Текст книги "Микстура от разочарований"
Автор книги: Элен Бронтэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Бесконечная череда элегантно обставленных комнат, каждая из которых могла похвастаться собственным стилем, потрясла воображение Сары. Ей вдруг подумалось, что особняк Уэвертонов состоит из множества соединенных вместе домов поменьше, описанных в ее любимых романах, и, переходя из зала в зал, она будет поочередно встречать тех или иных героев. Вместо этого она замечала портреты давно почивших Уэвертонов, мужчин и дам в костюмах по моде прежних лет. Кто-то из них был в офицерской форме или стоял на палубе корабля, кто-то блистал кружевами и бриллиантами… Сара мимолетно подумала, что у каждого из них имелась своя история, возможно, не менее интересная, чем описываемые в романах, но подруга не дала ей времени поразмыслить о предках нынешних хозяев поместья.
Не столь романтично настроенная Бобби Уэвертон буквально пробежала через вереницу комнат к дальней лестнице, не такой внушительной, как парадная, и Саре пришлось последовать за подругой. Выросшая среди этой роскоши, мисс Уэвертон не находила ничего увлекательного в том, чтобы рассматривать безделушки на каминной полке или слушать истории о привезенных из дальних стран редкостях, наполнявших стеклянные горки.
– Как красиво! – на ходу выдохнула Сара, когда девочки проходили мимо стеклянных дверей в зимний сад, наполненный цветущими деревьями.
– Мы сходим туда позже, если тебе захочется, – нетерпеливо бросила Роберта. – Поверь мне, во всем нашем доме есть только одно стоящее место – чердак. Туда мы и отправимся. Ну и еще крыша, но зимой выходы на нее запираются, и тебе придется подождать три-четыре месяца, прежде чем ты увидишь птичьи гнезда и сможешь пройти по самому узкому карнизу, какой только можно представить.
Сара не была уверена, что ей хочется гулять по карнизу, но уже поняла, что последует за Бобби куда угодно.
Чердак, к счастью, оказался таким, каким и должен быть чердак в любом мало-мальски приличном доме. Это значило, что там не царил тот идеальный порядок, что так раздражал Бобби внизу.
Конечно, и эти обширные помещения точно так же чистились и проветривались, здесь нельзя было запутаться в паутине или испачкаться в известке, как на чердаке у мистера Фоскера, но всяческого старого хлама здесь имелось предостаточно для двух молодых леди, никак не желавших прощаться с детством, одна – потому что оно оказалось слишком грустным, а ей хотелось заполучить хотя бы несколько светлых мгновений, другая – потому что ей очень нравилось быть счастливым, избалованным ребенком и не обращать внимания на требования света к прелестным юным леди.
Бобби усадила гостью на старый диван, обитый цветастым ситцем. Перед диваном уже стоял накрытый к чаю овальный столик, чьи царапины и облупившийся лак прятались под белоснежной скатертью.
– Ты когда-нибудь пила чай на чердаке? – торжествующе спросила мисс Уэвертон, заранее зная ответ.
– Нет, мне никогда не приходилось… – начала было Сара, но Бобби тут же прервала ее.
– Не бойся, ты не замерзнешь, за спиной – дымоход самого большого из наших каминов. Я нарочно перетащила диван сюда, и теперь здесь можно пить чай даже зимой! А теперь попробуй торт!
Сара с удовольствием съела два куска торта – за прошедшие месяцы она отвыкла от изысканной пищи, хотя и не жаловалась на стряпню миссис Дроуби.
Роберта не столько ела, сколько старалась развлечь гостью любопытными сведениями о своей семье, соседях, книгах и игрушках, обо всем сразу и попеременно.
Только в четырнадцать лет можно слушать всю эту невероятную мешанину из сплетен, стихов, рассказов и песенок и не запутаться в ней, не потерять ни единой ниточки и не забыть ни одного важного слова.
Правда, у не привыкшей к долгим беседам Сары через некоторое время начала слегка кружиться голова, тем более что Бобби и не думала останавливаться. К счастью, молодую леди прервал ее собственный брат, с недовольным видом внезапно появившийся в проеме между одной из труб и старинным гардеробом. В сумерках чердака неясная тень напугала Сару, и девочка слегка взвизгнула от неожиданности. Не умевшая бояться Бобби сердито воззрилась на пробирающегося к ним Артура Уэвертона.
– Что ты здесь делаешь?
– Матушка попросила меня найти вас и привести в гостиную. Скоро приедут гости, а ты наверняка выглядишь чумазой замарашкой с чердака и превратила в такую же дикарку и мисс Мэйвуд.
«Гости?» – Сара смутилась, она-то думала, что проведет день у Уэвертонов только вдвоем с Бобби, ну и, может быть, еще некоторое время – с ее родителями и братом.
Похоже, мисс Уэвертон хотела того же самого.
– Ты ведь знаешь, как я не люблю этих гостей. Вот если бы приехала тетя Гринскотт, с ней было бы так весело! А все эти Хиллстоки и Рейнбриджи… бр-р! Общение с ними не доставляет мне никакого удовольствия!
– Не сомневаюсь, – рассмеялся Артур. – Но, будь уверена, им тоже не в радость встречаться с тобой. Бет Хиллсток надолго запомнит, как ты сказала ей, будто под столом только что пробежала крыса!
Сара округлила глаза – она бы ни за что не осмелилась так подшутить над кем-нибудь из знакомых!
– Если она так глупа – поделом ей! – Бобби пожала худенькими плечиками.
– Она вовсе не такая глупышка, как ты думаешь, – попытался защитить мисс Хиллсток Артур.
– Ты так думаешь только потому, что она строит тебе глазки! – отрезала мисс Уэвертон.
– Как, по-твоему, могут быть связаны эти две вещи? – молодой Уэвертон то ли принял шутливый тон сестры, то ли на самом деле не понимал ее своеобразных высказываний.
– Ты воображаешь себя самым блестящим джентльменом в округе и счел бы глупышкой любую девчонку, обратившую внимание на кого-то другого. Но если уж леди выбрала тебя, значит, она знает, что делает!
Артур Уэвертон громко расхохотался.
– У тебя безупречная логика, Бобби, но ты ошибаешься. Я не считаю глупышкой мисс Мэйвуд, а она ведь не строит мне глазки!
– Потому что она приезжая, болван, и не знает, что всем девицам положено восхищаться тобой! – уничтожающим тоном ответила его сестра.
Сара невольно покраснела: было странно слышать, как о ней говорят в ее присутствии, словно ее здесь нет. Артур первый заметил смущение бедняжки и решил положить конец шутливой перепалке.
– Ну хватит, Бобби, – сказал он строгим тоном. – Если мы задержимся еще на пять минут, матушка сама поднимется посмотреть, что здесь происходит, и запретит тебе устраивать эти вечеринки на чердаке! Иди, приведи себя в должный вид, а я покажу мисс Мэйвуд комнату, где она сможет умыться и отряхнуть платье от паутины.
– Здесь нет паутины, – проворчала Бобби, но послушно направилась в сторону лестницы.
Сара заторопилась следом, она была уверена, что ни за что не найдет выход самостоятельно. Артур Уэвертон шагал за ней, готовый подхватить девочку, если та споткнется, и его присутствие волновало Сару, заставляя краснеть даже кончики ее ушей.
Миссис Уэвертон ласково поздоровалась с девочкой, усадила ее рядом с собой и принялась мягко расспрашивать. Сара и не заметила, как рассказала о своей жизни – о смерти матери, отъезде мисс Люси, последовавшей за этим болезни отца и, наконец, о путешествии в Сент-Клементс. Леди Уэвертон смотрела на бедняжку с сочувствием, и даже Бобби притихла в своем кресле, а лорд Уэвертон то и дело неодобрительно качал головой, когда Сара говорила о поездке в ужасном дилижансе или о своей холодной комнате в доме дяди Фоскера.
Долго побеседовать им не удалось – к обеду ожидалось множество гостей. Сара робко спросила, нельзя ли ей поехать домой пораньше, чтобы не стеснять блестящее общество своим черным платьем, но леди Уэвертон и слушать об этом не захотела.
– То и дело кто-нибудь рождается или умирает, дорогая моя, и среди наших гостей будут люди, недавно потерявшие близких. Траур – это часть нашей жизни, и тебе не следует думать о том, что кому-то не понравится твое платье.
– Пусть только Бет или Лиана скажут что-нибудь! – запальчиво воскликнула Бобби. – Я тогда всем расскажу, как в прошлом году Бет…
– Умоляю тебя, Бобби! – со смехом перебил ее брат. – Оставь в покое бедную мисс Хиллсток!
– Похоже, мой сын взял на себя роль рыцаря-защитника мисс Хиллсток, – улыбнулся лорд Уэвертон. – Мисс Мэйвуд, вы успели уже познакомиться с нашими соседями?
Саре внезапно стало не по себе, и только много позже она поняла, отчего. Ей неприятно было слышать, как Артур защищает мисс Хиллсток. У Сары не имелось ни братьев, ни сестер, к кому она могла бы ревновать родителей или любимую няню, и до сих пор она не знала, что такое ревность. Этот первый неясный укус поверг ее в смятение, и она порадовалась, что леди Уэвертон оставила ее и Бобби немного поговорить вдвоем, а сама вместе с супругом направилась проверить, все ли готово к приему гостей.
За обедом Сара предпочла помалкивать, впрочем, от нее, как и от всех отпрысков благородных семейств, и не требовалось никаких речей. Беседу вели старшие, а молодежь переглядывалась, улыбалась и воздавала должное кухне Уэвертонов. Сара с огорчением поняла, что ее манеры не вполне подходят для светского общества – часть столовых приборов оказалась незнакомой, она то и дело вздрагивала, когда слуга неслышно склонялся над ней, предлагая попробовать то или иное блюдо, которое она не знала, как правильно есть. Леди Уэвертон не упускала обычно ни одной мелочи из происходившего в ее доме и сразу заметила смущение девочки и ее неловкость.
«Бедняжка! – подумала она. – Чувствует, что ей не хватает хорошего воспитания, но не знает, что с этим делать. Придется незаметно направлять ее, нельзя допустить, чтобы такая милая девочка выросла в неуклюжую девушку с дурными привычками. А ее дяде, похоже, нет никакого дела до этого, для него главное – деньги от аренды поместья, ее поместья!»
Свое намерение леди Уэвертон выполнила, и к семнадцати годам никто не упрекнул бы мисс Мэйвуд в отсутствии необходимого юной леди очарования. Но до этого было еще очень далеко, а пока Сара старалась казаться как можно более незаметной в тени блестящих молодых девушек в модных платьях.
После обеда дамы постарше устроились в гостиной леди Уэвертон, мужчины, как и подобает, удалились в кабинет хозяина поговорить об охоте и о политике, а неуемная молодежь захотела потанцевать в прилегающей к гостиной музыкальной комнате. Таким образом, соблюдались все приличия, так как при желании любая матушка или тетушка могли посмотреть, чем заняты их дочери или племянники.
Сара и Бобби не танцевали. Подружки сидели рядышком на диване и шептались. Бобби пересказывала Саре все, что ей было известно о соседях, особенно о тех молодых леди, которые ей не нравились. Иногда мисс Уэвертон повышала голос, и в паузе между музыкальными пассажами сидевшей за роялем гувернантки Бобби язвительные замечания доносились до ушей мисс Хиллсток или мисс Лейнс.
Мисс Бет Хиллсток, миловидная, но чрезмерно худая девушка с жеманными манерами, наконец не выдержала и громко обратилась к танцующему с ней Артуру Уэвертону:
– Мистер Уэвертон, пора бы уже вам успокоить сестрицу, если этого не может сделать ее гувернантка! Детям самое место в детской, а не на балу! Пускай упражняется в остроумии в обществе своих кукол!
Бобби вспыхнула, музыка смолкла, и Сара с ужасом подумала, что сейчас разразится скандал, но Артур только невозмутимо пожал плечами.
– Мисс Хиллсток, слова моей сестры не должны задевать вас, ведь вы не думаете, что ее высказывания обращены к вам, не так ли?
Бобби перед тем как раз успела заметить, что некоторые девицы очень много думают о своих волосах, забывая при этом, что у них есть длинный нос крючком, и мисс Хиллсток, чей нос, действительно, был чуть длинноват, ни за что бы не созналась мистеру Уэвертону, что приняла на свой счет болтовню Бобби.
Поэтому ей оставалось только покачать головой с самым возмущенным видом, и Артур неспешно продолжил:
– В таком случае, пусть болтает. Мисс Мэйвуд – новая подруга моей сестры, и, конечно же, Бобби хочется пересказать ей все сплетни. Однако ради вас, мисс Хиллсток, я готов прервать словесный поток сестрицы.
Бобби одарила брата негодующим взглядом, мисс Хиллсток презрительно поджала губы и в то же время торжествующе взглянула на свою соперницу Лиану Рейнбридж – убедиться, что мисс Рейнбридж оценила старания молодого Уэвертона понравиться ей, мисс Бет Хиллсток. Но Артур тут же разочаровал самодовольную леди, так как отпустил ее руку и направился к дивану, где сидели Сара и Бобби.
– Заставить мою сестру помолчать может только отсутствие собеседников, поэтому я прошу вас, мисс Мэйвуд, немного потанцевать со мной.
Сара покраснела еще сильнее, чем перед тем – Бобби.
– Но, сэр, я… я не уверена, что сумею, – едва ли не шепотом ответила она.
– Какие пустяки, мисс Мэйвуд! Я тотчас научу вас!
Артур Уэвертон, похоже, не умел замечать каких-либо препятствий на пути исполнения своих желаний.
Бобби злорадно хихикнула, заметив, как вытянулось лицо мисс Хиллсток. Саму Роберту поспешил пригласить на танец приятель Артура, полный, всегда добродушный мистер Ченсли, знакомый с Бобби всю свою жизнь и столько же времени тайком в нее влюбленный.
Таким образом, две барышни семнадцати лет лишились на этот танец кавалеров, которых и без того было меньше, чем леди, и мисс Хиллсток вместе с подругами уселись на диван, с которого только что встали Сара и Роберта, и в свою очередь принялись подвергать разбору внешность и манеры девочек. Мисс Бет с удовольствием отметила, как неловко держится мисс Мэйвуд. «Интересно, где она воспитывалась, скорее всего, ею никто не занимается! И это жуткое черное платье…» – мисс Хиллсток довольно долго упражнялась в подобных высказываниях, так как Артур Уэвертон, похоже, задался целью научить свою партнершу всем модным танцам по очереди.
– Смелее, мисс Мэйвуд, у вас уже получается! – подбадривал он взволнованную девочку.
– Боюсь, совсем нет, – честно ответила Сара.
– Берите пример с моей сестры! Если она не знает какой-то фигуры, она ее придумывает. Бедняге Джеффри приходится все время подстраиваться под ее движения, чтобы не оттоптать Роберте ноги.
Но для Сары всего этого было слишком много. Непривычная музыка, веселые глаза молодого Уэвертона, насмешливые девицы на диване… От волнения ей стало жарко, Сара краснела и все чаще сбивалась. Наконец Артур догадался, что не стоит больше мучить бедняжку, и предложил ей посмотреть библиотеку лорда Уэвертона.
– Бобби говорила, что вы любите читать романы.
– Да, сэр, – едва переводя дыхание после быстрого танца, ответила Сара.
– Я думаю, на сегодня уроков танцев достаточно, мисс Мэйвуд. Хотите посмотреть нашу библиотеку?
– О, конечно! – воодушевление тут же заставило девочку забыть о смущении.
– Разумеется, вы можете выбрать для чтения любую книгу, какую пожелаете, кроме, пожалуй, старинных фолиантов, высоко ценимых моим отцом. Но, я уверен, вы и сами не захотите продираться сквозь труды древних. Мне, во всяком случае, не хватило для этого ни сил, ни желания.
Сара кивнула, и мистер Уэвертон собрался проводить гостью, но. за ними тут же увязалась Роберта вместе со своим кавалером. Разозленные леди на диване вынуждены были обратить внимание на других молодых джентльменов, несколько теряющих свою привлекательность в присутствии Артура Уэвертона.
Поздно вечером карета доставила засыпающую Сару в дом дядюшки Эндрю.
– Как тебе понравилось в гостях? – спросил дядя.
– Очень, очень понравилось! – горячо воскликнула племянница.
– Что ж, раз ты довольна, то и я доволен тоже, – благодушно улыбнулся мистер Фоскер. – Надеюсь, ты как-нибудь пригласишь мисс Уэвертон побывать у нас. А теперь иди скорее спать, ты еле держишься на ногах.
Сара последовала этому совету, и какой же холодной и унылой показалась ее скромная обитель после блестящего поместья Уэвертонов! Уже засыпая, она упорно снова и снова вспоминала события этого длинного дня, переполненного разговорами, взглядами…
Апрель 1834
– Матушка, вы только подумайте, этот противный мистер Фоскер заставляет Сару снять траурное платье и быть подружкой невесты! – возмущение Бобби вполне разделял и ее брат, отвлекшийся от завтрака при первых же словах сестры. – И он отдал соседям щенка Сары – его невеста, понимаете ли, не выносит собак!
– Конечно, это совершенно недопустимо, – согласилась леди Уэвертон, а лорд Уэвертон только улыбнулся горячности, с которой его дочь защищала подругу. – Но не стоит так переживать, дорогая моя, Сара ведь может играть с нашими собаками, сколько пожелает.
– Но что же делать? Эта злосчастная свадьба уже через неделю! – кипятилась Бобби, которую мало волновала судьба щенка и гораздо больше – неуместные требования дядюшки Сары. – Мало того, мистер Фоскер возмечтал, чтобы и я была там рядом с Сарой!
Ее гувернантка, давно махнувшая рукой на характер своей воспитанницы и следившая только за тем, чтобы мисс Уэвертон вовремя выполняла уроки, на этот раз согласилась с Робертой. За последние три месяца мисс Принс невероятно возгордилась и начала смотреть свысока почти на всех своих прежних знакомых, как будто она уже принята в высшем обществе. А ведь она выходила замуж всего-навсего за мистера Фоскера! До тех пор, пока ему не посчастливилось стать опекуном молоденькой мисс Мэйвуд и взять в свои руки управление ее капиталом, никто и не рассматривал мистера Фоскера как выгодного жениха! А теперь, пожалуй, не одна жительница Сент-Клементса и окрестностей была бы не против составить ему партию. «И повезло же этой мисс Принс!» – читалось на лицах некоторых леди при виде того, как мисс Принс с гордым видом входит в церковь под руку со своим женихом.
– Не стоит так переживать, дорогая, – как всегда, леди Уэвертон успокоила свою взбалмошную дочь одним терпеливым, но твердым взглядом. – Сегодня вечером мы обещали взять Сару покататься, и на обратном пути я сама поговорю с мистером Фоскером. У него нет никакого права принуждать девочку расстаться с траурным платьем, если оно так много для нее значит. Лучше бы ей вовсе не присутствовать на свадьбе, по крайней мере, одного венчания будет достаточно, а тебе и вовсе нечего там делать.
– Но я хочу взглянуть, как будет пыжиться мисс Принс, изображая леди! Да и Саре нужна поддержка, – тут же возразила мисс Роберта.
– Еще бы, – усмехнулся ее брат. – Бобби не упустит случая позлословить над бедной невестой!
– Перестань, ты завидуешь, потому что сам нисколько не остроумен! – парировала Бобби.
Лорд Уэвертон укоризненно посмотрел на своих отпрысков, а его супруга предложила на этом закончить обсуждение предстоящей свадьбы мистера Фоскера и вернуться к прерванному завтраку.
В маленьком садике едва взошли крокусы, и Сара с грустью рассматривала свои грядки.
– У нас дома уже, наверное, все поля усеяны цветами, а сад пестрит красками, – сказала она себе.
Зима в Сент-Клементсе оказалась не такой длинной и холодной, как она опасалась в ноябре, но не потому, что погода радовала оттепелями и солнечными днями. Все эти месяцы Сару согревало чувство, что она не одинока, что теперь у нее есть друзья.
Уэвертоны заменили ей утраченную семью, взяв на себя роль, отведенную мистером Мэйвудом своему кузену. Конечно, дядя Эндрю был добр к племяннице, регулярно справлялся о ее здоровье, но ни обещанных учителей, ни новых книжек она так и не увидела. В январе и феврале мистер Фоскер занимался обустройством своего дома для удобства молодой супруги. На втором этаже, в прежней комнате для гостей, была оборудована спальня для будущей миссис Фоскер. Мистер Фоскер не желал находиться так далеко от своей жены и вознамерился переехать наверх. Все вещи из кладовой подняли на чердак, к большой радости Сары, не желавшей терять свои еще не до конца исследованные сокровища. Перегородку между комнатой миссис Ароуби и кладовой сломали и превратили полученное пространство в спальню мистера Фоскера и небольшой будуар, находящийся между спальнями супругов. В будущем мистер Фоскер мечтал проводить там долгие вечера за чтением газеты, в то время как его жена будет вышивать.
Прежнюю комнату мистера Фоскера разгородили на две, и в одну из них предстояло переехать Саре, а другую должна была занять кухарка. В бывшей комнате мисс Мэйвуд ее дядюшка собирался устроить детскую для будущих маленьких Фоскеров, но пока что не торопился заниматься ее обустройством, предпочитая добавить уюта в гостиную.
Саре нравились все эти перемены, тем более что на время проведения работ ее частенько приглашали к себе Уэвертоны. Их дом стал ей почти родным, ей даже отвели собственную комнату рядом со спальней Роберты, где она могла оставаться на ночь, сколько пожелает. Сперва девочке казалось неловким злоупотреблять гостеприимством леди Уэвертон, но уговоры Бобби и собственное горячее желание лишили Сару привычной стеснительности.
Она еще не могла признаться себе, что не только все новые и новые затеи Бобби и материнская доброта леди Уэвертон влекут ее к ним.
Артур Уэвертон неизменно был приветлив с девочкой, не отмахивался от детской болтовни, подобно его приятелям, имевшим младших братьев и сестер. Очень скоро Артур стал называть гостью Сарой и даже как будто позабыл, что мисс Мэйвуд – не его родная сестра.
Сара при встречах с юношей уже не так робела и не отмалчивалась во время общих разговоров, но взгляд его светло-карих глаз иногда казался ей таким загадочным, а иногда – таким понимающим… И этот взгляд тревожил, волновал, заставлял краснеть не вовремя или забывать, что хотелось сказать за минуту до того.
Скоро Артур Уэвертон должен был уехать, чтобы получить достойное джентльмена образование, и Бобби нередко с огорчением говорила подруге:
– Иногда он так раздражает меня своим мужским самолюбованием, но мне будет очень, очень не хватать его, когда он уедет. Из всех наших соседей я бы никого не выбрала своим старшим братом. Ну разве что Джеффа Ченсли, хотя он и не так умен, как Артур.
Сара не осмелилась сказать, что будет скучать по молодому Уэвертону так же, как его сестра. В своей почти детской наивности (или осознанном самообмане?) она полагала, что ей просто жаль терять кого-то из членов новой семьи и что она чувствовала бы то же самое, приди охота кому-нибудь еще из Уэвертонов покинуть свое поместье.
По правде говоря, совсем скоро ей предстояла разлука со всей этой семьей – леди Уэвертон хотелось пожить немного в их лондонском доме, а затем поехать куда-нибудь на курорт. Она любила свой северный край, но ничто не сердило ее больше, чем вялая, нерешительная весна в Сент-Клементсе с затяжными дождями и отвратительной слякотью на дорогах. Поэтому Уэвертоны предпочитали проводить в более теплых краях время до середины июля, когда, наконец, погода могла порадовать их и в собственном имении.
Вот почему Сара грустила нынче утром, и хилые крокусы были только предлогом, чтобы немного пожалеть себя.
«Дядя скоро женится, и мисс Принс станет здесь всем распоряжаться. Кто знает, может быть, она захочет и вовсе отослать меня куда-нибудь, в школу для девочек, например, вроде той, откуда сбежала Бобби».
В жизни мисс Уэвертон уже имелось немало эскапад, и одной из наиболее сильно питающих ее гордость был побег из пансиона, куда ее поместили в двенадцать лет, чтобы девочка привыкла к более строгой, нежели дома, дисциплине и немного усмирила свой буйный темперамент. Но Роберте удалось перебраться через высокую стену в саду по осыпающимся старым кирпичам, после чего она умудрилась сторговаться с кучером дилижанса и проехала двадцать миль на крыше экипажа в обмен на стопку своих книжек, которые неизвестно для чего могли пригодиться едва умеющему написать свое имя возчику.
После этого на ее воспитание махнули рукой, и девочка осталась дома с гувернанткой, отделавшись вместо заслуженного наказания только обещанием вырасти образованной леди. До сих пор Бобби неохотно его сдерживала, но с появлением Сары все изменилось. Леди Уэвертон распорядилась давать уроки обеим девочкам, и, так как Сара охотно посещала занятия, а Бобби не хотела расставаться с подругой, учение, наконец, начало приносить свою пользу.
Сара припомнила мысленно стихотворение, которое ей надлежало выучить, еще немного повздыхала над крокусами и направилась в дом, почитать до обеда. Множество новых романов и старинных преданий поджидало ее в библиотеке Уэвертонов, и, если бы не Артур, любезно согласившийся стать ее проводником в царство книг, Сара ни за что бы не смогла сделать выбор и вечно бродила между дубовыми стеллажами.
«Как будет грустно, когда они все уедут! Три месяца придется каждый день проводить только с дядей и его женой, если, конечно, мне позволят остаться здесь», – Сара поджала ноги – весенние сквозняки гуляли по комнате, но она все же оставила окна открытыми, чтобы прогнать запах сырости.
Девочка еще не знала, что леди Уэвертон без особых церемоний высказала мистеру Фоскеру все, что думала по поводу его желания задействовать племянницу и мисс Уэвертон в качестве подружек невесты. Не ожидавший такой отповеди, дядюшка Эндрю подумал про себя, что понимает, в кого уродилась нравом мисс Роберта, вслух же пообещал исполнить все желания столь уважаемой им леди Уэвертон и не причинять никаких огорчений сиротке-племяннице ни до своей свадьбы, ни после нее.
Вот так и получилось, что Сара присутствовала на венчании дяди и мисс Принс, прелестно выглядевшей в пене немного пожелтевших, но тем более ценных старинных кружев, только в качестве зрительницы. Сразу после церемонии, когда немногочисленные гости отправились на свадебный обед, за мисс Мэйвуд прибыл экипаж Уэвертонов, чтоб отвезти ее к дорогим друзьям.
– Как чудесно, что ты погостишь у нас, пока твой дядя принимает поздравления от этих скучных людей! – воскликнула Бобби после того, как расцеловала подругу и заставила Сару подробно рассказать о венчании.
– Бедняжка мисс Принс, – заметил присутствовавший тут же Артур. – Мистер Фоскер вовсе не походит на сокровище, ради которого молодой леди стоило бы приложить немало усилий, чтобы уложить свои локоны.
Бобби по непонятной причине терпеть не могла мисс Принс, скорее всего, потому, что эта леди должна была стать кем-то вроде мачехи для ее дорогой Сары. Поэтому она поторопилась заступиться за мистера Фоскера, хотя в другой ситуации, вероятно, посмеялась бы над его упитанным брюшком, еле-еле втиснутым в тесный свадебный сюртук.
– Еще неизвестно, кто из них более заслуживает сочувствия, – заявила она. – Мистер Фоскер – вполне достойный джентльмен, ведь он кузен батюшки нашей Сары.
– Это не делает его умным или дальновидным человеком, – пожал плечами Артур. – Конечно, бывают женихи и похуже его, но мисс Принс не следовало так торопиться принимать приглашение.
– Похуже? – разъярилась не на шутку мисс Уэвертон. – Ты, например!
– При чем здесь я? – удивился ее брат.
Сара устроилась поудобнее в своем кресле – перепалки молодых Уэвертонов с некоторых пор доставляли ей немалое удовольствие.
Бобби и сама уже не знала, за что сердится на брата, но упрямство не позволяло отступить.
– При том, что ты напрасно критикуешь мистера Фоскера, в то время как сам не обладаешь столь блестящими достоинствами, чтобы иметь на это право! Еще неизвестно, пошла бы мисс Принс замуж за тебя!
Артур расхохотался, и его смех еще больше разозлил Бобби.
– Думаю, когда мне придет охота жениться, я уж как-нибудь переживу утрату мисс Принс в качестве возможной партии.
– Конечно, мисс Хиллсток всегда наготове, чтобы утешить тебя, – фыркнула Бобби. – И еще полдюжины этих безмозглых кокеток!
– Я уже повторял не раз, что ты несправедлива к этим леди, – Артур уже начал уставать от бесполезного спора. – Если ты не желаешь видеть мисс Хиллсток в качестве родственницы, я женюсь на ком-нибудь другом.
– Ну да, мисс Рейнбридж или еще какая-нибудь мисс Курица или мисс Индюшка тебе подойдут!
– Так, значит, они тебя тоже не устраивают? Тогда я женюсь на нашей Саре, надеюсь, тут тебе нечего будет возразить?
И Артур откинулся на спинку дивана, чтобы насладиться произведенным эффектом. Обе подружки на некоторое время утратили дар речи и только в изумлении смотрели на него. Но если Сара покраснела и готова была убежать, то Бобби очень скоро опомнилась и с удовольствием продолжила шутку брата.
– Вот это просто замечательно! Сара такая умница, особенно когда не воображает себя героиней романа, она бы смогла и тебя заставить быть серьезным.
– Ты правда хочешь, чтобы я стал серьезным? – улыбнулся Артур.
Бобби задумалась – она и представить себе не могла, чтобы ее брат стал другим. Сара старательно смотрела в окно, меньше всего ей хотелось встретиться взглядом с Артуром и прочесть в нем насмешку или, того хуже, понимание.
– Кто знает, может, она еще и не пойдет за тебя! – вывернулась, наконец, Роберта.
Артур согласно кивнул:
– Очень может быть, после того как ты выставляешь меня шалопаем и бездельником! – и повернулся к смущенной девочке. – Сара, скажи уже моей сестрице, ты пошла бы за меня замуж?
Сара сжалась в комочек, покраснела едва ли не до слез, но все же кивнула – солгать или ответить в шутливом тоне ей не пришло в голову.
– Вот видишь, Бобби, как бы ты ни старалась очернить меня в глазах подруги, разумная Сара оценила мои достоинства, как они того заслуживают! – торжествующе заявил юный джентльмен.
Ответить Бобби помешала вошедшая леди Уэвертон, и Сара тотчас почувствовала облегчение – наконец-то этот нелепый разговор прервался.
– Чем вы тут заняты, молодые люди? – спросила леди Уэвертон. – Наверняка перемываете косточки мистеру Фоскеру и его супруге!
Сара неловко опустила голову – в этих словах ей почудился упрек в неблагонравном поведении, а Бобби весело кивнула.
– Ну, конечно, мама, как мы можем пропустить такое событие!
– Я не удивлена, что вы двое щебечете о свадьбе, но ты, Артур! – леди Уэвертон с шутливой суровостью нахмурила изогнутые брови. – Не подобает джентльмену принимать участие в обсуждении соседей!
– Каюсь, матушка, никак не мог удержаться, – засмеялся Артур.
– К тому же завтра мистер Фоскер с женой уезжают в Лондон, наверное, за новыми туалетами для миссис Фоскер, и у нас не будет темы для разговора, – прибавила неуемная мисс Уэвертон. – Бедняжка Сара остается вдвоем с кухаркой в этом ужасном доме!
Сара на самом деле вовсе не чувствовала себя несчастной, напротив, отъезд дяди и его супруги радовал ее – миссис Дроуби не станет следить за тем, чем занята девочка, и можно читать до утра и сколько угодно гулять по только начавшим зеленеть лугам вокруг Сент-Клементса. Но леди Уэвертон удивила ее.
– Разумеется, все время, пока мистер Фоскер проведет в Лондоне, Сара будет жить у нас. Недопустимо, чтобы молодая леди осталась дома только с кухаркой!
