Текст книги "Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории"

Автор книги: Елена Коровина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

«От простого солдата дойдет до империи…»

Невероятно, но Нострадамус действительно предсказал появление Наполеона Бонапарта, причем во множестве вполне внятных катренов. Да он даже имя назвал! Правда, сквозь века расслышал его невнятно – Наполорон. Еще переводчики подложили свинью: не поняв имени, стали переводить его на древнегреческий лад, получился почти фарс – Неополис, то бишь Новый город. Только уж город-то тут явно ни при чем.

Зато катрены действительно вещие. Смотрите, что пишет Мишель Нотр-Дам почти за 250 лет до рождения «Напоролона»! Центурия I, катрен 60:

 
Недалеко от Италии родится император,
Который, как станут говорить люди, с ним связавшиеся,
Дорогой ценой будет куплен империей,
Будут говорить, что он больше похож на мясника, чем на принца.
 

И ведь точно! Наполеон Бонапарт родился на острове Корсика. Стоил империи весьма дорого – и в деньгах, и в людских жизнях, которыми пришлось заплатить за воцарение Бонапарта и его войны. Да и на принца он был явно не похож: коротышка, весьма пухлый, с засаленными, как у мясника, жидкими волосиками.

А вот из катрен 57 центурии VII:

 
От простого солдата дойдет до империи,
От короткого платья до длинного…
 

Обратите внимание, снова всплывает империя. Как Нострадамус услышал и о ней? Во времена Мишеля, между прочим, было королевство, никакой империи не существовало. Впрочем, она была во времена Карла Великого. Но ведь это было вообще за века до самого Нострадамуса. Как же он догадался предсказать ее через столетия в будущем?!

Ж.-Л. Давид. Император Наполеон в своем кабинете в Тюильри. 1812

И ведь опять верно: Наполеон пройдет путь от ученика военного училища в Бриенне (не бог весть что, выпускников вполне можно сопоставить с низшим, солдатским, чином) до императора Франции. Но что значит упоминание о коротком и длинном платье? Дело в том, что до революции аристократы носили именно короткие панталоны – они считались признаком аристократического происхождения. А простой народ, напротив, надевал длинные брюки, в них же было теплее. Но после революции все, чтобы доказать свою лояльность к новой власти, перешли на длинные брюки. Никто не хотел рисковать. Так что в этих строках Нострадамус прочертил путь Бонапарта, родившегося в семье пусть хоть и бедного, но дворянина, Карло Буона Парте, но стал ярым деятелем революции.

А вот строки катрена 54 из центурии IV:

 
Он будет носить имя, которое никогда
Не носил никакой галльский король…
Италия, Испания, Англия станут дрожать,
А он будет в высшей степени внимателен к женщине, иностранке.
 

И снова пророк прав. Ни один французский король никак не мог бы носить итальянское имя Буона Парте. Самому Наполеону еще в юности пришлось привести свою фамилию к более привычной французскому слуху – Бонапарт. Да и дрожать перед ним станут не только перечисленные страны, но и вся Европа. Ну а «женщина-иностранка» – это, конечно, Жозефина Богарне, его возлюбленная супруга. Она, как известно, родилась на острове Мартиника, который для Нострадамуса виделся абсолютно «иностранным».

И еще центурия VII, катрен 13:

 
Родом из морского, платящего дань города,
Голова с короткими волосами захватит власть сатрапа,
Разгонит всех, кто будет ему противиться,
Четырнадцать лет будет властвовать тираном.
 

И опять – попадание в точку. Особенно 14 лет правления. 13 (смотри номер катрена) декабря 1799 года Наполеон стал первым консулом республики. С этого дня и исчисляется его неограниченная власть тирана. До падения – как раз 14 лет. Никаких расплывчатых определений – совершенно четкая цифра.

Российский след Нострадамуса

Нашлись пророчества у Мишеля Нострадамуса и для нас, россиян. Во-первых, он предсказал появление в России, вернее, столице северных славян великой царицы.

Событие невозможное по тем временам, когда жил сам Нотр-Дам. Ибо даже в «просвещенной Европе» править могли только мужчины (например, королева Екатерина Медичи всего лишь обладала властью королевы-матери при своих сыновьях), ну а в «дикой северной стране» это и вовсе было невозможно. Но Нострадамус не просто предсказал правление женщины, он написал:

 
Северодальняя царица —
Властительница душ и дум.
Ее роскошная столица
Живет с Европою в ладу.
 
 
Ее вельможи даровиты,
Ее коварству нет границ.
Льстецы ее и фавориты
Пред нею распростерты ниц.
 

Данный перевод приведен в его художественной интерпретации, но суть передает верно. А вот другое предсказание (тоже переложенное на стихи), касающееся императора Александра III:

 
До времени занявший трон
В стране таинственной медведя,
Отца, скорбя, хоронит он.
И, хороня, отмщеньем бредит.
 
 
Со знаком смерти на лице
Правитель правит тризну ныне:
Но он горюет об отце,
А должен горевать о сыне.
 

Действительно, отец Александра III, Александр II, был убит народовольцами 1 марта 1881 года, и его сыну пришлось неожиданно вступить на трон. Верно и то, что Александр отомстил за отца, – пятерых террористов, включая женщину, Софью Перовскую, повесили. Но самое поразительное, что горюющий по отцу Александр должен, по предсказанию Мишеля, горевать о сыне. Тысячу раз верно! Ведь сыну Александра Александровича, Николаю Александровичу (Николаю II), выпадет жуткая смертная чаша, поднесенная революцией большевиков (как не вспомнить: «Коммуна грядет»?).

Именно на Октябрьскую революцию Нострадамус обрушит свой самый поразительный каскад пророчеств. Видно, он уже за века понимал ее страшную разрушительную силу и беды, ей принесенные. Нострадамус начинает пророчество именно с «месяца Октября» (да-да, с большой буквы, как станут писать в будущем!).

Вот как перевел, весьма красочно и образно, эти катрены Н. Завалишин:

 
Иная династия будет в России,
Страна за свободу свою восстает,
Народ, став от горя великим Мессией,
К расцвету и славе все царство ведет.
 

Действительно, династия Романовых пала, народ, как один, мечтал о лучшей жизни, верил, что впереди процветание и слава страны. Читаем дальше:

 
Я вижу, как рушатся царские троны,
Когда их сметает людской ураган,
Республику сделает хуже короны
И белых и красных жестокий обман.
 

Все ясно как день. Вот только как за 400 лет до этого пророк Мишель смог увидеть Гражданскую войну белых и красных?!

 
Славянский народ под ненастливым знаком,
Их тюрьмы и песни царям их не впрок,
На смену придет, как священный оракул,
Схоласт, и догматик, и ложный пророк.
 

Ну это, конечно, о Сталине. Но вот как Нотр-Дам смог увидеть сквозь века, что он будет схоластом? Обычно так именовали только тех, кто имел теологическое образование. Откуда предсказатель мог знать, что Сталин в юности учился именно в духовной семинарии?

Ну а теперь речь пойдет явно о чистках в революционных рядах, кошмаре 1937 года и последующих дел о врагах народа:

 
В борьбе на верхах много злобы и споров,
Кого ж вознесет новый переворот?
Разрушены семьи жестоким террором,
Раз красного красный возьмет в оборот.
 

Поразительно. Впрочем, может, переводчик приукрасил что-то и приблизил старинные тексты к современным реалиям?

Проверим. Приведем еще один катрен по подстрочнику: «И будет в месяце Октябре произведено великое преобразование, и будет так, что будут думать, что тяготение Земли потеряло свое естественное движение и что она погружена в бездну вечной тьмы… Это будет связано с возрождением нового Вавилона, расширившегося вследствие отвращения к первому, полностью сожженному. Но это будет продолжаться только в течение семидесяти трех лет и семи месяцев».

Разберемся? Ну, про великое преобразование Октября, то бишь Великую Октябрьскую революцию, все понятно. Про то, что обрушатся изначальные устои, как земное тяготение, тоже. Падение в бездну – еще понятнее. Вавилон – город греха (вспомним вавилонскую блудницу или развалившуюся Вавилонскую башню, строители которой возомнили, что с нее можно будет схватить Бога за бороду). Заметим, что здесь предсказатель употребляет женский род. Конечно, он помнит о той самой блуднице, но ведь речь идет о стране России – она тоже женского рода.

А что такое «отвращение к первому, полностью сожженному»? Это намек на Первую книгу – Библию. Эта Книга книг, как известно, символ веры. А вот религию-то и отринут, христианские храмы сожгут и уничтожат. То есть Нострадамус говорит о том, что страна расширится потому, что отринет все религии – не будет ни христиан, ни мусульман, ни каких-либо народов-национальностей. Все станут единым советским народом.

И что же его ждет? «Погружение в бездну». Но, слава богу, не навечно, а только на 73 года и 7 месяцев. Посчитаем. 1917 + 73 = 1990. Ну а если вспомнить, что революция случилась в октябре, а выправляться ситуация 1990 го да начала только весной, вот вам и 7 месяцев.

А вот и еще одно предсказание, касающееся России. Нострадамус предсказывает, что в борьбе со злом и «захватчиками добра» объединятся две главные державы Севера. Исследователи считают, что одна держава «снега и вьюги» конечно же Россия, а вот вторая – США (просто он не мог назвать эту страну, ведь ее тогда еще не существовало). Получается, нам суждено объединиться, чтобы выжить в борьбе со злом. Но главное, Нострадамус предрекает, что мы одержим победу, если будем вместе.

«Не стой у окна, Бьянка!»

Больше 400 лет ее жизнь оставалась тайной, а ее имя старательно вымарывали из истории. А если и вспоминали, то именовали не так, как подобает почтенной синьоре, – Бьянкой Капелло, первой красавицей Венеции и великой герцогиней Тосканской. Нет! Во всех официальных бумагах XVI столетия ее называли не иначе как «злодейка Бьянка». Вся жизнь ее пошла под откос – и все из-за злосчастного пророчества!

…Закутанный в черный плащ синьор Бартоломео Капелло отпустил гондольера и быстро повел дочь по узкой и темной улочке. Он даже слугу не взял, сам освещал путь фонарем. Оно и понятно: то, за чем он потащил дочь по глухим закоулкам Венеции, не одобрялось ни властями, ни аристократическим обществом, к которому принадлежал род Капелло. 16-летняя красавица Бьянка крепко вцепилась в руку отца – то ли боялась упасть в мутный канал, то ли просто дрожала от страха.

Синьор Бартоломео остановился перед темной дверью, потрескавшейся от влажности и времени. Бьянка удивилась: «Говорил, мы идем в богатый дом, а это почти трущобы!» – «Молода ты еще и неопытна, – процедил отец, стуча в дверь. – Не знаешь, что богатые сеньоры в своих палаццо устраивают только официальные праздники. А с простыми сердечными друзьями встречаются вот в таких неприметных домах. Ну а для нашего дельца именно такой и нужен».

В этот миг дверь со скрипом отворилась, и дворецкий, кланяясь, повел их внутрь. С удивлением Бьянка увидела в гостиной этого обшарпанного дома мебель темно-красного дерева, обитую светло-коричневым бархатом, дорогие свечи в золотых канделябрах. «Этот дом я снимаю, скажем так, для щекотливых дел, – усмехнулся отец. – Сюда я тайно и позвал гадалку. Ты ведь знаешь, цыганам запрещено появляться в Венеции. Но я желаю услышать о твоем будущем. И цыганка погадает тебе здесь».

Алессандро Аллори. Бьянка Капелло. Фрагмент портрета. 1582

Дверь из глубины дома открылась: дворецкий пропустил в гостиную женщину лет тридцати, худую, черноволосую, вполне опрятно одетую, с золотым монисто на груди. Она склонилась перед отцом и дочерью, но не проронила ни слова. Видно, все было обговорено заранее. Цыганка взяла правую руку Бьянки, перевернула ладонью вверх и уставилась в нее, словно в раскрытую книгу. Потом, также молча, воззрилась на левую ладонь. Усмехнулась и заговорила хриплым гортанным голосом, обращаясь к отцу: «Вашу дочь, синьор, ждут богатство и власть!»

Синьор Капелло торжествующе улыбнулся и вынул тугой кошелек. Миг – и тот исчез в необозримых складках цыганской юбки. А гадалка резко повернулась к девушке: «Хочешь богатства и власти – не стой у окна, Бьянка! Иначе получишь несчастье!» Цыганка передернула плечами, монисто закрутилось, зазвенело, заблестело на ее груди. В глазах у Бьянки зарябило. Она сомкнула веки. Больше она ничего не помнила. Вот только едва они с отцом оказались снова в великолепном палаццо семейства Капелло, окна в покоях Бьянки закрылись глухими ставнями. Отец отрезал: «Гадалка права! Нечего пялиться в окна, словно куртизанка, высматривающая ухажера. Я сыщу тебе достойную партию. Мы, Капелло, знатны и всесильны!»

И вот Бьянка сидит в собственном доме, как в плену. Ее не выпускают не то что на улицу, даже на балкон. Только в семейный придел собора Сан-Марко – и то раз в неделю. Бьянка капризничает, злится, скандалит. Однажды запустила в отца подушку, крича: надо же ей хоть где-то дышать свежим воздухом! Иначе она потеряет цвет лица и состарится раньше времени! Кто тогда ее возьмет?! Отец повздыхал, подумал и разрешил дочери стоять у крохотного оконца, выходившего на узкую глухую улочку, тем более что в доме напротив никто не живет.

Но однажды, едва золотоволосая Бьянка выглянула в оконце, в окне напротив мелькнуло пламя свечи. Видно, кто-то поселился в пустующем доме. Улочка была так узка, что девушка разглядела и обитателя: он что-то писал за столом. Бьянке показалось, что она даже слышит тихий скрип гусиного пера. Но вот незнакомец поднял голову от бумаг и взглянул в окно. У Бьянки перехватило дыхание – юноша был красив, словно античный бог!.. На другой вечер он уже ждал девушку у окна и развернул бумагу с надписью: «Кто вы, прелестная незнакомка?» Бьянка, схватив перо, мгновенно написала ответ: «Я – Бьянка, дочь синьора Капелло. Завтра в полдень я буду в Сан-Марко».

Ровно в полдень войдя в собор, девушка сразу увидела своего прекрасного незнакомца. Он стоял у колонны в дорогом темно-алом атласном камзоле, в руках шляпа с золотой прошивкой – такие наряды не каждому по карману. Бьянка послала служанку за свечами, а сама быстро шагнула за колонну.

Тут они и познакомились. Красавец представился как Пьетро, сын флорентийского банкира Сальвиати. Бьянка ахнула: как же была глупа гадалка, пророча про несчастье от окна! Да все сложилось как нельзя лучше: Пьетро богат и знатен. Правда, отец не разрешит ему приходить в их дом, но Бьянка и сама может тайком убегать на свидание в дом напротив.

Три месяца длилась эта тайная любовь. Пока наконец Бьянка не поняла, что беременна. «Ты должен жениться на мне! – заявила она возлюбленному. – А отцу мы расскажем потом. Тогда он не сможет ничего сделать!» Пьетро засуетился, начал уговаривать подождать, но у решительной Бьянки уже был наготове священник. Чуть не насильно она притащила возлюбленного в церковь и прямо перед алтарем услышала невероятное: Пьетро вовсе не Сальвиати, а всего лишь скромный служащий банка. Его отец – не всесильный банкир, а простой флорентийский горожанин Бонавентури. Даже деньги на богатую одежду беспутный влюбленный украл из кассы…

Бьянка побледнела как мел. Ясно, что отец никогда не отдаст ее в жены бедняку. Но ведь она носит под сердцем ребенка. Отец же заставит травить плод…

Никогда! Бьянка решительно вскинула подбородок – она пойдет на все ради ребенка. И в бедных семьях люди живут. На следующую ночь Бьянка с новоиспеченным мужем бежала во Флоренцию к родственникам Пьетро. Те встретили беглецов почти с ненавистью. Им же лишний рот прибавился, а после рождения внучки – целых два. Бьянка даже не могла заплатить налог за проживание во Флоренции, а значит, и здесь не могла выйти на улицу. Вот когда вспомнилось предсказание гадалки: «Не стой у окна, Бьянка!»

Пришлось снова сидеть взаперти. Но однажды под вечер красавица выглянула на узкую улочку Флоренции. Там как раз проезжала праздничная процессия. Блистали факелы, звучали веселые крики, мужской смех. Молодой человек, ехавший на холеном гнедом коне, поднял голову и увидел в окне юное золотоволосое видение.

С тех пор время остановилась. И для него, и для Бьянки. Ибо время остановила Любовь. Молодой человек оказался мессиром Франческо, сыном и наследником старого Козимо Медичи, правителя Флоренции. Уже через пару дней к ветхому дому Бонавентури подкатила роскошная карета, которая отвезла Бьянку со свекровью во дворец на площади Санта-Мария Новелла. Там свекровь Бьянки была принята маркизой Мандрагоне, родственницей Медичи, а сама Бьянка познакомилась с молодым Франческо. Конечно, умом красавица понимала, что и этого любовника она увидела в запретном окне. «Не стой у окна, Бьянка!» Но ведь Франческо был нежен, влюблен и страстен…

Уже на другой день судьба Бьянки круто изменилась. Она получила право на жительство и ворох богатых подарков. Влюбленный Франческо тут же предложил ей развестись с постылым супругом. Но Бьянка честно ответила: Пьетро хоть и нелюбимый, но венчанный муж, к тому же отец обожаемой дочери. Тогда Франческо распорядился выдать Пьетро обширные преференции в торговле и налогах, а его родителям – пожизненную пенсию. Только вот не всегда богатство идет на пользу. Непутевый Пьетро пустился во все тяжкие: сорил деньгами, кутил и соблазнял женщин. Горожане окрестили его «проклятием Флоренции». И никто не удивился, что однажды ночью, когда Пьетро возвращался навеселе от очередной любовницы, его зарезали у моста Тринита.

Бьянка узнала об этом под утро. Проснувшись отчего-то в тревоге, она подбежала к окну дворца, в котором теперь жило семейство Бонавентури. По темной улице двигалась почти нереальная процессия: четверо мужчин несли носилки, на которых что-то покачивалось. Бьянка кинулась вниз и при свете факелов разглядела на носилках белое лицо мужа. Все его тело было изуродовано, но лицо осталось нетронутым. То самое прекрасное лицо, которое она когда-то увидела в окне на венецианской улочке. И вот опять – окно!

«Не стой у окна, Бьянка!..»

Но горевать не приходилось. Политические события Флоренции сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. В 1569 году отец Франческо, Козимо Медичи, получил от папы римского Пия V титул великого герцога Тосканского. Однако великим герцогом престарелый Козимо пробыл недолго. После его смерти на престол вступил Франческо – теперь он стал Франческо I. Казалось бы, Бьянке теперь только жить да радоваться. Конечно, ее возлюбленный Франческо женат, но ведь любит-то он ее, Бьянку! Так что, в конце концов, пророчество о несчастье от окна не сбылось. Наоборот, сбылось предсказание о богатстве и власти!

Правда, Бьянку смущало то, что у Франческо нет сына, законная жена, слабая здоровьем герцогиня Иоганна, никак не могла подарить супругу наследника. Но хитрая Бьянка решила и эту проблему. Она объявила, что сама ждет ребенка. Кроме нее, верной служанки и доверенного духовника, никто и не подозревал, что это чистая ложь. Когда же подошел день родов, умная красавица отослала Франческо из своих покоев.

Ах, какой талантливой актрисой оказалась Бьянка! Герцог обезумел от ужаса, пока слушал ее вопли через закрытую дверь. Но он не видел, что верная служанка принесла по черной лестнице… футляр от скрипки. А там лежал купленный накануне младенец. Служанка передала мальчика доверенному духовнику Бьянки, и тот поспешил в покои «роженицы».

Но в коридоре, куда выходила тайная дверь спальни, неожиданно столкнулся с младшим братом Франческо – кардиналом Фердинандо. Вся Флоренция знала, что коварный Фердинандо ненавидит своего старшего брата – не может смириться с тем, что тому досталось Великое герцогство. Только вот простодушный Франческо не верил этому, считая, что молва наговаривает на младшего брата. Однако умная Бьянка давно поняла: Фердинандо затаил на брата смертельную злобу и, зная, что у того нет наследника, только и мечтает о смерти Франческо. Но если наследник появится, все изменится. Сын станет барьером на пути злобных кардинальских замыслов.

Вот только верный духовник Бьянки не был посвящен в ее тайные мысли. И теперь, видя молящегося на коленях кардинала Фердинандо, не знал, что предпринять. «Простите, ваше преосвященство, – пробормотал он, – донна Бьянка не хотела, чтобы кто-то слушал ее крики». Кардинал перекрестился: «Пусть женщина делает свое дело – рожает, а я, священник, буду делать свое – молиться!» Он начал тяжело подниматься с колен и, словно невзначай, ухватился за духовника. Руки Фердинандо скользнули по сутане, под которой был спрятан младенец…

Долго потом гадала Бьянка: нащупал ли коварный Фердинандо младенца, разгадал ли ее тайну? Если да, то он и взглядом себя не выдал. Но ведь зачем-то он прискакал из Рима? Может, хотел убедиться лично – родит Бьянка или умрет? Для него наследник – крах мечтам, ведь Франческо, конечно, признает сына от Бьянки законнорожденным. А значит, передаст ему герцогскую власть. А может, проницательный Фердинандо вообще не поверил, что Бьянка беременна, вот и прискакал из Рима?..

Впрочем, никакого скандала не последовало. И «роженица» успокоилась, убедив себя, что проклятый Фердинандо ничего не заподозрил. Ну а потом и вовсе случилось невероятное: больная супруга Иоганна родила сына. Все думали, что Бьянка озлится, но та ликовала: ведь два наследника – это два барьера, защищающие жизнь ее обожаемого Франческо. Не сможет же даже самый лютый кардинал перебить всех детей! Вот только родившая сына герцогиня, к несчастью, не справилась с лихорадкой и скончалась. Франческо погоревал, но решил, что лучшей матери для обоих его сыновей, чем Бьянка, не найти. Свадьба была пышной.

По желанию новой великой герцогини, Бьянки Капелло, двор перебрался из Питти на старинную виллу Поджо-а-Кайано, расписанную еще учениками великого Рафаэля. На празднество прибыл и кардинал Фердинандо. Франческо радостно встретил брата. Устроил в его честь театральные представления и музыкальные вечера, речные прогулки на лодках и танцы на лужайках. Вот только однажды, столкнувшись в саду с Бьянкой, кардинал со зловещей усмешкой заметил: «Сыновья Франческо часто болеют. Но ведь вы, дорогая донна, знаете, как добыть нового наследника?» У Бьянки дыхание перехватило, словно проклятый Фердинандо полоснул ее кинжалом по горлу. Значит, опасность не отступила, она просто на время затаилась. И что теперь делать?!

В ночь на 6 октября 1587 года состоялся интимный ужин: только два брата, которым прислуживала сама Бьянка. Она разливала вино, подносила деверю его любимые пирожные с кремом. Однако Фердинандо не менее настойчиво отказывался. Бьянке надоели препирательства, и она отошла к открытому окну. Смотрела на праздничные огни китайских фонариков, еще светящиеся в ночи, вдыхала тонкий аромат ночных цветов.

Франческо подтрунивал над братом, смеясь: «Почему ты не ешь пирожные, Фердо? Может, думаешь, что Бьянка их отравила?» – «А почему бы тебе самому не попробовать?» – слащаво спросил Фердинандо. И в голосе его послышалось столько яда, что Бьянка поспешила к столу. Что-то здесь не так!

Но не успела она подойти, как герцог, все еще хохоча, отправил в рот самое большое пирожное. Бьянка перехватила взгляд кардинала, полный уже неприкрытой ненависти, и все поняла. Проклятый братец подсыпал в пирожное яд. Так он расчищал себе путь к власти.

Ну почему она вдруг отвлеклась и отошла от стола к окну?! Ох уж эти роковые окна! Не была бы Бьянка так далеко от Франческо, может, сумела бы остановить его?..

«Не стой у окна, Бьянка!»

Герцогиня повернулась к мужу. Тот сидел, еще не ощущая действия яда. Бьянка опустилась на стул. Она не доставит отравителю счастья покрасоваться перед ней на троне. Ведь где-то в глубине души золотоволосая красавица всегда чувствовала: Фердинандо хотел ее, завидуя брату.

Она бесстрашно протянула руку, взяла пирожное и, не жуя, проглотила. Если она останется в живых, ей не миновать липких рук и слюнявых поцелуев проклятого кардинала, но она останется верной мужу. И Бьянка взяла второе пирожное.

Через минуту герцог, корчась, закричал, моля брата: «Позови врача! Мне плохо!» Фердинандо улыбнулся и даже не поднялся со стула. Только взгляд его переметнулся к Бьянке. Но гордячка не издала ни звука. Пусть изверг видит: она умрет, не моля о пощаде.

Супруги промучились еще 11 дней и умерли 17 октября 1587 года. Франческо I Медичи было 46 лет, а Бьянке – 39.

А 18 октября на трон взошел новый великий герцог Тосканы – Фердинандо I. Он объявил, что коварная преступница Бьянка задумала отравить именно его. Бедняга Франческо съел отравленное пирожное случайно. Ну а потом, видя, что ее план не удался, злодейка отравилась сама. Еще благочестивый Фердинандо, постно вздыхая, объявил, что оба его племянника отправляются в монастырь на Мальту, дабы молиться за убитого отца. И во Флоренцию они не вернутся.

400 лет историки, веря лжи Фердинандо, именовали великую герцогиню «злодейкой Бьянкой, отравительницей и мужеубийцей». Но в конце ХХ века специалисты усомнились в словах кардинала-герцога. Профессор-историк Донателла Липпи сумела доказать, что обвинения в отношении Бьянки Капелло – облыжны. Исследовательница нашла свидетельства современников о том, что именно он вел себя как записной отравитель: обладая противоядием, не дал его умирающим родственникам, не подпустил к их постели врачей и духовников. Боясь, что, узнав о болезни герцога, из Ватикана пришлют высокопоставленных лекарей и исповедников, которых он уже не сможет не допустить к умирающим, Фердинандо еще почти месяц слал в Рим сообщения об отличном здравии Франческо I.

По прошествии веков состоялось и еще одно, почти мистическое открытие. Традиционно считалось, что тело «злодейки Бьянки» выкинули на свалку. Но когда токсикологи исследовали останки герцога Франческо, обнаружив там мышьяк, то рядом они нашли тело неопознанной женщины. Его тоже исследовали и тоже нашли мышьяк. Выходит, Бьянка все же каким-то таинственным образом упокоилась рядом с любимым мужем. Любовь может все – тут и никаких предсказаний не надо…