Текст книги "Охота на купидона"
Автор книги: Елена Чалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Однако так дальше продолжаться не может, сказал он себе. Надо что-то предпринять. И в этот момент услышал шум на другой стороне улицы.
* * *
В отличие от русских строек, которые часто прикрывают сеточками, немецкие ремонтные работы отгораживают от глаз прохожих непрозрачной пленкой, преимущественно синего цвета.
Костян и Кислый присмотрели эту стройку еще накануне и позиции на лесах на уровне второго этажа заняли загодя, то есть рано-рано утром.
– Вдруг эти козы с ранья куда-нибудь попрутся, – говорил Костян, налаживая оптический прицел.
Он обстоятельно обустроился на досках, проделал дырочку в пленке и убедился, что нужный участок улицы прекрасно просматривается. Костян чувствовал, что наступает минута его славы. До сего момента он все время оказывался на вторых ролях у более агрессивного и шустрого Кислого. Но тот прокололся уже дважды: в самолете таблетку кинул, но кофе выпила не фигурантка, а совершенно посторонняя тетка, которая чуть копыта не откинула. Что опять же странно, потому как средство патентованное и должно было давление поднять так, что ни одни сосуды бы не выдержали.
Потом они проследили за такси и установили гостиницу, в которой остановился объект. Используя оптику и небольшую денежку на лапу портье, узнали номер комнаты, куда отнесли чемоданы. Кислый отправился в номер и стал ждать в засаде. Однако, когда открылась дверь, в комнату вошла не хрупкая женщина и не светловолосая девочка, а вполне здоровый высокий мужик. Кислый прятался за дверью ванной и в изумлении наблюдал, как дядька один за другим открывает и перерывает чемоданы. Вот он достал из чемодана плоский красивый футляр, открыл, разочарованно засопел, положил футляр рядом с чемоданом и вытащил из кармана мобильник.
– Алле, слышите меня? – негромко заговорил он, и Кислый подпрыгнул, услышав вполне родную речь, – Не, нету. Да все я осмотрел, они в номер и не входили. С собой? – Он задумался. – Да не, вряд ли. У нее сумка дамская, туда только кошелек и влезет, и то если не толстый. А у девки холщовая торба. Ну, большая… И чё мне теперь делать?
Он послушал указания собеседника, сказал «ага» и убрал телефон в карман. Поднял голову и в зеркале поймал отражение мордатого мужика, который пялился на него из ванной.
Их взгляды встретились, и Кислый выстрелил прежде, чем успел даже подумать. Потом оттащил труп в душевую кабину, чтобы сразу не бросался в глаза, обыскал его карманы и забрал деньги и документы. И почти незамеченным выскользнул из отеля.
Костян считал себя намного умнее Кислого. В частности, он лучше обращался с оружием. Стремясь наглядно доказать свое интеллектуальное превосходство, тщательно выбрал огневую позицию и терпеливо ждал. Когда объект показался из отеля, Костян прицелился, поймав в перекрестье светловолосую головку… И вот теперь опять провалил задание! Долгое ожидание, и все труды пропали зря! Если бы не какой-то торопливый козел, который чуть не снес их объект, пуля, выпущенная из винтовки с оптическим прицелом, непременно попала бы женщине в голову.
– Заговоренная баба, – ругался Кислый. – Никак не достанем. А по виду – тетеха, да еще с дочкой.
– Слушай, а не может быть, что это не она? – Костян робко озвучил сомнения, которые грызли его с самого первого момента.
– Как это?
– Ну, может, мы чего перепутали. Все-таки чудно – баба с дочкой.
– Маскировка!
– Но нам говорили, что фигурант будет один, – гнул свое Костян.
– Ты что сказать хочешь?
Кислый почуял, что его авторитет пошатнулся. Впрочем, дело тут было не только в авторитете. Они действовали как напарники, но договор был – тот, кто спустит курок или… словом, непосредственный исполнитель получит большую часть суммы, назначенной за голову фигуранта. Мысль, что все эти дни они старались зря и деньги могут уплыть, была как боль в желудке… а о том, что им будет за провал операции, лучше вообще не думать… Все эти страшные и дурные мысли захлестнули мозг Кислого, и он бросился на напарника, который по-прежнему лежал на огневой позиции. Они дрались, крепко сцепившись, сопя и выкрикивая короткие ругательства, вымещая друг на друге разочарование и страх, а потому не расслышали шагов турецких строителей, явившихся на свои рабочие места. Увидев двух мужиков, которые катались по полу, турки расстроились. Конечно, им не один раз говорили, что Германия – страна терпимая ко всяким проявлениям индивидуальности и всевозможным меньшинствам. Но они приехали в Европу не так давно, да и одно дело – разговоры, а другое – на их законном рабочем месте и такое безобразие. И недолго думая турецкие строители принялись метелить предполагаемых любовников, проводя по ходу дела разъяснительную работу, что оказалось бесполезным, так как ни Кислый, ни Костян по-немецки не разумели, а турки знали его из рук вон плохо.
А потом тощий носатый Абдул, которого оттеснили от непосредственной свалки, споткнулся и, глянув под ноги, увидел винтовку с оптическим прицелом. Вытаращив глаза, он завопил, как пожарная сирена. Бригадир, с удовольствием наблюдавший за дракой, увидел оружие и в сердцах плюнул: пропал рабочий день, надо вызывать полицию и сдавать этих двоих.
Глава 5
Даша сидела за столиком в кафе у окна и медленно потягивала вкусный шоколадный коктейль из толстой трубочки. Близился полдень, за окном люди суетливо спешили по делам, но девушка твердо решила устроить себе выходной. Она попросила подругу прикрыть ее, пока шеф в отпуске. Подружка выклянчила за это разрешение надеть на свидание кофточку от Дольче и Габбана, которую Даша урвала на последней распродаже. Ну, бог с ней, с кофточкой, Машка обещала быть аккуратной, зато как приятно чувствовать себя бездельницей, когда у всех остальных обычные трудовые будни.
Даша слизнула с губ шоколад, подперла щечку ладошкой и принялась мечтать. Как большинство современных девушек, Даша имела склад ума весьма прагматичный, а потому мечты ее носили вполне практический характер. Сперва она думала о платье, на которое уже два раза ходила смотреть в бутик и один раз даже примерила. Платье просто шикарное, но ужасно дорогое. Даша уж и так и этак прикидывала, но за полную цену купить его просто нереально. Вот если бы скидку… Машка советовала что-нибудь во время примерки немножко попортить, шов там на рукаве подпороть, а потом заявить продавщице, что так и было… Мол, кое-кто из девчонок так делал и получил нужную вещь буквально за полцены. Однако Даша на такой решительный шаг идти побоялась и потому ждала и надеялась, что платье доживет до распродажи.
Дашенька представила, как шикарно она будет в этом платье выглядеть. Хорошо бы его надеть в сентябре – в стоматологической клинике будет что-то вроде корпоратива, который каждый год устраивается в начале осени, так как в первой декаде сентября как раз день рождения заведующего и день основания клиники неподалеку. Девушка представила, как она входит в зал, и все мужчины поворачиваются и смотрят на нее. А потом она будет танцевать с Арменом из хирургии. Даша зажмурилась, мечтая, как она плывет под музыку в объятиях симпатичного хирурга. У него такие чудесные глаза, он всегда прекрасно одет и в спортзал ходит, так что фигура тоже красивая… И ведь не женат! Даша вздохнула, вспомнив, как увидела его подле клиники с блондинкой модельной внешности. Вот зачем это мужикам надо, а? Ведь эта девица на голову его выше! А она, Даша, в самый раз, чтобы восхищенно взирать на Армена снизу вверх… И все остальное у нее очень даже: попка крепкая, грудь – третий номер, личико симпатичное.
Мысли разомлевшей Дашеньки переметнулись к плоду совсем уж запретному: к собственному шефу, Марку Анатольевичу. Он, конечно, постарше Армена, но зато доктор наук, сложившийся, интеллигентный, вполне обеспеченный человек. Девушка опять завздыхала; к сожалению, все эти замечательные качества нейтрализовались одним препятствием: Марк Анатольевич имеет в анамнезе немаленькое и горячо им любимое семейство: жену, двоих сыновей и падчерицу. Дашенька работала в клинике всего два года и потому не могла помнить Марка в его холостой ипостаси. Зато успела наслушаться сплетен, ибо имя доктора Гринберга до сих пор было окружено своеобразным романтически-ностальгическим ореолом. О его сексуальных подвигах рассказывали легенды. Даша по инерции строила шефу глазки, но Марк Анатольевич оставался айсбергом, о который ее «Титаник» разбивался снова и снова.
Внезапно на соседний стул кто-то сел. Даша, вздрогнув, вынырнула из своих розово-шоколадных грез и воззрилась на незнакомца.
– Добрый день, – сказал мужчина улыбаясь. – Что такая милая девушка делает здесь одна?
Даша наметанным глазом окинула молодого человека. Среднего роста, среднего телосложения, русые волосы, широкие скулы. Не Армен, но по-своему тоже симпатичный. Одет не шикарно, но вполне прилично.
Девушка улыбнулась, чтобы он понял: она не прочь продолжить знакомство, и кокетливо ответила:
– У меня сегодня выходной, и я решила посвятить его отдыху. А вы? Зашли пообедать?
– А я вообще в отпуске! – заявил молодой человек, улыбаясь еще шире. – И то, что в первый же день отпуска мне встретилась такая красивая девушка, это добрый знак! Меня зовут Виктор. А вас?
Они познакомились, и вскоре Даша решила, что глупо отказываться от бокала белого вина в такой приятной компании. Виктор представился сотрудником мебельной фирмы, а еще оказался любителем триллеров. В целом он Даше понравился: небедный, симпатичный, развязный. Они много смеялись, болтали, потом решили пообедать и выпили еще. Дашенька рассказала о своей работе ассистентки у одного из ведущих специалистов престижной стоматологической клиники (звучит куда лучше, чем медсестра). Виктор сделал весьма провокационное заявление, заметив, что некоторые из стоматологов звери и сами иногда не понимают, что творят во рту у пациента. Даша возмутилась и с жаром принялась защищать своего шефа: он прекрасный врач, говорила она, пациенты ему благодарны, и в жизни он человек весьма предусмотрительный и осторожный.
– Небось деньги хранит в тумбочке, а ключи от квартиры никому, кроме мамы, не доверяет, – поддел ее Виктор.
– Не знаю, где у него деньги, – обиженно заявила Даша. – А ключи – запасной комплект – он хранит в ящике рабочего стола.
Виктор впечатлился, взглянул на нее с уважением и тут же доверительно сообщил, что всю жизнь боялся стоматологов.
– Вот просто ничего с собой сделать не могу… – Он неловко передернул плечами. – Стоит сесть в кресло, и наступает состояние такое, полуобморочное. А иногда и отключаюсь… – Он быстро взглянул на девушку, смутился еще больше. – Я даже к психологу ходил.
– И что сказал психолог? – поинтересовалась Дашенька, которой так жалко стало симпатичного молодого человека.
– Ну, что они все говорят: детская травма, какой-то врач вас напугал. Вот, говорит, если бы могли как-то по-другому взглянуть на эту профессию… или хоть на обстановку кабинета. Да как же на нее по-другому взглянешь? – грустно продолжал Виктор. – Если я туда попадаю, только когда нужно что-нибудь лечить?
– А вот давайте я вам свой кабинет покажу! – воскликнула Даша. – Может, это как раз то, что вам нужно?
Виктор не стал отказываться. Наоборот, он опять взглянул с восхищением и, взяв ее ладонь в свою, поцеловал запястье. Щеки девушки вспыхнули. Соотношение вина и романтического желания оказаться в роли спасительницы, которой Виктор будет обязан, вскружило голову, и они отправились в клинику. Даша провела его в здание, открыла дверь кабинета своим ключом, и молодые люди вошли в кабинет. Здесь пахло лекарством, но запах был не сильный и не противный: хорошая вентиляция и дорогие материалы создавали эффект свежести.
– Смотрите, кресло совсем не страшное, оно даже очень удобное! – Девушка встала подле стоматологического кресла и провела рукой по спинке. – Садитесь же!
– Нет, не готов я пока. – Виктор довольно быстро обошел кабинет, оглядывая немногочисленные шкафы, и остановился у стола. Оглядел большой календарь для записей, несколько ручек и медицинских журналов, которые лежали на светло-серой поверхности, и несколько разочарованно добавил: – Как-то у вас тут безлико. Неуютно.
Он незаметно дернул верхний ящик, но тот оказался заперт. Это вселило в молодого человека некоторую надежду.
– Как это безлико? – обиженно возразила Даша. – Вот, смотрите, какие фото красивые, в рамочках. – Это Марк Анатольевич снимал. Но вообще-то на рабочем месте не принято держать ничего личного.
– Да, – рассеянно кивнул Виктор. – Но самое главное здесь – кресло… Слушай, давай сперва ты в него сядешь… а потом я.
Даша захихикала. Вот чудной! Хотя, наверное, не стоит смеяться… Для него это может быть серьезно. Она с готовностью уселась в кресло, откинулась на спинку, и сказала голосом мамочки, которая уговаривает капризного ребенка:
– Ну вот, смотри, и совсем не страшно!
В ту же минуту Виктор, который углядел на одной из полок моток широкого скотча, схватил клейкую ленту, шагнул к креслу и примотал туловище девушки к креслу.
– Ой! Что ты… что вы… – Голос Даши начал наполняться страхом, который быстро перешел в ужас. Но прежде чем она успела закричать, Виктор залепил ей рот тем же скотчем. Потом деловито обшарил шкаф, не нашел ничего полезного и перешел к столу. Достал из кармана перочинный нож, не обращая ни малейшего внимания на стон впавшей в полную панику девушки, и принялся взламывать ящики. Он перебрал все содержимое, попутно сунув в карман паркеровскую ручку (подарок коллег), изящную визитницу, зажигалку «Данхилл», колоду карт, выложил на стол бутылку дорогого коньяка, намереваясь забрать с собой. Виктор нашел ключи от квартиры Марка довольно быстро, но по извечной привычке подбирать все до последней копейки не смог остановиться, пока не собрал все мало-мальски ценное. Потом он взял Дашину сумочку и вывернул ее на стол. Собрал деньги и презрительно пошевелил пальцем остальное.
И в этот миг в замке повернулся ключ. Виктор дернулся было, но куда деться в стоматологическом кабинете, расположенном на пятом этаже? Дверь распахнулась: на пороге стоял Армен. Он пришел за журналом международного общества стоматологов, но, застав в кабинете столь необычную сцену, не растерялся: захлопнул дверь, навалился на нее спиной и крикнул, чтобы вызывали охрану.
Впрочем, пока одышливые охранники-отставники поднимались с первого этажа, хирург Миша сделал за них всю работу. Он просто вошел в кабинет, не сняв рабочих перчаток и сжимая в руке прихваченные из лотка клещи. Увидев перед собой огромного мужика с бородой, окровавленными руками и клещами, Виктор чуть не бухнулся в обморок и никакого сопротивления не оказал, когда Миша, быстро отложив клещи, прихватил его за шиворот и обмотал тем самым скотчем, превратив в подобие гусеницы. Тем временем Армен освободил Дашеньку, и она бурно рыдала у него на плече. Потом приехала полиция, составили протокол и Виктора увезли.
Марк проснулся рано. Первым делом он проверил, как там мальчишки; сыновья, утомленные блицкригом по неосвоенной территории, мирно сопели в кроватках. Сьют, то есть семейный номер, имел три спальни и кухню-столовую, где размещался кухонный уголок, обеденный стол и раздвижные двери вели на просторный балкон. Марк включил кофеварку и вышел на балкон. Свежо, щебечут птицы, нежно трепещут свежие листочки. Прекрасна среднерусская природа, она умиротворяет дух и радует глаз, особенно если вложить в нее большие деньги.
Тихонько зашипел агрегат, и в чашку полился ароматный кофе. Марк сел в плетеное кресло, накинул на плечи плед и пил кофе, раздумывая о том, что для полного счастья ему не хватает только любимой жены. Вот если бы Лана была здесь, он вернулся бы сейчас в спальню, тихонько забрался под одеяло и обнял бы ее…
Парк-отель, куда Марк Анатольевич привез тетю Раю и малышей, оказался выше всяких похвал. Номер предусмотрительно мебелировали с учетом любопытных носов и вездесущих ручонок так, чтобы ни носы, ни ручонки нельзя было прищемить. В специальной детской разрешалось рисовать на стенах, прыгать и вообще отрываться безоглядно. В детской спальне стояла кровать для няни. Марк, однако, опрометчиво заявил, что ночью уж сам справится и пусть няня приходит утром. В результате первые две ночи он спал урывками: мальчишки в результате переезда и привыкания к новому месту перевозбудились и куролесили чуть ли не до рассвета.
Утром являлся ангел-избавитель, принявший в данном случае облик милой девушки Наташи, студентки мединститута (горевшей желанием стать педиатром). Ната ловко управлялась с малышами (под благосклонным присмотром тети Раи), а Марк, чувствуя себя разбитым, полдня дремал над статьей, в промежутках посещая бассейн и прочие оздоровительные мероприятия, включавшие бар и послеобеденную дрему.
На свежем воздухе Марк опять задремал, и звонок жены застал его врасплох.
– Марк!
– Мм? Зайчик, я так рад тебя слышать…
– Что у тебя с голосом? Ты заболел?
– Нет, я здоров. Спал просто.
– Марк, у вас все нормально?
– Конечно! Дети спят после обеда, я тоже, тетушка что-то вяжет. Лучше скажи, как вы там с Настенькой? Что-то ты невеселая.
– Будешь тут веселой! Представляешь, я встретила Машку, ну, с которой мы работали вместе, помнишь? – Марк издал некий звук, который при желании можно было счесть за согласие. – Она тоже на свадьбу приехала. И купила в подарок точно такой же набор, ты представляешь? Ну, мы решили посмотреть, чей был куплен раньше, сравнили чеки, и… в общем, я теперь не знаю, что дарить. Ничего банального покупать не хочется, а небанальное денег стоит, да и где его искать? Придумай что-нибудь, а? У меня мозг сломался.
– Э-э… – Марк почесал в затылке. – Часы?
– Подарок должен быть на двоих!
– Ага! Настенные часы?
– Марк!
– Ладно, ладно, я думаю… – Взгляд Марка заметался по комнате. В России в качестве подарков на свадьбу годится практически все: от постельного белья до бытовых приборов. Но вот в Германии, да еще люди они не бедные… – Что-то из мебели? Нет? – И тут его осенило. – Слушай, а давай я тебе статуэточку пришлю или вазочку. У тети этого мусора вагон, ну то есть вещи вполне коллекционные. Антиквариат практически. Она же недавно свежую партию этого барахла привезла.
– Да, я помню, мне она тоже говорила… Но ты спроси еще раз!
– Конечно, я спрошу, но не думаю, что она станет возражать. Сам сколько раз так делал, и, ты не поверишь, статуэточек и вазочек меньше не становится.
– Ой, я вспомнила! Среди вещей, которые она привезла из Черновцов, был такой купидончик, она говорила, что это как раз подарочный фонд. Он бронзовый и милый. Начало века, вполне стильно. Татка обожает такие вещи.
– Купидончик? Амур, что ли?
– Ну да, щекастый такой малышок с крылышками.
– Отправлю сегодня же DHL. Адрес отеля у меня есть.
– Э-э, ты знаешь, мы в другом отеле, по соседству.
– Да? – удивился Марк. – А что случилось?
– У них там какая-то путаница с номерами, но мы с Настей не жалеем, потому что окна комнаты выходят не на дорогу, а в монастырский сад. Там птички поют и вообще красота.
– Да? Птички – это здорово. Тогда скинь мне адрес по скайпу.
– Хорошо. Ой, ну пока. – Заметно повеселевшая Лана вспомнила о деньгах. – Я уже, наверное, на такую сумму наболтала, что подумать страшно! До вечера!
В тот же день Марк сгонял в Москву и отправил купидона в Германию. Обошел пустую квартиру и, поборов искушение заехать на работу, отправился обратно в парк-отель.
Следующее утро выдалось чудесным: солнышко серебрило росу на траве и иглах сосен. Птички пели, цветы радовали глаз, так же как и несколько симпатичных девушек, занимавшихся гимнастикой на спортплощадке.
Завтрак в номер и няня Ната прибыли одновременно. Марк героически предложил помочь одевать малышей, но девушка лишь засмеялась:
– Идите уж, я сама. Кофе остынет и тосты. А мы пока встанем, пока оденемся… – Она щекотала мальчишек, и те радостно жмурились и хихикали.
Марк присоединился к тетушке, которая ела йогурт и неодобрительно смотрела, как племянник намазывает тост маслом, а потом джемом.
– И что это за завтрак такой? – поинтересовалась тетя Рая, когда Марк отставил джем и взялся за шоколадную пасту. – Ты хочешь, чтобы у тебя вырос живот и подскочил сахар? Ты ешь уже четвертый кусок хлеба, и все с маслом и сластями!
– Это тосты, – меланхолично отозвался Марк.
– И что? Все одно – хлеб! Почему ты не закажешь яйца? Вот твой покойный дядя Миша с утра кушал яйца или овсяную кашу. Он всегда говорил, что овсяная каша – лучший завтрак!
– Да, – кивнул Марк. – Ты совершенно права! Но я так люблю тосты с маслом и джемом… и шоколадом. А дома их есть получается редко, потому что девочки же худеют все время… Вот я и позволил себе немного расслабиться. Но сейчас я пару часов посижу над статьей, а потом – бассейн и спортзал, жечь калории. Пока! – Он встал из-за стола, чмокнул тетушку в щечку и, подхватив ноутбук, сбежал в спальню, объявленную кабинетом.
Тетя Рая проводила племянника неласковым взором. Спор закончился, так и не начавшись, и это лишило ее возможности поговорить о дяде Мише, высказать собственные соображения о современной системе питания, а заодно и о просмотренной вчера передаче, где какой-то умный с виду дядечка нес такую чушь, ну такую чушь!
– Доброе утро! – В столовую ворвались мальчишки и Ната. Девушка рассадила непосед на стульчики и, попеременно загружая ложки с кашей в рот то одному, то другому, спросила: – Тетя Рая, а вы смотрели вчера вечером передачу о питании? Как-то там столько всего наговорили…
– И все больше чушь полную! – оживилась тетушка.
– Правда? – Девушка округлила глаза. – А мама мне потом позвонила и говорит: так здорово он рассказывал, ведущий, может, попробовать…
– И ни боже мой!Тетушка с неожиданной ловкостью поймала прицельно кинутый в ее тарелку кубик, погрозила пальцем Леке, и они с Натой принялись обсуждать передачу.
– Ой, Марк Анатольевич, вы прогноз слушали? – Гладко причесанная головка Наты выглянула из-за приоткрытой двери после быстрого стука.
– Нет, а что?
– Завтра обещали резкое похолодание. – Ната округлила глаза. – Но я думаю, что уже вечером посвежеет. А у мальчишек теплых вещичек мало. Дома есть комбезики поплотнее?
– Есть, но мы собирались с учетом долгосрочных прогнозов, которые обещали жару…
– Да кто ж им верит, долгосрочным прогнозам? – Девушка всплеснула руками.
– Ну, это не проблема. – Марк повел затекшими плечами. – Съезжу сейчас и привезу теплые вещи. Да себе и тете тоже.
Сказано – сделано: снабженный инструкцией от тетушки, где какая кофта и что нужно взять из третьего ящика комода, Марк сел в машину и покатил в Москву.
Телефон зазвонил, когда он уже подъезжал к кольцевой.
– Ты чего не в Сети? – поинтересовалась Лана. – Я хотела сказать, что статуэтку получила. Фу, прям спокойнее стало! А то свадьба на носу, а мы без подарка! А ты что делаешь?
– Я в Москву еду, завтра обещали похолодание, нужно теплые вещи взять. А вы там как?
– Как… нормально, – протянула Лана, мысли которой с собственных проблем мгновенно переметнулись к детям. – Возьми комбезики синие, они в шкафу внизу.
– Да, я…
– И штанишки, которые в среднем отделении. Ветровки там же.
– Лана, я все найду, не волнуйся.
– Шапочки не забудь, которые ушки закрывают.– Хорошо, – покорно повторял Марк после каждого перечисленного женой предмета одежды. Потом он клятвенно обещал вечером позвонить по скайпу и сказать, какая именно погода в парк-отеле, и дать малышам поговорить с мамой.
Повесив трубку, Лана повздыхала, вмиг наполнившись тоской и волнением. Как там ее зайчатки? Почувствовав, что сейчас разревется, она глубоко вздохнула и твердо сказала себе: нельзя! Она уже в макияже, потому что сейчас придет такси и они с Настей поедут выдавать Татку замуж. Сегодня будет долгий и приятный день. А потом они вернутся домой. Домой хотелось нереально, и не просто потому, что Лана соскучилась. Какая-то поездка получилась… беспокойная.
Вот вчера опять им с Настей не повезло. Сперва какой-то тип налетел подле гостиницы, толкнул так, что Лана пребольно врезалась лопатками в стену дома. Правда, оказался русским, долго извинялся, да и вообще – это мелочь по сравнению с тем, что было дальше.
Лана и Настя доехали на метро до нужной станции, спустились к набережной и дошли до птеродактиля-металлиста, который так очаровал Анастасию. Ящер (вроде бы птеродактили относятся к рептилиям) вблизи производил странное впечатление. Посреди тротуара стоит железный столб, похожий на перевернутую подзорную трубу. На нем и умостился птеродактиль. Чтобы удержаться на столбе, он растопырил когтистые лапы и раскинул черные суставчатые крылья, вытянув вперед клювастую голову. Весь он был собран из каких-то темных и колючих кусков железа, гнутых, перекрученных и дырявых, а потому вид имел запущенный, но боевой.
Лана взирала на эту красоту с опаской, а Настя – с нескрываемым восхищением. Она побродила вокруг, отыскивая удачную точку. Бросила на тротуар пластиковую папку и уселась на нее, пристроив на коленях альбом. Лана чмокнула дочку в макушку, убедилась, что телефон Насти на месте, бутылка воды в сумке имеется, и поспешила в полицию.Она без труда нашла участок и нужный кабинет, учтивый полицейский предложил ей сесть за стол и ознакомиться с отпечатанным на английском протоколом. Лана углубилась в чтение. Через некоторое время в кабинет заглянул герр Штольман. Веснушчатое лицо сложилось в приветливую улыбку, но светлые глаза смотрели на женщину очень и очень внимательно.
– Здравствуйте, фрау Стрельникова. – Он не без труда, но выговорил русскую фамилию.
Лана поздоровалась и милостиво разрешила, чтобы он звал ее Ланой. Полицейский кивнул, улыбнулся чуть более искренне и спросил:
– Вы не вспомнили чего-нибудь важного, Лана?
– В смысле?
– Человек, чей труп найден в душевой вашего номера. – Лана дернулась, и инспектор быстро поправился: – В номере отеля… он похож на славянина. Документов при нем не было, но портье утверждает, что изъяснялся этот человек на ломанном немецком с большой примесью русского. Кроме того, в кармане брюк найдена пачка сигарет «Мальборо», на которой этикетки на русском языке. Таким образом, имеющиеся факты позволяют предположить, что человек прибыл из России, причем не так давно.
– Русский? – Лана задумалась, припоминая искаженное смертью лицо. Покачала головой: – Я никогда прежде не видела этого человека.
– Возможно, у него были к вам какие-то… претензии? – Голос инспектора звучал ровно, но Лана видела, что он совершенно ей не верит. – У вас есть враги? В этой стране или дома?
– Нет… не думаю. – Женщина решительно покачала головой. – Я сейчас не работаю, сижу с детьми. Сюда прилетела на свадьбу подруги. До декрета я работала в солидной международной компании юристом, там все совершенно законно и чисто. Прежде чем вы успели спросить, скажу, что мой муж тоже человек сугубо мирной профессии – он дантист.
– А ваш первый муж? – быстро спросил герр Штольман, и Лана удивилась его дотошности.
– Он был недостойный человек, – сказала она спокойно, – но он умер, и та история давно закончилась.
– Что ж, не буду вас больше отвлекать. – Полицейский встал и направился к двери, но тут в сумочке Ланы зазвонил мобильник, и герр Штольман замер на пороге, прислушиваясь.
– Да, детка, я еще в полиции… Что? – Ласково-журчащий голос Ланы мгновенно изменился. – Еще раз повтори, что случилось! Ты на том же месте? Пройди чуть дальше, там была такая палатка, где продают билеты на прогулочные кораблики. Видишь? Иди туда, сядь на лавочку и жди меня.
– Что случилось? – тут же спросил полицейский, хмуря соломенные брови.
– Какой-то тип украл у Насти сумку. Напугал. Мне нужно идти. – Она была уже около дверей.
– Конечно! Я вас отвезу! Заодно выясним, что именно произошло. – Полицейский пошел вперед, указывая дорогу.
Они спустились в подземный гараж и сели в полицейский автомобиль.
Штольман вел машину аккуратно, но быстро, и буквально через несколько минут Лана уже бежала к худенькой фигурке, сидевшей с поджатыми ногами на лавочке.
– Настя! Ты цела? – Лана обняла дочку и расслышала болезненный вздох. – Что такое?
– Да этот урод сумку дернул, а ручки были на руку надеты. Больно немножко, но перелома точно нет, не волнуйся.
Не слушая ее, Лана задрала рукав хлопковой туники и осторожно ощупала руку девочки. Чуть выше запястья вспухла красная полоса – там ручки холщовой торбы врезались в тело.
– Давайте поедем в участок, там есть врач, – предложил полицейский.
– Не нужен мне врач! – сердито сказала Настя. – Мам, давай не поедем в полицию!
– Давай, – кивнула Лана. – Найти они его не найдут, а полдня потеряем. Просто купим тебе новую сумку и все, что нужно.
Они объяснили свои доводы герру Штольману. Тот поджал губы и выразил недовольство подобной безответственностью, но переубедить русских туристок не смог. Тогда он вздохнул и неслужебным, а простым человеческим голосом попросил рассказать, что же все-таки случилось.
Настя увлеченно рисовала птеродактиля, пристроив на колени сумку, а сверху альбом. Она не видела, что чуть позади нее остановился велосипед. Спрыгнувший с него мужчина пошел по тротуару, ведя велосипед рядом. Поравнявшись с девочкой, он наклонился и рванул на себя сумку. Настя завопила от боли и неожиданности, тогда незнакомец рявкнул «Заткнись, дура!» на чистом русском языке и опять рванул сумку. На этот раз торба оказалась у него в руках, он прыгнул на велосипед и усиленно заработал ногами.
– Опишите его, – попросил герр Штольман, внимательно слушавший историю в переводе Ланы.
– Ну, такой, не очень старый, лет до сорока, на голове бейсболка, на лице темные очки спортивные. Ростом повыше меня… светловолосый, наверное, потому, что на руках волосы светлые. А так – спортивный костюм и кроссовки.
– М-да, не густо… – Полицейский метнул на Лану внимательный взгляд. – Вам не кажется это странным? – спросил он. – Опять ваш соотечественник, который проявляет несомненный интерес к вашему имуществу. Причем заметьте: сумка девочки – единственная вещь, которую не смог обыскать тот, кто приходил в номер гостиницы. Что они ищут?
– Да если бы я знала! – чуть не со слезами воскликнула Лана. – Вы считаете, я могу подвергнуть свою дочь опасности и таскать с собой какие-то ценности? У вас что, детей нет?
– Есть… – Рыжий полицейский пожал плечами. – Я вас предупредил, – сказал он. Хотел добавить что-то еще, но вместо этого выхватил из кармана нервно звякнувший телефон, послушал, что-то сказал по-немецки. Поднял глаза на Лану. – Фрау Лана, я хотел бы показать вам фотографии людей, которые были сегодня задержаны неподалеку от гостиницы, где вы проживаете, при весьма странных обстоятельствах… Фото сейчас загружаются в мой телефон. Вот, прошу вас.
