Текст книги "Проданная"

Автор книги: Елена Кондрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Глава 1

Замок Девяти Королей гордо стоял на краю скалы в самом сердце Астерии. Самый высокий его шпиль терялся в утреннем тумане, а далеко внизу, среди тёмных камней, беспокойно билось море.

Замок хранил молчание. Его стены помнили безумства турниров и музыку балов, ругань прислуги и лай охотничьих собак, клятвы верности и звон монет. Но больше в замке никто не смеялся и не кутил, не устраивал приёмов и празднеств. На границе королевства скалили зубы иноземные захватчики, рыцари уходили на войну и не возвращались, а казна стремительно пустела.

В спальню замка сквозь тяжёлые бархатные шторы проник робкий солнечный луч. Он пробежал по холодному каменному полу, скользнул на пыльный ковёр, вверх по простыне, пуховому одеялу и умостился на подушке – прямо рядом с лицом спящей принцессы.

Принцесса Лана – единственная дочь Верховного Короля Брона – приоткрыла глаза. Лана натянула одеяло под самый подбородок, не желая выбираться в холод комнаты – камин в замке не топили уже несколько дней. Тепло и тяжесть одеяла приятно окутывали тело, и девушка то и дело проваливалась в лёгкую дремоту, которую сопровождали обрывочные сновидения. В какой-то момент сны начали обретать форму, становясь волнующими и чувственными. Лана проснулась от переполняющего её возбуждения. Оно концентрировалось внизу живота и волнами скатывалось ниже, обрываясь где-то на кончиках пальцев ног.

Лана запустила руки под одеяло и приподняла ночную рубашку. Скользнула пальцами между ног – хлопковые трусики были влажными. Лана аккуратно погладила себя сквозь ткань, будто оценивая ощущения. Они ей нравились.

Монашки-воспитательницы никогда бы не одобрили подобного поведения. «Зов плоти не для удовольствия даётся нам, а для испытания нашей силы Духа», – любимая присказка Матери Настоятельницы.

Проходить какие-то испытания у Ланы не было настроения, поэтому она приспустила трусики и нащупала клитор. Медленно провела по нему пальцами, осторожно выдохнула и провела ещё несколько раз – немного быстрее. По телу волнами разливалось тепло, мышцы ног и бёдер напряглись. Следуя за этими ощущениями, Лана стала ускоряться. Свободной рукой она стала ласкать грудь, особенно чувствительную в моменты возбуждения. Девушка закрыла глаза и полностью отдалась удовольствию. Предвкушая развязку, Лана невольно задержала дыхание и стала двигаться ещё быстрее и жёстче, плотно прижимая пальцы к клитору, почти причиняя себе боль. Ещё немного…

– Госпожа, вы проснулись? – в комнату без стука вошла Мать Настоятельница.

Лана шумно выдохнула и испуганно села в постели. Щёки предательски пылали. Девушка прижала руку к груди в надежде успокоить учащённое дыхание.

– Разве не следует стучать, прежде чем войти в покои принцессы? – в звонком голосе Ланы звучали нотки возмущения.

Настоятельница промолчала, невозмутимо поправила белый воротничок на длинном чёрном платье, смахнула с юбки невидимую пылинку и пригладила и без того гладкие, напомаженные и совершенно седые волосы, стянутые в тугой узел на затылке.

Лана продолжала выжидающе смотреть на Настоятельницу. Та встретилась с принцессой взглядом и, вскинув левую бровь, отступила на шаг к маленькому кофейному столику, трижды коснулась столешницы костяшкой среднего пальца.

– Госпожа, вы проснулись? – сдержанно повторила она. Лицо её в этот момент напоминало гладкую восковую маску, по которой сложно было определить возраст.

– Проснулась, – раздражённо бросила Лана и спрыгнула с кровати. Ноги обожгло холодом, но девушка не подала вида. – У нас, кажется, сегодня с вами нет ни занятий, ни молитв. Зачем вы пришли?

Мать Настоятельница возглавляла Восточный орден Двуликого Божества и служила при Храме Солнца, который, помимо всего прочего, занимался образованием женщин в Астерии – Верховном королевстве Девяти Объединённых Королевств. Лану, как наследницу престола, с самого детства Мать Настоятельница лично обучала наукам. Она научила Лану читать и писать, играть на флейте и вышивать. Обязательным было чтение вслух «Священных Писаний Солнца и Луны», заучивание молитв и ритуальных песен. Также в обязательную программу входили «Устав Семейного Уклада» и «Откровения Молчаливых Жён», призванные воспитать в девушках благочестие, смирение и уважение к мужу и отцу.

– Его Величество послал за вами, – холодно улыбнулась Мать Настоятельница. Она подошла к пыльному комоду и извлекла из ящика свежее нижнее бельё и хлопковые чулки. – Где ваше голубое платье, принцесса?

– За ширмой, – бросила Лана, наспех заплетая длинные тёмные волосы в косу. – А почему голубое? У нас какой-то праздник?

Нежно-голубое платье из парчи, расшитое золотыми нитями, разрешалось надевать только по особым случаям. В остальное время принцессе надлежало носить сдержанные серые или зелёные платья свободного кроя без украшений.

– Возможно, – уклонилась от ответа Настоятельница. – Его Величество просил вас появиться именно в этом платье. И нужно вплести в волосы жемчуг.

Зачёрпывая холодную воду из таза для умывания, Лана терялась в догадках: почему отец заставил её принарядиться? Неужели последняя военная кампания увенчалась успехом и Астерия сумела отбиться от Лазарской Империи? Или удалось договориться с эльфами о военном союзе? Может быть, переговоры с гномами прошли удачно и те наконец прислали обещанное золото? Какова бы ни была причина, раз отец попросил надеть лучшее платье, то замок ждали пир и танцы. Возможно, снова получится нанять прислугу для купания или даже личную служанку.

После умывания Лана в радостном предвкушении вертелась на стуле, пока Настоятельница застёгивала ремни на её чулках, зашнуровывала платье и переплетала косу. Едва дождавшись окончания утренних процедур, принцесса выбежала из спальни и помчалась в тронный зал, где ожидал отец.

У высоких дубовых дверей Лана остановилась. Двери были приоткрыты, и ей удалось разглядеть три фигуры в тёмных одеждах. Она слышала приглушённый голос отца, но не могла разобрать слов. Иногда в монолог короля Брона вклинивался гулкий баритон, по-видимому, принадлежавший кому-то из гостей.

– Его Величество вас заждался, – шепнул стоявший у дверей паж. Он потянулся к массивной дверной ручке, чтобы впустить Лану внутрь.

– Погоди! – Лана остановила его руку. – Что там происходит? Кто это?

– Послы Лазарской Империи, принцесса. Я не подслушивал, но, кажется, Его Величество сумел договориться с ними о мире.

– Замечательно! Наконец-то в моей спальне снова начнут топить, – победно отозвалась Лана и толкнула дверь в тронный зал.

Дверь неохотно поддалась, скрипом оповещая присутствующих, что прибыла Её Высочество Лана, Принцесса Девяти Королевств, дочь Верховного Короля Брона Храброго прибыла. Тронный зал встретил девушку мягким светом сотен свечей. Солнце пробивалось сквозь пыльные витражи окон с изображением великих сражений и событий того дня, когда королевства объединились и на престол взошёл первый Верховный Король. Его прозвали Роан Объединитель, и он был прапрадедом Ланы.

– А вот и моя дочь! – радостно воскликнул король Брон, поднимаясь с трона.

Трое послов словно по команде обернулись. Все они как на подбор были высокими и широкоплечими, что особенно подчеркивали лёгкие чёрные доспехи с острыми наплечниками. Выбритые виски и схваченные в хвост волосы добавляли образам суровости. У двоих из них в одинаковые тёмные бороды были вплетены металлические кольца с неизвестными Лане символами. А у одного из послов – самого внушительного – через всё лицо проходил огромный безобразный шрам, будто от когтей крупного зверя.

Увидев Лану, человек со шрамом выступил вперёд и поклонился. Двое других замешкались, переглянулись, но тоже склонили голову перед принцессой.

– Мы рады, что вы желаете мира с Великой Империей, – низкий голос человека со шрамом гулко отозвался в стенах зала.

– Конечно, я желаю мира! – Лана присела в вежливом книксене. – Жизни наших солдат и рыцарей гораздо важнее любых территорий и споров. Я рада, что наши народы пришли к соглашению.

– Что ж, в таком случае, мы будем ждать вас у главных ворот, – Человек со шрамом ещё раз поклонился и, не дожидаясь ответа, направился к двери. Его спутники молча проследовали за ним.

– Что вы… – недоуменно начала Лана.

– Всего доброго, господа! – воскликнул король Брон в спины послам. Паж спешно затворил за ними двери.

Лана непонимающе уставилась на отца.

– Что они имели в виду? Зачем им нас ждать?

– Не нас, а тебя, дочка, – Король вздохнул и рухнул на трон, закрыв рукой испещрённое морщинами лицо. На мизинце тускло блеснула королевская печать. – Какие же они страшные, эти ублюдки. Прямо натуральное зверьё.

– Ещё бы, – фыркнула Лана. – Я слышала, что их Император чуть ли не оборотень. Марфа с кухни говорит, что его в детстве волкодлак за задницу цапнул.

– Глупости, оборотней уже больше ста лет никто не видел. И, Лана, следи за языком, – король поморщился. – «Задница»! Чтобы я больше этого не слышал. Ты принцесса, а не кухонная девка.

Лана недовольно поджала губы. Отец явно был не в настроении.

– Простите, отец, – Лана смиренно склонила голову. Скорее ради галочки, чем из искреннего раскаяния. – Но всё же будьте добры объясниться. Зачем послам меня вечером ждать?

Король Брон тянул с ответом, поглаживая густую бороду, которую за время войны успела коснуться изрядная седина. Внутри Ланы зрело плохое предчувствие. Похоже, переговоры с Империей пошли не по плану отца – это читалось и в его обессиленной позе, и виноватом взгляде.

– Мы потеряли почти всю армию, Лана, – после долгой паузы король заговорил. – Наша казна опустела, мы должны тонны золота гномам. Эльфы молчат. Ты должна понять, что у меня не было выбора. Они обещали сравнять Астерию с землёй, если я откажу…

– Что ты сделал? – по спине Ланы пробежал холодок.

– Император потребовал твоей руки…

– Что?!

– Он сказал, что уважает наш боевой дух и согласен на мир. Если я принесу в жертву свою дочь, если отдам тебя ему, он отступит. Более того, он предложил нам войти в состав Империи, сохранив нашу церковь и…

– Ты продал меня! – выдохнула Лана, невольно делая несколько шагов назад. Голова кружилась, перед глазами расплывались красные круги, в ушах шумело. Она изо всех сил старалась не упасть. – За церковные книжки!

Брон снял корону и потёр испещрённый морщинами лоб.

– Лана, ты же сама сказала, что жизни наших солдат и рыцарей важнее…

– Да плевать я хотела на солдат! – Принцесса изо всех сил пнула ножку сервировочного столика. Со звоном полетели на мраморный пол любимый отцовский графин, бокалы и ваза с фруктами. На полу среди осколков и яблочных долек растекалось вино.

Лицо короля исказила гримаса. Он вскочил на ноги и кинулся к дочери. Схватив её под локоть, силой потащил Лану к выходу.

– Мне очень жаль, слышишь! Но я должен думать о стране, а не о твоих или своих желаниях, – прорычал Брон, волоча упирающуюся дочь по коридору. – Иди и собирай свои вещи!

Король Брон резко остановился, развернул к себе Лану и до боли сжал её плечи. Лана никогда не видела отца таким. В его глазах плескались ярость и срах, лицо побледнело, черты заострились. Принцесса невольно сжалась и задрожала.

– Ты должна быть мне благодарна, поняла? Ты станешь императрицей самого сильного государства на континенте! Если бы я не согласился, то меня бы вздёрнули, а тебя бы пустили по кругу вонючие имперские солдаты, а потом, когда они бы наигрались с тобой, – прикончили бы как последнюю собаку! Так что закрой рот и готовься к отъезду!

С этими словами он снова схватил уже рыдающую Лану за руку и быстро потащил к спальне. Лана не знала, что ответить, задыхаясь от слёз и обиды. Она едва поспевала за отцом, несущимся по тёмным коридорам замка. Ей было больно и страшно. Она не видела и не слышала ничего вокруг себя. Очнулась Лана лишь тогда, когда отец с грохотом захлопнул дверь, оставив девушку совсем одну.

Хотя нет, Лана в комнате была не одна. Незаметной тенью в кресле у холодного камина сидела Мать Настоятельница.

– Я собрала всё необходимое, дитя, – прошелестела она сухим голосом и указала на небольшую кожаную сумку у своих ног. – Не печалься. Помни, что «лишь те жёны обретают мудрость и благословение Двуликого Бога, что смиренны пред судьбою своей».

– Вы знали… – процедила Лана и обессиленно сползла на пол. Она почти не различала Настоятельницу из-за застилающих глаза слёз. – Вы всё знали и не сказали мне.

– Я не могла позволить вам предстать перед гостями в неподобающем виде, принцесса. «И убереги сестру свою от позора и срама, аки саму себя. И помогай сестре с честью исполнить судьбу свою, аки мать помогает чаду своему».

Лана всхлипнула и обняла себя дрожащими руками. Стены комнаты сжимались, наваливались и давили, обрушивались тяжестью на плечи, перекрывая доступ воздуха к лёгким. Лана всегда знала, что ей предстоит выйти замуж за какого-нибудь заморского принца или князя, но отец ещё ни разу не заводил речи о свадьбе, потому подобная судьба не казалась принцессе реальностью. И тем более никак не укладывалось в голове то, что в жёны её требует вражеский император. И главное, зачем она вообще ему сдалась? Разве не мог он просто захватить все Девять Королевств, не связывая себя узами брака? Тем более что пять из них уже были под его контролем.

Мать Настоятельница поднялась с кресла и подошла к окну. Её худое тело в чёрном платье выглядело ещё более тонким и угловатым, чем обычно. Поджав тонкие бесцветные губы, Настоятельница вглядывалась в молочную дымку за окном.

– «Не в наших силах узреть планы Двуликого Бога, но должно нам верить и полагаться на Него, ибо планы Он строит всегда на благо чад своих…» – начала Мать Настоятельница и острые плечи её дрогнули.

– «И на то мы лишь чада Его, что не всегда то благо видим», – закончила за Настоятельницу Лана и утёрла слёзы. – Я так боюсь, матушка. Я понимаю, что мой срок давно подошёл, но я не готова! В один час узнать о свадьбе и покинуть дом! Я не могу! Я не готова!

Мать Настоятельница подошла к Лане и протянула руку, помогая подняться с пола. Приобняв за плечи, она усадила принцессу на кровать и присела рядом, легонько поглаживая девушку по спине. Морщинистая рука её двигалась прерывисто, неуверенно, будто слегка запинаясь. Казалось, даже такое простое действие даётся Настоятельнице с трудом. Она молчала, поджимала губы и хмурила густые брови, избегая смотреть Лане в глаза.

– Ваша матушка, – начала Настоятельница и голос её дрогнул, – Королева Иса вышла замуж за вашего отца, когда ей было всего четырнадцать лет. Я помню, как она приехала сюда совсем девочкой…

Мать Настоятельница говорила медленно, делая долгие паузы. Она всё ещё смотрела в сторону, старательно изучая взглядом замысловатый узор на шёлковой подушке, и продолжала машинально гладить Лану по спине.

– Я помню… – Настоятельница бросила быстрый взгляд на принцессу, но тут же отвернулась. – Я помню, как она боялась и плакала днями и ночами напролёт. Худенькая девчушка с чёрными как смоль локонами и большими грустными глазами, совсем одна в чужом королевстве. Родители не отправили с ней даже няньки. Я тогда была молодой послушницей и… очень её жалела. Как могла, я пыталась её утешить…

Настоятельница замолчала и рассеянно посмотрела куда-то вдаль. На мгновение её взгляд потеплел, губы дрогнули в полуулыбке. Но всего на мгновение. Будто опомнившись, Настоятельница тряхнула головой и отдёрнула от Ланы руку. Взгляд её снова стал холодным и непроницаемым.

– Я учила с ней «Священное Писание», – безэмоционально продолжила она. – И говорила ей, как завещал женщине Двуликий Бог. «По долгу своему женщина сочетается с мужчиной, и долг сей ей надлежит чтить превыше всего, ибо по природе своей женщины грязны и грешны, и искупить сие им должно лишь добродетелью и верностью долгу своему и мужу своему. И плод чрева их станет им успокоением». Это и вам я скажу, принцесса. Чтите долг свой и исполните предназначение своё без страха, потому что так нам велит наша вера и в этом наша суть. И года не прошло со свадьбы, как Двуликий Владыка одарил её славной беременностью. И она присмирела, успокоилась, поняла, что место её здесь и место это верное.

– Почему же Владыка не оставил ей жизнь? – хмыкнула Лана.

– Мы это уже обсуждали, – голос Настоятельницы стал ещё жёстче. – Вы родились слабой. Двуликий Владыка пришёл в видении к вашей матушке и предложил честный обмен, на который она согласилась.

Лана отвела взгляд. Она слышала рассказы о том, что Королева Иса умерла при родах от потери крови, но врача, присутствовавшего при этом и сделавшего такое заключение, объявили еретиком и то ли казнили, то ли куда-то сослали, – тут слухи начинали разниться вплоть до того, что кто-то клялся, что видел, как после заявления врача того убило молнией. Единственное, что не подвергалось никакому сомнению, – официальная история, записанная в королевской летописи: о явлении Королеве в родах Двуликого Бога с предложением спасти её дитя в обмен на жизнь. Какой из этих историй верить, Лана не знала. Сама она Двуликого Бога никогда не видела, но монахини утверждали, что он являлся им довольно часто. И к Королю Брону Владыка периодически приходил во снах.

Так или иначе, слова Матери Настоятельницы об утешении в родах не радовали и не успокаивали. Лане предстояло не только сочетаться браком с незнакомцем, но ещё и разделить с ним брачное ложе, о котором она слышала совершенно разные и не сочетающиеся друг с другом сведения от Матери Настоятельницы и от румяных и вечно гогочущих девок с кухни.

– Что ж, пожалуй, пора в путь! – неожиданно бодрым и весёлым голосом воскликнула Лана и встала с кровати.

Как деревянная, она отправилась к дверям. Руки слушались плохо, из груди рвался нервный смех.

– Я, пожалуй, быстренько позавтракаю! А вы, матушка, распорядитесь снарядить экипаж и отнести туда мои вещи! Эх, лимонаду охота! – с этими словами Лана вышла за дверь, оставив Мать Настоятельницу удивлённо смотреть ей вслед.

На кухне Лану встретила Киса – молодая, пухлая дочь кухарки, которая энергично замешивала тесто, вытирая пот со лба рукой, белой от муки. Сама кухарка – добрая толстушка Рита – дремала на мешках с зерном.

– Ох, Ваше Высочество, вы чего ж сюда такая выряжанная пришли! – запричитала Киса, делая круглые глаза. – Сейчас же вся в муке изгваздаетесь!

– Не важно, – отмахнулась Лана и плюхнулась на ближайший табурет. – Дай поесть чего-нибудь. Я готова коня съесть.

– Ой-ой-ой, чего ж вам дати-то! – Киса забегала по кухне, заглядывая во все горшочки и кастрюли, звеня крышками как колоколами. Кухарка Рита даже бровью не повела, продолжая мирно посапывать. – Ничего ж это не осталоси! Куринаы нога одна, да картошка…

– Сойдёт, – поморщилась Лана. – Давай ногу.

Киса прытко метнулась за тарелкой, и вот уже перед принцессой лежала холодная, подёрнутая застывшим жиром нога и три варёные картофелины. Лана тупо уставилась на них, будто забыв, что вообще надо делать с едой. И не потому, что блюдо выглядело крайне неаппетитно, – просто девушка осознала, что не сможет сейчас проглотить ни крошки. Посидев под непонимающим взглядом Кисы несколько минут, Лана собралась с мыслями и рассказала старой знакомой последние новости.

На этот раз принцесса не плакала. Она будто говорила о ком-то другом, будто не ей предстояло через час-другой отправиться в путь к страшному Императору, который держит в страхе все Девять Королевств, и провести с ним остаток своих дней.

– Во дела-а, – присвистнула Киса, когда Лана закончила говорить. – Ну вы это… Держитесь, что ли. Я вон когда за Гека своего выскочила, тож ни черта не знала, всего бояласи. А потом оно легче пошло, так сказати. А сейчас так вообще красота – никто не ебёт!

На этих словах Киса раскатисто расхохоталась, обнажив крупные, удивительно белые зубы. Нос её покраснел, а из маленьких зелёных глаз брызнули слёзы. Лана натянуто улыбнулась. Гек – муж Кисы – год назад ушёл на войну и пока не вернулся. Письма приходили редко, и всего пара строк о том, что всё у него хорошо. Гек писать не умел, а значит, просил кого-то помочь с весточками. Сама Киса тоже была неграмотной, поэтому читала ей эти письма обычно Лана, любившая завтракать не в огромной столовой в одиночестве, а на небольшой кухне в компании прислуги. За это её часто отчитывал отец, который, впрочем, не находил времени разделить пищу с дочерью.

Отсмеявшись, Киса села на табурет напротив Ланы и подпёрла рукой подбородок.

– Вы, Ваше Высочество, девушка красивая, – протянула она с лёгкой завистью. – Вона какая черноглазая, личико милое. Брови – как крылья вороньи! Скулы – что порезаться можно. Красотища! А то, что глаза узковаты, дак это вы не переживайте – у вас вся порода такая. На то она и порода – ценность! Втюрится в вас этот императоришка, как пить дать!

С этими словами Киса встала и продолжила месить тесто. А Лана с удивлением поняла, что неловкие, грубоватые слова кухаркиной дочки успокоили её куда лучше правильных слов Матери Настоятельницы. Страх, конечно, никуда не делся, но рядом с ним вдруг поселился маленький огонёк надежды. Что бы ни ждало Лану впереди, она сможет с этим справиться. Её всю жизнь готовили, чтобы стать королевой. Что ж, возможно, роль императрицы ей тоже придётся по зубам.