Текст книги "Колокольчики судьбы"

Автор книги: Елена Бреус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

При слове "страхи", Толян совсем сник. Он начал что-то невнятно бубнить и мямлить себе под нос, но Катя сумела вытянуть из него всю историю. Охранник с детства боялся собак. Панически, до дрожи в коленках. Ничего не боялся, а собак боялся. Девушка сочувственно кивнула. У нее была возможность убедиться, что это правда. Неожиданно появившийся три месяца назад на территории зоны Б щенок размером с теленка и ласковой кличкой Багира, доставил Толяну немало неприятных моментов, но если к Багире он худо-бедно притерпелся – это означало, что он просто избегал с собакой всяческих контактов, то другой пес, возжелавший не то поиграть, не то подраться с ней, привел к полному конфузу.

В тот момент, когда ничего не подозревающий Толян закрывал ворота за выехавшим из зоны институтским автобусом, вдоль дороги проходил случайный турист с собакой. Собака – здоровенная немецкая овчарка – разглядела сквозь прутья забора лениво развалившуюся на солнце Багиру и, с громким лаем, рванула к ней. Со свойственной немецким овчаркам молниеносностью, она вломилась в узкое пространство между закрывающимися створками ворот, оттолкнув при этом несчастного охранника, и устремилась вперед.

По версии Толяна выходило, что овчарка сбила его с ног, и он потерял сознание, ударившись затылком об асфальт, но, видевшая, как он реагирует на собак Катя заподозрила, что тот просто грохнулся в обморок от страха. Тем временем хозяин овчарки чертыхнулся и помчался следом за своим питомцем, громко вопя: "Рекс, назад!". Он благополучно миновал лежащего на земле охранника, проник на территорию и сгреб своего Рекса в охапку возле Багиры, когда та уже примеривалась дружески укусить нового товарища за ухо. Тут подоспел привлеченный шумом (или картинкой видеонаблюдения) начальник охраны и, к явному огорчению обеих собак, вежливо выдворил за забор непрошеных гостей. Он вернул Толяна к действительность, устроил ему головомойку и отправил к психотерапевту, понимая, что сам охранник со своей фобией не справится. Как раз подвернулся удобный случай – зону Б законсервировали на две недели для каких-то таинственных целей, и всю службу охраны временно перебросили в Московский филиал.

– Как будто я псих! – жалобно заключил охранник и обиженно шмыгнул носом.

– Да что ты заладил одно и то же. Повторяю, психотерапевт психов не лечит, их лечит психиатр. Улавливаешь разницу? – Катя всплеснула руками, словно хотела одним жестом развеять все страхи товарища.

– Нет, – честно сознался Толян. – И там, и там психи…

– Ладно, забей, – вздохнула девушка, отчаявшись разъяснить тонкости медицинской терминологии. – Просто поверь, что нормальному человеку иногда нужен психотерапевт. Кстати, твой босс тоже у него бывал.

Она вспомнила, как видела начальника охраны, которого за глаза звали Кентавром, выходившим из Овсянниковского кабинета.

– Константин Сергеич? – брови Толяна изумленно поползли вверх.

– Ага, – подтвердила Катя. – Сама видела.

Она не стала уточнять, что начальник охраны при этом вытаскивал из докторского офиса кресло по просьбе медсестры Ирочки. Во время переноски кресла медсестра юлой крутилась вокруг, восторженно ахала, стреляла глазками и заманчиво поводила плечиком, в общем вела себя на редкость возмутительно.

– Правда? – огорченное лице охранника наконец просветлело.

– Правда-правда, – рассеянно подтвердила девушка.

Перед ее мысленным взором вертела бедрами коварная Ирочка, а вредный начальник охраны с креслом наперевес глупо и довольно ей улыбался.

– Тогда другое дело, – повеселевший Толян радостно хлопнул Катю по плечу.             Плечо слабо хрустнуло.

– Показывай дорогу!

– Куда? – не поняла девушка, поглощенная воображаемой картиной нагло кокетничающей парочки.

– Как, куда? К доктору этому!

Катя снова летела по лестнице с максимальным ускорением. Пока она болтала с Толяном, провожала его до докторского кабинета и уговаривала войти, потому что перед самой дверью на охранника вновь напала робость, обед давно закончился. Мельком взглянув на часы, девушка ахнула и, отчаявшись впихнуть стоявшего, как скала Толяна внутрь, она распахнула дверь и, с громким криком "Вадим Петрович, к вам пришли!", рванула в сторону конференц-зала, где они договорились встретиться с Изольдой и Семеном Степановичем.

Охранник проводил ее укоризненным взглядом, тяжело вздохнул и с мрачной решимостью шагнул вперед, но девушка этого уже не видела. Она неслась по коридору, проклиная все на свете. Надо же, опоздать на обсуждение своего первого задания!

Как назло конференц-зал находился довольно далеко от кабинета психотерапевта. Катя развила такую скоростью, что пожалела о том, что ее спринтерский забег не видит тренер Сапаров – может хоть раз бы похвалил. Еле переводя дух, она влетела в зал, и тут же в ее кармане зазвонил мобильный.                         Обернувшийся Семен Степанович увидел девушку и нажал отбой на своем телефоне. Катина трубка сразу замолчала.

– А вот и вы, – укоризненно произнес дедок, убирая сотовый в карман. – А мы вас уже разыскиваем.

Изольда недовольно поджала губы и ничего не сказала, но девушка ясно почувствовала, что она уже жалеет о поддержке ее, Катиной, кандидатуры.

– Извините, пожалуйста, – как можно увереннее произнесла Катя, занимая место за столом. – Меня неожиданно задержали по дороге. Начнем?

Изольда поджала губы еще больше, но снова промолчала и зашуршала бумагами перед собой.

– Конечно, – согласился Семен Степанович и повернулся к даме-историку.

– Давай, Дуся, начинай.

"Дуся?" – Катя едва сдержала смешок. Меньше всего Изольде, претендовавшей на элегантность и аристократизм, подходило это имя.

Спрятав неуместную веселость, девушка приняла серьезный вид и приготовилась слушать, но тут ее внимание привлекла маленькая бутылка минеральной воды в центре стола. После пробежки Кате было жарко и смертельно хотелось пить. Она быстро протянула руку, схватила бутылку и прикончила ее содержимое в три больших жадных глотка.

– Можно было хотя бы спросить, – Изольда произнесла свою первую фразу таким ледяным тоном, что могла бы заморозить взрослого моржа.

– Что спросить? – весело отозвалась Катя, поставив пустую емкость на стол.

От выпитой воды настроение сразу же улучшилось.

– Это была моя вода, – голос дамы упал еще на несколько градусов и теперь мог заморозить целое стадо моржей.

Лицо девушки вытянулось.

– Ой, простите, – пролепетала она. – Я думала она специально здесь стоит для конференций…

Хорошее настроение моментально испарилось под гневным изгибом Изольдиных бровей.

– Я сейчас сбегаю и куплю вам новую, – виновато воскликнула Катя и вскочила.

– Сидеть! – рявкнула Изольда.

Девушка послушно шлепнулась обратно в кресло.

– Вы и так опоздали. Мы будем сегодня работать или нет? – грозно надвинулась на нее седовласая историчка.

– Будем-будем, – поспешила заверить ее смущенная Катя и вытянулась в струнку, всем своим видом демонстрируя напряженное внимание.

– Тогда я начинаю! – возвестила Изольда раздраженным голосом.

– Конечно, – с почтительным восторгом подхватила девушка и чуть-чуть наклонилась в сторону. – Я только окно немного приоткрою, если вы не против, жарко очень…

Но до окна она не дотянулась.

– Нет! – рявкнули сразу два голоса.

Катина рука испуганно замерла в воздухе.

– Здесь ничего нельзя открывать, – пояснил Семен Степанович уже спокойнее. – Везде вмонтирована аппаратура службы безопасности. С закрытыми окнами и дверьми нас гарантировано не могут подслушивать. Лучше переключить систему кондиционирования на более низкую температуру.

– Нет-нет, не стоит, – торопливо пробормотала Катя, заметив, что при слове "кондиционирование" на лбу Изольды появилась недовольная складка. – Все нормально!

Она быстро выхватила из сумки блокнот, положила его перед собой как прилежная ученица и застыла в кресле, приготовившись внимательно слушать и записывать. Неловко подхваченная ручка выскользнула из пальцев и скатилась по коленкам на пол. Катя хотела за ней нагнуться, но, взглянув на сердитое Изольдино лицо, решила воздержаться. Дама окинула ее мрачным взглядом поверх очков, прокашлялась и громко произнесла:

– Исходя из рекомендаций наших аналитиков…

– Хррррр.... – возникшую паузу заполнил слабый скрипящий звук.

Это Катя нащупала ногой укатившуюся ручку и попыталась подтянуть ее к себе.       Изольда вскинула голову и прислушалась, искоса посматривая на девушку. Та постаралась придать своему лицу выражение безграничного внимания. Не уловив ничего подозрительного, дама продолжила:

– Мы будем рассматривать версию с воздействием на новорожденных, как наиболее вероят…

– Хрррр…

Ручка была уже совсем близко. Катя осторожно сняла туфлю и продолжила подтягивание босой ногой.

– Что это? – Изольда нервно передернула плечами, напряженно оглядываясь по сторонам.

– Где? – не понял глуховатый Семен Степанович.

– Какой-то треск, слышите?

– Нет, – удивился дедок.

– Нет, – подтвердила девушка.

Она глядела на доктора исторических наук абсолютно честным взором, обхватывая пальцами ноги убежавшую ручку.

– Стул, наверное, скрипнул? – предположил Семен Степанович, видя что Изольда продолжает озираться.

В этот момент Катя задела пяткой сброшенную туфлю, и та упала на бок с глухим "тюк".

– Это внизу! – воскликнула доктор исторических наук.

Она с завидным проворством наклонилась под стол. Шустрый старичок тут же последовал ее примеру.

Под столом их изумленным взорам предстала Катина ступня с зажатой между пальцами шариковой ручкой, словно она собиралась писать ногой.

– Что вы делаете? – замогильным голосом произнесла Изольда, не отрывая взгляда от Катиной конечности.

Девушка испуганно разжала пальцы и ручка с легким стуком вывалилась на паркет. Она тоже нырнула под стол, подобрала ее и виновато произнесла:

– Упала… Вот…

Глаза Изольды метали молнии, высокая прическа сбилась на бок.

– Я знала, что с вами нелегко работать, – прошипела она, буравя начинающего чейзера гневным взглядом. – Но не настолько же! Вы ухитряетесь из любой мелочи устроить цирковое представление!

– Я не нарочно… – попыталась оправдаться девушка, но доктор наук остановила ее возражения резким взмахом руки.

– Или мы сейчас начинаем работать, и от вас больше исходит ни одного звука, или вы можете быть свободны. Навсегда!

Катя энергично кивнула, не решаясь больше открывать рот.

– Ясно? – грозно сдвинула брови Изольда.

Девушка снова молча кивнула, хотя сразу напрашивался очевидный вопрос – как же она будет участвовать в обсуждении, не издавая звуков?

Все трое вылезли из-под стола. Взволнованно пыхтящая дама снова взяла в руки бумажку с заключениями аналитического отдела, поправила очки и внушительно зачитала:

– Святослав Викторович Горячев, родившийся двадцать первого сентября тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года в интересующем нас роддоме и скорее всего будущий президент страны, является наиболее вероятным объектом провокаций со стороны Хлебникова.

Изольда бросила на Катю подозрительный взгляд, но, убедившись, что та сидит тихо и неподвижно, слегка успокоилась и продолжила:

– Нам, точнее вам, – она ткнула указательным пальцем куда-то в район лба девушки. – Необходимо понять логику его действий, чтобы эти действия предотвратить.

Катя удержала невысказанный вопрос "как понять?" и преданно сверлила даму глазами.

– Например, – продолжила та, – Хлебникову, по каким-то причинам, нужно чтобы Горячев президентом не стал, и его аналитики вычислили, что устранить его можно только убрав еще в младенчестве. В этом случае Гольцев должен убить или выкрасть ребенка. Возможно подменить. Исходя из этого он должен проявлять интерес к педиатрическому отделению, где находится Горячев с остальными новорожденными, хотя сам является врачом гинекологического отделения. Также возможно, что его целью является одна из указанных в списке беременных женщин. Скажем, Мария Миленкова. В пятьдесят четвертом она родила сына Петю, а десять лет спустя, уже будучи замужем за английским бизнесменом, дочь Александру, которая с девяносто шестого по две тысячи седьмой была супругой датского принца. Допустим, что Гольцев может во время рождения ею первого ребенка сделать так, чтобы женщина уже не смогла больше иметь детей, и у датского принца появится другая жена или он вообще останется холостяком.

– Нынешняя штаб-квартира Хлебникова находится в Дании, и вроде бы обосновался он там не без помощи королевской семьи, – подал голос Семен Степанович в ответ на стоящий в Катиных глазах вопрос, чем ему не угодила датская принцесса с российскими корнями.

Изольда кивнула в подтверждение его слов.

– Еще один возможный вариант – подмена детей. Аналитики вычислили, что мальчик из семьи потомственных военных, Паша Рыбальченко, стал командиром полка ракетных войск стратегического назначения не благодаря своим талантам и способностям, а исключительно по причине должности, занимаемой его папашей. Если в роддоме на детской ноге заменить бирку с именем Кочубей на Рыбальченко, то мальчик из неблагополучной семьи, Олег Кочубей, расстрелянный в девяносто втором за убийство, имеет все шансы получить другую судьбу и стать командиром ракетного полка. При этом его психопатические наклонности никуда не денутся, и ядерные боеголовки окажутся во власти человека с извращенным мышлением.

– А может, Гольцев заставлял слушать мать Кочубея классическую музыку, чтобы у ее сыночка уменьшить наклонности психопата?! – даже подпрыгнула в кресле от осенившей ее мысли Катя, забыв о запрете открывать рот. – И тогда он не убьет кого-то там, кого заменил Горбачев, да?

Доктор наук поправила очки и грозно уставилась на девушку. Катя съежилась под ее взглядом и робко добавила:

– Я передачу по телевизору смотрела. Помидоры лучше растут под музыку…

– Может, – мрачно согласилась доктор наук, немного помолчав. – Аналитики рассматривали и эту версию. Мы можем долго гадать на кофейной гуще, прикидывая различные комбинации, интересующие Хлебникова, но этим ничего не добьемся. Поэтому нам необходим человек, который на месте разберется, что к чему. Решающим фактором для утверждения вашей кандидатуры стало ваше медицинское образование. Вы появитесь в роддоме в качестве врача-педиатра, и здесь слишком велик риск, что чейзера без врачебного опыта сразу разоблачат.

Девушка с готовностью кивнула. Ее первой специальностью действительно была медицина, и в дипломе значилось "врач-педиатр". Заканчивая институт она и подумать не могла, что проработав в медицине несколько лет, она случайно переквалифицируется в переводчика английского языка, а теперь и в загадочно-разностороннего чейзера.

– Вы отправляетесь в пятьдесят четвертый год завтра, – продолжила Изольда, и сердце девушки радостно вздрогнуло. – Через зеркальный коридор вы попадете в обычную городскую квартиру. В ней вы и должны находиться все время, кроме того, которое будете проводить в роддоме, наблюдая за Гольцевым.

Дама выразительно подчеркнула голосом "все время", чтобы Катя поняла, что помимо квартиры соваться никуда не следует.

– Квартира принадлежит Георгию Лазуренко. Он геолог. В данное время ищет нефть на западе Таймыра, – вступил Семен Степанович. – Для соседей и любопытствующих вы его племянница из Воронежа, дочь сестры Анны. Вот фотография вашего дома в Воронеже на улице Дзержинского шестьдесят четыре, а вот карточка Анны.

Дедуся протянул ей два снимка. На одном был трехэтажный кирпичный дом, утопающий в зелени, с другого на нее смотрела женщина под пятьдесят со взбитой прической и плотно сжатыми губами. Катя внимательно уставилась на фотографии. Ее подготовка начинала смахивать на шпионский детектив.

– А вдруг соседи спросят этого Лазуренко, когда он вернется с Таймыра, куда девалась его племянница? А он ни сном, ни духом? – заинтересовалась она.

– Георгия Лазуренко не существует, – холодно отрезала Изольда, ясно давая понять, что это не Катина забота. – Есть наш аналитик, Яков Михайлович Сотников, курирующий этот отрезок двадцатого века. Он будет знать, какую информацию выдать соседям. Кстати, чем меньше вы будете общаться с людьми помимо роддома, тем лучше.

Катя спешно закивала головой. Хотела еще жестом показать, что запирает рот на замок, но побоялась. Вдруг дама опять решит, что она устраивает цирк.

– Сразу же пойдете в клинику к главному врачу, Николаю Ивановичу Носову, – Семен Степанович подвинул девушке потертую серую папку. – Отдадите ему эти документы. Он сам передаст их в отдел кадров. По документам вы – Екатерина Игоревна Подольская, переехали в Москву из Воронежа. По поводу вас главврачу уже звонили из районного здравотдела, так что работать начнете в тот же день. Гольцев впервые появится в больнице только на следующий день, и у вас будет время осмотреться. Помните, вы постоянно должны держаться к нему настолько близко, насколько это возможно, но при этом не возбудить его подозрений.

– Но… Я так поняла, что мы с ним работаем в разных отделениях… Я – в педиатрическом, он – в гинекологическом, – осторожно возразила девушка. – Как же я смогу быть все время рядом?

– Естественно, все время и не получится, – ответила доктор наук. – Но вряд ли он будет проворачивать свои темные дела среди бела дня, на глазах у всего персонала больницы. Скорее всего попытается что-то предпринять ночью, во время дежурства, когда на весь роддом остаются только два врача и несколько медсестер. Вот тут-то вы и должны быть рядом. Мы предприняли необходимые шаги, и на дежурства вас поставят вместе. Ну, а днем…

Изольда неопределенно махнула рукой в воздухе.

– Во-первых, как новенькая, вы имеете полное право слоняться по всей клинике в целях ознакомления с ней, а во-вторых, – она сделала многозначительную паузу и пристально посмотрела в глаза Кате. – Гольцев – мужчина, и вы вполне можете притвориться, что вы к нему неравнодушны.

Катя удивленно распахнула глаза.

"Так вот зачем в программе подготовки чейзеров есть курсы актерского мастерства,” – подумала она. У нее самой эти курсы должны были начаться только через полгода.

– Справитесь? – подозрительно прищурилась на нее дама.

– Конечно! – ответила девушка с уверенностью, которой не ощущала.

"Вдруг этот Гольцев похож на жабу? – мелькнула мысль. – Как к нему изображать нежные чувства?"

– Отлично. Помните, что ваша единственная задача – находиться от него поблизости и наблюдать. Вы должны выяснить, что он замышляет. Подмечайте любые мелочи, странности и сразу же докладывайте сюда, а наши аналитики разберутся, что к чему. И ни в коем случае не пытайтесь ему помешать, даже если он на ваших глазах начнет резать младенцев одного за другим, как царь Ирод. Как только вы поймете для чего он проник в прошлое – немедленно возвращайтесь назад, и мы этим займемся, – заключила доктор наук и повернулась к Семену Степановичу. – Что еще я забыла сказать?

Старичок задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Вроде бы все… – Он протянул девушке еще одну бумажку. – Здесь номер телефона. Вызубрите наизусть и звоните если потребуется помощь, а вы по какой-то причине не можете добраться до зеркального тоннеля. Кроме того, на генераторе временных волн есть кнопка SOS, это вы знаете…

Катя бодро кивнула головой. Генератор она уже изучила вдоль и поперек, как основной прибор чейзера, с него и началось ее обучение.

– Тогда, наверное, все, – подвела черту Изольда и сурово сдвинула брови. – Вопросы есть?

– Нет! – быстро ответила девушка, не успев даже подумать.

– Хорошо, – дама поджала губы. – Тогда сейчас идите в костюмерную. Они вам подберут одежду и обувь того времени. После этого отправляйтесь отдыхать, а завтра в восемь-тридцать… Нет, ровно в восемь вы должны быть в лаборатории зоны “А”. Без опозданий. Идите!

Катя поспешно сгребла в сумку врученные ей бумаги и свой блокнот, в котором так и не сделала ни одной записи, и заторопилась к выходу. Когда за ней закрылась дверь Изольда и Семен Степанович переглянулись.

– Думаю, она справится… – негромко заметил дедок, откашлявшись, а в голосе его явно слышалось: не делаем ли мы ошибку?

– Надеюсь, – мрачно буркнула доктор исторических наук. – К счастью, люди Хлебникова не знают, что мы засекли их проникновение в прошлое, и этому Гольцеву нет нужды осторожничать. Все равно ведь послать больше некого…

Изольда немного помолчала и добавила:

– Уж очень она какая-то… Нестабильная!

– А может, это и неплохо?… – задумчиво сказал Семен Степанович и оптимистично улыбнулся, подбадривая коллегу. – Что ж, посмотрим.

Глава 3. Роддом образца пятьдесят четвертого года

Катя вышла из зеркала и огляделась. Перед ней была просторная комната, выбеленная от пола до потолка в веселенький розовый цвет. На стене поросячей расцветки криво весела "Незнакомка" Крамского. В углу стоял громоздкий шифоньер с покосившейся дверцей, рядом стол и табуретка, у противоположной стены – тахта. Больше мебели не наблюдалось.

"Правильно, зачем геологу десять стульев из дворца,” – мысленно одобрила девушка спартанскую обстановку и выключила генератор временного поля, убедившись что она здесь одна и никакой опасности не предвидится.

Она подошла к окну и открыла балконную дверь. Осенний ветерок подхватил занавеску из странной ткани, похожей на драную рогожу зеленого цвета, и вынес ее на балкон. Катя с любопытством выглянула на улицу. Квартира находилась на третьем этаже большого семиэтажного дома. Внизу раскинулся уютный дворик с потертыми скамейками и облезлой песочницей. Двор был пуст, если не считать черно-рыжей собачки неизвестной породы, деловито орошавшей чахлый куст у входа в подъезд.

"Девять часов, все на работе, – подумала Катя и заторопилась. – И мне пора!"

Она быстро ощупала обратную сторону зеркала из которого вышла. Все правильно. Как и сказал Семен Степанович, за этим стеклом пряталось еще одно. Оно будет необходимо для возвращения домой, потому что на возвращение генератор сработает только между двух параллельно установленных зеркал.

Катя порылась в памяти.

"Так. Генератор во внутренний карман нелепого жакета с огромными накладными плечами, сумку в руки. Напротив дома троллейбусная остановка. Троллейбус номер шесть, до роддома четыре остановки. Ничего не перепутала? Вроде бы ничего…”

"Тогда – вперед!" – скомандовала себе девушка.

Она еще раз критически оглядела себя в зеркале и вздохнула. Костюмер и парикмахер постарались на славу. Из ее аккуратной короткой стрижки было вылеплено какое-то нелепое сооружение, гладкое спереди и завитое по краям. Слава богу еще от шляпки в виде перевернутой собачьей миски, на которой настаивал костюмер, удалось отбиться. Плечи у жакета такой ширины, что Шварцнегер бы позавидовал, а ботинки наводила на мысль о кирзовых сапогах с отрубленным голенищем. Про жуткое сооружение из трусов, пояса для чулок и самих чулок она вообще старалась не вспоминать. Как это носили наши бабушки было выше ее понимания. Проклятые чулки без эластичных волокон все время сползали по ногам и обвисали под коленками, но костюмер завизжал как резаный, когда она спросила почему ей нельзя просто одеть колготки. Семен Степанович мягко объяснил, что колготками, которых в то время не производили, она может нечаянно себя выдать. Как будто она собиралась размахивать ими на площади или плясать канкан! Кто их увидит, эти колготки, под такой юбкой ниже колен?

Катя еще раз вздохнула, взглянула на часики на руке и заторопилась. Она должна быть в роддоме через тридцать пять минут. Девушка быстро выскользнула в коридор и заперла за собой дверь. Скрежет ключа гулко разнесся по пустой квартире. Семен Степанович предупредил, что остальные две комнаты в ней занимала семья Лосевых, но они еще месяц будут жить на даче в Подмосковье и ей не встретятся. Еще пять минут у нее ушло на то, чтобы открыть, а потом закрыть входную дверь – с замками Катя никогда не дружила. Покончив с дверными запорами, она помчалась вниз по обшарпанной лестнице с жизнеутверждающими надписями "Колька – дурак" и "Валя + Паша = любовь”.

Повернув за угол, она сразу же увидела остановку троллейбуса. На остановке стояли две женщины и старушка, и Катя сразу поняла что нервный костюмер перестарался, одевая ее по последней моде пятьдесят четвертого года. Плечи на жакетах и пальто у женщин были совершенно обычного размера.

"Неужели я правда в пятьдесят четвертом году?" – пронеслась в голове восторженная мысль.

Она поспешила вперед, жадно рассматривая на ходу людей, машины и здания, но подошедший троллейбус номер шесть не позволил ей подробно изучить окружающую обстановку. Он был набит людьми до отказа, и Катя едва смогла втиснуться внутрь. Троллейбус тронулся, намертво зажав ее между двумя пухлыми тетками и седоусым мужиком в кепке и вышитой украинской рубахе, любовно прижимавшем к своей груди и Катиному плечу большую сумку.

Благополучно добравшись до нужной остановки, Катя с облегчением высвободилась из плотного клубка пассажиров. Сумка мужика в украинской рубахе явно содержала рыбу, и рыбу не первой свежести. Жуткое зловоние так крепко засело у нее в носу, что казалось, будто тухлой рыбой пропахло все вокруг: деревья, чугунный забор, листья под ногами, словно она приехала не к зданию роддома, а на рыбную базу.

– Ф-фу! – Катя с силой выдохнула, избавляясь от неприятного запаха, и решительно направилась по дорожке к центральному входу трехэтажного здания.

– Куды?… – раздался грозный окрик откуда-то сбоку.

"… прешь!" – мысленно закончила недосказанную фразу Катя и обернулась.

Она уже занесла ногу на первую ступеньку широкого крыльца.

Из-за кустов вышел колоритный мужичок с метлой. У него было все, что полагается иметь добропорядочному московскому дворнику: фуражка с козырьком, торчащее пузо под серым фартуком и борода лопатой. Классическому образу дворника не хватало только богатырского роста. Неспешно подходивший к ней человек едва дотягивал верхней точкой своей кепки до Катиных ста шестидесяти сантиметров.

– Куды? – повторил он, подойдя почти вплотную, и сурово нахмурился.

– К главному врачу, – отчеканила девушка и собралась двигаться дальше.

– Угу, – буркнул-хмыкнул дворник.

Он махнул метлой в сторону массивной входной двери и нахмурился еще больше.

– Ну и куды?

– К главному врачу! – прокричала Катя, наклонившись к самому его уху.

Она решила, что мужичок плохо слышит.

– Чего орешь? – сморщился дворник как от зубной боли.

Он сунул толстый грязный палец в оглушенное ухо и энергично потряс его. Фуражка от этой тряски съехала на затылок.

– Не видишь что ли, закрыто, – он еще раз указал метлой на входную дверь.

Ни замка, ни засова на двери не было, и понять, что дверь заперта можно было только подергав ручку, но дворника это не смущало. Он-то знал, что здесь закрыто.

– Туда иди! – раздалось из-под бороды.

Метла переместилась влево. Катя проследила за ней взглядом и увидела небольшую дверь в левом крыле здания. Из нее только что вышли две худенькие девушки в одинаковых белых халатах.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Катя.

Она поспешила в указанном направлении, про себя поразившись, как мало больничные привычки меняются со временем. Ей еще ни разу в жизни не встречалась клиника, в которую можно было бы войти с парадного входа, поскольку он неизменно оказывался закрыт из каких-то неведомых хозяйственно-стратегических соображений. Персоналу и посетителям полагалось попадать внутрь через скромные боковые двери или подвалы, минуя множество неудобных ступенек, поворотов, закоулков и других препятствий.

Пара уточняющих вопросов встреченным людям – и вот Катя уже стоит перед дверью главного врача. Она сверилась с часами и облегченно улыбнулась – ура, не опоздала! – и решительно толкнула толстую дверь, выкрашенную белой краской.

– Можно? – запоздало спросила она, оказавшись внутри.

– Мммм?.. – широкоплечий коротко стриженый мужчина в белом халате продолжал писать, не отрывая взгляд от бумаг перед собой.

– Николай Иванович? – бодро спросила Катя, шагая вперед, хотя и так знала, что это он. Семен Степанович показывал его фотографию в числе прочих.

– Да? – главный врач поднял голову.

– Я – Подольская, Екатерина Игоревна, – быстро проговорила она заученный текст, стараясь безмятежно улыбаться. – Вам насчет меня звонили из районного здравотдела.

– Конечно. Да. Помню, – раздельно произнес доктор и тоже улыбнулся. – Рад. Очень рад!

Он вышел из-за стола и направился к Кате, на ходу протягивая левую руку. Когда он встал, девушка увидела, что вместо правой руки у него пустой рукав, заправленный в карман халата.

"Семен Степанович не говорил, что он однорукий, – мелькнула тревожная мысль, но она постаралась себя успокоить. – Не говорил – значит не важно. Может, он сам не знал. Меня сюда за этим и послали – собирать информацию.”

Катя и сама не поняла, почему открытие, что у главного врача роддома всего одна рука так ее взволновало, но нервно-приподнятое настроение, не покидавшее ее все утро, исчезло. Она протянула Николаю Ивановичу папку со "своими" документами правой рукой, одновременно вытянула вперед левую для приветственного рукопожатия и окончательно смешалась, осознав, что Николай Иванович сделать того же не сможет.

Не долго думая, она схватила его протянутую ладонь и дружески потрясла ее, а папку точным броском швырнула на край стола. Бумаги главного врача при этом слегка подлетели в воздух и опустились обратно, почти не нарушив первоначальный порядок.

Николай Иванович проводил пролетевшую папку серьезным взглядом.

– Молодец, Екатерина Игоревна, – негромко произнес он без тени улыбки. – Если лечить будешь так же хорошо, как бумажки кидаешь, сработаемся.

Катя смутилась еще больше и покраснела. Наверное Изольда права, она везде устраивает цирк. Могла ведь протянуть ему руку и папку по очереди, или просто придержать бумаги локтем, пока главврач закончит с рукопожатием. Так нет! Ей приспичило заняться прицельным метанием. Она быстро взглянула на стол и поежилась. Хорошо хоть попала, а ведь могла бы промахнуться и снести на пол вон ту банку с чем-то мутным.

Николай Иванович тем временем подошел к двери и крикнул в коридор:

– Тоня! Зиночку ко мне отправь!

Он снова повернулся к девушке, улыбнулся и повторил:

– Очень рад. Мне на этой неделе везет. Вас, вот, прислали, а завтра еще один доктор должен прибыть. Если так и дальше пойдет, глядишь, и штат укомплектую!

"Знал бы ты, кто к тебе завтра прибудет – небось не так бы радовался,” – внутренне вздрогнула Катя, улыбаясь и кивая в ответ.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла крупная женщина в белом халате. Халат был так щедро накрахмален, что стоял торчком и громко шуршал при малейшем движении.

– Звали, Николай Иванович? – спросила она низким хриплым голосом.