и семью было тяжело, как и приспосабливаться к жизни на новом месте совсем одной. В отличие от Киры, которая выросла в замке и знала в нём каждый уголок и каждого дворового пса, Инга всё ещё чувствовала себя здесь чужой.

– Княжна у себя? – неожиданно спросила Кира.

– У себя, – выдержав неловкую паузу, ответила Инга и спешно добавила. – Но она просила её не беспокоить…

– О, думаю, меня она примет, – Кира встала со стула и направилась к мраморному камину, чтобы вытряхнуть из трубки пепел. – Увидимся вечером?

– Кира, ты… – пробормотала Инга, пряча глаза. Щеки её залила краска. – Ты будешь делать с ней все те вещи, о которых ты рассказывала? Я…

– Все-все те вещи, – Кира загадочно улыбнулась и подмигнула подруге. – И даже немного больше… Ладно, не скучай. Встретимся за ужином.

С этими словами Кира покинула столовую, оставив пунцовую от смущения Ингу сидеть на столе.

Когда Кира заглянула в отдалённую комнату в северной башне, она застала княжну Мирану читающей. Княжна сидела на широком стуле, подобрав под себя ноги, и усердно делала вид, что не услышала, как скрипнула входная дверь. Её длинные иссиня чёрные волосы были распущены и почти касались пола.

Кира кошкой проскользнула в комнату и подкралась к княжне. Она заметила, как дрогнули её тонкие плечи, и была уверена, что её пухлые губы растянулись в коварной улыбке. Кира приобняла Мирану и заглянула ей через плечо.

– Штудируешь налоговые законы? Как сексуально, – промурлыкала Кира, бегло просматривая текст. – Собираешься внести в них какие-то поправки?

Мирана взглянула на незваную гостью, и синие глаза её заблестели. Она откинула голову на обнимающую её руку Киры, демонстрируя тонкую белую шею.

– Хочешь мне помочь? – голос у неё был звонкий, переливчатый, будто принадлежал маленькой райской птичке.

– Хочу… – выдохнула Кира и скользнула рукой в манящее декольте княжны.

Её ладонь привычно ощутила небольшую тёплую грудь, пальцы требовательно коснулись соска, и тот, отзываясь, тут же стал твёрдым и упругим. Мирана сдержанно улыбнулась и запустила пальцы в волосы Киры. Кира же, ловя момент, покрывала поцелуями беззащитно обнажённую шею княжны.

– Раз уж ты оторвала меня от дел, пойдём в кровать, – прошептала Мирана, убирая руку Киры. – Ты знаешь, чего я хочу.

Не дожидаясь ответа, княжна вскочила со стула и, будто шкодливый зверёк, побежала к кровати. Плюхнувшись на перину, она со звонким смехом швырнула в Киру подушкой.

– Ах, так! – Кира увернулась, ухмыльнулась и двинулась к постели.

Забравшись на кровать, Кира нависла над княжной, а та выжидающе затаилась, хитро глядя девушке в глаза. Взявшись двумя руками за лиф платья, Кира потянула его вниз, обнажая плечи и грудь Мираны. При этом тугой ворот прижал руки девушки к бокам, так что она едва могла пошевелиться. Кира услышала, как дыхание княжны участилось – это подстёгивало и возбуждало ещё больше. Кира осыпала поцелуями её грудь и принялась ласкать языком соски, с удовлетворением слушая, как тихонько постанывает Мирана.

– Ещё… я хочу… – выдыхала княжна. Она начала извиваться, будто змея, настойчиво прижимаясь бёдрами к Кире.

Кира намёк поняла и быстрым движением задрала княжне юбку. На Миране не было нижнего белья, она стыдливо сдвинула колени, пряча белый гладко выбритый лобок.

– Я смотрю, ты меня ждала, – рассмеялась Кира и раздвинула Миране ноги.

Вульва была маленькой и аккуратной, половые губы уже налились кровью, порозовели и будто слегка пульсировали, а поэтому выглядели притягательно. Кира коснулась их кончиками пальцев и аккуратно раздвинула, открывая слегка набухшую головку клитора и обрамлённый малыми половыми губами вход во влагалище.

Наклонившись, Кира поцеловала клитор, Мирана невольно повела бёдрами и застонала. Так, значит, можно продолжать. Кира прильнула губами к вульве и нежно, но активно стала ласкать княжну языком. Девушка истомно закричала и попыталась сомкнуть бёдра, но Кира жёстко раскрыла их, почти прижав к кровати.

Кончиком языка она играла с клитором, заставляя княжну извиваться, кричать и стонать, но то и дело замедляя темп, не позволяя ей кончить. Смазка текла по бёдрам Мираны, оставляя следы на простынях. Проведя двумя пальцами по влажной вульве, Кира аккуратно ввела их во влагалище. Пара уверенных движений, и Мирана с криком изогнулась, задрожала от напряжения и удовольствия и, закрыв глаза, обессиленно рухнула на подушки. Она так и лежала, слегка подрагивая, со всё ещё сбитым и прерывистым дыханием.

Не отрывая от неё глаз, Кира быстро расстегнула брюки и начала мастурбировать. Жёсткими, чёткими движениями она двигала всей рукой, добавляя темпа бёдрами. Она смотрела на вздымающуюся грудь княжны, на её раскинутые ноги, на всё ещё пульсирующие яркие половые губы, и сама близилась к финалу.

Кира ощутила, как свело мышцы ног, замерло дыхание. Рывок, рывок, рывок. Кира с силой прижала клитор, её прошиб быстрый электрический разряд. Тихонько вскрикнув, она упала на подушки рядом с Мираной и затихла, полностью отдаваясь разливающемуся по телу удовольствию.

– Куда подевался мой брат? Я его с самого утра не видела, – Мирана перевернулась на бок и положила ладошки под раскрасневшуюся щёчку, как делают маленькие дети, ложась спать.

Кира закинула руки за голову и задумчиво посмотрела в потолок.

– Народ в Триберге снова взбунтовался. Он решил лично поговорить с людьми и заодно объявить о помолвке.

– Девять Королевств всё же согласились отдать свою принцессу, – пробормотала Мирана.

Кира не смогла понять её эмоций. На мгновение Кире показалось, что княжна исходом переговоров не довольна, но утверждать наверняка Кира не бралась. Мирану в принципе было сложно прочесть. Даже если девушка смеялась или плакала, Кира не понимала, насколько это искренне. Большую же часть времени Мирана оставалась спокойной и невозмутимой, напоминая скорее прекрасную мраморную статую, чем живого человека.

«Забавно, – отметила про себя Кира, – Инга на её фоне выглядит особенно живой и… цветной, что ли».

Но несмотря на холодность княжны, Кира не могла отказаться от нежных чувств к ней. Они были вместе с самого детства. Росли рука об руку, играя в императорских садах, сбегая ото всех нянек и слуг. Кира учила Мирану сражаться на мечах – особенно хорошо для этого годились сухие дубовые ветки. А Мирана учила Киру играть на флейте. И если княжна схватывала все боевые приёмы на лету, то флейту Кира так и не смогла освоить, зато – как уверяла её Мирана – научилась неплохо петь.

Первая близость случилась у них спонтанно несколько лет назад, тёплым летом на берегу одного из трёх Хрустальных озёр. Мирана сама захотела. Когда, искупавшись, они, обнаженные и мокрые, выбежали на берег и упали на нагретое солнцем покрывало, Мирана взяла руку Киры и положила себе на бедро, будто светившееся от мелких капель воды. Кира действовала интуитивно, покрывая худенькое тело подруги поцелуями, сжимая его в объятиях и дотрагиваясь до тех мест, о которых часто думала ночами в своей маленькой спальне под самой крышей Восточной башни. С тех пор Кира стала постоянной гостей опочивальни княжны, и та всегда благосклонно принимала её любовь.

Мирана встала с кровати, натянула обратно на плечи измятое платье, подошла к большому зеркалу у окна и принялась расчёсывать волосы, задумчиво разглядывая проплывающие по небу облака.

Кира поняла намёк и собралась уходить. Она знала, что Мирана не обернулась, когда девушка закрыла за собой дверь.

На выходе из башни Киру встретил Кнут – здоровенный верзила с рыжей, аккуратно подстриженной бородой, в которую были вплетены несколько металлических пластин с обережными рунами. Кнут был воином из гвардии Императора, которую Кира возглавила, едва ей исполнилось двадцать лет.

– Робб, Гур и Сив забрали принцессу и выдвинулись в путь, – пробасил Кнут. – Они должны выйти на связь, когда доберутся до границы.

– Когда обещают быть? И сколько у них зарядов Оракула? – Кира прошла мимо и кивком головы велела Кнуту следовать за ней.

– В начале следующего месяца, если всё пойдёт по плану, – тяжёлые шаги воина гулким эхом разносились по каменному коридору. – Оракула хватит на три раза. Ещё у них с собой два почтовых ворона на всякий случай.

– Хорошо, значит, мы успеем всё подготовить. Церемонию бракосочетания нужно будет провести немедленно и разослать воронов во все девять королевств. Мятежи должны прекратиться. Свяжись с Магистром, пусть подготовит всё для церемонии.

– Ах да, – Кнут хлопнул себя по лбу. – Король Брон поставил условие: брак должна заключить Мать Настоятельница их церкви.

Кира остановилась и на секунду задумалась.

– Пожалуй, – протянула она, вновь бодро зашагав по коридору. – Так будет даже лучше. Тогда я поговорю с Императором и Магистром сама. Это всё?

Они подошли к массивной дубовой двери. Кира открыла её и жестом пригласила Кнута пройти внутрь. Маленький кабинет, устланный узорчатым ковром, будто бы стал ещё меньше из-за оказавшегося в нём двухметрового воина.

– Не совсем… – Кнут замялся. Кира почуяла неладное. Похоже, плохие новости он решил оставить на десерт.

– Ну! – потребовала ответа Кира, садясь в массивное кожаное кресло за большой стол из светлого дуба.

Кнут покосился на стоящий рядом с ним деревянный стул, но садиться не стал, возможно, опасаясь, что конструкция его не выдержит.

– Княгиня Лада приехала, – наконец проговорил он. – Спрашивает, когда Император сможет её принять.

– Твою мать, – процедила Кира и откинула голову на спинку кресла.

Княгиня Лада была старшей внучкой князя Льва, бывшего наместником в одном из княжеств Империи. И ещё лет с тринадцати настойчиво метила в жёны Императору. Пару месяцев назад девице стукнуло восемнадцать, и попыток своих она до сих пор не оставила.

– Мне она отказалась говорить, по какому вопросу и на сколько приехала. Я велел выделить ей спальню в Западном крыле, – отчитался Кнут.

– Всё правильно, молодец, – кивнула Кира и извлекла из сумки на поясе трубку. Размышляя, набила её табаком, но закуривать не стала. – Отправь к ней служанку, пусть та что-нибудь разузнает и вечером заглянет ко мне. Можешь идти.

Кнут кивнул, слегка поклонился и вышел, задев плечами дверной проём.

Кира вздохнула, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Теперь понятно, почему Император внезапно решил лично поучаствовать в переговорах с бунтарями. Наверняка Лада прислала ему ворона с известием о своём прибытии. А он сбежал подальше, чтобы избавиться от необходимости сообщать княжне о помолвке. И, сказать по правде, Кире сложно было его в этом винить, зная, какой бурной реакции можно ожидать от новоприбывшей гостьи.

Кира закурила и кинула взгляд в окно, из которого виднелась небольшая часть Западного крыла. Глупая девчонка. Ослеплённая богатством и властью, она даже не знает, кого пытается захомутать. Ей бы бежать отсюда со всех ног, не оглядываясь. Под крыло дедули спрятаться и научиться наконец управлять своим княжеством, ну или, на худой конец, найти приличного дворянина и нарожать ему кого-нибудь.

– А будущую жену Императора только пожалеть можно, – пробубнила Кира, затянулась и выпустила изо рта неаккуратное кольцо зеленоватого дыма, которое тут же расплылось и рассеялось в полумраке комнаты, оставив после себя лишь терпкий аромат.

Глава 3

День близился к вечеру. Солнце будто вскользь касалось лучами пыльного тракта, тени четырёх всадников становились длиннее, ветер усиливался и редкие деревья всё громче шелестели листвой.

Лана, не привыкшая к долгим поездкам верхом, ёрзала в седле, с грустью думала, что задница едва ли скажет ей спасибо завтрашним утром. Ситуацию осложняло и женское седло – оно не давало девушке сидеть ровно, отчего спина тоже довольно быстро начала ныть, а правая нога, на которую приходился основной вес, – затекать.

Принцессе не пристало путешествовать верхом. Даже в короткие поездки обычно снаряжались несколько экипажей с охраной и слугами. И это путешествие не должно было стать исключением. Король Брон настаивал, чтобы Лана добиралась до Красного Замка с комфортом и королевской свитой, как того требовал протокол. Но человек со шрамом, которого, как выяснила Лана, звали Робб, надеялся добраться до границы незаметно.

Слухи о том, что Девять Королевств и Лазарская Империя собираются заключить династический брак, должны были разлететься быстро и скорее всего вызвать бурную реакцию, поэтому принцесса, открыто путешествующая через всю страну, рисковала привлечь к себе ненужное внимание народа. Да и уровень преступности из-за войны сильно вырос – участились случаи грабежей на дорогах.

Два спутника Робба, Сив и Гур, разделяли его мнение и взяли на себя переговоры с королём Броном, который быстро уступил. Чтобы как можно скорее добраться до Красного Замка, было решено отправиться в путь инкогнито. Лана поехала верхом в сопровождении трёх имперских воинов, а Мать Настоятельница со слугами и приданым должна была отправиться следом через два дня.

Лане, Роббу, Сиву и Гуру, неторопливо ехавшим по трактам Астерии, предстояло пересечь территории ещё двух из девяти королевств: Королевства Северных Рек и Риама, пройти по границе между Священным Лесом – владениями воинственных дриад – и грядой гор Гримтар, где обитали гномы. Оттуда дорога вела в Берк – маленькое княжество под покровительством Империи – где путники планировали воспользоваться порталом, который перенесёт их прямиком в Красный замок – самое сердце Империи.

Порталов Лана никогда в жизни не видела. В Астерии, как и на всей территории Девяти Королевств, любые виды магии были запрещены. Возможность проводить ритуалы была только у жриц Двуликого Бога, притом только разрешённые Писанием. Те же, у кого не было официального разрешения и нужного статуса, объявлялись еретиками. В лучшем случае нарушителя лишали имущества и выгоняли за пределы страны, в худшем – сжигали заживо.

Эльфов, гномов и других представителей волшебного народа в Девяти Королевствах тоже не очень любили, но торговые отношения старались поддерживать. Гномы поставляли отличное тяжёлое оружие и руду, эльфы делали потрясающие луки и ткани, а у русалок в порту – как рассказывала Киса – можно было выменять жареную курицу или ожерелье из стекла на настоящий жемчуг.

Русалок Лана тоже ни разу не видела, а вот с другими волшебными народами была немного знакома. Пару раз к ним в замок заезжали купцы-гномы, а на балах иногда танцевали знатные эльфы и эльфийки.

Лошадь под Ланой недовольно всхрапнула и тряхнула гривой.

– Ещё не пора искать место для ночлега? – Лана готова была спешиться прямо тут и завалиться спать в траву.

Сив, ехавший на чёрной кобыле по правую руку от принцессы, хмуро окинул её взглядом, а затем посмотрел в спину Роббу на сером тяжеловозе с чёрной мордой и массивными мохнатыми копытами – тоже чёрными. Лана сразу поняла, что Робб тут главный. И хотя воины обращались друг к другу по именам и, казалось бы, непринужденно общались, игнорируя звания, авторитет Робба был заметен невооружённым глазом. Вот и сейчас Сив насупил густые брови, размышляя, отвечать девушке сейчас или прежде стоит поговорить с Роббом.

– К закату мы должны добраться в Верес. Там будут ужин и ночлег, – пробасил наконец он.

– Аж к закату? Может, хотя бы привал сделаем? – Лана уткнулась лицом в гриву лошади и тут же пожалела об этом: на секунду она потеряла равновесие и чуть не свалилась.

– Привал был. Нельзя останавливаться часто, – покачал головой Сив.

Лана поджала губы. Привал действительно был. После обеда путники съехали с тракта к небольшой рощице с речушкой, кишащей комарами и лягушками. Пока лошади пили воду, воины расселись на траве, для Ланы Робб постелил свой плащ.

Гур раздал всем по куску сыра и хлеба. При свете дня воин казался не таким внушительным и мощным, каким привиделся в полумраке замка. Его борода в лучах солнца оказалась тёмно-рыжей, а глаза, как и у Сива, – серыми. И вообще между этими двумя Лана улавливала заметное сходство: одинаковые прямые носы, покатые лбы и высокие скулы.

Робб же разительно отличался от своих спутников. Черты лица его были грубыми и острыми, словно вытесанными из камня, но при этом удивительно гармоничными. Чёрные широкие брови с изломом придавали лицу одновременно суровый и ироничный вид. Зелёные, глубоко посаженные глаза внимательно следили за Ланой, щурясь от яркого солнца. Шрам рассекал лицо от левого виска, обрывался на переносице и коротким росчерком заканчивался на правой скуле. На левой брови с ним соседствовали ещё три коротких шрама – будто след от чьих-то когтей. Чётко очерченные губы терялись в густой тёмной бороде, которая была слишком коротка, чтобы скрыть мощную шею. Густые волнистые волосы Робб собирал в небрежный пучок. В правом ухе в завитке ушной раковины Лана заметила два широких металлических колечка, каждое шириной с ноготь большого пальца. Ей показалось, что на них были какие-то символы, но Лана сидела от Робба слишком далеко, чтобы разглядеть.

Воины общались между собой, вспоминая забавные случаи из походов, сверялись с картой, проверяли оружие и доспехи. Лану в беседе не участвовала. Только Гур спросил её о самочувствии и не желает ли она добавки к обеду. Вопросы звучали нейтрально, без выраженного участия или неприязни. Сыр Лане показался перезревшим, а хлеб – чёрствым, поэтому принцесса вежливо отказалась, о чём, разумеется, к вечеру успела пожалеть.

На тракте начали появляться редкие путники. Проехал мимо старик на пустой телеге, прошли два мужика, тащившие на верёвке упирающуюся козу, и двое подростков с корзинами, полными яблок.

– Скоро будем на месте, – Сив кивнул вслед смеющимся детям, которые веселились и толкались, то и дело норовя рассыпать яблоки.

Гур пришпорил гнедую кобылу и поравнялся с Ланой. К седлу у него вместо седельной сумки была пристёгнута клетка с двумя упитанными чёрными воронами.

– Надо в Вересе купить вам нормальное седло. А то в этом вы едва ли доедете до Красного Замка.

Лана замялась и крепче сжала поводья, подбирая слова.

– Женщине нельзя ездить в обычном седле. Это может привести к… нежелательным последствиям, – она попыталась выразиться как можно аккуратнее.

Гур, кажется, её понял, но удивился.

– Никогда о таком не слышал. А это проблема?

Лана смутилась, а Гур, кажется, не понимал, что затрагивает тему интимную и даже сакральную. Он спрашивал об этом таким же тоном, каким интересовался днём у спутников, достаточно ли вкусный сыр он купил в дорогу.

– В Девяти Королевствах высоко ценится девичья невинность, – в итоге выдавила из себя Лана. – Если девушка потеряет невинность до свадьбы и об этом узнают, то замуж ей уже не выйти. А её родители должны будут публично посвятить жизнь дочери Двуликому Божеству в храме. И там ей никогда не стать жрицей, только послушницей.

– Да кому ж вообще жена-неумёха нужна? – гоготнул Гур, но поймав испуганный взгляд Ланы, притормозил. – Прошу прощения, принцесса, я не хотел…

– Всё в порядке, – Лана попыталась улыбнуться. – Мы разные, я понимаю… И взгляды у нас разные…

Принцесса отвела глаза. Ей снова стало страшно от ожидающей её неизвестности. И от того, что её окружают трое совершенно незнакомых мужчин, с которыми её каким-то чудом отпустил отец. Лана снова почувствовала, как мир сжимается до размеров маленькой точки и дышать становится всё труднее, будто чьи-то огромные руки схватили её лёгкие, не давая им сокращаться.

– А вот и городская стена, – голос Сива стал лучиком света в надвигающейся тьме. Усилием воли Лана ухватилась за этот лучик и вытащила себя из подступающей паники.

Несколько глубоких вдохов, и она снова начала видеть. Дорога действительно упиралась в высокую каменную стену, выше которой был лишь шпиль храма Двуликого Божества. На шпиле сияло золотое солнце, окольцованное полумесяцем из чернёного серебра – два образа Бога. Послушницы обычно носили на шее серебряный полумесяц в знак своей принадлежности ночной его ипостаси – мужа и покровителя. Жрицы и жрецы носили солнце, потому как несли людям свет знаний, просвещения и слово божие вместе с дневной ипостасью Двуликого Бога – мудрого отца, указующего путь. Настоятели и настоятельницы храмов и сама Мать Настоятельница, стоявшая во главе церкви, носили на груди тот же символ, что украшал шпили храмов, – солнце в объятиях луны.

Недалеко от стены, там, где заканчивалась рощица, начинались нестройные ряды одноэтажных домиков – возле города раскинулась деревня.

Людей стало больше. Кто-то выходил из открытых ворот города, кто-то топал им навстречу. Между домов бегали дети, собаки и куры. Жизнь кипела и бурлила – люди торопились закончить свои дела до заката, чтобы при свете лучины поужинать с семьёй и лечь спать в ожидании нового дня.

Робб натянул поводья, заставляя коня замедлить шаг.

– Гур, – позвал он. – Давай вперёд. Встретимся в «Золотом Гусе».

– Понял! – Гур ударил кобылу пятками, и та, пуская пыль из-под копыт, умчала его к городским воротам.

Когда трое путников добрались до города, солнце уже почти село. Двое сторожей у ворот окинули их скучающим взглядом и продолжили обсуждать более насущные проблемы. Улицы стремительно пустели, в больших каменных чашах разжигали костры, призванные освещать город. Домишки были в основном скромные, из серого камня или неокрашенного дерева. При этом улицы оказались неожиданно широкими, позволяя двум всадникам спокойно ехать рядом.

Постоялый двор «Золотой Гусь» прятался в глубине города и представлял из себя длинное двухэтажное каменное здание с красной крышей. Над полукруглой входной дверью – тоже красной – висела на двух ржавых цепях деревянная табличка с нарисованной птицей, отдалённо напоминающей гуся. Правда, был он не золотым, а жёлтым.

Когда Лана, Робб и Сив подъехали к зданию, из дверей, прямо под копыта коня Робба, вывалился пьяный мужик, которого тут же и стошнило. Конь недовольно заржал и остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Пшёл отсюда! – гаркнул Сив, но тело на земле никак не отреагировало.

– В Вересе живёт лояльный короне банкир, может, мы остановимся у него? Или переночуем в храме? – умоляюще сказала Лана, глядя на уснувшего в собственной рвоте мужика и прислушиваясь к гоготу и громкой музыке, доносившимся из «Золотого Гуся».

– Нельзя, остаёмся тут, – отрезал Робб и спешился.

К нему тут же подлетел конопатый мальчишка и схватил коня под уздцы.

– Забирай всех, – Робб кивнул в сторону спутников и бросил мальчишке пару медных монет. – Накорми и вычисти.

Сив помог Лане слезть с лошади, и они последовали за Роббом, который уже успел скрыться в дверях.

«Золотой Гусь» встретил новых гостей запахом пива, табака и жареной свинины: на первом этаже располагалась довольно просторная таверна, заполненная мужиками и пышнотелыми официантками в белых замусоленных чепцах. У каждой из-под чепца по плечам и бесстыдно выпирающим из глубокого декольте грудям струились распущенные волосы. У камина на старой медвежьей шкуре сидели два музыканта, истязавшие гармошку и какой-то неизвестный Лане струнный инструмент.

На прибывших никто не обратил внимания, продолжая веселиться и чокаться деревянными кружками с пивом. Робб, окинув помещение быстрым взглядом, устремился в дальний угол, где за высокой деревянной стойкой скучал усатый мужик. Сив подвёл Лану к Роббу и отправился обратно на улицу, чтобы принести седельные сумки с коней.

– Ты хозяин? – Робб присел на винную бочку, служившую здесь стулом.

– Бородатый Больт к вашим услугам. Чем могу помочь? – когда хозяин трактира говорил, его огромные рыжие усы ходили из стороны в сторону как качели-балансир. Взгляд его был острый, пытливый. Казалось, новые гости вызвали в нём неподдельный интерес.

– Нам нужны две комнаты. На четверых. И горячий ужин, – Робб положил перед Больтом несколько монет, на этот раз серебряных.

Больт сгрёб монеты не глядя. Похоже – прикинула Лана – сумма была больше установленных здесь цен.

– Вам кровати совместные? – любопытный взгляд трактирщика остановился на Лане, и ей захотелось плотно запахнуть дорожный плащ, чтобы спрятаться от его глаз.

– Раздельные, – громко ответил Робб, перетягивая внимание Больта на себя.

– Как будете размещаться? – Больт будто нехотя оторвал взгляд от Ланы и перевёл его на Робба.

– Мы с сестрой в одном номере. Двое наших друзей – в другом.

– Понятно-понятно, – Больт выудил из-под стойки толстый заляпанный жиром журнал, гусиное перо и почти пустую чернильницу. – А где же ваш четвёртый друг? Потерялся по дороге?

– Будет позже, – в голосе Робба появились недовольные нотки. Видимо, расспросы ему не нравились.

– Позже так позже, – Больт осклабился во все свои примерно двадцать-двадцать пять жёлтых неровных зубов. – Издалека к нам? Сестра, поди, устала с дороги?

– Да, – коротко ответил Робб, не уточняя, к какому именно вопросу относились его слова.

Больт помрачнел, но расспросы прекратил, принявшись старательно выписывать что-то в журнале.

– Как вас записать? – трактирщик оторвал глаза от страниц.

– Робб, Сиверст, Гурий и Анна.

– Анна, – продиктовал себе под нос Больт, аккуратно выводя буквы. – Понятно… понятно.

Покончив с записями, Больт поставил на стол большую плётеную корзину, наполненную крупными металлическими ключами с маленькими деревянными табличками. Порывшись в ней с полминуты, он достал два ключа и протянул их Роббу. На одном из них был нарисован чёрный треугольник, на другом – голубой квадрат. Трактирщик что-то прокричал, и из-за горы сложенных друг на друга бочек выбежала невысокая девушка лет четырнадцати. Раскланявшись гостям, одновременно вытирая пухлые руки о белый фартук, она попросила следовать за ней.

Комнаты постояльцев располагались на втором этаже «Золотого Гуся», на каждой двери был нарисован свой отличительный знак. Двери с чёрным треугольником и голубым квадратом оказались друг напротив друга, в самом конце узкого коридора у небольшого окна.

Проводив гостей, девушка тут же умчалась. Робб открыл дверь с чёрным треугольником и кивком предложил Лане войти.

Комнатка была небольшой. Стены подпирали две деревянные кровати, их разделял трёхногий табурет и круглое окошко, в которое скромно заглядывала почти полная луна.