Текст книги "Хулы не будет (СИ)"

Автор книги: Елена Софронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

      Я уже знала, что капитан Боткин перешел на четвертый уровень, оставив проклятый Модуль-Х на третьем. А когда мы приземлились на поверхность планеты Да, я вступила с ним в телепатическую связь, и он понял, что я нахожусь близко от него, по крайней мере, почувствовал.

      Остался нерешенным один вопрос – где и как произойдет наше воссоединение, и захочет ли капитан Боткин этого, если узнает, что я сидела на плечах клона. И я буду отторгнута его телом. Или капитан Боткин все-таки примет меня с распростертыми объятиями. Сомнения не давали мне сосредоточиться и начать действовать.

   Глава четвертая

   Звезданутый

      Над моей головой ломалось небо, и свистел ветер. Я лежу в темноте, и тело мое огромно и не имеет конца. Скованный тяжестью своего поверженного тела, я лежу колодой, один, покинут. Я не ощущаю ничего.

      Раньше меня называли Звезданутым или охотник за модулями, которых я уничтожил великое множество. Я охотился за ними по всей Вселенной и не ведал страха, плевал на опасности и наслаждался риском.

      И вот, пожалуйста, я лежу как последний герой четвертого уровня, и никто, никто не протянет мне руку помощи, дабы у меня нет друзей и нет рук. Я не вижу, где кончаются мои руки, и есть ли они вообще. Я пытаюсь встать, но мое тело не слушается меня, оно истыкано копьями, и кровь, струящаяся, вытекающая из моих ран, собралась в целое озеро.

      Я знаю, что скоро придут твари и выкачают ее в свои резервуары, а потом они станут поить моей кровью своих мертвецов. Но тщетны будут их усилия, их мертвецы не станут от моей крови живее. И тогда они отправят меня на пятый уровень.

      Откуда я все знаю? Из своих снов.

      Вижу я место, где родился когда-то: на границе мира Д. Вижу, что кругом много воды, но я не боюсь воды, смело иду, и за мной люди – по колено в воде. Я веду их к заповеднику. Дошли. Дальше я иду один. А там снег ложится на землю чистый, и никого нет. И кажется мне, что этот снег ложится мне на душу. И я просыпаюсь, и начинаю понимать: каждый сам в одиночку несет бремя своего проклятия – души своей полную чашу, боясь расплескать ее. И знаю, что это не мои слова, не я их выдумал, и не я сказал, но они как родные для меня, прошли сквозь мое сердце навылет...

      И еще один сон.

      Содрали с меня всю одежду, отобрали оружие и стою я в пустыне как немой. Зачем я стою? Не знаю. Ничего мне не надо. И жить не зачем... И наплевать мне на эти Модули, и свое геройство. Тошно мне, и льются слезы из моих глаз. И вижу я светящийся лик, и просыпаюсь от пота.

      И снова лежу в этом громадном теле и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Над моей головой ломается небо и свистит ветер. А я обездвижен и страдаю молча. Звезданутый, охотник за Модулями и последний герой.

      Невеста капитана Боткина. Навна.

      С моих глаз сняли какую-то пелену, и я почувствовала необыкновенную легкость. Я как будто заново родилась, и мир стал для меня бесконечно нежным и добрым. Что случилось со мной? Где я?

      Добрые люди в белом посадили меня на корабль, и отправили домой к бабушке. Кто эти люди, я не знаю. А как же капитан Боткин? Я надеялась, что он придет за мной, и мы вместе отправимся домой. Я чувствовала, что он где-то рядом, я слышала стук его уставшего сердца, я ждала.....

      И вот я на корабле и никого нет, и корабль несет в своем чреве мою истерзанную душу. А вокруг ночь, и холод, и ни одной звезды – тьма. И мирно гудящий звук кондиционера в каюте, и рядом со мной, на столике букет ярко-красных орхидей.

      – Вставай, бля, здесь тебе не санаторий! Плети свой заветный узор! – закричал над моим ухом стражник, и бросил под мои ноги колючую проволоку, из которой я обязана была плести сеть. Когда я отказывалась плести, меня жгли огнеметом и не давали пить. Готовую сеть стражники использовали для рыбалки на заблудших овец, так они называли эту приманку для неопытных душ. В свое время, и я попалась на такую удочку, приняв черное за белое, а зло за добро.

      Иллюзию лжи ткали на девятом уровне, но форму лжи придавала сеть, сплетенная руками девственниц. Без формы иллюзия лжи расплывалась как тесто по столу, растекаясь в разные стороны, и только местные твари были в состоянии сожрать эту квашню. Твари и стражники.

      Когда я израсходую весь запас своих жизненных сил, меня ждет такая же участь, как и всех предыдущих девственниц – Р, некий центр по утилизации еще живых тканей. Запечатанная глубоко в сердце душа шепчет мне: «Терпи!»

      Голова капитан Боткина.

      Прилетев на планету Да с группой клонов, я, если честно, пришла в ужас и немного растерялась, но успокоившись и оценив всю обстановку, я сделала следующие выводы.

      Начнем по порядку. Всех клонов, прибывших на планету Да по контракту, разбили на пары. Нам всучили какую-то примитивную кирку и отправили в забой. Уровень радиации там был выше нормы.

      Никакое защитное поле, вмонтированное в клоны, не в состоянии справиться с таким мощным потоком радиации. Они погибали в этих рудниках через трое суток. Но за трое суток клоны успевали вывести из шахт достаточное количество руды, иначе бы было не выгодно и достаточно бессмысленно привозить их сюда.

      Я смогла избавиться от тела клона до того момента, как он стал спускаться в шахту. Конечно, без тела, мои шансы на выживание, были практически равны нулю, но другого выхода не было. Порвать все контакты, соединяющие меня с клоном, было не сложно, дело техники, но что делать дальше? Я попробовала вступить в контакт со стражником. И мне повезло. Он откликнулся, оказывается в его воспоминаниях сохранились старые впечатления о пребывании в мире Д, и он относился к ним с особой нежностью. Узнав, что я оттуда, он взял меня на поруки, прицепив к моим оголенным контактам временную батарейку (блок питания). Ее хватит на сутки, а за сутки я что-нибудь придумаю. Только бы не идти в забой!

      Находясь в одном из защитных полей стражника (полей было несколько) я попыталась наладить телепатическую связь с капитаном Боткиным, но тщетно, «слоеный пирог» не пропускал мои мысли. Надо ждать, когда стражник снимет защиту.

      Я впала в какую-то прострацию, вместо того, чтобы сосредоточиться, и обдумать весь план действий. Циркулирующая во мне искусственная кровь клона превращалась в желе. Без тела на одной батарейке долго не протянешь........я засыпала.

      И вот я уже красуюсь на плечах какого-то монстра, бодро шагающего по трупам клонов.

      Левой рукой он держит за волосы свою старую голову, правой сжимает металлический прут, которым он переворачивает трупы клонов. Зачем ему ворошить эту кучу искусственного дерьма? Я вижу, как он поднимает тело моего клона, погибшего от радиации. Я жду самого худшего. Минута, две, монстр оставляет рядом с телом клона свою (родную) голову , и довольный своим поступком, ( решил проблему с двумя головами), идет на зов.

      Зов, исходящий от стражника. Значит, стражник подарил мою голову этому ублюдку ? Однако...

      Стражник смеется над монстром, он говорит, что голова человека выгодно отличает его от других монстров, и поэтому он назначает его главным, поручая ему, монстру, доставить с четвертого уровня резервуар с кровью Звезданутого.

      – И что бы ни одной потерянной капли крови, ты понял меня, чувак?

      Я счастлива, как и мой новый хозяин, которому доверили такое важное задание – транспортировку живой крови. А мне предстоит встреча со Звезданутым. Интересно, знает ли он что-нибудь о местонахождении капитана Боткина?

      Я была в состоянии, близком к эйфории, и не понимала, что от легендарного Звезданутого осталась только кровь...

      Капитан Боткин

      Я махал своими руками, как крыльями, но руки не слушались меня. Я хотел подняться на поверхность планеты и увидеть небо – небо само спустилось к моим ногам. Оно лежало, сжавшись в пушистый комочек, похожий на зайца. Я еще помню тех диковинных зверей, привезенных в заповедник с планеты Земля. Я помню свою невесту Навну, я помню себя. Я капитан Боткин, сбросивший со своих плеч ненавистный Модуль. Я нахожусь на пятом уровне планеты Да, и у меня нет головы.

      У моих ног лежит маленький кусочек неба, упавший сверху. Когда я беру его в руки и прижимаю к груди, он дрожит, и я чувствую, как внутри у него бьется сердце. Вы думаете, у неба нет сердца? Вы ошибаетесь. Раньше я тоже так думал. В том мире, где я жил, я никогда не смотрел на небо, и оно не смотрело на меня. Мне было недосуг любоваться небом. Я жил.

      Планета Да вывернула мою душу наизнанку. Я изменился, потерял волю и смысл своего существования. Держа в руках этот маленький кусочек неба, я вдруг подумал, какая хрупкая вещь жизнь, но мы не ценим ее, а просто спускаем отведенное нам время в трубу.

      – Капитан! – сказал чей-то голос за моей спиной,– Ты, наверное, спятил без головы. Посмотри, кем ты был раньше.

      Я обернулся, и увидел возникшее передо мной зеркало, отражавшее мой прежний облик, с головой на плечах. Я с жадностью стал вглядываться в знакомые мне черты, и не мог насытиться своим отражением. Мне хотелось уйти в зазеркалье, слиться с прежним образом и забыть все свои мытарства.

      – Погоди, парень, не торопись,– напомнил о себе голос, – сделай глубокий вдох и расслабься.

      Голова капитана Боткина, державшая механическими щупальцами голографический портрет капитана, заставила своего хозяина сесть, и отречься от самого себя.

      Уже давно капитан Боткин не без тревоги чувствовал возле себя присутствие головы. Как будто она следила за ним, но держалась на расстоянии. Он хотел и не хотел этой встречи. И это желание заключало в себе некую волшебную силу, притягивая как змеиный глаз. Оно опьяняло. В нем, в этом желании, было что-то и отталкивающее и чарующее одновременно. Он не мог разобраться в своих чувствах, и пустил все на самотек.

      Первым условием головы был отказ от всех привилегий, от всех знаков отличия, а какие, собственно, у него были здесь привилегии? Вторым условием было: забыть себя. И сознание капитан Боткина погрузилось в небытие.

      Он безропотно позволил себе похоронить свое Я. Ему понадобилось напряжение всех сил и бесконечное страдание, чтобы взломать дверь, ведущую в мир непостижимого. Но едва войдя, он одним прыжком достиг последнего этапа. Душа потонула в своем Я, и всякая двойственность исчезла. Голова и капитан Боткин стали одно целое.

      Но это еще не все. С пятого уровня они перескочили сразу же на девятый, прошли сквозь Х, где томилась Навна, и взяв девушку, вернулись через сон капитана в мир Д.

      Боже, как все просто и сложно одновременно. Навна была достаточно великодушна, и всячески поощряла мужа (капитан Боткина) идти по избранному пути. Держать в руках маленький кусочек неба, белого и пушистого, как заяц.

   Глава пятая

   Звезданутый модуль Х-375-С

      Лишившись конечностей, я утратил способность к передвижению. Но я не впал в уныние, а спокойно лежал и наблюдал за агонией своего врага. Жалкое зрелище!

      Если бы у меня была возможность добраться до его изуродованного тела, я бы не раздумывая, втоптал смердящие останки в землю, но прежде чем издохнуть, эта тварь превратила меня в немощного инвалида, оторвав все мои щупальца. К счастью, пять из десяти щупалец были просто обыкновенные протезами с металлическими наконечниками (я использовал их как холодное оружие), и снова, в очередной раз они спасли мою шкуру от смерти. Пытаясь разгрызть одно из щупалец, тварь продырявила себе глотку и повалилась на бок, издав душераздирающий вопль.

      Надеюсь, что в скором времени мои раны затянутся, и я стану похож на шар. Ветер отнесет мое тело в нужную сторону, в сторону моего города. Было бы несправедливо остаться в этом унылом месте навсегда. Кислотные дожди могут повредить защитную пленку, предохраняющую меня от разрушения, ведь ее возможности небезграничны, она рассчитана только на сезон дождей, максимум трое эс-дэшных суток.

      Собираясь на охоту, я не предполагал, что вляпаюсь в такую скверную историю. Обычно мне везло. О своем намерении поехать в заповедник я не сообщил никому. В последнее время я ничего не чувствовал и хотел немножко взбодриться, чтобы привести себя в норму. Я перестал пить кровавую вытяжку из рогатых тварей, завязав с этим дерьмом раз и навсегда. Мне надоела сама жизнь, и как следствие, я надоел жизни. Пожалуй, это и есть основная причина моего невезения.

      Оказавшись в таком невыгодном для себя положении, я не отчаялся, ведь я же все-таки убил эту тварь, терроризировавшую весь заповедник. По идеи я должен чувствовать себя героем, освободившим наших животных от преждевременной смерти, но, к сожалению, не испытывал никакого облегчения; пустота как ржавчина, расползалась внутри меня, пожирая все планы...

      Поднявшийся к ночи ветер, подхватил мое израненное тело в охапку и унес на окраину заповедника, туда, где не было густых зарослей, завезенных с других планет, диковинных кустарников и причудливо изогнутых деревьев. Я закатился в пустую яму, вырытую для поимки вычуганов, из которых приготовлялась кровяная вытяжка, тонизирующая наше восприятие реальности. Между прочим, один из любимейших напитков моих соплеменников.

      К счастью, яма была пуста, иначе бы вычуганы разорвали мое тело в клочья, ведь заточенные как бритва щупальца, утрачены безвозвратно, и мне нечем дать им отпор. Когда еще я обзаведусь новыми протезами! А пока я никто, полное ничтожество.

      – Без паники! – приказал я себе,– Ты в безопасном положении. Заповедник пуст, и операторы (О, как я ненавижу этих безногих чучел), постоянно медитирующие в своих наполненных сновидениями аквариумах, спят. Пока они не проснутся, звери не оживут.

      – Спи!

      -Кто это говорит?– закричал я,– я знаю твой голос. Передай разводящему, что Звезданутый потерпел фиаско. Требуются протезы.

      Где-то подо мной, раскрылось, как морская ракушка, дно ямы, и брызжущий оттуда яркий свет ослепил меня.

      Хамелеон, прикрывающий нашу братию от смертоносных излучений, сработал мгновенно. Щелчок и мое зрение поменяло уровень восприятия. Я стал наблюдать за восходящим потоком света всей поверхностью своего шарообразного тела. Я считывал информацию каждой клеткой. Прижавшись к осыпающейся стене ямы, я замер. Обнаружить меня было практически невозможно. Я стал невидим.

      Двуногое существо, внешним видом слегка напоминавшее гелов (я помню их образ еще по детским сказкам), с расправленными за спиной крыльями, поднялось из недр ямы и взмыло вверх.

      – Наверное, у меня глюки,– подумал я.– или все-таки эта тварь успела заразить меня инфекцией, тогда мой мозг будет уничтожен до прихода спасателей. Как бы то ни было, раскисать – самое последнее дело. Я же охотник, а охотники не распускают слюней. Кстати, про слюни, я даже не знаю, что они означают, так, из лексикона переселенцев, прибывших в наш мир из далекого нечто, по игровому каналу. Ушлые существа: лезут, как тараканы, в аквариумы сновидений. Наши операторы уж чего только с ними не делали – и травили, и давили, и выбрасывали за шкирку – ничего не помогает. В каждом аквариуме сидят штук двадцать переселенцев. Подбирают крошки от сновидений.

      Охотникам на вычуганов сновидения не нужны, мы прекрасно функционируем без сновидений. Мы отрываемся иначе: кое-кто из нас пьет кровяную вытяжку, кто-то помешан на галактической камбале, кто-то на титановых протезах, инструктированных полудрагоценными каменьями, завезенных к нам все теми же переселенцами. Кто-то мечтает побывать на планете ДА, где по слухам, можно себе позволить все: самые невероятные развлечения. У меня никаких особенных фантазий нет, и я не испытываю иллюзий по поводу вседозволенности. Я ни один раз наблюдал, в какую пропасть опускаются те же переселенцы, погружаясь по самую макушку в утонченный разврат. Я не понимаю этого иноземного слова. Экзальтация чувств, доведенная до абсурда. В аквариумах сновидений, куда они так безудержно стремятся попасть, нет логики. Когда переселенцы возвращаются из обители снов, их налитые кровью глаза, изможденный вид, бессвязная речь – кроме жалости к этим беспомощным созданиям, я не испытываю никаких чувств, кроме отвращения...

      Мне кажется, увидев меня, лишившегося в один час всех конечностей, один из них обязательно бы отмочил типа « а яйца тебе еще не оторвали?». Что они подразумевают под яйцами неизвестно, наверное, что-то связанное с детородной функцией. Их плоские шутки даже операторы не понимают, но ржут как лошади. Впрочем, мне сейчас не до смеха мифической лошади, на моих датчиках уровень инфицирования организма достиг наивысшей шкалы. У меня начинается элементарный бред... Я погружаюсь в свое разваливающее на куски сознание, пытаясь собрать отрывки из прошлого и настоящего... восстановить (реанимировать) быстро затухающие функции моего ослабленного травмами (почти несовместимыми с жизнью) тела. Потерять все конечности и уподобиться шару, принять шарообразное мышление, дудки, я не хочу мыслить как примитивное животное.

      – Ну, ты и идиот,– сказал пролетавший надо мной модуль Х-375-С,– я целую вечность могу прожить без конечностей, а ты и двух часов не можешь протянуть на автопилоте.

      Я посмотрел вверх. На фоне черного беззвездного неба модуль Х-375-С, кружащий над моим телом как стервятник, светился от удовольствия.

      Я никогда не сталкивался с модулями. Переселенцы окрестили их «исчадием ада», а по мне так они просто дрейфующие вычуганы, правда более изворотливые, чем первые. По крайней мере, я еще ни одного из модулей не убил, и мои знания об этих летающих шарах были смутными. Операторы игнорировали наше любопытство. Их интересовало только количество убитых вычуганов, и восстановление наших потерянных конечностей, и конечно, аквариумы со сновидениями, из которых, будь на то их воля, они бы никогда не вылазили.

      – Хочешь, я помогу тебе выбраться отсюда, без аварийки? – намекнул модуль. И недомогание как рукой снимет, поверь мне. Это не инфицирование, это просто ловушка, блеф, чтобы парализовать твое эго Звезданутого. Ты думаешь, операторам нужны личности? Нет, операторам нужны исполнители.

      Шарообразный модульХ-375-С осторожно прикоснулся своей гладкой поверхностью к моим ранам. Я буквально взвыл от боли. Я почувствовал потерянные в бою щупальцы, их предсмертную агонию в глотке у вычуганов, и беспредельный ужас сковал мое сердце. Оно приоткрылось, и шарообразный модуль Х-375-С беспрепятственно проник в меня. Так я получил возможность летать.

      Модуль Х-375-С показал мне мир с другой стороны, с изнанки.

   Глава шестая

   Монолог звезданутого

      Меня невозможно рассмешить, потому что эмоциональная шкала встроенная внутри меня, занижена до предела. В нашем переменчивом мире так удобнее жить, где на твою драгоценную ЦИ столько желающих, что порой не хочется даже выходить из дома. Повсюду тебя преследуют соблазны. «Как выгодно вложить свой энергетический потенциал»– реклама преследует ВАС на каждом шагу, даже в интимном месте, где ты спускаешь пары отработанной за день субстанции. Кроме того, из этих паров производят суррогат, который распространяют на окраинах вселенной, выдавая это дерьмо чуть не за эликсир молодости. И представьте, покупают, невзирая на сомнительную рекламу и коммивояжеров, изношенных до последней степени изношенности. Видел я как-то такого продавца: заклинивает после каждой фразы. Хуже проститутки, те хоть на пластику зарабатывают, а эти на что? Даже зап.частей сейчас таких не производят, чтобы видоизменить фасад их внешности. Наследство уходящей эпохи. Роботы средневековья. Не знаю, почему я вдруг стал такой зануда, может быть оттого, что я давно не выходил из дома?

      Сижу в аквариуме сновидений, и поглощаю иллюзии, до полного беспамятства. Жду, когда изготовят новые протезы, но ходят слухи, что я не получу их вообще, дабы лицензии для охотников будут сокращены в ближайшее время. И спонсировать лечение никто не собирается. Заповедник пуст: та тварь, которую я убил, на поверку оказалась главным Е, и без его Е процесс оплодотворения скатился к нулю. Звери не желают совокупляться, они едят, спят и совсем не думают о любви. А обществу нужна кровяная вытяжка, вот и я уже вынужден был перейти на иллюзии, впрочем, мне все равно чем заполнить образовавшееся вдруг свободное время.

      Иногда ко мне во сне наведывается Модуль Х-375-18 и талдычет о смене имиджа.

      – Еще не поздно,– говорит он,– твой запас прочности рассчитан не на одну жизнь, а ты боишься высунуть нос на улицу. Харизма без щупальц. Сам себя поедаешь изнутри.

      Я отпихиваю его в сторону и пытаюсь поймать ртом ускользающую соломинку, из которой сосу как младенец, сладкие сновидения. Мое тело идентично телу модуля. Я похож на шар, и я уже умею летать, но я не хочу кружиться с ним в паре над пустынной планетой, где кроме заповедника и города, в котором я родился, ничего живого нет. Сплошная иллюзия.

      – Ты видишь то, что хочешь видеть,– гудит подо мною Модуль,– и поэтому ты не можешь представить другие миры. Тебе это не под силу, в твоей башке стоит ограничитель, тормозящий твое воображение. Я знаю, у вас его ставят тогда, когда вы выкарабкиваетесь из яиц на свет. Всего лишь одно впрыскивание, и вот вы уже послушные граждане. Еще одно впрыскивание в пубертатном возрасте и ты уже знаешь, кем будешь. А тебе кажется, что ты прирожденный охотник...

      Между прочим, мое появление было связано не с пресловутыми яйцами, и я не из переселенцев, попавших сюда через игровой канал. Жертвы тамошнего прогресса, застрявшие между мирами.

      – Почему, между мирами? – переспросил я

      – А где же вы пребываете, по твоему мнению? Ты и эти переселенцы? Операторы, правительство и прочие, прочие небожители? Вы находитесь в самой жопе, уж поверь мне на слово, я знаю, о чем говорю. Но я объясню тебе позже, пока не снят ограничитель воображения, ты не поймешь ничего. Ты, даже ,едрена вошь, не хочешь научиться летать....

      Я не смог ему достойно ответить, промолчал.

      – В вашей дыре есть только одно существо, с которым бы я хотел познакомиться, это невеста капитана Боткина,– неожиданно переменил тему Модуль,– собственно, ради нее я и прибыл в это поганое место, но, увы, я не могу попасть в город, который отвергает саму возможность свободного воображения. У меня нет ограничителя, и любая попытка воспарить над вашей столицей оканчивается неудачей. Ваши операторы называю меня « исчадием ада», они стреляют по мне как по живой мишени. Я уже стал притчей во язытцах и устал имитировать свою смерть.

      – Так ты же не один модуль,– удивился я,– вас много...

      – На самом деле я один и вынужден просить твоей помощи.

      -Чем же я тебе могу помочь, лишенный щупальц, я бы и сам не прочь увидеть невесту капитана Боткина. Говорят она красавица.

      – Не то слово. Само совершенство. И как ее угораздило влюбиться в этого никчемного капитана?

      Меня буквально взорвало, когда я услышал про его никчемность. Капитан Боткин был нашим кумиром, и хотя у него не было щупальц, а были руки и ноги, как у переселенцев, тем не менее, он был свой в доску. Охотники ходили за ним толпами. Он не гнушался выпить с нами и поговорить по душам. К сожалению, я не встречался с ним в заповеднике, не повезло. Он так же, как и все охотники, предпочитал «одиночное плавание», в котором ощущение риска есть ощущение риска, а не просто блеф.

      Модуль, узрев мое недовольство, постарался объяснить слово никчемность.

      – Никчемность это не порок, это отсутствие цели. Капитан Боткин, так же как и вы, охотники, погряз в рутине. Заповедник высасывает из вас жизненное ЦИ, и что взамен? Где та вершина, на которую устремлен ваш взор, ваши желания, ваш стимул, наконец. Где идеалы? Где те великие цели, ради которых стоит жить? А ведь могли бы, я вижу, вы не совсем пропили свое геройство, свой дух.

      Здесь возразить Модулю мне было нечего, и я, скрепя зубами, согласился провести его в город, чтобы познакомить с Навной. Я не совсем доверял Модулю, и смутное подозрение в его нечистоплотности и коварных замыслах слегка тревожило меня, но я все-таки решился изменить жизнь, и впустил ( вобрал) в себя Модуль. Только так он мог пройти в город.

      Я открыл для него свое сердце и он, изменив свой внешний облик до прозрачного эфира, проник в мое тело через ноздри. Это случилось уже второй раз после ямы. Мне кажется, третьего раза я не выдержу. Когда он появился во мне второй раз, я почувствовал, что незримая стена окружила меня со всех сторон, наглухо отгородив от мира, и от этого мне стало тоскливо.

      Я словно старался вырваться из чего-то, стеснявшего меня, но не мог. Внутри у меня долго стоял какой-то шум, но в этом шуме я наконец различил протяжный звук, напоминавший вой раненного зверя.

      И только знакомство с Навной растопило во мне эту тревогу. Встретив ее на одной из городских вечеринок, я, охваченный грустью, с наслаждением отпил глоток популярного тогда абсента, и почувствовал невольное волнение, охватившее меня целиком. Ее необыкновенная чистота и невинность, граничащая с наивностью, удивила меня на столько, что я чуть не сошел с ума. Я и сидящий во мне Модуль. Его «колбасило». Сначала он порывался выскользнуть из меня через те же ноздри, потом через ротовое отверстие, потом...

      Короче, я постарался смыться, чтобы не быть осмеянным. Впрочем, Навна бы не стала смеяться, но капитан Боткин, появление которого ожидалось с минуты на минуту. Он бы не стал церемониться.

      То, что я хотел сказать Навне, осталось несказанным. Казалось, что слова вот-вот посыплются сами, как жемчуг с разорвавшейся нити, но они только кружились у меня в голове, не находя выхода, что-то мешало им..

      – Вот видишь,– нашептывал мне Модуль, – твое воображение уже переступило черту. Еще немного и ты полетишь...

      И вот тогда он купил меня с потрохами. Я был как зачарованный и согласился на все его условия, лишь бы еще раз увидеть Навну, а Модуль обещал мне «райские кущи».

      И я как обезумевшее от страсти животное, потерял разум. Я даже возненавидел капитана Боткина за то, что он рядом с Навной и скоро станет ее мужем. А у меня всего лишь щупальцы вместо ног...

      – Ты получишь свои ноги, как русалочка, если согласишься предоставить свое тело в аренду, на кратковременный срок, с блокировкой сознания. Ты ничего не будешь помнить,– уговаривал меня Модуль,– абсолютно безболезненная процедура. Ты даже ничего не почувствуешь.

      Если сказать, честно, я еще не пришел в себя после протезирования. Новые щупальцы были как чужие: всюду давили и сидели по– дурацки, одно короче другого, я мучился и проклинал дешевое протезирование, вспоминая свои старые щупальцы.

      Так или иначе, но я согласился на предложение Модуля, и был глубоко разочарован, и это еще мягко сказано. Я потерял все: честь, совесть и свои щупальцы, но приобрел ноги и руки, с помощью которых ищу, нахожу и давлю этих проклятых модулей. Меня называют: звезданутый, охотник на модулей. Я поклялся себе найти и вернуть капитану Боткину его невесту, Навну, ведь только я и никто другой виновен в ее исчезновении.

   Глава седьмая

   От летящей птицы оставшийся голос.

      – Кажется, мы совсем потеряли стыд, – протирая заспанные окуляры, изрек один из операторов,– проворонили модуль. Ты знаешь, он все-таки проник в город, я уже просмотрел записи.

      -Ну, и что,– отозвался его напарник,– почесывая неуклюжей пятерней в затылке,– надеюсь, он ничего страшного не натворил и все живы, здоровы и готовы щедро делиться своим сокровенным ЦИ.

      – Кое-кто уже в курсе и нам готовят замену.

      – Так уж сразу и замену, а скажи, много ли операторов, получивших доступ к пульту управления или как там, по-местному жаргону, имеющих погоны на заднице?

      – Трое,– криво усмехнулся его напарник,– не считая нас двоих. Причем с обозначенным полом, женщины.

      -Ох уж эти женщины,– затянул в своем кресле второй оператор, подражая одному из переселенцев, известному в узких кругах, артисту с большой буквы, начертанной на его амплуа придурка. Кстати, ты видел, как он пародировал нас?

      – Не видел и видеть не хочу. Я тебе серьезно, а ты шутить вздумал, едрена вошь, заспал, что ли все свои мозги в аквариуме? Вспомни лучше, как мы присягали своим достоинством, и куда оно делось потом, после кастрации? Забыл, какую мы жертву принесли, чтобы попасть сюда, на этот олимп власти? Разомлел от приятных сновидений? Потерял голову?

      Но никто не ответил на его вопросы: второй оператор был уже мертв. Его жирное большое тело обмякло и повисло в шарообразном кресле, имитирующем фигуру сидящего. Из застывшего полураскрытого рта Оен -1 стекала красная пена. Удручающее зрелище. Ослабленные (почти атрофированные) мышцы ног второго оператора свела судорога. Уцепившись дрожащими руками за спинку кресла, он заставил себя осмотреться по сторонам.

      Все экраны: как внутренние (служебные),так и внешние были отключены. В помещении никого не было. Аквариумы со сновидениями мерцали в режиме дрейфующих снов. Напуганный оператор Оен-2 поднял свои окуляры вверх в надежде обнаружить невидимого врага. И он не ошибся. Под блистающим потолком, имитирующим небо, парил МОДУЛЬ Х-375, с расправленными как у гелов, крыльями.

      Вспышка света и сознание Оен-2 воспарило к сознанию Оен-1,где и продолжило свой незаконченный разговор.

      Перезагрузка реальности была осуществлена в кратчайший срок. Модулю понадобились только руки Звезданутого, чтобы нажимать нужные кнопки. И ноги, чтобы добежать до палубы межзвездного корабля, уже готового к путешествию на планету Да. К сожалению, Модуль не умел летать, хотя все, кто видел этот фокус с крыльями, утверждали обратное.

      Души погибших на боевом посту операторов.

      – Я ничего не чувствую, кроме своего достоинства.

      -Я тоже.

      – Как приятно ощущать в руках свою плоть...

      – Уважаемые души,– раздался невидимый голос,– перестаньте драчить перед воротами вечности!

      Операторы: Оен-1 и Оен-2 залились краской и спрятали руки за спину.

      – Извольте продемонстрировать свое умение творить миры,– сказал голос, и перед операторами появились мольберты, кисти, холсты, и масляные краски в таком немыслимом для земного художника ассортименте, что привело бы художника в некоторое замешательство или ступор, но только земного художника. Оен-1 и Оен-2 видя весь этот набор впервые, не растерялись, и с большим энтузиазмом принялись за дело.