355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эльдар Рязанов » Служебный роман » Текст книги (страница 1)
Служебный роман
  • Текст добавлен: 14 октября 2016, 23:54

Текст книги "Служебный роман"


Автор книги: Эльдар Рязанов


Соавторы: Эмиль Брагинский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов
Служебный роман

Мечта каждого человека – жить рядом со своей работой. Изобретены трамваи, автобусы, троллейбусы и метрополитен, но все мечтают идти на службу пешком. Однако идти далеко и долго, и поэтому все едут. Причем едут в одно и то же время. Это великое ежедневное переселение народов называется «час пик» и длится, разумеется, несколько часов. Причем дважды в день...

Нашу где-то грустную, а где-то смешную историю под названием «Служебный роман» мы начинаем именно в часы пик, причем в утренние часы, когда жители города всеми возможными видами транспорта – например, напрямую, или с пересадкой, или с несколькими пересадками, – добирались к месту работы.

Бесконечные людские колонны вытекали из вестибюлей метро и растекались по улицам и переулкам. Разбившись на речки и ручейки, потоки служащих вливались в подъезды, в ворота, в парадные различных учреждений. С портфелями, папками, рулонами, сумками, книжками, газетами люди спешили, боясь опоздать, перегоняя и толкая друг друга. Молодые и старые, усталые и энергичные, веселые и печальные, озабоченные и беспечные, торопились они, чтобы приступить к своей ежедневной полезной или бесполезной деятельности.

 
Нас в набитых трамваях болтает.
Нас мотает одна маета.
Нас метро то и дело глотает,
выпуская из дымного рта.
В смутных улицах, в белом порханье,
люди, ходим мы рядом с людьми.
Перемешаны наши дыханья,
перепутаны наши следы.
Из карманов мы курево тянем,
популярные песни мычим.
Задевая друг друга локтями,
извиняемся или молчим.
Мы несем наши папки, пакеты,
но подумайте – это ведь мы
в небеса запускаем ракеты,
потрясая сердца и умы!
По Садовым, Лебяжьим и Трубным —
каждый вроде отдельным путем —
мы, не узнанные друг другом,
задевая друг друга, идем...[1]1
  Стихи Е. Евтушенко.


[Закрыть]

 

Для начала познакомьтесь, пожалуйста, с героями нашей истории.

В черной казенной «Волге» на переднем сиденье, рядом с водителем, с каменным, непроницаемым лицом, восседала Калугина Людмила Прокофьевна.

Автомобиль подъехал к многоэтажному зданию, построенному в начале века. На фронтоне дома множество табличек с названиями различных организаций.

Вот дом – одно из главных действующих лиц. В нем множество учреждений – нужных, ненужных, полезных, бесполезных, бессмысленных и даже вредных...

Вывеска: Калугина вышла из автомобиля и вошла в подъезд.

...Наше статистическое учреждение, конечно, полезное. Если бы его не было, мы бы не знали, как хорошо мы работаем...

Вестибюль. Калугина, не раздеваясь, прошествовала мимо гардероба, подошла к лифту и вплыла в кабину.

Людмила Прокофьевна Калугина – начальник нашего статистического учреждения...

Людмила Прокофьевна возраста неопределенного. Одета она строго и бесцветно, разговаривает сухо...

Приходит на работу раньше всех и уходит позже всех, из чего понятно, что она не замужем. Людмила Прокофьевна, увы, некрасива, и сотрудники называют ее «наша мымра». Конечно, за глаза...

Выйдя из лифта, Калугина пересекла огромную пустую залу, уставленную доброй сотней письменных столов, кивком поздоровалась с уборщицей, которая протирала мокрой тряпкой пол, пересекла приемную и проследовала в свой кабинет.

Дверь в соседний кабинет, где размещался заместитель директора, была открыта. В кабинете орудовали маляры.

Битком набитый автобус выплюнул из своих недр старшего статистика Анатолия Ефремовича Новосельцева и его двух сынишек. Старший, лет девяти, опрометью помчался в школу, а младшего отец выпустил на волю только у калитки детского сада. При этом на лице Новосельцева застыло глупо-счастливое выражение, столь свойственное родителям.

Анатолий Ефремович Новосельцев скромен, застенчив и робок. Наверное, именно поэтому за семнадцать лет безупречной работы не смог вскарабкаться по служебной лестнице выше должности старшего статистика...

Из типового пятиэтажного дома, расположенного около станции железной дороги, выскочила Ольга Петровна Рыжова и затрусила к пригородной электричке. Ольга Петровна бежала по платформе, и, прежде чем задвинулись входные двери, успела втиснуться в последний вагон. Лишь пола ее пальто застряла между резиновыми створками. Зажатая в тамбуре электрички служилым людом, Ольга Петровна боролась за обеспечение себе жизненного пространства.

Ольга Петровна – женщина, обремененная семейными заботами: у мужа язва желудка, и нужно готовить диетические блюда. Сын занимается скверно, и приходится решать за него задачи...

На себя времени не остается, но она не унывает, энергия бьет в ней ключом. По натуре она – оптимистка.

Теперь познакомимся с секретаршей Верочкой.

Вот Верочка выбежала из парадного большого дома, расположенного на оживленном проспекте. Оглянулась по сторонам, не видит ли кто, и быстро приклеила на фонарный столб...

Объявление гласило:

«Меняем двухкомнатную квартиру на две однокомнатные».

Верочка прошла мимо мотоцикла, стоящего у ворот, вздохнула и встала на троллейбусной остановке.

Это Верочка. Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши...

Из того же парадного выскочил Сева, здоровенный могучий парень. Подошел к тому же фонарному столбу и прилепил на него объявление. В этом объявлении другим почерком было написано то же самое:

«Меняем двухкомнатную квартиру на две однокомнатные».

Потом Сева надел на себя каску, мощным ударом ноги завел мотоцикл и выехал на проезжую часть. Около троллейбусной остановки, где стояла Верочка, он притормозил. Молодые люди отвернулись друг от друга, и Сева помчался на работу один.

Сева – муж, точнее, бывший муж Верочки.

Бывшие муж и жена работают в одном учреждении. Ничего не попишешь, сослуживцев, как и родственников, не выбирают...

Под землей, в вагоне метро, сдавили еще одного представителя учета и статистики. Это Шура.

Вообще-то Шура – бухгалтер, но это для нее не главное. Шура – вечный член месткома. Женщина симпатичная, но активная...

Зал статистического учреждения постепенно заполнялся. Из лифтов выходили служащие, в основном женщины. Они занимали свои рабочие места, и тут же каждая из них доставала зеркальце и начинала, как говорится, наводить марафет. Среди них и Ольга Петровна, и Шура, и Верочка, и ее подруга Алена.

И вот уже все сто сотрудниц одновременно смотрелись в зеркальца, причесывались, подмазывали губы, подводили глаза, пудрились...

Тем временем к зданию, где разместилось наше учреждение, подкатили новехонькие светлые «Жигули», украшенные всякими заграничными цацками. Из машины вышел Юрий Григорьевич Самохвалов и неторопливо направился к подъезду.

Юрий Григорьевич Самохвалов хорош собой, элегантен, моден, ботинки начищены, волосы причесаны волосок к волоску.

...Собственно, с появления в статистическом учреждении Юрия Григорьевича Самохвалова и началась наша история.

По залу статистического учреждения медленно шел Самохвалов, оглядываясь по сторонам. Женщины заканчивали процедуры по улучшению внешнего вида и лениво приступали к работе. Почти на каждом столе находилась настольная электровычислительная машина. Телефоны на столах не звонили, а мигали лампочками, чтобы звонки не мешали работать.

По залу медленно проплывали люльки с папками. Эти люльки двигались по монорельсовой воздушной дороге; сотрудники брали нужные им папки и вкладывали в люльки бумаги, предназначенные для других сотрудников.

В приемной Верочка нервно закурила, схватила телефонную трубку и набрала двузначный номер. В зале вычислительных машин, на столе Севы, в телефоне замигала лампочка. Сева снял трубку и сказал:

– Алло!

– Ты уходил последний, ты не забыл запереть дверь на нижний замок? – спросила Верочка.

– Между прочим, – тихо ответил Сева, чтобы не слышали окружающие, – я тебе больше не должен давать отчет. Если помнишь, мы вчера с тобой развелись.

– Я помню, – сказала в трубку Верочка, – ты держался очень грубо...

В приемной появился Самохвалов.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Людмила Прокофьевна у себя?

– Обождите! – приказала Верочка Самохвалову и продолжала выяснять отношения с бывшим мужем: – Кстати, ты сегодня жарил яичницу на моей сковородке и не вымыл ее за собой...

Самохвалов достал из кармана нераспечатанную пачку американских сигарет и положил ее на стол.

– Что за дрянь вы курите? Между прочим, меня зовут Юрий Григорьевич.

– Сева, я тебе потом позвоню! – поспешно сказала Верочка, бросила трубку на рычаг и встала. – Это вы? – Вместо ответа Самохвалов улыбнулся. – Ой, а я подумала, что вы – посетитель! – простодушно призналась Верочка.

Самохвалов, по-прежнему улыбаясь, вошел в кабинет Калугиной... Он остановился в дверях и сказал:

– Доброе утро, Людмила Прокофьевна! Вот я и прибыл!

В рабочем зале столы Ольги Петровны и Новосельцева располагались рядом.

– Вовка опять ботинки порвал! – сказал Новосельцев, доставая из ящиков папки. – Где раздобыть двадцать рублей?

К Новосельцеву и Рыжовой приблизилась Шура с ведомостью в руках.

– Люди, с вас по пятьдесят копеек! – безапелляционно заявила она, зная, что отказа не будет, ибо требования месткома прежде всего.

– За что? – спросил Новосельцев и полез за кошельком.

– У Маши Селезневой прибавление семейства, – сообщила Шура.

– А кто родился? – поинтересовалась Ольга Петровна.

– Я еще не выясняла, – сказала Шура и пошутила: – Наверное, мальчик или девочка. Гоните по полтиннику! На подарок от коллектива!

Новосельцев и Ольга Петровна покорно внесли деньги.

– Распишитесь! – приказала Шура и, после того как члены профсоюза расписались, направилась к соседним столам. – Люди, с вас по пятьдесят копеек!

– Где же добыть до получки двадцать рублей?.. – продолжал Новосельцев и мечтательно добавил: – Вот если бы меня назначили начальником отдела...

– Я бы тебя назначила! – с энтузиазмом сказала Ольга Петровна. – Ты прекрасный работник, у тебя большой опыт. Пойди к нашей мымре и поговори. Скажи ей, что у тебя двое детей!

Новосельцев подошел к стремянке и поднялся на несколько ступенек, чтобы достать с полки, расположенной у стены, нужную папку.

– Она в принципе не знает, что на свете бывают дети. Она уверена, что люди появляются на свет согласно штатному расписанию, взрослыми, с должностью и окладом! – грустно сказал Новосельцев.

– Лишние пятьдесят рублей в месяц на улице не валяются!

– Не валяются! – согласился Новосельцев, достал папку и полез вниз. – Но дело не только в них. Мне надоело сидеть за этим столом. Я чувствую себя переростком. Я способен на большее.

– Почему ты все это говоришь мне, а не ей? – спросила Ольга Петровна.

– Потому что я не хочу унижаться. Я гордый. Где мне перехватить двадцать рублей?

На столе у Севы снова замигал телефон. Сева снял трубку.

Естественно, звонила Верочка.

– Угадай, что я сейчас курю? Настоящий «Филипп Моррис» с двойным фильтром. Эту пачку кинул мне с барского плеча наш новый зам. Заводит дружбу с секретаршей. Сейчас он сидит у старухи...

– Теперь мне совершенно безразлично, кто заводит с тобой дружбу! – парировал Сева.

– Извини! – поджала губы Верочка. – Я позвонила тебе чисто автоматически. Больше это не повторится! – И Верочка бросила трубку.

...А в кабинете Калугиной руководитель учреждения знакомилась со своим новым заместителем.

– Разрешите вам вручить сувенир из Швейцарии. – И Самохвалов протянул Калугиной толстенькую авторучку. – В этой ручке восемь цветов. Очень удобна для резолюций: черным цветом – отказать, зеленый – цвет надежды, синий – товарищу такому-то, рассмотреть, красный – в бухгалтерию, оплатить...

– Очень остроумно, спасибо! – сдержанно сказала Людмила Прокофьевна, взяла ручку и отложила в сторону. Затем нажала кнопку селектора: – Вера, вызовите Новосельцева!

– Какой это Новосельцев? – с интересом спросил Юрий Григорьевич.

– Никакой! Посредственный работник, вялый, безынициативный. К сожалению, у нас таких много! – убежденно сказала Калугина. – Раньше всего, Юрий Григорьевич...

В приемной Верочка скомандовала в телефонную трубку:

– Новосельцев, зайдите к Людмиле Прокофьевне!

– Иду! – ответил в трубку Новосельцев и обернулся к Ольге Петровне. – Она сама меня вызывает!

– Не упускай момента! Бери быка за рога! – начала наставлять товарища Ольга Петровна. – Ты должен выйти от нее начальником отдела...

– О чем ты говоришь? – перебил ее Новосельцев. – Я для нее нуль, пустое место, как, впрочем, и все остальные.

И Новосельцев отправился в «предбанник», как во многих учреждениях называют приемную перед кабинетом директора.

В приемной Верочка, не обратив внимания на вошедшего Новосельцева, говорила по телефону:

– Какие сапоги? На платформе я не возьму. Какой размер?

– Здравствуйте, Верочка, – робко сказал Новосельцев.

– Обождите, – сказала Верочка. – Французские или итальянские? На молнии или на шнурках?

Новосельцев покорно присел на краешек стула...

Знакомя Самохвалова с положением дел, Калугина расхаживала по кабинету:

– Затем, Юрий Григорьевич, вы ознакомитесь с отделом химической промышленности. Это у нас образцовый отдел.

– В Швейцарии я как раз интересовался статистикой по химической... – начал было рассказывать Самохвалов, но Калугина не дала договорить.

– Очень хорошо. Затем проследите за установкой компьютеров в строительном секторе.

Самохвалов сделал очередную попытку:

– В Швейцарии компьютеры...

Но Калугина не слушала собеседника.

– Но с чем у нас скверно, это с отделом легкой промышленности. Начальника там нет. Петрунин ушел в министерство. Не могу подобрать подходящую кандидатуру!..

В приемной Верочка положила телефонную трубку и нажала кнопку на селекторном аппарате.

– Новосельцев пришел!

– Пусть войдет! – распорядилась Калугина.

– Входите! – сказала Верочка Новосельцеву.

Тот набрался храбрости и отворил дверь в кабинет директора.

– Добрый день, Людмила Прокофьевна! – сказал Новосельцев на пороге.

Самохвалов резко вскочил со стула:

– Толя?!

– Юра?! – воскликнул Новосельцев, не ожидавший здесь увидеть своего институтского приятеля.

Самохвалов подошел к Новосельцеву, обнял его:

– Извините, Людмила Прокофьевна, не могу не обнять старого товарища.

– Я рад тебя видеть, – искренне сказал Новосельцев. – Какими судьбами?

Они хлопали друг друга по плечу, смеялись. Калугиной надоела эта сцена.

– Это ваш отчет, товарищ Новосельцев? – сухо спросила она, показывая на папку.

– Мой, – ответил Новосельцев упавшим голосом.

– К делу надо относиться серьезно или не заниматься им совсем, – не глядя на Новосельцева, поучала Калугина. – Статистика – это наука! Она не терпит приблизительности. Вы не имеете права пользоваться непроверенными данными.

– Я проверял...

– Заметили ли вы, товарищ Новосельцев, – Калугина вернула ему отчет, – что у нас регулярно возникают перебои со снабжением теми или иными товарами?

– Заметил, – вздохнул Новосельцев. – К сожалению, я вынужден бывать в магазинах!

– Это потому, – строго продолжала Калугина, – что те или иные товары не запланировали такие ротозеи, как вы!

– А как угадать, что именно у нас исчезнет? – тихо сказал Новосельцев.

Но Калугина уже отвернулась к Самохвалову, настойчивым жестом приглашая его сесть.

– Значит, так, Юрий Григорьевич, я прошу вас, как своего заместителя...

При этих словах Новосельцев с изумлением воззрился на своего однокашника.

– ...Как своего заместителя, – продолжала Калугина, – обратить особое внимание на дисциплину. У нас приходят с опозданием, в служебное время носятся по магазинам. Недавно был безобразный случай – простите, но в дамском туалете висело объявление: «Продаю колготки. Позвонить по такому-то телефону...»

Самохвалов улыбнулся. Калугина заметила, что Новосельцев еще не ушел.

– Вам что-нибудь еще нужно?

– Нет, ничего, – буркнул Новосельцев и направился к двери.

– Толя, подожди меня в приемной, пожалуйста! – сказал ему вслед Самохвалов.

На пороге приемной показалась Ольга Петровна и поманила Новосельцева в коридор.

– Ну что, поздравить тебя? – спросила она шепотом.

– Пока еще нет, – грустно отозвался Новосельцев.

– А есть надежда?

– Надежды уже нет.

– Чем она мотивировала? – сердито спросила Ольга Петровна.

Но Новосельцев решил переменить тему разговора:

– Ты знаешь, кого к нам назначили заместителем мымры? Помнишь Юру?

– Какого Юру?

– Какого Юру? – передразнил ее Новосельцев. – Как будто у вас с ним ничего не было!

Ольга Петровна захлебнулась от радости.

– Кого? Юрку Самохвалова? Как он теперь выглядит?

– Как огурчик!

Из кабинета вышел Самохвалов, огляделся, увидел в коридоре Новосельцева и Ольгу Петровну.

– Оля! – изумленно воскликнул Самохвалов, подходя к ней.

– Юра! – с восторгом простонала Ольга Петровна. – Господи, какой ты красивый!

– Оля, ты нисколько не изменилась! Мне так приятно тебя увидеть. Ребята! Где бы нам поговорить? Не могу вас пригласить в свой кабинет. Калугина велела его отремонтировать к приходу своего нового заместителя. – Самохвалов обаятельно засмеялся. – Каждый новый начальник всегда начинает с ремонта своего кабинета.

– Не смущайся, мы целый день разговариваем на лестнице! – сообщил Новосельцев.

– Оля, как ты живешь? – спросил Самохвалов, и все трое вышли на лестничную площадку.

На лестнице было очень оживленно. Десятки сотрудников сновали вверх и вниз. Открытый лифт поднимал и спускал тружеников, озабоченных как деловыми, так и личными проблемами.

– Живу хорошо. У меня отдельная квартира. Правда, за городом, но зато близко от станции. – Ольга Петровна расхвасталась вовсю. – Витьке уже четырнадцать. Он у меня спортсмен. Имеет первый юношеский разряд по прыжкам в длину. У мужа дела хорошие. Ему язву оперировал сам Покровский. Операция прошла удачно. А потом дали бесплатную путевку в Ессентуки, он там сейчас отдыхает. И вообще я от жизни не отстаю, не опускаюсь. Хожу в походы, в кино. Дома у нас всегда компании собираются. Ну а ты как?

– Нормально, – скромно потупился Самохвалов. – Последние два года работал в Женеве.

– Может, ограбить тебя по этому поводу на двадцать рублей? – задумчиво сказал Новосельцев. – Правда, это нарушает мои принципы. Я не беру в долг у вышестоящих.

– Но я еще не вступил в должность, – подхватил интонацию Самохвалов, достал кошелек и дал Новосельцеву деньги.

– Спасибо. В получку верну.

– Это здорово, Юра, что тебя к нам назначили. Ты давай, помоги Толе! – сказала Ольга Петровна.

– Оля, прекрати! – Новосельцев возмущенно дернул ее за рукав, но Ольгу было невозможно остановить.

– Это вопиющая несправедливость. У нас освободилось место начальника отдела. Толя – лучшая кандидатура. Он умный, он все знает, у него на шее двое детей!

– Оля, успокойся!

– Дети большие уже? Кто у тебя жена? – заинтересованно спросил Самохвалов.

– У него нет жены. Эта особа ушла и кинула ему двух детей!

Новосельцев не смог стерпеть искажения фактов:

– Неправда! Детей я не отдал сам!

– Мне эта идея с назначением Толи определенно нравится! – задумался Самохвалов.

– Так возьми и назначь его! Ты же теперь большой начальник, – немедленно предложила Ольга Петровна.

– А что? Сейчас я попробую это сделать. Ждите меня здесь!

– По-моему, ты торопишься. – Новосельцев сделал попытку остановить друга. – Мы столько не виделись, может, я изменился к худшему?

– Ну, не настолько же ты плох, чтобы не смог руководить отделом! – И довольный своим ответом, Самохвалов ушел к Калугиной.

Ольга Петровна восхищенно посмотрела ему вслед:

– Он ни капельки не изменился!

– Если он будет вести себя так, то долго не продержится! – тоном оракула возвестил Новосельцев.

– Толя, скажи по-честному, я еще ничего? – неожиданно спросила Ольга Петровна.

– Ты в полном порядке! – дружески ответил Новосельцев, не понимая, почему возник этот вопрос...

Тем временем в кабинете Калугиной Самохвалов «брал быка за рога».

– Людмила Прокофьевна, у меня возникла идея: назначить начальником отдела легкой промышленности Новосельцева!

Калугина поморщилась.

– То, что он составил плохой отчет, – это еще не показатель, – продолжал Самохвалов. – Просто человек засиделся на мелкой работе. Я его давно знаю. Он очень способный!

– Понимаю ваше желание продвинуть по службе старого друга, но предпочла бы, чтоб мы выдвигали людей исключительно по их деловым качествам, – едко возразила Калугина. – Извините...

Самохвалов, пряча усмешку, покинул кабинет и подошел к Новосельцеву и Ольге Петровне:

– Пока не вышло, но такие вещи не получаются с первого захода. Немножко терпения, ребята, и все будет в ажуре!

– Юра, я в тебя всегда верила, – сказала Ольга Петровна и улыбнулась. – Вы не бойтесь, товарищ заместитель, при посторонних я фамильярничать не стану.

Самохвалов улыбнулся в ответ:

– Вы всегда были очень тактичны, Ольга Петровна!

– Вы тут поговорите, а я сбегаю в магазин, а то его закроют на обед, – спохватилась Ольга Петровна и помчалась вниз, размахивая авоськами.

Самохвалов так посмотрел ей вслед, что у Новосельцева возникло желание оправдать Ольгу Петровну.

– У нас перерыв неудачно. С часу до двух, так же, как в продуктовых магазинах.

Но Самохвалов думал совсем о другом.

– Какая она стала! Ты ее помнишь? Какая она была! Куда это все девалось? Я ее с трудом узнал! – В его словах прозвучала искренняя горечь.

– Всю жизнь мотаться в переполненных электричках и ежедневно готовить мужу паровые котлеты – от этого не похорошеешь! – философски ответил Новосельцев.

Мимо них с независимым видом прошла Верочка. Самохвалов выдержал паузу, давая ей пройти, и вернулся к главной теме разговора:

– Я действительно хотел бы, чтоб на этой должности был мой друг, которому я смогу довериться в трудную минуту!

– Ну, это ясно, – невинно сказал Новосельцев. – Каждая метла новая везде расставляет своих людей!

– Надеюсь, ты мой человек! – засмеялся Самохвалов.

– Конечно, твой. Правда, до этой минуты я был ничей!

Мимо них в приемную, с коробкой, в которой лежали сапоги, вернулась Верочка.

– Спустимся вниз, я тебе кое-чего покажу, – предложил Самохвалов, и приятели шагнули в движущуюся вниз открытую кабину лифта.

Самохвалов и Новосельцев ехали в лифте.

– Калугина о тебе невысокого мнения, считает тебя посредственностью! – говорил Самохвалов.

– Думаю, она права... – усмехнулся Новосельцев.

– Я понимаю, ирония – маска для беззащитных. И все-таки нужно найти к Калугиной подход. В чем ее слабое место?

– У нее нет слабых мест! – грустно сказал Новосельцев.

– Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина, – задумчиво продолжал Самохвалов.

Друзья вышли из учреждения на улицу.

– Она не женщина, она директор! – возразил Новосельцев.

Самохвалов подошел к своим «Жигулям» и с гордостью показал на них жестом хозяина. Новосельцев перевел глаза с Самохвалова на автомобиль и обратно и подчеркнуто радостно всплеснул руками.

Самохвалов нежно погладил крышу машины.

Новосельцев «не находил» слов и только мимикой показывал, как он восхищен тем, что Самохвалов – собственник машины!..

...Калугина вышла из кабинета в приемную.

– Вера, купили новые сапоги?

– Еще не решила. Идут они мне? – спросила Верочка, поднимая обутые в обновку ноги.

– Очень вызывающе. Я бы такие не взяла, – сказала Калугина, а в дверях добавила: – А на вашем месте поинтересовалась бы сапогами не во время работы, а после нее!

– Значит, надо брать! – подытожила Вера после ухода руководительницы.

На улице Калугина директорским взглядом увидела лодырничающих Самохвалова и Новосельцева.

– Юрий Григорьевич, я в министерство. Может быть, не вернусь, – сказала Калугина, проходя мимо друзей. – Товарищ Новосельцев, займитесь наконец отчетом!

– Людмила Прокофьевна, не забудьте, вечером я вас жду! – крикнул Самохвалов вдогонку Калугиной.

Та в ответ согласно кивнула и уселась в свою персональную машину. Машина рванулась с места.

– Если б ты знал, Юра, до чего я ее боюсь! – глядя вслед уехавшей Калугиной, признался Новосельцев.

Но Самохвалов не слушал. В его голове созревала какая-то идея.

– Сегодня я отмечаю вступление в должность. Давай тоже приходи и, пользуясь домашней обстановкой, попытайся наладить с Людмилой Прокофьевной контакт. Поухаживай за ней немножко. Если я представлю ей твою кандидатуру еще раз, она просто зарычит.

– Как же за ней ухаживать, если она будет рычать? – наивно спросил старший статистик Новосельцев.

– Нет, это хорошая мысль. Отнесись к ней как к женщине! – Самохвалов явно увлекся своим планом.

Но Новосельцев продолжал артачиться:

– Я не могу, это слишком. Ухаживать ради карьеры – некрасиво и непорядочно.

– Я же не предлагаю тебе ухаживать за ней всерьез, с далеко идущими намерениями, – уговаривал Самохвалов. – Так, слегка приударить!

– Никакая должность на свете не заставит меня за ней ударять, – упрямый Новосельцев стоял на своем. – Лучше я к тебе не приду, а ты позови Олю, а то ей будет обидно, что меня ты звал, а ее нет!

– А зачем Олю! – поморщился Самохвалов. – Впрочем, можно и ее... приходите часам к восьми...

На улице появилась Шура с папкой в руках.

– Я уже платил, – поспешно предупредил Новосельцев.

– Вы наш новый зам? – бесцеремонно спросила Шура.

– Я, а что? – Самохвалов был озадачен. Шура достала из папки ведомость:

– У Маши Селезневой прибавление семейства. Вносите пятьдесят копеек!

– Какая прелесть! – улыбнулся Самохвалов и полез в карман за деньгами...

...На вечеринке у Самохвалова гости уже отвалились от стола и разбрелись по квартире в ожидании чая и сладкого. Среди гостей были Калугина, Ольга Петровна, Новосельцев, начальник отдела общественного питания Бубликов, начальник местной промышленности Боровских, их жены и еще несколько безымянных статистических личностей. Жена Самохвалова убирала со стола грязную посуду. Новосельцев охотно помогал ей, курсируя на кухню с тарелками и блюдами. Роскошный заграничный проигрыватель выдавал модную мелодию.

В кабинет хозяина вошли Калугина и Самохвалов.

– У вас уютно. И ваша жена мне понравилась, – желая сделать приятное своему заместителю, говорила Калугина.

– Тут наши вкусы совпадают, – улыбнулся Самохвалов.

– Я надеюсь, наши вкусы совпадут и в работе, – усаживаясь в кресло, намекнула Калугина.

Самохвалов предложил ей кипу заграничных журналов, достал из пачки «Кента» сигарету и прикурил от электронной зажигалки.

– Возвращайтесь к гостям, Юрий Григорьевич, а то им без вас скучно!

– Как это я брошу вас одну? – любезно возразил хозяин.

– Я тут отдохну, полистаю журналы, – сказала Калугина. – Я устаю от шума. Не заботьтесь обо мне...

Самохвалов покорно удалился в большую комнату и подозвал Новосельцева:

– Толя, весьма удобная ситуация. Людмила Прокофьевна там одна, отдыхает.

– Пусть отдыхает, я не буду ей мешать! – быстро сориентировался Новосельцев.

– Не валяй дурака! – Самохвалов отобрал у друга стопку грязных тарелок, поставил их на стол, сунул Новосельцеву в руки поднос и поставил на него два бокала. – Пойди, угости ее коктейлем!

– Ты хозяин, ты и угощай! – сопротивлялся Новосельцев.

Самохвалов понизил голос:

– Конечно, она пугало, ее можно выставлять на огороде, но ты смотри не на нее, а в сторону!

– Ничего не поможет. Она все равно меня не назначит!

С обреченным видом Новосельцев взял поднос, подошел к двери в соседнюю комнату и остановился в сомнении.

– Ну как, Оленька, настроение? – обратился Самохвалов к Ольге Петровне.

– Шикарно живешь, Юрка! – обводя рукою комнату, сказала Ольга Петровна. Сзади них был виден Новосельцев, мучимый сомнениями.

– Попробуй вон тот салат! – с вежливостью хозяина предложил Самохвалов.

– Уже пробовала. Я его готовлю лучше твоей жены! – с шутливой задиристостью сказала Ольга.

– Характер у тебя не изменился! – улыбнулся Самохвалов.

– Ты все-таки помнишь какой у меня характер?

– Я помню все! – Самохвалов галантно склонил голову.

В это время Новосельцев наконец решился и отворил дверь.

На пороге комнаты, где отдыхала Калугина, появился Новосельцев. При этом он вел себя так, словно переступал порог директорского кабинета:

– Людмила Прокофьевна, разрешите войти?

– Входите, товарищ Новосельцев! – дозволила начальница.

Новосельцев остановился с подносом посередине комнаты, не зная, что сказать.

– Садитесь, пожалуйста! – разрешила Калугина.

– Спасибо. – Новосельцев робко присел, держа в руках поднос, и продолжал молчать.

– У вас ко мне дело? – спросила Калугина, отрываясь от журнала.

– Да, да. Пожалуйста, выпейте коктейль!

– Товарищ Новосельцев, я не пью! – с укором сказала Калугина.

– Я тоже, – вздохнул Новосельцев.

– Тогда зачем вы это принесли?

– Это моя ошибка, – с готовностью признался подчиненный.

После некоторой паузы Новосельцев вдруг нашел тему для разговора:

– Вы знаете, Людмила Прокофьевна, вы были правы. Я начал перерабатывать отчет, и он на глазах становится лучше.

– Рада это слышать, товарищ Новосельцев! – Калугина снова уткнулась в журнал.

Новосельцев мучительно искал, о чем бы еще поговорить.

– Вы любите собирать грибы?

– Что? – ахнула Калугина.

– Грибы... ну, знаете, белые, подосиновики, опята... – тихим голосом пролепетал Новосельцев.

Убедившись, что он над ней не смеется, Калугина снова стала листать журнал:

– Нет, я к этому равнодушна.

– Людмила Прокофьевна, я вам искренне сочувствую. Грибы интересно искать. Опята, например, растут на пнях, – постепенно Новосельцев воодушевился. – Если напасть на удачное место, можно сразу набрать целую корзину. Белые находить труднее. Иногда они растут под елочками, иногда под березками. Если лето сухое, то грибы надо искать в низине, там, где сыровато.

– Вы большой специалист по грибам, товарищ Новосельцев, – сухо произнесла Калугина.

– Меня зовут Анатолий Ефремович, – грустно сообщил специалист по грибам.

– Я это запомню, товарищ Новосельцев!

Снова воцарилась пауза.

– У вас ко мне больше нет вопросов? – официально спросила Калугина.

– Нет.

– Тогда можете идти! – И директор отпустила Новосельцева.

Новосельцев встал, в руках он держал все тот же поднос:

– До свидания!

– Всего хорошего, товарищ Новосельцев!

Глубоко оскорбленный, Новосельцев ушел, унося поднос с нетронутыми бокалами.

В большой комнате Самохвалов бросился ему навстречу:

– Ну как? Почему ты не угостил ее коктейлем?

– Она непьющая! – зло сказал Новосельцев.

– Что вы делали? О чем говорили? – Самохвалову было любопытно. Вокруг них танцевали гости.

– О грибах!

– Почему о грибах? – удивился Самохвалов.

– Не о змеях же с ней разговаривать? Понимаешь, Юра, я попытался за ней ухаживать, но как-то не умею. Последний раз я ухаживал за женой... да, двенадцать лет назад, и, наверное, разучился.

– А Людмила Прокофьевна заметила, что ты за ней ухаживаешь? – проявил догадливость Самохвалов.

– Боюсь, что нет... – задумчиво сказал незадачливый ухажер.

– Хочешь всю жизнь корпеть старшим статистиком?

– Не хочу. А нельзя придумать что-нибудь другое вместо ухаживания? Когда я с ней вдвоем, у меня ноги подкашиваются.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю