Текст книги "Во имя добра. Книга 2. На грани (СИ)"

Автор книги: Елена Чалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– Не могла не вывести Пряничка. Надо ж ему с тобой поздороваться, – обратилась она к Добромиру.

Ангел подошёл и похлопал его по шее и конь довольно подставил ему свою морду. Нос у Пряничка был белёсый от инея.

– А можно мне погладить? – спросила Алёна.

Ярослава как-то недоверчиво на неё посмотрела, так, как деревенские смотрят на городских.

– Не беспокойся, – сказал Добромир с улыбкой. – Она любит животных и может с ними общаться. Сама природа наградила её даром, помимо того, что Алёна умеет исцелять, владеет телепатией и имеет доступ к информационному полю.

– Богатый послужной список, – раскатисто засмеялась Ярослава. – А с виду и не скажешь.

Алёна могла бы и обидеться на последнюю фразу, но решила просто пропустить это мимо ушей.

Она погладила Пряничка, он в свою очередь не сопротивлялся, поэтому даже не нужно было прибегать к своим способностям.

Стоять на улице дальше было уже невыносимо, лицо сковывало от мороза, и начинали замерзать ноги. Они попрощались и отправились к машине.

– Как ты и предполагал, судя по всему, мы забыли цель нашего визита и съездили просто в гости, – пробурчала Алёна, сидя в машине, ожидая, когда она прогреется.

– Нет, всё в порядке. Цель достигнута – знакомство состоялось, – загадочно улыбаясь, сказал Добромир.

– Только чувствую, что оно не продолжится. Думаю, что я лучше сама разберусь со своими проблемами, – уверенно ответила она.

– Не делай поспешных выводов. А вообще, мне этот настрой нравится. Достаточно было одного визита к Ярославе, чтобы у тебя появилось стойкое желание преодолеть трудности.

– Да уж. Лучше самой разобраться, чем делиться своими мыслями и переживаниями с такой бой-бабой! – засмеялась Алёнка.

Добромир тоже засмеялась.

– Что меня поразило – никто даже не спросил, кто я и зачем приехала. Ну, Ярослава то понятно, а вот её муж, например… – поделилась размышлениями Алёна.

– Они очень гостеприимные. К тому же, ты была со мной, и этого было достаточно.

– Ясно, – протяжно ответила она. – А детки у них славные. Жаль, что старшей дома не было, хотелось бы на неё посмотреть, – продолжила Алёна.

Машина уже прогрелась, и можно было отправляться в обратный путь.

– Ладно. Поехали. Пристегни ремень, дядя Данила, – перевела тему Алёнка.

Часть 3

На следующий день Алёна как обычно была на работе.

– Столько перемен тут за последнее время, – думала она, когда в очередной раз зависла программа, и пришлось перезагружать компьютер. – Егор очень сильно отличается от Виктора Семёновича, прямо противоположность, в маму наверное пошёл, – размышляла она, невольно улыбаясь.

– Что? Опять всё зависло? – возмутилась Маша, зайдя в кабинет.

– Ага. И это уже в третий раз за сегодня, – без эмоций ответила Алёнка.

– Не техника, а рухлядь какая-то! Как так работать? Мало того, что Анька в декрете, вдвоём тут вкалываем. Причём, основной работы почти нет, занимаемся какой-то ерундой, по крайней мере я, – поправила себя Машка. – Так ещё ничего и не работает!

Маша была просто в не себя от возмущения. И её можно было понять. Реорганизация Егора Викторовича заключалась в том, что их компания перепрофилировалась из творческо-дизайнерской в чисто торговую. Клиентов для дизайна искать было не так уж и просто, с учётом того, что за это время появились пусть мелкие, но всё же конкуренты, к тому же в стране назревал очередной мини-кризис и заказы резко снизились. Вот светлую голову Егора и озарила мысль, что нужно усиленно развивать теплицу и вдобавок заниматься продажей семян. Это направление было более выгодным, и всегда имелся спрос. Естественно, Алёна и Маша остались не у дел. Алёна, как самый опытный работник в отсутствие Ани, занималась крупными заказами по дизайн-проектам, которые пусть в небольших количествах, но всё же имелись. А вот Машу отправляли в разные отделы, где требовалась помощь – то она в отделе продаж отчёты составляла, то в отделе закупок на звонки отвечала, то с заведующим складом и бухгалтером инвентаризацию делала… Может, иметь разносторонние знания и навыки – это и хорошо, но не в данной ситуации точно. И посему Машка очень злилась и чуть ли ни каждый день грозилась написать заявление на увольнение, но Егор к концу рабочей недели вызывал её к себе в кабинет и уговаривал остаться, обещая, что скоро всё наладится. В итоге, Маша оставалась, но злиться от этого не переставала.

– Ооох, – вздохнула Маша. – Устала я что-то. Чайник надо поставить… Надоело всё.

Она медленно поплелась к столику в углу кабинета, где находился чайник.

– Бросай ты этот свой проект, всё равно ничего не работает, – настойчиво проговорила Машка, разливая чай. – Эту технику ещё Виктор Семёнович покупал в лучшие годы существования нашей компании! – подняла она вверх указательный палец, выговаривая это.

– Чувствую, что скоро отправимся мы в отдел продаж… – печально сказала Алёна, взяв чашку.

– Или в теплицу, – засмеялась Машка. – А, нет, на склад, семена упаковывать. У нас же всё не как у людей: на складе упаковывают, в теплице складывают, полный бедлам! Хорошо, что Виктор Семёнович сюда не приезжает, а то бы с инфарктом слёг! – закончила она.

Они переключились на другую тему, но эта мысль о скорой кончине её карьеры не давала Алёне покоя. Она пришла на эту работу сразу после школы. Ей очень повезло, поскольку она только поступила на первый курс университета по схожей специальности и тут вдруг подвернулась подработка на летний период в этой компании. В итоге, хорошо себя зарекомендовав, Алёна так и осталась работать вместе с Аней. Пришлось перейти на дистанционное обучение, но это ничуть не расстраивало Алёну, поскольку у неё сразу была возможность работать по профессии, ведь практика гораздо важнее теории. И вот теперь, спустя несколько лет, имея уже диплом на руках, вдруг всё начинает рушиться.

– Я тут почти три года работаю и уже так привыкла! А ты-то вообще всю жизнь, – не унималась Машка.

– Да, ладно, Маш. Прорвёмся! Вообще, говорят полезно менять сферу деятельности… – пытаясь не унывать, ответила Алёна.

Пока они работали вдвоём, Алёна стала более снисходительна к Машиной эмоциональности и взрывному характеру. Да и Машка, за это время повзрослела и стала более серьёзной. В общем, они успели даже подружиться.

– А до Нового года осталась неделя! Ну, чуть больше, – вдруг спохватилась Машка, бросив взгляд на скромненькую ёлочку, которая стояла на Анином столе. Этот стол использовался, в последнее время, как место для складирования всего несрочного и ненужного. И вот, среди этого беспорядка, возвышалась маленькая серебристая ёлочка, негусто наряженная игрушками.

– А помнишь, какую ёлку в теплице ставили? А у Виктора Семёновича в кабинете какая была! Не ёлка – ель! – продолжала ностальгировать Машка – А сейчас…тьфу… не праздник, а чёрти что! Этот хитрый лис даже корпоратив делать не захотел. Кризис у него видите ли. Кризис он всегда, а жизнь проходит! Душа праздника просит! Нельзя же в этих серых буднях утопать, нужно и яркость вносить, а то так и жить неинтересно… – разошлась Маша.

– Да-да. Полностью с тобой согласна, Маш, – поддержала Алёна Машин эмоциональный выплеск.

В последнее время Алёна стала замечать, что стала более раздражительной. Даже во времена «великой битвы» с Касьяном, когда он вытворял просто страшные вещи, она была спокойнее и уравновешеннее, и Добромир не раз восхищался её самообладанием. Куда оно, это самообладание, улетучилось теперь, Алёна не понимала. А ведь тогда была угроза её жизни и здоровью, угроза жизням её близких, а теперь всего лишь обычные неурядицы.

– Янчик на Новый год приедет? – поинтересовалась Машка.

Она вообще всё это время не скрывала своей симпатии к нему. И всегда говорила, что если вдруг Алёна надумает с ним разводиться, то первой, кому она должна будет сообщить об этом, так это именно ей. Алёну эта Машкина неудавшаяся влюблённость только веселила и она всегда отвечала: «Не дождёшься!».

– Нет. Работа такая, сама понимаешь… – печально ответила Алёнка.

– Понимаю. Зато стабильная работа, не то что у нас… – взялась она за старое.

Предновогодние дни пролетели незаметно. Наступило тридцать первое декабря.

Алёна давала наставления Марсику, чтобы он всё съел, чтоб не грыз пальму, которая стоит в гостиной и чтоб не боялся петард и фейерверков за окном. Она положила в пакет продукты, которые обещала привезти и чуть не забыла своё праздничное платье.

– Собралась? – вышел на телепатическую связь Касьян.

– Зачем спрашиваешь, если и так знаешь!

– Злишься, да?

– Ответ тот же.

– Я приеду второго. Обещаю.

– Надеюсь, что сдержишь своё обещание.

– Может, попросить Добромира, чтобы дал тебе какое-нибудь дельце? А то скоро, чувствую, потеряют тебя добрые силы, совсем очеловечишься.

Алёна хихикнула.

– Даже позлиться нормально не даёшь! Вот что ты за существо? – отправила ему информацию Алёна, продолжая улыбаться.

– То самое существо, которое ты из меня сделала.

– Можно подумать, что ты сильно сожалеешь об этом!

– Не сожалею ничуть. Просто будь я демоном, я бы тебя изводил, но по крайней мере ты бы чувствовала внимание с моей стороны, а вот теперь я вечно где-то в разъездах и на тебя у меня совсем нет времени.

– Сравнил тоже! Лучше так, чем… Да что ты такое вообще говоришь… в смысле, мыслишь… ой… ты меня понял… Тут и сравнивать нечего. Давай уже заканчивай свою погоню за демоническими проявлениями в жизни людей и возвращайся домой. Я тебя жду второго! Всё. Конец связи.

После общения настроение улучшилось, и Алёна, мечтая о предстоящей новогодней ночи, отправилась к родителям.

Она так сильно скучала по Касьяну, но ему не признавалась. Старалась натягивать маску Снежной королевы и с непрошибаемым видом высказывала ему свои недовольства, которых со временем становилось всё больше и больше. Иногда ей хотелось купить билет на самолет и ринуться к нему и не важно, где бы он находился в этот момент. Прилететь на один день, только чтобы увидеть его, кинуться на шею и сказать, что любит его. Но…как всегда было это противное «но»…она не могла этого сделать по ряду весьма основательных с её точки зрения причин. Все бы стали её отговаривать от подобного поступка, считая его безрассудным и очень опасным. Хотя Алёна знала, что Касьян её защитит и ничего с ней не случится, но общественное мнение было трудно преодолеть. К тому же, она чувствовала себя незаслуженно покинутой, ей катастрофически не хватало внимания, не хватало заботы, не хватало любви. При этом она прекрасно знала, что он её любит. Но знать это и ощущать каждый день – разные вещи. Поэтому она всё больше и больше отдалялась от него, по крайней мере, делала вид, что это так, хотя в душе бушевали совсем другие чувства. Ей казалось, что у неё какая-то ущербная семья, не как у других. Это типичное «у других» стало волновать её очень сильно. Раньше-то она, наоборот, была противницей того, чтобы было всё как у всех. Считала, что у каждого всё индивидуально, и то, что для одного благо, для другого может быть сущим наказанием. А теперь сама попала в сети этой типичности.

Часть 4

В доме родителей царила атмосфера праздника. Алёна сразу поддалась этому настроению и закрутилась в вихре новогодней суеты. Тимка мешался всем под ногами и в итоге был отправлен гулять на улицу. Всегда любящий прогулку, на этот раз он не горел желанием туда отправляться.

– Ну что, изгнанник, пустить тебя домой? – вышла к нему Алёна спустя полчаса.

Тимка радостно завилял хвостом.

Алёна решила пару минут постоять на крылечке. Погода последние два дня стояла тёплая и пасмурная, дороги покрылись слякотью. Но в новогоднюю ночь обещали похолодание. Чувствовалось, что грядут изменения, ветер стал порывистый, на небе быстро двигались серые низкие тучи. И тут неожиданно посыпал снег, похожий на мелкий град. Округлые крупинки, подгоняемые ветром, сыпались на ступени крыльца. Тимка, прищурив глаза, прибежал к Алёне, пытаясь укрыться под крышей крылечка.

– Пошли в дом! – снисходительно сказала Алёна, смотря на недовольно скорченную мордочку Тимки.

Только они вошли в дом, как снег уже закончился.

Вскоре все уже сидели за праздничным столом. Гости были в сборе. Последними пришли сын соседей и его невеста. Они скромно сели с краю и скорее больше были увлечены друг другом, а не происходящим вокруг.

Наконец, пробили куранты, и Новый год был торжественно встречен. А дальше всё пошло по привычному сценарию. Правда не обошлось и без сюрпризов – родители в этот раз основательно подготовились и устроили забавные конкурсы. Так что, помимо общения, танцев и просмотра телепрограмм, были ещё и развлечения, которые никого не оставили равнодушными, даже влюблённую парочку – Кирилла и его невесту. Изначально Алёна на них рассчитывала в плане общения, но теперь явно понимала, что толку от них мало, да и слушать байки папы и дяди Димы было гораздо интересней.

– Алёнк, тебе не скучно? – обратилась к ней тётя Лиза. – Не пожалела, что с нами решила отмечать?

– Нет! С вами не может быть скучно! – искренне ответила Алёнка.

Алёне постоянно названивали друзья и знакомые – все поздравляли. А ещё заехали с поздравлениями мамины подруги, потом папин коллега с семьёй, и в довершение соседи из дома напротив заглянули. Касьян её тоже поздравил, позвонив по телефону, как нормальный человек. Он понимал, что Алёна под пристальным вниманием родственников, поэтому телепатия тут неуместна.

Время пролетело незаметно. Ближе к шести часам утра все только начали разбредаться. Когда последние гости были выпровожены, Алёна и мама облегчённо вздохнули и принялись за посуду. Папа, провожая, гостей, как-то незаметно улизнул в ванную, а потом в спальню.

Алёна поднялась в свою комнату, хотя комната уже была явно не её. Антон и Мила в ней основательно освоились. Теперь они тут жили, когда приезжали погостить. Раскраски, карандаши, игрушки в избытке были разложены по комнате, а шкаф ломился от детских вещей.

Ася выбралась из укрытия и с любопытством посмотрела на Алёну, а потом довольно разлеглась на ковре.

– Ну, здравствуй, Новый год, – проговорила Алёна, ложась в постель. – Что ты мне принесёшь? Надеюсь, что много нового и интересного…

На следующий день атмосфера праздника никуда не делась. Доедались вкусные салаты, по телевизору сыпались поздравления, песни, фильмы, то и дело раздавались звонки от родственников и друзей. Алёна вместе с родителями заехала поздравить бабушку и дедушку, ну и конечно, они засиделись допоздна.

Так прошёл первый день Нового года. Алёна решила остаться ночевать у родителей, уж больно приятной была обстановка, и возвращаться в пустую квартиру ей не хотелось. Она покормила Марсика после визита к бабушке и дедушке, и с чувством выполненного долга отправилась вместе с родителями к ним домой.

Наутро Алёна проснулась раньше мамы и папы. Она завалилась на диван на кухне и щёлкала кнопки на пульте.

– Одно и то же. Этот фильм вчера показывали. И тут они поют и там… – бубнила она, переключая каналы.

На душе было какое-то гнетущее чувство. Вроде бы она была дома, но в то же время и нет. Квартира Касьяна так и не стала для неё родной. Всё, что было в ней, было сделано без её участия. Слишком хорошим был ремонт, чтобы его переделывать только из-за Алёнкиной прихоти. Но ей многое не нравилось, и она ничего не могла с собой поделать. А тут, у родителей, было всё такое близкое, тёплое, уютное. Она помнила, как создавалась каждая мелочь: как клеились обои; как покупался обеденный стол; как они выбирали новогоднюю ёлку в магазине, когда предыдущая развалилась на три части, от того, что Тимка прыгнул на неё, пытаясь достать понравившийся ему ёлочный шарик. В тоже время, и тут, в доме, было уже много изменений. Что-то переделали, перекрасили, поменяли…

У Алёны выпал из рук пульт, и она стала нащупывать его ногой, как какое-то окончательно обленившееся существо, которое не могло нагибаться. И тут что-то зашуршало под ногой.

– О, журнальчик! – удивилась она, вытаскивая из-под дивана помятый журнал. – И как ты только тут сумел уцелеть?! После маминой уборки обычно ни соринки, ни пылинки.

Она неспешно начала его листать. Там были типичные сплетни о певцах и актёрах, советы, гороскопы. Только одна статья привлекла внимание Алёны.

– «Отчий дом», – проговорила она вслух. – Название-то какое серьёзное у статейки!

«Бывают моменты, когда место меняется, а ты как бы не успеваешь за ним. Вроде бы произошли небольшие изменения – срубили старое дерево, стены покрасили в другой цвет, заменили дверную ручку… Всё это просто мелочи, но именно из них и складывается общая картина. В твоей памяти твёрдо засело, что всё должно быть на своих местах, всё так как раньше, как в детстве. И дом кажется немного чужим, немного не своим, поскольку он сумел измениться без тебя. Теперь это не место из твоих воспоминаний. В душе появляется какая-то лёгкая грусть, ощущение некой абсурдной бездомности. Твой новый дом ещё не успел стать тебе родным, а старого уже нет. Вернее он как был – на своём месте, но он другой. И, наверное, нужно время, чтобы признать его таким, чтобы заново полюбить, чтобы дописать страничку своих детских воспоминаний и больше не сравнивать их с происходящим, оставить их такими, как есть – добрыми, светлыми, неизменными. Тебе нужно учиться любить свой новый взрослый дом. И ещё нужно учиться воспринимать старый дом, как тот, в который ты возвращаешься только в гости. Но ведь и в гостях может быть хорошо и уютно, и поэтому не нужно искать изъяны. Осознав, что в твоей жизни есть теперь не один, а целых два дома – тот, которому ты рад, твой новый дом и тот, который всегда рад тебе, несмотря на все изменения – твой старый дом, ты сможешь отпустить эту грусть и продолжить свой жизненный путь» – прочитала она.

– Прям в тему. Есть над чем поразмыслить… – подумала она. – Спасибо, уважаемый психолог Юрий Ольховский, ваша статья весьма информативна.

– Ты сама с собой беседуешь? – улыбнулась заспанная мама.

– Нет, с ним, – засмеялась Алёна, тыча пальцем в журнал. – Хорошую статью мужчинка написал, очень полезную для меня.

– Где ты его откопала-то? Я ж вроде всё тут убирала!

– Он от тебя под диван спрятался.

– Кто спрятался? – не понял, только что вошедший папа.

– Юрий Ольховский! – захохотала Алёна, а за ней и мама.

Они все вместе уселись за стол и скорее уже пообедали, нежели позавтракали, учитывая время.

– Ай-да на лыжах кататься? До реки и обратно! – вдруг предложил папа.

– Да поздно уже. Через час темнеть начнёт, – придумывала отговорки Алёна, не разделяя папин олимпийский настрой.

Ей было так тепло и комфортно на мягком диване и никуда не хотелось идти, а тем более кататься на лыжах.

– Пошли жир растрясать. Хватит есть и на диване валяться. Уже второе января, пора заканчивать с этими бесконечными посиделками за столом – не сдавался папа.

Алёна решила, что лучше согласиться, а то он весь год будет ей припоминать, что она отказалась с ним на лыжах кататься.

– Хорошо. Доставай свои лыжи, спортсмен! – со вздохом ответила Алёнка.

Папа в один миг принёс лыжи, натёр их какими-то специальными смазками и сам облачился в спортивный вид.

Алёна нехотя тоже оделась и поплелась за ним.

В лесу было очень красиво и она всё же не пожалела, что пошла. После Нового года погода действительно наладилась, лес был укутан снежным покрывалом. Лыжня оказалась не очень хорошей: желающих покататься после праздника было мало, но всё же им встретилась пара человек.

– Смотри-ка, такие же экстремальные, как и ты! – заулыбалась Алёнка. – Видимо им тоже дома не сидится с гостями, как нормальным людям.

Лёгкий морозец делал воздух прозрачным и чистым. Так хорошо и сладостно дышалось. Казалось, что этот лесной воздух заполняет всё тело, а не только лёгкие. Ветки деревьев согнулись под тяжестью снега, кусты образовали необычные шалаши-навесы с белой крышей. А изредка попадавшиеся ели были настолько праздничны и красивы от этого снежного убранства, что хотелась взять кисть и краски и нарисовать их. От кормушек, развешанных вдоль дорожки и лыжни, вспархивали синички и ещё какие-то маленькие птички. Они, ещё издалека заметив людей, старались поскорее перебраться в кусты, где сразу становились незаметными.

– Посмотри, щёки-то какие румяные, розовые! А не хотела идти. Сейчас бы валялась на диване, уткнувшись в телевизор. А тут такая красота! – довольно сказал папа, когда они, сняв лыжи, уже возвращались домой.

– Да! Хорошая прогулка получилась. Жалко, что темнеет уже, я бы ещё покаталась…

– Пойдём уж домой, лыжница моя. Надо погреться, чаю выпить… – ответил папа, взяв у Алёны лыжи.

Отогревшись, Алёнка снова завалилась на диван. Ей позвонила Ира. Алёна рассказала ей о прогулке, чем изрядно удивила подругу.

– Ну, вы даёте! Молодцы! – восхитилась Ира. – А у нас дома гости. Сидим остатки былой роскоши доедаем, – хихикнула она.

– Как отметили? А то с этими поздравлениями путём и не поговорили.

– Да нормально. Ничего особенного. Я ж у брательника была, у двоюродного, старшего. Народу много, все знакомые. Как обычно, все по парам, и я одна, как неприкаянная.

– Ладно тебе, не драматизируй. Небось весело было. Брат у тебя ещё тот хохмач! – сказала Алёна.

– Не, ну я и не говорю, что не весело. Всё хорошо прошло. Но только ничего нового, в том году также было… В общем, не буду гундосить, жизнь прекрасна и всё такое! – воодушевилась Иринка.

Они поболтали ещё немного и попрощались.

– Ты сегодня у нас останешься? – спросила мама.

– Нет, домой поеду. Там Марсик некормленый, заскучал уже, наверное.

Алёна весь день ждала весточки от Касьяна, но уже настал вечер, а он так и не объявился, хотя обещал, что вернётся.

– И не спрашивай, приедет ли Ян. Сама не знаю! – сказала она маме с улыбкой, опередив её вопрос.

Мама тоже улыбнулась.

– Не сегодня, так завтра приедет, не расстраивайся. Раз обещал, то вернётся на днях, – подбодрила Алёну мама.

Алёнка собрала свои вещи и полученные подарки и уехала домой.

Перед сном она решила не мучить себя мыслями о возвращении мужа и окунулась в новогодние воспоминания. За размышлениями она быстро заснула.

Послышался звук открывающейся входной двери. Казалось, что Алёна только что задремала. Она взглянула на часы – шесть утра.

– Не обманул. Приехал, – подумала она и довольная перевернулась на другой бок. – Не буду вставать! Пусть сам свои сумки разбирает… – продолжила она мыслить, и в ту же секунду снова задремала.

Часть 5

Наутро счастливая воссоединившаяся семья мирно завтракала.

– Надеюсь, вы там хоть немного посидели, а не спать завалились после боя курантов, – вернулась к новогодней теме Алёна, искусно намазывая бутерброд творожным сыром.

– Да так… Немножко. Ты же знаешь, мне всё это сейчас не сильно интересно, – как-то безучастно проговорил он, поглаживая забравшегося на колени Марсика.

– Знаю. И это меня огорчает.

Алёна задумалась.

– Я тут анализировала на досуге и пришла к выводу, что знание своего предназначения сильно мешает обычной земной жизни. Так трудно к чему-то стремиться, что-то делать, жить обычной жизнью, если ты знаешь, для чего ты тут и что реально от тебя требуется. Нет интереса от процесса обучения и познания, если ты всё умеешь и можешь.

– Правильные выводы. Похоже, ты только что ответила на один из самых главных вопросов человечества – почему люди не знают, кто они и зачем сюда приходят? – улыбнулся Касьян. – Вот так, жуя бутерброд, оказывается можно открыть одну из тайн мироздания. По-моему, тебе стоит подать заявку на Нобелевскую премию.

– Очень смешно, – пытаясь не улыбаться, сказала Алёнка. – Я тебе серьёзные вещи говорю, жизненно необходимые для меня, а ты всё шутишь! Мне об этом кроме как с тобой и Добромиром больше не с кем поговорить. Я ж не могу постоянно его мучить своими вопросами, можешь и ты иногда мне что-то объяснить и ответить! Ты всё-таки Наблюдатель как-никак…

– Ух, разошлась! – засмеялся он. – Ладно, давай серьёзно.

Алёнка отодвинула тарелку и приготовилась слушать.

– Тебе ещё ручки с блокнотом или диктофона не хватает, – засмеялся Касьян. – Прям интервьюер!

Алёна хотела что-то ответить, но Касьян её остановил.

– Всё. Не шучу. Я серьёзен, как никогда. Слушай.

Алёна подозрительно на него посмотрела, тяжело вздохнула и решила дать ему последний шанс.

– Твои выводы верные. Если люди будут знать, зачем они тут, то опыта не получат. Их опыт заключается в этой земной жизни, в знаниях, которых они достигнут, в мудрости, которую приобретут. А точно зная цель, ты будешь стремиться только к ней, и всё остальное будет для тебя не важно, и скорее всего ты что-то упустишь, что-то не поймёшь. К тому же, имея знания и умения, как у нас, действительно нет необходимости обучаться, тебе доступно всё, что нужно. Но люди так устроены, что без процесса обучения у них нет интереса. А если нет интереса, то теряется и смысл.

– Но как же вам существовать в этом мире? Вы же тогда тоже без интереса живёте? И я имею в виду не только Наблюдателей, тут же есть ещё и ангелы с демонами, и наверное ещё какие-то существа, о которых я не знаю.

– Ну, ангелы и демоны тоже учатся чему-то тут, у них интерес имеется. А вот Наблюдатели с другими миссиями, нам нечему тут учиться. Но в энергетическом плане, конечно же, обучение продолжается.

Алёна задумалась и погрустнела.

– А вообще, знаешь, даже осознав своё предназначение, ты можешь радоваться жизни и познанию. Это зависит только от тебя. Ты можешь почувствовать какие-то другие грани, настроиться на то, что тебе действительно интересно, не отвлекаться на мелочи и ложные пути. Нужно просто найти эту точку соприкосновения, уметь, зная большое, получать удовольствие ещё и от малого.

– По-моему, ты противоречишь сам себе… – вдумываясь в его слова, проговорила Алёнка.

– Нет. Просто одно из другого вытекает, и каждый решает сам для себя – он для миссии или миссия для него.

– И похоже, в случае с тобой – это явно первый вариант, а не второй, – печально сделала вывод она.

– Возможно. Я ж не говорю, что один из вариантов хуже другого, они равны, и каждый сам выбирает.

– Это нечестно. Если у некоторых из Наблюдателей рядом никого нет, то тогда любой вариант можно выбрать. Но у тебя есть я! Ты не можешь забросить всю эту земную жизнь и меня в том числе ради… ради… своей цели – расстроено сказала Алёна, понимая, что она явно проигрывает по сравнению с важной целью Наблюдателей на Земле.

– Алён, не нервничай. Я не собираюсь от тебя отстраняться и забрасывать эту жизнь, просто у меня сложный период, мне нужно многое сделать, понять, почувствовать здесь. Я бы с радостью проделывал свою работу на энергетическом уровне, но пока меня до этого не допускают. Я же бывший демон, а таких среди Наблюдателей ещё не было, поэтому с меня повышенный спрос и очень пристальное внимание ко мне.

– Я понимаю, – без эмоций ответила Алёна и даже почувствовала себя чуть-чуть виноватой. – И я знаю, что тебе трудно, что всё это для тебя важно, но постоянно есть «ты» и «я» и совсем нет «мы». Я переживаю за нас, за нашу семью. Я вижу, что тебе всего этого не надо. Даже будучи демоном, семья была для тебя нужнее и важнее в качестве прикрытия, а сейчас тебе было бы проще одному – совсем грустно закончила она.

– Это ты так думаешь, а не я. Мы связаны одной судьбой, и после этой жизни и после множества других мы всё равно будем вместе.

– Вот как раз это знание всё и портит, – вдруг сделал вывод Алёнка. – В этой жизни тебе ничего не надо делать, раз ты всё знаешь наперёд, знаешь, что нам предрешено. Даже если ты сейчас вдруг решишь уйти и оставить меня, то потом, когда я доживу эту жизнь, мы всё равно будем вместе. Но я не хочу такой жизни здесь! Это жизнь для меня важна и я хочу прожить её достойно, по-нормальному, по-человечески!

– Но я не человек…Увы, – справедливо заметил Касьян.

– Да. Поэтому нормальной жизни у меня точно уже не будет, – выпалила Алёна и вскочила с места.

Она почти бегом занеслась в ванную, готовая разреветься. Но потом взглянула на себя в зеркало и решила, что её слёзы сейчас ничего не решат.

– И что я к нему цепляюсь? – мысленно она ругала себя. – Зачем пытаюсь добиться от него невозможного? Да, наша семья не похожа на другие, но она и не хуже других. Между нами есть любовь и это самое главное.

Но всё же её здравый смысл прогибался под тяжестью стереотипов.

Алёна умылась и вышла. Марсик подбежал и потёрся об её ноги.

– Пушистик мой, я так тебя люблю! – сказала она коту, который всегда был рядом, если ей было плохо, равно, как и Тимка.

– А меня? – с улыбкой спросил Касьян, прислонившись к стене, наблюдая за картиной признаний в любви Алёны и Марсика.

Алёнка посмотрела на него и поняла, что не может на него злиться. И эта черта была её слабым местом. Она не могла его не любить, а тем более ненавидеть. Так было и тогда, когда он был демоном, так было и сейчас.

– И тебя. И его, – указала она на Марсика. – И вообще всех! Я же добрая! – отшутилась она, не захотев обнажать свои чувства.

Вечером они собрались съездить к друзьям Касьяна. Это были те самые друзья с демонических времён. Поначалу Алёна изрядно сопротивлялась общению с ними, но потом смирилась. Они были паяцами и оболтусами, но всё же вполне безобидными. Потеряв свой вектор в лице ведущего их в пропасть демона, они немного успокоились, остепенились, можно сказать, что взялись за ум. К тому же, из-за своего насыщенного графика, Касьян встречался с ними очень редко, и эти встречи можно было просто пережить и выдохнуть.

Вообще, Алёна очень любила эти праздничные посиделки. Порой ей даже казалось, больше чем сам праздник – Новый год. Ведь он представлял собой одну ночь, к которой долго все готовятся и которая быстро пролетает. А вот потом можно было расслабленно навещать родственников и друзей и так же принимать их в гости. Эта пора была какой-то особенной. Все были рады приходу гостей, было шумно и весело, на столах было много угощений, в каждом доме обязательно был включен телевизор с новогодней передачей или старым добрым фильмом, а ещё везде были наряженные ёлки. Их переливающиеся огоньки создавали чувство торжественности и уюта одновременно, и это чувство было ни с чем не сравнимо, его нельзя было ощутить в любое другое время года, только сейчас – в новогодние праздничные деньки.

Вечер был в самом разгаре, как и положено, была суматоха и веселье. Они собрались в доме одного из друзей Касьяна. Играла громкая музыка, кто-то травил анекдоты, кто-то пританцовывал, кто-то продолжал объедаться, опустошая тарелки.

Алёна скромно присела на край дивана, как бы отгородившись от всего этого безумия. Касьян с одним из друзей оживлённо что-то обсуждал, сидя за столом.