Текст книги "Русская грамматика по методу Монтессорий"
Автор книги: Елена Хилтунен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Недавно семилетний мальчик, составляя слова из подвижного шрифта, сложил слово «лира». Я спросила его, что это такое «лира», и получила в ответ: «так, слово». Затем ему нужно было составить слово, в котором был бы звук ф, и он сложил Офелия». На мой вопрос, что такое «Офелия», он тоже сказал: «Так, просто слово». Одна руководительница детского сада Монтессори рассказывала мне, что девочка, тоже семилетка, написала слово «люта». На вопрос, не имя ли это какого-нибудь ребёнка, девочка ответила: «Нет, папа говорит – золотая люта» (валюта). И тому и другой нравились просто сочетания звуков в данных словах, а до смысла им не было никакого дела.
Таких примеров можно было бы привести очень много, но они знакомы каждому, наблюдающему маленьких детей. Каждый из нас, я думаю, может вспомнить из своего детства такие любимые словечки. Произносить их вслух, расчленяя на слоги с особым напряжением, и прислушиваться к ним, доставляло какое то физическое наслаждение. Помню, как поразило мой слух слово «протуберанция». Когда мне было лет шесть, и я, оставаясь одна, громко произносила его на все лады, слушая с удовольствием, точно музыку. О. Э. Огаровская рассказывала мне, что у неё в детстве тоже были любимые слова. Одно время она любила произносить фразу: «флакон с притёртой пробкой». «При этом, – говорила она, – когда я произносила слово «флакон», у меня было чисто физиологическое ощущение чего-то вкусного во рту».
Наблюдая за детьми в течение моего семилетнего опыта, я заметила, что большинство из них при составлении слов гораздо лучше слышат согласные звуки, все равно диктует ли ребёнку слово руководительница или он придумывает его сам. В последнем случае это особенно поразительно. Ребёнок прекрасно знает все буквы, как согласные, так и гласные в отдельности, и произносит правильно составляемые слова, но при составлении очень часто пропускает гласные. Мама он составляет мм, Маша– мш, Саша – сш или шс, каша – кш или шк и проч.
Это происходит, главным образом, на первых порах при самостоятельной работе, когда ребёнок мысленно сам себе диктует слово. Когда слово диктует руководительница, то, сказав его один раз целиком, она тотчас же повторяет его, расчленяя на звуки, и это особенно необходимо для тех детей, у кого наклонность к пропуску гласных выражена особенно сильно. Прочитывая с ребёнком слова, самостоятельно им выложенные, руководительница расчленяет на звуки каждое слово с пропущенными гласными, повторяя его несколько раз. Ребёнок, слушая, вдруг схватывает пропущенные гласные и вставляет их между согласными на свои места. Если же он не слышит их и при повторном произношении руководительницы, то она раздвигает согласные и несколько раз повторяет пропущенный между ними гласный звук.
Например, ребёнок сложил сш (Саша), руководительница произносит С-а-а-а-ш-а-а-а. Ребёнок не слышит. Руководительница отодвигает ш от с и, держа палец на пустом месте, произносит а-а, С (указывая на с) а-а-а. Теперь ребёнок определённо связывает гласный звук с конкретным предметом, вырезанной буквой, которую он знает в отдельности. Он отыскивает её в коробке и кладёт на пустое место, указанное руководительницей. С а ш-а-а, произносит руководительница, указывая ребёнку место второго А, и ребёнок ставит и его на своё место.
Разные дети проходят эту стадию пропусков гласных букв в различную продолжительность времени: есть дети, которые никогда не пропускают гласных звуков, они слышат хорошо все произносимые звуки и руководительницей, и ими самими, и вслух, и мысленно, но таких меньшинство, и обыкновенно, эти дети отличаются ясно выраженным музыкальным слухом. Другие, – и таких большинство, – при первых опытах в составлении слов пропускают гласные, но скоро выучиваются слушать внимательно и улавливать все звуки. Есть и такие дети, у которых этот период продолжителен, и на них-то необходимо всегда обращать особое внимание. Вообще следует помнить, что руководительница должна стараться не исправлять ошибок (пропусков букв), а предупреждать их, отчётливо, ясно и раздельно повторяя произносимые слова. Если это соблюдётся, то период пропусков почти незаметен, и ребёнок, составляя слова, не делает орфографических ошибок.
Наблюдая ребёнка за этой работой, мы видим, как он с напряжённым вниманием смотрит в коробку, чуть заметно шевеля губами, отыскивая глазами и руками нужные ему буквы одну за другой. Движения губ доказывают, что он много раз повторяет про себя звуки, составляющие слово, переводя их в знаки (буквы, вырезанные из бумаги). Это упражнение связывает графический знак с каждым слышимым ребёнком звуком, и кладёт прочный фундамент уверенной и совершенной орфографии. Ребёнок получает неоспоримое доказательство, что каждый звук произносимого слова должен стоять на своём месте, ни один из них не может быть пропущен или заменен другим без нарушения его правильности и значения, и убеждается в необходимости ясного и отчётливого произношения.
Составление слов представляет собой для маленького ребёнка умственное упражнение. Каждое слово, которое составляет ребёнок, является задачей, которую он должен разрешить. Для этого он выбирает знаки, из множества других запоминает их, и располагает в стройном порядке. Составив слово, ребёнок перечитывает его, получая доказательство правильного разрешения задачи. Особенно импонирует ребёнку то обстоятельство, что каждое составленное им слово может быть прочитано другим. Это укрепляет его в умении, и возможность общения с другими при помощи графических знаков (письменной речи) повергает его в изумление и радость. Мы часто видим, как какой-нибудь ребёнок, проходя мимо товарища, трудящегося над составлением слов, останавливается у столика и прочитывает слова, составленные им. Радость и гордость озаряют лицо составляющего слова, особенно, если он сам ещё слаб в прочитывании своих произведений. Он хотел выразить доступные ему по составу звуков понятия молчаливо при помощи графических знаков, и другой понял его, прочитав слова вслух. Душа ребёнка наполняется благоговейным отношением к письменной речи. Это доказывается их бережным отношением к составленным словам. Дети часто любуются не только на свои, но и на слова, составленные товарищами, и просят позволения не убирать их до завтрашнего дня, а также в дальнейшем тщательно хранят каждый клочок бумаги с какими-нибудь написанными словами, выражающими их или общую нашу мысль.
ДЕТСКИЙ САД НА УЛ. ШПАЛЕРНОЙ.
1916 Г.
Гога М., 5,5 лет. Знает много букв, складывает слова, но прочитывает их ещё с трудом. Сегодня (5 марта) долго и сосредоточенно складывал слова. Тася, проходя мимо Гоги, остановилась у его столика и прочла: папа, мама, Галя, Гога, Паля, Мака, Дуня. Гога покраснел от удовольствия, глаза его заблестели: «Все они живут в нашем доме», – воскликнул он радостно. Он был счастлив, что мог письменно перечислить всю свою семью.
Дёма, 5 лет. 10 апреля. В волнении схватил меня за руку и повел к столику, на котором он складывал слова. «Что я сложил?», – спросил он меня. «Машина», прочитала я. «Я хотел машина, я хотел!», воскликнул он, хлопая в ладоши. «А теперь я хочу поезд». Я помогла ему: «А теперь вагон, а теперь локомотив». Долго трудились мы над локомотивом. Дёма попросил позволения не убирать слова до завтрашнего дня.
11 апреля. Дёма, как только пришёл в класс, подбежал к столику со вчерашней своей работой, полюбовался на неё, попросил меня прочесть, потом смешал буквы и принялся складывать снова. Он сложил «машина», «вагон», «поезд» без труда. Для «локомотива» призвал меня на помощь.
15 апреля. Каждый день Дёма складывает слова. Когда проходящие дети прочитывают их, Дёма весь трепещёт от удовольствия. Он и сам умеет теперь читать их и складывает быстро.
1917 Г.
23 января. Нина М., 4,5 года. Знает всего шесть букв (а, о, и, н, с, р), но непременно желает складывать слова. Буквы эти усвоила по собственному выбору. Первое слово, которое она сложила, было «Нина». Сегодня она вынула из коробки все буквы, которые знает, и стала составлять слова. Составила «Нина», потом «нос». Женя Б., стоявший рядом с Ниной и составляющий слова на другом краю стола, прочёл «нос». Нина изумилась. «Я сложила вот так буквы, и вышло «нос», – сказала она мне радостно.
Способность общаться друг с другом символами, графическими знаками, правильное соединение которых выражает их мысли, до такой степени проникает в душу детей, что вызывает в них самые нежные чувства по отношению друг к другу. Овладев механизмом составления слов, они начинают расписываться в расположении и любви к тем или иным товарищам, к нам, к школе, к матери. Подобные примеры я видела в Риме. Мне не казались искусственными, выложенные на столиках розовыми и голубыми буквами изречения вроде «io voglio bene alia mia maestro» (я люблю мою учительницу), io voglio bene alia dotoressa Maria Montes-soru (я люблю учительницу Марию Монтессори), io voglio bene alia nostra scuola (я люблю нашу школу, sono tanto felice, perche ho conosciuta questa bella bambina (я так счастлива, что познакомилась с этой красивой девочкой)». Подобные проявления – в духе итальянского народа.
Но я глубоко убедилась, что стремление выражать свои чувства письменно также присуще и нашим русским детям. Вот что записано у меня в ноябре 1916 года:
«Вчера одна дама рассказывала мне о благородстве английских детей (по литературе) и сравнивала с грубостью наших. А сколько нежных чувств, любви, расположения, сострадания и поклонения друг другу живёт в душах наших маленьких русских детей, часто под видимой даже грубой оболочкой. Эти чувства вдруг раскрываются, неожиданно, когда тому способствует атмосфера покоя, простоты и невмешательства.
Митя Ч., неуклюжий пятилетний увалень, сын городового, после трёх месяцев кажущегося не только полного равнодушия, но подчас и явного недоброжелательства к товарищам, при первой попытке складывать фразы из подвижного алфавита, расписывается в нежных чувствах к Юсе, Ирине и другим детям: «Юся хороший мальчик» (два дня подряд), «Ирина, я тебя люблю». И лицо мальчика, обычно бледное, становится розовым от легкого смущения и глубокого удовольствия. Возможность высказать свои чувства, не будучи вынужденным говорить вслух, но при помощи графических знаков, тайну которых удалось ему разгадать, доставляет ребёнку глубокое удовлетворение».
«Март. 1916 г. Оля Р., 6 лет. Складывает слова и целые предложения почти без помощи. Гласных букв не пропускает.
15-го марта сложила самостоятельно: 1) «тасинька и вероничка я вас люблю, 2) тася и ирина я хочу с вами играть». (Сохраняю Олину орфографию). Сложив первое предложение, Оля, вся красная от восторга, позвала меня. Я прочла вполголоса. Тася, сидевшая близко, увидела Олино произведение, вскочила, подбежала, прочла громко, пришла и Вероника, и другие дети, и было общее ликование. Убрав буквы, Оля принялась вновь за то же самое в разных комбинациях: «Тася я тебя люблю», «я люблю Ирину».
Монтессори требует, чтобы ребёнок, согласно началам порядка, окончив упражнение, убирал буквы по отделениям коробки. Мы следуем неукоснительно этому правилу, и наши дети привыкают к этому очень быстро. Таким образом, в процессе составления слов связываются три упражнения, помогающие ребёнку закрепить образ графического знака, соответствующего звуку слова. Составляя слово, он переводит слышимые им звуки в знаки (буквы), убирая буквы в коробки по отделениям (классификация их) по окончании упражнения, он в обратном порядке переводит знаки в буквы. В первом случае, отыскивая нужные ему буквы, ребёнок делает сравнение графических знаков, во втором, убирая их, отыскивает отделения, куда нужно положить буквы, делает выбор. Три чувства участвуют в этом процессе: слуховое, моторное и зрительное. Заучивание, следовательно, облегчается тремя путями, а потому и понятия усваиваются втрое скорее, чем при обучении одним зрительным путём.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
