Текст книги "Дроу живучий 2, или Они иногда возвращаются! (СИ)"

Автор книги: Елена Беседина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Между тем, лагерь постепенно просыпался и оживал. Тут и там слышалась тихая речь, началось какое-то движение, но меня никто не трогал. Приходил хмурый заспанный Лео, поздоровался, посидел рядышком нахохленным воробьем и убежал помогать Мииру. Вскоре к костру подтянулись Эльрас с Дилиэлем и заняли места по обе от меня стороны. Типа секъюрити. Ну-ну. Настроение было поганое и какое-то нервно-дерганое. Даже завтрако-обед не порадовал. Что-то проглотил, а что именно, и не заметил. В конце концов мне надоело бессмысленное самокопание, и я пошел искать Миира, Лео или, на худой конец, Шайрена. Нужно же с ним познакомиться? Если первые двое быстро нашлись у лежанки Кави, от которой я, минут через пять наблюдений за непонятными манипуляциями магов, вновь позорно сбежал, то дроу был неуловим. Побродив некоторое время по лагерю, плюнул на это дело. Потом найдется.

Вскоре скомандовали общий сбор, и народ начал снаряжаться. Для четверки особо пострадавших из подручного материала соорудили что-то типа носилок-волокуш, которые прицепили к лошадям. Благодаря специальным заклинаниям эти самые носилки парили сантиметрах в тридцати над землей, так что мягкое, плавное передвижение больным было обеспечено. Тряски не предвиделось. Правда, насколько я понял, заклинание следовало раза три-четыре за сутки обновлять, но с магами воздуха, отвечающими за это дело, у нас напряженки не было. Трое из пяти дроу как раз таки и специализировались на этом направлении. Двое других были, соответственно, магом хаоса и водником. Вообще, отряд Шайрена был элитным боевым подразделением, входящим в лучшую сотню Империи. Если кому интересно, то оставшиеся семьдесят пять воинов, высланные нам навстречу моим отцом, должны были присоединиться чуть позже, но вроде бы командование передумало, решив страховать нашу группу дистанционно. Это значило, что дроу рассредоточатся по горам, по долам вокруг нас и будут мониторить местность, предотвращая всевозможные опасности. В общем, до Даррана мы должны теперь добраться вообще без каких-либо происшествий.

Это и еще кучу всего я выяснил, общаясь с воинами дроу и пытаясь выловить Шайрена. Если имперские дроу, поначалу на меня смотревшие с опаской и шарахавшиеся, как от чумного, довольно скоро оттаяли, начав охотно болтать, рассказывая разные интересности, то наставник Габриеля проявлял завидное упрямство и изворотливость, ни в какую идти на контакт не желая. К концу второго дня совместного пути, проведенного в непрерывном движении по уже откровенно гористой местности, мои эльфы неприкрыто хихикали над этими своеобразными кошками-мышками. Новенькие дроу тоже веселились, но еще как-то крепились, пытаясь прятать улыбки. Объяснить мне, что происходит с их шефом, они не могли, только разводили руками. Думаю, со стороны все это выглядело действительно забавно. Я просто удивляюсь, сколько всяких вариантов отговорок и отмазок, а также методов "стратегического отступления" можно выдумать, дабы не общаться с кем-то!

Ближе к вечеру третьего дня уже я был близок к тому, чтобы просто устроить на неуловимого дроу засаду – стукнуть его чем-нибудь тяжелым по голове, связать и провести допрос с пристрастием. Причины подобного его поведения были мне совершенно не понятны, и если в самом начале я хотел просто познакомиться, то уж теперь одним разговором остроухий от меня не отделается! К тому же, как мне сказали, сегодняшняя ночевка будет последней на свежем воздухе. Завтра мы уже должны будем добраться до столицы империи и предстать пред грозны очи Нершата. Так что времени осталось мало. Уж в городе-то Шайрен спрятаться сможет на порядок лучше.

Удивительно, но факт – поверху до Даррана добраться можно было гораздо быстрее, чем по подземным тоннелям, которыми были испещрены горы дроу. Только об этом мало кто знал. Это был своеобразный военный секрет, типа тех же рейнджерских троп у светлых. Непосредственно в пещеры мы спуститься должны были только завтра. Кстати, состояние пострадавших значительно улучшилось. Теперь на носилках ехала одна Кави, но и она шла на поправку. Как мне сказал Миир, немедленная смерть ей больше не грозит. Я очень этому факту обрадовался и со спокойной совестью направил все свои силы на вылавливание Шайрена. Измором возьму!

Наступил вечер. Наш отряд расположился на стоянку на небольшом плато у подножья практически отвесной скалы. Воины уже привычно разбрелись каждый по своим делам. Кто-то занимался лошадьми, кто-то отправился за водой для предстоящего ужина, развели костры. В общем, все были при деле. Я показательно тусовался рядом с Мииром. По моей просьбе, жених в охоту на Шайрена не вмешивался. Я решил, что сам разберусь, и рыжий не возражал. Только посмеивался, выслушивая мое ежевечернее возмущенное бухтение.

Вот, наконец, настал ответственный момент: цель появилась на горизонте. Спрятавшись за спиной у Альнмиира, копающегося в сумке в поисках чего-то, что на данный момент интересовало меня крайне мало, я затаился, внимательно следя за тем, как Шайрен присаживается за один из костров, разведенных рядом со скалой. Еще там находились три дроу, одним из которых был Лиар. Довольно усмехнувшись, я крадучись, мелкими перебежками, прячась за мимо проходящими дроу (они все, как один, мужественно делали вид, что меня не замечают: отворачивались, отводили глаза, послушно притормаживали, чтобы мне было удобнее маскироваться, и старательно давили в себе смех. Не у всех это хорошо получалось – пару раз я слышал тихое кхеканье. Тренироваться надо больше!). Последний рывок – и я у цели!

Мое появление у костра было поистине неожиданным. Все дроу разом вздрогнули. Встретившись взглядом с Лиаром, я вопросительно приподнял бровь. Мужчина чуть заметно кивнул.

– Ну, мы пойдем, проверим, как там у ребят дела, – поднимаясь, произнес дроу.

Вместе с ним встали и два других воина. Прежде чем Шайрен успел как-то среагировать, мы остались вдвоем; в непосредственной близости тоже никого не наблюдалось. Я со всеми заранее договорился!

– Я, пожалуй, тоже пойду… – начал, было, говорить Шайрен, привставая, но я грозно рявкнул:

– Сидеть!

Дроу мигом плюхнулся на место. Судя по вытянувшемуся лицу, подобной резкости он от меня не ожидал. Да! Мне надоело, и я зол. Вот.

– Может, хватит уже? – садясь напротив мужчины, заявил я, требовательно вглядываясь тому в глаза.

– Что хватит? – сделал морду классической тяпкой Шайрен. Я насмешливо фыркнул.

– Бегать от меня. Я, вообще-то, просто познакомиться хотел!

Судя по искреннему удивлению, отразившемуся на красивом лице, дроу такого поворота ну никак не ожидал.

– Познакомиться? Мы с вами уже больше десяти лет знакомы.

Сдержав глухое рычание, я сжал зубы и нахмурился.

– А то, что я, вообще-то, ничего о своем прошлом не помню, тебя не смущает?

Вот, ей-богу, надоело! Еще кто-нибудь скажет, что забыл про мою амнезию – укушу! Шайрен, было, открыл рот, чтобы что-то сказать, но почти сразу его закрыл. Помолчал немного, а потом задумчиво произнес:

– Я не поверил, хотя сейчас вижу, что, возможно, был неправ…

Фыркнув, я немного расслабился:

– Да неужели! Надеюсь, больше прятаться не будешь?

Сначала дроу удивленно замер, а потом широко улыбнулся, качая головой.

– Не буду.

– Вот и славно, – широко улыбнувшись в ответ, отозвался я.

Устроившись на своем месте поудобнее, я решил прояснить-таки, наконец, несколько темных моментов, связанных с наставником Габриеля.

– А в чем вообще проблема-то? Зачем надо было так от меня бегать?

Я с интересом наблюдал за внутренней борьбой, отразившейся на лице дроу. Мне показалось, что он старательно решал, как же теперь себя вести. В конце концов, придя к какому-то заключению, искоса на меня посмотрев, мужчина ответил:

– Перед вашим отъездом к светлым мы сильно поругались, и я не хотел лишний раз конфликтовать.

– Оу? – Я не стал скрывать удивления. – На тему чего ругались?

Опустив глаза, Шайрен неохотно ответил:

– Я не одобрил ваш план относительно старшего принца светлых. Да и вообще, всю эту затею с помолвкой. И до сих пор считаю подобное поведение неразумным, – помолчав, мужчина добавил: – Хотя, должен заметить, план работает. Альнмиир, похоже, от вас без ума.

Оп, Шайрен в курсе сверх-секретных планов Габриеля… Вот это новость так новость…

– А ты все знал?

Усмехнувшись, дроу утвердительно качнул головой, я же помрачнел.

– Занятно, когда мне Литор про эту идиотскую затею рассказывал, то утверждал, что, кроме него, Фейсата и Нрара, никто больше не в курсе… Вот будет весело, если и папочка знает. Мало мне проблем.

– Нет, Нершат не знает, – тут же отозвался Шайрен.

Я вопросительно на него уставился. Сказал "а" – говори и "бэ". Дроу же мучительно подбирал слова.

– Видите ли, я сам узнал это совершенно случайно. Можно сказать, услышал обрывок разговора, а потом вытряс из вас остальное… У нас были довольно доверительные отношения. Сложные, но, по крайней мере, со мной вы заигрывать или как-то по-другому провоцировать не пытались.

От подобного заявления у меня вытянулось лицо. Чем дальше в лес, тем злее партизаны… Чувствую, время, проведенное в гостях у отца, я запомню надолго.

– И за что же, позволь узнать, тебе такая привилегия? Да и зачем мне вообще надо было кого-то провоцировать?

– Зачем провоцировать? Чтобы позлить императора. У вас весьма… непростые отношения.

Наклонившись, Шайрен взял валяющийся под ногами прутик и поворошил угли в костре. В небо взвился сноп маленьких искорок.

– А что с тобой? – напомнил я, осмысливая новую информацию о взаимоотношениях Габриеля с отцом. – Вообще, прекращай выкать, мне это не нравится. Мы же не на официальном приеме.

Подняв голову и посмотрев мне в глаза, дроу усмехнулся, без возражений принимая предложение.

– Ты сильно изменился. То, как ты теперь общаешься с окружающими, впечатляет. Похоже, я действительно был неправ, и пребывание у светлых пошло тебе только на пользу.

Хмыкнув, я промолчал, дожидаясь ответа на вопрос. Как-то грустно улыбнувшись, Шайрен прикрыл глаза и произнес:

– У нас с тобой одна мать, так что я, вроде как, твой брат. Старший. После гибели Найрхата и Кишара мы очень сблизились, а потом Император назначил меня твоим наставником. Так что тут, наверное, в тебе проснулось что-то типа совести, не позволяющей уж очень сильно надо мной измываться.

Я сидел растерянно моргая. Здрасьте, приплыли.

– Хм… Оригинально… А зачем надо было делать вид, что ты меня ничему так и не научил в плане владения оружием? – спросил я первое, что пришло в голову – на большее меня пока просто не хватило.

Шайрен тихонько рассмеялся. М-да, думаю вид у меня сейчас – словно пыльным мешком шандарахнули.

– Ты не хотел, чтобы кто-то из придворных знал, что ты можешь постоять за себя. Император в курсе реального положения вещей.

Мдя… На сей замечательной ноте содержательная часть беседы подошла к концу – у меня и так перегруз по части новой информации случился. Мы еще немного посидели, болтая на нейтральные темы, а потом я, переполненный впечатлениями по самую тыковку, побрел спать. Ужин решил пропустить: аппетит пропал.

Глава 10

Лежа под легким походным одеялом, Шайрен невидящим взглядом смотрел на звезды, анализируя последние события и стараясь разобраться в происходящем. Стояла глубокая ночь, последняя, которую предстояло провести на свежем воздухе. Уже завтра отряд будет в Дарране, столице Империи дроу, и наследник предстанет перед правителем. Мысли мужчины кругами витали вокруг персоны принца, не давая заснуть. Осознать произошедшие с ним перемены было довольно непросто. За время наставничества Шайрен привык к совершенно другому Габриелю. Однако стоило признать, что что-то от него прежнего все же осталось. Возможно, даже больше, чем казалось на первый взгляд.

Закрыв глаза, мужчина погрузился в воспоминания. О существовании младшего брата он знал всегда. Это не было секретом. Его мать, будучи женщиной красивой даже по меркам дроу, но вместе с тем не отличавшаяся знатностью, в свое время весьма удачно вышла замуж за родовитого аристократа, гарантировав тем самым себе обеспеченное будущее и выход в свет. Ни о какой любви речи не шло, присутствовал только холодный расчет. Родив супругу наследника, Литера посчитала свой долг перед ним выполненным и с головой окунулась в дворцовую жизнь. Тариман дер Нарвааль – отец Шайрена, – был вовсе не против. У него и своих развлечений было полно. Красивая супруга стала своеобразным дополнением. Вроде как не пристало дроу его уровня быть без супруги или супруга. В общем, родителям было не до ребенка. Шайрена растили многочисленные воспитатели и наставники, среди которых выделялся учитель фехтования, прививший подопечному любовь к оружию и научивший разнообразным профессиональным хитростям. Именно благодаря ему мальчик выбрал свой путь в жизни, связав его с военным делом.

Известие о том, что Литера стала фавориткой императора, Тариман воспринял весьма спокойно. Этот факт сулил множество выгод и привилегий, потому отец Шайрена не только не осуждал супругу, но и всячески ее поощрял. Однако новость, что женщина носит под сердцем ребенка правителя, внесла некоторую смуту. Это было уже не сказать, чтобы очень хорошо для имиджа семьи. Поэтому, стоило Габриелю родиться, как женщина без вопросов самоустранилась, без лишних слез оставив дитя. Довольный император обижать бывшую любовницу не стал и щедро ее наградил, подарив шикарную усадьбу в живописном уголке империи, куда чета дер Нарвааль и удалилась, дабы сплетни при дворе немного улеглись.

К тому моменту Шайрену было уже сто шестьдесят лет, он был вполне самостоятелен и многого успел достичь, став едва ли не самым молодым дроу, вошедшим в состав элитной императорской сотни. Абы кого туда не брали, следовало на деле доказать, свою состоятельность, и мужчина много работал для того, чтобы этого добиться. Добровольная изоляция родителей на него никак не повлияла.

Следующие двадцать с небольшим лет Шайрен с младшим братом никак не общался и даже ни разу его не видел. Шла война, и дел для талантливого воина хватало. Потом было престижное назначение во дворец, где мужчина в первый раз и увидел Габриеля. Тогда еще никакой не наследник, а только младший сын императора, брат показался Рену открытым и жизнерадостным ребенком. Большие, точь-в-точь как у матери, сиреневые глаза глядели на мир с нескрываемым любопытством и жизнерадостностью.

Несмотря на то, что своего младшенького император баловал сверх меры и позволял ему практически все, что угодно, Габриель был совсем не так испорчен, как могло бы получиться. Да, мальчик был очень капризным, но это с лихвой компенсировалось природным обаянием. Злиться или обижаться на это маленькое улыбчивое чудо ни у кого просто не получалось. Шайрен не стал исключением, всецело попав под очарование ребенка, которого ему было поручено охранять.

Смерть старших братьев-близнецов стала для Габриеля ударом. Нет, мальчик не лил слез и не впал в депрессию – с Найрхатом и Кишарром он был не настолько близок. Те большую часть времени проводили на границе, непрерывно участвуя в боевых действиях, а когда приезжали в столицу – усиленно развлекались, отрываясь по полной. Им было не до младшенького. Шоком стало то, что мальчик внезапно оказался единственным ребенком в семье. Император взялся резко закручивать гайки, торопясь наверстать упущенное и в кратчайшие сроки воспитать из сына наследника. Габриель, привыкший к вседозволенности, привыкший быть всеобщим любимцем и никогда не слышавший, чтобы на него повышали голос, в один миг оказался в условиях, когда от него требовалось беспрекословное подчинение, строжайшая дисциплина и четкое выполнение указаний разом появившейся толпы наставников.

Шайрену было искренне жаль ребенка. Мальчик ходил тенью самого себя и чах на глазах. Как-то незаметно они сблизились. Брат стал настоящим другом для маленького принца, а потом и его наставником. Постепенно Габриель приспособился и привык. Он стал замкнутым и серьезным, подозрительно зыркая на окружающих, словно боясь, что за лишнюю улыбку его накажут. Обычно за провинности принца запирали у него в покоях на неопределенное время. Выросший на свободе ребенок тяжело переносил подобное заключение.

В какой-то момент Габи попросил Шайрена не распространяться о своих успехах на поприще воинского искусства. Мотивировал это наследник тем, что он не хотел провоцировать придворных. Пусть лучше те считают его беспомощным существом. Воин не возражал. Ему было как-то все равно – главное, что принц усваивал преподаваемый ему материал и с легкостью мог применять его на практике. Ежедневные спарринги были тому хорошим доказательством.

Около четырех лет назад ситуация вновь в корне поменялась. Император Нершат внезапно решил, что Габриель уже вполне подходит под определение идеального наследника, и с принца сняли все ограничения. Его больше не наказывали и ничего особо не требовали. Стоит отметить, что он и сам, без дополнительных понуканий, продолжил довольно охотно учиться, но вот манера поведения поменялась кардинально. Как-то так внезапно выяснилось, что Габриель – крайне злопамятное существо, и любое ранее нанесенное ему оскорбление, обида или сделанная гадость однажды не останется без ответа. Если прежде принц, опасаясь наказания, не мог ничего предпринять, то теперь отрывался по полной. Начиналось все с мелких пакостей – типа лягушек в постель или слабительного в чай (ребенок, что с него взять). Однако на этом Габриель не остановился, явно войдя во вкус и начав действовать более утонченно. Оказалось, что в нужное время и в нужном месте брошенная фраза способна на гораздо больший эффект, нежели развалившаяся на лоскутки во время официального приема одежда.

Когда мстить стало некому, а придворные уже с опаской косились на мстительного наследника, не надеясь на императора, смотревшего на проказы сына сквозь пальцы и откровенно смеющегося над незадачливыми жертвами, Габриель нашел новое развлечение. Стоит отметить, что за прошедшее время он сильно подрос и из очаровательного ребенка превратился в красивого юношу, который, к тому же, прекрасно это понимал и знал, как нужно правильно воздействовать на окружающих, максимально полно используя полученные от природы преимущества. Спасибо наставникам. В общем, последние полтора года Габриель активно флиртовал со всеми подряд. Как только незадачливый ухажер начинал проявлять чрезмерное рвение и переходить определеннее границы, принц устраивал показательный скандал, обвиняя того чуть ли не в изнасиловании. На это император реагировал более чем болезненно. Стоило наследнику ткнуть в обидчика пальчиком, как про этого дроу можно было уже не вспоминать.

Таких случаев было не столь много – обычно все заканчивалось еще на стадии заигрывания (принцу быстро надоедал один и тот же поклонник или поклонница), так что очередь претендентов не убывала. Перспектива получить влияние на любимого (и единственного) наследника императора многим казалась более чем заманчивой, а игра – стоящей свеч. Легкий элемент опасности только разжигал азарт.

И все бы ничего – Шайрен воспринимал подобные заскоки брата как влияние возраста и верил, что все пройдет, стоит только Габриелю наиграться, – но становилось только хуже. Наследник сдружился с Литором и Фейсатом, став поистине невыносимым и неуправляемым. Если раньше принц прислушивался к советам и мнению старшего брата, то теперь любую критику воспринимал в штыки, словно личное оскорбление. Габриель в хлам разругался с отцом, стал агрессивным и замкнутым. Попытки Шайрена выяснить, что же произошло такого, что могло подобным образом повлиять на принца, натыкались на глухую стену отчуждения. Наследник не желал разговаривать, а император пустил все на самотек. Как раз был разгар мирных переговоров со светлыми. Нершату было не до заскоков сына.

Рен до сих пор с содроганием вспоминал тот прощальный скандал, который устроил ему Габриель, стоило только мужчине заикнуться о том, что планы наследника в отношении старшего принца светлых более чем абсурдны. Каким образом Габриелю удалось уговорить отца предложить себя гарантом безопасности, провести помолвку, да еще и отправить на длительный период времени на территорию светлых, Шайрен даже представить себе не мог. Нершат, хоть и не уделял в последнее время сыну должного внимания, но все равно относился к нему с поистине маниакальной любовью. И, тем не менее, отпустил наследника к светлым. Шайрена, по понятным причинам, Габриель рядом с собой видеть не пожелал.

Воин сильно переживал по этому поводу, коря себя за несдержанность. Ведь знал же, что для того, чтобы добиться от брата адекватной реакции, в выборе слов следует быть предельно осторожным и деликатным. Кто знает, может, позже он смог бы переубедить Габриеля и уговорить его не совершать глупостей.

А уж когда стало известно о несчастном случае в горах, а потом и о серии покушений на жизнь наследника… Весь императорский двор стоял на ушах. Нершат рвал и метал, грозясь устроить светлым такую войну, которая тем и не снилась, если только на сыне появится хоть одна лишняя царапина. Позже ситуация разрешилась, организатор покушений был найден. Его личность для Шайрена стала поистине шоком, но он надеялся, что все прояснится, как только Литора доставят во дворец и как следует допросят. В отсутствие своего подопечного Рен исполнял обязанности командира элитной сотни, отвечающей за безопасность императора, и был в курсе всех последних событий. Прибытия Габриеля в столицу он ожидал с нетерпением.

Известие об очередном покушении на жизнь наследника стала полной неожиданностью. Все уже как-то успокоились, посчитав, что опасность миновала. Император, не задумываясь дольше ни секунды, приказал Шайрену отправиться навстречу Габриелю, что тот и поспешил сделать. Единственной проблемой стало то, что старший принц светлых решил воспользоваться рейнджерскими тропами, и точное место выхода отряда из Леса было неизвестно. Шайрену пришлось следить за довольно большой территорией, потому встреча произошла с некоторой задержкой, и сотня была не в полном составе. Небольшие группы воинов патрулировали другие участки границы. Полученный от Альнмиира вестник, содержащий информацию об угрожающей их отряду опасности, только подхлестнул дроу.

Контакт со светлыми, знакомство и выяснение сложившихся обстоятельств прошли вполне мирно и успешно. Шайрен искоса разглядывал брата, но инстинктивно старался свести их общение к минимуму. Воина, конечно, поставили в известность о предполагаемой амнезии наследника, но Рен предпочитал не рисковать и лишний раз не нарываться. Он слишком хорошо знал Габриеля и вполне допускал мысль о том, что все это – лишь хорошо продуманная игра, долженствующая поспособствовать выполнению плана принца по завоеванию доверия светлых.

Первым камнем, пошатнувшим уверенность Шайрена в том, что брат играет, стали слезы наследника после боя с нежитью, которые тот и не думал скрывать. То, что принц воспринял смерть, в общем-то, посторонних дроу так близко к сердцу, мужчину, мягко говоря, шокировало. Рен никогда прежде не видел, чтобы Габриель плакал, и вообще сомневался в том, способен ли тот на подобное проявление эмоций.

Дальше было больше. Принц вел себя совершенно непривычно. Был открытым и жизнерадостным, неподдельно волновался за судьбу пострадавших, смотрел на мир широко распахнутыми, искрящимися жизнью, глазами и просто-таки излучал свет, притягивающий к нему окружающих. Мужчине казалось, что время повернулось вспять, и он видит перед собой того Габриеля, с которым впервые встретился десять лет назад, еще до смерти близнецов и всех последовавших за этим событий. А уж отношения принца со светлыми так и вообще выбивали из колеи… Те воспринимали Габриеля как полноправного члена семьи, всячески оберегая и заботясь даже тогда, когда без этого вполне можно было обойтись! Да и Альнмиир открыто демонстрировал свою приязнь, на которую юный дроу вполне благосклонно реагировал, позволяя жениху достаточно много для того, чтобы можно было сделать заключение – их союз вовсе не фиктивен. Да что там, стоило только раз посмотреть на принцев, чтобы понять, насколько гармонично они смотрятся вместе! Только слепой мог бы усомниться в том, что эти двое идеально друг другу подходят и полностью с этим фактом согласны.

Настойчивое желание брата пообщаться Шайрен всячески старался игнорировать, мягко уклоняясь от близкого контакта. Воин был растерян и не знал, как относиться к сложившейся ситуации, предпочитая пока только приглядываться к наследнику, составляя для себя более полную картину происходящего. Официально Габриель Шайрена поговорить не приглашал, и дроу вовсю пользовался этим, в общем-то, смешным поводом. То, что принц в кратчайшие сроки умудрился перетянуть на свою сторону весь отряд дроу, состоящий из умудренных опытом взрослых мужчин, уже даже не удивляло. Рен только досадливо морщился, когда коллеги начинали его мягко подкалывать, намекая на то, что они с наследником ведут себя одинаково по-детски, и если для принца это простительно, то уж Шайрену-то пора бы и повзрослеть, чай, не пятьдесят лет!

К решительному натиску со стороны Габриеля Рен был морально готов – принц всегда был настойчив и привык добиваться своего, – но когда тот неожиданно возник рядом с костром, за которым дроу находился, все равно вздрогнул от неожиданности. Габриель был предельно серьезен. Отвертеться от разговора не получилось. Сейчас Шайрен нисколько о том не жалел.

Поначалу мрачный и сосредоточенный, Габриель сразу успокоился, стоило воину подтвердить, что увиливать от разговора он не будет. Чем дольше Рен смотрел на принца, тем яснее понимал, как сильно тот изменился, а история с амнезией стала обретать реальные очертания. Мужчина даже решился поговорить с братом начистоту и ничего от него не скрывать, рассказав о причинах, побудивших его избегать близких с ним контактов. Реакция Габриеля Шайрена поразила. Судя по всему, тот был прекрасно осведомлен о своем старом плане относительно жениха, но сейчас уже его не одобрял и не считал хорошим. Дроу внутренне выдохнул от облегчения. Нет, определенно, потеряв память, брат стал значительно адекватнее, как будто с него слетела вся наносная шелуха, а на свет показалось то, что наследник прятал под масками.

Новость о многочисленных поклонниках Габриеля сильно расстроила и озадачила. Собственно, как и известие о непростых отношениях с отцом. Правда, было не похоже, что это стало совсем уж новостью. Наверняка, кто-то наследника на эту тему уже пытался просветить, только вот, похоже, тот не воспринял информацию всерьез, а вот сейчас факты таки достигли сознания, и с этим надо было что-то делать, а вот что – не ясно.

Вздохнув, Шайрен перевернулся на бок, размышляя о том, как же братишка будет выкручиваться из сложившейся ситуации? Вряд ли то, что наследник обручен, придворные воспримут достаточно серьезно и разом оставят Габриеля в покое. Скорее уж наоборот. Ранее принц достаточно хорошо потрудился над тем, чтобы создать себе армию весьма настырных ухажеров, которые наверняка активно вступят в игру. Интересно, кто не выдержит первым, Альнмиир или Габриель? Судя по всему, ни тот, ни другой в восторге не будут… А ведь есть еще император…

На этой весьма интересной мысли Шайрен заснул, чтобы проснуться, как всегда, с рассветом. Дел предстояло много.

У-у-у-уу… Не хочу вставать… Поморщившись, я с головой закопался в одеяло, сворачиваясь там клубочком. Миир куда-то уже свалил с утра пораньше, и мне стало холодно. Собственно, именно поэтому я и проснулся. Полежав еще немножко, все же высунул нос наружу. Надо же оценить обстановку? Хм… Судя по тому, что народ в лагере уже весьма активно бродит, действительно пора вставать.

После содержательного разговора с новоприобретенным старшим братишкой мне в Дарран вообще и к отцу Габриеля в частности не хотелось, ну вот совершенно! Удивительно, да? Не сумев вчера заснуть и проворочавшись допоздна, я не выдержал и, распихав задремавшего Миира, поделился с ним новостями. Рыжий глубоко задумался, мрачно хмурясь и собственнически меня к себе прижимая. Я не возражал – так было гораздо спокойнее. В итоге жених не придумал ничего нового, а предложил действовать по обстановке, внимательно смотреть по сторонам и быть предельно осторожными. Я, с тяжелым вздохом, согласился. А что еще делать? Не думаю, что нам разрешат повернуть назад.

В общем, как-то так. Ежась, я выбрался из-под одеяла и, быстренько одевшись, побрел к ближайшему костру, за которым заметил Неррая. Желудок сегодня проснулся раньше меня и требовал к себе внимания. В процессе завтрака рядом нарисовались Миир с Лео, а потом и серьезный до невозможности Шайрен подтянулся. Похоже, больше от меня бегать он и правда не будет.

– До входа в подземелья нам осталось буквально пара часов езды, – прихлебывая горячую лору из походной кружки, просвещал нас Рен. – По внутреннему лабиринту примерно столько же, а потом будет прямой выход в Дарран. Там уже ждут: я предупредил о нашем приближении.

Светлые внимательно слушали, не перебивая и ничего не уточняя. Покосившись на меня, дроу добавил:

– Скорее всего, император захочет увидеть наследника, так что советую морально подготовиться к официальному приему сразу же по прибытии.

Я помрачнел. Блин, не хочу… Да только кому от этого легче? Уж не мне точно…

Больше никаких инструкций не последовало, и мы, молча, закончили завтрак. Каждый думал о своем. Потом быстренько свернули лагерь и, оседлав коней, выдвинулись в путь. Сразу стало понятно – народ готовится к приезду в столицу. Все были максимально серьезны и собранны. И молчаливы. Невольно и я заразился общим настроением, в животе начал скручиваться неприятный клубок из тревоги и волнения. Мне было очень неспокойно. А ну, как император поймет, что я не совсем его сын? И что тогда будет? Надо следить за собой и не делать глупостей.

Заявленная пара часов пролетела подозрительно быстро – и вот мы уже стоим перед абсолютно ровной пепельно-серой стеной, то есть, скалой. Ни намека на пещеру или какую-то дверь. Мдя.

– Скажи "дру-у-уг" и войди-и-ии… – Как всегда вовремя провыл я себе под нос, припоминая Толкиена с его Морией и гипнотизируя скалу. Реплика не осталась без внимания. И когда я уже научусь держать рот на замке?

– Начал вспоминать прошлое и военные хитрости нашего народа? – Преданно заглядывая мне в глаза, заботливо поинтересовался оказавшийся в зоне слышимости Шайрен.

Уронив челюсть и растеряно моргнув, я выдохнул: