Текст книги "Мистика и реальность."

Автор книги: Елена Хисамова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Обложка – картина Рене Магритт.

Обретённая вера.

«Боже, помоги мне смириться с тем, что я не в силах уразуметь. Боже, помоги мне уразуметь то, с чем я не в силах смириться. Упаси меня, Боже, перепутать одно с другим». Старинная испанская молитва.

     Ася не верила в сверхъестественное. Малышкой она со скептицизмом взрослого слушала сказки, до которых была охоча её единственная и горячо любимая бабка Агафья. Смеялась над наивным ожиданием сверстников подарков от доброго Деда Мороза. Повзрослев, с иронией относилась к байкам чудаков про инопланетный разум и рьяно доказывала, что уж после смерти нет никакой загробной жизни, о которой вещали церковнослужители и некоторые деятели лженаук с фанатично – безумным взором. Ася поэтому профессию медика и выбрала себе, там жизнь и смерть совсем рядом, уж ближе некуда.

     В детстве бабушка окрестила Асю в маленькой церковке недалеко от деревни, где они проводили лето. Старуха сделала это тайком от родителей и внучке наказала не проболтаться. В то время отец Аси занимал высокий пост в райкоме партии и посягательств на безупречную репутацию не терпел, а в гневе зять был страшен. Ася хоть и была крещённой, но в церковь не ходила, молитв не знала и толком даже перекреститься правильно не умела. Частенько она ссорилась с бабушкой, когда та заводила разговоры, что Господь всё знает и воздаёт каждому по делам его и мыслям. В хосписе, где Ася работала, она каждый день видела такие страшные страдания и муки людей, что не могла понять, какой же грех надо совершить, чтобы так прогневить Бога.

      Асе исполнилось тридцать, но создать семью всё не удавалось. Небольшого роста, стройная брюнетка, не красавица и не дурнушка, только вот взгляд неожиданно светло серых глаз тяжёлый, словно видящий собеседника насквозь.

Бабушка постоянно причитала: «Ох, Аська, ты так смотришь, что к тебе на бешеной козе не подъедешь. Сроду мужика не найдёшь!»

Как ни странно, с этим ей помогла младшая сестрёнка. Ася никогда не одобряла лёгкости, с которой современная молодёжь знакомится в сети или по эсэмэс. Как узнаешь, что за человек на той стороне связи, может, маньяк или психопат? Но Аришка не спросила у сестры разрешения и отправила с её телефона сообщение на сайт знакомств. Первым ей написал Павел. Ася сама не понимала, почему согласилась на встречу, и как произошло то, над чем иронизировала, читая романы: она влюбилась с первого взгляда.

     Они решили обойтись без свадебного торжества, тихо расписались и поехали на десять дней в Египет. Ася была очарована мужем и соглашалась с ним во всём. Павел признался, что он пятидесятник, и она с воодушевлением приняла предложение сходить в их церковь. Там её встретили с таким радушием, любовью и заботой, что на Асю накатила эйфория. Её принципы готовы были рухнуть. Она увлеклась чтением библии, молилась вместе с любимым по утрам, ездила на службы каждое воскресенье. Даже написала экзальтированное стихотворение, полное благодарных и возвышенных слов обретённому Богу.

 Бабушка и родители, бывшие некогда рьяными атеистами, били во все колокола и кричали, что он затягивает Асю в секту. Она злилась и, под страхом прервать все отношения с родственниками, запретила разговоры на эту тему. Слабенькое подобие зарождавшейся веры исчезло в миг, когда Ася пришла с суточного дежурства домой раньше обычного времени и включила компьютер. Муж забыл выйти с сайта знакомств свингеров [1]1
  Свингер – Англ. swinger от корня swing – качание, колебание, сдвиг. Участник группы по добровольному обмену сексуальными партнерами.


[Закрыть], и его личная переписка шокировала Асю. Она почувствовала себя вывалянной в нечистотах. Тот, кого она любила и кому безоглядно доверяла, оказался ничтожным, похотливым самцом. А слова о праведности, грехе и покаянии были пустышкой, лицемерием и игрой. Ася собрала вещи и уехала к родителям. Она не объяснила им причины размолвки, в душе зная, что простит Павла, но чистого, незамутнённого единения больше не будет никогда.

     Через год родился Тимка. Бабушка сразу начала упрашивать Асю окрестить правнука, но она ни в какую не соглашалась, чем чрезвычайно расстраивала старуху. Отсидев положенное время с ребёнком дома, она вновь вернулась на прежнее место работы в хоспис. Ася дежурила сутки через трое, что её вполне устраивало. И однажды произошло нечто, перевернувшее все её устои и принципы.

     Та смена выдалась суетной и нервной. Она раскладывала суточную дозу лекарств для каждого подопечного её посту, как почувствовала слабый запах плавившегося пластика. С каждой минутой вонь становилась сильнее. Персонал забегал по зданию, пытаясь найти источник возгорания. Вскоре, режа слух, завизжала сигнализация. Больные забеспокоились и начали впадать в панику. Наряд пожарных после включения сирены приехал моментально, но, несмотря на это, причину задымления найти удалось нелегко. При хосписе была своя часовня, и оказалось, что батюшка по просьбе родственников тем утром приходил отпевать усопшего больного. После ритуала, угольки из кадила отец Иннокентий, пожилой уже и слабовидящий, прикопал в зимнем саду в кадке с искусственным, но здорово похожим на живой цветок, фикусом. Потом на нервной почве одна очень впечатлительная пациентка устроила бурную истерику с разбрасыванием предметов, подворачивавшихся ей под руку, а вредный старикан из третьего бокса измарал не только постель, но и стены в палате.

     К вечеру Ася чувствовала себя настолько измотанной, словно на ней кирпичи возили. Она с облегчением вздохнула, когда включилось ночное освещение и больные угомонились после суматошного дня. Сидя на посту перед светившимися мониторами, она сама не заметила, как уснула. Ася вынырнула из дрёмы от какого-то неясного звука, похожего на тихий скрип двери. В коридоре было пусто. Скользнув глазами по экранам, Ася вздрогнула и замерла. В одной из палат, возле кровати милейшей старушки, которую все ласково звали по отчеству – Фроловна, стояла мужская фигура. Человек повернулся спиной к камере, и Ася смогла разглядеть только коротко остриженный затылок, и что посетитель был одет в спортивный костюм.

«Совсем сдурел Петр Фомич, уже по ночам пропускает. Неужели так деньги нужны, что местом рискует? Узнает кто, настучит начальству в два счёта», – раздражённо подумала Ася, быстро встала и направилась к палате.

Приоткрыв дверь, она заглянула в помещение. Комната подсвечивалось рассеянным светом единственной лампы под матовым плафоном, расположенной на уровне колен от пола. И там никого не было, кроме спокойно спавшей старухи.

На экране неподвижная фигура никуда не делась. Асе вдруг стало нестерпимо страшно оставаться одной. Не отрываясь от картинки на мониторе, она вслепую отстучала на внутреннем телефоне номер соседнего поста и почему-то шёпотом попросила дежурившую там сестру прийти к ней. Не объясняя подробностей, она показала ей на экран, потом провела коллегу до палаты, куда обе с опаской вошли. Чужака в палате не было. С круглыми от ужаса глазами, нарушая инструкцию не оставлять посты, вместе отправились к охраннику. Пётр Фомич с усмешкой выслушал их путаный рассказ и пошёл лично посмотреть на непонятный феномен. Только на мониторе, кроме лежавшей бабки, уже никого не было.

 «Тьфу, девки, вы часом не тяпнули чего с устатку. Когда кажется, креститься надо!» – продолжая ворчать, охранник удалился восвояси.

     Утром Ася принесла Фроловне градусник, и старуха, сияя беззубой улыбкой, начала рассказывать, что к ней долгожданный внук ночью приходил, Алёшенька. Пообещал, дескать, бабке, что через три дня заберёт её отсюда.

     Через трое суток Ася вновь заступила на смену. День сразу омрачило известие, что ночью умерла Фроловна. За её немудреными пожитками приехала такая же маленькая старушка с лёгким пухом седых волос на голове.

 «Вот уж вправду, Божий одуванчик!» – мелькнуло у Аси, и, отдавая той вещи, спросила:

 – Тяжело Вам, наверное, будет? А что же внук– то, не смог приехать?

Старуха уставилась на неё с изумлением:

– Внук? Был внук, да не стало. Помер Алёшенька. Давно уже, года три как погиб. Спортсменом он был, на санях катался. Разбился насмерть на тренировке. Фроловна после этого и заболела. Любила его, сиротинушку. Одна воспитывала. Всех похоронила, а теперь и сама убралась. Упокой её душу, Господи!

Бабка всхлипнула, взяла у оторопевшей Аси пакет и засеменила к выходу.

    Утром следующего дня Ася возвращалась домой. Дорога шла мимо церкви. Женщина остановилась возле ворот в нерешительности, потом подняла голову и посмотрела вверх, в лазурное чистое небо июля.

«В субботу Тимку окрещу!» – твёрдо решила она и вошла в церковный двор.

Фреска.

« ...Наблюдающий над душою твоею знает это и воздаст человеку по делам его». (Притчи 24: 12)

     По лесной, заросшей высокой травой дороге неторопливо шагал, опираясь на посох, коренастый пожилой мужчина. Он с трудом нес большую корзину, доверху наполненную отборными белыми. На лице у него изредка появлялась довольная улыбка. Ранняя вылазка в лес превзошла его ожидания: урожай грибов действительно выдался знатный.

«Свиную шкуру бросили!» – с облегчением мелькнула мысль.

Мужчина ещё немного оттянул посохом холстину и вскрикнул. На него смотрели обсыпанные желтоватыми мушиными яйцами мёртвые глаза. С перепуга старик бросил корзину и поспешил к деревне.

***

     Деревянную шатровую церковку выстроили в сельце ещё в семнадцатом веке. Во время войны с армией Наполеона церковь почти не пострадала. А вскоре на месте обветшавшей воздвигли каменную, в стиле ампир. Рядом поставили колокольню. Через несколько лет между ней и храмом встроили трапезную, которая объединила все здания в единое строение. После революции храм закрыли, и одно время в нём были склады никому ненужного хлама.

     Шли годы. Старая церковь разрушалась под воздействием природных явлений и местных хулиганов. Мальчишки лазили по куполу и на колокольню. По вечерам забирались во внутренние помещения, где играли в карты и расшибалочку, писали и рисовали непристойности на фресках, украшавших стены. Возле храма на месте старого кладбища сколотили корявые сараи, возле которых сваливали в кучи навоз. Сам погост безжалостно уничтожили, даже не предав останки умерших перезахоронению. Ещё долго местные ребятишки вытаскивали из земли кости и черепа покойных, чтобы пугать друг друга. Старики в ярости плевались от такого неслыханного богохульства и грозили нечестивцам всеми небесными карами, но их роптания не интересовали местную разбитную молодёжь, которая кроме пьянства и дуракаваляния больше ничем не занималась. Единственным развлечением был сельский клуб, но внезапно он сгорел дотла. После осмотра места происшествия участковый записал в акте причину возгорания – короткое замыкание, хотя улики явно указывали на умышленный поджёг. Но ведь это сколько волокиты и лишняя головная боль! Легче всё списать на неисправную проводку.

     На танцы приходилось ходить несколько километров до другого посёлка. Местные парни встречали соседей в штыки, и субботние дискотеки обычно заканчивались кровавыми побоищами между пришлыми и хозяевами. Не обходилось и без поножовщины. Криминальные показатели района росли, что очень расстраивало администрацию. Поэтому она с радостью пошла навстречу предприимчивому молодому предпринимателю и разрешила переделать здание старой полуразрушенной церкви под современный дискоклуб.

     Стас привык всегда и во всём быть первым. Он окончил школу с золотой медалью, институт с красным дипломом. После защиты работать по специальности в городе не остался, а вернулся в посёлок, где развил бурную предпринимательскую деятельность. Стас открыл пару магазинчиков, и ему удалось получить лицензию на продажу алкоголя и табака, после чего доходы быстро возросли. Но пределом его мечтаний было сделать из старой церкви ночной клуб.

       Стас, наконец, получил в аренду полуразрушенное здание церкви. Он нанял троих чернорабочих и с ними вместе с азартом принялся расчищать от мусора внутренние помещения. Парень задолго до этого нарисовал дизайн бара и танцевальной зоны, и ему не терпелось поскорее воплотить мечту в жизнь. Фрески на стенах он решил счистить. Потом оштукатурить поверхности и покрыть мерцавшей в темноте краской.

     Работа спорилась. Почти все изображения святых были уничтожены. Стас счищал последнюю фреску, которая располагалась за алтарём. На ней был нарисован Николай Угодник, с широко разведенными руками. В левой руке Евангелие, правая отведена в сторону, как при благословении. Неизвестный мастер искусно написал глаза Чудотворца, которые словно заглядывали в душу человека. Стас старался не смотреть на лицо изображения. Ему казалось, что святой прожигает его укоризненным взором. В тот день он соскоблил фреску ровно до середины, оставив фигуру Николая Угодника обрезанной по пояс.

     Вечером, воспользовавшись отлучкой кузнеца в город к дальней родне, любовники встретились у Маришки. Разомлевший после любви Стас расписывал подруге, как они заживут после того, как откроется его дискоклуб. Она бросит опостылевшего мужа, они перестанут прятаться и, наконец, поженятся. На этой мажорной ноте его мечты прервало неожиданное возвращение законного супруга.

***

     Участковый, крякнул, потёр переносицу, словно у него внезапно разболелась голова, и вместе со стариком, нашедшим мешок, покатил назад в посёлок, чтобы вызвать бригаду криминалистов из райцентра. Ему без опознания было ясно, что в мешке верхняя половина пропавшего двое суток назад Стаса. При беглом осмотре места происшествия нижней части тела он не обнаружил.  Кузнец, впоследствии арестованный и осуждённый, так и не признался, где спрятал её.

     Желающих переделать церковь в увеселительное заведение больше не нашлось. Старики шептались, что неспроста кузнец Стаса ополовинил, воздалось, мол, греховоднику поделом, нечего на святое покушаться. Через несколько лет церковь отреставрировали и фреску Николая Чудотворца  вновь восстановили.

Скрытый резерв.

Мы творим свою судьбу каждый день на протяжении всей жизни.

Генри Миллер

     Пышущий жаром воздух дрожал над раскалённой пустыней. Редкие саксаулы отбрасывали затейливые тени на бархат обжигающего песка. В выбеленном зноем небе разъярённое светило испускало протуберанцы. Женщина лежала навзничь под безжалостными лучами, устремив взор ввысь, и ей казалось, не только кожу – все органы внутри неё пожирает адское пламя. Маленькая юркая ящерка, перебегавшая от куста к кусту, обожгла лапки и вскарабкалась на тело женщины, подвернувшееся ей по пути. Шустро обследовала его и замерла, вытянувшись в настороженности.

Внезапно откуда-то сверху раздался грозный голос:

 –  Она слышит меня?

Ящерица от испуга перепутала человеческую плоть со спасительной сыпучестью песка, и судорожно завозилась в попытке исчезнуть.

А глас набирал яростные тона:

 – Ты получаешь от меня больше, чем достаточно! Я хочу, чтобы она выглядела, как здоровая!

 – Всё будет, как Вы хотите. Извините, я сейчас, – чуть слышно пропищало пресмыкающееся и с усердием принялось царапать коготками лицо несчастной, усиливая нестерпимую боль.

     Вечернее солнце окрасило палату медовыми мазками и пыталось дотянуться до дальнего угла, где располагалась кровать. На ней лежала женщина средних лет, изнеможённая неизлечимым недугом. Рядом, на тумбочке стояла ваза с розами, и были разложены косметические средства и крема. Молоденькая сиделка, едва подрагивающими от волнения руками, наносила тональный крем на неподвижное лицо больной. Возле приоткрытого окна стоял высокий, атлетически сложенный мужчина с безукоризненными чертами лица. Цепкий взгляд карих глаз пристально наблюдал за работой сиделки. В его чёрной шевелюре кое-где серебрились тонкие нити. Дорогие часы, одежда, обувь – весь его облик кричал о больших, даже более чем, деньгах.

Он печатал сообщение на мобильном телефоне и одновременно продолжал отчитывать медсестру:

– Сколько раз я просил, чтобы к моему приходу Лана была накрашена и причёсанна. И запах. Ты знаешь, это недопустимо. Бельё должно быть чистым. Учти, ещё одно нарекание, вылетишь с работы. Кандидатов на место предостаточно.

– Я закончила, Арсений Петрович.

Девушка собрала косметику, убрала её в тумбочку и отошла от кровати.

– Оставь нас. Я хочу побыть наедине с женой. И к следующему посещению обнови ей маникюр.

Сиделка кивнула и покинула помещение. Мужчина нехотя приблизился к постели, присел на краешек стоящего рядом стула и со странным выражением на лице взял жену за руку.

– Лана, дорогая, ты слышишь меня? –  его мобильник завибрировал на беззвучном режиме.

Рука жены безвольно упала на кровать, когда он поспешно разжал ладонь. Непроизвольно, брезгливым движением он обтёр её о брючину и достал аппарат из кармана пиджака. Читая эсэмэс, Арсений улыбался. Примерно с полчаса посидел, блуждающим взглядом скользя по палате. Потом резко поднялся, набрал номер, и, дождавшись ответа, сексуальным голосом проворковал: «Сладкая, скоро буду!»

Не оглядываясь, он вышел прочь. Через секунду в палате появилась медсестра. Она подошла к недвижимой пациентке, осторожно расправила несуществующую складку на одеяле и в сердцах выругалась: «Козёл!»

      Она приобретала всё, что хотела: бриллианты, автомобили представительского класса, апартаменты в центре Москвы. Откровенно говоря, мужа себе Лана тоже купила. Они познакомились на фитнес тренировке в клубе, где тот работал, и она наняла его личным тренером. К тому времени прошёл ровно год, как она пребывала в статусе вдовы президента и совладельца одного из крупных столичных банков. Абонемент в клуб ей подарила на тридцатипятилетие лучшая подруга Анжела, единственная дочь обеспеченной четы. Они дружили со школы, и Лана, у которой не осталось ни одного родственника, считала ее сестрой. Отец Анжелы обладал огромным состоянием и под угрозой лишения наследства категорически запрещал дочери любой мезальянс, считая, что она должна найти себе достойную партию. Но миллионеры не спешили просить благословения у папеньки, и Анжелка порхала из постели в постель беззаботной стрекозой. После того, как Лана представила ей Арсения, Анжела кусала себе локти.

     Мужчина действительно выглядел неотразимо. Ухаживал красиво, говорил комплименты, от которых кружилась голова. После первой близости с ним Лана совершенно потеряла разум. Взяла в аренду на несколько недель бунгало на Сейшелах, и улетела туда с возлюбленным. Остров встретил их белоснежными пляжами и чистейшей водой Индийского океана. После двух недель отдыха Лана сама сделала ему предложение жениться на ней. Пять лет она думала, что ей повезло. Арсений казался идеальным мужем. Он быстро освоился в банковском деле, где не лишним оказалось его экономическое образование. Но, как известно, купить можно всё, кроме здоровья. Болезнь навалилась стремительно, за пару месяцев превратив сильную сорокалетнюю женщину в немощную высохшую старуху.

***

Ухажёр потянулся, расправил перепончатые крылья и ответил: « Она уже неделю чуркой лежит. Да и осталось не больше двух дней! А потом, знаешь, что будет?»

Он придвинутся ближе к объекту вожделения, но самка увернулась: «Нет, не могу здесь. Давай выйдем».

 Сорвавшись с места, они сделали круг над страдалицей и выпорхнули в черноту неба. Женщине показалось, что их химерические мордочки имели смутно знакомые черты.

***

     Арсений и лучшая подруга жены вышли в парк через застеклённую дверь палаты хосписа. На город опускался вечер уходящего августа и забавлялся с иллюминацией, зажигая всё больше разноцветных огней на московских улицах. Пара влюблённых прижалась к стене, избегая падающего из окон света. Арсений стиснул в объятьях Анжелику, и надолго приник к её губам. Женщина размякла в его руках и постанывала от вожделения. Наконец, любовники оторвались друг от друга. Пытаясь унять точившую их похоть, закурили, и душистый дымок дорогих сигарет поплыл прозрачными струйками по терпкому, с нотками осеннего аромата воздуху.

– Ты думал о похоронах? Может лучше её кремировать? – Анжела стряхнула пепел  небрежным жестом. – Место стоит прилично, есть ли смысл тратиться? Ещё полгода ждать, пока деньги и всё остальное станет нашим.

– Зато потом заживём. Папенька, наконец, перестанет тебе чинить препоны. С такими деньгами я заткну ему рот!

 – Скорее бы. Да, кстати, вчера анекдот в салоне рассказали.

«Любовница уговаривает вдовца, он сопротивляется.

 – Я только похоронил жену.

Она настаивает. Тогда он соглашается:

– Хорошо, только медленно и печально, я же в трауре».

 Они тихо рассмеялись. Арсений игриво ущипнул женщину за ягодицу.

Она легонько шлёпнула его по руке и прошептала: –  Поехали отсюда.

***

     Воздействие сильнодействующих обезболивающих препаратов уносило её сознание в фантасмагорические миры. Лана видела себя словно со стороны. Там она мучилась то от жара, то от озноба. Её постоянной спутницей стала всепоглощающая боль, не покидавшая тело даже на краткий миг. Она знала, что умирает, и смирилась с этим. Но организм человека – это целая неизведанная вселенная, не подвластная постоянным законам. Что явилось толчком и мобилизовало скрытые ресурсы, заложенные глубоко внутри? Осознание предательства самых близких людей, или искреннее сочувствие постороннего человека?

    Через три дня Лана начала есть из поильника детскую молочную смесь, через неделю её стали присаживать на подушках, через месяц вывезли в октябрьский листопад сада. Безымянная сиделка, наконец, обрела имя. Девушку звали Оксана. Это был чистый добрый человечек. Её родители погибли в автокатастрофе, и она самостоятельно пробивалась через тернии жизни.

     Чем лучше себя чувствовала жена, тем реже Арсений навещал её, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства на работе. Первый ноябрьский снег покрыл озябшую землю. Лана грустно смотрела в окно на медленно опускавшиеся белые пушинки и вдруг поняла, что должна сделать. Через несколько дней весь персонал и ходячие больные вышли на улицу провожать её. Лана бодрилась и старалась улыбаться естественно и непринуждённо. Арсений потерянно стоял возле машины, словно не понимал, что происходит. Прямо из больницы он отвёз её и Оксану в аэропорт, откуда чартерным рейсом женщины улетели на тот самый островок, где Лана обрела обманчивое женское счастье.

     На островах существует древняя легенда, что Сейшелы и есть Эдем, в котором любопытная Ева попробовала запретный плод, полюбила Адама и дала жизнь всему человечеству. Местные жители верят, что такие плоды дают пальмы коко-де-мер, которые растут только в этом райском уголке света. Лана любила рассказывать компаньонке об истории и обычаях островов, местной кухне, необыкновенном кокосе любви, который, как выразился известный писатель и искатель приключений Анри де Монфрейд, напоминал «пару ягодиц, между которыми природе было угодно тщательно воспроизвести некоторые анатомические детали, наводящие на размышление». Они наслаждались первозданным покоем и красотой окружающей природы. По вечерам располагались на открытой веранде, потягивали чай из лемонграсса, и лениво перебрасываясь словами, смотрели в бирюзу бескрайнего океана. Им было достаточно общения друг с другом. Уединение нарушал лишь юноша-креол, два раза в неделю доставлявший продукты и другие, необходимые в быту предметы. Только единожды их посетил гость – старинный приятель первого мужа Ланы, благообразный джентльмен с аристократическими манерами. Он ласково, по-отечески улыбался Ксюше, но девушке казалось, что её пристально изучают и оценивают.

     На исходе третьего месяца жизни в островном раю, Лана объявила об отъезде. Из аэропорта они приехали в ту же палату хосписа. Всё вернулось вновь, но теперь болезнь словно навёрстывала упущенное время. И через месяц смерть сыграла прощальный аккорд. Ксюша до последней минуты оставалась рядом с Ланой.

***

     Интеллигентный пожилой адвокат, в котором Ксюша сразу узнала посетившего их на острове гостя, пригласил в кабинет её, Арсения и подругу его покойной жены, Анжелику.

Когда все расселись, юрист откашлялся и чётко произнёс:

 – Уважаемые господа, я пригласил Вас, чтобы озвучить последнюю волю покойной.

Арсений злобно ухмыльнулся и с вызовом бросил, кивнув в сторону Ксюши:

– А эта голодранка зачем?

Адвокат сморщился, словно надкусил кислое яблоко и укоризненно покачал головой:

 – Прошу вас, давайте с уважением и без оскорблений выслушаем желание усопшей. Итак, –  старик вскрыл конверт. – Я, Светлана Сергеевна Лунёва, всё своё движимое и недвижимое имущество, согласно перечисленному ниже списку, а так же банковские вклады завещаю Оксане Игоревне Бородиной. Своему доверенному лицу я поручаю продать акции банка и перечислить деньги от продажи на счёт фонда борьбы с онкологическими заболеваниями.

 – Неудачник! – прошипела она и выскочила вон.