Текст книги "Большая книга ужасов – 43"

Автор книги: Елена Усачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Чего им тут узнавать? Все важное давно рассказано и записано. Да ты у своих спроси. Кто-то из ваших, из карауловских, со следопытами крутился. Девочка маленькая, серенькая, на мышку похожая. Имя у нее было какое-то мышиное… – Мужчина поводил рукой в воздухе, вспоминая. – Да, точно, крыска Лариска! – Мужчина грустно посмотрел на свалку. – А мать мою не слушай. Она помешалась на этой колдунье. Давно уже.

Резкий порыв ветра заставил ее посмотреть на небо. Из-за леса ползла черная туча. Ира схватила велосипед. Эх, раньше она эту тучу не увидела! А теперь мокнуть ей под дождем. Да еще в лесу!

Мужчина глядел вслед удалявшейся девочке. Ветер трепал на нем просторную холщовую рубаху. Трепал он и Ирину футболку, подгонял ее, толкал в спину, как бы нашептывая: «Торопись. Скорей, скорей!»

Промелькнул мимо дом старухи, взлетел песок у последнего сарая. Набирая скорость на спуске, Ира помчалась к лесу. Туча «съела» солнце. Лес в одну секунду потемнел, его тревожные зеленые глаза погасли. Стараясь не наезжать на камни, лезшие под самое колесо, Ира пролетела мимо поля шелестевшей на ветру ржи, проскочила через мостик и въехала в лес.

Она сама себя убеждала в том, что теперь все будет хорошо. Платок у нее, он лежит за пазухой. И даже если кто-то попытается ее остановить, она пробьется.

Догонявшая ее гроза гнула к земле деревья, скрипели старые сосны. Сорванные листья, как испуганные бабочки, порхали по дороге. В лесу угрожающе потемнело. Ира мчалась по кочкам и ухабам, не задерживаясь чтобы их объехать.

И внезапно все застыло, умолкло. Ветер стих, лес замер в ожидании грозы.

Ира припустила из последних сил, вписалась в поворот и еле успела затормозить прямо перед каким-то человеком. Она так резко вывернула руль, что велосипед завертело на месте, он упал и проволок хозяйку несколько метров вслед за собой.

На земле сидел Артур. Одной рукой он держался за колесо, а другой пытался его прикрутить между рогатинами рамы велосипеда. Расцарапанные руки были в крови, футболка порвана, на груди виднелись длинные глубокие ссадины.

Ира вскочила на ноги:

– Ты чего здесь расселся?

– Велосипед сломался. – Цыганенок громыхнул своей техникой. – Откуда ты так несешься? Из Воронцовки?

– Что ты здесь делаешь? Следишь?

– За тобой ехал, – легко признался цыганенок. – А тут эти волки… Велосипед и не выдержал. – Артур отбросил от себя колесо, болты и посмотрел на Иру в упор. Глаза у него были злые. – Нашла?

Ира отвернулась.

Не шумел ветер, улеглись на дорогу листья, перестали скрипеть сосны. Только вдалеке что-то еще тарахтело. Признаться? Кому? Артуру? Вот уж нет! Если и просить у кого-то помощи, то не у цыганенка, это точно. Тем более когда он смотрит на нее таким зверем. Сколько времени провели они вместе, во сколько игр переиграли! Она видела цыганенка разным: хохочущим, злым, азартным. Они дрались и мирились, а потом опять дрались. Но ни разу он не смотрел на нее с такой ненавистью. Она буквально захлестывала Иру со всех сторон, рождая в ее душе страх. Надо бежать! Надо спасаться!

Артур отпихнул от себя велосипед и встал.

– Отдай, – железным голосом приказал он, протягивая руку. Грязный, оборванный, исцарапанный, перепачканный кровью и землей, в эту секунду он представлял собою ужасное зрелище.

Поблизости что-то затарахтело, и на дороге появился мотоцикл. Вел его Пашка, в седле позади него устроилась Красина.

– Пашка, – обрадовалась Ира. Это спасение! Теперь об Артуре можно забыть.

Павел остановился, выключил мотор и… посмотрел на Артура.

– Ну что? – устало спросил он.

– Платок у нее. – Цыганенок протер лоб ладонью, как труженик после тяжелого рабочего дня.

Павел перевел взгляд на Иру. А у брата-то откуда столько ненависти и брезгливости к сестре?!

Это было неожиданно. Это было несправедливо! В глаза ей словно горсть песка бросили. Ира растерянно заморгала, по ее щекам побежали предательские слезы.

– Пашка, ты чего? – бессильно спросила она, хотя и так было ясно, что на этот вопрос Пашка ей не ответит. Если это вообще Пашка.

Брат поставил мотоцикл на подпорку, медленно слез с него на землю. Вслед за ним слезла Наташка. Они стояли напротив Иры с совершенно одинаковым выражением лиц. В этом было что-то ненормальное и невозможное. Ира попятилась, прижимая руки к груди, слыша, как гулко ухает ее сердце. Бежать некуда. В лесу – поймают, дорога – перекрыта.

Она подтащила к себе велосипед, поставила его перед собой.

– Давай, сестренка, разойдемся мирно, – предложил Павел и медленно пошел вперед. Было в его походке что-то волчье. Так двигались хищники, охотясь на Артура. – Ты нам отдаешь платок, и все быстренько убираются по домам. А то дождик пойдет, всех намочит. Идет?

Ира помотала головой.

– Не хочешь так? А как ты хочешь? – хитро прищурился Павел. – Сестренка, если я попробую отнять, тебе будет больно.

Ира перекинула ногу через раму.

Мимо них ей не проскочить. Снимут с седла. Если она побежит, ее перехватят в два счета – они вон какие здоровые, откормленные.

Остается одно: на велосипеде через лес…

За ее спиной брякнул велосипедный звонок. Она обернулась – и в следующую секунду уже летела между елками, грудью раздвигая колючие ветки. Там, на дороге, она оставила тех, кого цыганка натравила на нее. И парня на велосипеде. Это он предупредил ее о своем появлении звонком. У заднего колеса его велосипеда присела крупная собака.

Видимо, они не сразу сообразили, что договариваться с ними Ира не будет – крики погони долетели до нее с опозданием. Она мчалась через ельник, забирая чуть в сторону, чтобы снова оказаться на дороге – в зарослях кустов на велосипеде долго не покатаешься.

Кочка, ложбинка, еще одна яма. Иру подбросило в седле, она еле удержала руль и выскочила на дорогу. Не оглядываясь, понеслась прочь.

Только бы они не сообразили, куда она едет! Только бы Пашка не завел свой мотоцикл!

Знакомо затарахтел мотор. И одновременно с этим звуком в небе что-то заворчало, завозилось. Ира из последних сил давила на педали.

Первые крупные капли упали на дорогу. Над головой сверкнуло, шарахнул гром. Рядом засмеялись. Ира скосила глаза и увидела мчавшегося с ней наравне парня. Он широко улыбался во весь свой щербатый рот и, запрокидывая голову, ловил губами первые дождинки. Мотоцикл трещал уже где-то рядом с ней. Ира искала глазами съезд в лес. Но, как назло, вдоль дороги торчали пеньки, вылезали из земли корни деревьев. Мотоцикл чихнул. Иру схватили за плечо. Мелькнуло Пашкино лицо, на нее пахну́ло бензином. Ухаб развел их с Пашкой в разные стороны. Ира притормозила, мотоцикл пронесся вперед, заложил большой круг и стал возвращаться.

Справа звякнуло. На краю леса стоял парень и играл велосипедным звонком.

Трень, трень…

Ира повернула велосипед, перед самым носом мотоцикла въехала в лес, проскочила мимо парня, пригнулась, проезжая под лапой колючей елки. Мотоцикл на мгновение затих, а затем его мотор натужно взревел. Захрустели ветки.

Значит, Павел поехал за ней в лес. Ой как плохо-то!

На землю обрушился ливень. Ира и до этого с трудом различала дорогу, а теперь и подавно не видела, куда она летит. Поднявшийся ветер с силой швырял пригоршни воды ей в лицо, выл в верхушках деревьев, поднимал вверх тяжелые намокшие листья. Смех ненормального парня слышался отовсюду. Он терялся в раскатах грома, выныривал из скрипа сосны, сливался с плеском дождевой воды. Неожиданно парень возник прямо перед ней. Ловко петляя между деревьями, он ехал впереди, указывая ей путь. Треск мотоцикла растворился в звуках лившейся с неба воды. Мир вокруг Иры сузился до подпрыгивавшего на кочках старого потертого багажника, звякавшего древнего драндулета, летевшего куда-то прямо перед ней.

Все остальное заполнила стена ливня.

Но она не ощущала ни дождя, ни усталости. Она неслась вперед.

Глава восьмая
Легенда о вязовенской ведьме

Лес стал редеть, за ним взору открылось поле с кукурузой. Ира выбрала межу и покатила по ней. Углубившись в зеленые заросли, она поняла, что опять едет одна. Ни спереди, ни сзади никого не было. Парень на велосипеде куда-то исчез.

Дождь уже лил не так остервенело, ветер больше не бросал пригоршнями воду в лицо. Ира прижала руку к груди. Платок на месте. Остается надеяться, что вода ему не сильно повредила, что от дождя он не потерял своих магических свойств.

Она покатила сквозь зеленый строй кукурузы и вскоре выехала на асфальтовую дорогу. Вдалеке виднелись домики. Это была соседняя деревня, Караулово. До Вязовни оставалось километра три.

Свернув с тропинки, Ира остановилась. Она могла сразу ехать домой, переодеться, пообедать, обо всем рассказать Катьке и вместе с ней придумать, как им использовать платок. В эти радужные представления тут же влезал злой как черт Пашка. Он врывался в дом, орал, топал, переворачивал все, что видел…

Домой ехать рано. Пускай Пашка без нее побесится, выпустит пар. Вдруг цыганке Вале надоест командовать и она отпустит ее брата? Вот тогда она и вернется, тогда они поговорят. Пашка придумает, что делать.

Остается Караулово. Здесь можно заехать к нескольким знакомым, переждать дождь, пожевать что-нибудь. Опять же «крыску Лариску» найти не мешало бы.

Мимо избы председателя Ира проехала как можно быстрее и завернула в следующий двор.

Женька Костенкова по жизни была тихой и задумчивой. Наверное, в школе она была отличницей. Познакомились они прошлым летом на речке, когда весь пляж упражнялся в строительстве замков из песка. Женя строила одна, у нее ничего не получилось. Как раз подоспел Артур с приятелями. Потоптав замки малышей, он подступился к Женькиному строению, успел пару раз хмыкнуть, и тут же получил от налетевших сестер. Потом с Костенковой вместе они построили высоченный замок. И с тех пор бегали друг к другу в гости.

Как Ира и надеялась, Женя была дома. Она сидела на террасе и грустно смотрела в залитое дождем окно. Приход Иры ее по-настоящему обрадовал.

– Ой, привет, – соскочила она со стула. – Ира, Катя?

– Ира.

Неужели так сложно запомнить, кто из них кто! Они же с сестрой такие разные!

– Ирочка, как здорово! – кинулась к ней Женя. – Ай, да ты вся мокрая.

Женя покружила Иру по террасе – от радости – и повела в дом.

– Мама, к нам Ира пришла!

– Ира? – вышла из комнат Женина мама, тетя Зоя. – Боже мой, ты простудишься! Где ты была?

Ира соврала про неудачную поездку за продуктами. Ее переодели, усадили за стол, налили большущую чашку горячего чая, начали о чем-то спрашивать и, не слушая ответов, засы́пали новыми вопросами. В тепле и при свете, среди этих спокойных, ничем не озабоченных людей, Ире стало легко и свободно. Она с удовольствием уплетала пирожки, мазала на хлеб варенье, вылавливала из компота ягоды малины.

Костенковых интересовал ночной пожар. Вся деревня успела сходить на пепелище, посмотреть, все обсудить и решить, что это несчастный случай. У Красиных загорелось на террасе, и если бы они успели вытащить плиту с газовыми баллонами, пожар в доме удалось бы потушить.

В ответ Ира пожимала плечами, делая вид, что она на пожаре не была. Ее больше волновал соседский дом, который очень хорошо был виден с ее места. Ира пила чай и разглядывала его во все глаза.

– Ваш сосед когда-нибудь у себя появляется? – спросила Ира, выбирая на блюде пирожок порумянее.

– Вечерами там всегда свет горит, – ответила Женя. – И гости у него бывают.

– Гости? – удивилась Ира. – Тебя, что ли, он на пряники зазывал?

– Кто меня туда пустит? – рассмеялась Женя. – Я его, знаешь, как боюсь! Идет по улице, а я уже спрятаться стараюсь. А то еще остановит, начнет какие-нибудь вопросы задавать. Жуть!

– Жаль, – вздохнула Ира. – Было бы интересно узнать, как он там живет…

Разговор не клеился, но Иру это и не волновало. Мыслями она была не здесь.

– Жень, – начала она, – у вас в деревне должна быть девочка, Ларисой ее звать. Маленькая, серенькая, на крысу похожа.

– Лариса? – Глаза Женьки радостно загорелись. – Только это не девочка, она уже большая.

– Да, скорее всего, большая, – согласилась Ира. Следопыты лет пять-шесть тому назад работали, значит, «крыске» сейчас уже лет семнадцать-восемнадцать должно быть. – Где она живет?

– Сенцова, что ли? – спросила тетя Зоя. – Такая хорошая девочка. Все время приезжает к бабушке с дедушкой, помогает им огород прополоть, воду принести. Внимательная, аккуратная. Женя, а разве она сейчас в деревне? Что-то я ее не видела.

Этого только не хватало! Неужели ее тут нет?

– Давай сходим, спросим? – Женя потянула со стула свою кофту. – Мам, мы быстро.

– Куда? Дождь! – попыталась остановить их тетя Зоя.

– Нет никакого дождя! Моросит всего лишь.

Ира сдернула с веревки платок. Оставлять его ей не хотелось. События разворачивались стремительно, в дом Костенковых она может и не вернуться. Но есть одно место…

Ира влезла в предложенные тетей Зоей сапоги, сунула платок в карман старой Женькиной куртки, выделенной ей вместо промокшей кофты, и выбежала вслед за подругой на крыльцо.

Ливень закончился, но в воздухе еще висела влага. Мир сверкал и переливался, ветерок сеял с веток деревьев остатки дождя.

Красиво и спокойно. Не то что в лесу… Самое подходящее место, чтобы оставить платок. Найти бы удобное место.

Ира перебежала через тропинку между избами, забралась на приступок председательского дома.

У Полозова были гости, слышались чьи-то голоса, смех. На столе кипел чайник. Кто-то ходил по комнате вдоль стены, оклеенной обоями в яркий цветочек, размахивал руками. Постоял около стола. Ира скатилась с приступка, чуть не уронила прислоненный к стене велосипед. А Полозов как чувствовал, что Ира рядом, что платок у него под самым носом, тут же бросился в окно смотреть.

– Зачем ты туда лазила? – испуганно спросила Женька.

– У нас с ним свои счеты. Ну что, пошли?

– Счеты у них… Ты уйдешь, а он решит, что это я была. К нему тут кто-то приходил, собака до хрипоты лаяла. А потом дверь оказалась открытой. Он, знаешь, какой сердитый был! К маме зашел, спрашивал, не видели ли мы, кто к нему забрался. И все на меня косился. Как я его боюсь! Он как глянет – и я уже обо всем забыла. Глаза черные-черные. А взгляд – никакой. Смотрит на тебя и не видит. Как будто на запах идет.

– Глупости все это, – отмахнулась Ира. Она-то знала, в чем тут дело, но решила не пугать и без того впечатлительную подругу. Вот так расскажешь ей про лешака, она потом и за грибами ходить не сможет.

– Не глупости, – насупилась Женька. – Он как собаку свою выпустит, так только держись! Сядут рядом на крыльце и как будто разговаривают. Молча!

– С собакой? Не смеши! – Ира прыгнула в лужу, вызвав маленькое цунами, смывшее с ее берегов веточки и листочки. – Показывай, где «крыска» Лариска живет.

Как только они поравнялись с крыльцом полозовского дома, хлопнула дверь. На пороге показался сам хозяин. Он сурово посмотрел на удалявшихся девочек. Ира снова заметила велосипед. Старый. С рамой. Кто это к нему приехал? Или он сам на таком рассекает? Вроде как не по чину. Председателю, наверное, машина полагается.

Сенцовы жили через несколько дворов от Жени. Дом у них был старый, большой, видно, строился на века. Подруги осторожно поднялись на террасу, заставленную мешками и большими бидонами. В дверь выглянула невысокая худенькая женщина с коротко стриженными темными волосами, окинула подруг взглядом и скрылась.

– Мама, дачники пришли! – услышали они ее крик.

Тяжело переступив через порог, на террасу вышла пожилая крепкая женщина в легком платье, затертом фартуке, с теплым платком на голове. Она медленно оглядела гостей.

– За молоком? – с придыханием, словно ей было тяжело говорить, спросила она.

– Нам бы Ларису, – пискнула Женя.

– Что? – не расслышала женщина.

– Лариса приехала? – вышла вперед Ира.

– Приехала. – Женщина грузно опустилась на лавку, отодвинув ведра. Увидев их, Ира вспомнила, что сегодня за молоком придется опять идти бабушке. Если, конечно, Артур вновь не проявит прыть и не заявится к ним с банкой. – Чья же ты будешь? – Женщина смотрела на Иру.

– Я из Вязовни. Мы к бабе Рише на лето приезжаем.

– А, Воронцовы… Это близняшки, что ли?

– Близняшки.

– Где ж сестру-то оставила?

– Болеет она.

– Болеет – это плохо. А что горело у вас там? Лариска прибегала, сказывала, вроде Красины?

– Красины, – кивнула Ира. – Что-то у них там с проводами.

– Случается, – перевела дух женщина. – Куда ж Лариска-то пошла? Аня!

На пороге вновь появилась маленькая худая женщина.

– Куда Лариска-то делась? – спросила ее мать.

– Это… – протянула Аня, – а она на луг пошла, это… бычков ловить.

– Каких бычков? – не поняла Ира.

– Как же? – затараторила маленькая женщина. – Рыбка такая. Река-то разлилась от дождей, а потом ушла. Вот в лужах они и остались.

Девочки вышли на крыльцо.

– Какие в лужах бычки? – озадаченно спросила Ира. Для нее слово «бычок» никак не было связано с рыбой.

Караулово стояло на реке. От воды ее отделял заливной луг. Сейчас по нему, как цапли, вышагивали маленькие фигурки людей. То тут, то там блестела вода.

– Когда это речка выходила из берегов? – спросила Ира. – Вчера вроде этого не было.

– У нас берег низкий, дня три назад его и затопило, – с готовностью стала объяснять Женька. – Выше по реке, говорят, дожди прошли сильные.

Ира посмотрела на Женины босоножки. Вырядилась на прогулку!

– Промокнешь.

– Подумаешь. – Женя смело ступила в мокрую траву. Ей очень не хотелось выглядеть трусихой перед подругой, которая ничего не боится.

Поднимая фонтанчики брызг, девочки побежали через луг. У одной из луж, ближе к реке, Ира присела на корточки, опустила руку в мутную воду. Ей показалось, что в ложбинке кто-то шевелится. По пальцам скользнуло нечто холодное и склизкое.

– Что это? – отдернула она руку.

– Бычки, – ответила Женя. – Их сюда разливом вынесло. Вода ушла, а рыба осталась. Говорят, здесь вчера вечером щуку поймали.

Лариса бродила по лугу ближе к реке, два пацана таскали за ней таз. Девушка была невысокой, худой, пегие волосы собраны в жиденький хвостик. В ней действительно было что-то крысиное. Когда она повернула к ним узкое лицо, стало заметно, как сильно девушка похожа на маленькую женщину, первой встретившей их у Сенцовых. Видимо, то была ее мама.

Лариса ловила рыбу корзиной. Опускала в лужу, проводя ею по воде, как бреднем. Мутная вода вытекала, оставляя на дне корзины небольших круглых темных рыбок. Они пучили глаза и бились о стенки. Лариса вытряхивала их в большой таз и, легко переставляя ноги в широких резиновых сапогах, шла к следующей луже. Мальчишки молча волокли добычу следом.

– Чего вам надо? – недружелюбно спросила она, когда Женька представила подругу.

Ира замялась. Как бы половчее завязать разговор?

– Здорово у тебя получается, – начала она издалека.

– Получается, получается… – буркнула Лариса. – Зачем пришли? Или вы не ко мне? – И она посмотрела на заробевших пацанов.

– А правду говорят, что ты со следопытами работала? – Вести дальше светскую беседу о рыбалке у Иры сил не было.

– Какими следопытами? – недовольно нахмурилась Лариса.

– Они памятник в Воронцовке поставили, – напомнила ей Ира.

– Памятник? – потерла лоб девушка. – А, памятник! Ну да, было такое. И что?

– Ты можешь рассказать об этом? – запинаясь, попросила Ира. – Ну, о том, что они там нашли?

– Зачем? – выпрямилась Лариса.

– Понимаешь… – Ира на ходу придумывала причину, заранее боясь, что ей не поверят и ничего не скажут. – Сочинение об этом в школе напишу.

– Я ничего не помню, – пожала плечами девушка. Из ее глаз ушла настороженность. Видимо, объяснения Иры она приняла на веру. – Это когда было-то? У этих следопытов, говорят, отделение есть в Кременках. Вот там и спрашивай.

Лариса кинула рыбешек в таз и пошла дальше. Ира разве что ее движения не повторяла, лишь бы не прогнали.

– Я памятник видела, – присела она на краю лужи, – красивый. А отчего же все остальное так бросили? Не убрали?

– Их отозвали. – Лариса остановилась. – Нет, не так. С местными они не поладили. Бабка там одна была. Все кругами ходила, ворчала.

– А мне говорили, что они докопались до чего-то очень секретного. Поэтому им и велели сворачиваться.

– А, это… – Лариса тряхнула корзиной, взглянула на луг и пошла к реке, мальчишки потащились за ней. – Секретного? Да чего там секретного? Все всем известно. – Лариса остановилась. – Нет, точно нашли. Вспомнила! Был там парень один дотошный, все по архивам ездил. И накопал он легенду про ведьму. Стал факты сверять – и понеслось! Туда не лезь, сюда не сунься. Бабки местные возмущались. Вот все и прикрыли. А он, кстати, выяснил, почему немцы здесь так долго продержались..

– Подожди, – не поняла Ира, – про какую ведьму он что-то раскопал?

– Да не помню я ничего. Была там какая-то история. Кто-то кого-то прогнал, чего-то не поделил…

Лариса дошла до реки, опустила корзину в воду. Мальчики, держа таз, покорно стояли невдалеке.

– Вспомни, пожалуйста, – попросила Ира, – мне это очень нужно! Для сочинения.

– Съезди в Кременки. Там все есть.

– А ты совсем ничего не помнишь? – жалобно спросила она. Ехать в Кременки? Только под конвоем!

– Вот привязалась, – проворчала Лариса. – Легенда… Или не легенда? Нет, не так. – Лариса в последний раз провела корзиной по воде, положила ее на берег подсушиться, присела рядом с тазом и начала перебирать рыбешку. – Лет двести назад, а может, больше, местный барин купил крестьянку с сыном и привез их в Вязовню. Она то ли людей лечила, то ли приворотами занималась… короче, помер кто-то, и местные ее из деревни прогнали. Вместе с мальчиком.

– Мальчиком?

– Я же говорю, сын у нее был, звали его… – Лариса поморщилась. – Короче, звали его как-то. Маленький совсем, лет пять или шесть. Ну вот, ушли они в лес и не вернулись. Она-то сгинула, а мальчик начал в лесу людям встречаться, местным лешаком заделался. Пакостил по мелочи – людей по лесу водил кругами, волков на скотину натравливал. Но Вязовню он почти не трогал, хоть и говорили, что настанет время, и он припомнит жителям деревни свое изгнание. А с Воронцовкой у него особые счеты были. То ли они всей деревней ловить его ходили, то ли дерево не то срубили – не помню уже. Все подробности нам бабка рассказывала.

– Из Воронцовки?

– Нет, из Вязовни. Не старая она еще была, около дома цыган живет.

– Около цыган? – насторожилась Ира.

– Да, забавная такая бабка. То все рассказывала, песни какие-то пела, даже место, где ведьмин дом стоял, нам показала. А потом сама же и нажаловалась на нас в правление.

– И где этот дом стоял? – тихо спросила Ира.

– Где стоял? А ты на Вязовне была когда-нибудь?

– Была.

– Если всю деревню пройти, крайние дома, ближе к лесу, – вот там дом ее и был. Как раз цыгане на этом месте потом построились. Двести лет назад ведьмин дом спалили, чтобы хозяйка не вернулась, и место как бы про́клятым стало. Цыгане-то этого не знали, вот и построились там.

– А следопытов почему прогнали? – совсем запуталась Ира.

– Прогнали? – Лариса посмотрела сквозь корзину на солнце. – А фиг его знает. Там этот парень командовал… Как же его звали?.. – Девушка замерла, обняв с корзину. – А, кстати, их одинаково звали – Васями.

– Кого?

– Маленького мальчика, лешака, и того парня, что во всем этом копался. Он утверждал, что после колдуньи должны были в деревне вещи остаться. Принялся бегать по домам, искать. Точно! – Лариса радостно взмахнула корзиной. – Он еще говорил, что если это была настоящая колдунья, то ее вещи имеют какую-то силу. Бред, короче, всякий нес. А когда он раскопал, где этот дом стоял, сразу к цыганам пошел, и старая цыганка, его, кажется, прогнала. А потом и бумага пришла, чтобы они быстренько заканчивали свои поиски и уезжали домой. Поэтому стелу поставить они успели, а железки убрать – нет. Это они уже потом выясняли, кто мог здесь во время войны погибнуть. И уточняли списки жителей старой Воронцовки. Там еще такой смешной случай вышел. Нашли они списки, а там многие – под фамилией Воронцовы.

«Да, да, – Ира мысленно покивала головой, – так все и есть!»

– А кто немцев к деревне вывел? – напомнила о себе Женя.

– На Воронцовку этот мальчишка, лешак, их и вывел. – Лариса в последний раз встряхнула корзинку, кивнула своим спутникам, те подхватили таз с уловом. – Ну, тот, что духом леса стал. Деревня в лесу стояла, на нее они бы так просто не вышли, показать им надо было. А тут то ли партизаны что-то натворили, то ли местные убили кого-то у немцев… Короче, стали фрицы эту деревню искать. Никто не соглашался их туда провести. Вот тогда-то парень этот и появился. И повел немцев. Подтвердил, что партизаны – из Воронцовки. Из-за него-то деревню и спалили. Все жители погибли.

– Как же об этом узнали, если все погибли? – сообразила Ира.

– Бабка эта одна и уцелела, которая нам обо всем рассказала. То ли в лесу она в тот день была, то ли от немцев смогла убежать. Только видела она этого мальчика.

– А ты его видела?

– Ты что? Это же все сказки! Какие колдуны в наше время?

Лариса пошла через луг к дому, размахивая пустой корзиной.

– А как ту бабку зовут, не помнишь? – побежала за ней Ира.

– Баба Риша ее звали, – не поворачиваясь, крикнула Лариса.

Ира растерянно смотрела ей вслед. Бабушка обо всем знала?! Но сестры не слышали от нее никаких историй. Значит, она почему-то им ничего не рассказывала. Ире стало обидно. Она тут бегает, с ног сбивается, придумывает, как спасти сестру, а рядом с ней живет человек, который все знает, но ничего не говорит!

Если вещи, оставленные после колдуньи, обладают какой-то силой, то и место это должно что-то такое хранить… Так вот откуда все эти Валины фокусы? Место и предметы – это помогает ей колдовать. И не хватает только платка, чтобы развернуться во всю мощь. Платка колдуньи! Об этом рассказывала ей сегодня сумасшедшая бабка в Воронцовке.

Ира уже ставшим привычным жестом пощупала платок, спрятанный под футболкой.

Валя колдовала для председателя, их обоих спугнула любопытная Катька. Цыганка решила избавиться от ненужного свидетеля. Но пока у нее нет платка, Катька может жить спокойно. Этот же платок нужен председателю. Зачем? Чтобы отдать его цыганке? Вряд ли, иначе бы Валя не боялась, что он попадет к Полозову.

Есть еще и мальчик.

А ведь он действительно есть. Маленький, лет пять-шесть ему. И зовут его, видимо, Вася. Если он – сын колдуньи, то ему вряд ли понравится, что мамкиными вещами кто-то пользуется. Значит, он – против цыганки.

Лешак мстит двум деревням. Из одной его мать выгнали, в другую не приняли. Из-за этого сгорела Воронцовка, а Вязовня… А за Вязовню взялся председатель. Болото осушил, кладбище под самый бок к домам пристроил, дом один недавно сгорел… Словно Полозов сговорился с лешаком. Или это случайное совпадение, и Василий Иванович?.. Василий!

Ира ахнула и схватилась за щеку. А что, если и мальчик, и председатель, и парень на велике – один и тот же человек?! Да какой человек! Лешак… Парень специально подвез ее к лесу, чтобы она не села на автобус, заставил ее заблудиться, волков на нее натравил. Но стоило Ире повязать платок, как лешак начал ей помогать, из леса ее вывел. То же самое случилось и сегодня утром. Он не давал ей найти платок, а потом помог оторваться от Пашки.

Ира замотала головой.

Но если лешак – лесной дух, то он нереален, его нельзя коснуться, нельзя ударить! Парень же на велосипеде был вполне осязаемым. У него были сильные жилистые руки, костлявые плечи. Она касалась его – вполне себе человек. И кожа теплая, и с телом все в порядке. Значит, он – не дух?

Опять путаница. Почему все это свалилось на головы бедных сестер? И зачем каждый раз цыганка заколдовывает Павла вместе с Артуром и Наташей? Чтобы поймать Иру? А так просто ее поймать нельзя? Да Пашка, если захочет, ее в два счета достанет. Он ловкий.

Ира растерянно огляделась. Женя прыгала в мокрой траве, зябко ежась.

– Замерзла?

– Ага, – призналась Женя, потирая одну ногу о другую.

– Бежим!

Обгоняя друг друга, они помчались по сверкавшему на солнце лугу, выбежали на деревенскую улицу. А там – дома́, дома́, люди ходят. Председательские хоромы сверкают красной крышей.

А что, если все-таки платок тут спрятать? Домой его нести нельзя. У кого его оставить, да у той же Женьки, – значит, хлопотами наградить. Самое надежное место – у председателя под носом. Сунуть его в палисадник или в поленнице спрятать?

Дорогу им перебежала большая серая собака – они опять были возле дома Полозова. Собака подошла к крыльцу, принюхалась, устроилась на солнышке, часто-часто задышала, высунув длинный язык, прикрыла глаза. Ире вдруг показалось, что собака за ней наблюдает.

Она вспомнила похожего зверя, сидевшего в ночь пожара на автобусной остановке. Тогда он был с мальчиком Васей. А теперь – с Василием Ивановичем…

Полозов только предположил, что платок – у Наташки, и их дом вспыхнул. Стоит ему решить, что он у Женьки или у сестер – заполыхают и их дома. Он все сделает, чтобы мамкин платок не попал в чужие руки!

– Ира! – позвала ее Женя. – Пошли обедать!

Нет, нет! Она не допустит этого!

– Ирочка, что случилось? – теребила гостью тетя Зоя. – Ты так побледнела…

– Собаки испугалась, – прошептала Ира.

– Какой собаки?

Собаки около дома не было.

Ира сидела за столом, смотрела на окна полозовской избы, и сердце у нее холодело от предчувствия беды. Вот-вот случится что-то плохое!

Посреди улицы остановился трактор. Водитель дал два длинных гудка, так что стекла тоненько зазвенели. Полозов вышел на крыльцо, запер дверь, ключ положил в карман. И еще ладонью его прихлопнул, для верности. Или показал кому-то, что ключ у него, нечего и мечтать попасть в его дом без спросу?

Мотор взревел, шарахнулись во все стороны зазевавшиеся куры. Серые клубы выхлопных газов опустились на землю.

Председательская изба словно бы приосанилась, приготовившись ждать хозяина. Час, три, да хоть целую вечность! Вот и пусть ждет. Только не одна, а вместе с подарком.

Ира быстро доела суп, обжигаясь, залпом выпила чай.

– Я побегу, теть Зой, – крикнула она, забирая с веревки еще не просохшую одежду.

– Оставь. Зачем тебе мерзнуть в мокром? Дома переоденешься, потом все вещи и вернешь. К Женьке заглянешь, а то она скучает без вас.

Ира укрепила сумку с вещами на багажнике велосипеда и поехала по дорожке к реке, съехала в кусты. Так, теперь торопиться не стоит. Ира спрятала велосипед в высокой траве, осторожно вернулась к дороге.

Тетя Зоя и Женя разговаривали на крыльце. Женя кивнула, с чем-то согласившись, и радостно запрыгала вокруг матери. Тетя Зоя повязала голову платком, закрыла дверь и повела дочь через деревню в поле, к близкому лесу.

Ира выбралась из своего укрытия.

Деревня приходила в себя после ливня. Размытая дождем улица была пуста, от земли поднимался пар. Ира, стараясь оставаться незамеченной, пробралась к уже знакомому крыльцу дома председателя. Кладки с дровами видно не было. Зато над крыльцом имелся шикарный навес с новенькими белыми балками. Одна из них проходила сквозь стену куда-то внутрь террасы. В том месте, где балка пересекала дом, виднелась щель, как раз для платка. Ира подняла на цыпочки, но до балки не достала.