Текст книги "Игры разума"

Автор книги: Елена Драгунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Елена Драгунова
Игры разума

Майкл + Линда?

–Ну, вот и всё! Меня схватили! Сколько лет я пытался не выделяться, не вызывать подозрений! Всё напрасно! Напрасно, напрасно, напрасно!!!

Майкл ходил по комнате взад и вперёд, как загнанный зверь, хватался за голову, рвал на себе волосы.

– Да угомонись ты!– лениво и с раздражением сказала Линда. Так отмахиваются от надоедливой мухи, – Кому ты нужен? Что они хотят у тебя узнать? Вот скажи мне! Ты же никто! Простой уборщик в библиотеке! Тоже мне великая личность, агент 007! Блин!

– Заткнись! Это из-за тебя мы здесь! Ты во всем виновата! Зачем ты это сделала?

– А что я сделала?– Линда закурила сигарету.

– Ты знаешь что! – проорал Майкл, – Прекрати курить! Сколько раз я тебя просил? У меня же аллергия на сигаретный дым. И вообще, черт тебя дери, откуда они у тебя? У нас ведь всё отобрали, когда привезли сюда.

– Стащила их у санитара из кармана, когда нас вели на «допрос». И на твою аллергию мне насрать, может, быстрее сдохнешь и не будешь больше нудить.

– Это всё из-за тебя! Я старался всю жизнь не высовываться. А ты!!! Красишься вульгарно, пьёшь, то в магазине украдёшь что-нибудь, то кошелёк у кого-нибудь сопрёшь. Почему бы тебе не исчезнуть из моей жизни?! – Майкл был на грани истерики.

Он 36-летний молодой человек, с непримечательной внешностью, всю жизнь пытался быть незаметным, не имел ни семьи, ни девушки, ни друзей. Работа неприметная. Ведь никто не обращает внимания на уборщиков, тем более уборщиков в библиотеке. Да и работал по ночам. Иногда по выходным ходил выпить пива в ближайший бар и то потому, что его тащила Линда. Да, он благодарен ей, что она с детского дома поддерживала его в трудные минуты, защищала от хулиганов. Ведь борец из него никудышный. А Линда, она всегда была боевой, дерзкой, но последнее время стала просто неуправляемой. Как же он хочет избавиться от неё и жить спокойно. Где-нибудь в тихом городке, ничего и никого не бояться. Но как от неё избавиться?

–Послушай, Майкл. Давай ты успокоишься, и мы спокойно все обсудим, что нам делать дальше и как себя вести, чтобы выбраться отсюда,– Линда затушила сигарету. Решила поменять тактику, она знала Майкла очень давно и понимала, чтобы его успокоить, надо самой говорить спокойно и рассудительно. Криками ничего не добьёшься, а только усилишь его истерику.

«Господи, как же он меня достал! И зачем я его пожалела в детстве в детдоме и заступилась за него? Теперь всю жизнь тащу на себе эту ношу по имени Майкл! Никакой личной жизни! Вбил себе в башку, что его отец был специалистом у секретных служб государства по вопросам об инопланетянах. И поэтому его и его жену (мать Майкла) «убрали». Надо же было мне понять, что у мальчишки крыша поехала с горя, но нет! Я его пожалела, думала с возрастом паранойя пройдёт. Ага, сейчас! Совсем сбрендил! Живёт, как крыса: никудышная комната, нора, дыра, а не жилье. Работа убогая и то, без меня ни за что не устроился бы даже на такую. Ни друзей, ни родных, никого. И я обязана это терпеть? Я хочу иметь друзей, хорошую работу, дом, путешествовать, а не нянчиться с этим… с этим! Господи, даже не знаю, как его назвать! Надоело! Надо от него отделаться!

–Давай, обсудим. – Согласился Майкл,– Может, скажем, им, что это была самооборона? И ты просто защищалась?

– Не смеши! Скажи ещё, ты защищался от хрупкой безоружной и вдребезги пьяной девушки, которая еле ноги волокла,– засмеялась Линда.

– Но зачем она начала орать? И почему преследовала меня? Ведь сколько бы раз я не приходил в этот бар, там непременно была она. Она точно следила за мной. Они думают, что я знают про работу моего отца, про их тайны. Вот и подослали девчонку следить, втереться в доверие и все разузнать?

– Да что разузнать? Очнись! Твой отец не был никаким агентом! Ты все это выдумал, черт тебя дери! И та девчонка не следила за тобой! И орать она начала лишь потому, что у тебя, идиота, началась истерика! Она испугалась!

–Тогда зачем ты её напоила и затащила в машину?

– Ты же сам хотел проверить её сумочку и карманы, думал там удостоверение или микрофон. Весь мозг мне вынес! Полез к ней в карман, она пришла в себя и с испугу заорала.– Линда закатилась смехом,– Вот умора была! Вот лица были, что у тебя, что у неё! Два идиота!

–почему и зачем тогда ты схватила отвёртку и воткнула ей в горло? Если это было смешно?! Ты ненормальная! Сумасшедшая! Ты, а не Я!!!

–Правда? – Линда странно посмотрела на Майкла, приблизила лицо к нему, – Я сумасшедшая? Это ты, а не я придумал ерунду про своего отца и про то, что его с твоей матерью «убрало» правительство. Твой отец был простым клерком в маленькой фирме. Твои родители разбились на машине случайно!

–Откуда тебе знать про моих родителей? – Майкл опять занервничал.

–Да потому, что МЕНЯ ты тоже ВЫДУМАЛ! Меня не существует, Майкл. Ты придумал меня, чтобы защищаться, закрыться от опасностей и горя! Я появляюсь только тогда, когда ты теряешь контроль: нервничаешь, злишься, истеришь!

Нет, нет, нет!– Майкл схватился за голову и попытался заткнуть уши,– Ты специально это говоришь!

– Да неужели? Подумай! Почему я не могу уйти от тебя, ведь ты меня уже так бесишь, что сил нет терпеть! Почему ты не можешь отделаться от меня, когда я тебе мешаю жить «спокойно», как ты говоришь? Да потому, что я часть тебя! Я в твоей голове!

–Нет! Ты это специально! Хочешь меня убедить, что это я убил ту девушку!

–Вот мы и пришли к логическому выводу! – улыбнулась Линда, – Задай себе вопрос, Майкл. Почему тебя привезли не в полицейский участок, в сюда, в психушку?

–Не меня, а НАС! – попытался возразить Майкл.

– Нет, Майкл, ТЕБЯ! – засмеялась Линда, – Ведь у тебя были руки в крови!

–Ну, я же пытался тебя остановить, вот и испачкался.

–Нет, это ТЫ убил её! И тебя привезли сюда, потому-что ты твердил про меня, всё орал: «Это Линда её убила, не я, не я…» Но ведь меня НЕТ! Вот тебя сюда и привезли, – ехидно улыбнулась Линда, – Хочешь фокус? Засунь руку в свой карман.

Майкл осторожно залез в карман больничной пижамы и достал пачку сигарет, которые курила Линда.

И вот он увидел свою жизнь со стороны. Увидел свои разбитые кулаки после драки «Линды» с хулиганами, когда она заступилась за него. Вот он, Майкл, сидит, ужинает: на столе две тарелки с едой, но после ужина он всегда выбрасывает одну нетронутую порцию. И не только после ужина, всегда, постоянно.

Вот его квартира, но постель одна! В шкафу только его, Майкла, одежда, в ванной нет дамских косметических штучек и обувь у входа… только ЕГО.

Майкл поднял взгляд от пачки сигарет в своей руке. Он говорил не с Линдой все это время, нет, не с ней, а собой в зеркале. Снова начала подступать истерика… Майкл закрыл глаза, открыл… На него из зеркала смотрела и ухмылялась… «Линда». Он отшатнулся от зеркала. От бессилия и осознания всего Майкл сполз по стене и сидел так, глядя в одну точку: «Я псих! Надо, надо избавиться от… неё! Мне должны помочь! Надо им рассказать, что я всё осознал, понял! Они помогут мне! Я избавлюсь от неё и буду жить спокойно».

Он вскочил и начал тарабанить в дверь: «Позовите доктора! Мне срочно нужно с ним поговорить! Мне нужна помощь!»

Спустя полгода…

–Ну, вот, Майкл Стронг, мы с вами и окончили лечение, – улыбнулся доктор Бейстринг, – вы полностью избавились от своей второй личности! Вас признали вменяемым, теперь вы сможете начать новую жизнь!

Они шли к выходу из больницы. Майкл не был осужден за убийство, а прошёл принудительное лечение в психбольнице. Ведь психиатры признали, что убил не он, а его второе эго… Линда.

–Чем теперь думаете заняться?

– Я вам так благодарен, доктор! Я, наконец, чувствую себя свободным, свободным от страха, паранойи и самое главное от «Линды». Думаю переехать в другой город, устроиться на работу, даже поступить в колледж, чтобы получить образование.

– Вот это хорошо! Желаю вам удачи, Майкл!– доктор пожал ему руку и скрылся за дверьми. Решил пройти покурить в курилке, стал искать сигареты, но не нашёл в кармане. «Наверное, где-то выпали» – решил доктор.

Майкл вышел за ворота больницы…, достал пачку сигарет, закурил, выдохнул с наслаждением дым: «Боже, как долго я хотела покурить! Да, доктор, удача мне понадобиться! – с усмешкой подумала Линда,– МНЕ, а не Майклу! Теперь я свободна! Обузы-Майкла больше нет…»

Подмена

«Как же всё кружится! – Ник попытался подняться с постели, но приступ головокружения заставил остановиться и схватиться за голову, – Где я? Где родители? Как же болит голова»

Ник осторожно приоткрыл глаза и попытался осмотреться. Он был явно в больничной палате, возле кровати пищали какие-то приборы, из руки торчали трубки с капельницей. Один из приборов запищал сильнее, в палату заглянула медсестра и тут же исчезла. Через минуту вошёл врач.

– Добрый день, Николас! Как вы себя чувствуете?

– Голова кружится и болит, да и тошнит немного, – пытаясь собраться с мыслями, ответил Ник, – а где мои родители? Что с ними?

– Что вы помните из последних событий? – врач стал светить в глаза фонариком.

– Помню, мы ехали в машине за город, на пикник, потом визг тормозов, крики отца и мамы и всё… темнота. Так что с моими родителями? Мы попали в аварию? Они живы? – показания пульса начали учащаться на приборе.

– Не волнуйтесь! С вашими родителями, да и с вами тоже всё в порядке. Они отделались царапинами, а вот вы получили травму головы и были без сознания двое суток. Но, слава Богу, очнулись! Ещё денёк вы побудите здесь под наблюдением, проведём небольшое обследование и, если всё будет в норме, выпишем вас. – доктор улыбнулся.

– А когда я смогу увидеть родителей? – поинтересовался Ник.

– Сейчас вам нужен покой, волнение и излишние эмоции не нужны. Отдыхайте.

Обследования показали, что всё в норме, и Ника выписали через день, назначив лекарства от головных болей. В вестибюле больницы Ника встречали родители – Мэг и Стивен Олдбайны. Стивен – брюнет с карими глазами под два метра ростом, Мэг – полная противоположность: голубоглазая блондинка, рост чуть выше среднего. Он – подрядчик в крупной строительной компании, она – домохозяйка. Ник взял от родителей поровну во внешности: цвет волос и рост – отца, глаза и улыбка – матери. Отец часто был в командировках, поэтому воспитанием Ника, в основном, занималась Мэг. Но Ник не огорчал родителей: учился хорошо, увлекался баскетболом, с плохими компаниями дел не имел. Если в их семье и случались ссоры или разногласия, то лёгкие и незначительные. Можно сказать, образцовая семья.

Дорогой мой, наконец-то! Слава Богу, с тобой всё в порядке! Мы так волновались за тебя! – Мэг крепко обняла и поцеловала сына.

Ты как? – поинтересовался отец, – Да уж, съездили отдохнуть! Все живы и это отлично! Поехали домой!

– Да, поехали. Не люблю больницы! – Ник был рад видеть родителей.

– Врач сказал, что у тебя освобождение от занятий на неделю, пока силы не восстановишь. – Мэг обернулась к сыну.

– Хоть один плюс! Незапланированные каникулы. – немного с грустью в голосе сказал Ник, – Ты подстриглась? Я как-то сразу не обратил внимания.

– Да. Тебе что, не нравится? – Мэг потрогала свои волосы, подстриженные под каре.

– Да нет, ничего. Даже моложе выглядишь. – Ник не хотел обидеть мать. «Она всю жизнь так лелеяла свои волосы, они у неё были такие красивые. Зачем надо было стричь?»

– В больнице пришлось состричь, от их тяжести голова стала болеть очень сильно, – зачем-то начала оправдываться Мэг.

– С тобой всё в порядке? Врач сказал, что у вас с папой только царапины! – взволновано поинтересовался Ник.

– Да, царапины, не волнуйся! – Мэг ругала себя за то, что ляпнула лишнего, – Всё хорошо! Просто решила подстричься, меньше мороки с ними.

Вот он и дома! Но что-то поменялось в доме. Или нет? Или ему показалось?

– Будешь обедать? Я приготовила твою любимую лазанью. – Мэг шла в сторону кухни.

– Лично я слона бы съел! Ужасно голоден! А ты, Ник? Составишь нам компанию? – с улыбкой Стивен хлопнул сына по плечу, – В больнице то еда не очень?

– Это ещё мягко сказано! – засмеялся Ник, – Конечно составлю вам компанию. Тем более моя любимая лазанья! Только переоденусь.

– Поторопись, – Ник побежал на второй этаж, – а то ничего не останется!

Ник вбежал к себе в комнату и замер. Что-то не так, что-то поменялось. Но что? С самой встречи с родителями его не покидало это чувство, а приехав домой – это чувство усилилось. «А что меня, собственно, так взволновало? То что мама подстриглась? Может и правда просто захотелось. То что папа чересчур весёлый? Ну он и не был никогда угрюмым занудой, всегда был весёлым. Просто… сейчас как-то чересчур, наиграно что ли? Да что я себе накручиваю? Они просто сильно волновались за меня, перенервничали, вот и не могут никак «собраться». Это ведь ты головой стукнулся, а не они!» – засмеялся над собой и своими мыслями Ник.

Обед прошёл, как обычно. Только лазанья, почему-то у мамы в этот раз не получилась. Но Ник промолчал, чтобы не расстраивать её. После обеда отец что-то ремонтировал в сарае, мать хлопотала в кухне, Ник решил почитать свою книгу. Но это ему удалось ненадолго, от напряжения разболелась голова.

– Мам, – крикнул он со второго этажа, – а где таблетки, что врач прописал? Голова разболелась.

– Они в ванной, в шкафчике, – выглянула из кухни Мэг, -тебе надо больше отдыхать.

– Окей, мам! – Ник пошёл в ванную.

«Так, шкафчик, – Ник открыл дверцу с зеркалом над раковиной, – где же вы? А вот!» Он отсыпал себе две таблетки и запил водой из-под крана, хотел уже закрыть шкафчик, но тут заметил новый одеколон отца. «Он поменял одеколон? Всю жизнь использовал одну и туже марку. Вот что мне показалось ещё странным в отце – запах одеколона. Он другой. С чего они это с мамой резко поменяли привычки?»

Ник огляделся, может ещё что не так? Да нет, вроде всё так же. Боль начинала отступать, Ник решил прилечь вздремнуть. За окном комнаты из сарая доносился шум. «Что же он там делает? Не замечал раньше за ним тягу к возне в сарае. А сегодня целый день там.» – пронеслось в голове Ника, когда он уже засыпал.

Открыв глаза, Ник не мог понять какое время суток. Он спустился вниз, родители сидели в кухне за столом.

– Доброе утро! Соня! Ну ты и здоров спать! – улыбнулся отец.

– Что, я так долго спал? Уже понедельник? – удивился Ник.

– Ну да! Мы не стали тебя будить. Сон – лучшее лекарство. – Мэг подошла к сыну, – Всё хорошо? – обняла и поцеловала, – иди умывайся и завтракать. Я сделала оладьи.

– Да, конечно.

Ник позавтракал. Стивен прошёл в гостиную и сел читать газету.

– А у тебя отпуск? – поинтересовался Ник у отца.

– Нет. Знаешь, мы не успели тебе вчера сказать… – замялась Мэг.

– Я решил уволиться с этой работы, – помог ей Стивен, – она слишком много времени у меня отнимает. Все время в разъездах. Буду искать более спокойную, чтобы больше времени проводить с вами. А то видишь, как бывает. В любой момент может всё закончиться.

– Да, это страшно. Я рад, что мы будем больше времени вместе. – согласился Ник,– Мам, я пойду мяч в кольцо побросаю, на воздух.

– Конечно, конечно, иди – улыбнулась мать.

Выходя из гостиной Ник заметил в отражении зеркала, как родители странно переглянулись. Так переглядывался Ник с друзьями, когда врали взрослым и надеялись, что им поверили.

Отбивая мяч об асфальт, Ник задумался:

«Да что это такое? Что они ещё поменяли? Причёска, одеколон, умение мамы готовить, работа. Странно. Надо дождаться, когда они поедут за покупками и осмотреть дом.»

Целый день отец опять провёл в сарае. Ник не решился лезть к нему с расспросами, не хотел вызывать подозрений. Пусть думают, что всё хорошо. Что он ничего не замечает. Не замечает, что мать забросила свою вышивку и целыми днями торчит на кухне. Не замечает, что отец совсем не смотрит футбол, а торчит в сарае.

Позвонил Том, друг Ника, хотели толпой после школы прийти, проведать его, но Мэг сказала, что Нику нужен покой. Ник слышал это, стоя наверху. Раньше она бы с радостью встретила бы его друзей, да ещё вкусного печенья напекла бы.

На ужин было запечённое мясо с овощами.

– Вы уж извините, родные, оно немного подгорело, не уследила. – Мэг поставила блюдо на стол, – Кому сколько отрезать?

– Даже, если бы оно всё сгорело, я бы и угольки съел. Голоден, как волк. Устал за день. – пошутил Стивен.

«А ведь это её коронное блюдо. Никогда раньше не подгорало. Да и как можно не уследить, если целый день проводишь на кухне?» – снова задумался Ник.

Ужин прошёл в молчании, не было их обычных семейных разговоров, как – будто за столом сидели чужие и незнакомые друг другу люди. Стивен вновь уселся с газетой в гостиной, Мэг осталась на кухне, а Ник поднялся наверх. «Вот и проводим больше времени вместе. Каждый сидит в своём углу молчит. Нет, здесь явно что-то не так. – Ник потихоньку вышел из соей комнаты и на цыпочках пошёл в спальню родителей,– Пока они уедут, я состарюсь. Сейчас или никогда. Они ещё долго будут внизу.»

С первого взгляда в спальне родителей всё было по-старому. Хотя нет. Не было цветов. И как он раньше не обратил внимания. В доме пропали все цветы. Мать очень любила свои цветы: «Они очищают воздух и придают уют в доме», – говорила она. Так где же все цветы? Конечно, он не обратил внимания, он и раньше не особо обращал, ведь он – парень, а не девчонка. Ему было всё – равно на цветы, они были как часть дома, привычная мелочь, на которую не обращаешь внимания. Но чтобы все эти мелочи разом пропали?! Тут волей-неволей заметишь, даже если ты – парень. Ник опять огляделся и заметил пустое место на полке напротив кровати. «Здесь раньше стояла моя фотография с наградами. Мама так гордилась, что поставила на видное место. А сейчас её нет.» Он решил поискать в комоде и тумбочках.

– Что это ты тут делаешь?– неожиданно появилась Мэг.

– Да, я хотел взять своё фото с наградами, а его нет. Вот решил сам поискать, чтобы тебя не беспокоить. где она?

– Она разбилась, я видно куда-то её дела, растерянная была из-за того, что ты в больнице. Потом найду и дам тебе. Хорошо?

– Хорошо, – Ник пошёл к выходу,– а где все цветы?

– Пока мы были в больнице, они все засохли и я их выкинула. – спокойно ответила Мэг.

– Ясно… ладно, уже поздно, я пойду спать. Спокойной ночи, мам.

– Спокойной ночи.

Закрывая за собой дверь в комнату, Ник увидел, что мать закрывает дверь спальни на ключ. Тут она резко посмотрела в сторону Ника, Ник отпрянул от двери, сердце его забилось, он старался не дышать. «Надеюсь , не заметила».

«Надо пойти в библиотеку и попытаться выяснить всё. Может это последствия шока?да, завтра пойду.» – засыпая, решил Ник.

Утром он спустился в кухню.

– А где папа?

– Он уже позавтракал и пошёл в сарай.

– Мам, я хочу сходить в библиотеку.

– Зачем? У тебя освобождение от занятий.

– Но проект по биологии все – равно надо будет сдавать через две недели – соврал Ник, боясь выдать себя.

– Хорошо, только не долго, ты ещё слаб.

– Обещаю, мам.

Ник перерыл много книг: медицинские, фантастика и много других. Искал похожие случаи, изучал газеты. «Так есть два вывода6 либо они оба впоследствии травмы тронулись головой, либо это не мои родители. Ну да, случаи были, когда люди после исчезновения возвращались другими. Стоп. Но они же не исчезали! А откуда мне знать? Я ведь был без сознания. Так надо сосредоточиться. Если у них были только царапины и они в больнице не задерживались, тогда почему успели завянуть все цветы? Или они не завяли? А их просто выбросили. Вот если бы мама или папа были в больнице, я бы от них не отходил. Не знал бы куда себя деть. Но они не сидели, вместо этого мама надумала подстричься, а папа – уволиться. Как – будто это было важнее меня! Мама разучилась готовить! В начале я сваливал все на переживания за меня, но прошло уже несколько дней, а готовит она всё также плохо. А отец – торчит все время в своём сарае. Это он так хотел больше времени с нами проводить? Да я их даже толком не вижу! Он в сарае, она на кухне. Друзей не пустила, дверь в спальню заперла. Эти их переглядывания и от вопросов уходят. И ещё: почему от таблеток я засыпаю на 12 часов, а то и больше? Это вообще те таблетки или их подменили? Кто? Родители? А может подменили их самих? Где они были всё то время, пока я лежал в больнице? Может это не мои родители, а кто-то похожий на них? Это заметно. Нельзя полностью скопировать привычки, характер и поведение, как внешность. Вот почему они так странно переглядываются. Они боятся, что я догадаюсь! И я догадался! Это не мои родители, их подменили. Но кто? Пришельцы? Нет, я в них не верю. Но это не значит, что их не может быть. Может это просто другие люди? Зачем? Да ведь это понятно, многие завидовали нашей семье, кто же не захочет жить в ней. Но как? В больнице?! Точно! А почему меня оставили? Не успели или ребёнка подменять не выгодно и не нужно никому? Но почему тогда просто не убить меня? Это вызвало бы подозрения, ведь есть родные и друзья. А если они и надеялись, что я умру в аварии, но я выжил. И теперь мешаю им. Выходит, мои настоящие родители мертвы? А на их месте двойники? И что теперь делать? Мне никто не поверит! В полицию? Двойники скажут полицейским об аварии, травмы головы и полиция решит, что я просто болен. Надо самому решить эту проблему.»

Подойдя к дому, Ник осторожно открыл дверь и вошёл, из кухни был слышен разговор «родителей», Ник замер.

– Нет, надо что-то с ним делать! Это уже невозможно.

– Да успокойся, он отлично в нашу…

– Нет не впишется! Я уже не могу его терпеть! Я не смогу к нему привыкнуть! Раз мы не можем его обменять, то надо просто избавиться от него!

– О, Ник, дружище! А мы не заметили, как ты пришёл!

– От кого вы хотите избавиться?

– От кого? – отец с матерью переглянулись, – не от кого, а от чего. От духового шкафа. Твоя мама никак не может к нему привыкнуть. Вот решили поменять. А ты что подумал?

– Да нет, ничего!

«Всё мои догадки подтвердились! Это не мои родители! А этим вопросом я подставил себя под опасность. Поменять они хотят меня! Но как? Главное больше не пить эти таблетки. И быть на чеку.»

Вечером родители позвали в гостиную.

– Николас, нам надо поговорить, – начал отец, – мы очень обеспокоены твоим поведением. Может авария подействовала на тебя больше, чем думали врачи в начале…

– Мы решили завтра отвезти тебя к другому специалисту, более квалифицированному и работающему именно с травмами головы, – быстро продолжила Мэг, – ты ведь не будешь против?

– Но я чувствую себя хорошо, даже голова не болит, уже и таблетки не нужны – возразил Ник.

– Вот именно, что рано перестал принимать таблетки, может это и повлияло? Ты можешь не чувствовать боли, а проблема может сидеть в глубине. Мы просто проверим и убедимся, что с тобой всё в порядке. Согласен?

– Согласен, – Ник решил подыграть, – я пойду спать, устал сегодня в библиотеке.

– Спокойной ночи! Только не забудь выпить лекарство, оно поможет!

– Обещаю.

Ник не собирался спать, запер дверь и стал думать. Он слышал, как родители прошли в спальню, и решил подслушать.

– Ну и что нам делать? Откладывать нельзя! Ты заметил его поведение? Больше тянуть нельзя! Надо было сразу это сделать!

– Ну всё, Мэг! Вроде уговорили завтра поехать. Вот завтра всё и решится.

Всё, завтра для Ника будет последний день. Он вернулся в комнату, заперся. Надо действовать. Около трёх ночи послышались шаги по коридору, приблизились к его двери, ручка стала медленно поворачиваться. Ник замер. Шаги удалились обратно в родительскую спальню. Всё ждать нельзя! Или я или они! Он прокрался в сарай отца: в сарае был идеальный порядок, не видно, что здесь что-то мастерили или вообще делали. Ник взял молоток и пошёл в спальню родителей. Стивен и Мэг спали. Ник подошёл к кровати, внимательно посмотрел на двойников. «А вдруг я ошибаюсь?».

Здесь он увидел то, что поставило точку под его догадками – шрам за ухом у «мамы». Ник посмотрел на отца, и у него такой же, только у основания шеи. «Точно, подменили! Это не мои родители!» И он поднял руку с молотком…

Полиция приехала по вызову, Ник сам их вызвал, входная дверь была открыта, у основания лестницы на второй этаж сидел подросток лет пятнадцати, его пижама, руки и лицо были в крови. В руках он держал молоток, на который прилипли светлые волосы и капала густая кровь. На втором этаже в спальне, в своей постели было обнаружено два тела с размозжёнными черепами. Вся комната и постель были в крови и частицах мозгов. Жертвами оказались супруги Стивен и Мэг Олдбайн, а убийца – их сын Николас. Когда его уводили, он всё твердил: «Это были не мои родители! Это их двойники! Они подменили моих родителей и хотели убрать меня! Это не мои родители! Это двойники!»

Психбольница, две недели спустя…

– Да уж, вот и результат поверхностного обследования и быстрой выписки после черепно-мозговой травмы – синдром Кранго. Если бы родители сразу прошли дополнительное обследование, беды можно было бы избежать. Они не знали как себя вести с ним, чем ещё больше усиливали его развитие болезни.

– Мозг человека, непредсказуем!

Ника вели в палату после беседы с психиатром. Проходя мимо стальной двери, он замер, увидев своё отражение:

– Это кто? Это не я! Вы всё-таки подменили меня! Кто этот самозванец? Это не я! Кто это в отражении? Кто это? Вы все обманщики! Вы все в сговоре! Все!

Самообман.

Игорь возвращался с работы домой. Он считал себя счастливым человеком, ведь у него было всё, что нужно 25 летнему молодому человеку: любимая и любящая жена на четвёртой неделе беременности, любимая работа, дом.

Как же он был счастлив, когда его жена Маша, 23 летняя хрупкая шатенка, сообщила ему эту радостную новость. Это был её подарок ему на 23 февраля, она упаковала положительный тест в красивую коробочку и преподнесла её во время праздничного ужина. Они женаты уже два с половиной года и давно ждали этого события. А как были счастливы будущие бабушки и дедушки! Не передать словами. Отец Маши – Николай Семенович, на следующий день купил мини автомобиль на управлении, заявив, что у него обязательно будет внук! И точка! Отец Игоря, Петр Васильевич, наоборот хотел внучку. А бабушкам, Ольге Александровне и Наталье Владимировне, было всё равно: внук или внучка, они были счастливы. Хотя самим будущим «бабушкам и дедушкам» не было ещё и 50 лет, в эти годы многие сами заводят детей. Николай Семенович так и сказал своей жене, Ольге Александровне:

– А что? Мы и сами ещё ого – го! Представляешь, будет у внучки тётя или дядя – ровесники!

– Да ну тебя! Шутник!

В общем, счастливы были все! Может кто-то и скажет, мол, куда в 25 лет детей, карьеру надо делать, жилье своё, а уж потом. Но и в этом у Игоря и Маши было всё отлично! У Игоря была своя ветклиника, он открыл её вместе с другом, тоже ветеринаром. Маша работа на дому: пекла торты и пирожные. Она была классным кондитером, как ещё Игоря не разнесло с её вкусняшками? Ведь они у Маши такие вкусные, что трудно остановиться. А по Машиной фигуре и не скажешь, что кондитер – стройная, даже немного худенькая. Нет, она не морит себя голодом, не изнуряет спортом, с удовольствием ест свои «творения», просто такой организм, её мама, Ольга Александровна, такая же, как балерина. А стрижка под мальчишку и вздёрнутый носик придают Маше мальчишескую, подростковую задорность. По характеру Маша такая же: Весёлая, шустрая, задорная, не любит сидеть на месте. С Игорем в этом они подошли друг другу идеально, у них не бывает скучных выходных: то в поход, то в батутный парк, то в Страйк клуб, а последняя задумка – совместный прыжок с парашютом. Теперь, правда, придётся отложить из-за беременности. Но ведь у них ещё так много времени впереди, целая жизнь!

Про квартиру им тоже думать не надо. Игорю от бабушки досталась трёхкомнатная квартира, а бабушка переехала к своему сыну – отцу Игоря. Квартира – типичная хрущевка. Но светлая, в хорошем районе, рядом общественный транспорт, детский сад, школа и поликлиника. Тихий, уютный двор с детской площадкой. А ещё хорошо тем, что в этом доме, да и на районе Игоря многие знают и он со многими знаком с детства. Не надо привыкать к новым людям, узнавать соседей.

Не было в этом районе ни пропитых маргиналов, ни сумасшедших старух, наркоманов. Идеальное место жительства для молодой семьи. Выдержали они и «испытание» ремонтом. Никто никого не хотел убить рулоном обоев. Это были приятные хлопоты: совместный выбор обоев, мебели, кафеля и сантехники в ванную. Да и большого ремонта квартира не требовала, в ней был хороший ремонт, просто молодые немного переделали под свой вкус и привычки.

Поэтому многие поймут счастливое состояние Игоря. Он был счастлив! Они были счастливы! Игорь нажал на звонок, за дверью послышалась трель соловья. У него были ключи, но он любил, когда ему открывала дверь Маша. Часто в кухонном переднике, руки испачканы мукой и на лице немного муки, щеки розовые от жара на кухне, всегда улыбающаяся и пытающаяся испачкать его мукой.

Такая же она была и сейчас: на кончике носика – мука, в руках кондитерский мешок с кремом, в свободных синих шортах до колен, белой майке на бретельках и в затейливом розовом переднике с зайчиками.

– Пароль! – весело спросила она и направила на Игоря мешок с кремом, как ружье.

– Люблю тебя! Отзыв!

– И я люблю! – они поцеловались.

– Художник творит? – поинтересовался он.

– Скорее скульптор. Творю, сама не знаю что! – весело ответила Маша, – Как на работе?

– Всё хорошо! Сегодня приносили какаду, который читает матерные стишки. Хозяйка так краснела всё время. Это его бывший хозяин научил. Смешные стишки, я тебе скажу! Надо было записывать за ним! – Игорь припомнил один стишок какаду и они с Машей засмеялись.

– Видно весёлый хозяин у него был, – сквозь смех сказала Маша, – ты сходи пока в душ. Я как -раз закончу украшать торт, за ним заедут в семь. И накормлю моего Айболита!

Маша приподнялась на цыпочки и чмокнула мужа в щеку.

– Будет сделано! Но учтите, гражданочка, если ужина не будет сразу после ужина, я съем ваш торт. – пригрозил Игорь в ответ и чмокнул жену в её носик, перепачканный мукой.

Из душа он вышел в своих любимых спортивных штанах и синей футболке. Ужин прошёл весело. В довесок к радостной беременности, Машу совсем не мучил токсикоз. И она, как и прежде, ела с аппетитом, теперь уже с двойным. Маша мыла посуду, Игорь протирал и убирал в шкафчик. Они с самого начала совместной жизни все домашние дела выполняли вместе. Это ещё больше укрепляло их семейные узы.

– У меня остались клубника и шоколадный крем от торта. Устроим вечерний киносеанс с поеданием вкусняшек?

– А что будем смотреть? Ты уже выбрала?

– Новый «Форсаж» вышел. До этого все части были отличные, эта, наверное, тоже. Интересный фильм, не скучный.