Текст книги "Лучше молчи (СИ)"

Автор книги: Елена Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Пролог

Я стояла у бара, допивая уже четвёртый по счету бокал шампанского, и смотрела на первый танец молодожен. Карен очень шло ее свадебное платье: прямое в пол цвета слоновой кости. Разрез на подоле чуть ниже бедра, кружевной верх и треугольный вырез на спине. Невеста выглядела одновременно элегантно и сексуально. Патрик тоже был великолепен в своем иссиня-черном костюме. Достаточно великолепен, чтобы не затмевать невесту.

Церемония проходила в небольшой часовне не далеко от отеля, и гостей было вдвое меньше чем на банкете. Так захотела сама Карен, а, как говорится, слово невесты – закон.

Я была счастлива за друга, за них обоих. Ребята прекрасно смотрелись вместе и было видно насколько сильно они влюблены в друг друга. Это особенно замечалось в мелочах: влюбленных взглядах, которыми они постоянно обменивались, в мимолетных касаниях, как будто они просто не могут без этого.

Да, я была счастлива за них, и не скрывала слез, когда они обменялись клятвами и кольцами. Но все же хорошо, что официальная часть подошла к концу, и больше не надо постоянно всем улыбаться. Я старалась не показывать своего личного горя в столь замечательный для пары день. Но, кажется, мне не удалось обмануть Эйдена. Братик слишком хорошо меня знал.

– Что с тобой, Джой? – спросил, подошедший ко мне брат. – Ты весь день как будто сама не своя.

– Всё в порядке, Эйден, – рот растянулся в очередной улыбке, от которой болело уже, кажется, все лицо. – Небольшие трудности на работе, а так все отлично.

– Кого ты обманываешь сестрёнка? Уж я то знаю, когда ты улыбаешься по настоящему, а когда заставляешь себя это делать. И кстати, где твой французишка Пьер? Неприятности в раю?

Имя бывшего парня резануло слух. Видимо я все же выдала себя, потому что Эйден сочувственно улыбнулся, и погладил меня по плечу.

– Вы расстались? – не стал ходить во круг да около парень. – Поэтому ты грустная?

– Да, – все же пришлось ответить. Пускай лучше он думает, что я расстроена расставанием с Пьером, чем начнет расспрашивать дальше. А я не уверена, что с могу сдержаться.

– Не переживай из за него, сестрёнка. Лично мне он никогда не нравился.

– Я знаю. Ты не утруждал себя скрывать это.

Эйден улыбнулся, но я знала, что он правда волнуется за меня. Именно поэтому я не хотела, чтобы кто-то знал. Не сегодня.

– Не говори пока никому, хорошо? – попросила я брата. – Не хочу отвлекать на себя внимание.

– Как скажешь, – согласился парень, переводя взгляд на шедшего к нам нетвердой походкой Итана.

– Малыш, ты куда пропал? – произнёс парень пьяным голосом, обнимая Эйдена. – Вернулся к столику, а тебе нет. О! Ты решил взять еще коктейли?

– Так, кажется, кому-то хватит пить на сегодня, – засмеялся брат.

– Ну нет! – обиженно воскликнул Итан. – Один из моих лучших друзей жениться, и я намереваюсь сегодня напиться!

– А кто тебя такого в номер потащит?

– Ну ты же не бросишь своего любимого в беде, правда, малыш? – жалобно простонал друг, вызывая у меня улыбку.

– Мы пойдем подальше от бара, – шепнул мне Эйден и, схватив Итана за руку, потащил по направлению к столикам.

Я кивнула ребятам, а сама осталось допивать уже четвертый по счету бокал шампанского. Или даже пятый? Кажется, мне тоже пора остановиться. Но упоминание бывшего почти жениха, немного вывели меня из равновесия.

Свадебный банкет проходил в отеле и для всех гостей были сняты номера. Невеста постаралась, чтобы все пары в этот день почувствовали весь дух романтики. Никто же не знал, что Пьер бросит меня прямо на кануне свадьбы и романтически украшенный номер почти доведёт меня до истерики.

Пьер. Я не веню его в том, что он решил расстаться. У него были на то веские причины, о которых я точно не хочу ни с кем говорить.

Молодожены закончили свой танец и я присоединилась к всеобщим аплодисментам. Желание как можно быстрее оказаться дома все усиливалось, но мне не хотелось показаться грубой.

В маленькой сумочке зазвонил телефон. Взглянув на экран мобильника, я облегченно вздохнула. Никогда еще так не радовалась звонку с работы.

– Слушаю.

– Джой, – сочувственно произнес Роберт, главврач в больнице, где я работаю, и мой непосредственный начальник. – Прости, что приходится тебя отвлекать от праздника, но ты срочно нужна здесь.

– Что случилось? – наигранно возмущенно спросила я. Ох, Роберт, если бы ты только знал, как я благодарна твоему звонку!

– Ножевое, пятнадцатилетней парень, задеты внутренние органы, – мужчина говорил коротко и по делу.

– Я буду через пол часа, – ответила я, но взглянув на бокал шампанского в руке, вздохнула: – Черт, Роб! Я не могу оперировать. Выпила шампанского.

– Может будешь ассистентом? Операцию проведет Джонатан? – предложил мужчина.

– Хорошо. Предупреди его, чтобы не было сюрпризов.

Роберт хмыкнул в трубку и скинул. Посмотрев на молодожёнов, они разговаривали с родителями Карен, решила предупредить о своем уходе.

Попрощавшись с молодоженами и, в очередной раз пожелав им долгих лет брака, я вышла на улицу. Поймав такси, поехала в больницу.

Да, работа – именно то, что мне нужно. Работа всегда помагала мне в трудных ситуациях. Когда от тебя зависит чья-то жизнь, нет места посторонним мыслям. Сейчас это как нельзя кстати.

Глава 1

Два года спустя.

Я зашла домой. Включив свет и бросив сумку на пол, рухнула на диван. Глаза закрывались сами собой, а руки дрожали от перенапряжения. Тяжелая операция, длившаяся почти восемь часов, сутки без сна – это истощило меня и физически и эмоционально. Но все было не зря! Сейчас Милли Питерс отсыпается, окружная любовью и заботой своей семьи.

Сидя с закрытыми глазами, я почувствовала как на колени село что-то тяжелое, мягкое и мурчащее. Приоткрыв один глаз, я увидела большого рыжего кота Тормунда, или просто Тори.

Это "маленькое" чудо я нашла год назад на улице. Была ужасно дождливая погода. Я возвращалась с работы. Уже заходя в дом, вдруг услышала тихое мяуканье. Оглядевшись, обнаружила маленького рыжего котенка под припаркованной машиной. Видимо, малыш решил таким образом спрятаться от дождя. Увидев меня, кроха не испугался, а наоборот, еще громче замяукал и побежал ко мне, будто зная что я его не брошу на произвол судьбы. И конечно я не бросила. Придя домой, я помыла найденыша, высушила и накормила. Наевшись от пуза, малыш довольно устроился со мной на диване и заурчал.

Я поглаживала котенка за ушком и думала, как же его назвать. По телевизору шел сериал "Игра престолов". В последнее время я на него подсела. На экране появился рыжий мужчина – Тормунд Великанья смерть, и мне пришла в голову отличная идея. Так я и назвала своего рыжего найденыша Тормундом.

Густая шерсть, пышный хвост и милые кисточки на ушках. Оказалось, что котик то совсем не простой, а породы мейн-кун, одна из самых крупных пород кошек. Когда мне об этом сказал ветеринар, я испугалась, что кто-то его возможно ищет. Выложила объявление, но никто так и не отозвался. И с чистой совестью оставила котенка у себя.

И вот год спустя, мой личный Тормунд сам выглядит как великан. Огромный рыжий котяра весом почти десять килограмм! Мы на удивление хорошо ужились вместе. Я регулярно поставляла ему еду, а он периодически баловал меня своим мягким урчащим присутствием.

Вот и сейчас Тори удобно устроился у меня на коленях, всем своим весом прижимая меня к дивану. Я не хотела тревожить кота, но мне просто необходимо было сходить в душ и нормально выспаться.

Кот недовольно мяукнул, когда я столкнула его с колен, глянув злыми желтыми глазами.

– Извини, Тори, но я так устала, что нет сил с тобой нежничать, – сказала я коту, вставая с дивана.

Так, отлично! Уже начала разговаривать с котом. Так и до шизофрении не далеко. Одиночество точно сведет меня с ума!

После расставания с Пьером, я ни с кем не заводила серьезных отношений. Не было желания разочаровывать кого-то в очередной раз. Несколько неудавшихся свиданий, и я поняла, что это не мое. В моей жизни есть место только двум вещам – это Тормунд и работа. На все остальное просто не оставалось ни времени ни желания.

Встав под горячий душ, я застонала от удовольствия. Почти сутки на ногах, все мое тело просто вопило от усталости и напряжения.

Работа отнимала большую часть моего времени. Да что там большую часть, вся моя жизнь была работа! Сколько я себя помню, я мечтала стать врачом. В детстве играла с куклами в больницу, проводила операции и наблюдала за их восстановлением. Позже детские игры превратились в более осознанные мечты. Родители были счастливы, дочь – врач, это престижно. Поэтому они всячески поддерживали мой интерес к медицине.

Я поступила в колледж, отучилась, затем практика, интернатура, ординатура. Я добилась успехов в карьере. В свои тридцать лет я уже успешный хирург Массачусетской больницы. Меня уважают коллеги, ценят пациенты. Родители мной гордятся. Число спасенных мною жизней уже перевалило за пятый десяток.

Однако, могу ли я сказать, что я счастлива? Моя мечта сбылась, но не смотря на все успехи, я до сих пор одна. Ни семьи, ни детей. И живу все в той же маленькой квартирке, которую мне подарили родители.

Кончено, я уже давно могу позволить себе купить новое жилье, но зачем? Я живу с котом, и нам двоим места вполне хватает. Да и до работы рукой подать.

Мама не устает мне напоминать о том, что мои биологические часики тикают, и скоро будет поздно заводить семью. Она радуется моим успехам, но сама Патрисия Коннорс всегда была домохозяйкой. Она никогда не стремилась к карьере, не знаю из-за общественных устоев или просто не хватило амбиций, но всю свою жизнь она посвятила семье. По крайней мере, она сама так думает и говорит всем остальным.

На самом деле большую часть детства меня и Эйдена воспитывали няни. Потом за Эйдена отвечала я. Няни оставались, но выполняли лишь функцию наблюдателя. Я сама воспитывала Эйдена, купала его, кормила, укладывала спать.

Я помню, когда увидела его в первый раз. Мне было четыре года с хвостиком. Маму только что привезли из роддома. Отец предлагал мне поехать вместе с ним за мамой и моим младшим братом, но я наотрез отказалась. Я была еще ребенком, и была уверена, что младший брат заберет последние крохи материнского внимания себе. Он еще не родился, а я уже его ненавидела. Но когда мама приехала и показала мне малыша Эйдена, я не могла оторвать от него глаз. Это был самый милый и самый красивый младенец на всем белом свете! Маленькие черные волосики и огромные синие глаза, смотрящие как будто прямо мне в душу. Я не отходила от него ни на секунду. Иногда вставала ночью и слушала как он спит. Мама рассказывала, что меня часто находили утром спящей в его детской.

Сейчас мы с Эйденом уже не так близки. Мы оба выросли, у каждого своя жизнь. Но я с теплотой вспоминаю те дни, когда он был совсем крохой. Наверное именно тогда, приглядывая за ним, я поняла, что в будущем хочу быть мамой. Но не сваливать детей на няню, а проводить все время с ребенком.

А потом я захотела быть врачом, и создание семьи ушло на второй план.

Я думала, с Пьером все сложиться. Он с таким понимаем относился к моей работе. Не психовал из-за наших редких встреч, и ночных вызовов. Но, видимо, нам просто не суждено быть вместе.

Может, все дело во мне? И я просто не создана для семьи? Появись у меня сейчас муж, я бы не смогла пожертвовать карьерой. А заводить ребенка и сваливать его воспитание на нянь я категорически не хотела.

Ложась в кровать, я положила телефон на тумбочку. С работы могли позвонить в любое время. Тори лег в ногах, утробно мурлыкая. Глубоко вздохну, я закрыла глаза и практически моментально провалилась в сон.

***

Кажется прошла всего секунда после то как уснула, как вдруг раздался звонок мобильника. Взяла телефон и, не открывая глаз, ответила:

– Алло?

– Джой, прости, что разбудил, – послышался голос Роберта, мой персональный ночной кошмар. – Ты срочна нужна. Авария на Вашингтон-стрит. Водитель умер на месте, его жену везут к нам. Состояние тяжелое.

– Роб, – сонно произнесла я. – Ты же знаешь, что я с суток. Неужели в больнице заняты все хирурги?

– Джой, она беременна, – резко выдохнул мужчина. – Ребенка еще можно спасти. У тебя есть опыт в проведении подобных операций.

– Сейчас буду, – выдала, я сбрасывая звонок. Дальнейший разговор не имел смысла, и лишь отнимал время. Вскочив с кровати, спугнула спящего Тормунда. Кот укоризненно посмотрел на меня, а потом обратно уснул.

Насыпав Тори миску корма, я ушла. Больница находилась всего в квартале от моего дома. Несколько лет назад я приобрела себе машину – серую mazda. Машина просто отличная, но ездить на работу я предпочитала на стареньком велосипеде. И быстро, и для здоровья полезно. Особенно хорошо, при моем графике работы, когда время на сон выделить сложно, не говоря уже про спорт. Но не смотря на не совсем здоровый образ жизни, я выгляжу вполне прилично. И ежедневные прогулки на велосипеде этому способствуют.

До больницы я доехала за считанные минуты. Уже переодеваясь, мне сообщили, что пациентку доставили.

Глубоко вздохнув, я вошла в операционную. На столе лежала молодая девушка примерно на седьмом месяце беременности. Санитары уже подключили ее к апарату, оставалось дело за мной.

У меня был маленький ритуал. Во время операции я читала стихи, в своей голове, конечно, иначе меня приняли бы за чокнутую. Это помогало мне сосредоточиться, и в целом помогало сохранять здравый рассудок.

Сегодня я выбрала "Ромео и Джульетта". Осмотрев пациентку, я выслушала отчет санитара и приступила к работе.

Глава 2

Я стояла на улице за углом больницы и судорожно докуривала третью сигарету подряд. Вообще, я не курю. Позволяю себе сигаретку только в редких случаях – когда умирает пациент. На самом деле, мне невероятно везло в этом плане, и за мою довольно продолжительную практику смертей было очень мало. Но никто от этого не застрахован. Даже самые лучшие врачи мира, не могут спасти человека обреченного на смерть.

Двадцатидвухлетняя Вирджиния Келлер скончалась во время операции.

Я понимала, как врач и профессионал своего дела, что мы сделали все возможное, но, не смотря на это, нервно докуривала уже третью сигарету.

Вирджиния и ее муж Уильям Келлер, по какой-то зловещей иронии, ехали именно в эту больницу на плановый осмотр плода. Им никак не удавалось узнать пол ребенка, он каждый раз лежал не в том положении. Сегодня они надеялись это выяснить. Возможно, Вирджиния сидя рядом с мужем гладила свой живот и просила ребеночка лечь правильно, чтобы они могли узнать кто он. Может быть, Уильям повернулся к ней с ласковой улыбкой, произнося слова о любви. Может быть…

Теперь никто об этом не узнает. Они были на пол пути в больницу, когда со встречной полосы в них врезалась другая машина. Водитель не справился с управлением. Все произошло за секунду. Основной удар пришелся по стороне водителя, поэтому Уильям умер сразу. Вирджиния потеряла сознание и так больше и не очнулась. Черепно-мозговая травма и перелом шейного позвонка оказались смертельными. Но нам удалось спасти ребенка. Семимесячная девочка… Вирджиния так и не узнала, что у нее будет дочь.

– Джой? – тихо позвал, подошедший Роберт. – Ты как?

Я сделала последнюю затяжку и, потушив сигарету, выкинула ее в урну. Посмотрев на своего начальника, тяжело вздохнуло и произнесла:

– А ты сам как думаешь, Роб?

– Джой, ты ведь знаешь, что твоей вины здесь нет? Ты сделала все возможное и тебе удалось спасти ребенка.

– И оставить ее сиротой, – горько добавила я. – Это мне тоже удалось.

– Девочка… – начал было Роберт, но я его резко перебила:

– Роб, не надо, ладно? Я все понимаю сама. Знаю, что ее было не спасти, просто…

Я запнулась, не в силах подобрать нужные слова. И есть ли они? Каждый раз когда кто-то умирает, я начинаю все анализировать и стараюсь понять, могла ли я сделать что-то по другому и спасти человека? И даже если ни единого шанса не было, то я никак не могла избавиться от чувства, что можно было добиться большего!

– Послушай, Джой, – так и не дождавшись когда я закончу мысль, заговорил мужчина. – Ты сделала все правильно. Девочка спасена и, благодаря тебе, будет жить долго. А сейчас иди домой и хорошенько отоспись. А я в свою очередь постараюсь тебя не беспокоить дня два, чтобы ты отдохнула.

– Нет, – я отрицательно затрясла головой. – Я не могу сейчас уйти. Состоянии девочки стабилизировалось, но кризис еще не миновал.

– Она не твоя пациентка.

– Она стала ею, после того как ее мать умерла на моих глазах. И больше мы это не обсуждаем, – видя, что Роберт не собирается спорить со мной, я спросила: – Что с родственниками погибшей? С кем-то уже связались?

– Да. Нашли номер ее брата. Родителей, я так понял, ни у нее ни у мужа не было. Эрик Уилсон уже едет сюда, но про сестру еще не знает.

– Хорошо, – устала произнесла я. – Я сама ему сообщу о Вирджинии и ее муже.

– Дорогая, ты уверена?

– Да, Роберт, уверена.

Коротко кивнув мне, мужчина пошел в сторону главного входа. Еще раз вздохнув полной грудью, двинулась за ним.

Мне предстоял нелегкий разговор, и надо было морально к этому подготовиться. Тяжело терять пациента. Но еще тяжелее сообщать об этом его родственникам. Видеть как они страдают, просто невыносимо.

Я помню свой первый раз. Я была еще практиканткой и впервые оказалась на операции. Пациентом был мужчина пятидесяти трех лет. Опухоль головного мозга. Операция прошла успешно, и меня оставили с дежурным врачом наблюдать за его состоянием. Все было хорошо, и я была уверена, что он выживет. Уже думала как обрадуется его жена и сын. Они так переживали перед операцией. Но ночью мужчине стало хуже. Внутримозговое кровотечение, отек мозга. Его увезли на экстренную операцию, но спасти не удалось.

Не я сообщала его родственникам о смерти, но я присутствовала при этом. Не передать словами как это было тяжело. После этого меня направили на консультацию к психологу. Это нормальная практика, когда ты работаешь врачом.

Тяжелее было, когда умер мой первый пациент. Снова беседы с психологом. Я бы сказала, что со временем привыкаешь, становишься жеще. Но на самом деле, к такому нельзя привыкнуть. Да, ты меньше эмоций показываешь при всех, но внутри с каждым погибшим пациентом умирает часть тебя.

В больнице я сразу пошла в отделение интенсивной терапии, где лежала родившаяся девочка. Все показатели были в норме, велось постоянное наблюдение. Я коротко глянула на ребенка, и пошла встречать брата Вирджинии.

Мужчина стоял у стойки регистрации и громко просил сообщить ему о сестре. Мне было жаль его. Он в панике, не знает почему его позвали, и никто не хочет ему помочь. Конечно, никто не хочет брать на себя обязанности гонца плохих новостей. Никто, кроме меня. Я подошла к мужчине, и легонько коснувшись плеча, спросила:

– Эрик Уилсон? Здравствуйте, я доктор Коннорс.

– Да, – тут же повернулся мужчина и с надеждой посмотрел на меня. – Это я. Вы врач моей сестры? Вирджинии Келлер? Что с ней? Мне позвонили из больницы, но ничего не говорят? Скажите, с ней все в порядке? Что-то с ребенком?

Мистер Уилсон закидал меня многочисленными вопросами, на которые мне необходимо было ответить. Но слова не шли. Я попросила его следовать за мной в мой кабинет. Стоило увести мужчина подальше от любопытных глаз. Никто бы не хотел, чтобы в такой тяжелый момент все на него смотрели.

Эрик Уилсон странно посмотрел на меня, но, ничего не ответив, пошел в указанном направлении. Наверное, он уже что-то подозревает. Понимает, что если бы все было хорошо ему бы уже сообщили. Может, он о чем-то догадывается, но упорно отгоняет страшные мысли, стараясь не думать о плохом.

Мы зашли в мой кабинет. Я плотно закрыла за собой дверь и предложила мужчине присесть.

– Нет, доктор Коннорс, я постою, – в его голосе слышалось недовольство и зарождающая злость. – Может мне уже наконец объяснят что здесь происходит? Где моя сестра?

– Мистер Уилсон, – начала я мягким голосом. – Ваша сестра со своим мужем умерли. Несколько часов назад они попали в аварию. Уильям погиб на месте, а Вирджиния скончалась во время операции. Мне очень жаль, мистер Уилсон.

Мужчина тяжело опустился в стоящее рядом кресло. Секунду назад это был здоровый мужчина, и вот он как будто постарел на десять лет разом. В глазах встали слезы. Я и сама с трудом сглотнула ком стоящий в горле, но мне следовало быть холодной и профессиональной. Если я дам волю чувством ни к чему хорошему это не приведет. Я врач, я должна быть сильной.

– Господи… – выдохнул мистер Уилсон. Он провел рукой по голове, взлохмачивая короткие волосы, потер глаза, стряхивая набежавшая слезы. Всхлипнув, он резко вскочил и выкрикнул: – А ребенок? Вирджиния была беременна! Ребенок тоже..?

– Ребенка удалось спасти, – ответила я на не высказанный вопрос. – Это девочка.

– Девочка? Да, Джинни надеялась, что будет девочка. Так ждала, когда будет известен пол… – и тут мужчина не выдержал, и зарыдал в голос.

Я стояла рядом, и не придумала ничего лучше, чем подойти и обнять его. Это не профессионально, но мы были одни. И он только что узнал о смерти единственной сестры. Самое меньшее, что я могла сделать это обнять его и попытаться утешить.

– Простите, доктор, мне… – начал оправдываться успокоившийся мистер Уилсон, отстраняясь от меня.

– Все в порядке, – тихо произнесла я.

– Девочка, моя племянница, как она? Могу я ее увидеть.

– Она сейчас находиться под наблюдение врачей в отделение интенсивной терапии. Девочка родилась раньше на два месяца, поэтому ее поместили в специальный инкубатор. Были небольшие проблемы с дыхательными путями, но сейчас ее состояние стабилизировалось. Я могу вас провести в палату, чтобы вы убедились сами, но к сожалению, находиться там сейчас нельзя.

Мужчина молча кивнул, вытирая влажное лицо. Поняв, что он хочет увидеть девочки, я пригласила его следовать за мной. Мы быстро дошли до нужной палаты. Подойдя к инкубатору с дочерью Вирджинии, я посмотрела все ли хорошо, и только после этого пустила мистера Уилсона.

Мужчина смотрел на ребенка, и по его лицу вновь покатились слезы. Он улыбнулся, а потом обратился ко мне:

– С ней все будет хорошо?

– Сейчас ее состояние стабильное, но она родилась раньше срока и ее внутренние органы не успели полностью сформироваться. Именно поэтому мы содержим ее в этом инкубаторе. Он оборудован автоматической подачей кислорода, поддерживает оптимальную температуру и влажность. Мы круглосуточно наблюдаем за ее состоянием и сумеем предотвратить любую появившуюся проблему.

– И как долго ее здесь продержат?

– Все зависит от ее здоровья, но не менее двух месяцев, – ответила я на очередной вопрос мужчины. И прежде, чем мистер Уилсон успел еще что-то спросить, я сама задала интересующий меня вопрос: – Мистер Уилсон, я понимаю, что в сложившихся обстоятельствах, не подходящее время говорить об этом. Но вам нужно подумать об опекунстве над ребенком и…

– Джульетта, – перебил меня мужчина.

– Что? – не поняла я странной реплики.

– Ее зовут Джульетта. Вирджиния говорила, что если будет дочь, она назовет ее Джульеттой, – задумчиво произнес мистер Уилсон глядя на ребенка. Потом он повернулся ко мне с более ясным взглядом, как будто решил обо всем подумать позже, а сейчас есть вещи важнее. – Да, это не самое подходящее время, но вы правы. Вирджиния с Уильямом составили завещание, и в случае своей смерти опекуном являюсь я. Конечно, никто и подумать не мог, что это действительно произойдет. Я подготовлю все необходимые документы пока Джульетта в больнице. Думаю, к выписке я уже смогу ее забрать.

Я была впечатлена. Вот так просто? Забрать новорожденного ребенка погибшей сестры? Это ведь не щенок какой-то! И даже щенок требует определенного ухода. Но меня это не касалось. Моя задача была следить чтобы девочка ушла из этой больницы здоровой. А остальное уже не в моей компетенции.

– Хорошо, мистер Уилсон, – тихо произнесла я.

Мужчина смотрел на спящую в кувезе девочку.

Джульетта. Красивое имя. Надеюсь у нее в жизни сложиться все гораздо лучше чем у героини Шекспира.

Я оставила Эрика Уилсона, предупредив находящихся в палате врачей. Сама направилась в кабинет Роберта.

Начальник сидел за рабочим столом, заполняя документы. Заметив вошедшую меня, он оторвался от бумаг и вопросительно уставился.

– Я поговорила с Эриком Уилсоном, – ответила я на молчаливый вопрос. – Он тяжело это воспринял, собственно чего и следовало ожидать, но я думаю он справится. Ради Джульетты.

– Ради кого? – удивился Роб.

– Девочка, он назвал ее Джульеттой. Сказал, Вирджиния так хотела.

– Девочка, – устало произнес начальник. – Ты слишком близко к сердцу принимаешь всю эту ситуацию. Я понимаю, в твоем положении…

– В каком положении? – перебила я сидящего на против мужчину.

– Кхм… – Роберт прокашлялся, прежде чем продолжить. – Я хотел сказать, что как женщина ты возможно тяжело воспринимаешь происходящее, но давай не забывать о том, что ты врач. У тебя еще много работы и других пациентов. За девочкой следят отличные врачи.

– Ты хочешь сказать, Роберт, что я веду себя не профессионально, потому что я женщина?

– Нет, что ты! – воскликнул мужчина вскакивая из-за стола. – Ах, черт! Джой, мы оба прекрасно знаем правду. Не зачем притворяться. Мы не обсуждали эту тему раньше и не будем делать этого сейчас, но твои личные проблемы не должны мешать работе. Не привязывайся к ребенку.

– Отлично, Роб, – произнесла я. – Я тебя поняла. Но повторюсь еще раз. Джульетта Келлер моя пациентка, хочешь ты того или нет! И даже если я переживаю за нее, это не значит что я веду себя не профессионально!

– Как скажешь, Джой, – сдался наконец мужчина и устало опустился обратно в кресло. – Все необходимые данные по девочке ты найдешь у Ричарда. Я предупрежу его, что ты будешь наблюдать за ребенком, но это не освобождает тебя от остальной работы. Есть люди, которые ждут твоей помощи и ты им нужна больше чем девочке, которой возможно ничего не будет угрожать.

Черт, ему удалось заставить меня чувствовать себя виноватой. Но, если он думает, что я откажусь от своих слов, он глубоко ошибается.

– Пускай Ричард остается главным врачом у Джульетты, – я уперлась ладонями в стол, нависая над мужчиной. – Но я хочу чтобы он регулярно докладывал мне о ее состоянии. И если случится кризис, я хочу знать об этом первой. И мне нужна история болезни Вирджинии Келлер!

Роберт гневно уставился на меня и, ничего не ответив, набрал чей-то номер:

– Ричард? Передай историю болезни Вирджинии Келлер доктору Коннорс. Она должна быть в курсе всего что происходит с ребенком, – не выслушав ответ, Роберт скинул.

– Ты довольна? – воскликнул мужчина смотря на меня.

– Более чем, – коротко ответила я, пряча улыбку. – Я пожалуй пойду домой, только загляну к Джульетте.

– Иди уже, – проворчал начальник.

Все таки Роберт Грей замечательный человек! Не смотря на свой огромный врачебный опыт и начальственную должность, он со всеми старается вести себя на равных. Не считая тех случаев когда приходиться показывать, что он все же главный. Он всю свою жизнь посвятил хирургической практике и добился очень много. И, при всей свей занятости, у него отличная семья: любящая жена и двое чудесных дочек. Именно Роберт был моим куратором на практике. Именно он успокаивал меня когда умер тот пациент с опухолью мозга. Он научил меня всему, и продолжал учить до сих пор.

Хотя, сейчас он вероятно жалеет что был со мной так добр. Но это не важно. Я не так часто показывало свое упрямство, и уж тем более не позволяла себе спорить с ним. Но это был особенный случай. Особенный для меня. Как и сказал Роберт, здесь была доля личного горя. Но и на это мне наплевать. Главное, я добилась своего и смогу наблюдать за Джульеттой.