Текст книги "Сила любви"
Автор книги: Элен Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Надо было стричься, как всегда, в Сент-Луисе, – сказал он. – А здесь им все равно что волосы стричь, что траву косить.
Линди нашла в себе силы остановиться, и ее рука вместо того, чтобы погладить Ника по голове, уцепилась за ремешок сумки.
– Нет, подожди-ка. Фред, возможно, чуть перестарался, но все же стрижет он хорошо. И у нас в Сантьяго можно подстричься не хуже, чем где-либо.
– Ха! Нет уж, лучше обратиться к нормальному парикмахеру в Сент-Луисе, чем стричься в вашем захолустье у какого-то типа, который с ножницами не умеет обращаться.
Линди все еще смотрела на затылок Ника.
– В мире нет лучше места, чем Сантьяго в штате Нью-Мексико. Но только оценить его по-настоящему может культурный человек.
– Ну разумеется. Мне бы хотелось узнать побольше о достопримечательностях вашего города но, к сожалению, мне нужно заняться строительством авиационного завода.
– Ты что, собираешься прямо сейчас его строить?
Рука Линди еще раз нырнула в сумку, как отважный спелеолог, спрыгнувший в неизведанную пещеру. Через несколько секунд она нашла то, что искала – письмо, которое слегка помялось, стиснутое среди камней. Стряхнув с него пыль, она сунула его Нику под нос.
– Вот, прочти это, – торжествующе произнесла она. – Оно предназначается тебе от городского комитета по планированию. А я вызвалась доставить его лично.
Развернув листок бумаги, Ник подозрительно потряс его. Затем внимательно прочитал единственный напечатанный абзац. Линди читала через его плечо, хотя знала текст наизусть, слово в слово. По правде сказать, она сама и продиктовала его вчера вечером Мери Бет из комитета по планированию. Боже, однако пишущая машинка Мери Бет явно нуждалась в ремонте. Все «е» и «о», словно непослушные дети, выпрыгивали выше строчки.
– Что это за чертовщина такая? – раздраженно спросил Ник. – Здесь говорится…
– Здесь говорится о том, что «Олдридж Авиейшн» не может начать строительство завода, потому что у вас не правильно оформлен отчет об обследовании места строительства. Вот о чем здесь говорится!
Обернувшись к ней, Ник нахмурился.
– Подожди. Бумаги были оформлены несколько месяцев назад. Если в них что-то было не так, то почему до сегодняшнего дня никто не возражал?
Линди обошла кухню. Она была такой крохотной, что полный круг занял у нее несколько секунд.
– К сожалению, никто до меня тщательно не разбирался в ваших бумагах. Оказывается, ваши инженеры не представили развернутого описания пробных бурений в местах будущего фундамента. Я имею в виду, что они небрежно подошли к своей работе. У них постоянно встречаются ссылки – «см, выше», «см, выше». Такая неточность и уклончивость формулировок просто не годится.
Ник недоверчиво рассмеялся.
– Ты, похоже, шутишь? И это послужило причиной письма?
– В инженерном деле важны все детали. Так что вам придется составлять отчет заново, постараться заново все заполнить.
Линди рассеянно вертела в руках коробочку с кофейными фильтрами. Ей нужно было выглядеть спокойной и уверенной в этой новой схватке. На самом деле ей пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Бакстера Слоуна из комитета по планированию, чтобы он потребовал от «Олдридж Авиейшн» переделать их отчет. Бакстер, как и все остальные из городских властей, готов был встретить «Олдридж» с распростертыми объятиями. Линди уламывала его целую вечность. Вначале она продиктовала письмо Мери Бет, а потом неотступно бегала за Бакстером по его кабинету. В конце концов, просто чтобы избавиться от нее, он подписал письмо.
Достав из коробочки один бумажный кофейный фильтр, она расправила его на столе. Его гофрированные краешки напомнили ей кружевные салфетки, которые любила вязать тетушка Элоиза.
– Джарретт, ты, конечно, понимаешь, что пока «Олдридж Авиейшн» не подаст новый отчет в исправленном виде, ни о каком начале строительства не может быть и речи.
Ник откинулся в своем вращающемся кресле и сцепил руки на затылке. Этот жест смял его новую прическу, и теперь сзади у него торчал пучок волос.
– Да, профессор Мак, ну и дела… Линди, ты ведь наверно провела не один час, изучая наш отчет и выискивая в нем незначительные детали, которые можно было бы использовать против нас. Тут уж годились любые средства.
Она принялась ходить взад и вперед по тесной маленькой кухне.
– Зато мои средства оказались достаточно действенными. Ведь письмо подписано, не так ли? И ты должен подчиниться его требованиям.
– Разумеется. Это документ, здесь я с тобой не спорю. Но ведь для меня это просто небольшое препятствие. Через двадцать четыре часа мои люди доставят в комитет по планированию новый отчет, и тогда уже даже ты не сможешь в нем ни к чему придраться.
С самого начала Линди понимала, что для Ника это просто небольшая отсрочка. Но она сделала, что могла.
– Хорошо! Тогда подари мне эти двадцать четыре часа. Доверься мне – и я попробую доказать тебе, что ты не прав.
Чтобы подчеркнуть справедливость своих слов, она стукнула кулаком по столу, так что зазвенел кофейник.
– Ну нет, профессор. Я не собираюсь больше выслушивать твои увещевания.
Линди заставила себя ответить спокойным, ровным голосом:
– Я обещаю, никаких речей с моей стороны не будет. Просто, я хочу… ну, в общем, ты должен довериться мне. Полностью отдать себя в мои руки на двадцать четыре часа. – Она замолчала, ошеломленная своим же предложением. Она не представляла себе, как проведет это время с Ником, ведь ей хотелось то поцеловать его, то обрушить груду камней на его голову.
Ник все еще сидел, откинувшись на спинку стула.
– Нет. Мне не нравится эта затея. Кроме того, у меня еще сегодня много дел с бумагами, мне надо позвонить в разные места…
– Ты пока не можешь делать ничего, что связано с заводом, – настаивала Линди. – Если следовать закону, то сначала надо переделать ваш инженерный отчет, а до этого нельзя вести никакие работы. Я предупреждаю, что здесь уж и Бакстер Слоун, и весь комитет по планированию будут на моей стороне!
Линди, разумеется, не упомянула о том, что в комитете по планированию ее поддерживала главным образом Мери Бет – секретарша, работавшая там на полставки.
Ник поднялся и задумчиво забарабанил пальцами по столу. Потом, к удивлению Линди, он наконец улыбнулся.
– Знаешь, Линден Элоиза, мы можем прибегнуть к компромиссу. Я в твоем распоряжении на двадцать четыре часа, но… при одном условии.
– Каком? – осторожно осведомилась она.
– По истечении этих двадцати четырех часов ты больше ни разу не напомнишь мне об этих совах. Все. Наш спор будет закончен раз и навсегда.
Линди возмутилась.
– Как ты можешь требовать от меня этого! Я буду бороться с тобой до конца, Джарретт.
– А… ты должна наконец научиться торговаться, когда речь идет о том, что тебе нужно. Ты ведь достигнешь гораздо больших результатов таким образом. Подумай об этом. Я отдаю тебе двадцать четыре часа, а ты обещаешь оставить меня в покое на всю оставшуюся жизнь. Разве это не справедливо?
Линди кипела от негодования. Ничего справедливого в его предложении не было.
– Нет, – заявила она безапелляционно. – Я не могу идти на компромисс в таком важном деле. Ник пожал плечами.
– Очень жаль. Другой такой возможности тебе уже не представится. У тебя будет масса времени, чтобы переубедить меня. Ну что, профессор? Или ты уже не веришь в собственные силы?
Будь он проклят! Опять он над ней насмехается. По его тону можно было догадаться, что он совершенно не верит в то, что она сможет переубедить его. Подстрекаемая Ником, Линди готова была к безрассудным поступкам. Глядя ему в лицо, она спрятала руку за спину и скрестила там пальцы на счастье.
– Хорошо, Джарретт. Договорились. Ты в моем распоряжении на двадцать четыре часа, и после этого я больше не побеспокою тебя.
– Хм, что-то ты очень легко сдаешься. А почему у тебя рука за спиной?
– Просто так.
– Ты, наверное, скрестила пальцы на удачу, а? – Ник покачал головой. – А я думал, что ты честная женщина, Элоиза.
У Линди вспыхнули щеки. Она вытянула руки перед собой.
– Ну хорошо-хорошо. Видишь? Я не скрещиваю пальцы.
– А на ногах?
– Ах, Боже мой, у меня же походные ботинки Если бы даже я захотела, то не смогла бы пере крестить там пальцы.
Тем не менее Ник нагнул голову, чтобы взглянуть на ее ноги.
– Хм… похоже на правду. Дай мне честное слово, что не будешь жульничать в нашей сделке.
– Ты все превращаешь в шутку. Ты к этому относишься совсем не серьезно.
Ник приподнял брови с видом оскорбленной невинности.
– Ну, знаешь ли, это же не я за спиной скрещиваю пальцы, чтобы спокойненько приврать потом, а? Я свою часть соглашения выполню честно. Я всецело в твоем распоряжении до… – он посмотрел на часы, – восьми часов двадцати трех минут завтрашнего утра. Чего же еще тебе надо?
Линди колебалась, все еще стоя с вытянутыми вперед руками. Поставить все на эти двадцать четыре часа – нет, это слишком рискованно! Но каким же образом еще она сможет переубедить Ника? Все ее методы борьбы с компанией «Олдридж Авиейшн» уже почти иссякли. Конечно, нельзя упускать этот шанс.
– Время идет, – заметил Ник. – Дай-ка я посмотрю, вот уже восемь двадцать шесть.
– Нет, подожди. Мы не начнем отсчет, пока я не скажу «да». А я говорю… «да». – Линди с шумом выдохнула. Ну все – она решилась, согласившись на условия Ника. У нее не было выбора, она это делала ради сов. – С этой минуты твое время принадлежит мне, – заявила она. – Пошли…
– Сейчас, я только должен позвонить. Я же должен быть уверен, что новый отчет будет готов к завтрашнему дню. Не волнуйся, пока я не позвоню, мы не начнем отсчет. Я же говорил, что буду вести себя честно.
Линди нетерпеливо наблюдала за тем, как Ник набирал номер телефона. Он, казалось, считал, что день, проведенный с ней, будет лишь небольшим отступлением, и после этого он вернется к строительству злополучного авиационного завода. Но он ошибался. Так не получится. Она все-таки заставит его понять, заставит его изменить точку зрения.
Линди перевесила тяжелую сумку на другое плечо. Теперь, когда Пик Джарретт был в ее руках, она не хотела терять ни минуты. И все-таки за это предложение она ухватилась от отчаяния, и у нее еще не было плана действий. Летняя сессия в институте закончилась. Она была свободна и могла всецело посвятить себя просвещению Ника. Но с чего начать? Какой тактики лучше всего придерживаться?
– Послушай, Том, я знаю, что это какая-то чепуха, – говорил Ник в телефонную трубку, – первый раз отчет приняли без вопросов. Но эта ненормальная, ну помнишь – геолог, имеет какое-то влияние в городе. Я недооценил ее… Ну давай, не раскисай, понял? Нам надо составить этот отчет заново, с дополнениями. Как можно скорее. Послушай, Том, никто не сомневается в твоей честности и никто не говорит, что ты тупица. Я прекрасно знаю, на что ты способен. Не хочу больше об этом слышать. Давай, приступай к работе.
Хлопнув трубку на место. Ник ощутил, что к нему опять вернулось утреннее недовольство. Он пробрался к столу, поднял пустой кофейник, перевернул его и потряс. Из него вытекло несколько капель темно-коричневой жижи и все. Ник сердито смотрел на кофейник.
– Почему сегодня утром все пристают ко мне? – пожаловался он.
Линди взяла у него кофейник и поставила на кофеварку.
– У тебя слишком натянуты нервы. Вот в чем дело. Посмотри, как напряглись у тебя плечи.
– Черт подери, я спокоен! Линди попробовала качнуть его руку. Она была напряженной и не поддалась.
– Ради Бога, расслабь мускулы, – приказала она. Подняв его руку в сторону, она опустила ее.
Бесполезно. Рука была все такой же твердой, словно кусок мрамора. Линди покачала головой. – О чем ты думаешь? – спросила она. Ник сдвинул брови.
– Я думаю о том, что каждая деталь проекта строительства этого завода отзывается ужасной болью в моем затылке.
– Вот-вот. Я вижу, как напряжены мышцы у тебя на шее. Подумай о чем-нибудь другом. Будто ты летишь на самолете высоко в облаках, никто тебя не раздражает…
– Никто, вроде тебя, профессор? – сухо заметил Ник. Но глаза его при этом стали задумчивыми. – Боже, как давно я не летал просто ради удовольствия. Ведь только об этом я всегда и мечтал – летать, свободно отрываясь от земли… – Он смотрел в маленькое окно прицепа на яркое юго-западное небо.
Спустя какое-то время Линди попробовала ткнуть пальцем в его руку. Совсем другое дело. Его мышцы уже явно не были такими напряженными.
Он начал расслабляться.
Линди улыбнулась. Она вдруг ясно представила себе, как будет вести себя с Ником сегодня. Она поняла, чего ему не хватает в жизни. Даже если он сам не осознавал этого, она сможет показать ему, что ему нужно. Оказывается, все было так просто. Надо было сконцентрировать внимание на Нике, а потом… дальше все получится само собой.
– Начинай отсчет, – тихо сказала она. – Двадцать четыре часа, Джарретт, минута в минуту. Я готова.
Глава 6
Ник не ответил. Он все еще смотрел в окно, будто в любой момент ожидал увидеть в небе целую эскадрилью самолетов. Линди критически оглядела его. Сегодня на нем были другие, тоже хорошо сшитые брюки и нарядная рубашка с воротничком на пуговицах. Даже карманы на рубашке были наглухо застегнуты на небольшие пуговицы. На его одежде уже не было складок, будто ее только что достали из чемодана. Он теперь выглядел, как настоящий деловой человек. Но Линди решила, что это совсем не то, что нужно в данном случае.
Она направилась к двери.
– Мне совершенно ясно, с чего надо начать. Совершенно ясно. Пошли. – Она вышла из прицепа. Но Ник не пошел за ней, он направился к своему грузовику.
– Мы поедем на моей машине, – сообщила она, распахивая дверцу. – Залезай.
– Ну нет. Я понимаю, конечно, твоя старушка производит впечатление, но, насколько я успел заметить, она забита камнями. До сих пор не могу понять, как тебе удается втиснуть туда твою чудо-собаку.
Линди взвилась:
– Мы поедем на моей машине. И места здесь предостаточно. Сегодня тебе нужно вырваться из привычной среды. Ты должен быть готов встретиться с новыми и неожиданными вещами.
– Ага! Вот она, промывка мозгов! Сначала человека сбивают с толку, поместив его в незнакомую обстановку, а потом заново программируют его взгляды. Боюсь, со мной это не пройдет, профессор Мак.
Линди не слушала его. Она сняла свою сумку и пыталась вытащить из машины большой кусок гранита. Ник бросился помогать, но она не отпускала камень.
– Все нормально, – пропыхтела она. – Я ведь его одна сюда запихнула, значит, смогу и вытащить.
Они оба торчали возле машины в нелепых позах, а камень рискованно завис между ними. Ник начал тянуть его в свою сторону.
– Пусти, – приказал он. – Вечно ты со мной из-за чего-нибудь споришь. Ну куда ты лезешь, от тебя одни проблемы… и-и-их! – Ник опрокинулся на спину, увлекая за собой камень. В конце концов он растянулся на земле, раскинув руки и ноги, а камень оказался у него на животе, возвышаясь там, как причудливый памятник.
Линди бросилась к нему и стала стаскивать камень.
– Как ты? Ник, ты можешь говорить? Ты двигаться можешь?
Он открыл глаза и посмотрел на нее. Ее опять поразила ясная, яркая голубизна его глаз. Его привлекательность всегда оказывалась для нее неожиданной, она никак не могла к этому привыкнуть. Вот и сейчас она в растерянности смотрела на него. Он молчал, может, у него от падения перехватило дыхание? Но он протянул руки, взял в ладони лицо Линди и, притянув его к себе, – поцеловал ее.
Прикосновение его губ было простым и решительным. Это был основательный поцелуй, без всяких там финтифлюшек, каким и должен быть поцелуй мужчины, распластанного в пыли среди кустиков полыни, в окружении сосновых деревьев. Солнце припекало и слепило Линди. А может быть, это Ник ее ослепил? Когда он поцеловал ее, она качнулась вперед и чуть не упала ему в объятия. В последний момент она высвободилась и села, поправляя спутавшиеся волосы.
– Ага! – сказала она. Ничего более вразумительного она не могла произнести, так как еще не отдышалась.
– Что значит «ага»? – Ник растянулся в пыли и подложил руки под голову. На лице у него играла довольная улыбка. И это почему-то взбесило Линди.
– Ты же обещал не делать подобных вещей! Ты же говорил, что обстоятельства для этого не подходят. Ты говорил…
– А это был непреднамеренный поцелуй. И кроме того, ты сама виновата. Ты выглядела так соблазнительно.
Значит, она уже привлекательная и соблазнительная. Ну что ж, очень неплохое сочетание, будто в одном камне обнаруживаешь сразу два ценных минерала. Но не стоило обольщаться своими новыми качествами. Линди откашлялась и пригладила волосы, они были так наэлектризованы, что потрескивали под рукой.
– Знаешь что, когда ты меня целуешь или наоборот… в нашей сделке ведь это не было предусмотрено… Это отвлекает.
– Давай для разнообразия попробуем «наоборот». И посмотрим, насколько это будет отвлекать нас по десятибалльной системе.
Ник уже не просто улыбался, а открыто смеялся. У него были хорошие зубы, что и говорить. Не от этого ли сердце у Линди прыгало в груди как пойманная птица?
Она с трудом поднялась, отряхнула свои брюки защитного цвета. Ник все еще лежал, распластавшись на земле.
– Ты не хочешь помочь мне подняться? – спросил он, но в его тоне чувствовался подвох. Он протянул ей руку.
Линди подозрительно посмотрела на него. Нет уж, ее не проведешь! А с другой стороны, ведь он чуть не расплющился под ее камнем. Может быть, он действительно нуждался в ее помощи?
Она позволила ему схватить ее пальцы. Одним плавным движением он притянул ее к себе, и она оказалась внизу рядом с ним. Ее ноги переплелись с его ногами. Она лежала у него на груди, ее губы почти касались его губ. Она чувствовала, что его разбирает смех, но он только сильнее сжимал ее. На этот раз они не целовались. Ник перестал смеяться… Они оба молча, серьезно смотрели друг на друга.
– Черт подери, профессор, не надо так на меня смотреть, – сказал он хриплым от волнения голосом.
– Как смотреть? – шепотом спросила она.
– Так, будто до меня никто не обнимал и не целовал тебя как надо. Ты ведь такая красивая, что любой парень может потерять голову.
Впервые в жизни ее назвали красивой.
– Ник…
– Да? – его свежее, теплое дыхание щекотало ей щеку.
– По правде говоря, никто меня никогда не целовал, как ты. Ни тот Клуни, никто…
– Если я еще буду тебя целовать, то у нас будут неприятности. Ты понимаешь меня?
– Да, большие неприятности.
– Очень большие.
Он легонько коснулся ее губ своими губами. Это было как невыполненное обещание, это было ощущение недостижимого наслаждения. Она утонула в его глазах и поняла, что если даст волю своим чувствам, то Ник станет для нее человеком, которого она может полюбить. И все их разногласия были здесь ни при чем, ни при чем был ненавистный авиационный завод. Ник затронул что-то в глубине ее души – он вызвал к жизни те чувства, которые дремали в ней годами, как охлажденная магма. Он пробуждал в ней тепло… О, да, она могла бы его полюбить. Но тогда она просто пропадет.
Будто сговорившись, они с Ником откатились в разные стороны и сели рядом на земле. Ник обескураженно потряс головой.
– Профессор, пора остановиться. А то ты совсем сведешь меня с ума.
– Это тебе надо остановиться. – Линди вновь напомнила себе, что недопустимо так таять в присутствии Ника Джарретта. Но… как раз в его присутствии она становилась мягкой и женственной. И, разумеется, он был прав. Это ее пугало не на шутку.
– Кстати, ты не обратил внимание на одно обстоятельство, – она старалась говорить беспечным тоном, – куда бы мы с тобой ни отправились вдвоем, мы вечно застреваем на полпути.
– Ты все еще не оставила надежды впихнуть меня в свой лимузин? Как его там – Сэди, по-моему… – Ник растер коротко стриженный затылок, будто надеясь таким образом ускорить рост волос.
– Салли. Ее зовут Салли. И внутри остался всего лишь один камень, в ногах, около сиденья.
– Стоп. Не двигаться, уж этот камень я уберу без твоей помощи.
Линди не спорила. Ей как раз необходимо было несколько минут, чтобы сосредоточиться. Но глядя, как Ник вытаскивает камень из машины, она невольно залюбовалась игрой его мышц. Он все время приводит ее в какое-то странно размягченное состояние. Надо было что-то делать с этим, и немедля.
Он уже усаживался в машину, когда она заметила:
– Подожди, мы же не можем оставить мои камни здесь прямо на дороге. Их кто-нибудь стащит.
– Ты шутишь? Кому могут понадобиться два этих здоровенных валуна?
– Это очень ценные образцы, – с негодованием вступилась Линди. – Ты только посмотри, в этом куске гранита поблескивает слюда. Я думаю, если кто-нибудь будет здесь случайно проходить и увидит, как красиво блестит этот камень на солнце, все будет кончено. Слюда, она на всех производит такое впечатление, любой может голову потерять…
– Ну хорошо, хорошо, – застонал Ник. – Я втащу эти проклятые камни вот сюда, на верхнюю ступеньку прицепа, подальше от любителей слюды.
– Нет, этого недостаточно. Нам надо спрятать камни к тебе в прицеп. Вот тогда я буду спокойна. Ник покачал головой:
– Мне кажется, ты все-таки шутишь. Ну нельзя же всерьез заявлять такие вещи. Послушай, профессор, ты меня, наверно, разыгрываешь?
Линди покраснела. Ник смотрел на нее, будто она была немного не в себе. Но она-то говорила всерьез. Да и как же иначе? Для нее в мире не было ничего дороже ее любимых камней.
Смирившись, Ник вылез из машины и поднял кусок гранита. Она подбежала помочь ему. Дотащив его до прицепа, они уже оба сгибались под его тяжестью. И вот тут-то они застряли в дверях.
– Бери левей, – скомандовал Ник.
– Нет. Это ты бери левей. Тогда мы пройдем.
– Ты, как всегда, думаешь, что только ты права.
– Разумеется, это действительно так. А я как раз права сейчас. Заходи налево!
В результате они оба взяли левей и, наклонясь, с трудом протиснулись в дверь. Камень рухнул на пол с ужасным треском, чудом не отдавив Нику пальцы на ногах.
– Боже правый, – пробормотал он. – Ну все. Хватит. Больше никаких камней. Второй я затаскивать не буду. И закончим на этом.
– Но Ник…
– Элоиза, я провел в твоем обществе сегодня утром всего полчаса, но я уже схожу с ума. Тебе ясно? Я свихнулся, сдвинулся, у меня крыша поехала. Интересно, на кого я буду похож к концу этих суток?
– Нет, это ты меня выводишь из себя, – протестующе заявила Линда. – Это я в твоем присутствии ощущаю себя сумасшедшей, ненормальной и просто слабоумной.
– Неуравновешенной особой, не в своем уме, с неустойчивой психикой, проворчал Ник, выбираясь на улицу. – Ну-ка, кто больше?
– Спятившей, рехнувшейся, чокнутой…
– Ну все, все, я сдаюсь. – Спустившись со ступенек, Ник ткнул пальцем в сторону прицепа. – Ты видишь? Он уже начинает проседать. От твоего камня он просто провис. И теперь похож на лошадь с осевшим задом и отвисшим брюхом. Во что я ввязался? Вот что мне хотелось бы знать.
Линди вглядывалась в прицеп. Интересно, он действительно провис? Да нет, конечно, нет. Она еще помедлила возле оставшегося на улице камня, ей бы хотелось и его надежно укрыть внутри автоприцепа. Но какое-то шестое чувство подсказало ей, что не стоило больше испытывать судьбу. Она схватила сумку и села за руль своей голубой малолитражки. Подождала, пока Ник, сложившись пополам, втиснулся на сиденья рядом с ней, и включила зажигание. Салли поначалу чихала и покашливала, как болезненная старушка, схватившая простуду. Но через несколько минут чихание перешло в ровный гул, который говорил о том, что это еще вполне крепкая и надежная машина.
– Потрясающая машина, – отметил Ник. – Она гудит, как самолет.
Линди подозрительно взглянула на него.
– Ты что, издеваешься? А издеваться над ней нечего. Для этого просто нет причин.
– Нет, я серьезен на все сто процентов. Таких машин сейчас больше не выпускают. Эти пристяжные ремни могут выдержать быка. А какой обзор открывается из окон! Да у тебя тут даже место для головных уборов предусмотрено, – и Ник указал на бейсбольную кепку Линди, которая болталась на переключателе скоростей. Она сняла ее оттуда и водрузила на голову. Что касается окон, то действительно обзор из них был неплохой, если бы еще они не были измазаны вездесущим языком Хаммерсмита. Хаммерс, когда его брали в машину, никогда не мог сидеть спокойно. Он обязательно прижимался носом к какому-нибудь стеклу. Линди пожалела, что у нее нет с собой бумажных полотенец и жидкости для мытья стекол или хотя бы чего-нибудь такого, что могло бы устранить следы пребывания Хаммерсмита.
– Ты можешь опустить стекло, – пришла ей на ум спасительная мысль. – До конца. Тебе надо вдохнуть свежего загородного воздуха. Сделай глубокий вдох. Ну как, правда, здорово?
– О Господи, вот уж чего мне действительно не хватает, так это чашечки крепкого кофе.
Но Линди не смущало отсутствие энтузиазма у Ника. Она теперь начинала представлять себе ситуацию яснее. С каждой минутой ее стратегия проведения операции длиной в сутки становилась все четче и определеннее.
Сгорая от нетерпения побыстрее воплотить свои планы в действие, Линди переключила скорость. К сожалению, у Салли заедало сцепление, иногда надо было найти к ней подход. Ник безмолвно наблюдал за поединком с переключателем скоростей. Но вид его говорил сам за себя – было ясно, что он забавляется этим зрелищем. Наконец машина рванула вперед. Для того чтобы переключить вторую и третью скорость, понадобилось совсем немного усилий.
Жилой прицеп Ника был припаркован за чертой города Сантьяго, и вот сейчас они ехали по дороге, которая вилась мимо небольших ферм и полей, где паслись коровы. Напоенные водой реки Рио Гранде, поля поражали сочной яркой зеленью. Даже коровы роскошно лоснились переливами белого с коричневым.
Вскоре Линди привезла Ника в центральную часть города. Она очень медленно объехала рыночную площадь с вышкой и урнами в испанском стиле. Ей хотелось быть до конца уверенной, что Ник оценил красоту их небольшого городка. Но он лишь зевнул, хотя прямо перед его носом была изумительная клумба с фиолетовыми ирисами. Но Линди не падала духом – ведь день только начинался. Свою обзорную экскурсию она закончила, остановившись у военторга. Она поспешно выскочила из машины.
– Пошли, – позвала она, оборачиваясь. – Мы здесь купим тебе кое-что из одежды… Подожди минутку, ты куда? Вернись!
Ник двигался с такой скоростью, что пока Линди сумела догнать его, он уже отмерил пол-улицы. Она уцепилась за его руку, но, несмотря на ее усилия, он продолжал шагать вперед, стараясь отцепиться от нее.
– Профессор, ты знаешь, это уж слишком. Я никогда не покупал себе одежду с помощью женщин и не собираюсь менять своих привычек.
Линди повисла на нем, ее ноги тащились по тротуару, она из последних сил старалась остановить его.
– У тебя нет выбора. Тебе же надо будет что-нибудь надеть.
Ник резко остановился, и Линди чуть не перелетела через его руку, но все-таки сумела удержаться. Он нахмурившись смотрел на нее.
– Интересно, а чем тебя не устраивает моя одежда?
– У тебя прекрасная одежда, если бы ты хотел выглядеть ответственным работником, который собирается на очередное нудное заседание. Но там, куда попадем мы с тобой… Ну, в общем, когда мы попадем туда, ты поймешь, почему тебе нужна была другая одежда. Пошли, я ведь хочу купить тебе совсем немного.
– Я не хожу в магазины. Я их ненавижу. Я скорее буду биться головой о стенку, чем пойду в магазин. Тебе ясно?
– Боже мой… – Линди на минуту задумалась. – А как же тогда вся твоя деловая одежда попадает к тебе в шкаф? Она что, влетает в окно, помахивая рукавами?
Ник взглянул на нее.
– У меня выработана система. Один из магазинов в Сент-Луисе доставляет мне одежду на дом. Все, что мне нужно. Ни суеты, ни забот, ни надоедливых продавцов, которые ходят по пятам и сводят меня с ума – точно так же, как ты! Вот моя система, и менять ее я и не подумаю.
Ник сложил руки на груди, вид у него был неприступный. Но Линди все еще висела на нем, словно банный лист. Прохожие бросали на них удивленные взгляды. Но она и не думала отступать.
– На меня произвела большое впечатление твоя система, – сказала она, – это действительно потрясает. Одежду доставляют прямо домой, как пиццу на заказ. В этом что-то есть. Но дело в том, что ты никогда не делал покупок там, где следует. Ты даже не представляешь себе, во что может превратиться посещение магазина при должных обстоятельствах. Давай-ка я предложу тебе совершенно новый способ покупки одежды.
– Ни за что.
– Ты наверно не понял, – серьезно сказала она. – Тебе сегодня нужна будет особая одежда. Без этого нельзя!
– Я принципиально не хожу по магазинам. Ты же сама очень принципиальная, значит, поймешь меня.
Они явно зашли в тупик, но Линди все не отпускала его. Они стояли перед зеркальной витриной прачечной самообслуживания «У Женевы». Они видели свое отражение – Ник со сложенными на груди руками и Линди, повисшая на нем в какой-то странной позе. Казалось, они приклеились друг к другу и не знают, как им отклеиться. По ту сторону витрины показалась сама Женева и радостно помахала Линди рукой. К сожалению, Линди не могла ей ответить тем же – иначе ей пришлось бы ослабить руки, и Ник мог ускользнуть. Поэтому она покачала ногой вверх и вниз, надеясь, что это будет понято, как достойное приветствие. Потом она вновь принялась за Ника.
– Джарретт, у нас ведь, по-моему, была договоренность, мы заключили сделку. Предполагается, что ты отдашь себя в мое распоряжение на все двадцать четыре часа. Ты что, уже пытаешься увильнуть?
– Я всегда выполняю свои обещания. Но ты ведь ни словом не обмолвилась о том, что мы будем ходить по магазинам. А по справедливости, ты должна была меня предупредить заранее. На самом деле в нашей сделке ты не оговорила никаких условий. И любой адвокат был бы на моей стороне.
Они упрямо смотрели друг на друга – это была молчаливая война характеров. Линди потянула Ника, он шагнул, потом еще. Остановился.
– Всего двадцать четыре часа, – тихо сказала она. – И после этого я уже не буду беспокоить тебя. Но, разумеется, если ты не выдержишь до конца, я от тебя не отстану. Куда бы ты ни пошел, на каждом углу ты увидишь меня и Хаммерсмита.
Она вновь потянула его за руку и протащила вперед на несколько шагов. Прачечная «У Женевы» осталась позади. Женева с сожалением помахала им еще раз, казалось, ей не хотелось, чтобы они уходили.
Таким образом Линди тянула Ника всю дорогу до военторга Беккетта. Ей даже удалось втолкнуть его в дверь, прежде чем он успел притормозить. Келвин Беккетт-старший, собственной персоной, вышел из-за прилавка. На нем, как обычно, была армейская спецодежда, которая была велика ему, по крайней мере, на два размера; сам он был жилистый, небольшого роста. Брюки у него над ботинками топорщились, и он выглядел, как жокей, одетый солдатом.
