Текст книги "Мой нежный враг"

Автор книги: Элен Кэнди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Элен Кэнди
Мой нежный враг

1

– Мистер Лорис, вы начнете исправляться, только когда осознаете свою вину. Ни мне, ни другим офицерам полиции не стоит ничего доказывать, самое главное, чтобы свою вину признали вы, мистер Лорис!

– Я все понял, мэм! Я виноват! Я согласен! О господи! Отведите меня уже в камеру!

– Знаете, мистер Лорис, каким бы позором мы себя ни покрыли, у нас всегда есть шанс восстановить свое доброе имя! Вы обещаете мне, что исправитесь?

– Обещаю, мэм, обещаю!

– Как вы считаете, мистер Лорис, порядок создает свободу?

– Да, создает…

– Правильно, мистер Лорис, порядок создает свободу, а беспорядок – рабство! Вы, наверное, уже в этом убедились, проведя в комнате допроса больше трех часов!

– Да, мэм…

– Может, поговорим о том, как люди бесполезно тратят свое время? А ведь кто знает, сколько отведено нам Богом?

– Умоляю вас, мэм, отведите меня в камеру! У меня разболелась голова!

– Мистер Лорис, вы часто употребляете алкоголь? Знаете, статистика показала, что преступления в основном совершаются в состоянии алкогольного опьянения? Вы так не считаете?

– Да, мэм, вы правы!

– Вы согласны… что ж… – Пауза. – Но как вы объясните, что сегодня вас поймали в нетрезвом виде? Вы ведь согласны, что преступления совершаются в состоянии опьянения! Значит, вы любите жить наперекор своей логике? Как вас понимать, мистер Лорис?

– Клянусь, этого больше не повторится! Клянусь всем святым!

– Святым… а разве свои убеждения не святы? Но вы перешагнули через них! Или вы меня обманули, что согласны со статистикой?

– Нет… то есть да… о боже! Посадите меня в одиночную камеру и дайте мне срок, только не задавайте больше вопросов! Я так не могу, сжальтесь!

– Сжалиться? Мистер Лорис, если я вас пожалею, то своей жалостью накажу невинных людей!

– О господи…

Мужчина лет сорока, с заметной щетиной на щеках, с всклоченными сальными волосами, в грязном пиджаке темно-коричневого цвета, прозвенев наручниками, вытянул руки перед собой и опустил голову на стол. Послышался глухой удар.

– Осторожно, мистер Лорис, не нужно себя избивать! – донесся до задержанного спокойный женский голос, но мужчина так и не поднял голову, а только стал постукивать металлическими браслетами по крышке деревянного стола.

– Мистер Лорис, давайте подведем итоги! Что полезного вы почерпнули для себя из нашего краткого разговора?

– Краткого разговора? – Обвиняемый поднял голову и взглянул на сержанта полиции измученными глазами. – Мэм, вы читаете мне нравоучения с семи утра! Мне кажется, что моя голова раздулась до размеров тыквы! Я понял свою ошибку, я все осознал! Прошу вас, мэм, дайте полчаса тишины! Полчаса!

Сержант полиции улыбнулась и слезла с края стола. Она неспешно прошлась по комнате, скрестив руки на груди, и, снова остановившись возле обвиняемого, взглянула ему в глаза.

– Прошу, мэм, полчаса…

– Время идет! Я молчу уже больше минуты! Или вы, мистер Лорис, устали отдыхать?

– О боже! Лучше бы меня побили… – тихо шепнул обвиняемый и снова опустил голову на крышку стола.

И тогда сержант Мэдисон поняла, что ее миссия выполнена, а теория, что Слово сильнее любого оружия, подтвердилась на практике и, кстати, не в первый раз.

Мэдисон снова присела на край стола и молча взглянула на обвиняемого. Потом она усмехнулась и, соскочив со стола, направилась к дверям.

Постучав пару раз, сержант Мэдисон оглянулась на задержанного, который, по ее мнению, уже благодарил Бога за то, что его наконец-то оставили в покое, толкнула открывшуюся дверь и вышла в коридор.

Она направилась к лестнице с покрашенными темно-коричневой краской перилами и стала быстро подниматься.

Дженне Мэдисон нравилась работа: интересная, требующая смекалки и остроумия, а также смелости. И сержант Мэдисон справлялась с заданиями великолепно. Она была наблюдательна, прислушивалась к своей интуиции, которая редко ее подводила, и рисковала… рисковала… рисковала…

Сержант поднялась на третий этаж и улыбнулась, встретившись глазами с коллегой по работе Кевином Гофри.

– Привет, Кев! – поздоровалась она.

– Дженна, только не говори мне, что все это время ты находилась в комнате допроса с Лори-сом!

Сержант Мэдисон, довольная собой, кивнула и подошла к двери своего кабинета.

– О боже, Дженна! – Кевин рассмеялся. – Бедолага только хотел вынести из супермаркета брикет дешевой вермишели! Его поймали! Даже охранники сжалились! А ты? – Он показал пальцем на Мэдисон и покачал головой.

– Запомни, Гофри, одни преступления открывают дорогу другим! – Дженна прикрыла дверь, подошла к Кевину, и он почувствовал аромат кофе и тонкий шлейф сладковатых духов. – Если ему простить один раз и не показать, что хорошо, а что плохо, то в следующий раз этот бедолага, как ты его называешь, пойдет не за вермишелью в супермаркет, а за драгоценностями и новой телевизионной панелью в твой дом, Кевин! – Дженна цокнула языком и развела руками: – Такова жизнь, такова наша работа!

– Но надо знать меру! Боюсь, что ты вынесла ему мозг!

– Лучше переработать, Кевин, нежели недоработать! – Сержант Мэдисон не стала ждать, что ей ответит Гофри, быстро повернулась и зашла в свой кабинет.

Кабинет Дженны Мэдисон не был просторным, но зато в этой комнате чувствовался почти домашний уют. Дженна в своем кабинете устроила все так, чтобы, возвратившись со сложного допроса или погони, что нередко случалось в последнее время (в Гринвилле бог знает что творилось из-за переизбрания мэра), обретать здесь покой и уединение. Мэдисон никогда не позволяла себе выглядеть уставшей, слабой или раздраженной. И именно здесь, в своем кабинете, она поднимала жизненный тонус, как будто найдя среди пустыни нетронутый оазис.

Дженна подошла к окну и задернула плотные шторы темно-зеленого цвета – в комнате сразу же стало прохладнее. Потом она достала из тумбочки опрыскиватель для цветов и освежила многочисленные растения, расставленные по всему кабинету. Сбросив туфли и расстегнув пуговицы на бежевом жилете, надетом поверх хлопковой рубашки с короткими рукавами, Дженна растянулась на мягком диванчике и закрыла глаза. Ночное дежурство дало о себе знать – перед глазами сразу же замелькали какие-то сюрреалистические картинки… Сержант Дженна Мэдисон заснула.

В дверь постучали. Дженна мгновенно вскочила с дивана и скользнула ногами в туфли.

– Секундочку! – крикнула она, приводя в порядок одежду. – Одну секундочку.

И спустя минуту открыла дверь.

– Мэм, вас вызывает капитан!

Дженна кивнула и быстро взглянула в зеркало, висевшее возле двери. Она резко провела по светловолосой голове ладонью, приглаживая непослушные пряди, выпавшие во время сна из прически, и вышла в шумный коридор.

После получасового уединения в ушах сержанта Мэдисон зазвенело. Все сотрудники участка оживились, как сонные мухи, которые почуяли свежее варенье, – настало время обеда.

Калкин затеял долгий разговор, подумала Дженна, вспоминая, как не единожды он вызывал к себе подчиненных в обеденный перерыв и растолковывал им их промахи.

Но что же я сделала не так? – Дженна поднялась на четвертый этаж и остановилась у двери кабинета капитана Остина Калкина.

Остин Калкин, полноватый мужчина с кожей цвета темного шоколада и очень добрым выражением лица, тщательно пережевывал гамбургер, сидя за столом напротив большого окна.

Услышав приближающийся цокот женских каблучков к его двери, он положил гамбургер на пластмассовую тарелочку и спрятал ее в нижний ящик стола, где у него хранилась еда: быстрорастворимые супы, пакетированный чай и кофе с сахаром. Проведя бумажной салфеткой по запачканным кетчупом и майонезом пухлым губам, он смял ее и, бросив в мусорную корзину, пробормотал:

– Входите.

– Сэр, – поприветствовала его Дженна, остановившись на пороге.

– Сержант, сядь на стул.

Мэдисон молча присела возле рабочего стола шефа.

– Дженна! – Остин скрестил пухлые пальцы и посмотрел на девушку. – Сколько часов ты на работе?

– Шестнадцать, сэр.

– Меня проинформировали, что двадцать пять. Так не годится!

Дженна опустила глаза.

– Тебе нужен напарник!

– У меня уже было три напарника, сэр! Мне не везет с напарниками! – Сержант Мэдисон покачала головой. – Разве я не справляюсь одна?

– Напомни-ка мне, что случилось с ними?

– Первый перевелся, когда мы не сошлись во мнениях о Ницше, второго покусала бешеная собака, но, сэр, это была не моя вина! А третий уволился…

– Почему он уволился? – Капитан Калкин приподнял бровь.

– Он был стажером. И ему стало не по себе, когда он увидел лужу крови на асфальте после перестрелки.

Остин Калкин почесал подборок и призадумался.

– Проблема не в тебе, сержант Мэдисон, проблема в них. Тебе нужен сильный напарник, подходящий тебе как по уму, так и по физическим данным.

– Но, сэр, я боюсь, что…

– Это не обсуждается! В наше отделение из Атланты переводится весьма опытный офицер полиции… на время, пока в Гринвилле не стихнут волнения и беспорядки.

Дженна уже начала мысленно проклинать будущего напарника. Ведь тогда действия должны будут постоянно согласовываться. Нужно сообщать о каждом шаге, о каждой мысли, которая появляется в голове… Черт, это так неудобно!

– И что он собой представляет, позвольте узнать, сэр! – Дженна выпрямила спину и положила руки на колени.

– Мужчина твоего возраста. Очень смышленый, ответственный и целеустремленный. Вы поладите, почему-то я в этом уверен, а также обменяетесь опытом. Здесь есть свои плюсы!

Сержант Мэдисон кивнула, хотя, признаться, была абсолютно не согласна с капитаном. Ей казалось, что она знает предостаточно для тридцатилетнего офицера полиции. Чему же он, этот смышленый малый, может ее научить? Вряд ли он тратит такую уйму времени на психологические тренинги, на повышенные классификации, на слеты и съезды, как она, Дженна Мэдисон. Хотя ее до сих пор удивляет одна вещь: как она все успевает?!

Дженна подняла глаза и во время затянувшейся паузы, чтобы отвлечь себя от дурных мыслей, осмотрела кабинет босса. Она бывала здесь много раз и не переставала поражаться: почему тут так неуютно?

Большая комната казалось пустой. Два окна с вечно раскрытыми жалюзи пропускали огромное количество солнечного света, и поэтому в кабинете было душно. От летней жары не спасал даже настольный вентилятор, который не переставал жужжать и раздувать пластмассовыми лопастями теплый воздух.

В кабинете не было ни растения, ни картины, ни рамки с фотографией, которые могли бы напоминать о домашнем уюте.

Все казалось сухим, плоским и пустым.

Наверное, Остину это по душе. Его кабинет, его право… – решила Дженна и стала наблюдать, как босс пухлыми пальцами пытается нажать на маленькие кнопочки вентилятора, чтобы переключить на более сильный режим. Закончив перебирать пальцами по панели и достав из нагрудного кармана белый отглаженный платочек, он вытер капельки пота, выступившие на морщинистом темно-коричневом лбу.

– Дженна, думаю, ты не разочаруешься в своем новом напарнике, – прервал он паузу. – А вот ему просто не терпится приняться за работу!

– Что, такой ярый борец за справедливость? – с сарказмом буркнула Дженна, но тут же добавила: – Сэр…

– Возможно, возможно… – Остин улыбнулся и провел платком по полным щекам. – Он с радостью согласился стать твоим напарником!

– Но я не знаю ни одного полицейского из Атланты! – Дженна напряглась, как будто приготовилась услышать что-то неприятное.

– Дилан Морган… тебе о чем-то говорит это имя? – Остин откинулся на кожаную спинку стула и плавно покачался в нем.

– Что? Простите, сэр. Как, вы сказали, его зовут? – Сержант Мэдисон наклонилась ближе к боссу.

– Дилан Морган, – повторил Остин Калкин.

– Дилан Морган?! Мой будущий напарник? – Глаза Дженны округлились, губы, покрытые прозрачным блеском, вытянулись в тонкую линию.

Только от одной фамилии, произнесенной капитаном Калкиным, ей стало плохо. Голова закружилась, тошнота подкатила к горлу…

Черт подери! Лучше бы меня побили!

Был воскресный летний вечер. Теплый ветер гонял по саду аромат распустившихся цветов и заглядывал в каждое открытое окно, играя с прозрачными занавесками. Солнце уже садилось, но старалось задержаться хоть на минутку, чтобы на прощание озарить все золотистым светом. Небо было прозрачно, ни единого облачка, а все потому, что два дня назад закончились дожди, которые шли целых три недели. Наверное, погода наконец-то сжалилась, решила наградить людей за терпение и подарила им радостное солнце, нежный ветерок, голубой небосклон и третий по счету прекрасный теплый вечер.

Дженна помнит этот день. Она его не забудет. Тогда ей было около шести. Она собиралась через пару месяцев пойти в школу, и поэтому все ее мысли были заняты этим важным событием в ее жизни.

Девочка сидела на качелях, сделанных из старой шины, привязанной к мощной ветке многолетнего тенистого дуба, растущего рядом с домом семьи Мэдисон. В руках она держала любимую куклу с большими, голубыми, как у Дженны, глазами.

– Я научу тебя читать! – разговаривала она с куклой. – Это очень просто. Вот смотри, видишь табличку у соседнего дома? Там написано… – Девочка медленно прочитала про себя надпись. – Там написано «продается». Я же говорила, что это очень просто!

Дженна улыбнулась и поправила красное платьице на кукле.

Услышав тяжелый рев моторов, раздавшихся за поворотом улицы, девочка подняла глаза и прижала куклу к груди. На дороге показались два фургона с одинаковыми надписями «Переезд» и старый «форд», ехавший за ними.

Дженна, приоткрыв рот, стала наблюдать за приближающимися машинами. Через несколько минут они остановились у соседнего дома, из кабинок фургонов выскочили шесть человек в синих комбинезонах и принялись выгружать вещи в картонных коробках и заносить их в дом.

Чуть позже, хлопнув дверями «форда», на улицу вышли молодая женщина с пышной прической, мужчина с усами и мальчик в джинсовом комбинезоне, с черными, как воронье крыло, волосами.

Дженна взглянула на мальчика и опустила глаза. Она отчего-то почувствовала смущение и закрыла лицо ладонями.

– Привет! Мы ваши новые соседи! – услышала Дженна женский голос и раскрыла лицо.

Она подняла глаза на женщину, потом снова взглянула на мальчика, который, сунув руки в карманы, пинал колесо «форда», быстро встала с качелей и побежала в дом, не оглядываясь назад.

Так Дженна Мэдисон, в будущем отважный сержант полиции Гринвилла, в первый раз увидела Дилана Моргана.

Дженна не успела опомниться, как ее родители сдружились с новыми соседями и ввели традицию – каждый воскресный вечер собираться в саду за домом на барбекю.

Дженна помнит один из таких вечеров. Отцы, главы семей, жарили отбивные, повязав фартуки и держа в руках лопатки для гриля. Матери же сидели за столиком и непринужденно вели беседу. Дженна сидела рядом с ними и посматривала на Дилана, который стоял подле отца и держал плоскую широкую тарелку.

Девочка не могла понять, почему, когда они с Диланом обмениваются взглядами, жгучий румянец вспыхивает на ее щечках. А мальчик ни разу не сказал ей ни слова, даже не улыбнулся. Дженне было интересно увидеть его улыбку, ей хотелось побегать с ним по саду, показать свои игрушки, дать погладить персидского кота по кличке Норд, но, видимо, мальчик не испытывал к ней ни малейшего интереса.

Ах, как Дженна ошибалась! В таком возрасте у мальчишек и девчонок разные взгляды на светлое чувство…

Но лучше бы он продолжал молчать. Их первый разговор без присмотра родителей вышел, мягко говоря, не очень…

Оставалось не больше недели до занятий в школе. Дженна, возвращаясь с подготовительных уроков, которые проходили дома у подружки Мисси (мать Мисси работала учительницей математики), перебежала дорогу и остановилась, когда услышала, что ее кто-то окликнул.

– Стой, Дженна! – Девочка обернулась и увидела Дилана и еще двух мальчишек. – Откуда ты идешь? – поинтересовался он.

– Тебе какая разница? – ответила Дженна и пошла в другую сторону, но, почувствовав, что кто-то дернул ее за сумку, снова остановилась. – Что тебе нужно? – Девочка обернулась и ахнула, когда увидела в руках Дилана любимую куклу Долли.

– Отдай! – крикнула Дженна и попыталась выхватить куклу. – Нельзя так делать, дурак!

– Можно! – Дилан рассмеялся и повернул голову куклы так, что ее подбородок оказался между лопаток.

Дженна не могла этого видеть и закрыла глаза ладонями.

– Я ее тебе отдам, но только при одном условии! – заявил Дилан и посмеялся, поглядывая на друзей, стоящих за его спиной.

Дженна молча посмотрела на него, гадая, что Дилан задумал, и кивнула головой.

– Поцелуй меня! – Он закрыл глаза и подставил щеку.

– Фу! Какая гадость! – Девочка скривилась, но, посмотрев на куклу, тяжело вздохнула и опустила глаза, показывая всем своим видом, что готова пойти на жертвы.

– Ну же, Дженна! Я оторву твоей кукле голову, если будешь тянуть!

То ли сработал врожденный материнский инстинкт, то ли подсознательное желание попробовать что-то новое, только Дженна закрыла глаза и шагнула к Дилану. Но вместо теплой щеки она почувствовала что-то мерзкое и дурно пахнущее. Открыв глаза, она закричала – на ладони у Дилана сидела большая противная жаба.

Дженна сплюнула под издевательский смех мальчишек, провела рукой по губам и, выхватив куклу у Дилана, побежала прочь.

– Эй, Дженна! Ты бы не убегала, вдруг жаба превратится в принца! – кричали ей вдогонку мальчишки, но Дженна больше не обернулась.

Она вытерла слезу, скользнувшую по щеке от обиды, и прибавила шагу.

С того момента Дженна твердо решила, что больше не даст себя унижать. Первое, что она сделала, – убрала куклу в кладовку, чтобы инцидент больше не повторился. Второе – Дженна начала вынашивать план мести, записывая каждый пункт в розовом дневнике. В тот день Дженна поняла, что больше не хочет видеть улыбку Дилана, больше не желает бегать с ним по саду, что никогда не разрешит ему дотронуться до любимого кота Норда. Она возненавидела соседа…

Первый пункт мести она осуществила в школе.

Дилан, как всегда, появился в классе на минуту позже звонка. Этим Дженна и воспользовалась. За несколько секунд до звонка она, открыв флакончик с синими чернилами, налила вязкую лужицу на деревянное сиденье стула Дилана. Она была уверена, что на нее никто никогда не подумает – тихая, милая девочка, как бы она до такого додумалась? Тем более, семьи Мэдисон и Морган дружат между собой. Нет, это не Дженна! Точно, не Дженна!

Когда прозвенел звонок, созывающий на урок, синяя лужица уже растеклась по всему сиденью. И Дженне оставалось только ждать… ждать своего врага, который в одну минуту перевернул мир малышки Мэдисон с ног на голову.

И вот настал момент – Дилан вошел в класс и, не заметив синего сиденья, плюхнулся за парту. И тогда Дженна начала смаковать каждую секунду: вот Дилан ерзает задом, недоумевая, почему там так влажно, вот он медленно приподнимается и с ужасом смотрит на сиденье стула… Поворачиваясь спиной к Дженне и немного нагибаясь вперед, он демонстрирует во всей красе огромное синее пятно на серых брюках, с выраженными следами от ягодиц.

Класс не может сдержаться от смеха. Учитель хватается за голову. Дилан готов разрыдаться. А Дженна, милая Дженна Мэдисон, аккуратно зачеркивает в розовом дневнике первый пункт мести.

– Дилан Морган поймал двух грабителей за неделю! – Капитан Калкин взглянул на сержанта Мэдисон. – Он хороший полицейский… или, Дженна, тут дело не в работе?

Сержант отвела глаза в сторону огромного окна, чтобы Остин не смог прочитать в них ничего лишнего.

– Да, вы правы, сэр, мы были знакомы… в детстве… жили по соседству… – Дженна изобразила улыбку и скрестила пальцы в замок, чтобы капитан не смог заметить ее волнения.

– Так это прекрасно!

– Да, сэр. Наши родители дружили. Мы учились в одном классе, сидели за соседними партами… – Дженна вздохнула.

– Я очень доволен, что согласился принять сержанта Моргана! Интуиция меня редко подводит! Я был уверен, что вы поладите! Замечательно! – Капитан всплеснул руками.

Дженна криво улыбнулась и посмотрела куда-то в пол, как будто там было написано, как избавиться от ненавистного напарника.

– Морган серьезный, ответственный… – продолжал капитан, пролистывая толстую папку, в которой были отмечены все заслуги Дилана.

Дженна промолчала, снова погружаясь в воспоминания.

Дилан Морган сразу же понял, по чьей вине испортил брюки. Однако выдавать коварную соседку он не стал, а дал возможность Дженне убедиться, что она вне подозрений, чтобы нанести удар исподтишка.

Ответный жест был сделан Диланом Морганом на дне рождения Дженны. Вместо свечек он засунул в праздничный торт петарды. И красивый трехуровневый торт разнесло по всей гостиной, как только мистер Мэдисон поджег лжесвечи.

В доме поднялась паника. А Дилан Морган молча наблюдал за испорченным праздником, сидя на плетеном стуле на открытой террасе, и мастерски изображал негодование, хотя внутри у него все трепетало от восторга.

Дженна сразу поняла, чьих рук это дело, но промолчала, хотя ей было жаль отца, которого мать сочла виновником происшествия и весь вечер отчитывала за рассеянность.

Дилан, чертов Дилан Морган! Ты у меня попрыгаешь еще! – думала Дженна, вытирая салфеткой испачканную кремом юбку нарядного платья.

Так началась вражда, скрытая от посторонних взглядов. Окружающие и не догадывались, что Дилан и Дженна заклятые враги. Они оба затеяли игру, в которой не было ни судей, ни правил… не по-детски жестокую игру…

После дня рождения Дженны родители Дилана вместе с утренней газетой получили табель об успеваемости сына, который он скрывал. В отместку мальчик подпилил веревку качелей, на которых любила сидеть Дженна. Благо, шина смягчила падение, да и до земли было не больше полуметра.

Чуть позже Дженна проткнула любимый надувной бассейн Дилана, а он выкорчевал из клумбы цветы, за которыми она ухаживала.

А еще Дженна никогда не забудет выражение лица Дилана, дикий смех и его указательный палец, вытянутый прямо перед ее носом. Как было обидно! Но зубные скобы были временными. Увидев, что зубки Дженны выровнялись, миссис Морган повела Дилана против его воли к чудо-дантисту. И тогда настал черед смеяться Дженне…

Год летел за годом. Дженна из красивой куколки превратилась в неуклюжего подростка с длинными худыми ногами и руками. В то время как Дилан Морган, наоборот, расцвел. Возмужал, похорошел и стал заводилой в старших классах. Девушки от него были без ума, каждая мечтала встречаться с Диланом Морганом – капитаном школьной команды по футболу.

Дженна же проводила больше времени за уроками. Тогда она решила для себя, что непременно станет биологом. Дженна много раз представляла себе, как она в будущем откроет смертельный вирус и специально заразит им Дилана Моргана.

– Привет, Колба! Как дела? – бросал Дилан, когда встречал соседку в школьном коридоре, обнимая при этом идущих с ним рядом красавиц.

Дженна сглатывала обиду. Теперь было бы глупо подкидывать его родителям табель с оценками или протыкать бассейн. Началась новая игра. Новый уровень…

Неожиданно Дилан начал полностью игнорировать Дженну. Разве это не счастье, когда ненавистный враг оставляет тебя в покое? Однако Дженне… стало недоставать его внимания.

Порой она замечала, что смотрит в сторону Дилана Моргана, что чувствует болезненные уколы в сердце, когда он флиртует с девочками из параллельных классов… Как будто у нее забрали любимую игрушку и начали дразнить ею издалека. Она страдала, и это заставляло ее уединяться, скрываться от посторонних взглядов и думать, искать занозу, которая не давала ей покоя ни днем, ни ночью…

– У Дилана снова вечеринка, – говорила миссис Мэдисон. – Дженна, почему ты не пошла. Вы разве не ладите?

Девушка не могла сказать матери, что ее просто не пригласили, хотя… она так хотела пойти…

– Мне задали кучу уроков! Мне нужно учиться… – отвечала Дженна и опускала глаза на мелкие строчки учебников.

– А Дилану разве не нужно учиться? – спрашивала мать.

– Будто бы ты не знаешь Дилана, мама! Ему все равно! – усмехалась Дженна, не отрываясь от учебника.

Они расстались врагами.

Дилан Морган устроил вечеринку в честь своего шестнадцатилетия и неожиданно пригласил Дженну. Девушка сначала подумала, что он ее разыгрывает. Она стояла в школьном коридоре и смотрела в его синие глаза, которые с каждым годом становились все ярче и ярче.

– С чего вдруг ты решил меня пригласить? Мы не разговаривали больше года… – недоверчиво спросила тогда Дженна.

– Мы с тобой соседи, или ты забыла? – Дилан улыбнулся.

– Хорошо. Я приду.

– На заднем дворе будут расставлены столы с табличками. Думаю, ты сможешь найти свое имя.

Дженна усмехнулась и закатила глаза.

– Ну тогда до вечера! – Дилан вновь улыбнулся и отошел.

И тогда Дженна задумалась: а что, если Дилан понял, что был не прав, что это из-за него вспыхнула их детская война. Больше года он не строил козней, больше года он не трогал ее…

Все очень просто, решила Дженна, мы повзрослели.

Но девушка и не догадывалась, что молчание Дилана было лишь затишьем перед бурей.

Тем вечером она пришла на вечеринку. Поставила подарок в гостиной и вышла в сад. Действительно, повсюду стояли столы с закусками и напитками. Когда Дженна огляделась по сторонам, то поняла, что гости сидят за столами отдельными группировками: футбольная команда, рядом – группа поддержки, потом любители философии, драмкружок, члены клуба фотолюбителей…

А где же мое место? – спросила себя Дженна и вдруг увидела свободный стул, напротив которого была табличка с ее именем. Дженна подошла ближе и взглянула на шарик, порхающий над ее местом. На шарике крупными буквами было написано название группы… «Неудачники».

Дженна оторопела.

– Привет! – Дженна услышала знакомый до боли голос, обернулась и увидела неприятеля.

На имениннике была белая сорочка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, черные брюки и лаковые туфли, начищенные до блеска. От него приятно пахло одеколоном. И вообще он выглядел сногсшибательно. И тогда Дженне очень захотелось все испортить.

– Почему ты посадил меня сюда? – спросила она.

– А куда тебя садить? – Дилан насмешливо поднял брови.

– Тогда с днем рождения, недоумок! – Недолго думая, Дженна замахнулась и, спустя несколько секунд, поняла, что перегнула палку.

Девушка хотела дать обидчику лишь пощечину, но от злости сжала ладонь в кулак и влепила им прямо в переносицу неприятеля.

Дилан даже пошатнулся, а Дженна, опомнившись, взглянула на его рубашку, на которую упали и расплылись, как пятна вишневого сока на белой скатерти, несколько капель крови.

– Ты что творишь? – пробубнил Дилан, закидывая голову назад.

– Для прояснения ума, придурок! – процедила Дженна и покинула сад, прилегающий к дому семьи Морган.

– Знаете, сэр, – Дженна улыбнулась, – не кто иной, как Дилан Морган, указал мне на карьеру полицейского.

Остин Калкин заинтересованно посмотрел на сержанта Мэдисон, показывая своим видом, что хочет знать подробности.

– В один прекрасный вечер я поняла, что в мире много людей, которые не могут за себя постоять и терпят из-за этого обиды и унижения. Тогда я и подумала о карьере полицейского. А буквально через две минуты убедилась, что мне это будет по силам. Я врезала обидчику и сломала ему нос.

– Молодец, Дженна! А при чем здесь Дилан Морган?

– Дилан Морган и был тем обидчиком. И ему пришлось проходить с повязкой на носу две недели.

Остин Калкин молча взглянул на жужжащий вентилятор и нервно выключил его.

– Сэр, я готова попробовать сотрудничать с новым напарником. Но сделаю это ради работы. Надеюсь, что мы уже не малые дети и способны найти общий язык.

– Хорошо, – произнес капитан и кивнул головой. – А теперь иди домой, выспись, отдохни…

Дженна встала со стула и расправила складочки на брюках.

– И еще, Дженна… Ты не забыла, что сегодня небольшой банкет в честь дня рождения близнецов Уайт?

Дженна кивнула и вышла из кабинета. В коридоре вновь воцарилась тишина. Девушка сладко потянулась, глубоко вздохнула и направилась к лестнице, громко цокая каблучками.

После того вечера, когда хрупкая Дженна Мэдисон сломала нос заносчивому Дилану Моргану, между ними образовалась огромная пропасть. Больше они не сказали друг другу ни слова.

После выпускного Дилан и его семья переехали в Джорджию.

Она помнит тот субботний вечер, когда семья Морган погрузила свои вещи в два вместительных фургона с надписью «Переезд» и села в новенький «форд». Также Дженна помнит, как Дилан остановился и оглянулся на ее дом. Наверное, он почувствовал, что за ним наблюдают, и, скорее всего, понял, кто именно. Он поднял глаза на окна комнаты Дженны, всмотрелся в темноту, которую прикрывали розовые занавески, а потом отвернулся и нехотя побрел в сторону отцовской машины.

Дженна еще долго провожала взглядом два уезжающих фургона и «форд» новой модели, пока автомобили не скрылись за поворотом улицы. Она должна была ликовать, радоваться, что враг уехал из города и больше они не встретятся, но, как ни странно, Дженна почувствовала лишь пустоту.