Текст книги "Москва мистическая"

Автор книги: Елена Коровина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Толпа смолкла. Что бы это значило?! Оказалось, что к ногам душегубицы бросили первого из ее подручных, которых по постановлению суда предстояло бить кнутом. Удар, второй – на плечах наказуемого показалась первая кровь, – и Салтычиха завопила в экстазе…

Потом и другие подручные Салтычихи падали под кнутами, им выдирали ноздри, их клеймили раскаленным железом. Под конец клеймили и били священника с Кулишков. Смешалось все: вопли, крики боли и ужаса. Но тот вой, что прозвучал вначале, остался самым ужасным воспоминанием всех, кто оказался в то время на Красной площади.

Прямо с Лобного места душегубицу привезли в Ивановский монастырь. Вот отчего еще в ночь накануне монахиням было приказано усердно читать покаянные молитвы. Императрица Екатерина повелела посадить Кровавую Барыню в земляной мешок навечно. Все ее подручные отправились по этапу в Сибирь, где и сгинули. Салтычиха же должна была замаливать свои грехи на хлебе и воде в глубокой узкой земляной темнице, прозванной покаянной ямой. Свет она видела, только когда раз в день ей опускали кружку с куском хлеба. Тогда к кружке привязывали свечной огарок, который очень быстро выгорал.

Однако и Салтыковы не успокоились. Они все-таки выхлопотали послабление душегубице. Салтычиху перевели в кирпичную подклеть – полуподвал с крошечным зарешеченным окошком. Но на ведьму это не оказало усмиряющего действия. Напротив! Теперь она дни и ночи выла, билась головой о стену, завидев кого, ругалась самым грубым матом, плевалась, стараясь попасть в человека.

И в таких условиях, на хлебе и воде, при дождях и снеге, попадавших в ее камеру, она протянула еще одиннадцать лет! Больше того – сумела каким-то изощренным образом совратить часового, дежурившего у ее двери. Родила от него ребенка! Солдата, конечно, прогнали сквозь строй и отправили в штрафную роту. Ребенка отдали в воспитательный дом. Но что можно было сделать с самой ненормальной дьяволицей?! Практически ничего…

Умерла Салтычиха 27 ноября 1801 года. Ей шел семьдесят второй год.

Неудивительно, что, даже когда ее не стало на этой земле, в полнолуние из камеры доносились жуткие звуки. Монахини только крестились. Не обретя в смерти покой, душегубица вопила по ночам, вгоняя всех в холодный пот. Иногда эта ведьма выла на два голоса из двух мест – из покаянной ямы и подклети одновременно. Зло множилось…

Говорят, и до сих пор в окрестностях нынешней улицы Забелина можно встретить странную тень с железным прутом в руке. Приглядевшись, встречные видят, что с прута капает кровь. Да и как же иначе, ведь это тот самый любимый железный прут, коим Кровавая Барыня обожала драть крепостных…

Встреча с «уродом рода человеческого» не сулит ничего хорошего. Не дай бог, встретите – бегите! Главное, не попасть под удар ее ржавого от крови прута… Ну а коли не повезет, идите в церковь – скорее и в любую. В Первопрестольной множество храмов.

Колесо истории
Улица Забелина, № 4 и Большой Ивановский переулок, № 2

Приидут дни последних запустений,

Земные силы оскудеют вдруг…

Валерий Брюсов.

Дни запустений

Время шло, но таинственно-мрачный дух Ивановской обители не выветривался. Будто снова и снова сбывалось старинное пророчество: «Мрачные стены – мрачные дела. Много раз кресты падут, Руси несчастье принесут». Кресты действительно падали – то в пламени пожара, то во времена наполеоновского нашествия.

Вот что записал Н. Розанов: «В 1812 году перед нашествием Наполеона ризницу Ивановского монастыря отвезли в Воскресенский монастырь в Кремле для отправки в Вологду. 3 сент. игуменья Елпидифора с сестрами находилась в церкви, запершись изнутри, когда неприятели пытались взломать дверь. Они взломали ее 4 сент. Все ограбили. Монахини разбежались по разным местам. 8 сент. игуменья вернулась. Монастырь был сожжен, кроме церкви, где она с несколькими монахинями и проживала».

Ивановский женский монастырь

Говорят, что не все монахини сумели убежать и спастись. Кто-то сгорел на пожаре. Не потому ли на огромном пепелище к призракам царских кровей добавился полночный плач сгоревших монахинь?..

Прошло почти пятьдесят лет, прежде чем монастырь взялись восстанавливать. И только в 1878 году он предстал перед Москвой в обновленном виде. И как же он оказался красив! Известный архитектор М.Д. Быковский создал архитектурный ансамбль, которому, по свидетельству современников, не было равных. Достаточно сказать, что купол главного храма был возведен по образцу ренессансного купола главного собора Флоренции. А этот купол до сих пор считается прекраснейшем во всем мире.

Однако вся эта красота быстро начала разрушаться. Знающие люди шептались: не нужно было строить все на старом фундаменте, сохранять подклети XVIII века. В них остался мрачный дух старых подземелий, пыточных ям и прочего, явно не святого устройства. Вот и перекинулся этот мрачный дух на новое белоснежное здание – разъедает его изнутри.

Ну а с приходом советской власти религия была объявлена опиумом народа, монастыри закрыты и разрушены. В 1918 году Ивановский монастырь был разграблен и закрыт одним из первых. Кресты опять пали, началось новое несчастье. Словно в надругательство над обителью власти устроили в ней… тюрьму НКВД. Сколько невинных людей сгинуло тут! Немудрено, что и их души тоже никак не успокоятся. Один из современников написал откровенно: «Монастырь превращен в концлагерь».

Вскоре власти решили расширить тюрьму – схваченным по доносам не хватало места. Однако пришлось поискать строителей – не каждый ведь осмелится работать на строительстве тюрьмы в святых стенах. Да только за века стены эти накопили столько мрака, что зло уже творилось здесь словно само собой. Или, может, стены защищались от разрушения, как могли?

Поразительно, но те, кто строил здесь казематы и камеры, еще не успев сдать строительство, угодили по разным статьям в камеры того же НКВД, а потом и под расстрел. Начальство, не защитившее своих рабочих, через год оказалось тоже под расстрельными статьями. Получается, все, кто строил тюрьму, в ее сети и попали. Что это было – месть, воздание? Кто знает…

После войны в монастырских квартирах и в самом бывшем монастыре поместились организации – Высшая юридическая школа МВД, Мосэнерго, Центральный архив Московской области. Однако даже самым продвинутым материалистам мерещились то характерный профиль Ивана Грозного, то вопли душегубицы Салтычихи, то стоны загубленных в тюрьме НКВД.

Впрочем, колесо истории повернулось вновь. Жильцы монастырских квартир потихоньку разъехались. В 1970-х годах в соборе началась вялая реставрация. В 1992 году власти вернули полуразрушенный монастырь православной церкви, а в 2000 году Священный синод принял решение о новом открытии Ивановского женского монастыря. Вновь воздвиглись кресты, и началось возрождение. И если правы старинные легенды, теперь нашу Русь ожидает счастье.

Однако гулять в потемках по древней территории все же не стоит…

ОЖИДАНИЕ, ИЛИ МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ

Ну как не вспомнить роман «Мастер и Маргарита» М. Булгакова – глава 29 «Судьба мастера и Маргариты определяется»? Глава определения…

Итак, начало:

«На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев. Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану… не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг… Воланд заговорил:

– Какой интересный город, не правда ли?

Азазелло шевельнулся и ответил почтительно:

– Мессир, мне больше нравится Рим!

– Да, это дело вкуса, – ответил Воланд».

Исследователи давно определили, что «одно из самых красивых зданий Москвы» – это конечно же дом Пашкова (Пашков дом), ну а сидят Воланд с подручным на его верхней балюстраде, где в центре возвышается круглый купольный портик. Когда дом-дворец только построили, хозяин часто приглашал гостей на эту балюстраду – там вполне можно было прогуляться и посмотреть сверху на Москву. Сейчас туда, конечно, попасть уже невозможно. Это чудо архитектуры занимает Российская государственная библиотека (бывшая Библиотека имени Ленина). Но открою тайну: если вы хотите почувствовать себя героем Булгакова, смело ступайте к дому Пашкова. Прямо по его центру, метрах в тридцати от выхода со станции метро «Боровицкая», вы увидите, как уходят вверх полукругом две беломраморные лесенки. Иногда вход на них загораживают. Но частенько он свободен. Так вот – шагайте! Поднимайтесь вверх – там крошечные площадки с двух сторон. На них есть даже каменные скамейки. И если вы сядете, никто из проходящих по улице вас не увидит. Правда, вам и самим может стать не по себе. Но не бойтесь – посидите! И вы почувствуете странную силу, которая, словно прибой, то притягивает вас, то отталкивает. И сила эта то разливается в вашей крови, то словно пытается вырваться наружу…

Дом Пашкова во времена М. Булгакова

Что это?! И почему Воланд сидит именно здесь? И почему, как явствует из названия булгаковской главы, именно здесь он ждет мастера и Маргариту? Правда, там написано, что судьба этих двоих должна определиться. Но почему именно на балюстраде Пашкова дома?!

«Мене. Текел. Упарсин»: «Отмерено. Взвешено. Решено»
Улицы Моховая, Знаменка, переулок Староваганьковский, улица Воздвиженка

Он длится, терпкий сон былого:

Я вижу каждую деталь,

Незначащее слышу слово…

Игорь Северянин.

Былое

Если взглянуть на основание Пашкова дома, сразу видно, что он стоит на холме. Холмы в Москве, как известно, места мистические. Помните, слова Азазелло, которому больше по нраву Рим? Ну а Воланду, ясное дело, – Москва. Потому что Рим – это уже очень старый город. Все тайны его изучены и запротоколированы. Москва же – Третий Рим, молодой, развивающийся город. Уже поднакопивший тайн, но еще никому их не выдавший.

Рим стоит на семи холмах, вот и москвичи выявили у себя их ровно столько же. Правда, было это давно, когда Москва по современным меркам являлась небольшим городом, так что все легендарно-мистические холмы уместились в пределах Садового кольца. Но ведь тогда и такая территория казалась огромной, ну а холмы действительно возвышались – не то что сейчас, когда при позднейших постройках их срезали так, что теперь они почти не видны.

Напомним на всякий случай, хотя бы чтобы знать территорию силы старинных холмов. Но вот что удивительно – в разные времена они менялись: то всплывало одно название, то другое. Правда, само оккультное число семь всегда оставалось, а вот названия возникали разные. Получается, что для каждой эпохи были свои мистические холмы.

Классическая московская мифология определила их в XVI веке:

«Первый холм есть Кремль и Китай-город, коего возвышенная точка занята Иваном Великим (колокольней. – Е. К.);

второй обширнейший заключает в себя Мясницкую и Сретенскую части и даже несколько Яузской;

третий холм – Тверская, простирающаяся от Трубы до Пресни;

четвертый – Три горы (район Трехгорки. – Е. К.);

пятый – Швивая горка;

шестой – Лефортовский;

наконец, седьмой, безымянный, – на правом берегу Москвы-реки вал, где Нескучное, коего продолжение составляют Воробьевы горы».

Однако еще до того, на рубеже XIV – XV веков, существовало одно из первых определений сакральных холмов, куда входили только те, что были в тогдашней небольшой (зато основополагающей) черте Москвы:

Маковица (Боровицкий холм в Кремле),

Кулишки (Ивановский холм или горка – помните, «самое мрачное место Москвы»?),

Псковский холм (ныне улица Варварка в Китай-городе),

Красный холм (двойное толкование: либо стык нынешних улиц Тверская и Моховая, либо возвышенность на реке Яузе),

Швивая горка (Таганский холм, ныне район Таганки),

Чертольский холм (ныне район храма Христа Спасителя),

Староваганьковский холм.

Так вот Пашков дом как раз и стоит на самом возвышенном месте Староваганьковского холма, то есть на одном из древнейших сакральных мест силы. Не стоит путать Старое Ваганьково с Новым, где сейчас находится всем известное мемориальное кладбище. Оно совсем в ином районе. А вот деревенька Старое Ваганьково находилась как раз там, где сейчас проходят улицы Знаменка и Воздвиженка с верхней точкой у Пашкова дома.

Но откуда такое странное название «Ваганьково» и что оно значит? Есть несколько версий. Во-первых, вагань – означает на старославянском просто «крестьянин». Во-вторых, название совпадает с обозначением бродячих артистов в Западной Европе – ваганты. А в селе Ваганьково действительно жили бродячие скоморохи. К ним даже приезжали великие князья «на забаву подивитися», например уже известный нам по легендам Ивановского монастыря великий князь Василий III, тот самый, развенчавшийся с супругой Соломонией ради женитьбы на Елене Глинской, будущей матери Ивана Грозного. И, между прочим, знаете, откуда переселились эти бродячие скоморохи? Со склонов Ивановской горки. То есть их выгнали из мест строящегося Ивановского монастыря, вот они и перебрались с одного холма на другой – Староваганьковский.

То есть сначала они играли с бесами в куличики на Кулишках, потом перебрались с теми же бесовскими игрищами (не разрешаемыми церковью!) на Ваганьки.

Так, может, Воланд со свитой коротали время, наблюдая сквозь века за их игрищами, то есть развлекались, пока ждали мастера и Маргариту? Может, и так. Недаром же мессир смотрел куда-то вглубь, вдаль, словно видел там что-то ему интересное.

Но было у Ваганьковского холма и одноименной старинной деревеньки и иное предназначение. И оно раскрывается, если понять третий смысл – старорусское значение «ваганек». По словарю Брокгауза и Ефрона вага – мера тяжести, при помощи которой определялся вес. Вагажница или важница – торговые весы. Важить, ваганить – взвешивать. Но что же такое взвешивали в Ваганьках? Оказывается, именно через это село пролегала дорога из западных мест в Московский Кремль. И проезжающим нужно было оплатить налог на товары, поменять свои монеты на московские. А как иначе сделать все это, если не взвесить? Сначала товары для определения пошлины, потом монеты и слитки золота и серебра – их тоже меняли на вес. Между прочим, от слова «важить» современное слово «важный». То есть тот, у кого есть что взвешивать – товары или деньги.

Но еще и важо́н, важь – это то, что разделяет взвешиваемое. Отделяет одно от другого: это вам, это нам; это в одну сторону, это в другую. Весы, одним словом, с помощью которых и определяется, кому что.

То есть Воланд, сидя на балюстраде Ваганьковского холма, ожидал, пока что-то взвесят и определят. Но что?!

Вспомним еще немного истории – совсем древней. На Староваганьковском мосту стояло языческое капище бога Велеса, считавшегося не только покровителем скота, но и хозяином темного подземного царства, и жены его, богини скорби и плача, которую называли Жля (между прочим, отсюда и жалость). Бог Велес, встречая умершего, своим волосом разрезал в душе человеческой посюстороннее (земное, тленное) и потустороннее (вечное).

Так не этого ли взвешивания и разделения посюстороннего и потустороннего, тленного и вечного ожидал на вершине Ваганьковского холма Воланд со свитой? Не потому ли именно сюда явился и Левий Матвей, дабы передать мессиру волю Христа: «Он прочитал сочинение мастера и просит тебя, чтобы ты взял мастера с собой и наградил его покоем». Словом, прочитано – взвешено и решено.

Помните, как Библия рассказывает, что на пиру Валтасара из воздуха возникла рука и начертала горящие письмена: «МЕНЕ. ТЕКЕЛ. УПАРСИН»? То есть отмерено (иной перевод – исчислено), взвешено, решено.

Вот и в романе Булгакова решилась судьба мастера и Маргариты. Ну а коль решено, то именно Воланд и становится тем Велесом, в чьей власти разделить жизнь мастера и Маргариты на земную – прошлую и вечную – будущую. Недаром Левий Матвей восклицает: «Неужели тебе трудно это сделать, дух зла?» И где ж еще решать такие проблемы, как не на месте силы древнего капища?

Однако имеется и еще один аспект, из-за которого Воланд останавливается именно на балюстраде дома на Староваганьковском холме. Ведь он и его свита несколько дней прожили в земном городе, носили земное тело, чувствовали земные эмоции. Все это отягощает их потустороннюю сущность. И если своих спутников Воланд может сам освободить от всего наносного, земного, то лично ему требуются силы, более мощные, нежели те, коими он обладает. Для его личного очищения нужны природные, планетарные, космические силы – и именно их мессир находит на территории Ваганьковского холма. Ибо холм одновременно несет в себе все силы земли-планеты и ловит силы космоса, нисходящие на него.

Так что же в сухом остатке?

Самое главное – Ваганьковский холм имеет силу взвешивать и разделять: людям – людово, бесам – бесово. Такая уж у него планида и таковы обязанности перед Городом. Сначала к нему пришли бесенята с Кулишек, вселившиеся в скоморохов. Конечно, бесы решили: отчего не пожить в людской шкурке, не повеселиться? Только вот веселье вышло недолгим. Ваганьки быстро отделили бесово от людского. Люди продолжили жизнь в посюстороннем мире. Бесы же сгинули в свой – потусторонний.

Нечисть регулярно появлялась в городе, но Ваганьки стояли на страже: взвешивали-определяли и разделяли по разным мирам. То есть в Ваганьках возник портал миров, сквозь который город выдворял всю эту нечисть обратно. Конечно, та мимикрировала, старалась удержаться. Но если уж через этот портал ушел сам Воланд, не сумев закрепиться в Москве, что говорить о других, менее сильных представителях зла? Конечно, портал Ваганек не всесилен, но ведь работает – сама земля выгоняет бесовщину вон!

Но как же быть горожанам, тем, на кого зло уже успело спихнуть часть своей угнетающей силы? Вспомним: людям – людово, бесам – бесово. Так что все, у кого что-то не ладится, идем к дому Пашкова. Поднимаемся на террасу малой круговой балюстрадки (той, что проходит по середине фасада дома-дворца и смотрит на Моховую улицу). Если же лестница почему-то перегорожена, идем просто вокруг дома. Проходим по боковой стене здания (она идет по улице Знаменка). Сзади Пашкова дома будет Староваганьковский переулок (бывшая улица Маркса и Энгельса, о ней поговорим позже). Вернемся же мы по Воздвиженке мимо нового здания Российской государственной библиотеки (Библиотеки имени Ленина), выстроенной в некоем сакрально-древнеегипетском духе – в сером камне, с огромными, подавляющими колоннами и лестницами. Это будет наше мистическое путешествие, во время которого мы постараемся удалить из своей жизни зло. Поэтому мы идем и приговариваем: людям – людово, бесам – бесово. Заговоренные слова можно дополнить: мне – мое, злым – злое; добро – ко мне, зло – к злыдням; свет – к свету, тьма – к тьме и т. д. Единственное условие: нельзя перебрасывать свое зло на других людей. Помните, как заговаривают болезнь: «Болячка, болячка, сойди с меня – перейди на Якова, а с Якова – на всякого!» Такой злой заговор на Ваганьках работать не станет. Того хуже: может сработать в обратную сторону и упасть на того, кто его сотворил. Будьте осторожны! Но главное – будьте справедливы и добры. Тогда Ваганьки вам помогут.

«И все невесть куда девалося»
Староваганьковский переулок

И грозные боги устало взирают и верят,

Что эти просторы навеки они сберегут…

Валерий Брюсов.

Берегиня Русь

Вы не поверите, но прекрасные белоснежные стены Пашкова дома, выходящие на Моховую улицу, – это не парадный фасад здания. Парадным при постройке считался фасад, выходящий теперь на Староваганьковский переулок. Получалось, что роскошный дворец словно отворачивается от Кремля – поворачивается спиной, не хочет знаться, бунтует. В то же время прячет свой истинный облик, не желая раскрывать свои тайны.

Дом Пашкова со стороны Староваганьковского переулка

Да и были ли тайны? Навалом! Но о них чуть позже. Пока же о самом Староваганьковском переулке.

Он вообще всегда что-то прятал, таил, не желая раскрывать. Даже его природного имени никто не знает. Переулок называли то Шуйским, то Никольским, то Благовещенским, то Воздвиженским. Семьдесят лет, с 1926 по 1996-й, он именовался улицей Маркса и Энгельса, поскольку там находился Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

Однако, как бы когда ни называли сей переулок, свое свойство таить и не показывать он хранил всегда. Начать с того, что, по преданию, именно здесь (на тогдашних задворках Ваганек) находились тайные лазы в подземные ходы, ведущие из Кремля через Боровицкий холм к Ваганьковскому. Считается, что последним сведущим о местоположении этих подземелий был Иван Грозный. Однако думаю, что и последующие государи были вполне осведомленными. Иначе с чего бы тогда именно в Староваганьковском переулке собирал войска в мае 1606 года брат будущего царя Василия Ивановича Шуйского – Иван Иванович. Василий Шуйский поднял дружину против первого Самозванца – Григория Отрепьева. Лично ворвался в Кремль на белом скакуне, громя поляков. А вот дружина его брата Ивана появилась в Кремле совершенно неожиданно – никто и не увидел, как она туда попала. Не потому ли бывалые люди еще долго шептались, что ратники Шуйских проникли в Кремль через тайные подземные ходы, которые начинались от Староваганьковского переулка, тогда называемого Шуйским, поскольку именно там была одна из их родовых усадеб?.. Однако до сих пор никто не открыл секрета этих подземных ходов. Хотя многие и пытались. Переулок хранил свою тайну. А если кто начинал искать – запутывал, завораживал, заморачивал. Недаром многие говаривали, что нашли-таки вход в подземелье. Но никто не узнал наверняка – гений этого места просто водил всех за нос.

Впрочем, может, цари-бояре и сами не желали раскрытия тайны. Не потому ли они никогда не выпускали это место из-под своего неусыпного надзора? То здесь стояли государевы избы, то был организован царский псарный двор. В конце 1720-х годов здесь стали устраивать звериные потехи при доме царевны Прасковьи Иоанновны (племянницы Петра I). И говорят, во время потех или псаренных забав часто пропадали и звери и люди – «и все невесть куда девалося». То ли пропадало в тайных подземельях, то ли гений места уводил их опять же невесть куда.

Однако, несмотря на странные пропажи, эта улица-переулок всегда сохраняла свою привлекательность для сильных мира сего. Здесь располагались усадьбы Голицыных (ныне дом № 17), Трубецких (дом № 19), Долгоруковых (дом № 25). В ХХ веке здесь селились наркомы и министры советского правительства. Недаром же и Институт марксизма-ленинизма обосновался здесь.

Но вот что непонятно: иногда люди, жившие здесь, никак не находили того, что отчаянно пытались сыскать в жизни. Неужто опять переулок соблазнял, но не выдавал результата? Так, архитектор Н.И. Поздеев, выстроивший в 1877 году на месте старой усадьбы московского губернатора В.Я. Левашова новый дом № 15, мечтал покорить Москву и возвести самое красивое здание в городе. Но с домом № 15 ему это не удалось. Поздеев весьма сокрушался. Но вот незадача – когда он таки возвел красивейшее здание Москвы, с ним случилась трагедия. Об этом мы поговорим, когда обратимся к таинственному «драгоценному дворцу» купца Игумнова, для которого Поздеев и строил дом. Но сейчас только заметим: а может, дух Ваганек спас тогда Поздеева, не дав ему соорудить главное здание своего творчества? Ведь едва только архитектор его создал, тут же и покинул этот свет. То есть мечту вроде и осуществил, но с жизнью простился…

А вот великий художник Валентин Серов, гуманист, демократ, жил в Староваганьковском переулке в доме № 21. Как и вся прогрессивная интеллигенция, Серов ратовал за справедливость и народное счастье, за будущую демократию, однако так и не дождался ее наступления, скончавшись в 1911 году в этом доме. Впрочем, хорошо, что не дождался, ибо революционная демократия оказалась весьма своеобразной и, возможно, поставила бы Серова к стенке, как его доброго друга поэта Николая Гумилева.

Словом, переулок был падок на обещания, но не на дела. Недаром Институт марксизма-ленинизма, сколь ни старался доказать преимущества идеологии коммунистов, так в конце концов и не смог этого сделать. Жизнь доказала свое – увы, прямо противоположное…

Что ж, Староваганьковский переулок обожает морочить людей. Но делает это с огромным смыслом и даже объективной пользой. То, что не нужно судьбе города или отдельного человека, вечно «невесть куда девается» – исчезает, пропадает, не показывается, не является. Не потому ли обход Ваганьковского холма становится столь действенным – пройдешь по Староваганьковскому переулку, и из твоей жизни самым мистическим образом улетучатся-испарятся какие-то ненужные обязательства, исчезнут неприятности, рассосутся беды. Великий актер МХАТа Иван Москвин, живший в Староваганьковском переулке в доме № 17 (том самом, что стоит на месте усадьбы Голицыных), рассказывал, что часто, идя домой пешком, задумывался о том, что в его жизни является лишним, суетным, мешает ему плодотворно творить – репетировать и играть на сцене. То это были какие-то склоки-неприятности в театре, то наносные внешние обстоятельства. Так вот, когда актер осознавал, в чем корень помехи, та очень быстро устранялась из его жизни – дух Ваганьков прогонял ее вон. Правда, гений места явно благоволил к актерам и музыкантам (ведь это село бродячих артистов-скоморохов). Однако и к нетворческим людям он будет благоволить, ведь все мы – жители одного города, в который входит легендарный и мистический Староваганьковский холм.

Правда, с другой стороны, гений места Ваганьков частенько обещает людям нечто, что в итоге оказывается мифом. Так, декабрист В.М. Голицын, живший в родовой усадьбе (дом № 17), восклицал впоследствии в разочаровании: «Мы думали, что замыслили великое дело, а оказалось, так – мираж, блезир!»

Лично я столкнулась со странным духом переулка в то время, когда он именовался улицей Маркса и Энгельса. Моя родственница Маргарита работала в то время в Библиотеке имени Ленина, и на семейном совете было принято решение – чтобы я не забивала себе голову разными глупостями типа театра и каких-то писаний, приобретя солидную профессию библиотечного работника. Сначала Маргарита должна была устроить меня на самую маленькую должность в Библиотеке имени Ленина, а потом мне предстояло поступить в библиотечный институт, как уже работающему библиотекарю. Отчего мои бабушки приняли такое решение, до сих пор не могу понять. Но раз было решено, я пошла в библиотеку. Маргарита должна была ждать меня у подъезда, выходящего как раз на улицу Маркса и Энгельса.

Улочка крохотная, узкая. Там просто негде потеряться и невозможно не увидеть Маргариту – дородную статную черноволосую красавицу. Но я шесть раз прошла по улице – туда и обратно. Я останавливалась чуть не у каждого дома, но… Я не увиделани одного подъезда или просто двери. У домов были только стены с окнами – ни одного входа!

Но ведь если б тогда меня не заморочил гений места, может, и не писала бы я сегодня эту книгу… Стала бы библиотекарем, тихо сидела в районном учреждении, выдавала книжки. И было бы мне уже наплевать на всякие там тайны, загадки и мистические события. Но видно, так было не суждено. Конечно, я и до сих пор много времени провожу в библиотеках и архивах. Но не как тихий библиотекарь, а как яростный любитель исторических загадок и тайн, стремящийся их разгадать.

Вот и выходит, что дух Староваганьковского переулка некогда скрыл, спрятал от меня то, что мне было не предназначено. А я, между прочим, долго переживала, что не нашла ту библиотечную дверь. Ведь на другой день позвонила Маргарита и долго выговаривала мне за то, что я не явилась. А в конце разговора заявила, что место уже занято. Конечно, кто ж будет ждать такую тетеху, как я, да еще в главной библиотеке страны?..