Текст книги "К себе настоящей"

Автор книги: Елена Горелова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Институт я благополучно закончила уже будучи замужем. Настало время устроиться на работу, применить свои знания и принести в мир то, чего так желала душа.

Мой профессиональный путь начался в детском доме на Ленинградской. Там работала моя тетя, а в коллектив как раз требовался педагог-логопед для дошкольников. Этот период я бы назвала «полем битвы».

Обостренное чувство справедливости сопровождало меня с детства. Еще со школы обо мне говорили, что я «борец за правду» и что мне «больше всех надо». Я не проходила мимо и не молчала, если видела, что кто-то не прав, я ненавидела ложь и часто спорила с учителями и родителями.

Меня до глубины души возмущало отношение к малышам воспитателей детдома, а из них на тот момент состоял весь мой рабочий коллектив. Их позиция строгих надзирателей, конечно, была объяснима долгими годами политики воспитания «правильного советского человека». Но при таком подходе ушли и забылись важные человеческие качества: душевность, тепло, внимание.

Помню, как воспитатели теребили мешки прибывшей гуманитарной помощи, выбирая лучшее для своих детей с мыслью, что «этим», детдомовским, много не надо.

А еще я помню, как директриса ругала маленькую девочку за мусор, когда нашла в ее шкафу фантики, которые та бережно коллекционировала. Я не могла с этим смириться. Я становилась на сторону детей и вела борьбу за справедливость. И моя война разворачивалась практически ежедневно. Воспитатели смотрели на меня кто с раздражением, кто с досадой и злобой. А я понимала, что именно своей бескомпромиссностью и глубоким уважением к правде смогу что-то изменить.

Еще в этот период я четко осознала свою миссию – быть «родителем для всех».

Детям нельзя было называть меня мамой, но всеми силами, как только могла, я старалась показать им, что такое забота, дом, семья. По выходным я обязательно забирала кого-то из малышей к себе домой – в семейное общежитие. С детьми мы вместе гуляли, готовили еду, перед сном я читала им сказки.

Мне было до боли понятно, насколько им не хватало в жизни обычного семейного уюта, который был знаком большинству людей. Малыши не знали, что такое «двор», потому что с малых лет гуляли на огороженном участке. Они никогда не видели, как мама готовит, потому что всегда ели в общей столовой. Каждого ребенка я воспринимала как своего и каждого хотела защитить и поддержать. А когда по понедельникам мы возвращались обратно, я всегда давала им в дорогу пакетик с конфетами.

Однажды около кабинета завуча я увидела девушку, одну из старших воспитанниц. Она, опершись на подоконник, упрямо смотрела в окно. Красивые волнистые волосы, хрупкая и в то же время статная фигурка. Она напомнила мне Ассоль из книги «Алые паруса», стоящую на берегу и смотрящую на морской горизонт. В этот момент завуч вышла из кабинета и, видно, завершая проведенную беседу, зло сказала: «И не смей больше прятать свои пошлые картинки под подушкой! Учи историю лучше, больше толку будет!»

Я видела, что девушку не смутили эти обидные слова, и невольно прониклась к ней уважением. При первой же возможности я с ней познакомилась. Аня оказалась очень общительной и жизнелюбивой:

– Наталья Анатольевна, я знаю, что когда-то отсюда выйду. И я не могу не думать о своей будущей жизни. Многие детдомовцы не могут освоиться в том мире, их судьбы ломаются. А я мечтаю. Мечтаю каждый день. Я хочу стать топ-моделью и выйти замуж за миллионера.

– Конечно, Аня, надо мечтать, надо планировать и думать о том, какой ты хочешь видеть свою жизнь. Не у всех топ-моделей жизнь в шоколаде, но, по крайней мере, мысли об этом лучше, чем прозябание в неопределенности.

Мы с Аней подружились. Мне импонировала ее открытость и оптимизм, несмотря на условия, в которых она росла с малых лет. А меня она воспринимала как старшего друга из «большого мира». За время знакомства я многое успела рассказать ей о себе и многим поделиться.

Через год в нашем педагогическом полку прибыло. В коллектив пришла работать Вера. Как оказалось, у нее тоже было сиротское детство. Мать ее умерла, когда Вера была ребенком, и она осталась на руках у теток. А те, чтобы им было легче, отдали девочку в школу-интернат. Поэтому о жизни в таких учреждениях Вера знала не понаслышке. Вера, как и я, была неутомимым борцом за права детей, горячо отстаивала их интересы, пытаясь как-то расшатать закостенелость этого старого механизма советской педагогики. С ней вдвоем делать это было намного легче. Я познакомила Веру с Аней, и мы иногда находили время поболтать втроем. Со временем мы так сблизились, что разница в возрасте между нами перестала ощущаться. Мы стали лучшими подругами.

…Громко хлопнула дверь директорского кабинета, и оттуда раздались гневные крики:

– Мне наплевать на твою самодеятельность! Уборщицей тебе надо быть, а не фотомоделью! Наведи у себя порядок, или неделю будешь спать на полу! Пошла вон!

Аня выбежала вся красная и, не сдерживая слез, бросилась прочь по коридору. Вслед за Аней к директрисе вошла я:

– Я считаю ваше поведение в общении с воспитанниками неприемлемым, – сдержанно и четко сказала я. – Такие люди, как вы, способны погубить человека, не задумавшись. И если бы мне дали право решать, то я хотела бы, чтобы вы очутились на месте этой девушки. И очутились не только сейчас, но и прожили всю жизнь, выслушивая унижения в свой адрес. Вам необходим этот урок.

От неожиданного «пожелания» директриса онемела – это было неслыханное нарушение субординации. Придя в себя, она была готова пойти в атаку:

– Так, Семенова, ты должна…

– Я никому ничего не должна! – сказала я.

В голове вдруг мелькнуло воспоминание: урок в школе, мы сдаем наизусть стихи о Ленине. Я выучила «Ленин всегда с тобой» Ошанина. Рассказываю, а учительница меня прерывает и говорит: «Садись, Я сенева, рано тебе еще такие стихи рассказывать».

Я готова была взорваться, но промолчала. Встал Сережа, наш одноклассник, и, услышав его изложение, наш педагог начала его передразнивать. Тут я не сдержалась. Примерно такие же слова, как сегодня, вырвались у меня и тогда. Учительница попыталась меня урезонить: «Ты должна…» И точно так же, как сегодня, я твердо заявила:

– Поверьте, я никому ничего не должна!

Ситуация в моей жизни с точностью повторилась. Выйдя из директорской, я изо всех сил хлопнула дверью. Будто этим жестом хотела разрубить нить, связывающую эти так похожие друг на друга истории. Мой профессиональный путь в этом детдоме закончился. Я понимала, что мои усилия что-то здесь изменить растворились, как капля в море. И все же мне хотелось думать, что хоть немного это море стало чище, а детишкам – теплее и спокойнее. А еще я обрела здесь прекрасных и верных подруг.

В последний перед увольнением вечер мы с Верой и Аней дали слово не забывать друг друга и со временем встретиться.

– А вы знаете, девочки, – вдруг сказала Аня, – я не буду топ-моделью. Я поступлю в педагогический, выучусь, стану учителем и вернусь сюда работать, как вы.

Профессиональный путь главной героини начался с непростого периода. Наталья попала в коллектив, отношение которого к работе и детям было полностью противоположно ее жизненной и нравственной позиции.

В такой ситуации у новичка всегда есть выбор. В первом случае можно согласиться с установленными правилами, наладить хорошие отношения с администрацией и руководством, двигаться «в ногу со всеми» и строить свою карьеру. Во втором случае можно, оставаясь верным своим принципам и убеждениям, отстаивать справедливость, идти наперекор большинству, бороться, делая мир добрее и лучше.

Наталья проявила в этой ситуации свой сильный характер и целостность натуры, тем самым открыв путь к своей жизненной миссии – помогать людям, а также обрела искренние и теплые отношения в лице своих подруг.

Глава 4

Если на работе события развивались стремительно и быстро, то в семейной жизни, к сожалению, все происходило наоборот. Теплый маячок отношений едва светил, с трудом пробиваясь сквозь туман. Мне трудно было разобраться, где наш корабль и где материк.

После свадьбы с Дмитрием я переехала жить в общежитие для жен моряков на Двинской. Мужья наши уходили в плавание на восемь-девять месяцев. В ожидании их возвращения мы, женщины, вместе лепили пельмени на общей кухне по выходным, а вечерами собирались на чаепитие. Вместе сидели у телефона и караулили звонки, вслух читали открытки – прилетевшие от мужей весточки из других городов. И праздники у нас были общие, и беды, и радости. Здесь я получала поддержку, сдавая выпускные экзамены в университете, и здесь мы отмечали мою первую зарплату.

В общении с женами-морячками мне многое довелось узнать о жизни их семей и их отношениях. Я видела, насколько теплыми и крепкими они могут быть вопреки расстояниям и месяцам разлук. Это вызывало у меня глубокое уважение и восхищение. Жены моряков казались мне особой категорией женщин, символизирующих верность, терпение, умение быть рядом с любимым даже сквозь тысячи километров и дней пути.

В один из вечеров за чашечкой чая «бывалая» морячка тетя Соня тихонько задала мне вопрос:

– Наталья, а что это твой Дмитрий не звонит тебе, не пишет, денег не высылает?

– Не знаю, тетя Соня, наверное, не успевает в порту осмотреться, как пора отчаливать, – просто ответила я.

Но после вопроса тети Сони что-то засело у меня в сердце. Вроде все шло, как надо, к этому времени я поняла, что беременна, – тоже радость. Но маленькая зацепочка в сердце не отпускала, побуждала задуматься. Действительно, у других жен даже во время коротких остановок в порту мужья в первую очередь спешили позвонить домой. Они знали, что по ним скучают, о них беспокоятся, ждут. А я получала весточки от Дмитрия редко, не говоря уже о финансах. Мог и месяц пройти, и два, прежде чем он позвонит. А если мне требовалось купить что-то и денег не хватало, я обращалась к маме. В период отпусков он то к родителям в деревню спешил, то всех друзей хотел проведать. В последний его приезд мы очень мало времени провели вместе, и находясь в этом рейсе, он не звонил мне уже давно. До сих пор я не размышляла над этим, считая, что такова судьба жены моряка. Но после вопроса тети Сони задумалась, ведь я видела и другие судьбы.

Месяц шел за месяцем, Дмитрий позвонил за это время однажды из Копенгагена. Рассказывал мне, что там дворцы, замки и музеи не хуже Питера и что скоро они плывут в Бревик и дальше на север. Я сообщила ему, что жду ребенка. Он так спешил, пробубнил что-то типа «да, хорошо», и разговор прервался. Чувство одиночества, отстраненности, ненужности накрыло меня. Как можно быть настолько равнодушным? Этот человек, которого я до сих пор считала родным и самым близким, вдруг стал для меня чужим и холодным. Мне представилось, что мой муж на своем корабле отдаляется все дальше и дальше от меня и нашей с ним жизни.

И снова – долгое молчание. Новость о ребенке не побудила его звонить чаще. Жены-морячки поддерживали меня, баловали фруктами, витаминами, помогли подготовить кроватку и прикупить вещички для крохи. Появление Вани, моего первенца, было большим праздником в нашем женском коллективе. Все восприняли его как родного, и каждая из женщин при первой же свободной минутке спешила с ним понянчиться. Я была счастлива в своем материнстве.

– Поздравляю, – сказал мне Дмитрий, когда вернулся из рейса и взглянул на малыша. – Иван Дмитриевич, значит…

Это прозвучало так отстраненно, будто отцом Вани был не он, а какой-то другой Дмитрий.

– А я как раз хотел сообщить тебе новость. Меня назначили старпомом на новый «Панфилов», через неделю отплытие.

Конечно, для мужа это было долгожданным событием. Попасть на новое судно, да еще и для работы на арктической линии – желание каждого молодого моряка.

Карьера – вот что было для него всегда важнее всего. Боль, разочарование, напряжение от неопределенности подтолкнули меня к решительному шагу:

– Я не буду тебя больше ждать, Дима. Я ухожу.

Не могу сказать, что это был простой шаг, – от тяжести саднило внутри. Чувство, что я осталась одна, еще долго звенело отголосками в пустых закоулках моей души. Но в какой-то момент пришло понимание. В сознании всплыл образ счастливой жизни, который подтолкнул меня когда-то к замужеству. Я поняла, что стремилась реализовать его, не прожив и не прочувствовав глубоко. Я просто хотела быстрее окунуться во взрослую жизнь.

И этот этап оказался пройден. Я была спокойна за будущее. У меня было образование, хороший рабочий стаж, я чувствовала, что в профессии иду по своему пути. Кроме того, у меня был сын, за которого я теперь в ответе. Мне нельзя было останавливаться, а нужно только идти вперед. Мама помогла мне найти квартиру в Подмосковье, куда мы с сыном и переехали.

Выходя замуж, женщина, как правило, думает о том, что это – на всю жизнь. Любовь, забота, радость – все это вплетается в мечты о будущем, и очень тяжело согласиться с тем, что это не сбылось. Особенно болезненно переживать это в молодости, когда на жизнь смотришь радужно и кажется, что не бывает ничего, кроме счастья.

Что помогло справиться с ситуацией главной героине? Понимание того, что это ее жизненный опыт. Для состояния счастья недостаточно чувства, что у тебя есть муж и что ты замужем. Важно – какой он, твой муж, и как ты чувствуешь себя рядом с ним. И если нет чувства поддержки, опоры, взаимности, у супругов нет желания улучшить это, то нет и смысла оставаться вместе.

Пережить расставание Наталье также помогла ее уверенность в себе и своих силах. Важно, что при разводе женщина не остается в материальной зависимости от мужа, а знает, что может опереться на себя и пройти этот сложный этап.

Глава 5

Жизнь постепенно налаживалась. Мы с Ваней жили в Кашире в Подмосковье – это небольшой городок на берегу Оки. Квартирка, которую я снимала, выходила окнами во двор, а недалеко от нас располагался городской парк. Ваня подрос, я отдала его в ясли, а сама устроилась воспитателем в этом же детском саду.

Дни были наполнены работой, заботами о Ване и пробегали очень быстро. Я была счастлива оттого, что снова работаю с детьми, что подрастает мой сынишка. Ваня был очень любознательным малышом, и по выходным я старалась показать ему город.

В один из таких летних дней мы шли с Ваней по аллее парка. Как сейчас помню: на нем была белая панамка, синие шортики и клетчатая рубашка, а я была одета в синее платье, на шею был повязан платок такого же цвета. В одной руке я сжимала руку Вани, а в другой – держала пакет с продуктами. И не заметила, как в какой-то момент платок на шее развязался и соскользнул на землю. Не успела я задуматься о том, как мне его поднять, как вдруг чья-то рука протянула мне мою косынку.

– «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч», – услышала я напев и очень приятный голос. Подняв глаза, я увидела мужчину. Каштановые волнистые волосы, теплый приветливый взгляд.

– Ох, мне бы еще третью руку, чтобы платочек не падал, – невольно вздохнула я.

– Мои руки – к вашим услугам, – произнес мужчина и тут же подхватил мой пакет с продуктами и протянул руку Ване: – Давай поможем маме, пусть она завяжет платочек.

На удивление Ваня отнесся к этому предложению с доверием, отпустил мою руку и вложил свою ладошку в ладонь незнакомца. А мои руки, освободившись, словно крылья, сами взлетели и ловко завязали косынку моим любимым узелком. И вся я вдруг ощутила себя легкой и парящей, а солнечный свет того дня будто залил всю мою душу, и радостная улыбка невольно засияла на моем лице.

– Приятно познакомиться, – сказал мужчина, – меня зовут Николай.

Он очаровал меня с первых мгновений, и через пару минут мы уже болтали, как будто были знакомы много лет. Мы с Ваней прошлись с Николаем до конца аллеи, а потом присели на лавочку, ели булочки из магазина, шутили и смеялись.

Во время прогулок с Ваней мы стали встречать Николая чаще. Николай рассказал, что он – артист, певец. Об этом он мог и не говорить. Его харизма, поток творческой энергии чувствовались сразу. Они переполняли его и выплескивались на всех, кто был рядом. И хотя он был старше меня на тринадцать лет, задор делал его юным. Он был весел, общителен, читал свои стихи, рассказывал анекдоты. В его обществе мне становилось легко и комфортно, я ощущала себя несказанно счастливой. К тому же моя любовь к литературе и книгам необыкновенно сочеталась с его артистизмом и талантом. Я вспомнила дни моей влюбленности в Питер – такое же состояние наполненности, вдохновения, пьянящей невесомости.

 
«Пусть счастье длится вечно,
Нам не задуть огни.
Мы движемся по встречной,
Ну, ветер, догони!»
 

В моих ушах в тот период звучали стихи Николая. И я плыла и мчалась «по встречной», растворяясь в мерцающем потоке огней чувства своей любви.

Как-то незаметно все подошло к тому, что мы решили пожениться.

Мы с Ваней переехали в его квартиру на соседней улице, а вскоре нам удалось перебраться и в саму столицу. Через год у меня родился второй сын. Николай был очень заботливым и щедрым мужем и отцом. По ночам он вставал к кроватке, чтобы я могла выспаться, охотно занимался и гулял с детьми. До меня Николай был женат дважды, у него была дочь Даша. Я с удовольствием общалась с ней, и она часто обращалась ко мне за советами.

Жизнь наша наполнилась размеренностью, и друзья, глядя со стороны, говорили: «Идеальная семья». Да, в целом это было так, и многие мои знакомые восхищались нами. Но на эту «идеальность» часто нежданно набегала тень, которая, превращаясь в грозовую тучу, разрывалась громом и молнией.

– Ты никчемная хозяйка, и борщ твой – пойло.

– Радуйся, что живешь со мной под одной крышей!

– Да на тебя на улице ни один бомж не посмотрит!

– Подумаешь, дверь тебе не открыл, ты ведь лошадь ломовая, сама все можешь.

Когда на Николая «накатывало», его было уже не остановить. Насколько он был романтичным и заботливым, настолько он мог проявить другую, противоположную, ипостась. Я понимала его. Он певец. Талант его требовал выхода, но был не признан. Изнутри моего мужа постоянно снедала неудовлетворенность. А когда ему становилось нестерпимо думать об этом, он выливал свою горечь на меня. Бывало, и руку поднимал. Я знала, что когда-то он был даже лауреатом международного конкурса оперных певцов. Но напился после церемонии и кого-то оскорбил. Больше его не приглашали, и карьера пошла на спад.

Я, как могла, объясняла себе его поведение. На фоне всех остальных положительных качеств эмоциональные выплески Николая казались мне не столь значительными. Я терпеливо сносила его гнев, старалась проявлять мягкость и понимание, научилась поддерживать спокойную атмосферу в доме. Проявляя женскую чуткость и мудрость, по жестам и виду Николая я всегда могла понять его расположение духа и знала, когда лучше промолчать, а когда выразить свое мнение. И детей учила тому, чтобы учились уважать и понимать отца.

Ко второму браку женщина, как правило, подходит более осознанно. Если первый брак был для Натальи знакомством со взрослой жизнью, то ко второму замужеству она пришла с четким пониманием, что такое семья, и желанием реализоваться как женщина.

Судя по тому, что вопреки нападкам мужа она относилась к нему с пониманием, умела ценить его достоинства и хорошие стороны, оставалась с ним рядом, заметно, что героиня проживала глубокое чувство истинной безусловной любви.

Особенно стоит отметить значение женской самооценки в поддержке и развитии отношений. У нашей героини достаточно сильный характер и стержень. Это помогло ей сохранить эмоциональный баланс в семье, несмотря на частые перепады настроения мужа. Наталья осталась в отношениях осознанно, не став жертвой его нападок.

Глава 6

– Наталья, – как-то сказал мне муж, – мы даем концерт в следующую субботу в «Триумфе». У Даши день рождения приближается, она давно хотела туда попасть. Я взял вам билеты в VIP-зону.

Новость была отличная! Даша, дочь Николая от второго брака, в это время жила в школе-интернате. Ей там было некомфортно. К тому же ей исполнилось шестнадцать лет, нужно было думать о выпускных экзаменах и поступлении в вуз. Мама Даши в этот период была в отъезде, учеба девушки шла с трудом, перспективы жизни виделись ей неясно, и от этого часто в ней улавливались растерянность и грусть. Я невольно чувствовала, как взрослеющей девушке не хватает женского доброго слова, и всем сердцем стремилась поддержать ее. Мы с мужем при любой возможности приглашали ее к нам и проводили время вместе.

И вот долгожданный для Даши день настал. Я ркая атмосфера клуба, модно одетые девушки, стильные парни. Наблюдая за всем этим, я невольно вспомнила Питер, вступительные экзамены, мою первую вечеринку, на которой познакомилась с будущим мужем. Как быстро пролетело время!

Зал затих, приглушили свет, со сцены зазвучали немного космические аккорды и песня:

 
«Девочка моя, ты – мой ясный свет!
Я искал тебя очень много лет.
В дождь или в грозу и в холодный день –
Я искал тебя, я бродил, как тень».
 

Это была песня, набирающая в то время в Москве стремительную популярность. Организаторы очень удачно решили поставить ее в начале концерта, потому что сразу почувствовался эмоциональный отклик зрителей, в первую очередь девушек, которых в зале было большинство.

Краем глаза я посмотрела на Дашу и увидела, как завороженно она смотрит на сцену. Но не просто на сцену: взгляд ее как магнитом был притянут к молодому гитаристу Сергею, который играл в ансамбле Николая. Высокий белокурый парень с длинными волнистыми волосами. Лишь изредка отвлекаясь, Даша весь вечер смотрела только на него. Я видела, какой задумчивой она выглядела после концерта, и понимала, что в душе ее зародилось что-то серьезное, глубокое. Так меняет человека чувство, когда в его мире появляется другой человек.

– Тетя Наташа, я хочу с ним познакомиться, – говорила мне Даша, когда мы с ней обсуждали концерт.

Я была рада ее открытости в общении со мной, тем более знала Сергея, и он мне очень нравился – душевный, серьезный, хороший человек. Я понимала, что сейчас Даше нужно помочь прийти к ее мечте, желанию. Порой именно такого яркого и настоящего чувства не хватает личности, чтобы обрести силы, выправить свой путь, начать осознанное движение по жизни.

– Да, Дашенька, конечно. Но смотри: он парень взрослый, уже работает, музыкант. Тебе нужно постараться и немного поработать над собой, чтобы ему было с тобой интересно.

– Это как?

– Начинай внимательнее относиться к учебе, больше читай, наполняй себя новыми чувствами, знаниями.

Я поняла, что Даша услышала меня.

Через некоторое время у нас с Николаем состоялся разговор. Даша сказала ему, что ей трудно учиться в интернате – сложно сосредоточиться, а подход учителей к преподаванию поверхностный. Мы жили тогда с двумя детьми в небольшой двухкомнатной квартире. Но приняли решение пригласить Дашу жить к нам. Нам не стало теснее, а лишь радостнее от того, что рядом с нами еще один человек становится счастливым. Николай познакомил Дашу с Сергеем.

– На свидание не пойдешь, пока не прочтешь пятнадцатую главу «Войны и мира», – говорила я ей. Но видела, что Даше не нужны мои напоминания. Работу над собой, свое развитие она и сама поставила в приоритет. И чувствовалось, как это украшает ее, делает еще более притягательной, женственной, открывает внутреннюю силу и достоинство.

Даша успешно закончила школу и по моему совету поступила в педагогическое училище. Вскоре они с Сергеем поженились. Это была прекрасная свадьба, и было видно, что между ними зародилось очень крепкое и взаимное чувство. Оно буквально исходило от них, красиво и чисто звучало, как продолжение песни:

 
«И ночкой ясною ты приоткроешь дверь,
Любить прекрасную мне суждено теперь.
На небе две звезды зажгутся для двоих,
Их отражения блеснут в глазах твоих».
 

Очень хорошо показана черта главной героини Натальи – «быть мамой для всех». Ее искренний посыл помог раскрыть Даше в себе все лучшее, вдохновил и придал ей сил для преобразования.

Сложно сказать, как сложилась бы судьба девушки, если бы со стороны отца и Натальи не было настоящей родительской поддержки.

Отметим, что и Дарья отнеслась к своей ситуации ответственно. Она не заняла позицию капризной девушки, которой кто-то что-то должен дать, а, понимая, что ее будущее зависит от ее личного желания и действий, начала осознанную работу над собой. Такой серьезный подход при обоюдном желании поможет молодым сохранить теплые и крепкие чувства на всю жизнь.