Текст книги "Большая книга ужасов 2013 (сборник)"

Автор книги: Елена Усачева

Соавторы: Ирина Щеглова,Эдуард Веркин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Скелет бросил короткий взгляд на стоящего в стороне Януса.

– Достаточно! – заторопилась Чудовище, которой самой хотелось осадить эту гордячку, наконец-то увидеть в ее глазах испуг. – Отсюда кто только не сбегал!

– Ну, кто, кто? – начала заводиться Белобрысая.

Чудовище набрала в грудь побольше воздуха. Она уже не первый раз рассказывала эту историю, но всегда до того входила в роль, что у нее начинала кружиться голова.

– После войны сюда поселили военный оркестр, но они очень быстро съехали, потому что по ночам кто-то постоянно трогал их инструменты, перекладывал их с места на место, прятал. По утрам им приходилось инструменты все время искать.

– Чушь!

– А еще они по ночам слышали музыку: на их инструментах кто-то играл. Соседям шум мешал спать по ночам.

– Этого не может быть, это выдумки!

– И вот однажды музыканты проснулись от грохота. До утра они боялись выйти из своих спален. Как только взошло солнце, они выбрались в коридор и увидели, что все барабаны пробиты, у скрипок и альтов порваны струны. А один трубач не выдержал и среди ночи выбросился из окна. Можешь посмотреть, в парке еще виден холм его могилы. Музыканты ушли и больше в Дом не возвращались.

– Сказки! – В глазах Белобрысой сидело презрение. Как вчера. Неужели его невозможно превратить в испуг?

– А потом в Доме поселили генерала, – голосом злой вещуньи продолжила Чудовище. – Он не прожил и месяц, повесился. Говорят, ему являлись все убитые им солдаты. И с тех пор кто ни переходил порог дома, в панике бежал прочь. Прямо как ты вчера.

Белобрысая поджала губы. Она не верила. Она и не собиралась слушать этих ненормальных. Ей только хотелось посмотреть на их растерянные лица, на проигравших соперников.

Через кусты акации с треском проломился Ворон.

– Фигня там какая-то, – заторопился он с докладом. – Черепки. Говорят, сервиз был закопан. Но он раскололся еще в земле, от времени.

Белобрысая попятилась. Взгляд Януса стал насмешливым.

– Не советую приходить сюда в сумерках! – крикнул он. – Сумерки – время лжи. Дом вам припомнит эти черепки! Дракон, охраняющий клад, вселяется в того, кто клад потревожит. Считайте, что он среди вас.

Из подъездной аллеи вырулил Никодим со своим невероятно-желтым экскаватором. Он насуплено посмотрел на спрятавшихся в кустах взрослых и уплыл обратно к Дому. Оттуда слышался смех и легкий перезвон.

Белобрысая обиженно дула губы. Вроде бы пора уходить, но как сделать это с достоинством, чтобы уход не воспринимался как бегство?

– И еще! – Скелет сделал два быстрых шага к Снежане. Она вздрогнула и явно сдержалась, чтобы не отпрыгнуть в сторону. – Не забывайте кормить нашего домового. – Он сунул Белобрысой в онемевшую руку пакет с сушками. – Утром, днем и вечером. Оставляйте по кусочку около каждой двери. Он, когда голоден, сам не свой. Может начать буянить.

– Да, – по-стариковски поджал губы Ворон и так активно закивал, словно решил проверить шею на прочность. – Он такой… – Поискал слово. Глаза хитро блеснули. – Безобразник. Вы его не обижайте. По стенам постучит, в трубах повоет, камешки побросает. А еще любит кошек в пруду топить.

Кажется, Белобрысая очень любила кошек.

– Идиоты, – буркнула она, бросая пакет на землю. – Клиника! – Она помчалась прочь. Обернулась: – Вам всем лечиться надо!

Это был достойный уход. Янус довольно улыбнулся. А Ворон все продолжал мелко кивать. В лице масса невысказанного.

– Слушай, а ты чего про дракона загнул? – с волнением спросил он.

– К слову пришлось, – пожал плечами Янус. – Образ красивый. Наш Дом, а вокруг него обвился огромный дракон. И пламя из пасти.

– Они теперь отсюда никогда не уйдут, – расстроенно прошептала Чудовище.

– Нет, не уйдут, – качнул головой Скелет. В голосе ни грамма тоски-печали.

Янус понимающе посмотрел на него.

– Не уйдут, – согласился он.

Ворон открыл рот.

– Убегут, – завершил свою мысль Скелет. – Причем очень скоро.

– Правильно, – победно улыбнулся Янус, – всегда приятно, когда тебя понимают с полуслова. Пошли в библиотеку.

Подглядывающая за друзьями Белобрысая разочарованно засопела. Эта странная четверка уходила. Они что-то затеяли. И она не успела услышать – что. Пошли в какую-то библиотеку. Что за дикие люди? Кто в наше время таскается по пыльным складам книг? Кто в наше время вообще читает? Единственный, кто ей понравился, – черноволосый. Может, через него удастся что-нибудь узнать?

Библиотека имени Горького располагалась в старинном трехэтажном особняке на улице Лермонтова. Как многие дома в центре Калининграда, кирпич дома потемнел, а местами и выцвел. Вероятно, когда-то давно здесь, еще на улице Лёнсштрассе, жило очень много людей. Порой казалось, что внутри до сих пор витает эхо шагов бывших обитателей, и от этого библиотека выглядела слегка приосанившейся. Как будто наложили два времени, сейчас и тогда. Все эти тени, шорохи, неразличимые слова – оттуда, из того времени.

Безликий куб, пристроенный к библиотеке недавно, загораживал здание, заставляя забыть, что особняк собой представляет на самом деле. Не забывалось. Обитатели библиотеки с уважением относились к привидениям и отзвукам давно умерших шагов.

Даже говорливый Ворон перед входом замолк, а Чудовище сбавила шаг. Ей туда идти не хочется. Она отлично помнит свою предыдущую встречу – страх, одеревеневшие ноги, пыль, заменившую воздух.

Прихожая, холл, гардероб, стенды с информацией. Дверь в основное здание, убегающие направо-налево коридоры, лестница, карабкающаяся наверх.

– Издалека мне кричат: закрывайте двери, во́роги идут. А это всего лишь вы!

Елена Александровна недовольно глянула на Януса. Янус ответил ей одной из своих фирменных ухмылочек. Заведующая библиотеки не была строгой, но с Янусом пыталась держаться солидно. Когда успевала. Обычно ее хватало только на быстрое замечание, и она тут же скрывалась в своем царстве книг. Она всегда спешила. От книг, к книгам, от читателей к читателям. Готовила встречи, проводила встречи, ругалась после встречи. Невысокая, крепкая, с коротко стриженными светлыми волосами, светлыми лукавыми глазами. Ходила она быстро и, что самое удивительное, бесшумно – это у них, видимо, было семейное. Легко взрывалась неожиданно звонким смехом.

– Тетя Лен, а пустите нас в читальный зал.

Непривычно было слышать в голосе Януса просительные интонации. Он даже застыл в непривычной выжидательной позе.

– Эрик, опять?

Янус не отвел взгляда. Он просто ждал, когда ему разрешат. А в том, что разрешат, он не сомневался.

– Не забудьте поздороваться, – сдалась Елена Александровна. Чудовище только сейчас заметила, что к груди она прижимает две очень большие книги. Наверняка тяжеленные, но в руках заведующей они казались пушинками.

– Обязательно!

Янус первый бросился к лестнице. Своими длиннющими ногами он сразу перепрыгивал через три ступеньки, за ним несся вечно любопытный Ворон, чинно, но так же через три ступеньки вышагивал Скелет.

– Спасибо, – буркнула Чудовище, под внимательным взглядом Елены Александровны неизменно теряющаяся.

– И не засиживайтесь долго, – напомнила заведующая. – Мы работаем до шести.

– Спасибо, – повторила Чудовище, оборачиваясь. Как раз вовремя, чтобы поймать очень странный взгляд. Елена Александровна смотрела так, как будто все знала заранее – зачем пришли, что ищут, куда понесут найденные сведения. Так и подмывало спросить: чем все кончится? И услышать в ответ: плохо все кончится, поэтому дышать вам лучше через раз, по улице ходить, оглядываясь.

– Иди, иди, – движением бровей подогнала ее заведующая. – Поздороваться не забудь.

– Спасибо. – Чудовище побежала наверх. Шагов уже слышно не было, значит, все зашли. И получается, что два пролета ей идти одной.

Это было неприятно, словно чудовищу не на один этаж предстояло подняться, а в одиночестве против дивизии врагов выступить.

Ступеньки были скрипучие, крутые и неудобные. Пролет, еще. Прежде чем взяться за ручку двери, за которой уже скрылись все, набрала в легкие побольше воздуха, про себя несколько раз пробормотала скороговоркой: «Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!» и незаметно добавила: «Извините!»

Читальный зал большой, с высокими потолками. По центру стол с новинками, пара столов в стороне для жаждущих скоротать время в библиотеке, пустая конторка библиотекаря, а за ней полки, полки, полки.

Чудовищу показалось, что у нее над плечом вздохнули. Крутанулась. Дверь медленно закрывалась, выплевывая в зал остатки свежего воздуха с лестницы.

Скелет уже сидел на подоконнике, глядя на широкую улицу Лермонтова, гладил тонкими длинными пальцами свою губную гармошку. Высунув язык от старания, Ворон листал здоровенную книжку с цветными иллюстрациями – очередной рассказ про старый Кёнигсберг.

Чудовище встала поближе к Янусу. Пускай заметит, что она пришла и наконец скажет уже что-то ободряющее. А то она, как Синеглазка, перепугается, и окажется в их компании на одного человека меньше.

Находиться рядом с Янусом безопасно. Он здесь вроде как свой. Елена Александровна ему родная тетка. А значит, на Януса распространялась ее защита от всего нехорошего, что могло затесаться в эти края. А бродили здесь многие – альпы, вилктати, бородатые стражи жилищ, барздуки. После ухода из этих земель хозяев пруссов бесприютные духи расползлись кто куда, забились в норы, заполнили собой все щели.

Истории о живущем в библиотеке привидении манили и пугали одновременно. Елена Александровна сама рассказывала о вечерних шагах на третьем этаже, о говорливой лестнице, о тяжелых вздохах из темных углов, о пропадающих, а потом объявляющихся в неожиданных местах книгах. О том, как спотыкаются люди на ровном месте, как летят на пол тома. Как появляются закладки в старых, давно не читанных фолиантах.

Третий этаж – читальный зал, это здесь. Янус специально ходит в библиотеку, говорит, что спрашивает совета у духов. Хотя на самом деле просто листает книги.

Книг много, и если нет других посетителей, то можно громко переговариваться, показывать друг другу находки. Даже Ворон, после «Букваря» в первом классе никаких других книжек в руках не державший, здесь становится серьезней, ревностно выбирает себе что потолще и забивается в угол, чтобы без свидетелей смотреть картинки. Один Скелет хранит гордое равнодушие. Утверждает, что все нужные книги давно прочел.

Сейчас из его кулака раздается приглушенный стон губной гармошки. Закрыть глаза – так и видишь тощую сгорбленную фигуру какого-нибудь древнепрусского демона, готовую рассыпаться от собственной дряхлости.

– Что мы здесь ищем? – тихо спросил Скелет.

– Именно, что мы! – важно выпятил грудь Ворон, намекая на то, что Скелет под обобщающее местоимение не попадает.

Под пальцами Ворона мелькает журнал по авиаконструированию. И он вовремя эти самые пальцы убирает, потому что Янус бухает перед ним на стол убедительную стопку книг.

– Мы, – вожак особенно подчеркнул местоимение, – ищем какие-нибудь упоминания улицы Гоголя, она же Эрнст-Вихерт-штрассе, а еще о местных духах и привидениях. Смерти, убийства, необъяснимые явления. Падения метеоритов, явление инопланетян – все сгодится. До вечера есть время. Тогда мы вернемся в Дом и устроим новый спектакль. Думаю, у ее папочки нервы покрепче, надо придумать что-то более основательное.

– Чего тут искать? – Между фразами Скелет выдавал новый плачущий звук. – Выключи свет, хлопни погромче дверью, к тебе все сами придут и расскажут. Будешь ли ты этому рад?

Янус поморщился.

– Я не верю в существование призраков и духов.

– А сам здороваешься, – обиженно заметила Чудовище.

Она не просто верила, она боялась. Вот сейчас резко повернется, а оно стоит, смотрит, дышит в затылок. И что делать? Кричать: «Караул!» и падать в обморок?

– От моих здоровканий только воздух сотрясается. Духи не появляются просто так. Им нужен повод. Даже если здесь кто-то есть, какое ему дело до посетителей? Будет он на них тратиться?

– Судя по всему, местным мы не очень-то нравимся, – пробормотал Ворон, снова уткнувшийся в свой журнал. – Может, они мизантропы и вообще не любят людей?

Чудовище молчала, но очень выразительно сопела. Когда они впервые пришли в Дом, там тоже не на кого было тратиться. И все же какой-то злобный альп или айтварас, а то, может, и бородатый барздук, сильно заинтересовался Синеглазкой. Они почти поднялись на третий этаж, когда Синеглазка закричала. Ее крик отражался от стен, заставлял спотыкаться на кривых ступеньках. Вверх-вниз. Они обследовали каждый кирпичик, заглянули в каждый угол, Янус вылезал через окно, чтобы убедиться, что никто, кроме него, этот трюк проделать не мог. Они даже сбегали к ней домой, но Синеглазка не возвращалась. Янус стучал по стенам Дома, обещая, что сломает его.

И вдруг она вернулась из небытия.

Все сидели на третьем этаже, смотрели в небо, Ворон рассуждал о том, что надо принести святую воду и побрызгать по углам.

Сначала раздались шаги. Кто-то спускался по ступенькам в подвал. Ворон кинулся к дверям, Янус высунулся в окно. Синеглазка появилась на левой лестнице, спокойно сошла на землю, сделала три шага до прудика. Кажется, у нее зазвонил сотовый. Когда они слетели вниз, никого не было. Только экран брошенного в траву телефона догорал умирающим светом.

Синеглазка нашлась дома, в одежде сидела в душе и отказывалась что-либо объяснять. На ее сотовый постоянно звонили, номер не определялся. Янус ответил. На том конце сопели, вздыхали и даже как будто негромко подвывали. И так раз за разом, словно телефон, с которого шел звонок, проглотил огромный зверь, и теперь маялся животом, кишками или чем там, нажимая на кнопки.

Больше Синеглазка никуда не ходила. И по мобильному не отвечала. Янус бродил мрачный. Несколько раз заглядывал к Вере в гости.

«Вера, Верочка, Верунчик, ну не расстраивайся, все прошло. Тебе показалось. Больше ничего тебя не испугает. Ну, не плачь, не надо… Верь, все пройдет».

Фи, какая пошлая игра слов!

И зачем-то опять: «Ну, Синеглазка!»

В ответ молчание или крики, чтобы ее не звали собачьей кличкой. А как без этого обходиться, если условия игры такие? Ворон придумал. Не звать никого по именам, только прозвища. Знание настоящих имен подчиняет человека демону, злым силам. А так – кличка, никакого подчинения. Они и думать друг про друга стали кличками, когда находились около Дома. Но как только возвращались в квартиры к родителям, становились сами собой. Или не становились?

Ох, необычно все это.

От Веры Эрик приходил мрачнее тучи. Ничего не рассказывал. Наверняка они были влюблены друг в друга. Кто ж их напрямую спрашивал об этом? Ворон мог, но не интересовался. Может, сам мечтал о взаимности? При такой конкуренции хитрому Эрику даже выгодно, что Вера сидит дома, пироги печет.

– Нам надо придумать, как из Дома выкурить пришельцев, – флегматично рассуждал Янус. – Все говорят, что там водится привидение. Знает улица, знает весь город. Но это Томиловых не остановило. Им либо плевать, либо они еще не владеют этой ценной информацией, не догадываются, насколько все это опасно. И в том и в другом случае их можно остановить.

– Если они уже оформили Дом на себя, что их может остановить? – спросила Чудовище. – Они приведут мастеров, и через месяц-другой Дом будет как новенький.

– Есть деньги на Дом, есть деньги и на ремонт, – зачем-то поддержал ее Скелет.

– Есть деньги на могильщиков и пышные похороны. – Янус довольно жмурился, представляя то, о чем говорил. – Повешенные были, выбросившиеся из окна. На очереди утопленники. Пора запасаться зонтиками и плавками.

– Пускай сами убедятся, что жить в этом месте нельзя, – заторопился сказать свое веское Ворон.

– Это надо делать вечером, – не согласился Скелет. – А до вечера они торчать не будут.

– Это не работает без доказательств! – вдруг разгорячился Янус. – Нам нужно найти эти доказательства. И все.

На фоне книжных полок размахивающий руками худой Янус выглядел великолепно. Сквозь пыльные стекла падал мягкий свет. Чудовище им залюбовалась. А еще эта заунывная музыка… Брр… Хичкок отдыхает.

– Может, дракон? – пробормотал Скелет. Слезы, почти рыдания в его исполнении хватали за душу. Страшноватенько так получалось, тревожненько.

– При чем здесь дракон? – Ворон с тем же азартом, что перед этим журнал, теперь листал книжку. Картинки искал. Не находил. – Вы уже со своим драконом…

– Дракона мы не соорудим, – покачал головой Янус. Он с сомнением смотрел на стопку книг. – Это должно быть очень убедительно.

– Если в доме зарыт клад – а в Калининграде, что ни дом, то клад, – то его должен кто-нибудь охранять. Чаще всего это делают домовые… – с азартом делился своими знаниями Ворон.

– Какие домовые, если зарывали еще при пруссах, – проворчал Скелет. – Они тут должны по-другому называться. Альпы или айтварас…

– Вот этих других и надо найти, – произнес Янус. – А главное – ищите, как они действуют.

Ворон перестал шуршать страницами.

– Слушай, какие-то они тут не очень…

Чудовище на цыпочках подошла к столу. Ворон растерянно тыкал в картинку, где было изображено нечто, вылезающее из-под земли.

– Какая чудесная репродукция! – изрек Скелет, не удосужившись повернуть голову в сторону книги. Наоборот, он закрыл глаза и выжал из гармошки три плачущих звука.

– А зачем нам выгонять их из Дома? – невинно поинтересовалась Чудовище.

Ворон чуть книжку не уронил, гармошка Скелета подавилась звуками.

– Не можем же мы выгонять людей только за то, что они захотели жить в Доме. Он всегда кому-то принадлежал, ну… пока кто-нибудь в нем не умирал. Было понятно, что его в конце концов купят и наши посиделки закончатся.

Все на нее посмотрели как на священника, читающего вслух Библию в разгар вакханалии.

– Ты столько времени провела в Доме и не поняла, что это такое? – спокойно спросил Янус.

– Это просто место.

– Это место. Но не просто.

– О! – вставил свое солидное замечание Ворон.

– Там, без сомнения, что-то есть. И это что-то вредит неподготовленным. Пересечение реальностей. Считай, что мы их спасаем. Сломать шею, навернувшись на лестнице, недолго.

– А если они нас спасают? Может, мы должны свернуть шею, а они нам не дают это сделать?

– Что-то они на спасателей не тянут, – торопился с комментариями Ворон. Сейчас он как никогда был похож на свою кличку – темный, вертлявый. Так и виделось, что вот-вот вместо носа у него вытянется клюв.

– Не забывай Синеглазку, – Янус похлопал Чудовище по плечу. – Она кого-то увидела. Ты хочешь, чтобы твои новые друзья так же стали пугаться звонков сотовых телефонов и безвылазно сидели дома? Но только не в этом, а в каком-нибудь другом. С решетками на окнах. Все просто. Мы найдем причину и поможем им избежать ошибки. Поэтому все дружно читают! – Янус захлопнул книгу, снова чуть не отдавив Ворону пальцы. – Найдете что интересное, говорите. Ты тоже не сачкуй! – Он глянул на Чудовище, которая от переполнявших ее эмоций встала на цыпочки. – Возьми себе пару книг.

– Легче поискать в Инете. Что вы там накопаете? – Скелет вдруг проявил интерес к поискам, достал сотовый и углубился в изучение картинок, появляющихся на экране.

– Интернет нам тоже подойдет, но книги будут надежней. Нам нужно все. Все, что может пригодиться. Малейшие упоминания, ссылки. Может быть, там жила какая-нибудь ведьма. Или на этом месте было древнее капище? Не ленитесь!

Скелет важно кивал в такт его словам.

Чудовище устроилась на ковре под столом, разложила вокруг себя три фолианта. Выбрала тонкую коричневую книженцию с черным рисунком на обложке. На первом плане, спиной к зрителям, был нарисован рыцарь. Он смотрел на замок с развевающимися штандартами. Пикси, тролли, гоблины. Чтение обещало быть долгим. Надо у Синеглазки побольше пирогов натаскать.

Когда Елена Александровна заглянула на третий этаж, перед этим по привычке поздоровавшись с порогом, каждый был занят своим делом. Матвей, наигрывая на губной гармошке, что-то читал с экрана телефона. Под столом лежала Смиляна и, низко склонившись к страницам, сосредоточенно вгрызалась в текст. Эрик, развалившись на хлипком кресле библиотекаря, копался в ящиках каталога. Генрих около стеллажей воровато перелистывал журнал с комиксами.

Странные они были ребята. Очень странные.

– Смотрите, какую красивую легенду я нашла, – нарушила тишину Чудовище и шмыгнула носом, расчувствовавшись от прочитанного. Читать стала быстро, без пауз. – О земле Аистов ходили легенды. Говорили, что найти ее невозможно. Но встречались смельчаки, что утверждали – они дойдут до таинственных земель. Они уходили, и больше их никто не видел. Поговаривали, что, всего раз увидев землю Аистов, оторваться от нее уже невозможно. Другие утверждали, что, ослепленные красотой раскрывшейся перед ними земли, путники просто срывались с обрыва, ведь дорога туда была опасна. Но нашелся один человек, решивший обхитрить таинственную землю. Когда он забрался на скалу, за которой начиналась земля Аистов, он привязал себя веревкой к камню и так пересек границу. Никто не знает, что он там увидел, но когда он вернулся, был печален, постоянно вздыхал и частенько смотрел на горизонт, но больше никогда никуда не ходил.

– Про «никогда не ходил» – это хорошо, – согласился Янус, отправляя ящик с каталожными карточками на место. – Вот бы еще сделать, чтобы и не приходили никогда… Что же, в путь, по дороге обсудим.

Янус ринулся к двери, оставив за спиной разворошенный стол библиотекаря – карточки, каталоги, открытые журналы. Скелет, оказывается, уже давно стоял там, ждал друга. Бормоча под нос какую-то песенку, Ворон протопал через зал. Чудовище последний раз глянула на обложку книги. Неприятный коричневый переплет. Бежевое прямоугольное пятно рисунка. Черный силуэт всадника. Клякса замка на горизонте. В какую-то секунду показалось, что флаг на башне трепыхнулся. Раздался щелчок резко дернувшейся ткани.

Чудовище вздрогнула. На пороге стояла женщина с туго собранными в пучок волосами. Худое лицо. Темные глаза.

– О господи! – выдохнула Чудовище. Воздух слишком громко вышел из легких. – Извините.

Быстрый топоток. К двери подлетел кто-то маленький, больше похожий на мохнатый шарик. Взвились вверх две тонкие ручки. Они ухватили застывшую женщину, словно старый постер, дернули ее изображение вниз. Картинка с женщиной пошла рябью и пропала. Вместе с лохматым мячиком. Только дробь шагов тяжелым эхом отдавалась по комнате.

Придя в себя, Чудовище поняла, что снова смотрит на обложку книги. Всадник все так же стоял к ней спиной, все так же понуро свесил голову конь. Флаг не двигался.

Ху-у-у-у-у, – явственно услышала она над своим ухом.

Шею парализовало. Холод сковал левую половину лица. Как раз ту, с какой стороны дунули.

– Мамочки, – пискнула Чудовище, выныривая из-под стола. До двери расстояние в два хороших прыжка. Но, как во сне, ей кажется, что она не сможет их преодолеть, что она завязнет в искусственном ворсе ковра, что сердце не выдержит, колени подломятся.

Фух! – пронеслось у нее над головой.

Спазм перехватил горло, а то бы она непременно заорала. Монстр, огромный, страшный, гнался за ней, тянул свои чудовищные лапы, чтобы схватить за шею, сдавить, оторвать голову.

– Я могу? – начал человек, внезапно появившийся в дверях.

Неприятный коротконогий и сутулый старик с бородой, красные слезящиеся глаза, старый затертый пиджак.

– Это читальный зал? – прокаркал старик.

Чудовище промчалась мимо него, на всякий случай зажмурившись и втянув голову в плечи. Спустилась ли она сама, или кувырком прошлась по лестнице – не помнила.

Жух, жух – стучало в груди сердце.

Перед глазами картинка пульсировала, норовя выключиться. Вместо «до свидания» смогла только пискнуть что-то невразумительное проходящей по коридору Елена Александровне. Вывалилась на улицу.

Они стояли здесь. Все трое. Негромко переговариваясь. Ворон для солидности размахивал руками. Скелет посмотрел на Чудовище вопросительно. И Чудовище вдруг ясно поняла, что эти трое ее не любят. Что им все равно, что с ней могло произойти. Они ушли, даже не обернувшись. Их больше заботит Дом. Эта мрачная развалина, годная разве что для свалки истории.

Всхлип пробил сдавливающий горло спазм, и она заплакала.

Мальчишки не шевельнулись.

Смиля поскорее отвернулась. Незачем им смотреть на ее слезы. А то опять «Чудовищем» обзовут, как уже однажды случилось.

Она себя всегда представляла Красавицей, в чем-то была похожа на мультяшный прообраз – тонкое лицо, светлые волнистые волосы. В тот день, когда Янус дал ей кличку, она загремела на лестнице и громко плакала.

«Чудовище!» – сказал он. Так и осталось.