Текст книги "Три смычка (СИ)"

Автор книги: Елена Другая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1. Я и мой медведь. ==========

– Я сегодня был в спорт-баре, – заявил мне Майкл, – и познакомился там с парнем.

Надо сказать, что меня крайне сложно оторвать от компа, но, услышав данную фразу, я изумленно обернулся в сторону своего друга. Дело не в том, что он зашел в спорт-бар, который по совместительству в нашем городе в выходные дни и в вечерние часы являлся нелегальным гей-баром, а в том, что надо было же набраться наглости, чтобы при полном отсутствии денег шататься по барам, да еще и кого-то снимать!

– Это не то, что ты думаешь! – выдал мне Майкл стандартную фразу.

Разумеется. Я с луны упал, такой наивный. Я резко развернул компьютерное кресло в сторону своего собеседника.

– Развивайте вашу мысль!

Меня зовут Леон, а если полностью, то Леонид, и я – старый гей. Старый, если не брать во внимание возраст моего друга. Мне сорок пять лет, а ему на шесть лет больше, со всеми отсюда вытекающими последствиями в плане мировоззрения и здоровья. Мое самолюбие тешило, что лишь рядом с ним я казался молоденьким мальчиком, а так – мы вполне достойно смотрелись на фоне египетских пирамид, оба такие же древние и обшарпанные.

Странно было бы надеяться на присутствие в голове у моего Майкла каких-либо серьезных мыслей. Кстати, немного подробнее о нем. Это полной комплекции, добродушный и совершенно не обремененный какими-либо заботами человек. К примеру, сколько раз мы ужинали с ним одним батоном с чаем и без сахара, и он ни разу не высказал по этому поводу ни малейшей обеспокоенности.

– А что, разве у нас нет денег? – периодически спрашивал он, грозно и сосредоточенно хмуря брови, в ответ на мое нытье. – Безобразие! Завтра я опять пойду в бухгалтерию!

Не подумайте, что мы с Майклом безработные бомжи. У нас большая, трехкомнатная квартира, настоящее семейное гнездо, которое мы в свое время свили общими усилиями, обменяв на нее две наши однушки, и мы оба работаем. Да вот только этот долбаный кризис…

Майкл работает охранником в магазине, без оформления, зарплата у него черная, в конверте, выдают ее какими-то непонятными мелкими частями, и она странным образом куда-то улетучивается за несколько дней.

Я более “успешный” человек, так как пытаюсь заработать на хлеб в преподавательской сфере. Но после издания определенного закона и нескольких скандалов среди моих знакомых преподавателей на гомосексуальной почве я быстро ретировался из учебных заведений, от греха подальше.

С тех пор я занимаюсь консультациями по скайпу и рассылаю по электронной почте контрольные по литературе и русскому языку. Работа моя – сезонная, в основном привязана к экзаменам и сессиям, да и учеников найти слишком сложно из-за большой конкуренции.

Если говорить про моего Майкла, а, точнее, мужчину по имени Михаил Иванович, то он скорее попадал под стереотип “медведь”. Этакий громила с лысым затылком, квадратной челюстью, свирепым выражением лица и массивной фигурой, двухметрового роста. А еще он невероятно добродушный и спокойный.

Я гораздо более миниатюрный и изящный. Рост один метр семьдесят пять сантиметров, каштановые вьющиеся волосы на голове уже дали прореху, синие глаза из-за возраста несколько поблекли в связи с близорукостью. Теперь я постоянно ношу очки.

Познакомились мы очень романтично, в туалете местного аэропорта. Да, сначала мы оба писали, а потом рядышком мыли руки. Как в кино. И внезапно посмотрели друг другу в глаза через зеркало напротив.

И я подумал: “Вот это скала!!! Вот бы он мне присунул!” Как выяснилось потом, и Майкл подумал примерно в тот же миг: “Какой красавчик! Я бы ему засадил!”

Покидая общественный клозет, я как бы случайно на него обернулся, а потом он догнал меня, когда я уже собирался сесть в маршрутку, и предложил подвезти домой на своей машине.

И завязался наш роман длиной в пятнадцать лет. Что мы пережили за это время, страшно вспомнить. Два развода, два размена, покупку общей квартиры, сначала робкие и романтичные встречи, потом, через год, встречи частые, пока мы не стали жить вместе, притирка, ругань, ревность, совместные отпуска с нашими женами и детьми, изнурительные разделы имущества и бесконечное безденежье, которое продолжается и сейчас.

С тех пор мы, словно две ободранные липки, прильнувшие друг к другу, продолжали цепляться веточками за наше счастье. Впрочем, не знаю уж, как он, а я был абсолютно уверен в своем выборе.

Раньше Майкл работал грузчиком, потом водителем большегрузных автомобилей, а теперь в связи с проблемами со здоровьем скатился до охранника с мизерной зарплатой.

Я тянул на себе весь быт, оплату счетов, уборку, закупку продуктов, приготовление еды, выплачивал кредиты и наши алименты его и моим детям.

И вот сегодня вдруг он мне такое выдал!!!

– Говори, что случилось, – мрачно сказал я, – и не тяни. У меня через пятнадцать минут консультация, она стоит пятьсот рублей. А это батон, литр молока, упаковка яиц, банка пива для тебя и пачка сигарет для меня!

Он, смущенный моим внезапным наездом, засопел, сник и обиженно отвернулся. Так было всегда, когда я проявлял недостаточно такта. Но в данном случае во мне кипела еще и ревность.

– Да просто, – наконец выжал из себя Майкл, – я познакомился в баре с парнишкой… Он сказал, что родители выгнали его из дома. И я подумал… У нас же много комнат, в принципе мы могли бы его на время приютить.

– Еще один лишний рот! – тут же в панике выдал я. – Сколько же ему лет?

– Не спрашивал, но на вид – лет двадцать…

Я закатил глаза к потолку и нервно загасил окурок в переполненной пепельнице. В принципе свободное место в нашей хате действительно было… И меня самого в свое время родители выставили из дома примерно по этому же поводу, что явилось стимулом поступить в педагогический институт, потому что при нем имелось бесплатное общежитие.

– Что он из себя представляет? – хмуро поинтересовался я.

– Ну, как… – пожал плечами Майкл, почесывая свой живот и посасывая пиво из банки, – веселый, приятный такой и позитивный… Он завтра придет, ты на него посмотришь, а там и решим.

Я тяжело вздохнул. Однако я вполне доверял выбору своего друга и считался с ним. Тут Майкл присел на пол рядом с моим креслом и обнял меня за колени. Я сразу растаял, поглаживая его ладонью по бритому затылку. За эти мгновенья я был готов пойти для него на что угодно.

Итак, с завтрашнего дня наша жизнь должна была измениться. К добру ли это?

========== 2. Подготовка к встрече. ==========

Последние несколько лет мы с моим медведем спали в разных комнатах, так как Майкл громогласно храпел, а при моей тонкой душевной организации и нервной натуре было довольно проблематично заснуть под рычание разъяренного тигра или булькание утопающего. Звуки, которые издавал мой сожитель, были настолько разнообразны и сменялись так неожиданно, что я порой буквально подлетал на кровати, когда временное затишье вдруг пронзал предсмертный хрип динозавра.

Промучившись достаточно долгое время, однажды я деликатно сказал Майклу, что ему одному на этой койке будет гораздо удобнее, ведь я иногда встаю по ночам курить, да и ученики могут мне звонить в любой момент.

Он лепетал, что это его совершенно не беспокоит, и что он все равно ничего не слышит, но я был непреклонен. Доктор сказал, что для моего друга полноценный ночной отдых имеет наиважнейшее значение. Поэтому в один прекрасный день, прихватив свою подушку, я переселился в другую комнату.

В наступившее утро я блаженно потянулся. Хорошо все-таки работать дома и не нестись куда-либо с утра пораньше. Те времена, когда я преподавал в школе, я вспоминал с содроганием, ведь приходить надо было к восьми утра! К тому же была куча других проблем. В меня, синеглазого и интеллигентного шатена, были влюблены все старшеклассницы и некоторая часть старшеклассников. Чтобы добиться моего внимания, детки издевались надо мной как только могли. В общем, я еле ноги унес.

В университете, куда я устроился позже, было еще хуже. Девицы считали, что, чтобы получить зачет, достаточно предложить свою натуру, а парни преследовали меня с пухлыми конвертами. После того, как несколько моих коллег были пойманы на взятках и связях со студентами, я тоже ушел и занялся частным репетиторством. Хоть и за деньги, но все честно.

Поблаженствовав еще немного в постели, я вспомнил про наш вчерашний с Майклом разговор и вмиг озаботился. И как так могло получиться, что он с кем-то разговорился, непонятно? Обычно, когда Михаил Иванович сидел в баре с кружкой пива, его почтительно обходили стороной, стараясь не задеть.

Внешние данные у моего бойфренда были весьма устрашающие. Создавалось впечатление, что он может порвать голыми руками кого угодно, и, кстати, не ошибочное, так как в свое время мой друг выигрывал награды в состязаниях по армрестлингу.

Я поднялся с кровати. В глубине моей души тлел огонек надежды, что это их знакомство так и останется трепом и никаких квартирантов у нас не будет. Однако, нужно было рассчитывать и на то, что парень все же мог прийти…

На кухне я включил чайник и, на ходу зевая и потягиваясь, поплелся в комнату к Майклу. Мне было непонятно, как мы раньше спали вместе, потому что теперь он занимал точно всю кровать. Свободного места – ни кусочка.

– Вставай, мой сладкий пампусик, – громко сказал я, раздергивая шторы.

Гора на кровати зашевелилась, укутывая одеялом голову и обнажая пятки. Для убедительности я хлопнул его по заду, с наслаждением наблюдая, как по телу медведя от места эпицентра разбежались в разные стороны колыхающиеся волны.

– Ну, в чем дело? – жалобно захныкал он. – Какого черта, Леон? У меня выходной.

– У нас сегодня генеральная уборка, – приветливо сказал я. – Или ты забыл, что вчера пригласил гостей? Пацан придет и упадет в обморок. Квартира наша напоминает помойку, заваленную твоими банками из-под пива. Подъем, жирный хряк. Водные процедуры, зарядка, завтрак и пылесос.

– Раньше ты меня будил ласковыми поцелуями в ушко, – напомнил мне Майкл и, ухватив меня за штаны, потянул к себе под одеяло.

– Раньше ты зарабатывал в десять раз больше, а весил в десять раз меньше, – пробормотал я, отчаянно сопротивляясь и вырываясь из его объятий. – Да ты озверел? Отпусти меня! Во-первых, сегодня далеко не суббота, а во-вторых, ты опять потом уснешь часа на четыре, и делать все придется мне одному! Подъем, говорю!

Я поспешно ретировался на кухню и принялся разливать чай и делать бутеры. После завтрака мы пару часов в сосредоточенном и мрачном молчании прибирали нашу холостяцкую хату. Я собрал все банки и бутылки, вычистил свои пепельницы, протер пыль, распахнул окно, чтобы проветрить. Было стыдно, что мы так запустили квартиру, особенно, когда я замечал пятна на обоях. Майкл в это время возил по полу пылесосом, потом я отослал его на помойку вынести мешки с мусором.

Пока он ходил, я достал с полки банку из-под кофе и высыпал на стол то, что называлось нашим семейным бюджетом. Дотошно пересчитав все деньги до копейки, я убедился, что на данный момент мы являлись счастливыми обладателями трехсот восьмидесяти пяти рублей.

Я сел, прикидывая, как же нам промотать этот куш, ни в чем себе не отказывая и накрыв для гостя приличную поляну.

Майкл ушел и пропал, очевидно, повстречал во дворе приятеля, выгуливающего в это время свою собаку. Никаких нет забот у этого человека! Но вскоре хлопнула входная дверь – он явился и даже принес мне газету, которую мы периодически воровали из почтового ящика у противного мужика, живущего этажом ниже и при встречах презрительно на нас поглядывающего.

Застал он меня в полной печали, гоняющим пальцем по столу жалкие монетки.

– Ой, а я забыл совсем!

Он метнулся в прихожую, пошарил в карманах своей куртки и скоро с торжествующей улыбкой протянул мне тысячу рублей. Я посмотрел с полным недоумением, сначала – на нее, а потом – на Майкла.

– Нашел вчера айфон в магазине, – пояснил мой медведь, – вернул владельцу, а это – типа вознаграждение.

– Ты почаще на пол поглядывай в своем магазине, – сказал я, выхватывая у него купюру. – Молодец. Видишь, добрые дела непременно вознаграждаются!

В знак благодарности я приподнялся на цыпочки и поцеловал его в щеку. Он тут же смутился и сделал вид, что ему срочно нужно в другую комнату. Я насмешливо смотрел ему вослед. Столько лет живем, а он все стесняется. Даже совестно стало, что отказал ему сегодня утром. В последнее время на моего друга нечасто нападал любовный стих.

Однако дела не давали расслабиться, я написал на бумажке список продуктов и вручил его Майклу вместе с подробными инструкциями, где и что купить. Впрочем, объясняй или нет, он все равно все забудет или перепутает.

Только Майкл, как в анекдоте, мог, согласно нумерации в списке, умудриться купить одно яйцо, три картофелины, пять ирисок, семь батонов и десять бутылок водки.

Остаток времени до вечера я провел за приготовлением ужина. Сварил борщ, пожарил курицу, испек горку блинов. Тяжело было не столько готовить, сколько оборонять всю еду от набегов Майкла, который постоянно появлялся на пороге и пытался стащить блин или куриную ножку.

– Имей терпение, – злился я. – Мы же купили для тебя кефир! Достань лучше с антресоли тарелки от сервиза! Только не урони и не разбей всю коробку.

Я чувствовал, что нервничал. Что это за пацан, интересно, такой? Вдруг наркоман или гопник, а я тут старался!

А потом раздался звонок в дверь.

========== 3. Наш красавчик. ==========

Услышав звук звонка, мой неповоротливый Майкл мгновенно уронил вилку на пол и полез за ней под стол, рискуя его и вовсе своротить. Я в волнении встрепенулся. Итак, данным незамысловатым маневром мой друг предоставил мне почетную возможность открыть дверь нашему гостю. В знак протеста я слегка пнул его ногой под зад, но это не возымело должного действия. Мой медведь, кряхтя и чертыхаясь, продолжал елозить под столом, или же это стол скакал на нем, я уже не понимал.

Спешной походкой я отправился в коридор и распахнул дверь.

– Здравствуйте! – раздался звонкий и мелодичный голос. – Здесь живет Михаил Иванович?

– Да, – пробормотал я, отступая и рассматривая его.

То, что я увидел, повергло меня в немое оцепенение. Я невольно забыл, как дышать, глотать и говорить.

Это был совсем молодой юноша среднего роста, изящно сложенный, длинноногий, широкоплечий, с горделиво посаженной головой на стройной шее. Личико его лучилось чистотой и здоровьем. У парня был остренький овал лица, темные брови, словно выписанные по линейке, яркие карие глаза игриво блестели, носик был по-озорному вздернут, несколько пухлые губы привлекали к себе яркой и естественной красотой.

Он поспешно поправил за уши свои выбеленные пряди, которые еще носили в себе цвета различных оттеночных шампуней, частично смытых, поэтому потерявших первоначальную яркость. Вскинув точеный подбородок, он бойко переспросил:

– Можно к Михаилу Ивановичу, или я не туда попал?

Одет он был в футболку размытого цвета и рваные джинсы. Настолько рваные, что непонятно было, как они вообще держались на его теле. Тупо я опустил взгляд на его ноги, обутые в потрепанные кеды, в дырочках которых сияли новые, ядовито-зеленого цвета, шнурки. В руках он держал сумку, а за его плечами находился объемный рюкзак.

А тут появился и сам Майкл.

– Проходи, – угодливо засуетился он, отодвигая меня плечом в сторону.

Таким возбужденным я его, пожалуй, ни разу не видел со дня нашей первой встречи.

– Будьте знакомы, – торжественно представил он. – Мой сосед по квартире – Леон. А это – Стас. Прошу к столу!

У меня подкосились ноги, и я прижался лопатками к стенке, мое тело с ног до головы охватила дрожь. Я еще не понимал, почему так взволновался и, словно завороженный, смотрел на нашего нового приятеля.

– Стас? – невнятно залопотал я. – Да, конечно, проходи. Садись. Ты будешь борщ?

Мы прошли на кухню, где я усадил его на почетное место – в уголок у окна. Стасик растерянно оглядывался. Свои вещи, которые состояли из объемной сумки и потасканного рюкзака, он сбросил со своих плеч еще в прихожей, а меня внезапно охватило острое желание его накормить и о нем позаботиться.

– Да, я буду все, – мелодично отозвался он. – Надеюсь, что я не нарушил ваш покой, Леон…

– Леонид Александрович, – подсказал я.

– Леонид Александрович, – отозвался он так учтиво, словно общался с душевнобольным, а сам избегал смотреть мне в глаза и принялся изучать свои пальцы, чинно сложенные на коленях.

На полном автомате, словно находясь в невесомости, я разлил в глубокие тарелки всем по полтора половника борща и выставил в центр стола плетенку с белым хлебом. Стас деликатно взял из нее кусочек, а я не мог оторвать взгляда от его пухлых и ярких губ.

В полной тишине, которая иногда прерывалась чавканьем моего медведя, мы ели суп. Скоро Стас отодвинул от себя чистую тарелку и обвел вопрошающим взглядом стол – а что же еще здесь есть?

Наконец, я несколько отдышался и пришел в себя. Черт! Все я мог предположить, но только не то, что наш гость окажется столь невероятным красавцем! Тем чуднее было, что нашел его мой Майкл, а ведь я уже лет пять предполагал, что он ни на что не годен и совершенно не способен к похождениям налево.

Я понимал, что уже давно пора затеять непринужденную и светскую беседу, иначе наше дальнейшее молчание казалось тягостным и неприличным.

– Кто будет жареную курицу? – воскликнул я неестественно радостным тоном, чувствуя при этом себя полным идиотом.

– Я! – тут же отозвался Стасик и пододвинул ко мне до блеска вылизанную после супа тарелку.

Майкл мой сидел, вжав свою огромную голову в массивные плечи. Понимал, гад, что колоссально провинился, поэтому и рта не раскрывал. Пришлось мне опять подняться с места и наполнить новые тарелки жареной курицей, салатом из моркови и редиски и картошкой-фри. Дай бог здоровью тому парню, что случайно посеял айфон, благодаря которому меню сегодня у нас было лучше, чем в любом ресторане! В другом случае пришлось бы обойтись одними блинами.

– Если захочешь, то в холодильнике еще имеются шесть видов суши, – сказал я Стасу, при этом отводя глаза в сторону, словно опасаясь лишний раз взглянуть на это анимешное чудо.

– А палочки есть? – тут же встрепенулся он и обернулся в сторону холодильника, облизываясь.

Вот так. Ему наплевать, что приготовил я, лишь бы налопаться дерьма из тухлой рыбы! Внезапно стало обидно…

– Подай нам суши, – царственно приказал я Майклу, лишь бы тот перестал медитировать и тупо таращиться в стенку напротив.

Лишь спустя минут тридцать я постепенно обрел обычное равновесие духа. Моя злоба на Майкла была просто неистовой. Мог бы и предупредить, старый придурок, что парень этот настолько хорош, что просто глаз не отвести!

Тем временем Михаил Иванович вытащил большую коробку с япона-мать-едой и поставил ее в центр стола.

– И принеси бутылку вина! – недовольно прикрикнул я на него. – Белого!

Мой бедный друг поспешно ринулся в гостиную и вскоре принес из наших неприкосновенных запасов большую бутыль. Вино, похоже, в качестве лекарства требовалось не мне одному. Я почти залпом выпил два бокала, и лишь после этого мой язык развязался.

– Расскажи мне, – наконец обратился я к парню, стараясь сохранять на губах приятную улыбку с оттенком равнодушия, – почему ты поссорился с родителями и ушел из дома, если это не секрет?

Стасик аккуратно положил себе в рот очередную суши, обмакнув ее при этом в соус, прожевал, а потом поднял на меня просветлевший и смелый взгляд.

– Вам сказать, Леонид Александрович? Могу показать, и вы сразу все поймете.

И в этот миг наш юный отрок распахнул на себе свою джинсовую курточку, которая, как оказалась, была надета прямо на его голое тело. Словно заколдованный, я смотрел на его по-юношески точеный и безволосый, безупречно стройный торс. Но главное было не это. Соски его пронзали колечки пирсинга. Он, с ухмылкой взмахнув ресницами, взглянул на них, а потом нахально мне улыбнулся.

– Я реальный фанат этой темы. Но отец мой узнал, что я сделал пирсинг в сосках. Случайно увидел мои фотки в инете. Хоть я и орал, что это просто фотошоп, он стащил с меня рубашку. Скандал, конечно, был, и после я сам ушел. Я уже целую неделю ночую в подъездах, Леонид Александрович.

– А лет тебе сколько? – с неожиданной жаждой в голосе спросил я.

– Девятнадцать! – он смело, даже с каким-то вызовом, взглянул на меня. – Могу паспорт показать, если не верите.

Под этот разговор мы доели суши, курицу и салат, все подряд, правда, лично я не помнил вкуса ни одного из этих блюд. Майкл пытался сжать мое колено своей широкой ладонью под столом, чтобы я успокоился, но я не мог. Даже на миг я не мог отвести взгляда от этого Стаса. Тем более, когда он сидел передо мной, нахально раздвинув свои длинные ноги, обтянутые тесными джинсами, сквозь дырки на которых просвечивала его атласной белизны кожа, в распахнутой на голом теле куртке, не скрывающей пирсинг в его сосках, да еще и иногда небрежно, как бы случайно, поглаживая свой пресс изящной рукой! У кого угодно от этого зрелища могло снести башню!

Я разлил чай по чашкам и выставил блины.

– А как вы познакомились, можно узнать подробности? – за чаем любезно спросил я у юноши, стараясь сохранять на губах любезную улыбку.

– В туалете, – охотно кивнул мне Стас.

Я едва не подавился. Вот это номер! Метнул свирепый взгляд на своего любовника, а тот еще сильнее вжал голову в плечи.

– Какая романтика! – ехидно прокомментировал я.

– Да какая там романтика, – отмахнулся от меня Стас, хихикая. – Я просто шел мимо какого-то бара и заскочил по нужде. Ну заодно и умылся. А там бумажные полотенца закончились. Тут как раз случайно зашел Михаил Иванович. Я и спросил у него, не найдется ли, чем утереться. Он принес мне салфетки, и мы разговорились.

Ошалевший, я переваривал все услышанное, а потом произнес негромко:

– Нда, Михаил Иванович. Не будь общественных сортиров, жил бы ты сейчас с женой и детишками.

– Да ладно тебе, – заныл Майкл и опять попытался облапать меня за колено.

– То есть ты случайно зашел в тот бар? – уточнил я у Стаса. – Значит, ты не гей?

– Я? – поразился он, сверкнув своими темными глазами. – А при чем здесь это? Вы мне скажите лучше, Леонид Александрович, можно мне недолго пожить у вас? Михаил Иванович сказал, что вы все решаете. Я буду хорошо себя вести и делать все, что скажете.

Я щелкнул зажигалкой и закурил.

– Можешь. Добро пожаловать, Стас. Но имей в виду, что ты как бы пока здесь на испытательном сроке. Надеюсь, что ты приличный парень, не вор и не наркоман.

– Спасибо, люлюсик! – поблагодарил меня вдруг мой медведь.

Я хмуро отвернулся. Во что мы, черт, с ним ввязались? Это могло показать лишь время.

– Мой посуду, красавчик, – приказал я Стасу.

А что? Раз решил жить у нас, пусть сразу привыкает к своим обязанностям. Парень тут же вскочил и принялся собирать со стола грязные тарелки.

Таким образом, в компании потрепанных жизнью и временем Пампусика и Люлюсика появился теперь и Красавчик.

========== 4. Как откосить от армии. ==========

Надо сказать, что после этого мы ни разу не пожалели, что приняли Стаса в свой дом. Я даже уступил ему свою комнату, и мы сделали некоторую перестановку. Мне пришлось переехать в гостиную, чтобы у пацана появился собственный уголок, где бы ему никто не мешал. Так что он с комфортом расположился, а я со своими пожитками, главным из которых был мой комп, обосновался в проходном зале.

Данный вариант убивал сразу двух зайцев. Во-первых, Стасу не был слышен храп Майкла, а я к нему в общем-то давно привык. А во-вторых, так мне было удобнее посещать своего любовника, иначе бы приходилось бы ходить через гостиную, а, значит, мимо Стаса. И как бы я объяснил парню, что прусь в спальню к Михаилу Ивановичу поздно вечером, да еще в одних трусах?

Вообще, конечно, мне было жутко неудобно. Мы пригласили к себе жить юношу, и теперь приходилось считаться, что в доме появился еще один человек, который с подачи моего медведя думал, что мы с ним всего лишь компаньоны по квартире.

Но парень развеял все мои сомнения, когда спросил однажды:

– Леон, а вы с Михаилом Ивановичем давно вместе?

Он не добавил слова «живете». По моему настоянию Стасик называл меня по имени и на «ты», тогда как Майкл оставался для него исключительно Михаилом Ивановичем.

– Давно, – ответил я, – ты еще под стол пешком ходил. А у тебя, Стас, есть девушка?

– Была, но мы расстались, как только мне пришла повестка из военкомата.

Разумеется, наш юный друг находился в бегах не только потому, что сделал пирсинг в сосках и рассорился со своим отцом. Он был злостным уклонистом от армии и ни в какую не желал служить.

– Одному моему однокласснику так повезло, – увлеченно делился со мной он. – Представь, Леон, он оказался энурезник! И другой мой приятель весь в шоколаде, у него плоскостопие. Еще один – астматик, у другого зрение плохое, потому что он – задрот, сутками сидит за компом. У парня из соседней квартиры острый дефицит веса, его тоже не призвали, сказали толстеть, так он и не подумал, дураков нет! А брат мой двоюродный выучил несколько глав из библии, пришел в военкомат, сказал, что он свидетель Иегова, и стал крыть по Чехову цитатами. Прокатило, его определили на альтернативную службу, мыть полы в больнице. Два знакомых пацана пришли под ручку и сказали военкому, что они геи. Правда, дома их потом избили родители, и бедолаг этих позже все равно призвали. В общем, в моем окружении почти все удачно откосили, один я невезучий.

– Действительно, – ехидно сказал я, – не повезло тебе. Лучше бы ты ссался, ходил с белой тростью на кривых ногах, тощий, как скелет, и был единственным геем в братстве Иегова.

Не найдя у меня сочувствия к своим проблемам, он надулся и посмотрел исподлобья, но, так как пацан наш долго обижаться не умел, то скоро отошел.

В общем, его позицию я тоже не одобрил, считая, что лучше отслужить этот несчастный год, а потом жить спокойно, да и ничего страшного в этой армии нет, но Стас был другого мнения, и переубедить его оказалось невозможно.

Так или иначе, мы предоставили ему кров и стол. Паренек, как и обещал Майкл, оказался жизнерадостный, чистоплотный и неприхотливый.

Как-то раз я хозяйничал на кухне, готовил обед. Никого из домочадцев моих не было, медведь ушел на работу, а Стасик свинтил гулять с самого утра, когда я еще спал.

Вскоре я услышал стук входной двери. Вытирая влажные руки полотенцем, я вышел в прихожую и окаменел от изумления.

В коридоре стояла фантастической красоты девица, похожая одновременно и на элитную проститутку, и на кинозвезду. Это была роскошная длинноволосая блондинка, стройная и грациозная, в красной мини-юбке, откровенно обтягивающей ее упругую и аппетитную попку, на таких высоченных шпильках, что трудно было представить, как на них вообще можно сделать хоть шаг!

Блондинка повернулась ко мне и сдула с личика белую прядь волос, случайно прилипшую к ярко напомаженному рту. Мордашка у нее оказалась тоже весьма симпатичная, правда, чем-то очень мне знакомая.

– Упарился сегодня, – неожиданно раздался грубоватый голос Стаса, а потом его смех. – Что смотришь, дядя Леон? Не ожидал? Да, это я. В военкомат ходил…

========== 5. Девочка Стаса. ==========

Уже через несколько минут мы сидели в комнате Стаса, и он, раскрыв одну из своих сумок, благовейно демонстрировал мне свои женские вещи, каждую из них сопровождая коротким рассказом, где и как он ее приобрел, но чаще всего случалось, что «отжал», то есть украл у мамы, сестры или подружки.

– Приходилось иногда что-то экспроприировать, – пояснил он весело. – Особо денег нет, чтобы покупать, да и неудобно, стремно перед продавщицами.

Самой ценной вещью в этой коллекции являлся светлый парик, который сейчас был на нем, из натуральных волос, он стоил пятнадцать тысяч рублей. Две пары туфель на шпильках – белые и черные размера сорок были куплены на зарубежном сайте, по шесть тысяч. По словам Стаса, ему пришлось не один месяц работать на автозаправке, чтобы накопить денег на эти обязательные для любой уважающей транс-девочки аксессуары.

– Одежда может быть какой угодно, – увлеченно рассказывал он, – но парик и обувь должны обязательно быть дорогими и в идеальном состоянии.

Надо сказать, я сидел и глазел на все на это несколько ошалевший. Вот уж сюрприз так сюрприз, никак я не ожидал такого, что наш юный друг, оказывается, имел такое необычное увлечение. Разумеется, я знал, кто такие трансвеститы, но никогда ранее не заводил с ними знакомств и не пересекался в реале.

У него был целый пакет с нижним бельем: чулками, короткими комбинашечками и трусиками – и другие сокровища: например, коробочка с разными видами накладных ногтей и клеем для них, накладные ресницы и огромная косметичка, набитая пудрой, тональными кремами, тушью, помадами, а также кое-что из бижутерии.

Все это он мне торжественно продемонстрировал. Стасу стало жарко, и он снял с головы парик. Его собственные удлиненные волосы совсем не испортили общего впечатления от образа, с ними он даже стал выглядеть естественнее и милее, о чем я ему и сообщил.

– Правда? – кокетливо заулыбался он. – Я тебе нравлюсь?

– Да уж, конечно, – заулыбался я в ответ. – А как зовут твою девочку?

Я узнал, что имя принято давать по первой букве своего настоящего, мужского. Девочку Стаса звали Сабрина.

– А ты чувствуешь себя парнем или девушкой? – продолжал заинтересованно расспрашивать я, откровенно любуясь его изящной фигурой, тем более что он, как будто нарочно соблазняя, передо мной беззастенчиво позировал, демонстрируя свои длинные ноги с изящными лодыжками.

– Когда я в мужском, то, конечно же, парнем, ну, а если в женском, то мне приятнее представлять себя девушкой, – откровенно признался он.

– А у тебя это как-то с ориентацией связано? – задал я вопрос, который, надо признаться, интересовал меня более всего.

И тут Стас «завис», глубоко задумавшись. Молчание, зависшее в воздухе, накалило вдруг обстановку до предела.

– Думаю, что нет, – наконец, медленно произнес он. – Вне зависимости от того, в каком образе нахожусь, меня все же больше тянет к мужчинам…

Это откровение явилось для меня полной неожиданностью, пожалуй, еще большей, чем открытие со всеми этими его переодевашками.

– Хотя трудно судить, – поспешно признался он, заметно смутившись, – ведь у меня еще ничего и ни с кем не было… Но, когда я нахожусь рядом с девушкой, это не заставляет мое сердце биться чаще. Они для меня не более, чем подруги.

Я невольно залюбовался его разрумянившимся и таким симпатичным лицом, и черти дернули меня задать следующий вопрос.

– А какие мужчины тебе нравятся?

Он еще более покраснел, застонал и закрыл лицо узкими ладонями.