Текст книги "Кластер"

Автор книги: Елена Фили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

В кафе нас уже ждали. За столиком сидел мужчина, лет сорока. Два телохранителя по бокам стояли. Одетый с иголочки, ухоженный, очки золотые. Так потом и оказалось, что он буржуй, не из первой сотни Форбс, но из третьей точно. Представила меня Рада, вот, мол, она вам сможет помочь. Оказалось, у бизнесмена этого сомнения возникли, что в его окружении появился кто-то, кто работает на конкурентов. Дал он мне фотографии тех троих, кто у него на подозрении был. Вечером он устраивал прием в загородном доме, вот там все и собраться должны были. Меня он предлагал представить, как дальнюю родственницу, мол, приехала из провинции, а он хочет меня пристроить, то есть богатого мужа найти, поэтому и пригласил.

Подобрали мне одежду соответствующую. Парик такой, как в кино, "Зимняя вишня", у главной героини. Платье черное блестящее, с открытой спиной и короткими рукавчиками, серьги крупные из непрозрачного янтаря светло-желтого и браслет такой же, очень массивный, я его на левую руку надела. Из-за переодеваний этих опоздала я немного, но меня ждал у входа один из телохранителей, что в кафе были. Все собрались уже, празднуют что-то, я уже и не помню, что. Я хожу между гостями с фужером вина, чтобы не выделяться, высматриваю своих подозреваемых. Первого быстро нашла. Он все в уме перебирал на завтра планы, платежки, счета. Видимо финансистом в компании работал. Отличный дядька, оказался. Семья, дети. Второй уже был навеселе сильно, когда я его нашла. Тоже ничего криминального. Кредит невыплаченный, две(!) любовницы. И тоже все о работе пытался со мной поговорить. А потом вижу, идет ко мне наш буржуй, под руку с ним очень красивая женщина, младше его лет на десять, жена, наверное. Подошел, чтобы познакомить нас. Представляет нас друг другу, а я улыбаюсь, отвечаю что-то, а сама листаю странички воспоминаний в хорошенькой головке его спутницы. И вижу я там настоящий фильм ужасов. Как будут сегодня убивать моего заказчика. Сегодня! После приема. Зря он подозревал своих коллег. Вот она– та, кого он искал. Стоит рядом. И исполнителя сама нашла, друг ее, любовь школьная, в ГРУ служил. А она свидетелем убийства будет, показания такие даст потом, что никогда никого не найдут. Я Раде позвонила, что мне делать, а она, ничего не делай, продолжай работать. У тебя еще один подозреваемый остался? Вот, найди его и просмотри. Расскажи подробно мне, все, что узнала. Опиши мне киллера, и место, где он будет в засаде сидеть. А мы тут сами дальше. Вот, такой получился у меня первый заказ.

– А все-таки, почему Алиса?

– А так жену звали этого олигарха.

– Слушай, я же помню это дело. Меня тоже Рада вызывала. Я приехал по адресу, а там парень весь избитый, связанный, девушка на диванчике красиво так сидит, ноги скрестила, но в наручниках. На другом диванчике Рада и приятель ее, полковник из полиции. Олигарха этого я тоже помню. Он вообще ничего не говорил, только рыдал, как ребенок, представляешь?

– А тебя зачем Рада вызывала?

– Я допрос проводил. Часто этим занимаюсь. Они под гипнозом все дружно рассказали. Полковник их выслушал, покряхтел скорбно и приказал своим ребятам, они его в машине ждали, чтобы поднялись в квартиру, забрали заговорщиков. Я ушел, Рада осталась, а хозяин так и рыдал. Видно любил он ее, свою Алису.

– Заплатил он тогда, помню, немерено, я и процент кластеру отдала, а все равно у меня столько осталось, что мы машину маме купили.

– Вот, уже приехали,– и Вадим припарковался.

На узкой улочке расположился симпатичный двухэтажный особнячок. Весь, как будто только что после ремонта, сияющий и гордый своей красотой. Центральный вход ничем особым не выделялся, кроме скромной вывески. Они поднялись по ступенькам и оказались внутри роскошного холла. К ним уже спешила привлекательная, ухоженная, стильно одетая женщина.

–Вадим! Я рада, что ты нас не забываешь!

Алиса демонстративно фыркнула, сняла очки и мстительно улыбнулась. Вадим захохотал.

Они провели в магазине около часа, вышли оттуда нагруженные сумками, разместились в машине и только тогда, тронувшись с места, Вадим спросил:

– Ну, получила свой первый слой? Много наслушалась за этот час?

– Ты даже не представляешь, сколько! Во-первых, я… ну это неинтересно, а вот она – умная, роскошная, воспитанная, умеющая поддержать беседу в любой компании и одеться соответствующе. Хотя в выбранном платье и в другом парике я очень даже ничего.. Это по ее словам, то есть мыслям. Во-вторых-ты! Самовлюбленный, высокомерный, богатенький папик с кризисом среднего возраста. И все твои модельки, которых ты приводишь, все младше и младше, а скоро ты начнешь приводить школьниц… Алиса возмущенно посмотрела на хохочущего Вадима:

– Мне продолжать?

– Школьницы! Надо же придумать!

– Серьезно? Бегаешь по моделькам? Ты выглядишь таким… не знаю.. недоступным, брутальным, очень стильным мужиком, и совсем не похож на папика, бегающего за молоденькими модельками. Тебе интересно, кто ее хозяин? Она все время с ним мысленно ругалась. Так смешно. Таким непрерывным потоком: « В ресторан Вадим эту лысую пригласил, похоже… небось к Стасу ее поведет… вот это платье еще примерьте, к нему есть потрясающие туфли, очень мягкая кожа… старый пузатый козел, как я тебе выручку увеличу, и так цены уже запредельные… а вот это цвет не лучше ли, он так благородно оттеняет бледность вашей кожи… хорошо, что вот старые клиенты своих телочек подгоняют… сейчас помощница принесет вам несколько пар туфель для примерки… и вообще поменьше бы твоя Лола сюда наведывалась, тогда и выручка была бы больше…» Ну, а дальше про школьниц.

– Да зачем мне ее хозяин? Многие знания– лишние печали. А у нее всегда можно найти что-нибудь стоящее, на самом деле отличные вещи.

– Да, согласна, мне тоже очень понравилось. Так мы вечером действительно идем в ресторан? А сейчас мы можем где-нибудь остановиться перекусить?

– Домой поедем. Ко мне в обед домработница приходит. Она так готовит! Мне ее друг один помог найти. Вот как раз владелец того ресторанчика, куда мы сегодня вечером пойдем поправлять твою психику, Стас его зовут. Мне надо было, чтобы убиралась, готовила, приходила в обед, уходила вечером, чтобы нигде и никогда обо мне ни с кем не говорила. Вот теперь у меня такая есть хозяйка. Все делает и немая, представляешь?

– Не школьница, надеюсь?

– Тебе понравится, вот увидишь.

Так, болтая, они выехали на МКАД. Мимо них на большой скорости промчалась старенькая иномарка, из открытых окон неслась громкая музыка, мат и хохот.

– Надеюсь, водитель у них трезвый,– сказал Вадим, наблюдая, как машина резко перестраивалась из ряда в ряд, словно «штопая» дорогу.

– Позвоню я Надежде своей, пусть готовится, мы через полчаса подъедем.

Едва он переговорил с хозяйкой и положил телефон в специальное гнездо, как недалеко впереди взметнулось пламя, и раздался взрыв. Сразу же стала образовываться пробка из машин. Вадим резко увел машину в крайнюю полосу и затормозил.

– Ничего себе рвануло, авария, что ли? Или теракт?

– Нам надо идти туда,– Вадим посмотрел внимательно на Алису,– третье правило Кластера.

– Помогать любому, кто нуждается в помощи,– подхватила Алиса,– да, пойдем.

Вокруг из машин выскакивали люди и бежали к месту взрыва. У кого-то в руках был огнетушитель, у кого-то аптечка, а кто-то бежал, чтобы просто поглазеть и сфотографировать или сделать видео аварии. Таких Алина люто ненавидела и сейчас злобно на них косилась, пробираясь между машинами и людьми вслед за Вадимом. Наконец они добрались до места, и их глазам предстала страшная картина. Одна машина горела, вернее, догорала, и спасать там было уже некого. Рядом стояли еще три, опаленные, помятые, с выбитыми стеклами. Вокруг них уже суетились трое накачанных парней-дальнобойщиков с огнетушителями.

–Так. Позвони Раде, опиши аварию и место. Скажи, что мы в деле.

Вадим развернулся к толпе и, перекрывая ропот, громко заговорил «специальным» голосом.

–Все отойдите как можно дальше! – и толпа нехотя попятилась назад. Кто-нибудь позвонил в скорую и полицию?

– Я позвонил в МЧС,– лохматый парень с айпадом в руках выступил вперед, – записали координаты, сказали, высылают вертолет, ждите.

–Хорошо. Есть ли здесь врачи? Любые медицинские работники?

– Я– детский хирург, я могу помочь,– молодой человек с чемоданчиком в руке подошел к Вадиму.

Алиса впервые наблюдала Вадима за «работой». Теперь она понимала выражение о ветвях деревьев. Его слушались все. Все, кто слышал. Даже ей на долю секунды захотелось отступить вместе с толпой.

– Доктор идет к разбитым машинам, а вы, – он указал на мужчину в военной форме с погонами полковника,– вы подойдите ко мне. Все, у кого в руках аптечки и огнетушители, идите за доктором. Остальных мы с товарищем полковником сейчас рассадим по машинам, и пусть едут. Вы, полковник, будете следить за движением, а я -охранять периметр, чтобы лишние не фотографировали и не мешали доктору.

– Теперь ты,– Вадим повернулся к Алисе.

– Обо мне не беспокойся, я буду с врачом, – Алиса с трудом оторвалась от небывалого зрелища – взбудораженной, но абсолютно покорной толпы, и побежала догонять доктора.

Детский хирург, тем временем подошел к первой машине, там те самые «качки», бросив ненужные уже огнетушители, пытались открыть покореженную дверь со стороны водителя. Остальные добровольные помощники рассредоточились у еще двух, покалеченных взрывом, автомобилей. Худенький подросток, весь в копоти, пытался бестолково помочь «качкам» и с ужасом заглядывал внутрь.

– Там мой дедушка, он год назад инфаркт перенес, что с ним, он без сознания?

– Сейчас посмотрим твоего деда. Вот тебе ручка, бумага, запиши пока данные на него, фамилия и имя, возраст, перенесенные заболевания, аллергия, все, что знаешь.

Говоря все это, врач раскрывал принесенный с собой чемоданчик, устанавливал на капоте, доставал оттуда какие-то медикаменты. Он резко повернулся и чуть не столкнулся с Алисой.

– А вы что здесь делаете?

– А я буду вам помогать. Я не боюсь крови, не боюсь ран, не падаю в обморок. И поверьте, я точно вам пригожусь. А как вас зовут, доктор?

– Саша, э-э-э, Александр.

В это время дверца машины, наконец, поддалась и распахнулась. На месте водителя весь скрюченный сидел мужчина, навалившись на руль, левая сторона лица у него была залита кровью, одна рука безвольно повисла, другую он прижимал к левому боку.

«…Хана мужику…», «пусть теперь доктор разбирается»…– всплыло в Алисиной голове. И потом … «пацана жалко».

И парни пошли к следующей машине, а Алиса и Саша склонились с разных сторон над пострадавшим.

– Без сознания, да, но живой.

Эти слова он адресовал подростку, успокаивая его и давая надежду. «Хороший доктор, повезло»,– подумала Алиса, благодарно улыбнулась Саше, а затем внимательно всмотрелась в лицо мужчины, протянула руку и приподняла ему веко.

– Что вы делаете?!

– Молчите. Слушайте. Сердце… болит сильно, отдает в руку. Рука… не может двигать кистью, и опухли пальцы. Резкая, усиливающаяся боль в левом боку. Ноги зажало, но не повредило. Голова… ударился сильно… боль, но терпимая. И он в сознании, доктор, просто глаза залило кровью, не может открыть, а пошевелиться левый бок не дает, невыносимо болит, как только поворачивается. Нас слышит. А, вот еще. Язык прикусил… зуб возможно выбит, во рту тоже кровь и опухло все. За внука беспокоится. Ну, это мы сейчас поправим.

Алиса наклонилась к его уху и громко, разделяя слова, произнесла:

– Со внуком все в порядке, он не ранен, находится рядом.

– А как вы… что… ладно, потом,– доктор Саша ощупывал руку, – да, перелом запястья и два крайних пальца тоже сломаны. Сердце… пульс очень частит… я сейчас сделаю укол. Левый бок, говорите…это потом, надо будет сделать узи или рентген, а сейчас ему надо освободить ноги, только очень аккуратно. Позовите ребят.

Сделав укол, обработав лицо водителя, который теперь смог открыть глаза и убедиться, что внук в безопасности, доктор обратился к внуку.

– Значит, пиши, – сердечный приступ, второй инфаркт под вопросом, перелом запястья и двух пальцев, и самое опасное, на что нужно обратить внимание – это боль в левом боку, из-за этого он может потерять сознание, возможно повреждение селезенки. Поедешь с ним в больницу, врачам из «неотложки» этот листок покажешь, ну, а про язык, зубы сам все расскажешь.

Остальные пострадавшие были в сознании, доктор обрабатывал раны, бинтовал, делал уколы. Алиса подавала ему медикаменты, поддерживала головы, руки, ноги, которые доктор бинтовал. И только один раз сильно вздрогнула и замерла, вызвав удивленный взгляд Саши,– когда принесли ребенка, залитого кровью. А потом облегченно перевела дух,– кровь была не его, а матери. Ничего, мать выдержит. Помогавшие доктору добровольцы как смогли, сделали доступ к раненым, некоторые пострадавшие выбрались из машин самостоятельно. Алиса подходила к каждому, записывала данные, номера машин, контакты родственников, затем доктор надиктовывал, кому какое требовалось лечение.

Минут через сорок они услышали приближающийся рокот вертолета. К ним подошел Вадим и поторопил:

– Нам пора.

– Саша,– повернулась к доктору Алиса,–сейчас мой друг сделает так, что вы забудете, как я рассказывала вам о первом пострадавшем. Вы не будете помнить меня, вы все сделали самостоятельно. А пока вам память не подчистили, хочу сказать спасибо. Вы – отличный врач!

– Подождите, подождите! Как подчистить память? Вы экстрасенсы, да? Настоящие, не из телевизора? Как я рад, что вас нашел. Как раз попросить хотел о помощи, когда все кончится. Я ведь работаю в областном центре, у нас рядом расположен интернат для глухонемых. К нам оттуда иногда привозят пациентов. Очень трудно, особенно, когда пациенты-дети. Если бы вы согласились иногда помогать с такими больными, а? Я дам вам сейчас свою визитку,-заторопился Саша. – И я никому не скажу про сегодняшний случай, что вы! Пожалуйста, пожалуйста, не надо ничего делать с моей памятью!

Алиса вопросительно посмотрела на Вадима, пожала плечами и взяла визитку.

***

К обеду Алиса переоделась. Теперь та большая спальня, где она проснулась утром, была полностью в ее распоряжении. Она аккуратно разложила вещи, как учила мама, белье отдельно, носки и джинсы отдельно. Мама… как она там с двумя внуками? Надо бы ей позвонить, сказать, что все в порядке. Мама ждет ее только послезавтра и не знает, что она совсем рядом. Ну и пусть не знает. Будет потом на нее смотреть и жалеть. Алиса передернула плечами, нечего ее жалеть. Такая получилась судьба. Есть же и положительные стороны ее сегодняшней жизни. Бывшие клиенты теперь все ее должники, проси, что хочешь. Службисты из МВД почти родня. Сыновья не пойдут в армию, если сами не захотят. Любой ВУЗ открыт для них, без экзаменов, конечно. Денег много. Маме можно покупать дорогие лекарства. Алиса нежно любила маму. Они не были очень близки, но доверяли друг другу всякие девчачьи тайны. И вместе пытались воспитывать мужчин из двух совсем неидеальных подростков. Летом, когда работы не было, она отправляла маму на курорт, а сама с детьми моталась по заграницам. Одно лето они вообще в Таиланде прожили, там как раз не сезон был, народу очень мало, а тайский она же не знает, так, в голове слышно тарабарщину какую-то, иногда очень смешную. Классно тогда отдохнули. Ездили купаться на острова, рылись в белом, похожем на муку песке. Алиса мечтательно прикрыла глаза, и в голове словно вспыхнуло. Она увидела другую картину, разрытый песок, а там, в песке… « Посмотри… посмотри»… Алиса закрыла лицо ладонями и жалобно заскулила. Когда же это кончится, Господи? Олежек же обещал…И сразу услышала, как хлопнула соседняя дверь.

– Алиса, открой, Алиса!

– Открыто, заходи, и прости, ради Бога, что напугала. Это голоса в голове. И картинки жуткие из прошлого.

– А пойдем обедать? Там готово уже. Надя ждет.

Они спустились в столовую. Алиса огляделась. Столовая. Небольшая. Очень уютная. Камин присутствует. Картины на стенах. Очень чисто. Свежие цветы в вазах. Овальный стол посередине. На нем уже все было расставлено: закуски, напитки, в хлебнице хлеб под белой накрахмаленной салфеткой.

А вот и Надя. Невысокая, плотная, черные волосы, заплетенные в тугую косу. Какая редкость, такие волосы, подумала Алиса, незаметно погладив свой ежик на голове. Как Вадим сказал? Все умеет и всегда молчит, потому что немая. Действительно, повезло. Надя внесла супницу, поставила ее на стол и жестом показала Вадиму, будто она наливает в тарелку. И вопросительно наклонила набок голову.

– Вадим, ты не против, если я сниму очки?

Вадим рассеянно кивнул, глядя на экран мобильника.

– Слушай, у меня сегодня планы на вечер были. Мы иногда играем в покер в ресторане моего друга. Собираемся раза три-четыре в год. У нас своя компания, все друг друга знают. Я написал, что не смогу.

– Почему?

– Я должен быть с тобой весь вечер и, наверное, всю ночь. Слои памяти, помнишь?

– Пустяки, теперь я справлюсь. А сколько обычно длится игра?

– По-разному. Иногда несколько часов, один раз, помню, под утро разошлись. Как пойдет.

– Не отменяй свои планы, не надо, я что-нибудь придумаю.

– Да нет, ты не поняла, все уже, мне нашли замену. Так что мы только ужинаем, танцуем, слушаем музыку. Там потрясающий оркестр, они играют вживую. Джаз. Тебе понравится,– и он опять что-то застрочил в мобильник.

Алиса не ответила, она смотрела, не отрываясь, на хозяйку Вадима и видела ее в свадебном наряде, счастливо смеющуюся. В следующем кадре Надя стояла на коленях перед горящим домом. Снаряд. Прямое попадание. Никого не осталось. Ни мужа, ни родителей. Война. На следующей картинке Надя искала работу. Уже в России. Вот она моет грязный заплеванный пол на каком-то вокзале. А вот уже моет подъезд. Вот ее комната в подвале дома, где она работает дворничихой. Следующая картинка. Она стоит перед крупным мужчиной, лет сорока, и разговаривает (!!!) с ним.

– Теперь ты немая. Это главное условие, – говорит ей мужчина,– сможешь всегда молчать, будешь жить как у Христа за пазухой. Я Вадима знаю. Он отличный мужик. Не подведи меня.

Вот это да! И совсем не немая! А кто же этот благодетель? Неужели эта Надя рассказывает ему все про Вадима, все, что она здесь видит и слышит? Алина, не обращая внимания на Вадима, прошла за Надей на кухню

– Поговорим? А я все про тебя знаю. И про семью и про снаряд.

Алина едва успела подхватить падающую хозяйку.

– Что здесь происходит?

Вадим, довольно потирая руки, вошел и замер у порога .

– Обморок, не видишь, что ли? Прими ее, мне тяжело.

– А почему обморок? Я первый раз вижу ее такой. Она заболела, что ли?

– А вот такой тип, тебе знаком? Лет сорока, бритый, под метр восемьдесят, крупный нос, светлые глаза, возможно серые, на руке на среднем пальце перстень с печаткой. Золотой, массивный.

–Это друг мой, Стас, мы к нему вечером с тобой идем, я тебя познакомлю…

–Это он ее устроил к тебе работать?

– Да, а ты откуда… – Вадим посмотрел на уже пришедшую в себя Надежду,– а, вот почему обморок. Зря ты ее напугала.

– Нет, не зря. И она не немая. Она с твоим Стасом отлично разговаривает. А может, вообще, стучит ему на тебя.

Вадим замер.

– Нет, неправда! – Надя уже пришла в себя, прижала руки к груди и умоляюще смотрела на Вадима, – Стас друг настоящий. Он мне помог устроиться сюда, да, но я немая для всех. Никто меня ни о чем не спрашивает, я никому ничего ни разу не говорила. Простите меня, Вадим, иначе, вы бы не согласились меня хозяйкой оставить здесь. А мне очень нужна была работа. У меня нет никого, жить негде, денег не было, я со Стасом познакомилась, когда дворничихой была, он мне мелкую работу по дому подкидывал, убрать-постирать-погладить. А потом предложил к вам устроить, если немой скажусь. А про снаряд этот проклятый никто не знал, а ты, ведьма, откуда знаешь?

– Прости. Прости меня, пожалуйста,– Алина поспешно натянула очки и виновато посмотрела на Вадима

– Хотела, как лучше, да?

– Да…

– Надь, а что там у нас к чаю есть? Моя приятельница – такая сладкоежка!

Надя облегченно всхлипнула и, отвернувшись, глотая слезы, стала нарезать испеченный с вечера слоеный торт.

Спустя полчаса, когда Вадим ушел, чтобы позвонить Олежеку и посоветоваться по поводу предстоящего вечера, Алиса с Надей шепотом обсуждали свои судьбы. У обеих не было в детстве отцов, а теперь не было и мужей. Только Надин погиб, а Алинин оказался мерзавцем.

– Зато у тебя вон детки есть, а я родить не смогу, когда разбомбило, я беременная была, меня покалечило тогда, и ребенка не спасли. Да и не пытались особо. Меня спасали. Я жить не хотела. Вставать не хотела. Так и переправили меня через границу. На носилках. А здесь уже пришлось побегать, чтобы с голодухи не помереть. Так что, ты Стаса не обижай, если увидишь. Пойду я, надо посуду прибрать.

***

Алиса сидела в спальне перед зеркалом и придумывала себе на вечер образ. Она всегда придумывала разные образы, когда собиралась на задания. Макияж, парики, одежда, очки. И тогда получалась Алиса. А дома… Светлый короткий ежик волос, легкий сарафанчик и стоптанные босоножки. Мама и дочь. И ничего общего с той Алисой, очередь на услуги которой в кластере занималась на месяцы вперед. Итак, что же нам предстоит сегодня? Вадим идет в ресторан, и Алиса его сопровождает. Там будут его друзья и, конечно же, они уделят спутнице Вадима самое пристальное внимание. Так, кем она будет? Скромная хрупкая женщина, с застенчивым румянцем и опущенными вниз глазками? Добродушная, слегка заполошная, мать двоих детей, чистая и опрятная, с открытой улыбкой и милыми ямочками на щеках? Яркая, ослепительная стерва, ради цели сметающая всех на своем пути, использующая каждое знакомство для получения выгоды и получающая всегда то, что захочет? Нет… Все не то. Рядом с Вадимом будет достойно выглядеть только красивая и умная, свободная и финансово-независимая, знающая себе цену женщина. Тогда… Однажды Алиса использовала похожий образ. Инга. Тогда ее звали Инга. Доктор психологии. Родом из Петербурга. Читает лекции по психологии студентам Академий ГРУ и СВУ на тему «Язык телодвижений и мимика лица при решении психологических задач» Консультирует видео переговоров, пишет статьи в научные журналы и тд. В общем, почти гений психологии. Этим можно оправдать случайные ответы на непроизнесенные всплывающие в мыслях фразы. Мол, прочла по мимике лица. Помнится, у нее тогда были русые вьющиеся волосы, немного взбитые, заколотые высоко, и короткие локоны, спадающие на затылок, а еще темно-зеленые, очень узкие, стильные очки. Ну, вот это уже лучше. А оденет она…Вот это черное, с зеленым «плюшевым» отливом вечернее платье, с глухим воротом и полностью открытыми руками. Сверху накинет легкую, разрисованную диковинными цветами шаль. Украшения в виде изысканных серег и броши, закалывающей ворот, дополнят ее наряд. Еще пару колец и браслетик на руку. Еще шикарные туфли и клатч из одинаковой мягкой кожи, купленные сегодня. Капельку духов. Все! Она готова!

Алиса медленно спускалась по лестнице на первый этаж, скользя рукой по перилам, давая рассмотреть себя и читая восхищение в глазах Вадима и Надежды. Вадим тоже уже переоделся и ждал ее, давая последние наставления Надежде, которая сегодня ночевала в доме, на утро. Он подал Алисе руку, и, поддерживая под локоть, повел к машине. По дороге Алиса рассказала ему свою легенду.

– Инга? Ну, хорошо, пусть будет Инга, надеюсь, что не запутаюсь. Скажу, что ты моя старая знакомая, приехала по делам из Питера в Москву, сегодня попросила повозить по магазинам, а вечером захотела в приличный московский ресторан.

К ресторану они подъехали, когда на Москву опустились душные летние сумерки. Швейцар, одетый во все черное, открыл дверцу машины со стороны Алисы и помог ей выбраться.

– Привет, Сергей! Что за публика сегодня?

Вадим, придерживая входную дверь, помогал Алисе пройти вперед.

– Сегодня полный зал. Но, никого чужих. Ваш столик, как всегда зарезервирован, Вадим Всеволодович.

Швейцар махнул рукой и возле них тотчас оказался свободный официант, который повел их через весь зал, лавируя между столиками.

Алиса старалась идти раскованно под мечтающими мужскими и оценивающими женскими взглядами и радовалась, что правильно выбрала сегодня платье. Пусть смотрят на руки, а не на другие части тела! Очки она сняла, как только услышала, что «нет чужих». Посмотрим, послушаем, что здесь за публика собирается. Алиса всматривалась в лица сидящих за столиками. Солидные мужчины, которые вывели в свет своих ухоженных женщин. Пусть женщины развлекутся! А они пока переговорят с друзьями на нужные темы за рюмкой коньяка. Отовсюду веяло неспешностью, богатством, и слышалась грамотная, преимущественно русская, речь, практически без мата. Ну, что ж. Кроме платья, она правильно выбрала себе и образ. Алиса удовлетворенно улыбнулась и надела очки. Она тоже пришла сюда развлечься, а не работать, поэтому– долой ненужные ей сейчас мысли и чувства окружающей толпы.

– Кто такие – чужие? Для этого ресторана? Швейцар что, знает всех в лицо?

– Да, как обычно, полиция, налоговая, мелкие уголовники.

– А крупные уголовники? Пусть приходят?– насмешливо спросила Алиса.

– Только с гастрономическими целями, здесь очень вкусно кормят, а винный погреб вообще один из лучших в Москве. Ну, и не бывает « чужих». Потому что это ресторан моего друга и находится под моей защитой. Смешно звучит, но я – его крыша. Вот мой столик. Он всегда свободен.

Алиса огляделась. Как уютно! С одной стороны от зала стол отделяла вертикальная полоса из вьющихся живых цветов. Другой стороной стол упирался в стену. То есть соседей не было совсем. А оркестр и небольшой танцпол просматривались отлично. Официант уже сноровисто расставлял фужеры, открывал бутылки: с минеральной водой для Вадима и белым вином для Алисы. Вино выбирал Вадим. Алиса слегка пригубила, да, действительно, отличное вино, Вадим угадал ее вкус. Другой официант уже нес закуски, и он шел не один.

– А вот и хозяин, тот самый Стас, мой друг – представил Вадим и пожал руку подошедшему крупному бритому наголо мужчине в светлом костюме и черной рубашке с замысловатым галстуком.

– Не модель? Неужели произошло? –мужчина насмешливо посмотрел на Вадима и галантно склонил голову, приветствуя Алису.

– Инга. Моя знакомая. Из Питера по делам. Вот, возил ее по магазинам сегодня, она попросилась в московский ресторан. И я ее привел к тебе,– выдал без запинки легенду Алисы Вадим.– Между прочим, доктор наук. Психолог. Так что, не шути.

– Психо-о-о-о-лог? –дурашливо улыбаясь, протянул Стас,– не ожидал! Ой, боюсь, боюсь!

– И правильно делаешь, что боишься, – Вадим поднял голову и вызывающе посмотрел Стасу в глаза, – вот, представь себе, Инга за пять минут определила, что Надежда, которую ты мне рекомендовал, как немую от рождения, совершенно отлично разговаривает! Как интересно, правда? Ладно, не напрягайся. Все мы уже с твоей Надеждой выяснили, ты– положительный герой, Робин Гуд– добрый разбойник, и так далее. Что скажешь теперь?

– Я потрясен! Разреши же в знак признания и благодарности пригласить на танец твою спутницу? – И, не ожидая ответа, Стас подал руку Алисе. Она торопливо сняла очки и встала. Ну, вот, начинается. Даже поужинать не дали. Сейчас будет пытать ее, в каких они отношениях. Они дошли тем временем до середины танцпола. Заиграла медленная тягучая музыка. Стас и Алиса стояли и напряженно смотрели друг на друга, ни один не делал первый шаг, Стас не обнимал ее, а Алиса не спешила класть руку ему на плечо. Ее остановило то, что она увидела в глазах Стаса. Там была ничем не прикрытая ненависть. И еще отчаяние. …Ну, что ж, война так война! Алиса не боялась таких взглядов. Она решительно тряхнула головой и первой сделала шаг навстречу.

– Серьезно, можете по лицу определить, правду человек говорит или притворяется? – Стас двигался удивительно пластично, поддерживая партнершу и искусно лавируя между танцующими рядом парами.

– Сомневаетесь? Хотите, проведем эксперимент? Прямо сейчас. Задайте мне вопрос о себе или о ком-то из танцующих, но чтобы они были совсем рядом, и я видела лицо. Вопрос, на который вы точно знаете правильный ответ. Испытайте меня. И закончим на этом.

– Отлично! Действительно, зачем нам эта дуэль? Итак… Как звали последнюю девушку, которую я любил?

Это был шуточный вопрос, предлагающий ничью, потому что не могла психолог и даже доктор наук угадать имя. Но Алису уже «понесло», и она запальчиво прошипела:

– Вадим ее звали. И сейчас также зовут человека, которого ты любишь всю свою жизнь!

Сказала и испугалась. О, Господи! Зачем? Не надо, не надо было этого говорить. Что, не могла удержаться? Захотелось поквитаться за ненависть в глазах? Она с ужасом смотрела, как съеживается Стас, как посерело его несчастное лицо.

– Прости меня, пожалуйста, прости, об этом никто не знает, и никогда, слышишь, никогда не узнает!

– А я понял… Никакая ты не психолог. Ты из той же конюшни, что и Вадим. Как там? Кластер, что ли? Экстраординарные люди. Пойдем, я отведу тебя к Вадиму и уйду. У нас сегодня игра. Я – главный распорядитель.

– Нет. Давай поговорим, пожалуйста. Ты же смог ужиться со способностями Вадима? И с моими тоже сможешь. Это такая редкость, обычный человек, который знает о тебе все, и которому ничего от тебя не надо. Просто друг! Я тоже хочу быть твоим другом. Дай мне шанс исправить то, что я натворила!

Музыка закончилась, а Алиса не отпускала Стаса, цепляясь за его руку.

– Между мной и Вадимом ничего нет! Он помог мне, я чуть не погибла вчера. И продолжает помогать сегодня. Вот и все.

– Как тебя зовут по-настоящему? Как тебя Вадим зовет?

– Алиса…

– Пойдем-ка, Алиса, я покажу тебе свои знаменитые подвалы с вином. Ну, как в кино. Только там показывают редкие картины, а моя гордость– редкие вина. Друзья привозят мне со всех уголков мира. И контрабандой тоже.

Незаметные между расходящимися парами они ушли с танцпола. Через десять минут они уже пили за дружбу…. Через пятнадцать – на брудершафт. Через сорок минут поведали друг другу тайны, которые рассказывают только близким людям. Так бывает иногда, когда посторонний человек, с которым едва здороваешься, становится вдруг по-настоящему «своим». Стас, оказывается, сидел в тюрьме за разбой, «по малолетке», как он пояснил, стоя на приставной лестнице и доставая откуда–то сверху очередную бутылку. Алиса покаялась, что рассказала сыновьям про предателя-мужа, у которого оказалась вторая семья и дочка, а не надо было! Они не хотят теперь с ним встречаться, и муж винит во всем ее, Алису. А через час их нашел Вадим. Сначала, когда они не пришли сразу после танца, Вадим подумал, что Стас повел Алису показывать свои владения. «Хвастун», – беззлобно усмехнулся тогда Вадим. Однако через полчаса стал беспокоиться, нашел старшего официанта, провел с его помощью небольшое расследование, которое и привело его к дверям погребка. Осторожно открывая тяжелую дверь, он услышал заливистый хохот Алисы, облегченно вздохнул и стал спускаться по ступенькам вниз. А спустившись, обвиняюще наставил указательный палец на Стаса: