355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элайна Фокс » Упрямая девчонка » Текст книги (страница 3)
Упрямая девчонка
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 19:50

Текст книги "Упрямая девчонка"


Автор книги: Элайна Фокс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Черт побери, а как вас туда занесло? – опешил Кабби.

– Это такой модный бар, – пояснил Флинн.

– Восемь месяцев, – повторила Нина с нажимом. – Этого более чем достаточно. – Она пожала Флинну руку и наградила его многозначительным взглядом.

Флинн скривился и снова уставился на темноволосую даму, отвечавшую ему весьма игривой гримаской.

– Боже милостивый, да что вы говорите! Это же надо – восемь месяцев! Нет, это слишком короткий срок! – заявил Кабби. Но Нина так посмотрела на него, что он моментально стушевался и промямлил: – Ну, возможно, это только мне так кажется. Во всяком случае, за то время, пока мы с Кэрол знакомы, мы успели изучить друг друга до мелочей. А вот вам о Флинне наверняка известно в десять раз меньше.

– Вы напрасно так считаете, – надменно улыбнулась Нина. – По крайней мере мне достаточно того, что я о нем знаю.

Флинн допил свое виски и заметил:

– Вот фраза, достойная рыцаря без страха и упрека, моя дорогая!

Он тут же пожалел о своих словах. Противоречить Нине означало играть с огнем. Вдобавок она успела немало выпить и запросто могла учинить скандал. Лучше всего было вообще с ней не спорить и устраниться от беседы. Пусть ломает копья в свое удовольствие, доказывая Кабби, что им пора пожениться. Они будут развлекаться по-своему, а он – по-своему и, если повезет, к концу вечера успеет напиться в стельку.

– И все-таки я убежден, что вызнать о своем партнере всю подноготную очень важно, хотя и не так-то просто, – гнул свое Кабби. – Поверьте мне, на это уходят годы. У человека в глубине души могут храниться довольно жуткие тайны, о которых он предпочитает помалкивать. А потом уже слишком поздно! – Он сопровождал свою речь весьма драматической жестикуляцией, не выпуская из рук бокала с виски. В итоге половина жидкости оказалась на смокинге у какого-то господина. Слава Богу, он стоял к ним спиной и ничего не заметил.

Нина картинно отставила ножку, упираясь кулачком в бок, и окинула Кабби ледяным взглядом нежно-голубых глаз. Кажется, этот оттенок контактных линз называется «яйцо малиновки». Флинн внезапно подумал, что вряд ли вспомнит, какие у нее глаза на самом деле.

– Ну, раз вы знакомы с ним всю жизнь, – язвительно процедила она, – то вам и карты в руки! Флинн говорил, что он родом из здешних мест. Выкладывайте, какие жуткие тайны он скрывает от меня?

– Не думаю, что нам стоит углубляться в эту область, – заметил Флинн. При этом он не забыл послать знак Чарльзу, что желает получить еще бокал виски.

– И мне тоже, Чарльз. – Кабби показал официанту свой опустевший бокал и снова обратился к Нине: – Конечно, мы не можем указать совершенно точно место его рождения, но выражение «он родом из здешних мест» вполне подходит.

Флинн глухо застонал.

– Не можете указать точно? – Нина моментально сделала стойку. Флинн, обнимавший ее за талию, почувствовал, что она буквально вибрирует от нездорового любопытства.

– Ну… в общем-то да. – Кабби мрачно покосился на Флинна. – Разве он вам не рассказывал? Понимаете, мы можем только предполагать с большой степенью вероятности, что он родился где-то неподалеку, но выяснить это совершенно точно о подкидыше практически невозможно.

У Нины открылся рот.

– О подкидыше… – повторила она.

Флинн выхватил у Чарльза очередной бокал и уткнулся в него носом. Стоило упомянуть о его сомнительном происхождении, и обретенная с таким трудом уверенность в себе изменила Флинну. Он ничего не мог с собой поделать. Он стыдился того, что не знает своих настоящих родителей, и еще больше стыдился того, что не оправдал надежд человека, назвавшего его своим сыном.

– Значит, Нейл Патрик не был твоим родным отцом? – уточнила Нина. Она решительно высвободилась из его объятий и отступила на шаг, не спуская с Флинна потрясенного взора.

– Ты напрасно так переживаешь, Нина, – как можно спокойнее заявил он. – Между прочим, на твоем месте я бы только радовался.

– Люди в деревне решили, что его подбросили цыгане, – с ухмылкой сообщил Кабби. – Представляете? Хотя, если присмотреться, временами в нем проявляется что-то первобытное, верно?

Нина и Кабби уставились на него, причем Нина не скрывала своей брезгливости.

Флинн отвечал им таким же брезгливым взором, прикидывая про себя, удастся ли ему отделаться от этой парочки, если выплеснуть свое виски кому-нибудь из них в рожу?

– По-моему, вы напрасно затеяли это расследование, – заметил он. – С вашего позволения, я бы предпочел сохранить свое прошлое при себе.

– Нет, не с его глазами, – сказала Нина. – У цыгана глаза должны быть темными, а у него они слишком светлые, голубые. У мужчин вообще самые красивые глаза на свете! – проворковала она не без кокетства.

– Зато волосы у него практически черные! – возразил Кабби, снова взмахнув бокалом с виски. – Не понимаю, почему бы ему не быть цыганом? Или цыганом наполовину?

– С меня хватит этой бессмыслицы! – не выдержал Флинн. Ему следовало помнить с самого начала, что меньше всего от этих двоих можно было ожидать деликатности. – Я хочу есть и отправляюсь в буфет. Нина, ты идешь со мной или остаешься, чтобы копаться в моем прошлом у меня за спиной?

– Я всегда считала, что он ирландец, как его… как Нейл Патрик, – сказала Нина, милостиво посмотрев на Кабби. Как информатор он был для нее бесценен. – Но ведь он не сын Нейлу Патрику? Просто в голове не укладывается!

– Так вы знали Нейла? – Кажется, впервые за весь вечер Кабби заинтересовали ее слова, а не платье.

– Разве его знала по-настоящему хоть одна живая душа? – поинтересовался Флинн. – Почему бы нам не обсудить его прошлое? Вот кто был обманщиком из обманщиков!

– Нет, я не была с ним знакома, – продолжала Нина. – Он умер незадолго до того, как мы с Флинном встретились. Ужасная утрата! Я всегда восхищалась им, с самого начала, как только он стал сенатором в Вашингтоне! Ах, чего бы я только не отдала, чтобы с ним познакомиться! Это действительно был великий человек!

Кабби и Флинн разом прыснули со смеху. Кабби покраснел и залпом прикончил свою выпивку.

– Прости, старина, – буркнул он, обращаясь к Флинну. – Но ведь это правда – он был выдающимся человеком. Выдающимся! Запросто помог отцу сохранить это самое имение. Литтоны владеют Мерстаном с 1800 года. Если бы не он, замок давно превратили бы в заурядный мотель с рестораном, а нам в утешение досталась бы какая-нибудь жуткая вилла в Италии.

– Итак, – с весьма сосредоточенным видом напомнила им Нина, – Флинн оказался подкидышем. И как конкретно это выглядело? Его нашли в корзине на крыльце?

Кабби нахмурился, изображая глубокую задумчивость. Флинн не сомневался, что приятель сделал это нарочно, чтобы пустить Нине пыль в глаза.

– Не думаю, что все было так драматично, – ответил он. – Нет, по-моему, он был уже несколько великоват для корзины. Просто он оказался сиротой – вот и все. Нам нужно обратиться к моей матери, она наверняка помнит все подробности. – И он с преувеличенным вниманием стал вглядываться в толпу.

– Это очаровательно, – заявила Нина, хотя выглядела при этом скорее обескураженной, чем очарованной.

– На самом деле больше всего он приглянулся Дорри Патрик, – продолжал Кабби, упиваясь ее вниманием. – Они с Нейлом частенько навещали моих родителей. Но и Флинн, между прочим, уже не был младенцем. Кажется, ему было то ли пять, то ли шесть лет. На протяжении нескольких месяцев мы честно пытались найти его родных, но никто так и не объявился. И тогда Патрики его усыновили.

– Просто невероятно, – сказала Нина. – Пять или шесть лет? Но тогда ты должен хоть немного помнить и своих настоящих родителей, не так ли, Флинн? Господи Боже, да ты ведь запросто мог оказаться незаконнорожденным! Неужели ты не помнишь, как попал сюда?

Флинн задумался, разглядывая остатки виски у себя в бокале. И хотя они не заслужили такого доверия, он все же решил поделиться единственным четким воспоминанием, тщательно хранимым в самом сокровенном уголке души.

– Я помню, как женщина в синем платье с белым передником подает мне на завтрак абрикосовый пирог.

– И это все? – возмутилась Нина. – Ты ничего не помнишь, кроме женщины в синем платье и абрикосового пирога? Тогда нечего удивляться, что никто не смог найти твоих настоящих родителей. Вряд ли из этого воспоминания выжмешь хоть какую-то зацепку!

Флинн растерянно заморгал.

– К сожалению, это все, что мне удалось вспомнить. – Ему вдруг стало трудно четко выговаривать слова. Он едва успел поставить свой бокал на стол.

– Ох, да ладно тебе! – не унималась Нина. – Неужели это все? Или ты просто стесняешься своих воспоминаний? – Она никогда не упускала возможности поиздеваться над ближним.

Флинн беспомощно оглянулся в поисках Чарльза. Может, он принесет ему стакан воды?

– Следующим моим воспоминанием является день, когда отец подарил мне качели! – Черт побери, ну и душно стало в этом зале!

– Здесь или в Штатах? – донимала его Нина.

– Что? – Он с трудом сосредоточил на ней взгляд.

– Какой из отцов дарил тебе качели? Это было здесь? – Она не скрывала своего раздражения.

– Нет, в Штатах. Мне подарил их Нейл. – Он честно постарался восстановить в памяти эту картину, но в голове плавали клочья какого-то жуткого тумана. – Я помню, что долго не мог понять, что это за чертовщина.

– Не мог понять, что тебе подарили качели? По-моему, это подтверждает теорию о твоем цыганском происхождении! – воскликнула Нина с издевательским хохотом. – Бедного маленького цыганенка усыновили богатые американцы. Какая трогательная история принца и нищего! Надо же, угодил в такое роскошное гнездышко!

– И на это пришлось ухлопать кучу денег, – снова встрял Кабби. – Да-да, Флинн, Нейлу пришлось изрядно раскошелиться и подмазать не одну волосатую лапу, чтобы получить разрешение на усыновление гражданина другой страны. Мать говорила, что власти не хотели отпускать тебя за океан. Наверное, ему действительно приспичило обзавестись сыном.

– Ну да, вот он и обзавелся, – промямлил Флинн, проведя ладонью по лбу.

Ему было совершенно нечем дышать. Флинн затравленно оглянулся. Толпившиеся возле бара мужчины курили сигары, и облака сизого дыма лениво плыли к окну.

– Флинн, у меня не укладывается в голове, что ты никогда ничего мне не рассказывал, – строгим голосом заговорила Нина. – За все эти месяцы… И ведь подумать только, все твои знакомые постоянно твердят о том, как ты похож на Нейла!

В толпе курильщиков раздался чей-то громкий хохот.

Флинн снова оглянулся на них как раз в тот момент, когда мужчины дружно приподняли свои бокалы с густой янтарной жидкостью, один вид которой вызвал теперь у него приступ тошноты.

На мгновение ему померещилось, что один из гуляк вскочил на стул, чтобы произнести очередной тост, и что одет он в широкие штаны до колен, а его длинные волосы стянуты на затылке в конский хвост. Но дым так ел глаза, что все вокруг расплывалось, и пока Флинн успел проморгаться, странная картина исчезла без следа.

– По-моему, мне пора пойти подышать свежим воздухом, – пробормотал он. Преодолевая сильнейшее головокружение, вызванное духотой и сигарным дымом, Флинн стал пробираться через толпу к дверям на террасу.

– Постой минутку! – Нина схватила его за локоть и обернулась к Кабби. – Разве вы сами не говорили совсем недавно, что Флинн ужасно похож на своего отца?

Кабби рассмеялся и отпил из своего бокала. Флинн как во сне следил за его губами, обхватившими край бокала, и за резко дернувшимся кадыком. Это зрелище заставило его желудок взбунтоваться. Господи, отравился он чем-то, что ли?

– Я имел в виду исключительно их деловые качества – пояснил Кабби с ехидной улыбкой. – Ни тому, ни другому ничего не стоило мигом превратиться в бессердечного ублюдка, если того требовал бизнес.

Флинн больше не в силах был терпеть. Он грубо вырвался из рук Нины и поспешил к стеклянным дверям. Хрипя от удушья, он схватился за дверную ручку. Заперто. Флинн содрогнулся от испуга.

Ему необходимо во что бы то ни стало выбраться отсюда! Кровь громко стучала в ушах, заглушая все остальные звуки. Он двинулся к соседней двери. Неужели ему придется обойти всю эту огромную террасу, прежде чем найдется хоть одна незапертая? Он нажал на ручку и, спотыкаясь, выскочил на террасу, захлопнув за собой дверь.

Сыпавшийся с небес нудный мелкий дождик приятно охладил его горевшее лицо. Флинн с наслаждением вдохнул чистый воздух, изгоняя из легких остатки вонючего сигарного дыма. Его волосы намокли и упали на лоб, но Флинн не обращал внимания на такие мелочи. Он неподвижно застыл на блестящих от влаги плитах внутреннего дворика, вслушиваясь в то, как дождь струится по лицу и пробирается сквозь его шерстяной костюм.

Что это на него нашло? Флинн все еще не мог отдышаться.

Наконец он открыл глаза и отвел со лба волосы. Повернулся и заглянул в зал. Праздник шел своим чередом. Стройные дамы в облегающих блестящих платьях, солидные джентльмены в вечерних костюмах сосредоточенно двигались по тесному залу, то сталкиваясь группами, то расходясь… Дым обволакивал помещение плотным коконом, в котором то и дело сверкали драгоценности или шелковые галстуки.

В порыве отвращения Флинн отвернулся. Стараясь избавиться от дурноты, он крепко сжал руками виски и провел ладонями по влажным волосам. Дождь вымочил его до нитки, но меньше всего ему хотелось возвращаться в зал.

В центре внутреннего дворика был устроен бассейн с подсветкой. Яркий свет ламп едва пробивался сквозь мутную воду, полную ряски и водорослей. Невысокий бортик вокруг бассейна выглядел довольно заброшенным. Часть кладки раскрошилась, и осколки камней валялись тут же, покрытые сорняками, пробивавшимися сквозь каждую щель.

Флинн доковылял до бортика и сел прямо на камни, опустив голову на руки. Несмотря на дождь, ему все еще было душно, и прикосновение холодного камня показалось ласковым и приятным. Внезапно навалилась ужасная усталость. Похоже, бедный каторжник выработался до предела, и доказательство тому – этот необъяснимый приступ.

С тяжелым вздохом Флинн поднял голову и посмотрел на другой край террасы, где за стеклянными дверями веселились гости. Дрожащий свет канделябров дробился на тонкие лучи, похожие на гигантские светящиеся сосульки. Струны музыкального квартета – и как это Флинн не заметил его прежде? – звенели тоненько и нежно, как льдинки. Наверное, они только что появились в этом зале. В противном случае выходило, что Флинн был настолько пьян, что не заметил приглашенный на праздник квартет.

Нина оживленно болтала в обществе мужчин, ни с одним из которых Флинн знаком не был. Все они вели себя так, будто были приглашены на секс-шоу: пока Нина обращалась к одному, другой откровенно раздевал ее глазами. Ему подумалось, что отсюда она похожа на снежинку, опустившуюся на угли: особенно когда повисла на локте у одного из своих собеседников, лаская его своими кошачьими глазами. Наверное, просит принести ей выпить. Флинн мрачно ухмыльнулся своей догадливости при виде того, как мужчина покинул теплую компанию и отправился к буфету.

Она красива, она умна, и она до смерти хочет выйти замуж. От этой мысли на него снова навалилась жуткая усталость. Вот бы остаться здесь на всю жизнь! Пусть дождь и ветер превратят его в немую скульптуру, в уродливое подобие тех камней, на которых он сейчас сидит. Флинн прикрыл глаза и представил себя скульптурой – одним из тех голых писающих мальчишек, что так часто встречаются посреди фонтанов.

Эта мысль немного позабавила его, он засмеялся, и собственный смех эхом отдался у него в ушах. От неожиданности Флинн широко распахнул глаза и даже покачнулся на своем невысоком насесте. Вся терраса ходила ходуном, как палуба корабля по время шторма. Он схватился за край бордюра, но пальцы беспомощно соскользнули с предательских мокрых камней, и Флинн потерял равновесие.

Он опрокинулся спиной в бассейн, и его плечи с громким плеском разбили поверхность ледяной воды, прежде чем его накрыло с головой.

В мозгу промелькнула короткая мысль, что со стороны это должно выглядеть чертовски глупо, но в следующее мгновение осклизлые плети водяных растений крепко опутали его и поволокли в глубину. Флинн напрягся, ожидая, что вот-вот ударится спиной о каменную кладку на дне бассейна, но ничего подобного не случилось. Вокруг него и под ним были одна вода и множество водорослей. Их длинные гибкие листья тянулись к нему и норовили вцепиться в руки, как жуткие пальцы скелетов.

Флинн сжал губы, зажмурился и выбросил ноги вперед, туда, где осталась низкая стенка, с которой он свалился, но ничего не почувствовал. Его окружала вода, и нигде не было никакой опоры. Что за безумие? Этот проклятый бассейн не мог оказаться таким огромным!

Водоросли держали его на удивление крепко и не позволяли вернуться. Тогда Флинн стал тянуть их на себя в надежде добраться до дна, оттолкнуться и выскочить наверх. Но они поддались без усилий и только сильнее запутали ему руки, подобно гигантской липкой паутине.

Флинн попытался плыть, но водоросли сковывали каждое движение. Их холодные пальцы осторожно гладили его по лицу.

Подчиняясь приказу горящих легких, Флинн разинул рот, и туда хлынула отвратительная мутная жижа. Он закашлялся, вода пошла в горло и в нос. Его охватила паника.

Он тонул!

Глава 3

Мелисанда потупилась и коротко взмолилась про себя: «Господи, пусть он хотя бы будет умным!» Еще раз перевела дух и отворила дверь.

– А вот и наша дочь! – воскликнул отец. Он двинулся к Мелисанде, простирая руки и торжествующе улыбаясь. – Ты сегодня прекрасно выглядишь, дорогая! Скажи, Элинор, разве она не красавица?

– Конечно, красавица, – согласилась мать.

– Спасибо, папа. – Мелисанда почтительно пожала отцу руки и благодарно улыбнулась, ободренная его похвалой и гордостью за нее. – Здравствуй, мама!

Девушка обернулась и встретилась глазами с матерью – та тоже сияла от счастья. Мелисанда подумала, что впервые в жизни видит родителей такими довольными. Ловушка захлопнулась, она чувствовала, как ее душит незримая паутина.

Всем своим существом она ощущала присутствие человека, стоявшего у камина. Трудно было сказать, подавляет он ее своим огромным ростом или исходившей от него смутной угрозой, но Мелисанде казалось, что она ослепнет от ужаса, если взглянет на него. Он действительно был очень высок, и при виде его странной неподвижной позы у бедняжки подкосились ноги.

Кажется, мать догадалась, что она сейчас чувствует, и двинулась на выручку, тогда как отец отступил назад, ближе к Беллингему. Холодные руки Элинор крепко стиснули влажные ладони дочери. Она поцеловала Мелисанду в щеку и негромко сказала:

– Иди познакомься с лордом Беллингемом. – Судя по тону, мать действительно понимала ее и сочувствовала. Ведь она тоже познакомилась с отцом в день свадьбы.

Наконец Мелисанда заставила себя обернуться и взглянуть на человека, с которым ей предстояло провести остаток жизни. Из-под седых кустистых бровей на нее холодно смотрели пронзительные черные глаза. Он был высок и строен, его длинные седые волосы слегка завивались возле самых плеч. На суровом аскетическом лице выделялся хрящеватый нос с хищной горбинкой и высоко приподнятые скулы.

Достаточно было одного краткого взгляда, чтобы убедиться в том, что этот человек не урод и не тупица. Однако в его внешности невозможно было отыскать ни малейших признаков доброты и душевного тепла.

На какой-то миг Мелисанда пожалела о том, что неправильно составила свою молитву: наличие ума у будущего жениха больше не казалось ей таким уж важным. Потому что этот тип выглядел как человек, предпочитающий на завтрак живых христианских младенцев.

– Мисс Сент-Клер, – промолвил он. Его голос не был ни особенно низким, ни особенно высоким, но от одних его звуков ее пробрала нервная дрожь. – Вы еще прекраснее, чем я мог позволить себе надеяться!

Почему-то эти слова прозвучали не как комплимент. Он подошел и склонился над ее рукой.

– Добрый вечер, лорд Беллингем. – Мелисанда заставила себя сделать реверанс. Слава Богу, ее голос не дрожал от страха, хотя прозвучал неожиданно низко.

Они выпрямились. Беллингем не спешил отпускать ее руку, хищно сверкая глазами. А от его улыбки душа у Мелисанды моментально ушла в пятки.

– Дорогая, вы выглядите сегодня как настоящая герцогиня, – заявил он, по-прежнему сжимая ее руку и медленно лаская большим пальцем ее ладонь. – Уверен, что его милость останется доволен!

При этом он так жадно разглядывал ее декольте, что Мелисанде стоило большого труда оставаться спокойной и не заслониться от него свободной рукой.

– Надеюсь, милорд. Я с нетерпением жду встречи с сиятельным герцогом Мерстаном!

– Да… я уверен, что ваша красота никого не оставит равнодушным. – Он наконец-то отпустил ее руку и обратился к родителям: – Итак, все в порядке. Что касается меня – то я полностью удовлетворен.

Отец снова просиял, однако его улыбка застыла, стоило графу предостерегающе поднять палец.

– Разве что… – Беллингем выдержал театральную паузу и выразительно задрал бровь.

Отец замер на месте, как оловянный солдатик, а на лице его все еще оставалось жалкое подобие самодовольной гримасы.

– Я бы желал, – продолжал граф, – провести несколько минут наедине с моей суженой. – Он отвесил Мелисанде надменный полупоклон. – Если, конечно, это не вызовет у вас возражений, сэр. Мне кажется, что нам очень важно как можно ближе сойтись друг с другом за этот вечер. Чтобы, как вы понимаете, произвести на всех незабываемое впечатление безоблачного счастья и согласия.

Кровь оглушительно стучала у Мелисанды в ушах, когда она смотрела на родителей, беззвучно умоляя их отвергнуть это возмутительное требование.

Однако ее отец с явным облегчением перевел дух и закивал:

– Конечно, конечно. Вам ведь и так очень скоро предстоит остаться наедине, и не на несколько минут, а на всю жизнь!

– Корнелиус, – осторожно вмешалась мать, – возможно, это не самое лучшее…

– Глупости! – выкрикнул тот, краснея от возбуждения. – Итак, Беллингем, до встречи за обедом!

Беллингем поклонился и посмотрел, как отец с грозным лицом берет мать под локоть и выводит из комнаты. Мелисанда тоже присела в реверансе, когда родители проходили мимо, и беспомощно уставилась на захлопнувшуюся за ними дверь. Задвижка щелкнула, и этот звук показался ей оглушительным.

Она оглянулась. Граф стоял неподвижно, рассматривая ее сверху вниз, как ястреб со своего насеста. Его неподвижность начинала действовать ей на нервы. Мелисанда снова почувствовала себя мышкой в мышеловке.

– Дорогая! – Граф величественно простер к ней руку. – Подойди поближе, дай мне как следует тебя разглядеть!

Она послушно подала руку, и граф отвел ее в сторону, заставляя Мелисанду крутиться то одним боком, то другим. Она нервно стиснула свободной рукой подол платья, не зная, как вести себя в подобной ситуации.

Пока продолжался этот оскорбительный осмотр, Мелисанда успела заметить и роскошный, хотя и несколько устаревший, покрой его костюма, и золотой монокль на шнурке, и тяжелую трость с набалдашником из слоновой кости, прислоненную к камину у него за спиной. Ей так и не хватило смелости прямо ответить на его взгляд. Казалось, эти надменные черные глаза прожигают ее насквозь.

– Прелестно, – буркнул он. – Твоя чистота ласкает взор. – Граф потрогал шелковистый локон, лежавший у нее на плече, и не без издевки спросил: – Хотел бы я знать, так ли ты невинна на деле, как выглядишь?

У Мелисанды перехватило дыхание. Она что, ослышалась?

– Милорд?

– Х-м… да… – Он ухватил ее двумя пальцами за подбородок и снова принялся вертеть так и этак, как будто собирался писать с нее портрет. – Ты наделена классической красотой, как я и ожидал. Классической.

Мелисанда невольно приоткрыла губы, и он как ни в чем не бывало провел по ним пальцем.

– Милорд! – Она отшатнулась, но граф не отпускал ее. Его прикосновение обжигало, а взгляд сделался попросту оскорбительным. Мелисанде стало страшно, хотя она и сама не могла сказать почему.

Содрогаясь от ужаса и отвращения, она постаралась выпрямиться и твердо ответить на его взгляд.

– Прости, – небрежно улыбнулся он. – Я так долго вращался в высшем свете, что напрочь забыл, как уязвимы бывают юные девы, выращенные в тепличных условиях. Отец сказал, что ты провела в Лондоне всего один сезон…

– Это правда, сэр, – ответила Мелисанда и тут же сжала губы. Ей стало не по себе оттого, что он снова ласкал ее ладонь. – Не могу сказать, что Лондон произвел на меня слишком большое впечатление.

– Вот как? И почему же?

Его пальцы медленно заскользили все выше по ее руке. По спине у Мелисанды побежали мурашки. Она вздрогнула всем телом, когда граф поймал ее за локоть.

– Потому что… – Она громко вздохнула и призналась: – Потому что я не люблю, когда меня выставляют, как породистую лошадь на аукцион!

Мрачное пламя его темных глаз прожигало ее насквозь. Он крепко сжимал ее локоть.

– Но теперь у тебя есть хозяин, Мелисанда, – вполголоса произнес граф.

Она открыла рот, чтобы опровергнуть это, и хотела вырваться, но остатки здравого смысла велели ей проявить терпение. Мелисанда застыла. Она не посмеет ему перечить. Даже если ей хватит отваги обратиться к отцу с просьбой расторгнуть помолвку, ей не следует устраивать скандал сейчас.

Мелисанда напомнила себе, что в качестве будущего мужа он может рассчитывать на определенные вольности.

И потому позволил себе некоторые речи и действия, с которыми ей не приходилось сталкиваться ни разу в жизни. Вряд ли это можно считать серьезным поводом для расторжения брачного контракта. И она будет последней дурой, если попытается упорствовать в своем безумии. Вот и сейчас у нее в ушах звенит возмущенный отцовский голос: «Ведь он без пяти минут герцог!» Ей никогда в жизни не найти себе лучшего жениха – никогда! Отец попросту откажется от нее, если она не захочет стать женой Беллингема!

Тем временем лорд Беллингем уже добрался до ее плеча и шеи.

– Кожа мягкая, как соболиный мех, – шептал он, – и нежная, как у ребенка. – Его горячие пальцы и не менее распаленный взор остановились у края низкого декольте.

– Лорд Беллингем, я вас умоляю! – воскликнула Мелисанда, из последних сил сдерживаясь, чтобы не обратиться в бегство. Каким-то чудом ей удалось говорить медленно и внятно. – Мне кажется, вы слишком рано…

– Дорогая, мы скоро станем мужем и женой. – Он больно сжал ее локоть. – И нам предстоит вступить в чрезвычайно… откровенную близость. Надеюсь, ты к этому уже готова. – Он провел пальцем по краю выреза на платье. – Хотя я готов поклясться чем угодно: у тебя очень милый румянец!

– Но пока мы еще не женаты, сэр! – Не в силах больше терпеть эти издевательства, Мелисанда оттолкнула его руку.

– Нет. – Его черные глаза так и впились в ее лицо, пригвоздив к месту. Через минуту он» овладел собой. – Ты совершенно права. И я доволен тем, что твоя невинность оказалась не напускной. Видишь ли, в наши дни следует быть особенно осторожным, – его тонкие губы скривились в холодной усмешке, а голос стал угрожающим, – и я не потерплю, чтобы мне подсунули ведьму, уже познавшую мужчину!

– Ваши подозрения оскорбительны, сэр! – воскликнула Мелисанда, не желая больше думать о последствиях. – Уж не обвиняете ли вы меня?

– Конечно, нет. – Он отряхнул руки с таким видом, как будто хотел избавиться от прилипших к ним следов ее гнева. – Твое возмущение говорит само за себя, дорогая. Можно с уверенностью сказать, что ты прошла неплохую выучку. Ну а теперь хватит обсуждать эти неприятные вещи. Не пора ли нам спуститься в столовую к твоим родителям?

Мелисанда, все еще содрогаясь от возмущения, окинула его оскорбленным взором. Граф повернулся и направился было к двери, но внезапно оглянулся на неподвижно застывшую невесту. Судя по его безмятежному виду, он ни в чем не раскаивался. Он даже не заметил, что оскорбил ее до глубины души. Его совершенно не интересовали ее чувства.

Она заставила себя кивнуть в ответ и поспешила следом за графом. Когда Мелисанда собралась открыть дверь, он неожиданно поймал ее руку, обхватившую дверную ручку, и напугал до полусмерти. Девушка отскочила назад как ошпаренная.

Граф поклонился ей с холодной улыбкой. Однако Мелисанда была уверена, что в глазах у него промелькнуло злорадство.

Она потупилась и переступила через порог. Но стоило ей оказаться в коридоре, как в ушах снова раздался загадочный звук. Она сама с трудом могла описать необычное ощущение. Застыв на месте, Мелисанда прислушалась. Лорд Беллингем остановился рядом.

– Мисс Сент-Клер! Что с вами?

Она предостерегающе взмахнула рукой. Ну вот, опять! Откуда-то издалека снова донесся голос ее принца. Только теперь он не смеялся.

Череда видений мелькала у Флинна перед глазами подобно набору ярких цветных слайдов. Побагровевшая от ярости физиономия его отца. С презрительно кривящихся губ слетают жестокие, оскорбительные слова. Его мать, бледная и безразличная ко всему, неподвижно застывшая на краю отцовской могилы. Он увидел Нину, холодную и недоступную, и своего приятеля Билла, какого-то измученного, с тоскливыми глазами. Он увидел свою квартиру, как будто он идет по комнатам ночью, в полной темноте, нарушаемой только тусклыми бликами света на хромированных поверхностях и стекле.

А еще он почувствовал холод.

Флинн вдруг осознал, что происходит, и отчаянно дернулся. Он и сам не заметил, как сдался! Боже милостивый, неужели он обречен на такую глупую гибель? Стараясь собрать в кулак все оставшиеся силы, он рванулся и понял, что жуткие щупальца водорослей ослабили свою хватку. Медленно, как будто нехотя, липкие плети отпустили его тело, и Флинн оказался на свободе. Он моментально сгруппировался и оттолкнулся ногами.

От удара о дно бассейна у него лязгнули зубы, и в тот же миг он оказался на поверхности. Брызги полетели во все стороны, с плеском падая на плоские плиты двора. Флинн набрал полную грудь воздуха, закашлялся и снова вздохнул, уже более спокойно. Потревоженная вода плескалась у его ног.

Флинн долго кашлял и отплевывался, избавляясь от остатков воды в легких. Наконец он поднял голову и сделал долгий, прерывистый вдох. От этого усилия легкие снова содрогнулись от кашля, и громкое эхо пошло гулять по пустому внутреннему дворику. Флинн хотел осмотреться и встряхнул головой, чтобы откинуть волосы со лба, но сделал это так неловко, что потерял равновесие и стал падать лицом вперед.

Стоило подумать о том, чтобы снова оказаться пленником этих мутных стылых вод, как сердце его болезненно сжалось от ужаса. Руки сами собой обхватили первое, что оказалось поблизости, – мраморную скульптуру в центре фонтана. Он приник к скульптуре всем телом и прижался щекой к холодному мрамору.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю