Текст книги "Конан и дочь демона"

Автор книги: Элдон Асп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Напряженные отношения между двумя конкурентами за последнее время сильно обострились. Одному повару из «Ворот Араллуса» недавно в «Лотосе» перерезали горло, а несколько ночей назад Клавдий выявил людей неприятеля, дважды украдкой посещавших Пелла. За всем этим скрывалась тайна. Загадка, которую Конан хотел разгадать, во что бы то ни стало.

Глава 5

Ночь выдалась прохладной и безоблачной. Под сенью звезд предприятие процветало. Довольный Конан стоял у ворот, ощущая, как с каждой минутой тяжелеет от золотых и серебряных монет его ладонь. Нововведения в отношениях с проститутками (которых он называл «партнерами») начали приносить свои плоды. Используя все методы убеждения, киммериец просил их мыться еженедельно вместо одного раза в месяц. Также он требовал, чтобы одежду подопечные содержали в чистоте, а свое жилье привели в порядок. Его благие намерения были направлены на улучшение отношений с клиентами. В конце концов, в выиграше остались все.

Каждую ночь Конан обменивал глиняные жетоны на звонкую монету, оставляя себе одну треть. Остальное же, тщательно пересчитав, выплачивал женщинам. Безусловно, такие изменения в расчетах не могли не ударить по доходам от торговли женским телом внутри «Ворот Араллуса». Те из шлюх, кто работал вне сводчатого портала, а в спальнях второго этажа кроме, может быть, самых старых или слишком уродливых начали требовать для себя таких же условий. Получая значительно больше прежнего, подчиненные киммерийца трудились с энтузиазмом. Сам Конана, чтобы не обострять отношений с Харкатесом, был вынужден вдвое поднять расценки, иначе предприятие Ругаса внутри таверны рухнуло бы окончательно. Но в то время, как такое повышение вынудило многих разборчивых клиентов перебраться на второй этаж, все равно чистая прибыль варвара и его дам постоянно росла.

Однако в этот вечер Конана больше думал о других вещах, нежели о процветании своего хозяйства. Несмотря на небезосновательные опасения и все то, что ему рассказывали, он планировал посещение «Драгоценного Лотоса, ожидая удобного момента.

За пару часов до закрытия, когда поток клиентов пошел на спад, варвар обнаружил Бетрис, выходящую из своей маленькой хибарки. Ее сопровождал полный, невысокий мужчина, постоянно бормотавший слова благодарности. Наконец, он отстал и поплелся прочь на подгибающихся ногах. Конан, поймав взгляд женщины, махнул ей рукой.

– У меня есть кое-какие дела, – начал юноша. – Я ведь могу тебе доверять?

Бетрис довольно правдоподобно изобразила негодование, словно оскорбившись подобным вопросом. За последнее время с ней произошли поистине волшебные преобразования. Осанка выпрямилась, в глазах появилась искорка жизни.

– Ну конечно!

Киммериец передал ей жетоны и, чуть помедлив, большую сумму денег.

– Это – в том случае, если я не вернусь обратно, – подмигнув, объяснил он.

Женщина принялась заверять, что все будет хорошо. Краем глаза она заметила, как вдалеке Ругас с жадностью смотрит на деньги. Несомненно, гирканец при первой же возможности не откажется стать единственным владельцем доходного дела. Тогда положение женщин, конечно же, изменится. И в худшую сторону…

Проходя через арку, Конан не удержался, чтобы не хлопнуть увальня Клавдия по макушке шлема. Часовой пробудился от толчка, смачно стукнувшись головой о столб и опрокинув стоящий у ног кувшин вина.

– Хватит спать! – гаркнул варвар, впрочем, беззлобно. – Хочу обратить твое внимание, что меня не будет некоторое время.

С этими словами он пошел в трактир. Обстановка вокруг ничем не отличалась от большинства предыдущих ночей. Бесспорно, сегодня имели место несколько стычек, но обошлось без серьезных неприятностей. Помня об убитом товарище, Ругас старался не высовываться из таверны, вымещая досаду на посетителях. Результатом этого была довольно суровая атмосфера в таверне, где подвыпившие люди благоразумно держали себя в руках, чтобы не привлекать внимание горячего гирканца.

По мнению Конана, сегодня Ругас выглядел особенно недовольным. В дальнем углу он что-то внушал пожилому гостю с помощью кулаков. Спутник старика, по всей видимости, его сын, пытался вмешаться, но вид двух коротких, острых кинжалов быстро охладил пыл заступника.

Варвара зрелище позабавило, но он не сделал попыток помочь Ругасу или его жертве. Быстро проходя мимо Катии, склонившейся над подносом с паучьими напитками, Конан ущипнул девушку за щеку. И после, оглянувшись, рассмеялся, наблюдая, как бритунийка гневно смотрит по сторонам, в надежде вычислить глупого шутника. Они уже неделю не спали вместе. Вспыхнувшая страсть потихоньку перетекла в дружбу. Такое положение дел устраивало обоих.

Достигнув кухонной двери, юноша нырнул за занавеску и направился к кладовой. Там он отсыпал себе в поясной мешочек несколько мер муки из большого ларя. Потом, уже в зале, киммериец позаимствовал у Хассана флягу с медом, который тот использовал в разных причудливых смесях. В этот момент трактирщик принимал заказ на другом конце, однако обернулся по какому-то мистическому предчувствию, как только рука Конана коснулась стойки. Увидев приятеля, управляющий кивнул и тут же снова обратился к заказчику. Варвар перелил немного меда в заранее приготовленный, пустой стеклянный пузырек. Спрятав его под тунику, он поднялся по лестнице к себе в каморку и захватил старый плащ мышиного цвета. Теперь юноша был практически готов. Для намеченного плана требовался лишь последний компонент. Его Конан нашел под лестницей в груде сваленных в кучу свежих покойников. Осмотрев каждого, киммериец срезал ножом прядь жестких, черных волос с головы бывшего клиента таверны. Экипировка была завершена. Варвар вышел наружу с улыбкой на лице и учащенным биением сердца.

Несмотря на свой огромный размер, Конан воспитал в себе способность, необходимую любому вору, оставаться малозаметным для окружающих. Шагая через внутренний двор, он нахлобучил на голову капюшон плаща и практически стал невидим в густых сумерках. Словно тень, юноша проскользнул сквозь главные ворота.

* * *

Уже на улице, киммериец, откинув капюшон, высыпал на свою гриву муку. Кроме того, он намазал медом верхнюю губу и подбородок. После чего аккуратно приклеил себе фальшивые усы и бороду, смастерив их не без труда из украденных волос, которые также подкрасил мукой.

Вскоре по дороге, прихрамывая, плелся человек лет на сорок старше и даже значительно более хилый на вид. Конан не зря так тщательно маскировался. Возможно, это поможет сохранить ему жизнь. Ведь совсем недавно он лично нанизал нескольких шпионов из «Драгоценного Лотоса», пытавшихся проникнуть в таверну. Сам варвар не испытывал к ним неприязни, в отличие от Харкатеса. Но между заведениями перемирия быть не могло, а Тарик платил ему деньги. Конан прекрасно знал, что люди из «Ворот Араллуса» также не пользуются популярностью у конкурентов, поэтому постарался свести риск к минимуму.

Так или иначе, для киммерийца, доковылявшего до блестящих, лакированных дверей «Драгоценного Лотоса», наступил решающий момент. В отличие от «Ворот Араллуса» это место не охранялось снаружи. Чтобы войти, любому было достаточно просто постучать. Тогда в двери открывался глазок, и потенциальный клиент подвергался пристальному изучению. Конан надеялся, что, скорее всего, охранник за дверью должен был следить за внеплановыми рейдами городской стражи или не проспать осаду со стороны полномасштабных сил неприятеля. Несомненно, возвратиться было еще не поздно. Он мог тем же путем отправиться в свою таверну, удалив по ходу нелепый грим. Но, в таком случае, вопросы остались бы без ответов, и юноша стукнул по полированной доске золоченым молоточком.

В двери открылась форточка и оттуда выглянула голова чернокожего кушита. Сузив глаза, он разглядывал согбенную фигуру перед собой. Конан выдавил робкую улыбку и изобразил мелкую дрожь, характерную для паралитиков. Вид безвредного старика, очевидно, удовлетворил кушита, поскольку проход открылся. Тяжелая дверь, щелкнув, захлопнулась за спиной Конана, и варвар очутился внутри «Драгоценного Лотоса».

По привычке, киммериец сначала оценил охрану заведения. Голый по пояс привратник имел внушительную мускулатуру и безволосое лицо евнуха. Кроме него в «Драгоценном Лотосе» находился целый отряд таких же кастратов. Все с хмурыми взглядами и вооруженные кривыми ятаганами. Никто из них не уделил новому гостю внимания, что не могло не радовать. Конан изначально собирался обмануть своим видом охранников, но удастся ли провести клиентов? Оставалось надеяться, что тут, как и в «Воротах Араллуса», публика в основном состоит из пьяниц и недоумков, каких варвару приходилось видеть на работе каждую ночь. Чтобы увеличить свои шансы, он выбрал место в самом темном углу. Сел за пустующий стол и стал ждать, когда прислуга соизволит к нему подойти.

Круглый зал походил на своего конкурента. Главным различием было то, что в целом «Драгоценный Лотос» находился ниже уровня земли, а «Ворота Араллуса» возвели на насыпном грунте. Конечно, имелись и другие отличия. Например, здесь управляющим являлась женщина. Накрашенная и вызывающе одетая. Еще это заведение полностью оправдывало свое название. Внутренняя отделка буквально искрилась от обилия, вкрапленных, практически, в каждую деталь, разноцветных стразов.

Конан примостился на широком подиуме, возле перил ограждения. Чуть ниже, на другом конце он мог видеть стойку и еще один ряд столов, лепившихся вокруг пустой деревянной сцены. Там было весьма многолюдно и, как отметил юноша, клиенты любыми способами стремились занять лучшие места. Отпихивая друг друга, они даже перетаскивали мебель, чтобы добиться свободного обзора. И все это еще до начала представления! Наверное, танцовщица действительно заслуживала такого внимания…

Наконец, мимо пробежала служанка, и Конан подозвал ее жестом. Старческим голосом киммериец попросил кружку пива. Когда он получил свой заказ, евнухи начали гасить факелы, торчащие на холодных каменных стенах. Из освещения остались лишь фонарики из цветного стекла, бросающие радужные блики на сцену.

Заиграла музыка. Сначала раздались ритмичные звуки, издаваемые диковинными струнными инструментами. Начавшись как низкий гул, они быстро набрали ускоренный темп. К ним присоединилось завывание дудок и рев рожков. Последними вступили барабаны. Как ни странно, но необычная мелодия была достаточно гармоничной. Она действовала возбуждающе и вызывала желание танцевать. В первый момент было невозможно определить, откуда пришла удивительная музыка. Правда, эта загадка скоро разрешилась, когда из туннеля за подмостками вышла процессия. Музыканты, не прекращая играть, прошлись по периметру и расположились у края помоста.

К своему удивлению, Конан обнаружил, что его сердце бьется в такт барабанной дроби. На других клиентов музыка, похоже, оказывала еще большее воздействие. Варвар поразился, поскольку их головы тряслись, как у припадочных, а лица превратились в уродливые маски безудержного восторга. Как понял юноша, виновата в этом была не только мелодия. Ему уже доводилось видеть у людей такое блаженное состояние. Аналогично выглядели посетители «Ворот Араллуса», испробовавшие паучьего напитка. От воспоминания о ядовитом пойле у юноши подвело живот. Хотя, видимо, у большинства зелье вызывало другие эмоции. Сам же он предпочитал хорошо проводить время со старым добрым пивом. Сейчас оно уже слегка ударило в голову, но не еще не опьянило.

Меж тем, музыка достигла вершины звучание, которую, казалось, не в силах покорить ни один оркестр. И вдруг все стихло. Теперь десятки глаз были прикованы к темному провалу за сценой. Никто не двигался, люди затаили дыхание. Кроме Конана, который поднялся со стула и вытянул шею, чтобы лучше видеть начинающееся представление.

Вновь зазвучала мелодия, на сей раз более нежная. Занавес разошелся, и томные вздохи заполонили помещение. Взрослые мужчины, даже головорезы и наемники чуть не падали в обморок при виде женщины, заходящей на помост. Они взывали к ней, словно к богине. Многие проливали слезы неописуемого счастья.

Однако Конана зрелище сильно разочаровало. Безусловно, женщина была привлекательна. С каскадом струящихся темных волос и теплой коричневой кожей. Черные, бездонные глаза мерцали загадочным светом над обезумевшей толпой. Она перемещалась по сцене, перетекая будто ртуть. Все ее члены казались лишенными костей. Но варвар видел на своем веку и более красивых танцовщиц. Неужели жителей Ядовитого Города пленяла лишь красота? Юноша для себя решил, что не станет смотреть танец, а допьет пиво и с миром уйдет. Ради этой смазливой девчонки вовсе не стоило подвергать свою жизнь опасности. Возможно, встретив ее на улице, он бы к ней и подошел, но только не здесь и не сейчас.

Влив в себя остатки из кружки, Конан, якобы с усилием, выбрался из-за стола и захромал к выходу. Но тут, почти у самых дверей, что-то заставило его замереть на месте.

Это был голос. Ничего слаще и мелодичнее варвар в жизни не слыхал. И он звучал в мозгу, а не в ушах.

«Куда ты киммериец?» – спрашивало нечто: «Вернись, взгляни еще раз».

Хребет Конана сковал ледяной холод, пульс колотился в висках чудовищным молотом. Оглянувшись, юноша едва не упал от того, что ему привиделось. Внезапно он увидел ту женщину такой, как ее видели (или наоборот не видели?) все остальные. Сполохи огня, охватили извивающееся тело танцовщицы. Музыка словно начала жить собственной жизнью. На мгновенье девушка предстала красавицей, от которой было невозможно отвести взгляд. Варвар видел, как шесть тонких, гибких рук разрезают воздух в бешеном темпе и описывают замысловатые фигуры.

В тот момент он осознал не разумом, но своими дикарскими инстинктами, что женщина показала свой истинный облик. Но вместо того, чтобы ужаснуться, Конан почувствовал себя безнадежно влюбленным.

«Теперь ты видел меня» – отпечаталось в его голове: «Ступай. И возвращайся, когда захочешь увидеть меня по своей воле».

«Неужто меня опоили паучьим зельем?» – подумал юноша.

«Конечно» – прозвучал безмолвный ответ.

Это было слишком даже для него, и варвар поспешил наружу.

* * *

Меряя шагами узкие, грязные улицы, киммериец двигался в направлении «Ворот Араллуса», по пути растеряв маскировку из липких от меда чужих волос. Одурманенный разум прояснялся очень медленно.

Как только Конан зашел в тупиковый переулок, который заканчивался дверьми таверны, возбужденный шепот Бетрис вернул его обратно в реальность:

– Хвала богам, ты вернулся! Его необходимо остановить!

– Кого? – вяло спросил он, все еще туго соображая.

– Да Ругаса! Гирканец отправился к старику жаловаться на наше предприятие!

В ответ Конан расхохотался. Значит, все-таки Ругас решился! Такое зрелище нельзя пропустить!

Он бегом покрыл расстояние от арки до стойки трактира. Затем почти ползком крался через кухню и коридор, достигнув, таким образом, логова хозяина. Дверь оказалась незапертой и неохраняемой. Откуда-то издалека слышались приглушенные выкрики. Киммериец прошел в затемненную комнату, где, по его мнению, взбешенный Ругас требовал возмездия.

Однако в хозяйском кабинете было пусто, и растерянный юноша оказался бы ни с чем, ели б не просчет безумного телохранителя Ли-Цунга. Кхитаец позабыл закрыть потайную дверцу, расположенную позади большого круглого стола Харкатеса. За дверцей был виден узкий коридор, и обнаружилось, что «Ворота Араллуса» гораздо больше, чем представлял себе молодой киммериец. Из недр секретного хода эхо доносило сердитый голос старика, но Конан не смог разобрать слов. Прижавшись спиной к стенке, он стал осторожно пробираться вглубь.

Когда наметился поворот, варвар остановился и выглянул из-за угла. Там впереди помимо неуклюжей фигуры Ли-Цунга присутствовал Тарик Харкатес, который стоял напротив решетки темницы. Внутри находился съежившийся Ругас. Сейчас смирный и перепуганный, он продолжал что-то лепетать в оправдание, моля о пощаде. Но хозяин остался непоколебим. В руках Харкатес держал изогнутый гирканский лук. Старик, скорбно покачивая головой, положил на тетиву стрелу с зазубренным наконечником.

Не дожидаясь развязки, Конан устремился назад со всей возможной скоростью. Едва он добрался до кабинета, как услышал тихий свист. Стрела попала в цель, оборвав на полуслове жалкие мольбы Ругаса и его короткую, неправедную жизнь.

Глава 6

В стороне от клиентов и обслуги, в самом дальнем углу таверны варвар сверлил взглядом, стоящий перед ним бокал с ядовито-зеленым напитком. На дне емкости ползал и кувыркался большой паук. Киммериец никак не мог взять в толк, почему мерзкая тварь до сих пор жива. Уже не один час он сидел там, наблюдая за жуткими конвульсиями паука, и все еще не собрался с духом проглотить проклятое зелье. В его голове царил полный хаос с момента встречи с танцовщицей. Колдовское очарование девчонки отталкивало и притягивало одновременно. Конан отчаянно желал вернуться в «Драгоценный Лотос», хотя умом понимал, что делать этого категорически не должен. Раньше он и не подозревал, что сопротивление чарам окажется такой трудной задачей. Но кем или чем не было бы это существо, сдаваться юноша не собирался.

Паук, наконец, перестал дергаться и околел, а Конан, отодвинув бокал в сторону, отправился спать.

Озарение неожиданно пришло к нему через неполных три дня, когда железному терпению практически наступил конец.

На сей раз он прибегнул к другой маскировке. Конан открыл для себя, что трупы могут дать весьма разнообразный реквизит. Так, роясь в мертвых телах под лестницей, варвар отыскал настоящую жемчужину.

Это была рука, достаточно близкая по размеру и цвету к его собственной. Правда, более корявая, без двух пальцев и без половины третьего. С ворчанием, Конан отрубил конечность выше локтя и обернул тряпками, чтобы скрыть добычу от посторонних глаз. Отойдя от таверны подальше в тень, он обмотал другие грязные лоскуты вокруг головы и лица. Отрубленная синяя рука повисла из одного из длинных рукавов войлочного плаща. В таком виде Конан – «прокаженный» углубился в лабиринт улиц Ядовитого Города.

Возле заветной двери киммериец долго бормотал на родном языке и почесывал в паху, пока охрана не пустила его. Внутри он поспешил к перилам, быстро найдя удобное для обзора место. Музыка уже играла, зал вибрировал ей в такт. Хотя юноша не находился под влиянием паучьего напитка, да и не планировал пить его, но мгновенно вспотел и стук его сердца гулко отдавался в ушах.

Она вышла. И опять же – разочарование. Она была обычной. В меру красивой, только с одной парой рук и без сверкающего ореола. Конан выругался сквозь зубы и тут же получил мысленный упрек:

«Киммериец! Ты знаешь, что делать. Или тебя все еще нужно соблазнять?…».

Варвар кивнул, вернее так ему показалось, но молодая женщина получила ответ. И он увидел, как воздух взорвался тысячами искр, которые рассыпались по полу, словно лепестки экзотических цветов, преследуемые другими, более яркими и более красивыми вспышками. Танец стал частью музыки. Девушка нашла его взглядом, и Конан утонул в ее глазах. Юноша будто призрак просочился сквозь перила к помосту. Танцовщица взяла его за руку и повела в замедленном движении через дверь, которая открылась не в темную заднюю комнату, а в прекрасный сад, изобилующий певчими птицами и цветущими розами. Где яркий солнечный свет струился вниз золотыми потоками. Они шли по дорожке из полированных опалов, пока не достигли хрустального ручья. Там мужчина и женщина опустились на мягкую траву и страстно поцеловалась. Она нежно погладила по щеке киммерийца, сорвав с его лица отвратительное тряпье. Прикосновение обжигало, но не жаром, а холодом. Кожа Конана горела, а в голове нарастало безудержное желание. Он заключил ее в свои медвежьи объятия, чувствуя, как шесть рук ласкают ему спину. Они занялись любовью, и юноша испытал ни с чем несравнимое блаженство. Когда их тела извивались в экстазе, в его ушах звучало божественное пение. Варвару казалось, что сейчас его дрожащая плоть разорвется на мелкие кусочки от неземного наслаждения…

Конан открыл глаза. Залитый солнцем сад и хрустальный ручей пропали. Юноша снова сидел на прежнем месте у перил. Вокруг располагались гости «Драгоценного Лотоса» с отрешенными взглядами. Набравшись смелости, он посмотрел вниз на сцену. Как раз вовремя, чтобы проводить взглядом скользящую к занавесу девушку.

Она обернулась на ходу.

«Ты хочешь, чтобы это произошло наяву?» – мысленно спросила танцовщица.

«О, да!» – не стал лгать Конан.

«Так знай, что только те, кто употребляет зелье, могут рассчитывать возлечь со мной».

«Но почему? Я же и без того тебе нравлюсь. Встретишь меня за кулисами?».

Ее смех походил на приятный, освежающий голову ветерок.

«Ты мне действительно нравишься, киммериец. Однако решения принимаю не я. Таков приказ хозяйки и старого гиперборейца».

«Пелл!» – от ужасной догадки варвару стало не по себе: «Разве он здесь?!».

«Да, но не волнуйся. Пока я с тобой, то в состоянии скрывать от него твое присутствие».

«В таком случае, почему же ты не можешь… действовать самостоятельно?» – удивился Конан.

«Все не так просто. В настоящий момент я здесь в неволе. Но в твоих силах освободить меня, если примешь напиток».

Танцовщица улыбнулась и исчезла за занавесом. Как не «звал» ее киммериец, она больше не вышла. Тогда юноша быстро сбежал по витой лестнице на нижний ярус. В стороне, за помостом виднелся занавешенный проход. Поколебавшись мгновенье, он устремился в неизвестность, надеясь, что путь до цели окажется коротким.

В полумраке коридора, в пределах видимости, мелькнула спина танцовщицы. Пройдя за ней несколько шагов, Конан затаился за выступом стены. Она подошла к дверям комнаты, служащей, очевидно, уборной. Навстречу ей вышла увешанная драгоценностями пожилая дама, которую Конан видел не так давно в компании старого чародея, когда возвращался с рынка. У варвара зашевелились на голове волосы, поскольку Пелл также был сейчас с ней. Он очень надеялся, что девчонка не солгала, касательно маскировки его присутствия. К счастью, старик сосредоточил внимание только на девушке.

Меж тем, старая дама подняла в руке тяжелый жезл, поразительно тонкой работы, украшенный камнями и представляющий собой целое состояние. Приблизившись вплотную к танцовщице, колдунья произнесла заклинание. Тут же произошла вспышка зеленого света и тело девушки стало зыбким, словно сгусток тумана. Этот туман или дым скрутился в спираль и втянулся в скипетр. Через миг от танцовщицы не осталось и следа.

Конан сглотнул подступивший комок. Теперь оставалось молиться, чтобы магам не вздумалось направиться в его сторону. Еще юноша боялся, что они скроются в глубине уборной и ему не удастся подслушать их разговор. Он поискал глазами более надежное укрытие.

Рядом стояли стропила, тянувшиеся вдоль коридора. Слишком хлипкая на вид конструкция, вряд ли способная выдержать огромный вес киммерийца. Между стропилами и потолком оставалось место. Немного, но достаточно, если пришлось бы карабкаться наверх и ползти.

Однако этого не потребовалось. Парочка никуда не собиралась идти. Старуха воровато оглянулась, будто хотела удостовериться, что поблизости никого нет. Затем привлекла к себе чародея и влажно поцеловала в губы. Со стороны это выглядело отвратительное, и Конан мог поклясться, что Пелл получил от поцелую не больше удовольствия, нежели он сам, наблюдая за подобными ласками.

Тем не менее, маг ответил вялыми объятиями. Скорее по необходимости, чем из-за нежных чувств.

– Да, я тоже люблю тебя, моя кошечка, – довольно сухо сказал колдун. – Но мы должны сдерживаться. Даже когда найдем то, что ищем. Однако и тогда мы не сможем убить девчонку. Только после спаривания. Ты ведь знаешь, насколько силен ее отец. Если мы хотим получить над ним власть, то сначала необходимо заманить его в ловушку. Заключить сущность демона в оболочку младенца. Лишь с помощью мирских связей можно управлять им…

– Мне это известно! – перебила старуха. – Я не могу дождаться часа, когда избавлюсь от нее! Ненавижу! Идея ее украсть исходила от тебя.

– Зачем ты так, любовь моя, – мягко упрекнул он. – Не беспокойся об этом. Нужный человек не сможет долго сопротивляться. И мы его найдем в скором времени. Я не теряю надежд, относительно молодого киммерийца. Все сложиться, стоит лишь напоить его зельем.

Конан еще глубже вжался в угол и затаил дыхание.

– И, кроме того, – продолжал старик, – заведение Харкатеса богатеет день ото дня. Подумай о деньгах, которые будут наши, когда этот дурак слетит со своего места!

– О, Пелл, из твоих уст истекает мед! – воскликнула дама.

Они снова начали целоваться, а варвар, воспользовавшись удобным моментом, стал пятиться назад. Юноша старался как можно скорее покинуть «Драгоценный Лотос», чтобы не перепачкаться в рвотных массах.

* * *

Пробираясь по спящим улицам города к «Воротам Араллуса», Конан пребывал в неуверенности. Как правило, киммериец старался избегать черной магии во всех ее проявлениях. И особенно не любил, когда силы зла пытались овладеть им. Инстинкты подсказывали, что он должен немедленно бежать из города. В то время как злость и честь призывали остаться. В последнем случае Конан был уверен в двух вещах. Во-первых: его никто не заставит сделать даже глоток проклятого напитка. Во-вторых: он превратит Ядовитый Город в сущий ад, если почувствует, что становится слишком жарко.

На углу тупикового переулка варвар обнаружил Бетрис и в душе порадовался этой встрече.

– Добрый вечер, господин, – вежливо поздоровалась женщина. – Гуляешь?

– Вроде того, – уклончиво ответил он. – Как идут Дела?

– Не плохо. Ночью работы хватает. Конечно, имели место мелкие неприятности, но мы позаботились обо всем.

– Что, опять Амилия? – предположил Конан. – Я считал, мы с ней договорились насчет того… Ну, в общем, она может не удовлетворять всех фантазий клиента. Или для кого-то это стало неожиданностью?

– В целом, да, – кивнула Бетрис и добавила: – А что делать нам? Ведь такая у нас работа.

Поспорить с этим было затруднительно. Действительно девочки должны работать, правда, сейчас речь шла о Амилии. Однако в настоящий момент обсуждать поведение шлюх не хотелось. Конан взял у Бетрис свою долю наличными и пожелал ей спокойно ночи.

В таверне он занял привычное место возле стойки и попросил у Хассана кружку пива. Вместо этого трактирщик поднес ему знакомый короткий бокал, наполненный зеленым эликсиром с неизменным пауком. Первой была мысль, что это шутка. Причем неудачная. Конан горько усмехнулся и отодвинул зелье от себя. Потом киммериец посмотрел на Хассана и понял: с заморийцем что-то не ладно.

Наблюдалась какая-то скованность в движениях управляющего, взгляд стал тусклым и унылым. Глаза по краям радужной оболочки приобрели болезненный зеленоватый оттенок. И еще – за все время мужчина ни разу не моргнул.

Юноша вторично спросил пива.

– Попробуй это, – деревянным голосом сказал Хассан. – Наш фирменный напиток.

Конан попытался и в третий раз добиться желаемого. Но его приятель продолжал стоять как истукан с замороженной на лице улыбкой. В конце концов, варвар плюнул и отправился спать, так и не утолив жажду.

Бормоча проклятья себе под нос, Конан поднялся по лестнице в свою крохотную, запущенную спальню. Там, не глядя, сбросил с себя грязные лохмотья, после чего чиркнул кремнем по кресалу. В слабом свете масляной лампы перед ним предстало зрелище, от которого кровь стыла в венах. Кровать, куда юноша чуть не сел буквально кишела пауками. Сотни отвратительных тварей жадно щелкали жвалами с явными намерениями укусить и впрыснуть в тело человека сильный яд.

Варвар принял единственно верное решение в данной ситуации. С гортанным криком он запустил фонарь в стену рядом с ложем. Лампа разбилась, окатив пауков горящим прогорклым жиром. Охваченные пламенем, твари корчились и шипели. Их конечности потрескивали, словно сухой хворост. Немногие, кто сумел избежать огня, были безжалостно затоптаны. В комнате, ярко освещенной горящей кроватью, сделать это не составляло труда.

Убедившись, что со всеми паукам покончено, Конан схватил со стула старое одеяло и принялся сбивать пламя.

В каморке, ставшей черной как смоль, стоял едкий запах горелой соломы и вскипевшего яда. Наскоро собрав пожитки, киммериец в облаке дыма выбрался на балкон. Слишком усталый, чтобы начать разбираться с таинственным происшествием, он постучал в соседнюю дверь и, не получив ответа, бесцеремонно ввалился вовнутрь. На сей раз юноша тут же зажег светильник, оставленный кем-то на полу у самого входа. В помещении было чисто. Подперев дверь всей имеющейся в комнате мебелью, Конан плюхнулся на кровать и провалился в тяжелый, беспокойный сон.

* * *

Следующим вечером караван остановился на отдых в предместьях Ушбеша. Два десятка верблюдов, загруженных специями и тюками с шелком, лениво пережевывали пустынную колючку, ожидая команды погонщиков. Вдалеке виднелись городские ворота, и многим не терпелось попасть туда. Больше всех маялся некий упитанный, невысокий купец. Обычно, именно он на протяжении долгого пути своим нытьем и жалобами доводил караванщиков, требуя частых остановок. Но теперь его раздражало то, что товарищи не слишком спешили, когда до цели было рукой подать.

– Мы ведь совсем рядом! – причитал торговец, не в силах повлиять на ситуацию.

– Как только наши ноги отдохнут, а верблюды насытятся, мы будем еще ближе, – недовольным голосом буркнул кто-то из караванщиков. – Куда ты так торопишься?

– Я… Я должен увидеть кое-кого… кое-что, – замялся коротышка. – Это очень важно. Поверьте, дела…

Его лепет вызвал бурю смеха среди спутников.

– Мне кажется, что у Али мало шансов потерять девственность сегодня! – зубоскалил один.

– Но даже ему может повезти там, куда мы идем! – вторил другой.

Низкорослый купец вздрогнул и покачал головой. Он давно привык к скабрезным шуткам грубых мужчин в свой адрес.

– Нет же! – запротестовал торгаш. – Совсем не то, что вы подумали. В этом у меня нет интереса!

На такое жалкое оправдание откликнулся целый хор насмешек. Главным образом, вроде: «Я так и знал!». Острословов было не остановить.

Наконец, решив, что с него достаточно, маленький купец в гневе сдернул суму с личными вещами со спины верблюда и пошел к городу. Отдалившись от каравана, он прибавил шага, чтобы обогнать летевшие в след колкости и издевательский смех товарищей.