Текст книги "Тень воды"
Автор книги: Эль Стравински
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава IV
– Какого хрена, Нита! Что с машиной? – желваки на лица высокого блондина с ледяными глазами играли под кожей, но голос звучал подозрительно спокойно. Нита знала, что от этого тона мужа не стоит ждать ничего хорошего.
Идеальное лицо, идеальный строгий костюм и белая рубашка с накрахмаленными манжетами. Ее муж всегда выглядел безупречно (даже после целой ночи без сна), и ждал такой же идеальности от окружающих. Особенно от своей жены. Он всегда приговаривал, что она его визитная карточка. Его муза. А муза не может быть не идеальной.
– Я не знаю, Джек, как так получилось. Машину вчера угнали, я даже не поняла, как это случилось, – Нита чувствовала себя нашкодившим ребенком под разочарованным, стальным взглядом разгневанного родителя.
– И что сказала полиция? – теперь металл звучал и в голосе Джека, а не только плескался в его глазах.
– Ягур нашли в озере Карнеги. Прости, я не справилась…
– Да с чем ты вообще когда-нибудь справлялась, – прыснул Джек и начал искать что-то в телефоне, – надеюсь шериф Корнел еще работает в участке.
– Это была полиция Нью-Йорка… – практически прошептала Нита.
– Почему не местные? – удивился Джек.
Нита сглотнула и укуталась в пушистый плед, боясь даже дышать. Она едва успела закрыть мастерскую и вбежать в спальню до появления мужа на втором этаже. Хотелось спрятаться, как в кокон и никогда не выбираться наружу. Говорить об обнаруженном трупе и ждать реакции Джека было сущим кошмаром. Поэтому эту деталь дела Нита не озвучила. Она всегда чувствовала себя, как на иголках в ожидании вердикта мужа: будь-то поход к парикмахеру или новая блузка. В подобной же ситуации, она даже не могла вообразить, на что был бы способен Джек.
В прошлом месяце, как раз на годовщину их свадьбы, она прикупила красивое красное платье для романтичного ужина. Сделала макияж, достала длинную нить жемчуга из шкатулки. Ей хотелось порадовать мужа. Все всегда хотели его радовать.
Джек вошел в спальню со стаканом виски в руках. Прекрасный и опасный, как бог. Ворот рубашки слегка расстегнут, рукава аккуратно подвернуты. Уже от одного его присутствия у Ниты перехватило дыхание. То ли от желания, то ли от страха. Или от всего вместе.
Он встал позади нее, смотря прямо в глаза в отражении зеркала. Странная привычка мужа порой пугала. Иногда он совсем незаметно подходил сзади и подолгу рассматривал ее отражение в зеркале. Но со временем, Нита нашла в этом даже что-то возбуждающее. Что-то на грани. Только между ними двоими.
Затем медленно отставил стакан на комод и опустил руки на плечи Ниты. Девушка едва вздрогнула. Дальше коснулся пульсирующей венки на шее жены и прохладных жемчужин, практически в тон ее кожи. Прикосновение казалось нежным, даже интимным. По телу Ниты прошла легкая волна возбуждения. Но вмиг нить жемчуга удавкой плотно облегла ее шею, перекрывая доступ кислорода.
– Ты сегодня неотразима, – прошептал Джек ей на ухо и потянул ожерелье на себя, заставляя жену опрокинуть голову назад. Затем провел пальцем по пухлым губам Ниты, размазывая алую помаду от уха до уха.
– Вот так лучше, – в голосе мужчины проступила хрипотца.
– Джек, не надо, – сквозь дрожащие ресницы виднелись капли влаги на ее глазах. Джек несколько секунд всматривался в зеркальное отражение жены, сильнее натягивая нить жемчуга. Она начинала задыхаться, лицо стало пунцово-красным.
– Переоденься, выглядишь в этом, как шлюха.
Мужчина все так же спокойно отпустил украшение и вышел из комнаты. Оставив за собой лишь недопитый виски и несколько ссадин на шее жены.
Предугадать поведение Джека было сложно. Нита порой его очень боялась. Не говоря уже о том, что сейчас повод был гораздо весомее чем какое-то платье: мало того, что она угробила дорогущий автомобиль (его подарок!) так еще и могла стать подозреваемой в убийстве. Хотя Джек мог быть и очень нежным, заботливым. Как в начале их отношений. Но такой Джек появлялся все реже.
О, репутация Джека Скайна точно такого удара не выдержит. Нита вжалась в плед еще сильнее и даже попыталась припомнить молитвы из уроков богословия. В такой ситуации годились все способы на спасение. Уйти от ответа он ей точно не даст. Одно лишнее слово и он обо всем догадается. Всегда догадывался. Вот бы кому следовало работать детективом.
– Миссис Скайн, Вас к телефону, – вдруг Ниту вывел из ступора голос служанки. Нэн стояла на пороге спальни и испуганно смотрела на супругов держа в руках трубку, – это мисс Хармстоун, мэм.
– Я отвечу из мастерской. Спасибо, Нэн, – странная, ледяная улыбка застыла на лице Ниты, что еще больше насторожило служанку. С ее хозяйкой явно творилось что-то неладное. Эта парочка всегда была странной. Зато хорошо платила и много не требовала.
Нита поспешно выскользнула из комнаты, не дав Джеку возразить. Привселюдно он редко позволял себе лишнее.
Поспешно прикрыв за собой дверь мастерской, девушка пугливо зыркнула на отставленный в дальний угол холст и накинула на него еще один кусок чистой ткани. Так было спокойней. Избавиться окончательно от картины она пока не была готова, но и показать хоть кому-то было страшно. Или это только она видела на полотне следы преступления?
– Алло, – послышался где-то глухой звук и Нита наконец-то спохватилась, что так и не ответила, а просто держала трубку телефона в руках.
– Слава богу, Лиз, рада тебя слышать, – Нита постаралась придать голосу веселости, но получилось излишне нервно. Даже пискляво, – Нет-нет, все в порядке. Просто нам нужно срочно поговорить. Нет, что ты, я не в обиде, я все понимаю. Не всем же обязаны нравиться мои работы? Да-да, конечно, если завезёшь картины, буду очень благодарна. А то вчера с моей машиной кое-что произошло и, я себя неважно чувствую. Вчера попала под дождь и, кажется, слегка приболела. Не беспокойся, все хорошо. У меня будет к тебе небольшая просьба. Да, при встрече. Спасибо. Пока.
Лиз должна была приехать через час. Маловероятно, чтобы полиция связалась с ней раньше. Но все же опасения были. И, что сказать Джеку? Нита нервно теребила телефонную трубку. Во что она вляпалась по собственной глупости?
Сидеть в мастерской дольше не было смысла. Нита набралась мужества и все же решила закончить разговор с Джеком. Рано или поздно он к нему все равно вернется. И тогда уж лучше в тюрьму, чем оказаться с ним рядом.
Журчащие звуки воды, доносившиеся из ванной комнаты, говорили, что все же разговор откладывался. Нита могла ненадолго выдохнуть с допросами мужа.
В лаборатории что-то случилось, и он практически сразу после душа выехал обратно в университет. Выяснение ситуации откладывалось, по крайней мере, до вечера. И теперь у Ниты были все шансы что-то придумать. Все же, наверху ее кто-то любит. Словно в подтверждение этой мысли, Нита услышала внизу немного фальшивое пение Нэн. Песня Santa Maria del Camino звучала весьма убедительно:
Нэн довольно быстро справилась с уборкой и торопливо покинула дом Скайнов, оставив Ниту в полном одиночестве с мыслями на пару. По пугливому, осуждающему взгляду служанки Нита поняла, что вскоре придется искать новую помощницу по хозяйству. Нэн и так проработала довольно долго, учитывая все странности их семейства. Но приход полиции был последней каплей даже для нее.
Девушка мельком взглянула на циферблат наручных часов и поняла, что уже практически опаздывает на работу в университет. Хоть профессор Лейн не особо отличался пунктуальностью, но его ассистенту опаздывать было непозволительно. А еще нужно было успеть подготовить материалы для лекции.
– Где же ты, Лиз? – Нита металась из стороны в сторону, меряя шагами гостиную, то и дело посматривая на дверь.
Элизабет Хармстоун никогда не приходила вовремя. Это Нита усвоила с их первой встречи. Тогда она искала подработку на лето, а галерея Лиз как раз только готовилась к открытию и нуждалась в любой помощи, особенно если человек мало-мальски понимал в искусстве и мог отличить Моне от Мане.
Было довольно прохладное майское утро, Нита приодевшись для собеседования в самое лучшее, что нашла в шкафу, стояла на пересечении Бродвей и 79-й улицы. Она впервые была в этом районе. Верхний Уэст-сайд славился своими культовыми архитектурными шедеврами и тихими жилыми домами для отдыха от шумной суеты центра города. Нита прошла вдоль улицы Сентрал-Парк-Уэст, где было расположено множество знаковых городских построек, в частности Американский музей естественной истории, который вот уже на протяжении 140 лет привлекал посетителей своими выставками, Линкольн-центр, комплекс из 12 зданий с красивейшим центральным фонтаном, предназначенный для проведения различных мероприятий из мира оперы, танца, кино и театра. Риверсайд-парк, протянувшийся вдоль всего квартала, манил своей зеленью, идеально подходящий для долгих неторопливых прогулок. Но сейчас Нита спешила на встречу судьбе, точнее своему будущему работодателю и этот факт заставлял сердце биться чаще и видеть мир необыкновенно прекрасным в этот день.
В потных ладошках была плотно зажата газета с аккуратно обведенным объявлением о работе и стаканчик с остывшим кофе из ближайшей кофейни. Для большего эффекта поверх пальто девушка живописно повязала шарф. По ее мнению, в таком виде в ней точно можно было признать эксперта по вопросам живописи. Но вскоре он ей явно стал мешать, и хотелось поскорее избавиться от аляповатого аксессуара. Практически час, в ожидании собеседования, девушка разглядывала огромные окна галереи. Именно тогда к ней пришла четкая уверенность в том, что когда-нибудь ее работы будут выставляться в таком месте, как это. И она не ошиблась.
С Лиз они быстро нашли общий язык. Практически ровесницы с горящими глазами и любовью к прекрасному. Собственно, именно в галереи Лиз Нита познакомилась не только с многими именитыми художниками современности, но и со своим будущим мужем.
Звонок в дверь прервал поток воспоминаний Ниты. Иначе она могла в них увязнуть надолго.
– Слава богу, Лиз! – Нита чуть ли не бросилась на шею лучезарно улыбающейся подруге. Роскошная шатенка в темных очках и на высоченных шпильках еле удерживала несколько картин.
– Я тоже рада тебя видеть, дорогая, но будь добра, в багажнике еще осталось несколько твоих работ. Не смогла утащить все сразу, – стараясь сохранить равновесие Лиз кивнула головой в сторону красного мерседеса, припаркованного у подъездной дорожки.
– Да-да, конечно, проходи. А я заберу остальное.
Уже только закрывая багажник, Нита поняла, что подруга направилась прямиком в мастерскую. И вполне могла заметить лишнее. А точнее новую картину и по совместительству улику возможного преступления.
– Черт! – выругалась про себя девушка и со скоростью света, миновав двор и весь первый этаж дома, ворвалась в мастерскую.
– А, вот и ты! Ты что бежала? – удивилась шатенка, окидывая обеспокоенным взглядом запыхавшуюся Ниту, – Это что-то из новенького? – поинтересовалась Лиз, заметив прикрытое полотно в мастерской.
Конечно, было наивно полагать, что Лиз не заметит огромной картины. Но, тем не менее, Нита нервно дернулась, пытаясь прикрыть полотно сильнее, или заслонить собой.
– Еще не закончила. Так, баловство. Пожалуй, мне пора отдохнуть от рисования и красок. Возможно, это просто не мое.
– Нита, не нужно принимать столь скоропалительных решений. Это всего лишь отказ одного из коллекционеров и мнение нерадивого критика. С его писульками вообще мало кто считается. Мне вот очень нравится, то, что ты делаешь. А я в этом бизнесе не первый день. Так что, могу взглянуть? Хотя бы одним глазком.
Что-то внутри вопило Ните спрятать куда подальше картину, но было уже поздно. Легкая ткань слетела с холста, обнажив картину во всей красе.
– Что это? Я никогда ничего подобного не видела? – на лице Лиз застыло искренне изумление и даже восторг. Чего раньше, по правде говоря, Нита никогда не замечала от подруги в сторону своих работ.
– Я тоже, – буркнула Нита, пытаясь в спешке прикрыть “следы позора”.
– Нет-нет, оставь! – заторопилась возразить Лиз, – Это же прекрасно! Совсем не похоже на твои предыдущие работы. И эти символы…Откуда они?
– Что? Какие символы? – сейчас Нита как будто впервые увидела свою картину. Откровенная, но манящая “мазня” в глубине картины начала приобретать очертания предметов, геометрических фигур, линий и странных закарлючех, больше походивших на алхимические формулы или что-то вроде того.
– Честно, я сама не понимаю… Просто как-то само пришло, – Нита до сих пор не верила, что это ее картина, а не кто-нибудь сердобольный (пожалев бесталанную художницу) просто пронес тайком этот шедевр в ее дом. Что-то манило и тянуло к полотну. Его хотелось разглядывать, созерцать вечно. И эта мысль почему-то пугала.
– Я возьму эту картину на следующий закрытый аукцион. Мне кажется, я знаю человека, который точно оценит это полотно по достоинству.
– Нет! – Нита вскрикнула так резко, что Лиз даже отшатнулась и совсем растерянно захлопала глазами, – Даже не думай! – только этого не хватало. Как бы Ните не хотелось минуты славы, но именно эта картина могла ей дорого обойтись. Гораздо дороже любого признания и денег, – Я не хочу выставлять ее на публику.
– Но почему? – Лиз недоумевая посмотрела на подругу. Нита молчала, – Ладно, не буду настаивать. Если хочешь, это будет закрытый показ только для одного человека. Дамочка, которой я хочу предложить картину, весьма эксцентричная. Ну, знаешь европейские миллионеры. Она скоро будет в Нью Йорке. Пова Погок просто обязана это увидеть.
– Лиз, я тебе действительно признательна, но я хотела поговорить не об этом, – если Лиз не остановить вовремя, она может болтать бесконечно долго, перескакивая с темы на тему.
– Что-то случилось?
– Можно и так сказать. У меня к тебе будет просьба… – Нита на мгновение запнулась, набрала побольше воздуха в легкие и наконец-то озвучила, то что не давало покоя все это время, – Лиз, возможно с тобой вскоре свяжется полиция, – шатенка приподняла соболиную, четко очерченную бровь, но промолчала, внимательно слушая Ниту дальше, – Так вот, не могла бы ты им сказать, что вчера после выставки подвезла меня домой, в Принстон.
– А что, собственно говоря, случилось?
– У меня угнали машину, – выпалила Нита. Говорить всю правду подруге она так и не осмелилась. Слишком много всего произошло вчера. И понять ее в данной ситуации могла только Рэнэ. И то не полностью.
– Что? Как угнали? Когда? – на лице Лиз проступил искренний испуг и неподдельный ужас, – Но, постой, а как действительно ты попала домой? Тебя Джек забрал? Или… Нита, я что-то тебя не понимаю.
Нита сама начинала себя не понимать. Именно она закрутила эту воронку лжи и выбираться из нее было слишком поздно.
– Я не знаю, как именно угнали машину, полиция сейчас этим занимается. Это случилось сразу после выставки. С такси была полнейшая неразбериха в связи с грозой. Домой меня подвез старый знакомый, но Джеку об этом лучше не знать. Понимаешь? Я бы тебя не просила, но…
Вся история была шита белыми нитками, одна ложь порождала другую и, Нита уже не могла остановиться.
– Я понимаю, милая, но, мне кажется, Джек не из тех мужчин, кто будет терпеть измены. Лучше быть честной, если уже не уверена в своих чувствах и отношениях, – Лиз знала, о чем говорит не понаслышке. За ее спиной уже был один неудачный брак, – Конечно, я тебе помогу. Не проблема. Если захочешь поговорить об этом – всегда буду рада выслушать.
– Да, я знаю. Это не совсем то, о чем ты подумала. Но, спасибо за поддержку. Я с этим разберусь сама.
– Вот и отлично, – уже чуть мягче улыбнулась Лиз, – но обещай, что принесешь новую картину в галерею для просмотра. Она определенно заслуживает внимания.
Нита тяжело вздохнула, несколько минут всматриваясь в картину, и, наконец-то, кивнула:
– Договорились, – деваться уже не было куда. Да и только один человек, вернее одна иностранка увидит ее творение. Прекрасный способ избавиться от улики, отправив ее на другой континент. Что могло плохого случиться?
Глава V
После встречи с Элизабет Нита могла выдохнуть и дышать относительно спокойно. Да, возможно, полиция никак не свяжет ее и тот труп, но вот она сама так и не была уверена в своей непричастности. Нита совершенно ничего не помнила с момента потери сознания в воде и до того, как очнулась уже на берегу. Опять перед глазами вспышками проносилось тело незнакомки, раздвоенное дерево, порезы… Нита обхватила голову руками и сильнее сжала виски. Нужно гнать эту мысль, иначе она разрушит ее окончательно.
Работа в университете хоть как-то помогала отвлечься и не думать о случившемся. Полиция пока не беспокоила, и Джек тоже, кажется, успокоился. Все больше проводил времени в лаборатории. Складывалось впечатление, что он стоит на пороге великого открытия, о котором мечтал всю жизнь. Биохимия его самая первая и главная страсть. Он даже несколько раз отправлялся в антропологические экспедиции в Перу, Китай и даже Антарктику, чтобы больше понимать природу живого и привести все его формы к одному знаменателю. Именно из своих экспедиций он привозил погребальные маски. Пугающая коллекция постоянно ему напоминала о бренности жизни и близости смерти. Жизнь и смерть в единой формуле. Да, алхимики прошлого могли бы позавидовать подобному упорству и маниакальной жажде дойти до истины. Нита его прекрасно понимала, отчасти сама была такой. И эта жажда чего-то запредельного, наверное, была первостепенным, что так привлекло ее в Джеке.
Несколько раз Нита опять пыталась хоть что-то нарисовать, но на чистом холсте не появлялось даже мазка. Казалось, вдохновение полностью ее покинуло. А припрятанная картина из той злополучной ночи, молчаливо подтверждала, что подобного ей не повторить. Как же это было ужасно и прекрасно. Боже, неужели ее вдохновением может служить только что-то страшное и кровавое. «Убийца и монстр – вот кто ты теперь» – с этой мыслью Нита засыпала и просыпалась каждый день. Похоже, шаман ошибся в своих пророчествах. Ее картинам суждено было оказаться на мусорке или послужить доказательством преступления, но никак не менять судьбы других.
Нита знала старика Одинонка[9]9
Ondinnonk – (гуронский язык) тайные устремления души, проявляющиеся во снах. По описаниям миссионеров-иезуитов XVII века, ритуалы, связанные с истолкованием ondinnonk и нейтрализацией дурных знамений, полученных во сне, составляли суть религии гуронов.
[Закрыть] с самого детства. Бабушка приводила ее к нему, чтобы девочка знала свои корни, понимала свою культуру и не чувствовала себя изгоем. Нита могла часами рассматривать его ритуальный роуч[10]10
Роуч – мужской головной убор, украшение индейцев Северной Америки, изготовляемый из щетины или волоса различных животных и гораздо реже из перьев.
[Закрыть]: каждое перышко, бусину, ленту. Тогда для нее все эти горловые напевы и длинные истории казались сказками, прекрасными легендами о великом народе.
Она не видела Одинонка с самых похорон бабушки Магды, вплоть до прошлого лета. Эта часть жизни казалась безнадежно утерянной, даже нереальной. Словно ее и вовсе не было. Тогда в июльские жаркие ночи старик ей начал мерещиться в каждом сне и звать к себе. Но этот путь всего в 150 миль от Принстона к родному Джермантауну занял целую вечность. Все лето Нита гнала от себя эту навязчивую мысль и сны, пока не сдалась под их напором.
– Нита, девочка моя! – старик, как ни странно, сразу же ее узнал. Он словно и вправду ждал возвращения заблудшего дитя. Из маленькой пугливой девочки Нита превратилась в красивую женщину с грустными глазами. А вот над Одинонком время было не властно. Только седые длинный косы теперь спускались по плечам и ясные глаза немного утратили былой блеск.
– Наконец-то ты приехала, наконец-то ты вернулась домой, как и хотела Магда, – теплые, отеческие объятия Одинонка совершенно выбили Ниту из колеи. Она сама не понимала, что здесь делает. Все вокруг было таким до боли знакомым. Тихие улочки, низкие белые домики, разливистые берега Гудзона. Казалось, еще немного и вот из-за угла покажется маленькая девочка с косичками. Девочка, от которой не осталось ничего.
Дом старика стоял на отшибе. Совсем близко к лесу и реке. На деревянной веранде одиноко скрипело кресло-качалка с забытым пледом. Ветер играл колокольчиками над входной дверью. Словно и не было всех этих лет.
Старик, как и в детстве, угостил Ниту сладкими кукурузными лепешками и вишневым чаем. Каждый кусочек словно возвращал жизненную силу, что-то давно утраченное или отнятое. Это была странная встреча, но жизненно важная и необходимая. Нита знала это наверняка.
– Деточка, я давно тебе хотел кое-что отдать. Это для тебя оставила твоя бабушка, – шаман достал из небольшой резной шкатулки что-то похожее на длинный браслет или пояс.
– Этот вампум[11]11
Вампум – нанизанные на шнуры цилиндрические бусины из раковин вида Busycotypus canaliculatus, служившие североамериканским индейцам для различных целей. Эти пояса у алгонкинов и особенно у ирокезов имели ряд особых функций: они были украшением одежды, служили валютной единицей, а главное – с их помощью передавались разные важные сообщения. Такие вампумы у ирокезских племён обычно доставляли особые гонцы – вампумоносцы. Развитие вампумовых записей, по всей вероятности, привело бы к созданию и развитию у североамериканских индейцев письма.
[Закрыть] Магда сделала специально для тебя, в день твоего рождения.
– Что это? – Нита видела эту вещицу впервые в жизни.
– Это письмо, послание тебе, – старик дрожащими руками передал подарок Ните, – Пора обретать себя, милая, уже пора.
– Но я не понимаю, о чем здесь речь? Это же просто рисунок, орнамент, – Нита знала о вампумах, но не умела их читать. Это был язык души и каждое послание было индивидуальным и имело смысл лишь для адресата.
– В свое время поймешь, милая. Обязательно поймешь. Магда не просто так его тебе оставила.
Одинонк сел в удобное большое кресло и с любовью посмотрел на Ниту.
– Твоим картинам суждено менять судьбы. Почему ты больше не рисуешь?
Нита даже поперхнулась чаем. Ведь о том, что рисует она не говорила старику. Так, в двух словах рассказала о Джеке и скучной работе в университете.
В ответ старик лишь загадочно улыбнулся.
Нита как раз собралась повторить попытку рисования еще раз, но ее отвлек звонок Лиз, которая восторженно сообщила, что мадам Погок уже в Нью-Йорке и хотела бы вечером в галереи взглянуть на картину.
– Пова Погок очень эксцентричная дама, но баснословно богата. Никто не знает откуда такие несметные богатства: то ли достались от мужа, то ли семейное наследие старых денег Европы. Но мадам Погок большой ценитель роскоши и предметов искусства. Она как раз недавно приехала в Нью-Йорк и пронеслась, как смерч, сорящий деньгами, по всем мало-мальски известным галереям. Теперь вот взялась за периферию. Поговаривают, она ищет нечто особенное для своей коллекции. И сдается мне, твоя картина именно то, что ей нужно. По крайней мере, ничего не мешает мне просто показать ей твое творение, – даже по интонации Лиз можно было понять на сколько она восторгается этой загадочной миллионершей. Нита довольно редко слышала от Лиз лестные слова в чей-то адрес. Это еще больше ее заинтриговало и убедило все же привести картину в галерею.
