Текст книги "Война сапфиров (СИ)"
Автор книги: Елена Болотонь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 1. Земля по имени Солнце
Я рисовала стилусом на парте. Радужные волны расходились по ее поверхности, оставляя красивые цветы. Вдруг передо мной на экране появилось круглое лицо Ван Шаха и раздался голос:
– Евгения со Лярина, Вы так и будете развлекаться вместо того, чтобы слушать предмет?
Я быстро провела пальцами по боковой поверхности панели, стирая несуразный рисунок, выступавший фоном из-под изображения преподавателя:
– Простите...
– Тогда будьте любезны, повторите всё, что я рассказал.
Его жёлтые глаза с вертикальным зрачком смотрели прямо на меня, призывая к ответу. Я встала, по привычке заложив за ухо прядь волос, монотонно забубнила заученный материал:
– История слияния миров берёт начало с момента появления первого портала, в результате чего стали возможны перемещения из одного измерения в другое.
– Хорошо, – ласково прошипел Ван Шах. Кисточки хвостов преподавателя покачивались за его спиной, словно две змеи, в такт словам, – продолжайте.
– На текущий момент открыто десять из семнадцати предполагаемых измерений, из которых пять оказались навсегда запечатанными для выхода.
– Так... Почему это произошло?
– Эммм... Одно измерение оказалось полностью непригодным для жизни, второе смертельно опасным, и теперь оно используется для смертной казни, третье – это большая тюрьма для преступников, а четвертое и пятое населены опасными тварями.
– И?
– И они несут угрозу для мирного населения Империи.
– Хорошо, – довольно улыбнулся преподаватель, ударил левым хвостом по своей панели управления и исчез с моего экрана, предоставив место изображению красивого мужского лица.
Урок продолжился:
– Итак... В результате длительных переговоров в каждом измерении был назначен наместник правителя из расы, представляющей измерение. Сам же правитель...
Тонкий писк подсказал, что пришло сообщение. На левой панели парты высветился белый значок конверта. Нажав пальцем на него, я улыбнулась: Эмиль.
«Через неделю финальные тесты».
Моя улыбка стала еще шире: ждёт не дождется подтверждения группы крови. От этого зависит дальнейшая судьба, работа и вся жизнь.
«Ну и что», – едва прикасаясь пальцами к виртуальным буквам, я набрала ответ и отправила его по обратному адресу.
Я, Евгения Лярина, без трёх минут выпускница высшей школы для девушек. Коренная жительница Земли в обители звезды Солнце. Когда открыли порталы, привычная нашим бабушкам и дедушкам реальность изменилась.
Возьмите чистый белый лист бумаги и нарисуйте на нем голубой круг. Это мир, в котором живём мы. А теперь возьмите и перекрасьте этот круг в зелёный. Это новый мир, и там нас уже как будто нет, хотя круг тот же. Добавьте на белую поверхность точки звёзд – и вот, третий вариант земли. Вспомните о вашем рисунке через неделю – и третий мир станет отличаться от четвертого временем.
Научное общество до сих пор сотрясают споры о том, является ли каждый мир отдельно существующим в разных вселенных, или мы живём слоями на одной земле как торт «Наполеон», ежедневно пересекая друг друга насквозь, не видя, не чувствуя и не мешая проживать свои судьбы. Бессмертные знают точно. Но они хранят тайну.
Всё, что мы знаем сейчас – миры разные – в чем-то похожие, а чем-то уникальные. Каждый житель обязан носить приставку к имени, которая указывает на принадлежность к измерению. Все измерения носят названия звёзд. Может поэтому споры до сих пор не умолкают.
Любимая песня отвлекла меня от размышлений. Урок кончился. Я приложила палец к сканеру, закрывая учебный профиль. Экран моргнул, и мужское лицо исчезло. Император Каус Фациес. Бессмертный. Человек с нечеловеческими глазами, к которым невозможно привыкнуть. Казалось, даже с картинки они режут и проникают внутрь души. Без белков, радужки и зрачков. Светящиеся сапфиры.
– Женька, ты чего копаешься? – подскочила ко мне Мария.
– Эмиль написал...
– Опять замечталась, – рассмеялась подруга.
– Ничего я не замечталась.
– Да прекрати. Все знают, что у вас с Эмилем одинаковая группа крови. А значит, вы совместимы.
– До финального теста нужно дожить, – хмыкнула я, заходя в стеклянный лифт.
– Я вот очень боюсь тест делать, – щебетала Мария.
– Почему?
– Я слышала, что начальный может поменяться.
– Глупости! Таких прецедентов было всего два за всю историю.
– Всё равно. Представляешь, как всё внезапно может измениться в жизни?
Новые группы крови, еще одно ноу-хау, которое ввело правительство после открытия порталов. Внезапно стали не нужны многие старые знания. Бессмертные принесли с собой иные медицину и представления о генетике.
Люди Фомальгаута оказались более прогрессивными. Их технологии излечивали все известные людям Солнца болезни. Победили рак, СПИД, иммунные заболевания. Конечно всё было не так просто. Чтобы заново не заболеть приходилось прибегать к услугам чудо-аппаратов каждый год. Это стоило дорого, денег хватало не всем. Поэтому, по большему счету, в трущобах бедные люди продолжали болеть по-прежнему и жили даже хуже, чем это было до слияния миров. А научные исследователи раскрыли часть секретов генетического кода человека. И, в зависимости от набора генов, после окончательного теста молодёжь окончательно распределялась во взрослую жизнь.
Мы вышли на улицу, жмурясь от ослепительного Солнца над головой.
– Мороженого бы.
– Да. Сегодня жарко.
– Единицы есть?
Мимо нас на специальном автомобиле проезжала мороженщица – девушка с Дифды. Ее зелёные волосы, заплетённые в дредды, раскосые глаза и ласковая улыбка делали продавщицу очень похожей на землянку. Если бы не острые маленькие рожки, в количестве трёх штук, которые короной росли на ее голове.
– Стойте! – Мы кинулись к «игрушечной» машинке.
Языковой барьер преодолели еще в первые десятилетия после слияния с помощью техник прогрессивного гипноза. Курс обучения в начальной школе. Ничего особенного. Универсальный язык становится родным за каких-то пару лет.
– Мне два шарика шоколадного, – сказала я, подставляя расчетное кольцо к датчику.
– Тридцать единиц, – улыбнулась девушка, показав остренькие зубки.
– А я хочу иглового.
– Хороший выбор, – поддержала Марию продавщица. – С вас триста единиц.
– Ну ты – транжира, – фыркнула я, наблюдая, как мороженщица накладывает в вафельный стаканчик прозрачные иголки.
Милый подарок с Шахривара. Деликатесное угощение, разрывающееся во рту тончайшими, каждый раз неповторимыми вкусовыми оттенками нежной сладости.
– Я обещала себя побаловать, если с меня удалят все предупреждения, – Мари наблюдала, как датчик снимает единицы с ее кольца.
– Ну и как?
– Последнее опоздание аннулировали сегодня утром, – довольная подруга подцепила языком первые иголки. Они прилипли к нему и исчезли во рту. – У-у-ух, вкуснотень!
Как мне с ней повезло – такой болтушки было и ввек не сыскать. Мария решила не упускать возможности удовлетворить любопытство.
– Скажите, а вы с Дифды?
– Оттуда, – улыбнулась продавщица.
– А здесь надолго?
– Лицензия действительна на это измерение еще полгода. Потом буду обращаться в консульство, чтобы ее продлить.
– А почему вы не работаете у себя?
Я тут же ущипнула подружку за бочок – ух, как нетактично. Но продавщица скучала и с удовольствием поддержала разговор:
– На Дифде не заработаешь так много как здесь. И у меня хорошая группа крови.
Снова кровь. От нескольких букв на запястье зависит положение в обществе и возможности. Чем хуже кровь, тем ниже человек на социальной лестнице. Несколько знаков на теле и ты знаешь кем будешь работать, сможешь ли увидеть вживую другие миры, получишь ли статус, деньги или будешь прозябать на заводе. Даже личные отношения невозможны с людьми "худшей крови" – родители не позволят, чтобы не испортить гены и репутацию. Мало кому удавалось перепрыгнуть свои возможности. Чаще человек вливался в общество, как распознанная огромным механизмом деталь, и жил во благо Империи. И это меня бесило!
– Хочу еще мороженое! – пискнула довольная Мари.
– Гляди, станешь еще толще, – поддела я пухленькую розовощёкую подругу. Я любовалась ей – кровь с молоком.
– Лучше ты поправься, немочь бледная, – хохотнула она мне в отместку.
Мы, непохожие внешне, понимали друг друга с полуслова.
– Очень вкусно, зря ты его не заказала.
– Пойдём уже. В парке нас ждёт Эмиль.
На стоянке мы подошли к авиану – подарку моих родителей на семнадцатилетие. Маленький двухместный летательный аппарат, похожий на овальную серебристую капсулу с небольшим пропеллером на крыше и чёрным номером на днище, быстро пересекал расстояния в городе на сравнительно небольшой высоте. Изобретение появилось благодаря Бетельгейзе, позволив убрать большую часть машин с планеты. Теперь передвигаться стало быстрее и легче. Конечно, остались любители автомобилей. Но машины все стали электрическими, как и авианы. Небольшой кассеты – аккумулятора хватало не меньше чем на тысячу километров пробега или четыре часа беспрерывного полёта.
Права на пилотирование выдавали всем желающим, начиная с шестнадцати лет, после факультативного курса обучения в школе. Взлетев, уже через десять минут мы зависли над парком.
– Смотри, свободное место, – тыкнула в стекло моя пассажирка.
– Вижу, снижаемся.
Авиан сел. Приложив палец к сенсору, я выключила двигатель.
– Вылезай, давай.
Зеленые парки в нашем мире покрывали всю твёрдую поверхность планеты. Заводы и фабрики давно переехали на Дифду. Это измерение очень подходило для промышленного производства. Природа там практически умерла, поэтому наша земля поставляла туда дополнительный кислород для рабочих. И конечно, на Дифде работали все, у кого группы крови оказались третьего уровня и ниже.
– Евга!
Я оглянулась. Ну не любила я, когда меня называли так. Ох уж этот Эмиль.
Мой парень летел ко мне счастливый на всех парах. Ждёт не дождётся тестов. Второй уровень позволит ему жить в своём измерении и заниматься административной работой. Финансовая деятельность, управление измерением, топ-менеджмент – это конечно навряд ли. Второй уровень – это интеллигентный средний класс. Если повезёт, сможет получить лицензию на работу в другом измерении, посмотреть миры воочию.
И конечно, после финальных тестов он хочет на мне жениться. Полгода назад обещал и напоминает при каждом удобном случае.
– Привет любимая, – он подскочил ко мне, обхватил левой рукой, быстро прижал и поцеловал меня в шею. Мягкие губы скользнули к уху и обхватили мочку, опаляя горячим дыханием.
– Э-эй, остынь, – я засмеялась, слегка отстраняясь. – Кушать хочу.
– Хватит играться, – надула губки Мария, наблюдая за тем, как Эмиль любуется мной.
Летнее кафе в центре парка принадлежало богатому шахриварскому предпринимателю. Раса гурманов внесла в смежные миры настолько изысканную кухню, что закрепила за собой звание великих кулинаров вселенной. Лягудов отличало острое обоняние и осязание. Используя привычные землянам продукты и шахриварские пряности, повара создавали шедевры на любой вкус и кошелёк.
Мы зашли под стеклянный купол – в аквариум. Смешанный аромат лёгкой горькой свежести щекотал ноздри, разогревая кровь и аппетит. Вдоль круглых стен с потолка спускались голубые цветы Шахривара. Крупные многолепестковые гирлянды окаймлённые золотыми прожилками цеплялись усиками за только им известные, шероховатости на литом стекле.
– Добро пожаловать. Дариан Шах к вашим услугам.
Нас встречал хозяин кафе – мужчина, одетый в золотые парчовые одежды, с выглядывающим круглым брюшком. На его плечах мирно лежали два хвоста, увенчанные украшениями – щёточками. Жёлтые глаза с опущенными нижними веками, черные вертикальные зрачки с интересом изучали нас. Круглое лицо с маленьким еле выступающим носом и тонкими губами, лысина и отсутствие ушных раковин, делали его похожим на земноводное.
– Мы хотим что-нибудь перекусить, недорого, – заявил Эмиль, понимая, что значат раздувшиеся ноздри у шахриварца.
Лягудов очень привлекали молодые землянки. У них считалось престижным закрутить роман с какой-нибудь молоденькой девочкой солнечного измерения, и правдой-неправдой они заманивали наивных девушек в свои сети. Впрочем, некоторые дамочки только казались наивными – богатые шахриварцы взамен баловали любовниц очень дорогими подарками.
– Всегда рады таким прекрасным созданиям, – тонкие губы Дариана дрогнули в змеиной улыбке. – Я провожу вас.
Он хлопнул в ладоши, и с потолка спустился прозрачный круг – лифт, который поднял нас на средний уровень аквариума. Ощущение огромного пространства над головой оказалось ни чем иным как обманом зрения, создаваемым за счет голографии. Кафе состояло из нескольких уровней-этажей. Разместив нас за столиком, он одарил меня и Мари многозначительным взглядом и удалился, уступив место официантке. Женщины лягудов отличались от мужчин лишь более скромной одеждой и наличием черных кудрявых волос на голове. Но обладали одним несомненным достоинством – их лица не старели. Они не знали, что такое морщины. И это объясняло, почему мужчины-лягуды интересовались только молодыми землянками.
– Что будете заказывать? – официантка приготовилась запоминать.
Мы ползали пальцами по огромному меню, веселясь при чтении состава отдельных блюд, и, в конечном счете, остановились на говядине с анцискантским перцем, а также паре салатов из сезонных овощей под соусом «Долль». Когда нам принесли салаты политые фиолетовой кашей мы переглянулись:
– Похоже кому-то пустили кровь, – заунывным голосом потянул Эмиль. – Может быть какой-нибудь маленькой шахриварской девочке...
– Ох и глупости ты несёшь, – я улыбнулась, с опаской ковыряя вилкой в листьях салата. Подцепив один, я попробовала языком этот самый «Долль» и прикрыла веки, наблюдая сквозь опущенные ресницы за друзьями.
– Же-ень, что случилось? – на меня с беспокойством смотрели две пары глаз.
– Ммммм... – я окунулась в кисло-сладкий вкус черники с чем-то пряным и незнакомым, а лёгкая вязкость соуса должна была идеально подчеркнуть все вкусовые оттенки зелени и овощей.
– Что?
– Бесподобно...
Популярный в кухне лягудов соус изготавливали из ягод, выращиваемых на болотах Шахривара. Мари и Эмиль налетели на свои порции обеда, почавкивая от удовольствия. Еще не встречался ни один житель измерений кому бы не понравилась кухня «земноводных». Их специи обладали особенностью воздействовать на рецепторы языка, который мозг воспринимал как «вкусно» или «очень вкусно».
– А может у них одна-единственная специя, которую они кладут во все блюда? – сщурив подозрительно глаза, предположил Эмиль.
– Ничего подобного, – хмыкнула Мари. – Я смотрела передачу по видеовизору, показывали Шахривар – все специи разные.
– Ну выкрасили их в разные цвета...
– Не-а. Наина со Росина пробовала каждую приправу и сказала, что они по виду одинаковые как мука, но все разные.
– Нашла кого смотреть... Наина скандальна и у нее всё ради рекламы.
К нашему столику подошла лягудка с подносом в руках. Она вынесла две креманки с десертом и поставила их на стол:
– Подарок девушкам от Дариан Шаха. – Она положила пару визитных карточек расшитых золотом на стол для каждой из нас, – он просил передать, если что-то будет нужно, хозяин готов всё сделать для вас.
– Принесите, пожалуйста, счет, – недовольно произнёс Эмиль. Он нахмурил брови и его щёки пылали от возмущения.
– Эй, ты чего?
– Он клеит моих девушек. Нагло, напрямую.
– Эмиль. Перестань, – я шикнула на него.
Мы смаковали десерт, чуть ли не облизывая пальцы, который взрывался оттенками ванили, сливок и корицы на наших языках. Стоило только подумать о том, что ты любишь, и очередная ложечка оправдывала ожидания.
Официантка принесла расчётный счёт-аппарат. На тонком чёрном стекле красовались изображения съеденных нами блюд с цифрами количества и общей стоимости.
– Я заплачу, – сказал Эмиль и поднёс перстень к датчику.
– Тысяча единиц за троих. Недурно.
– Всё то ты деньги считаешь, Жека, – подколола меня Мари.
– Знаешь, мои родители очень лимитировано мне высылают единицы. И следят за тем, чтобы я их направо-налево не тратила.
– Да ладно, я знаю, – щёки моей подруги загорелись от смущения. Она поправила очки, которые упрямо носила, избегая исцеления и мечтательно произнесла: – Ах, как всё-таки хорошо не нуждаться в деньгах...
– Нам пора. – Эмиль встал со своего кресла, которое тут же уменьшилось в размерах и сжалось, превратившись в короткую цилиндрическую стойку, освобождая место в зале.
– А я, пожалуй, схожу на экскурсию к Дариан Шаху, – вдруг произнесла Мари.
– Мария Синица! Ты с ума сошла! Ты и лягуд?
– Ну просто посмотрю, какая у них кухня и действительно ли специи как мука, – улыбнулась «любопытная варвара». – Ну в самом деле, такой шанс.
Пришлось оставить Мари около лягуда, который, провожая нас, расцвёл в широкой улыбке от счастья. Мы вышли из кафе. Эмиль взял меня за руку, нежно поглаживая мои тонкие пальцы.
– Ну что? Поедем к тебе?
– Хорошо, проводи меня.
– Давай авиан поведу я?
– Вот еще! Я и сама неплохо умею.
В считанные минуты мы оказались на месте. Квартира – студия встретила нас прохладой. Встроенная система кондиционирования включалась до моего прихода, создавая приятный микроклимат. Такую влажность и температуру, какую я люблю, чтобы не мерзнуть и не сгорать от жары.
Обстановка внутри самая обычная. Любила я ретро-мебель, ничего тут не поделаешь: мягкий угловой диван обитый тканью, журнальный деревянный столик, горка. После слияния миров появилась мебель, которая могла убираться, сжиматься, прятаться, освобождая место в жилищах, но мне нравилось видеть заполненное пространство.
Я остановилась возле зеркала. На меня смотрела невысокого роста, светло-русая девушка с немного вздёрнутым носиком, миндалевидными серыми глазами и пухлыми губками. Я себе нравилась. Эмиль подошёл сзади и обнял меня за талию, прислоняясь щекой к волосам. Выше меня на две головы, широкоплечий, короткостриженый и кареглазый. Если не считать, что временами я просто сходила с ума от его занудства, в остальном мой друг был внимателен, ласков и щедр. И он любил меня.
– Осталась неделя, – мечтательно протянул жених, вдохнув аромат моих волос.
– Неделя на что?
– Неделя и мы начнём взрослую жизнь.
– Скучно... – Произнесла я, рассматривая нас в зеркале.
– Почему? Удобно, когда знаешь своё завтра.
– Ну и что хорошего, когда жизнь распланирована кем-то?
– Не кем-то, а лучшими умами Империи.
– Звучит глупо и помпезно. Много они знают, лучшие умы. Одарённый сапожник никогда не станет поэтом, просто потому, что у него кровь третьего уровня. А девушка не сможет выйти замуж за любимого из-за того, что у него худшие гены.
– Но нам то это не грозит, – Эмиль развернул меня, покрывая мелкими поцелуями мой лоб, глаза, щеки. – Сразу надо думать головой с кем общаешься.
Мой жених был в чем-то прав. Каждый человек с рождения знает свою принадлежность. Первый тест делают еще в роддоме. Результаты теста наносятся на запястье временно, сроком на двадцать лет. Финальный тест – контрольная проверка соответствия, завершающий штрих будущей жизни. Получил уровень, внутри него группу, маркер – список рекомендаций умений и способностей и всё: доучиваешься и на работу.
Эмиль вдруг посильнее обхватил меня за талию, присел и вот, я взлетела и беспомощно барахтаюсь у него на плече, как куль с мукой, то ли подыгрывая ему, то ли возмущаясь от такого бесцеремонного поведения, щедро одаряя его спину лёгкими тумаками. Он с хохотом повалил меня на диван и накрыл своим телом:
– Сейчас я тебе покажу как со мной скучно!
Ох, раздавит же! Не думала, что он такой тяжёлый, надо же додуматься уложиться на меня всем весом!
– Тяжело, – пискнула я, упёрлась руками в его грудь, заставляя скатиться на бок.
Эмиль забрался мне под блузку. Его неумелые руки шарили по моему телу, останавливаясь на местах, которые наиболее возбуждали его. Лёгкие, нежные прикосновения задержались на моей груди, поглаживая аппетитные выпуклости, пальцы ощупывали соски, затем быстро пробежались по бокам, внешней поверхности бёдер, забрались под юбку и подобрались к их внутренней стороне. Он будто боялся сломать меня неумелыми действиями мальчика, получившего для исследования фарфоровую куклу своей старшей сестры, но в то же время пытался избавить меня от одежды, едва гнущимися пальцами, расстёгивая пуговицы и замок.
От его касаний мне стало щекотно, и я громко рассмеялась, глядя на его сосредоточенное лицо с вытянутыми бантиком губами. Эмиль смутился, отодвинулся и убрал руки:
– Что смешного?
Обиделся. Я смотрела в потемневшие от желания глаза, но, увы, не разделяла его страсти.
– Не обижайся. В какой-то момент я вспомнила, что до тестов еще неделя, и мы должны держать себя в руках.
Взгляд моего жениха потеплел, и на его лице дрогнула улыбка.
– Всего-то. А я подумал, что ты смеёшься надо мной.
– Почему?
– Ну ты прекрасно знаешь, – он отвернулся.
– По-че-му? – я подобралась к нему и слегка ущипнула его за бок.
– Я еще никогда не занимался сексом с девушкой, – выдавил Эмиль, не поворачиваясь.
– Ты так говоришь... как-будто с не девушкой уже занимался...
Он повернулся ко мне и на его губах дрогнула улыбка...
– А с кем я по-твоему мог бы это делать?
– Ну-у не знаю.. Может, с бабушкой какой, – я лукаво смотрела на него. – Или... – желание разрядить обстановку стало сильнее...– с мальчиком....
Я увидела как округляются глаза у него от неожиданного моего заявления.
– Ты такая развратная, Евга! Я тебе сейчас покажу с кем я и чем занимался!
Эмиль, видимо, на что-то решился и резко подгрёб меня в объятия. Стал грубее, настойчивее. Он впился мне в губы страстным поцелуем, лаская своим языком, крепко прижимая к себе, закапываясь одной рукой в мои волосы, а другой зажал мою грудь, нежно подминая ее пальцами, так что я сразу почувствовала прилив тёплых ощущений внизу живота.
И датчик сработал. Эмиль меня возбудил. На стене играл позывными огоньками черный экран, призывая к скорейшему ответу. Строгие родители. Не отвечать нельзя. Вызовут полицию нравов и вколят потом «успокоин» на год.
Еще шестьдесят лет назад секс был более доступен. Бабушки и дедушки, не оглядываясь на группы крови, встречались, любили друг друга, выбирали себе партнёров еще до двадцатилетия. После прихода к власти Бессмертных все изменилось, и сторонников невинности до совершеннолетия оказалось гораздо больше, чем предполагали изначально. Родители вшивали детям чипы рядом с группой, которые следили за уровнем гормонов в крови, заменяли многие прививки и служили дополнительным датчиком слежения за любимыми чадами. И эти чипы торжественно удалялись в день финального теста. Больше всего не везло тем, кто ждал этого теста год, будучи рождённым в начале года.
– Включить связь, – скомандовала я визору, поспешно оправляя одежду и тут же заметив, как нахмурена и обеспокоена мама.
– Евгения, что случилось?
– У меня в гостях Эмиль...
– Женя, до финального теста осталась неделя.
– Да что с вами со всеми происходит?
– Что не так?
– Как помешаны все на этих финальных тестах...
– Не дерзи, девочка. Хорошо, что тебя не слышит отец.
– Прости, мамуль, просто я тоже нервничаю.
– Не делай глупости, милая, и помни – мы тебя любим.
Экран погас, оставив меня наедине с Эмилем. Правда, и запал в нас также испарился как не бывало.
– Евга, лучше мне уехать домой, – мрачно произнёс парень и спустя несколько минут, сухо чмокнув меня на прощанье, исчез в сгущающемся полумраке вечера.
Отчасти я его понимала. Представляю каково парням сдерживать бушующие гормоны. Только если инъекциями. Но чаще встречались те, кто терпел, либо пользовался услугами разгульных дев. Что тоже было опасно. Заразные болезни никто не отменял.
Ну и к лучшему. Терять невинность раньше времени не хотелось, где-то на задворках моего сознания жила неуверенность в правильности нашего выбора. Поживём, увидим. Я прошла на кухню, поставила чайник на электроплитку – горячий чай с малиной перед сном был бы в самый раз
Глава 2. Финальный тест
Наступил долгожданный для многих день финального теста. Оживление в школе не видел только слепой. Волновались все. Даже я заразилась общим настроением. В церемониальном зале нашего города собирались выпускники и выпускницы в красных мантиях. Ткань цвета крови символизировала главный день в жизни каждого. День определения судьбы.
В огромном светлом помещении, стены которого казались сотканными из витражей, стояли несколько десятков новейших анализаторов крови. Школьники садились в удобные кресла, которые подстраивались под контуры тела. Подлокотники кресел являлись зажимами, чтобы человек не мог навредить себе неосторожными или резкими движениями. К креслу подключались две компьютерные панели – тач-экраны на стойках, с каждой стороны, на которых высвечивалась вся информация во время тестирования.
Рядом с каждым аппаратом стояли два человека. Директор школы – землянин и наставник – фомальгаутец. Они контролировали проведение анализа, удаляли детские чипы и наносили группу крови на запястье. Я видела в этих цифрах и буквах клеймо. По другому и назвать их нельзя – скот, помеченный на службу Бессмертным и государству. Благими целями прикрывался тотальный контроль.
Фомальгаутцы – светлокожие люди, с волосами чисто белого цвета, самая аристократичная раса Империи. Вот уж кто был на как подбор! Мужчины как однояйцевые близнецы с правильными чертами лица, высокие и статные. Очень красивые люди. На церемонию они пришли в одинаковых одеждах черного цвета: широких шароварах и не менее просторных рубахах, отороченных серебром. Замени одного на другого – и не поймёшь, что произошла подмена.
Я наблюдала через стекло из зала ожидания, как через процедуру посвящения проходят мои друзья и подруги и, не осознавая, тянула время. В конце концов, дождалась той минуты, когда ко мне подскочил счастливый Эмиль, потрясая своим запястьем.
– Вторая категория. Группа БА24С. Всё подтвердилось!
Я кисло улыбнулась. Рано или поздно, но придётся идти на процедуру. Ох, и чует моё сердце недоброе.
– Очень рада за тебя.
– Ну чего ждёшь, давай. Твоя очередь, и поедем праздновать!
А на меня нахлынула тоска. Всё сжалось в груди. Последний рубеж разделяющий меня с детством. Собственно, с чего бы мне печалиться? Я итак жила с клеймом вот уже двадцать лет, потому встряхнула головой, отгоняя наваждение, и сделала шаг.
Наставники ободряюще улыбались каждому школьнику. Я замешкалась, наблюдая за креслом соседней школы.
– Ваша кровь принадлежит первой категории, группа АГ89С. Поздравляем.
Иван со Крейн, заносчивый сынок богатых родителей, гордо кивнул, выжидая пока номер отпечатается на запястье. Лазерные технологии делали процедуру быстрой и безболезненной. Ну вот, усмехнулась я, новоиспеченный банкир или руководитель завода готов.
В понимании принадлежности человека определённому кругу ничего сложного нет. Первая буква показывает саму категорию. А – первая, Б – вторая, В– третья. Хуже всего тем, у кого категория была К или М. Ниже не встречалась.
Вторая буква – это группа внутри категории. Та же система.
Цифры – это маркер способностей. Здесь появляется у людей выбор. Профессий внутри подгруппы много, недовольных мало.
Что касается последней буквы – это маркер измерения. В нашем случае С – Солнце.
– Женька, ты чего ждёшь? – ко мне подскочила довольная Мари.
После экскурсии в кафе шахриварца моя подруга летала как на крыльях вот уже шестой день. Она сделала себе новую стрижку, слегка укоротив длину великолепной гривы. Так Мария сама любила в шутку называть свои черные и густые волосы.
– Ты чего такая счастливая?
– Дариан пригласил меня в Шахривар.
– Что-о-о? Только не говори мне, что ты встречаешься с ним.
– Я? Ну ты что! Я и лягуд? Не-е-ет. Хотя он умён, галантен и щедр.
– О вкусах конечно не спорят, – я видела радость в глазах Мари и еще что-то новое. – Но помни, что лягуды встречаются только с молоденькими. Они не любят старых землянок.
– Глупости, я не собираюсь за него замуж и не буду с ним встречаться.
– Тогда куда ты собралась?
– Так хочется посмотреть другие измерения...
– За всё в жизни надо платить. Тем более сегодня с тебя сняли родительский контроль.
– Не говори глупости и верь мне, – Синица дотронулась до меня кончиками пальцев, поглаживая предплечье. – Лучше, давай, быстрее пройди процедуру и поедем праздновать. Дариан приглашает к себе на торжественный обед.
– А как же выпускной бал?
– А кафе работает круглосуточно.
– Мари, лягуд не дурак! Ты не сможешь использовать его долго.
Я покачала головой. Нет, подругу нельзя осуждать. Каждый человек имеет право на выбор. Межрасовые браки встречались, но были очень редки. И лягуды, те еще пройдохи. Они владели искусством внушения, потому этот Дариан Шах вполне мог увлечь Марию за счет собственных способностей. Наивность или любознательность подруги просто умиляла, и тем сильнее хотелось ее защитить.
– Здравствуйте, – произнесла я, робко приблизившись к анализатору. – Евгения со Лярина.
– Приветствуем на пороге во взрослую жизнь, – несколько жеманно произнёс фомальгаутец. – Меня зовут Анту фаль Ан. Садитесь.
Анту фаль Ан, будем проще – значит, Антуан. Я осторожно села в кресло, чувствуя, как нежно оно обхватывает тело, погружая меня в мягкий комфорт. Стойка приподнялась, подняв сиденье над полом так, что мои глаза оказались на уровне глаз мужчин.
– Положите на подлокотник вашу правую руку, Евгения, – попросил меня Анту Ан.
– И левую руку, юная леди, – сказал седовласый мужчина. – Вы надеюсь, меня знаете, Михаил со Конев, первый директор школы, – на всякий случай представился он.
Я хихикнула. Приставка Солнца только портит наши имена. Хорошо их не обязательно произносить каждый раз, а только при знакомстве, либо на официальных приёмах.
Мою руку, которую я разместила тыльной стороной запястья вниз, тут же обхватили закрепители. Попалась птичка...
– Вторая категория, группа БС33С. Неплохая группа для взрослой жизни. Вам повезло.
К цифрам, присвоенным с рождения, подъехал белый робот на рукаве-штанге, похожий на старый добрый фен. Сначала что-то пискнуло, и фен превратился в светодиодный фонарик с тысячами мелких огоньков. Под голубым свечением все буквы и цифры исчезли, оставляя кожу девственно чистой. Раздался двойной писк.
– Поздравляю, родительский контроль снят, – прокомментировал процесс фомальгаутец.
– А куда он делся?
– Растворился в крови, выйдет в течении суток естественным путём.
К правой руке на второй штанге приблизился еще один робот. Тонкие пальцы обработали кожу руки, выдвинулась игла. Я смотрела, как по прозрачной трубке набирается кровь. Анализатор вобрал нужное количество в себя и потянулись томительные две минуты. Я смотрела на радостные лица Эмиля и Мари. Они махали мне руками – чудесная группа поддержки. Пип-пип-пип... Ну вот, наконец-то... Фен загорелся фиолетовыми огоньками и прижался к запястью.
