Текст книги "Игры разума"

Автор книги: Елена Драгунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Давай, мне нравится.

За просмотром фильма Маша быстро умяла всю клубнику с кремом и заснула на середине фильма, устроив голову на коленях Игоря. Игорь сделал звук тише, отнёс Машу в спальню и укрыл одеялом. Убирая грязную посуду, улыбнулся: «Богатырь видно растёт! Вон сколько лопает!».

Сквозь шум воды из-под крана он услышал слабый стук во входную дверь. «Кто это так поздно? Что-то случилось? Может животное у кого заболело? – к нему часто заходили соседи за помощью, если чей-то питомец начинал хворать, – Но так поздно? Или что-то серьёзное?» Игорь закрыл кран и пошёл к двери по коридору, кухня была в конце коридора, по правую стенку – раздельный санузел, прямо – их спальня, затем коридор поворачивал влево и снова по правой стороне шли гостиная и ещё одна комната. Проходя мимо спальни, Игорь заглянул, убедился, что Маша спит, прикрыл дверь и повернул к входной двери. Свет из гостиной освещал часть коридора впереди, но возле входной двери было темно. Стуки повторились, стучали спокойно. Игорь подошёл и посмотрел в глазок, хоть район и давно знакомый и спокойный, но мало ли что. Свет зажигать не стал, чтобы не разбудить жену. За дверью никого, да и стуки прекратились. «Не стали ждать? Решили, что хозяева спят, и не стали больше беспокоить? Ну, значит не так всё серьёзно». Игорь повернулся, пошёл в сторону гостиной. Пора уже и спать ложиться, завтра на работу.

Выключил свет в зале, теперь погасить свет в кухне, из кухни он уже шёл наощупь в спальню. Хорошо, что она была по прямой, не надо шастать в темноте. Только Игорь дошёл до поворота коридора, как снова раздался стук в дверь. Почему-то стало не по себе. «Вернулись? Если бы было что-то серьёзное, то не стучали бы так спокойно и равномерно. Идти открыть? Или ну его. Пусть думают, что спим. А если будут стучать громче, то разбудят Машу».

Игорь решился идти к двери. В этот раз он шёл медленнее, в темноте и было как-то не по себе. Стуки продолжались и отдавались тревогой, хоть и были спокойные. В глазок опять никого не было.

– Кто там? – тихо спросил Игорь. Тишина. – Кто там? – чуть громче повторил он.

Снова не звука. Игорь приложил ухо к двери, внезапно раздался стук. Игорь чуть не закричал от испуга. В глазок опять никого не было видно. В голове носились мысли: « Открыть, не открыть? Вдруг воры? Опасно! Может специально провоцируют, чтобы открыл дверь».

– Уходите, а то полицию вызову! – голос предательски задрожал.

В ответ тишина, за дверью ни звука, ни движения. Игорь решил, что кто бы там ни был, он ушёл. «Может кто по – пьяне перепутал дверь? Пришёл с гулянья и перепутал. А почему тогда никого не было видно в глазок и молчали? Допились, что говорить не могли и стучали, стоя на четвереньках? Тем более домофон, чужие не зайдут». Игорь представил себе эту картину: кто-то стоит на четвереньках и стучит в дверь… головой, руки поднять нет сил. От этой картинки настроение Игоря снова пришло в норму. «А вдруг человеку плохо? Ведь можно допиться, что сердце остановиться». Игорь всё-таки осторожно стал открывать дверь, чтобы случайно не ударить пьяного, если тот лежит под ней. Но на площадке никого не было. «Видно понял, что ошибся дверью» – решил Игорь и спокойно лёг спать. Больше никто этой ночью не беспокоил.

Утром Игорь чувствовал себя разбитым, будто его всю ночь колошматили ногами. Он пошёл в ванную и услышал из уборной булькающие звуки, Маше явно было плохо.

– Машуль, с тобой всё в порядке? – он тихонько постучал в дверь.

– Не волнуйся. Сейчас выйду. – слабым голосом ответила Маша.

Он решил не надоедать, умылся и прошёл на кухню. Завтрак не был готов, да это и понятно, если ей так плохо. Залез в холодильник, достал колбасу, сыр, масло, решил обойтись бутербродами. Аппетита не было, да и раздражать жену запахами еды, когда ей и так нехорошо, не стоит. Маша появилась в кухне в своём любимом сиреневом, махровом халатике. Выглядела она не так бодро, как обычно, глаза покраснели, а лицо побледнело, даже посерело.

– Что с тобой? – Игорь подошёл к жене, – Может вызвать врача?

– Нет, не стоит. Думаю это последствия моего позднего обжорства клубникой и жирным кремом, – улыбнулась Маша, – или подкрался токсикоз!

– Смотри сама. Если что, лучше вызывай врача и звони мне, я приеду.

– Если не полегчает, тогда вызову. Хотя, думаю, врачи, узнав о беременности, свалят всё на токсикоз, не захотят возиться.

– Я думаю всё-таки стоит сходить к своему врачу и сдать анализы. Ведь есть же таблетки от токсикоза, – Игорь наливал себе кофе.

– Сама знаю! Я не маленькая! – вдруг сорвалась Маша.

Игорь удивлённо посмотрел на жену, такого с ней не бывало, точно гормоны начали давать концерты. Маша и сама от себя такого не ожидала.

– Извини. Я не хотела. Какое-то состояние…

Она замолчала на половине фразы, закрыла рот рукой и стрелой убежала в туалет.

Игорь переоделся и подошёл к уборной:

– Милая, с тобой всё хорошо? Может мне остаться?

– Нет, не надо. Я справлюсь.

– Звони! Люблю тебя!

Ответа не было, он не стал лезть, а пошёл на работу, решив сегодня прийти пораньше. От утренних событий он даже забыл рассказать жене про ночные стуки в дверь.

Рабочий день проходил, как обычно. Была персидская кошка с расстройством желудка, т.к. хозяйка явно перекармливала свою питомицу. Кошка была похожа на шарик и не из-за своей шерсти. Овчарка с застрявшей куриной костью под нёбом. «Сколько уже можно повторять, не давайте куриные кости», – думал Игорь, извлекая из пасти бедного животного кость. И ещё несколько пациентов: беременная шотландская вислоушка, пудель с лишаем, попугай с артритом. Игорь работал на автомате, мыслями он был дома, он написал Маше сообщение с вопросом «Как ты?», ответа нет. Потом ещё, тишина. Позвонил на сотовый и на домашний. Да, у них был домашний телефон, квартира ведь бабушкина, а она так и не смогла победить современные технологии в виде сотового и оставила стационарный телефон.

На звонки Маша не отвечала, Игорь начал волноваться, вдруг ей стало ещё хуже, и её увезла скорая? Но ему бы тогда сообщили. А вдруг ей так плохо, что она не может встать или потеряла сознание. Больше мучиться предположениями он не мог, клиентов больше не было, и решил уйти пораньше. Оставил распоряжение помощнице записывать всех клиентов на завтра и ушёл.

Дверь в этот раз он открыл сам.

– Маша. Маша, ты дома? – Игорь разулся и заглянул в гостиную, – Маш, ты где?

Маша была в спальне, сидела на кровати в темноте и не отвечала.

– Машуль, с тобой всё в порядке? – Игорь зажёг свет.

– Выключи, глаза режет и голова болит! – Маша заслонила лицо руками.

– Хорошо, хорошо. Как ты себя чувствуешь? Тебе не полегчало?– он присел на кровать рядом.

– Нет, не полегчало, – голос был раздражён,– целый день плохо. Приготовить ничего не смогла, от запах еду мутит. Потом ещё от света глаза режет и голова раскалывается. Таблетки не помогают. Попыталась уснуть, не получилось, – Маша опять начинала нервничать.

– Так, давай всё-таки врача вызовем. – начал Игорь.

– Не хочу! Не надо! Завтра сама к своему врачу пойду, а то эти приедут, диагнозов понаставят. Не хочу! Устала очень, слабость, попробую заснуть.

–Ты так и не ела ничего за весь день?

Нет, говорю же, от запаха и то тошнит. Запах тухлятины стоит в носу, фуу. – Маша отвернулась к стенке, не желая продолжать разговор.

Игорь вздохнул и пошёл в ванную. Сам ужинать тоже не стал. Решил лучше полежать в ванной, расслабиться. Думал позвонить матери или тёще, но они сразу же примчаться, Маша может ещё больше разозлиться от того, что им сказал. «Ох уж эти гормоны!» – Игорь вышел из ванны. В квартире было тихо, Маша, видно, уснула. Пусть спит. Делать одному было нечего, привык он проводить все вечера вместе с женой. Не хотел нарушать эти традиции и выглядеть «предателем» в глазах жены. Решил тоже лечь, может уснёт. Тихонько прошёл в спальню и аккуратно прилёг рядом с Машей, обнял её.

– Фуу, Игорь, от твоего одеколона меня опять тошнит!

– Но я не брызгался одеколоном, – возразил Игорь.

– Тогда не знаю чем от тебя пахнет, но от этого запаха опять мутит. Можешь лечь в зале?

– Хорошо, если тебе станет легче. – Игорь забрал подушку и одеяло и пошёл в зал, – Спокойной ночи.

– И тебе, – сонно пробормотала Маша.

«Вот тебе и здрасте, теперь и на меня у неё токсикоз? Ну раз я в гостиной, можно и телик включить, под него и засну быстрей».

Под просмотром телика проснулся аппетит, он прошёл в кухню, снова сделал себе бутерброды и какао, хотел уже откусить, но остановился. «Колбаса испортилась что ли?» – он принюхался, от бутерброда шёл тухлый запах, – Так и есть. Поел, называется». Выбросил приготовленные бутерброды в мусорное ведро, туда перекочевали: сыр, колбаса, хлеб. Все они воняли тухлым и плесенью. «Как они могли за день в холодильнике испортиться? Утром было всё свежим. Да и только позавчера купили. В магазине надурили? Подсунули просрочку? Жаль чек выбросили! А так бы пойти и сунуть им под нос всё это! – теперь уже злился Игорь, – Спать – в гостиную, голодный! Дальше что ещё будет?» перекусил крекерами, хоть они были нормальные. Он уже почти засыпал и тут снова тот же вчерашний ритмичный стук в дверь. «Ну всё! Сейчас я всё скажу, что думаю об этом идиоте, кто бы там ни был за дверью! Издеваются, что ли?»

Игорь зажёг свет в гостиной и подошёл к двери. И уже потянулся к замку, но какое-то внутреннее чувство его остановило. Злость и раздражение сменились необъяснимой тревогой, нерешительностью и страхом. Нет, он не был трусом. Взял на всякий случай в руку металлическую обувную ложку. Но открывать так и не спешил. А за дверью будто ждали, когда он откроет. Он посмотрел в глазок, почему-то было темно, только с нижней площадки свет тускло попадал на их этаж. Но и в этом тусклом свете никого не было видно. «Вот уроды!» – Игорь сжал ложку от злости.

Тук-тук-тук. Ложка выпала из рук, произведя в тихой квартире шум.

– Кто там, чёрт вас дери! Что за шутки? Мне выйти, по шее вам надавать?

Тишина, в глазок никого нет. «Да что это такое?» – Игорь прислонился лбом к двери. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, липкий пот выступил на лице и спине, даже руки вспотели от волнения и страха. Липкого, необъяснимого страха. Он достал сотовый из кармана, решил звонить в полицию, связи не было. «Что за чёрт?» – подошёл с стационарному, протянул руку к трубке. Телефон зазвонил, Игорь чуть не заорал от неожиданности, быстро схватил трубку, чтобы Маша не проснулась. И как она ещё до этого не проснулась?

_ Алло.

Тишина.

_ Алло? Говорите! Кто это?

– Отпусти! – Игорь выронил трубку. Это был голос… Маши, только какой-то приглушённый. Быстро добежал до спальни, открыл дверь… да нет, Маша спит. «Может мне просто показалось?» – стал успокаивать себя Игорь. Осторожно подошёл к телефону, поднёс трубку к уху, в ней был ровный тон, не короткие гудки, как после окончания разговора, а так, когда только снимаешь трубку, чтобы позвонить. «Похоже к врачу надо не только Маше, но и мне». Стуки больше не повторялись, звонки тоже. Игорь лёг на диван и неожиданно для себя почти сразу уснул.

Утро было ещё хуже, чем накануне. Он чувствовал себя разбитым, голова раскалывалась, но на работу надо, есть записи срочных клиентов. Аппетита не было, выпил кофе. Маша вошла на кухню. Сегодня она выглядела ещё хуже: появились синяки под глазами, серость лица, взгляд тусклый и двигалась она, как кукла или зомби.

– Сходи сегодня к врачу, я серьёзно! Нельзя так мучиться, тебе стало ещё хуже.

– А что? Ты, посмотрев на меня, сразу понял, что я чувствую себя дерьмово? Так плохо я выгляжу? – завелась с полуслова Маша.

– Да что ты на меня срываешься?! Что я плохого тебе сделал? Я волнуюсь за тебя, потому-что люблю! Думаешь, мне всё равно? Я тоже переживаю за тебя!

Маша резко развернулась и ушла в спальню, хлопнув дверью. Настроение у обоих было испорчено окончательно. Игорь тоже не остался в долгу и уходя, тоже хлопнул дверью, о чём позже стал жалеть.

«Да что же это такое? Как так всё могло резко поменяться за одну ночь? И с каждым днём всё хуже. Зачем я сорвался? Должен же понимать! Вот идиот! Так, сейчас ей звонить и извиняться не имеет смысла. Возьму выходные на неделю, куплю ей цветы, и если она сама сегодня не пойдёт к врачу, потащу силком или позову на помощь тёщу и маму. Они про её состояние знают побольше меня, смогут подсказать, что делать, или воздействовать на неё».

На работе предупредил, что его не будет следующую неделю, его заменит напарник. Вот и плюсы личного бизнеса, не надо ни у кого отпрашиваться. По дороге домой купил любимые Машины хризантемы розового цвета, заказал пиццу и суши на дом. Вдруг Маша снова ничего не готовила. А учитывая её состояние утром, вполне возможно и это. Настроение у Игоря пришло в норму, он уже обдумал свои слова для извинений.

Свет на их площадке горел, – «А почему вчера его не было? – промелькнула мысль в голове, – Так, забыли про вчерашнее!»– взбодрил себя Игорь. Но тут же заволновался, дверь в квартиру была приоткрыта. Тысяча мыслей успела промелькнуть в голове: забыла закрыть, стучавшие ночь., теперь пришли днём, и Маша им открыла, т.к. тоже не увидела никого в глазок?» Он осторожно приоткрыл дверь, вошёл, взял обувную ложку. Надо бы бежать, ворваться, но у него не слушались ноги, стали ватными, снова появился этот липкий страх. Из кухни доносились ритмичные глухие удары, как – будто били деревянной палкой, но по чему? Игорь завернул за угол и увидел в кухне Машу, стоящую к нему спиной и что-то отбивающую деревянным кухонным молотком. «Фух! Всё в порядке!» – выдохнул Игорь. Страх ушёл. Он положил на место ложку, взял цветы и закрыл входную дверь.

– Машуль, привет! А что это у нас дверь входная открыта? – он зашёл на кухню, обошёл стол сбоку.

– Не знаю, может забыла закрыть? – не поднимая на него головы, ответила Маша.

– А я уж было испугался!

– Чего именно? – без эмоций спросила она.

– Да тут две ночи подряд стуки в дверь, а за ней никого, звонок на домашний, вот я и подумал, что… – только тут Игорь опустил взгляд на стол.

Маша ритмично била деревянным молотком по своей руке.

– Маша, ты что делаешь? – Игорь в ужасе выхватил у неё молоток.

– Отбивные, – удивлённо посмотрела на него жена, – зачем молоток отобрал?

– Ты, ты, – взгляд Игоря снова упал на стол.

На столе, как и должно быть, лежали отбивные на доске. Игорю стало нехорошо, он забыл про цветы, извинения, голова шла кругом.

– Или ты хочешь, чтобы я цветами мясо отбивала? – пытаясь улыбнуться, поинтересовалась Маша.

– А? да, это тебе. Извини меня за утро, да и сейчас тоже! Не знаю, что со мной? Надеюсь, цветы не подействуют плохо на твоё самочувствие?

– Вроде, нет. Мои любимые! Спасибо! И ты меня прости, гормоны с ума сводят!

Зазвонил стационарный телефон, Игорь пошёл взять трубку, по дороге чмокнув жену в щёчку.

– Алло.

Тишина.

– Алло! Говорите! Кто это? Вас не слышно.

Тишина. У Игоря случился ступор, он замолчал и вслушивался в тишину на том конце провода. Руки вспотели, ноги опять стали ватными.

– Отпусти! – далёкий, приглушённый голос Маши раздался в трубке, – Отпусти нас! – уже прокричали в телефоне.

– Да пошли вы к чёрту! – Игорь швырнул трубку и выдернул шнур из розетки. Быстро прошёл на кухню, Маша стояла спиной к нему, казалось, она не слышала ни звонка, ни крика Игоря. Стояла и не двигалась, как статуя.

– Маша, – позвал он, – Маша! – уже крикнул, нервы не выдерживали.

– Что ты кричишь? – миг и Маша уже отбывала мясо.

– Где твой сотовый?

– В спальне на зарядке, а что?

– Да ничего. Я возьму? Мой глючит, интернет нужен.

– Да, конечно.

Игорь прошёл в спальню, взял телефон, залез в список вызовов. Нет, на их домашний вызовов не было. Но ведь его можно удалить сразу после звонка. А как Маша смогла позвонить, если она была на кухне, а телефон здесь? Не сходится. Или кто-то другой звонил, а её голос – это запись? «Господи, что за ерунда мне лезет в голову?» Хотел уже положить сотовый, но заметил, что последний вызов с него был две недели назад – входящий от него. А где все звонки за прошедшие две недели, да и вчера он ей звонил. Удалила? Вчера обиделась и удалила? Он открыл чат, там тоже даты последних сообщений были двухнедельной давности. Игорь взял свой телефон, да нет, вот же его вчерашние сообщения Маше, отмечены, как доставленные, но не прочитанные. И звонки есть. А на её телефоне пусто! «Что за херня? Окей. Может сбои в самом телефоне? Эти китайские штуки ненадёжны. Надо будет Маше купить новую модель. Эта уже устарела, вот и глючит. Надо в душ, освежить голову».

– Я в душ. – Маши на кухне не было слышно.

Из душа Игорь вышел посвежевший, более бодрый и весёлый.

– Ужин готов! – позвала из гостиной Маша.

Есть что-то не хотелось, глядя на отбивные, у Игоря перед глазами всплывала недавняя картина «Маша и её рука». Тошнота подкатила к горлу, но поесть надо. Он не ужинал вчера, не завтракал и на обед съел два купленных пирожка с печёнкой. При мысли о пирожках тошнота подкатила сильнее. Игорь решил ограничиться салатом, а вот Маша уплетала за двоих.

– Тебе полегчало? Вернулся аппетит? Я рад! Была у врача?

– нет, само прошло. Хотя всё – равно немного попахивает тухлятиной.

– Колбаса, сыр и хлеб были испорчены. Я всё выбросил утром, представляешь? Как так?

– Да уж. Хотя нет, воняет по всей квартире. Могла где-нибудь сдохнуть мышь? В вентиляции, например?

– Возможно. Надо у соседей спросить про запах, но я ничего не чувствую. У тебя, видно, нюх обострился от беременности. – улыбнулся Игорь.

– Не очень это и радует, – с грустью сказала Маша, – а что ты там говорил про стуки и звонки?

– Да вот же сегодня вечером тоже звонили, я ещё наорал на них. Ты не слышала?

– видно, в свои мысли ушла, вот и не обратила внимания. Расскажи, с чего ты орал?

И муж рассказал ей всё: и про стуки, и про её голос в трубке, потом спохватился.

– Ты только не волнуйся! Шутит, наверное, кто-то. Не стоит предавать значения!

– Стоит, – безо всяких эмоций заметила Маша, – я спать, устала за сегодня.

Игорь остался сидеть в недоумении от опять резко изменившегося настроения жены, её ответа и от того, что она не стала убирать со стола. А ведь они всегда вместе всё делали по дому. Злиться и орать лучше не стоит, поэтому Игорь сам всё убрал, помыл. Настроение опять было на нуле. «Живу с двуликим Янусом, то такая, то через минуту – другая. Уже начинает бесить! У меня нервы тоже не железные, чтобы на них играть! Всё! Завтра звоню её маме, пусть приезжает и успокаивает её. А в понедельник – к врачу! – засыпая, решил он.

Сон был неспокойный, Маша уснула как-то быстро и спала спокойно, а вот он ворочался, снились кошмары: кровь, мясо, протухшее мясо. Проснулся от тошноты, решил выпить активированного угля. «Пирожки, что ли были не свежие?» – набирая воды в стакан, размышлял он. В дверь снова постучали, стакан выскользнул из рук. «Пошли вы к чёрту! Пошли к чёрту! Ничего не слышу, ничего нет!» – как заклинание повторял Игорь. Вернулся в спальню, так и не выпив лекарства, закрыл дверь и лёг. Маша опять ничего не слышала и не проснулась. Странно, но Игорь тут же уснул.

На глаза падал свет, Игорь зажмурился, свет шёл из коридора. «Какого…» – тут он увидел Машу. Она стояла возле изголовья кровати с его стороны. «Я же просила тебя, отпустить!» – она подняла руку, в ней был зажат молоток для отбивания мяса. «Маша не надо!» – заорал Игорь и проснулся.

Было уже утро, он тяжело дышал, воздуха не хватало, снова затошнило. Он побежал в туалет. Придя немного в себя, умылся и прошёл на кухню, там никого не было.

– Маша? – обошёл всю квартиру, никого.

Дверь была закрыта изнутри. «Куда она делась? Что происходит? Или я всё ещё сплю? – ударил себя по щеке, – Больно, нет, вроде не сплю». Взял сотовый, набрал номер жены, её телефон был отключён. Волнение от непонятности происходящего начинало нарастать. Игорь решил позвонить тёще. Может Маша обиделась на него и ушла к родителям?

– Ольга Александровна, доброе утро! Вы не знаете, где Маша? Она не у вас?

На той стороне молчали., «видно пожаловалась уже маме, вот и не хотят со мной говорить».

– Мы немного повздорили вчера, да, признаю, у Маши ещё токсикоз начался, гормоны, настроение у неё стало меняться постоянно. Утром встал, а её нигде нет. Телефон выключен. Ольга Александровна, она у вас? Дайте мне с неё поговорить.

– Игорь, – встревоженным голосом ответила тёща, – о чём ты говоришь? Что с тобой?

– Ольга Александровна, что случилось? Не пугайте меня! Маша, что не у вас?

– Игорь, Маша умерла две недели назад. Её сбила машина на переходе, она ещё в этот момент с тобой по телефону разговаривала. Ты сразу вызвал скорую, но ничего нельзя было сделать. О чем ты? Вы не могли вчера общаться, ни вчера, ни позавчера. С тобой всё нормально?

– зачем вы говорите ерунду? С ума сошли? Или решили поиздеваться надо мной?

– Игорь, – раздался голос Маши за спиной.

Телефон выпал из рук, из динамика слышалось: «Игорь, Игорь, что с тобой? Ответь!» Игорь обернулся, перед ним стояла Маша: глаза затянуты белой плёнкой, мёртвые, как у рыбы, на лице, шее тёмно-фиолетовые трупные пятна, на лбу открытая рана, из которой сочился гной и копошились черви. Руки тоже покрыты трупными пятнами, ногти почернели и запах, запах тухлятины, разложения.

– Игорь, – повторила «Маша», – я же просила отпустить нас.

Полиция и скорая, вызванные Ольгой Александровной, приехали быстро, подъехали и родители Игоря, взломали дверь. Никого. На полу – сотовый. Игоря нашли на кухне, забившегося в угол между холодильником и стенкой, с гримасой ужаса на лице. Глаза открыты, рот открыт в крике, руками он, будто отгораживался от кого-то или чего-то перед смертью. Полиция стала снимать отпечатки, забрала сотовый, как улику, стали брать показания с родственников. По их словам, Игорь очень горевал по своей умершей жене, но буквально через три дня после похорон, изменился. Повеселел, снова стал прежним, родственники недоумевали от его поведения, а тёща с тестем обиделись, что он так быстро отошёл от горя.

Нет, он не начал пить или принимать наркотики, нет, но и перестал общаться с родными, даже с родителями. На все звонки отвечал, что всё хорошо, но в гости не приходил и к себе не пускал. Просто не реагировал на стуки и звонки в дверь. Родители начали волноваться, но соседи и его коллеги сказали, что он жив и здоров, ведёт себя, как и раньше, когда Маша была жива. Они решили не тревожить его, может он не хочет встречаться, чтобы не начинались разговоры о Маше?

Рассказ родителей Игоря прервал звонок стационарного телефона. Полицейский подал знак и к телефону подошла Наталья Владимировна, мать Игоря.

– Алло?

– Отпусти! – раздался в трубке голос Игоря.

Наталья Владимировна закричала и упала в обморок, полицейский схватил трубку и поднёс к уху. Тишина. Вообще ничего. Он потянул телефонный провод… аппарат был выключен из розетки…

Одержимый.

– Ну что? Готовы?

Компания друзей: Джон, Том, Скотт, Энди и Ричард стояли возле ворот школы после уроков.

– Может не стоит? – Ричард сомневался.

– Боишься? А чего боишься? Что родители накажут или привидений? – друзья смеялись над ним. Они знали, что семья у Ричарда была очень религиозной, да и он был немного «повёрнут» на вере. Ходил в церковь, постился, не пытался курить или выпить пива, не матерился, разве – что молитву перед обедом в школьной столовой не читал. Ребята с ним дружили больше потому, что он всегда давал списать, учился он на отлично, мог спокойно занять карманные деньги, ведь жадность – грех. Они частенько над ним шутили, над его религиозностью, но не издевались.

– Да ладно тебе! Тем более ты – то точно сможешь нас защитить от призраков молитвой, мы – то их не знаем. А ты у нас будешь, как бронежилет, – Том хлопнул Ричарда по спине.

– Точняк! Ричард, так нельзя! Мы договаривались! – Скотт решил морально насесть на Ричи.

– Договаривались. Но я … не знаю. Что – то я подумал сегодня и…

– Стоп, стоп, стоп! Так не годится! – перебил его Джон, – что значит «подумал сегодня»? Всё, дружище, поздно! Назад пути нет.

– Ты же не хочешь нас кинуть? Разве друзья так поступают? – подхватил Энди, – Получается, ты нам врал?! А ведь это грех! – решил ударить по слабому месту Ричарда.

– Ну, я, получается, и родителям врать буду о том, где я.

– Ты не будешь врать. Они же конкретно не будут спрашивать «где ты гулял». Вот и скажешь, что просто гулял! Это не будет враньём.

– Ну, давай быстрей решай! Или ты с нами или ты против нас. Тогда, извини, мы с тобой дружить больше не будем.

У ребят заканчивалось терпение, они хотели поскорее сбегать домой перекусить и двинуться на место. А решили они сходить после заката на Кладбище Сент – Луиса № 1, где похоронены мадам ЛаЛори, которая пытала и убивала своих рабов с особой жестокостью и Мари Лаво – королева магии Вуду в Новом Орлеане. На могиле последней можно загадать желание, начертив три красных крестика. И по легендам на этом кладбище можно было встретить привидения обеих женщин. Вот и решили друзья пощекотать себе нервы и заодно попытать счастья, загадав желание.

– Я пойду. Честно. – сдался Ричард.

– Ну вот и круто! Всё, по домам, поесть, не забудьте фонарики и перекус взять. Встречаемся возле моего дома. – раздал распоряжения Скотт.

– Семья, я дома. – Ричард снимал обувь в холле.

– Ричард пришёл! – бросилась к нему на шею самая младшая из сестрёнок – девятилетняя Эшли, – Ричард, я тебя так ждала!

– Правда? – он чмокнул сестрёнку в щёчку.

– Да! Посмотри, какое платье мне купила мама! – Эшли покружилась, чтобы похвастаться новым кремовым платьем с оборками, – Ой! Хвастаться же нехорошо. Ну, Боженька же меня простит? Ведь это платье для похода в церковь. Ещё к нему шляпка с розовой ленточкой. Красивое?

– Очень! Оно очень идёт к твоим светлым кудряшкам и голубым глазкам.

– Спасибо! – чмокнула брата в щёку, – Диане тоже взяли, но шоколадного цвета.

– А что она не хочет его показать?

– Тщеславие – грех, – Диана вошла в холл. Эта тринадцатилетняя брюнетка с ореховыми глазами строго глянула на сестрёнку. Эшли притихла, её личико приобрело обиженное выражение, она готова была заплакать.

– Я просто хотела показать платье Ричарду. А ты! Ты такая злая! – убегая к себе наверх крикнула Эшли.

– Ну и что ты наделала? Зачем её обидела?

– А что? Я что – то не верно сказала?

– Ну она ещё маленькая! Ей можно! А вот ты последнее время стала просто невыносимой, похожа на старую вредную монашку!

– Я в её годы себя так не вела. Почему ей можно? А ты что? Не согласен с чем – то? Стал сомневаться в вере?

– Нет, – Ричард не имел желания продолжать разговор на эту тему, – где мама?

– Она на заднем дворе.

– Пойду успокою Эшли.

Ричард не понимал, что с Дианой? Раньше она была такой же весёлой, как и Эшли. А теперь? Подростковый возраст? Уж очень она стала ярой католичкой. Даже решила идти в пансионат на учёбу, а потом в монахини. Ричард тоже верил, но не был таким фанатиком. А Диана, вера стала её паранойей. Стала придерживаться очень строгих постов, ужасно похудела. Где его сестрёнка Диана: пухлая, весёлая, добрая темноволосая хохотушка? Может пройдёт с возрастом? Вон, Ханна, их старшая сестра, восемнадцать лет, тоже ярая католичка, хочет стать сестрой милосердия и помогать людям в приютах, но она не перестала быть от этого доброй, отзывчивой. Она – хрупкая блондинка с карими глазами, больше походит на ангела и характером тоже. Ханна всегда говорила спокойно, рассудительно, могла выслушать и поддержать в трудные минуты, была добра абсолютно ко всем и к людям и к животным. Подбирала на улице больных и бездомных животных, выхаживала их, находила новых хозяев.

Сейчас они с Дианой были полной противоположностью, как и их родители.

Отец Джозеф остин был голубоглазым блондином пятидесяти лет, со спокойным и добрым характером. Он никогда не повышал голоса или тем – более никогда не наказывал их, своих детей. Работал плотником и был помощником священника в их церкви.

Все наказания осуществляла в доме мать – Кейт Остин, сорок восемь лет, брюнетка с ореховыми глазами. Характер у неё был тяжёлый, была ярой католичкой. Её характер отпечатался и на её лице: худощавое с высокими скулами, прямой нос, тонкие, сжатые губы. Смотрела она всегда строго, как учитель на экзамене, пресекая всякие ошибки и оплошности. За это ставила в угол на горох и заставляла читать Библию. Стрижка у неё была короткая, косметика под запретом. В одежде тоже чувствовался её1 характер: длинные или ниже колен юбки, блузы без вырезов с высоким воротом или строгие платья. Дочерей одевала так же, даже Эшли, ей разрешалось надевать хоть немного яркие платья по воскресеньям, для походов в церковь. Поэтому она и была так рада новому наряду, а Диана… «Вот вредина!» – Ричард подошёл к двери Эшли.

– Эшли, можно войти?

– Можно.

– Как ты? Не расстраивайся, Диана специально так говорит, её ведь не покупают такие красивые платья, как тебе. Вот она и злится.

– Я не обижаюсь на неё, я ведь её люблю! Мне тоже скоро мама не будет покупать такие платья. Но я не буду такой же вредной, как Диана, нет! Я буду, как Ханна! Она добрая. Она бы была рада за меня и похвалила бы моё платье.

– Это точно! Ханна у нас ангел и ты тоже. Вы ведь даже похожи!

– У тебя тоже светлые волосы и голубые глаза, – Эшли задумалась, – и у папы. А у Дианы и мамы – тёмные. Это всё из – за волос? Такой характер?

– Да нет! Глупышка. Волосы тут не при чём. Ведь есть ещё и рыжие, и русые, и коричневые волосы, а те кто поседел? Какие у них характеры?

– Ты прав.

– Просто ты, я и Ханна, как пап, а Диана, как мама.

– Хорошо, что Диана хочет стать монашкой и не выйдет замуж.

– Это почему? – веселел Ричард.

– Бедный был бы её муж, – вздохнула Эшли, – как наш папа.

– С чего ты взяла, что наш папа бедный?

– Ну, он всё время молчит, мама ему слова сказать не даёт. Всё решает за него, указывает ему. Я думаю, если бы он был, как мы, она бы его тоже на горох ставила. Почему у него всегда грустное лицо?

– Он просто устаёт на работе. А молчит он , – Ричард не знал что сказать, ведь Эшли была права. В их доме хозяином была их мать, все вопросы решала она, абсолютно все. А отец, с его мягким характером, во всём ей подчинялся. Но ведь, если бы ему что – то не нравилось, он бы не женился. Или мама в молодости была другой? Он вспомнил Диану. Ай! Это их взрослое дело и детям в это вмешиваться не стоит и уж тем более обсуждать родителей. Так Ричард и сказал Эшли, выходя из её комнаты. Надо было поесть и собираться. Что только сказать маме, чтобы не расспрашивала? Рядом с кладбищем есть парк, может сказать, что идём гулять туда? Но это будет враньём, а враньё – грех. Хотя, они же пойдут к кладбищу через парк, тогда это будет частичная правда. Да, точно, так он и скажет. Лишь бы Диана и Эшли не захотели с ним пойти и, чтобы их не навязала мать. А то ещё предложит взять младших сестрёнок на прогулку в парк, точнее заставит взять. Самое главное говорить обычным тоном, мама очень внимательная, может почувствовать подвох.