355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Арсеньева » Повелитель разбитых сердец » Текст книги (страница 2)
Повелитель разбитых сердец
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 21:10

Текст книги "Повелитель разбитых сердец"


Автор книги: Елена Арсеньева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ночь с 6 на 7 июля 200… года, автотрасса Москва – Нижний Новгород.
Василий Каширин

– А не пойти ли вам всем в зад? – пробурчал Василий себе под нос, завидев приближающегося к нему гаишника. И это еще очень мягко сказано! В половине второго ночи, на Дзержинском повороте трассы Москва – Нижний Новгород, можно употребить и другие, более сильные выражения, особенно если тебя ни с того ни с сего тормознули у поста ГАИ.

Строго говоря, первым побуждением Василия было не останавливаться. Он наслушался массу страшилок насчет наивных и доверчивых водил, которые вот так же останавливали свою машинку, повинуясь взмаху полосатого милицейского жезла, а уходили потом с этого места своим ходом, навеки простившись с родимой тачкой и ее грузом. И спасибо, если еще живые уходили, а не были сброшены в придорожную канаву с проломленной головой и раздетые догола. Конечно, сейчас большие дороги стали малость поспокойнее, не то что в эпоху становления капитализма в России на исходе ХХ века, однако и по сю пору газеты сообщают нам всякие ужастики, которые случаются среди ночи в пути с дальнобойщиками и владельцами дорогих иномарок. Василий не был дальнобойщиком, однако машинка у него была очень классная – почти новый «Лексус» цвета сливы. Мотаются по ночной дороге на таких тачках только при большой нужде. У Василия большая нужда имелась – его срочно вызвал двоюродный брат Сева Каширин. Сева был босс, Василий – его подчиненный. Спорить с боссом – себе дороже. Пусть он и братан. Вот поэтому Василий и ехал глубокой ночью по криминогенной трассе. Сейчас он был остановлен дорожным патрулем – и не посмел ослушаться.

Можно было, конечно, махануть мимо поста. Но! Не далее как полмесяца тому назад вышеупомянутый Сева, восседавший за рулем той же самой машины, был остановлен в ту же самую пору на том же самом посту. Бывают на свете совпадения! Сева поздно выехал из Владимира, где его задержали дела, и хотел воротиться домой до утра, чтобы не сходила с ума от страха его молодая беременная жена, которая и вообще-то была девушка нервная, а теперь, после непрерывного четырехмесячного токсикоза, и вовсе ослабела. Ну, стало быть, Сева проигнорировал отмашку полосатого жезла – якобы не заметил, а в действительности подумал о пресловутой возможной опасности на криминогенной дороге – и погнал дальше, однако уже на подъезде к Нижнему был остановлен превосходящими силами автоинспекции и конвоирован прямиком в отделение. Там ему сообщили, что «Лексус» совершенно с такими приметами и схожим номерным знаком был недавно обозначен в милицейской ориентировке, так что предъявите документы, гражданин, а также извольте лицом к стене, руки на голову, ноги на ширину плеч! Как Сева ни трепыхался, ссылаясь на дружбу с самим мэром, как ни бил на жалость к беременной супруге, как ни умолял стражей закона позволить ему позвонить ей – все было напрасно. Он провел трое суток в «обезьяннике», ну а «Лексус» это время простоял на штрафной стоянке, где с него сняли магнитолу, дороженные чехлы и еще кое-какие прибамбасы, а заодно нацарапали на крыле общеизвестное неприличное слово. Слово было отечественного производства, а буквы почему-то английские. Ох и влетело ему потом в копеечку то словечко счистить, а потом покрасить, подобрав колер, чтоб один в один с родным… Не перекрашивать же новую машину целиком!

В те три нелегких дня и три такие же ночи вся Севкина родня (и Василий в том числе) обзванивали морги и прочие столь же приятные места. Василию вдобавок выпала почетная участь утирать слезы Севиной жене и вызывать к ней «Скорую». Смех смехом, а ее даже пришлось в больницу положить, потому что возникла угроза выкидыша! При этом Василия приняли за Лизиного мужа, и врачи ругательски изругали его за то, что он довел бедняжку-жену до нервного потрясения. Ну а потом семья нашла-таки Севу. Вернее, он сам выплыл из небытия – по истечении трех суток узнику сообщили, что он свободен, как ветер. В ориентировке-то был, оказывается, обозначен вовсе не синий «Лексус», а темно-зеленый «Ровер». И номер, как выяснилось, с Севиным не имеет ничего общего. Так что извиняйте, гражданин, ошибочка вышла.

Сева Каширин, несмотря на дружбу с мэром и прочие высокие связи, так и не узнал, в самом ли деле грандиозно лопухнулись стражи порядка, или сыграла свою роковую роль классовая ненависть народа вообще и гаишников в частности к владельцам синих «Лексусов», или ему таким образом указали на место за то, что не подрулил к обочине по взмаху гаишного жезла…

Короче, «Страшная месть», повесть Н.В. Гоголя.

Совершенно понятно, что Сева после этого свой «Лексус» разлюбил, смотреть на него больше не мог и быстренько сплавил тачку двоюродному брату Василию. Разумеется, тот был до одури счастлив, что ему задешево досталась такая машинка. И только сейчас, около рокового поста, Василий вдруг подумал, что, может, этот «Лексус» обладает роковым даром притягивать к себе неприятности.

Но делать нечего. И деваться некуда.

Итак, Василий затормозил, высунулся из окошка и скроил из своего отчаянно зевающего рта некое подобие кривой улыбки в надежде, что приблизившийся к нему гаишник, при некоторой фантазии, узреет в ней радостную готовность ответить перед законом за все уже совершенные и еще только задуманные преступления, как свои, так и чужие.

– Извините, гражданин, ради бога, – сказал высокий узколицый сержант, и Василию почудилось, что он заснул за рулем и видит сон, в котором менты, прежде чем заступить на пост, берут уроки хороших манер. А может быть, он вообще заснул, упоенный этим сном? Причем настолько крепко, что уже даже врезался, спящий, на полной скорости во что-то железное, разбился насмерть и теперь на N-ском километре трассы Земля – Заоблачные Выси его встречает архангел Гавриил? Или там новопреставленных грешников приветствует архангел Михаил?

– Вас как зовут? – не удержавшись, спросил Василий, желая уточнить имя архангела.

– Сержант Кондратьев Эдуард Валентинович, – чуточку напыщенно представился сержант, и Василий кивнул, уверившись, что жив покуда: архангела по имени Эдуард сыскать на небе было бы довольно проблематично. Строго говоря, у Василия и на земле-то ни одного знакомого Эдуарда не было.

Пока не было. А теперь есть. Сержант Кондратьев.

– У нас тут проблемы, – искательным тоном промолвил Эдуард Валентинович.

Документы Василия он не потребовал, и тот насторожился. Плохо, когда гаишник проверяет документы. Но еще хуже, когда он их не проверяет и заводит с тобой разговоры за жизнь.

– Проблемы?

– Ну да… – Сержант Эдуард наклонился к окошку, чуть ли не влез в него с головой. – Женщина вышла к нам на пост из леса. Представляете?

Василий чуточку подумал и кивнул. Случались и более невероятные вещи, ой, случались!..

– Ей срочно в больницу надо. А наша «волжанка» сдохла. Бензонасос полетел. Представляете?

На сей раз Василий кивнул с гораздо большей долей неуверенности. Само собой, нелегко вообразить дохлую «волжанку» и летающий бензонасос, а когда и то, и другое принадлежит автоинспекции… Словом, Василий кивнул больше из вежливости и чтобы вовсе не предстать в глазах обаятельного сержанта человеком, лишенным всякой фантазии.

– Отвезите женщину в больницу, идет? – заискивающе попросил Кондратьев. – Проявите гуманизм, а? Там, на самом въезде в Дзержинск, клиника, вам не придется особенно сворачивать.

– Да я вообще-то в Нижний еду, а не в Дзержинск, – заикнулся было Василий, однако Кондратьев повторил:

– Я ж и говорю, что особенно сворачивать не придется. Буквально сразу за чертой города клиника.

Господи, ну и сержант нынче пошел! «Гуманизм», «клиника»… А вот чтобы просто «больница» сказать? Слабо?

«Клиника, клиника», – мысленно повторил Василий довольно уныло, ибо уже чуял, что дело его – именно что клиника! Никуда не денешься, хочешь не хочешь, а придется везти особу, которая ночью шляется по лесам и набредает на пост ГАИ, в больницу. Да и как откажешься, когда к тебе обращаются с таким пиететом?

– А почему вы так уверены, что меня там, в той клинике, примут с этой вашей дамочкой с распростертыми объятиями? – спросил он из инстинктивного желания еще немножко потрепыхаться, прежде чем смириться со своей участью. А что, даже карась трепыхается на крючке, прежде чем плюхнуться в садок рыбаря, устланный мокрой травой, откуда он прямиком отправится на раскаленную сковородку рыбацкой супруги…

– Примут, примут! – горячо махнул рукой Эдуард Валентинович. – Вот увидите, что примут!

Василий отнюдь не был преисполнен такой уверенности в безотказности нашей российской медицины.

– Больница-то хоть бесплатная? Или мне придется там кому-то какие-то деньги совать? – трепыхнулся он последний, самый распоследний разочек, получил в ответ очередное горячее заверение сержанта Эдуарда, что более бесплатной больницы не сыскать ни в Нижегородской области, ни в России, ни вообще в Галактике, и с тяжким вздохом снял блокиратор с задней дверцы. И буркнул:

– Ладно, давайте вашу женщину.

– Сейчас, сейчас… – суетливо забормотал Кондратьев, бросаясь к освещенному домику автоинспекции и от поспешности запинаясь нога за ногу.

«Е-мое! – тоскливо подумал Василий. – Вот же гуманист нашелся, а?! И чего так выплясывает вокруг этой бабы? А впрочем, при чем тут гуманизм… Наверняка просто хочет избавиться от докуки. И вот нашел козла отпущения, меня тут принесло…»

Из темноты медленно вышел Кондратьев, осторожно ведя под руку грузно ступавшую высокую женщину.

Одного мгновения хватило Василию, чтобы понять, отчего Эдуард Валентинович был именно что обуреваем желанием как можно скорей избавиться от ночной незнакомки. Это была цыганка! Самая настоящая цыганка – во множестве юбок и с длинными черными косами! В следующее мгновение Василий понял, отчего сержант был так уж уверен, что ее непременно возьмут в больницу сразу и без малейшей проволочки: цыганка была беременна, и многочисленные юбки нелепо топорщились на ее высоком, непомерно раздутом животе. При ходьбе она то и дело сгибалась и замирала на мгновение, словно не в силах идти дальше, хваталась то за поясницу, то за живот…

Уж на что недолгим было общение Василия с дамами в интересном положении, но тут и он, при всей своей неопытности, понял: если цыганка не родит своего цыганенка в его машине, это будет настоящим чудом.

Из раздела «Происшествия»

газеты «Губернские ведомости»

Минувшей ночью на автодороге Москва – Нижний Новгород вблизи поворота на Дзержинск совершено разбойное нападение на пост дорожной инспекции. Убиты находившиеся на ночном дежурстве сержант Кондратьев Э.В. и прапорщик Гридя Н.К.

Расследование преступления взято на особый контроль. Наш источник в пресс-службе областного УВД сообщает, что отрабатывается версия злостного хулиганства, а также версия, связанная с профессиональной деятельностью убитых.

Ночь с 5 на 6 июля 200… года,
Нижний Новгород.
Валентина Макарова

Падаю с балкона я недолго. Может, полсекунды, а может, и того меньше. Мой бывший любовник живет на первом этаже. То есть покончить с собой из-за разбитого сердца мне совершенно не грозит. Мои каблуки довольно громко щелкают об асфальт, но это меня уже нисколько не беспокоит. Я бегу по дорожке в обход дома, на улицу Белинского. Там около хозяйственного магазина горит фонарь, и я задерживаюсь рядом с ним, словно пытаюсь согреться в холодном люминесцентном свете.

Странно – особенного потрясения я не испытываю. Если меня ощутимо трясет, то это от ночного холодка и с недосыпа. Да еще во рту горько, словно меня только что рвало желчью – тоскливой и горькой желчью неизбежной и вечной разлуки.

Лгут люди, когда поют песни на тему «А любовь не проходит, нет!». Проходит все , это я теперь знаю доподлинно!

Любовь? Проходит? Но приходила ли она вообще? А был ли мальчик-то? Может быть, никакого мальчика-то и не было?..

Не исключено.

Мне вдруг становится стыдно стоять под ярким светом магазинного фонаря. В этом есть что-то невыносимо театральное, это словно бы какая-то мизансцена из Теннесси Уильямса. Срываюсь с места, пробегаю по улице полквартала, перехожу улицу и лечу через сквер к автобусной остановке. Сейчас на маршрутку – и на вокзал, там на поезд – и скорей в Дзержинск, в больницу. Хоть бы на дежурство не опоздать, мои проблемы – это мои проблемы, из-за них никто страдать не должен, ни больные, ни коллеги…

Какое-то время я нетерпеливо вглядываюсь в темноту, ожидая маршрутку и игнорируя многочисленные такси, которые притулились под большими часами и напоминают голодных зверей, затаившихся в засаде. Выбрасывать деньги на то, чтобы побыстрее доехать до вокзала, не хочу. Я сейчас нахожусь на стадии постоянного накопления капитала, потому что в скором времени мне деньги понадобятся, и чем больше их будет, тем лучше. Тем паче я и без такси успею к своей электричке. Первой маршрутки мне осталось ждать совсем недолго… Я бросаю взгляд на большие часы, водруженные посреди площади, и столбенею, сообразив, что ждать мне ее предстоит два с половиной часа. И только тут я осознаю, что вокруг меня не запоздалое утро, а глухая, полно-правная ночная тьма.

Ну да, конечно! Даже продавщицы цветов, ранние пташки, еще не вышли к своим фанерным, сейчас плотно закрытым ларям, водруженным на парапет, окаймляющий остановку. И вообще народу на улице – практически никого. Сидит невдалеке только нахохленная бабка в огромной «аляске» и дремлет над несколькими пачками сигарет и мешком с семечками, стоящим под боком. Да вон еще какие-то неопределенные фигуры – расстелили прямо на парапете и на асфальте картонки, прилегли на них, скорчившись, уложив головы на жуткие сумки, и подремывают, окруженные жмущимися к ним бродячими псами. Ночная идиллия… Ужас какой…

Я растерянно отворачиваюсь, совершенно не представляя, что теперь делать. Не назад же возвращаться! На миг возникает в воображении картина, как я все же возвращаюсь и начинаю звонить в знакомую дверь на первом этаже, и темпераментная брюнетка возмущенно поднимает всклокоченную голову с того самого крутого плеча, где последние три месяца лежала моя всклокоченная голова… Нет уж, лучше оставаться в компании бомжей и собак!

Словно почуяв мои мысли, одна псина поднимается и трусит ко мне. Внимательно осматривает, обнюхивает. Я глажу ее. И думаю: не родилась еще на свет собака, которая решилась бы меня укусить. Правда, несколько лет назад мой любимый Бобкинс на даче тяпнул слегка за ладонь, но не укусил, а просто оцарапал. Его можно было понять: ведь я в это время вылила чуть не полсклянки йоду на его шею, в трех местах жестоко порванную клыками какой-то о-очень зубастой псины. Ну, я залила свою царапину тем же самым йодом и продолжила санобработку его боевых ран, только и всего.

Собака внимательно вглядывается мне в глаза, а потом поворачивает лобастую голову к скверу, откуда я только что пришла, и довольно громко тявкает, – такое ощущение, призывает меня поглядеть в ту сторону.

Я тоже поворачиваю голову и различаю в довольно ярком свете фонарей, понатыканных в аллейке там и сям, еще одну псину, которая весело гоняет что-то по газону. Ворох какого-то растрепанного тряпья. Странно, впрочем: с чего вдруг тряпье время от времени вскрикивает истошным хриплым голосом?

Бог ты мой! Да ведь никакое это не тряпье! Это ворона!

Птица небольшая – наверное, еще совсем молодая. Почему она не улетает? Еще не умеет? Или крыло повреждено? Или просто никак не может отбиться от собаки?

Тут я обнаруживаю, что уже стою на газоне и кышкаю на веселую псину, которая явно не желает расставаться со своей игрушкой. Уговариваю ее так и этак, но она не уходит. Поднимаю палку – хотя это и противоречит моим принципам! – и тут собака наконец отбегает, обиженно оглядываясь на меня.

Однако отбегает недалеко. И стоит мне только сделать несколько шагов от вороны, как собака стремглав кидается назад, желая занять прежние позиции и вернуться к прерванному занятию.

Снова кышканье с моей стороны, снова демонстрация силы. Собака отступает.

Ворона сидит на земле и выдавливает из широко распахнутого клюва какие-то хриплые, запыхавшиеся звуки.

– Ах ты, бедолага, – говорю я, – намучилась?

Она издает нечто, очень напоминающее «Аг-га!».

Что же мне делать? Уйти и бросить эту страдалицу на съедение псине я не могу. Веселая дура ведь не уймется, пока не загоняет ворону до смерти. Не домой же мне птицу везти! Ага, в Дзержинск, на улицу Матросова, третья линия, дом шесть. Вот цирк будет…

А не предоставить ли злополучную ворону ее собственной судьбе? Но я тотчас вспоминаю, как та, другая собака подошла ко мне и вежливо попросила обратить внимание на неразумное поведение своей подружки. Ну не могу же я не оправдать возложенных на меня надежд! Мой незабвенный Бобкинс этого не одобрил бы…

Я задумчиво смотрю на ворону. Крылья вроде в порядке. Может быть, птице надо просто передохнуть? И, кажется, я знаю, где. Здесь я видела одно приметное дерево…

Да вот оно! Ствол его с развилкой чуть выше человеческого роста, а в развилке что-то вроде удобной седловины. Птица сможет и постоять, и полежать. Наберется сил – и полетит, куда ей надо. Сейчас я ее поймаю, подсажу…

Легко сказать, да трудно сделать. Несколько минут я бестолково гоняюсь по скверу за вороной, которая шипит, и кряхтит, и мечется туда-сюда, норовя клюнуть меня за руки. Ну и балда! Отчего ж это безошибочные животные инстинкты не подсказывают ей, что я не враг, а друг?

Наконец я нагоняю ворону, бесцеремонно цапаю ее и водружаю на дерево.

– Тихо сиди! – грожу на прощание пальцем и выбираюсь из довольно-таки грязного месива, которое представляет собой газон.

Молодая собака, завидев, что я ухожу, стремглав кидается обратно, на то место, где недавно возилась со своей живой игрушкой. Я злорадно наблюдаю, как она бестолково мечется туда-сюда. Ворона исчезла! Очень скоро псина с этим смиряется и убегает куда-то. Я перехватываю одобрительный взгляд той, другой собаки.

– Ну что ж, спасибо тебе, – слышу хриплый голос. – Небось птичий бог тебя вознаградит!

Требуется как минимум минута, чтобы до меня доехало: это отнюдь не моя знакомая собаченция выразила свое одобрение человеческим голосом, а заговорила тетка с семечками и сигаретами.

– Серьезно? – смеюсь нервически. – Вознаградит? И как же, интересно?

– Ну, откуда ж мне знать? – пожимает необъятными «алясочными» плечами тетка. – Либо в любви повезет, либо деньжат привалит. Это уж ты сама решай, что тебе ближе к телу.

Интересная формулировка! А в самом деле, что мне «ближе к телу»? В любви уже «повезло» – и этого довольно, спасибо большое. Деньжата… Вопрос для меня чрезвычайно острый. Неплохо бы заполучить их энное количество. Сколько бы ни отвесил «птичий бог», за все буду чрезвычайно признательна. Чем больше, тем лучше, конечно.

Да, подруга, а ты, кажется, еще большая дура, чем спасенная тобой ворона, не сразу распознавшая во мне спасительницу. Учит тебя жизнь, учит, а ты все веришь в сказки. То про сказочного принца, то про сказочные сокровища. Насчет принцев тебе теперь все ясно. Осталось выяснить про сокровища!

Странно. Привычная ирония – моя личная, персональная «Скорая помощь»! – на сей раз не помогает. Отчего-то светлая мысль про «деньжата» меня чрезвычайно тешит. В жизни всегда на каждое «да» находится какое-нибудь «нет». И наоборот. «Нет» я уже выслушала сегодня. Пора услышать «да». Общеизвестная истина гласит: не везет в картах, повезет в любви. А как насчет обратного? Не проверить ли мне это прямо сейчас?

А где? Да где угодно! В непосредственной близости от меня имеются целых три местечка, где можно проверить мою шальную мысль, – «Гудок», «Алекс» и «Пикассо», а чуть ниже, на Ковалихе, крутейший «Джордан». Это ночные клубы, казино и, кажется, даже стрип-бары. Ну, последнее мне вообще-то без надобности, я уже наблюдала сегодня тако-ой стрип! А вот казино… Казино, казино, черное и красное, чет и нечет, высокомерный крупье… делайте ваши ставки, господа…

Хотя в этих местечках ставки небось в твердой валюте положено делать, а у меня в кошельке всего сто двадцать рублей. Двадцать – на дорогу в Дзержинск. Сотня… А что, на сотню я могу позволить себе поиграть с судьбой. Если «птичий бог» и впрямь выдает гонорары за спасение своих подопечных, то рискну, пожалуй. Только надо найти местечко поскромнее. Я, правда, не знаток игорных заведений…

Стоп! Есть такое местечко! Оно находится на Покровке, работает круглосуточно. «Супер-слотс» называется. Примерно полгода назад я туда забрела вместе с одной веселой компанией. Правда, тогда никому, в том числе и мне, не повезло. Повезло одному только парню по имени Гоша. Но про него не зря говорят, что у него рулетка вместо сердца и спиннинг вместо одного заветного местечка. Ему жутко везет на рыбалке и в карты! При этом насчет любви он тоже не обделен – у меня такое впечатление, что все окрестные девицы и даже дамы моментально шалеют при взгляде в его черные глаза. В свое время меня тоже не обошло пагубное поветрие всеобщей любви к Гоше, правда, я отделалась легким испугом. Вовремя поняла, что Гоша – это та крепость, штурмовать которую бессмысленно. А у меня нет времени на безнадежную любовь. Я уже вышла из того возраста, и моей дочери нужен отец.

Да-да, у меня есть дочь. Я вроде бы уже говорила? Или нет еще?

Ей четыре года, зовут Лелька. Оля, Ольга Викторовна Макарова. Сейчас она с моими родителями в Новороссийске…

Короче, в тот прошлый раз в «Супер-слотсе» госпожа Удача ласкала только Гошу. Ну что с нее взять, она ведь всего лишь женщина, вот и не осталась равнодушна к его невероятным черным глазам! Но местечко мне очень понравилось – прежде всего тем, что там никому ни до кого нет совершенно никакого дела. И вместо крупье, высокомерный подбородок которого подпирает пижонская «бабочка», – демократичная электронная рулетка. Давишь пальчиками на цифры, на которые хочешь поставить свои деньги, вот и все.

Решено! Вперед в «Супер-слотс»! Все равно мне больше некуда сейчас податься.

Я перебегаю площадь, но внезапно оборачиваюсь: такое ощущение, что кто-то внимательно смотрит мне в спину.

Так и есть! Смотрят. Во-первых, та тетенька в «аляске», сидящая в обнимку со своим мешком. Во-вторых, две собаки – мои знакомые. Одна – постарше – смотрит одобрительно, вторая – молодая дура – обиженно. С каким выражением глядит на меня ворона, отсюда не видно, однако в том, что и она сверлит мне спину своими малюсенькими глазками, я не сомневаюсь! Ну а с небес, надо полагать, взирает на меня «птичий бог», словно благословляя мою эскападу…

Всем известна старая истина: «Не делай добра – не наживешь себе зла». Ведь если бы не ворона… Если бы не эти дурацкие разговоры о благодарности «птичьего бога», я бы ни за что не пошла в «Супер-слотс».

Ну кто не знает, что азартные игры до добра не доводят? Все знают, но мало кто этому верит.

Поверьте! Ох, поверьте моему печальному опыту и никогда, никогда не садитесь играть.

Если хотите подольше пожить на белом свете…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю