Текст книги "Призрак и Снежинка (СИ)"
Автор книги: Эль Бланк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Услышав вопрос, тот только усмехнулся, закатывая зелёные глаза к потолку.
– Отчего такие сомнения, Клементина Рудольфовна? – обернулся его босс.
– Кай Владимирович – средней руки инженер, характеристика его профессиональных качеств более чем скромная. На прежней должности выдающихся способностей не демонстрировал. – доложила собеседница. – Снежана Кирилловна – совсем молодой специалист, быстро всё схватывает, педантична, замечательный исполнитель, но стремления к новаторской работе я у неё не вижу. Я не понимаю, как можно ждать от них столь уникальной разработки.
– Может, со временем, когда они станут друг другу ближе, всё изменится, такое бывает, я знаю, – лёгкая, едва заметная улыбка скользнула по тонким губам. – Отправьте их в командировку. Поселите рядом. Пусть у них появится возможность провести больше времени в совместной профессиональной деятельности. И в личной жизни.
– Слушаюсь, – деловито кивнула женщина. Подчиняясь взмаху ладони, поднялась, оправила строгую серую юбку-карандаш и практически бесшумно выскользнула из кабинета.
На секунду замешкавшись, Эд шагнул за ней следом. Разговор мужчин ему был интересен, бесспорно. И всё же пересилило желание лично присмотреть за будущими изобретателями.
***
– Привет, милая, – раздался шёпот на ушко. Ещё и руки обняли со спины.
От неожиданности вздрогнула, оказываясь в тесном плену. Запрокинула голову, чтобы встретиться взглядом с улыбчивым светло-карим взором.
– Почему сбежала, меня не дождалась? – вместо того, чтобы поцеловать, принялся расспрашивать Кай. Настойчиво так, с недовольными интонациями.
– Устала, – пожала плечами. – Да и вычисления я закончила, так что не было смысла оставаться в лаборатории. И вообще! Что значит «не дождалась»? – в душе родилось неприятие. Чего это он меня обвиняет? Да ещё и таким тоном! – Можно подумать, я тут просто так прохлаждаюсь!
Отвечать на подобный выпад Кай не стал. Словами. У него иные способы ведения диалога. Такие, после которых сердиться уже совсем не хочется.
– Идём, – потянул за собой к стойке гардероба.
Через пять минут мы уже покидали здание центра экспериментальных космических технологий. В научный городок, где он расположен, нас неделю назад направило начальство в лице Клементины, которая вдруг озаботилась проблемой повышения профессиональной компетенции сотрудников вверенного ей отдела. А потом больше часа гуляли по вечернему городу, дома которого медленно скрывались в сумерках наступающей осенней ночи. Мы разбрасывали упавшие на тротуар листья, смеялись, подшучивая друг над другом, и целовались, не обращая внимания на редких прохожих. Да им, собственно, и не было никакого дела до влюблённой парочки, забывающей обо всём, кроме них самих.
На ужин зашли в маленькое кафе, которое нам с первого дня понравилось и интерьером, и обслуживанием, и качеством блюд.
Сегодня обычно разговорчивый Кай ел молча, кидая на меня задумчивые взгляды, словно что-то решал.
– Домой? – вытер губы, убирая салфетку.
Кивнула, поднимаясь из-за стола.
Гостиница, в которой нас поселили на время командировки, это, разумеется, не семейный очаг. Да и комнаты у нас разные, хоть и находятся рядом. Однако Кай упорно именовал их «домом». Для Полярного любое место, где находятся его вещи, является таковым. И не переубедишь. Вот ведь характер у человека!
– К себе опять не пригласишь? – проводив до двери и подождав, пока я её открою, мой провожатый привычно припёр меня к стеночке. Это у него ещё одна традиция такая. Ежедневная. Правда, обычно она ограничивалась поцелуями на прощанье. А вот сегодня руки с нажимом прошлись по бёдрам и скользнули на талию, обнимая и прижимая к мужскому телу. – Снежана, нам же так хорошо вместе, – услышала страстный шёпот на ушко. – А завтра возвращаться. Когда ещё у нас появится такой шанс побыть вдвоём?
Намёк более чем прозрачный. Особенно, если учесть весьма откровенную реакцию на мою близость, которую демонстрирует его тело.
– Кай, – упёрлась ладонями в грудь, чтобы отодвинуть. – Я не... – договорить не смогла. Меня снова лишили такой возможности. А пока приходила в себя, ещё и в номер затащили, на этот раз проявив неожиданную настойчивость.
Изумилась я основательно. Что с ним случилось? Раньше он такого себе не позволял.
В моей душе творился настоящий раздрай. С одной стороны, тело откликалось на ласку, ему нравилась и близость мужчины, и его действия. С другой... Я боялась. Наверное потому, что интимных отношений у меня ещё ни с кем не было. И причина тому банальна, привита маминым воспитанием и совершенно несовременна – хранить себя для мужа. А как раз замужества-то мне Кай и не предлагал.
Да, как мужчина он прекрасен. В смысле фигуры и внешности. И как человек неплох. Я видела его исключительно с положительной стороны. Наверное, можно сказать, что я в него влюблена – моё сердечко готово выпрыгнуть из груди, когда он вот так страстно меня целует, спускаясь губами по шее к ключице, расстёгивая пуговички на блузке. Но...
– Кай, нет... – задохнулась, зажмуриваясь, и отталкивая его от себя. Села на кровати, на которую он успел меня затащить, и принялась застёгивать ворот, скрывая от жадного мужского взгляда нижнее белье.
– Снежан... – меня повалили обратно, убирая мешающие руки, поднимая их за голову и прижимая. Сильная ладонь прошлась по животу, скользнула ниже, забираясь под резинку юбки, и потянула, стягивая ткань. – Ну что ты как маленькая? – жаркие губы поцеловали мочку. – Хватит ломаться. Сколько можно меня мучить? – от юбки меня избавили одним рывком, доказывая, что останавливаться не собираются.
– Я не могу! – всхлипнула, не желая верить, что Кай со мной так поступит.
***
Эд стиснул кулаки от бессилия. Вот сейчас на его глазах это хорошую, милую девушку изнасилует её собственный парень, – которому она доверяла и который, по всей видимости, только и ждал удобного момента, – а он ничего не сможет сделать! Ни вмешаться, ни помочь. Даже уйти не в состоянии, чтобы этого безобразия не видеть, потому что все двери закрыты.
– Что значит «не могу»? – мужчина всё же соизволил отстраниться. Совсем немного, не позволяя девушке вывернуться и продолжая удерживать её руки.
– Ты меня пугаешь, – выдохнула та. – Слишком торопишься
– Пугаю? – возмущение в его голосе начало нарастать. – Ты что, пятнадцатилетняя девочка? Тебе двадцать шесть! Тороплю? Разве я потащил тебя в постель в первый день знакомства?! Мы полгода встречаемся! И тебе мало того, что я для тебя делал? Конфеты, подарки, рестораны, всё это не в счёт? Знаешь что, Снежана, – светлый карий взор совсем потемнел. – Ты эгоистка. Вы, девчонки, все эгоистки, думаете только о себе. – Кай неожиданно оттолкнулся и сел рядом с изумлённо округлившей глаза девушкой. – Решай сама, заставлять тебя не буду, я не насильник, в конце концов. Но ждать больше не хочу. Не могу! Я взрослый мужчина с нормальными потребностями! И мне нужна физиологическая разрядка. Либо ты соглашаешься, и мы проводим прекрасную ночь, – его рука поднялась, пригладив растрёпанные прядки испуганно покосившейся на неё девушки. – Обещаю, что не одну, потому что ты мне очень нравишься. Либо наши отношения прекращаются. Совсем! – взгляд вновь стал неприятным и сердитым.
Снежана, почувствовав свободу, тоже села. Нервно обхватила себя руками и молчала. Кусала губы, избегая смотреть на своего парня, который злился и ждал ответа. Что творилось в её душе, оставалось Эду непонятным. Ему всегда казалось, что Кай блондиночке более чем нравится. Ведь целовалась она с ним, да ещё как страстно! Почему же не решается на интимные отношения?
– Я не могу... – едва слышно прошептала девушка.
Передёрнув плечами, шатен тут же поднялся, подхватил футболку, лёгкую куртку, которые успел снять, и исчез.
– Кай! – унеслось вслед, но дверь уже закрылась.
Эд задумчиво смотрел на плачущую Снежану. С отстранённым видом та механически разделась, бросив одежду на полу. Ушла в ванную комнату, из которой несколько минут доносился плеск воды, а когда стих, девушка вернулась, одетая в милый ночной комплект. Выключила свет и забралась под одеяло .
Кая Эдвард понимал. Светлые волосы, точёная фигурка, длинные ноги, грудь, может, и небольшая, но выглядит весьма привлекательно, да и личико не подкачало. Красивая девочка. С такой оказаться в одной постели – мечта.
Горько усмехнулся своим нескромным мыслям. Призрак, а желания остаются. Бред какой-то.
Эд сел в кресло, прислушиваясь к тому, как она плачет, и шуму проезжающих мимо машин, который проникал в комнату через приоткрытое окно. Ночной город за стеклом жил своей жизнью. Размеренной, привычной, бесстрастной. Ему не было никакого дела до моральных терзаний одной из своих обитательниц. Как и тем, кто, расставив сети хитроумной интриги, ждал её результатов и был готов на любые жертвы ради достижения собственных целей.
Тихие всхлипы наконец стихли и сменились ровным дыханием. Уснула.
***
Так, что я забыла?
Осмотрела комнату, вспоминая: косметичка, одежда, обувь, сумка, документы. Вроде всё. Почему же такое стойкое ощущение какой-то неправильности и нежелание уходить? Может, это просто нервное?
Открыла ящики тумбочки и стола, убеждаясь в том, что они пусты. Заглянула в ванную. Тоже ничего. Помедлила ещё немного и схватилась за лежащий рядом с сумкой мобильник, именно в этот момент решивший ожить.
– Ты где? – раздалось в динамике. Хриплое, недовольное. Оно и понятно, договаривались, что выедем в семь, а уже пятнадцать минут восьмого.
– Бегу! – подхватив вещи, выскочила из номера и захлопнула за собой дверь.
Выкинула странные предчувствия из головы, стремительно влетела в лифт, нажала кнопку верхнего этажа. Дождалась, когда разойдутся створки, пробежала через холл к стойке регистрации.
– Спасибо, – протянула карточку-ключ улыбнувшейся мне девушке.
– Будем рады видеть вас снова. – Получила дежурную фразу в ответ и немедля шагнула к услужливо раскрывшимся дверям.
Прохладный утренний воздух окутал с ног до головы, и я плотнее запахнула полы куртки, радуясь, что всё же её надела. Мужчина, который нетерпеливо прогуливался около аэрокара, припаркованного на крыше, обернулся. Дождался, пока я подойду ближе, не глядя подхватил сумку, чтобы уложить в багажник.
Вздохнула, забираясь на заднее сиденье. Причины подобного поведения Полярного я понимала – он злится после вчерашней размолвки и видеть меня не хочет, а выбора у него нет. Машина рабочая. Мы на ней вместе уехали, вместе и вернуться должны. То есть хочешь не хочешь, а придётся два часа провести тет-а-тет.
Кай, севший на место водителя, бросил на меня в зеркало заднего вида сердитый взгляд и включил радио. Видимо, решил, что подобное развлечение будет лучшим, что он может мне предложить. А может, сделал это исключительно для того, чтобы не разговаривать и не сидеть в тишине. Спорить с ним не стала. Сняла куртку, удобнее устраиваясь на сиденье, насколько позволял ремень безопасности.
Машина разогналась и слетела с парковочного пандуса в тёмное пространство между домами. Краткий миг невесомости и привычное давление, вжимающее в кресла.
Сначала я смотрела, как уверенно Кай управляется с техникой, встраивая аэрокар в плотный ряд таких же любителей скоростных воздушных перемещений. Потом несколько минут слушала музыкальную передачу, которую транслировал спутник, а стереосистема услужливо доносила до нас. Наконец взялась за планшет, в который загрузила пару книг, решив в дороге их почитать.
Хоть и увлеклась чтением, но на яркий свет, ворвавшийся в салон, все же среагировала. Вскинула голову, с ужасом замечая летящую навстречу машину.
Короткое ругательство и резкий рывок, когда Кай попытался избежать столкновения. Жуткий лобовой удар. Хруст сминающегося пластика. Ватное ощущение падения. Боль, пронзившая тело. Хриплый стон. И мягкие звуки лиричной мелодии, льющиеся из стереосистемы, чудом оставшейся невредимой:
– Oh my love, my darling
I've hungered for your touch
And time goes by, so slowly and time can do so much
Are you, still mine?
***
– Что скажете, доктор?
Пожилой мужчина с уставшим тусклым взглядом, медленно стянул с лица очки, столь же неторопливо протёр стёкла платком и водрузил их на место.,
– Глубокая кома, – коротко озвучил. – Шансов, на восстановление очень мало. Очень, – повторил, словно его могли понять не правильно. Неуклюже переступив с ноги на ногу, отвернулся и зашагал в сторону операционного блока.
Проводив его глазами, Эдвард вернулся взглядом к знакомой парочке, которая осталась наедине.
– Что происходит? – зашипел длинноволосый блондин. – Этого не должно было случиться! – он вытащил из кармана планшет и начал лихорадочно перелистывать страницы какого-то документа. – Вот, смотри! 2046 год – принят в техническую разработку проект плазменного двигателя. До этого момента ещё целый год, а он уже в коме и они ещё не женаты! Как это возможно?! Если Полярный сейчас умрёт, справится ли она одна?
– Не кипятись, – мрачно посоветовал шатен. – Сделаем так. Привезёшь сюда Дмитрия. Пусть захватит с собой всё, что может потребоваться. А ты будешь контролировать процесс лично, ясно? Нужно вернуть этого парня к жизни, иначе...
Не договорил. Но не обещающие ничего хорошего интонации в строгом голосе даже Эду не понравились, что уж говорить о блондине.
Посетители ушли, а призрак, заинтригованный тем, как именно собрались возвращать к жизни того, кто фактически умер, остался караулить у палаты. Размеренно шагал по коридору, насвистывал знакомые с детства мелодии, радуясь, что слышны они лишь ему одному. Едва завидев группу людей, направляющуюся в реанимацию, приготовился проскочить следом.
Труда это действо не составило. Тележка, гружёная оборудованием, оказалась прекрасным стопором для двери.
До самого рассвета Эд смотрел, как прибывший доктор и его помощник, манипулируют необычного вида приборами, а длинноволосый блондин с явным нетерпением за всем этим наблюдает.
– Без толку, – в один прекрасный момент выдал Дмитрий, бросив на поднос инструмент, которым работал. – Нужно усиливать регенерацию клеток коры мозга.
– В чём проблема? – не понял его заявления блондин.
– Он мешает, – известил врач, сделав ударение на первом слове.
– Ладно, – блондин нахмурился, подумал и извлёк из кармана маленькую коробочку. – Вытаскивай.
Мешает? Вытаскивай? Что это значит? Не понимая, что происходит, Эдвард слез с подоконника и подошёл ближе, чтобы ничего не пропустить.
Доктор развернул ладонь пациента, сложив его пальцы лодочкой, и вытряхнул на неё содержимое футляра. Эд склонился ближе, чтобы рассмотреть неизвестный предмет, и тихо ахнул.
Прозрачный камень, оказавшийся в перекрестье света, манил своими маслянистыми гранями, завораживал, тянул. Безудержно хотелось к нему прикоснуться, погладить, сжать...
Противиться непреодолимому Эдвард не смог. Коснулся гладкой поверхности, наслаждаясь её теплом, и прикрыл глаза, ощутив приятную волну возбуждения, прошедшую по его призрачному телу. Необычная лёгкость, свист, переходящий в ультразвук, головокружение и темнота.
– Ты жив! – радостный, взволнованный женский голос врезался в сознание, пробуждая к жизни.
Эдвард открыл глаза. С недоумением всмотрелся в лепнину на белом потолке над собой и перевёл взгляд на милое знакомое лицо склонившейся к нему девушки.
– Кай, – она улыбнулась, стирая подушечками пальцев слезы из уголков глаз. – Всё будет хорошо. Теперь всё точно будет хорошо, поверь мне. Ты поправишься, – Снежана наклонилась ещё ниже.
Эд ощутил легчайшее дуновение её дыхания, мягкое прикосновение тёплых губ, тонкий цитрусовый аромат духов – всё то, что никак не мог бы почувствовать призрак. Значит, он снова стал человеком!
***
Падение я помнила хорошо. Моё сознание отключилось не сразу, поэтому весь ужас того, как именно происходила авария, намертво отпечатался в моём мозгу. Даже удивительно, что я осталась жива. Меня спасли ремни безопасности и то, что после столкновения аэрокар упал не на землю, а в крону дерева, где и завис. А потом прибыли спасатели и вытащили нас из смятой машины
Две недели, проведённые в больнице, казались мне сущим кошмаром. Мои переломы зажили довольно быстро, а вот о том, в каком состоянии водитель, мне не говорили. Жив. В реанимации. И ни слова больше.
Едва получив возможность ходить, я первым делом отправилась в хирургию, но дальше регистратуры попасть не смогла. Каждый день стояла перед матовым стеклом, скрывающим того, кого видеть мне хотелось больше всего на свете.
Да, мы с ним поссорились. Но ведь на эмоциях всё произошло. И за это время я переосмыслила очень многое. Ведь прав был Кай, а я всего лишь глупая эгоистичная дура. Возможно, будь он в момент аварии в другом настроении, ничего бы подобного не случилось. И вообще! Самого столкновения могло не быть, если бы я не задержалась в номере! Так что виновата именно я. Во всём, что произошло, виновата.
Мама, узнав об аварии, бросила все дела и приехала сразу. Успокаивала, говорила, что всё обойдётся. Олеся тоже от меня не отходила, твердила, что нужно просто ждать. А я... Я и верила, и не верила. В ушах всё время стоял тот самый последний стон, который я слышала в машине, словно Кай со мной прощался.
И какова же была моя радость, когда я узнала о том, что в состоянии Полярного есть улучшения. Мало того, мне разрешили его навестить!
И вот теперь я смотрела в глаза мужчины, который вглядывался в моё лицо, не узнавая. Даже после моего поцелуя его недоумение только усилилось.
– Кай, – снова позвала, надеясь, что память всё же к нему вернётся.
– Ты кто?.. – убеждая меня в обратном, с трудом разомкнулись сухие потрескавшиеся губы.
***
Девушка отшатнулась. Боль в глазах, которые смотрели на него с такой надеждой, была настолько осязаемой, что Эд едва не выдал себя, назвав её по имени. Но вовремя сдержался. Прекрасно понимал – возобнови он те отношения, что связывали бывшего владельца этого тела с девушкой, и тот факт, что состоялась подмена, в конце концов, раскроется. Так что пусть Снежана, да и все остальные, считают, что он просто всё забыл. И поэтому изменился.
Приняв решение, Эд от него не отступал. Ждал, когда его выпишут из больницы. Спокойно отвечал на вопросы врачей и даже того самого блондина, который представился представителем директората и интересовался, сможет ли он вернуться к работе в НИИ.
Как пилот, Эдвард неплохо разбирался в нюансах инженерной профессии, поэтому сделал вид, что травма не слишком сильно затронула эту часть памяти, вызвав лишь частичную амнезию. И отказываться от должности не стал. Осознавал – это единственный способ быть в курсе того, где ещё могут создать подобный двигатель. Эд понимал, что Снежана одна не справится и не станет его изобретателем, но, с другой стороны, это не гарантировало того, что аналогичное открытие не сделает кто-то другой.
Вывод напрашивался сам собой. Тех, кто готов отправить на верную гибель шестьдесят человек, нужно устранить. Остановить. Расстроить непонятные планы, свидетелем которых он невольно стал! Пресечь то, что они делают сейчас, чтобы не допустить трагедии в будущем! Поэтому Эдвард радовался тому, что получил именно это тело. Получил возможность изменить будущее! Судьба дала ему этот шанс, и он обязан им воспользоваться!
Правда, удобного момента приходилось ждать. Работать, жить, общаться с новыми знакомыми.
Имитировать потерю личной памяти ему было легко. Намного сложнее оказалось каждый день видеть грустную Снежану, которая старалась как можно незаметнее проскользнуть мимо его стола, расположенного у самых дверей, и побыстрее скрыться за перегородкой своего рабочего места.
***
– Снежана Кирилловна, – уверенным движением Клементина развернула в мою сторону голоэкран, демонстрирующий модель двигателя, над которым сейчас работал весь отдел. – Как вы объясните вот это? – длинный палец воткнулся в объёмную проекцию.
Я посмотрела на висящий в воздухе полупрозрачный фрагмент контура, где даже дилетанту было понятно, что конструкционно детали не сопрягаются, и опустила глаза в пол.
– Простите, Клементина Рудольфовна, – тихо извинилась. – Это моё упущение.
– Вот как? – удивлённо изогнула бровь начальница. – Снежана Кирилловна, вы допускаете непростительные ошибки в расчётах уже две недели. Вас не увольняют только потому, что ранее подобных промахов мы за вами не замечали. Но ведь наше терпение и понимание не вечно!.. – угроза закончилась зловещим молчанием. – Снежана, – неожиданно резкий холодный тон сменился на ласковый и деликатный. Клементина встала, обогнула стол и подошла, останавливаясь совсем рядом. – Мы все вам очень сочувствуем. Вы после аварии сама не своя. Много времени провели в больнице. Фактически потеряли любимого человека. Но вам не кажется, что это не повод опускать руки? Ваша жизнь продолжается, а Кай Владимирович... – она помолчала задумчиво. – Он всё вспомнит и будет с вами. Просто дайте ему время.
Я грустно усмехнулась. А хочу ли я, чтобы он всё вспомнил, включая нашу размолвку в гостинице? Кай моего отказа не простит, и наши отношения не станут прежними.
– Ну а если и не вспомнит, – словно мысли мои читая, продолжила сменившая имидж ледяная королева, – то влюбится снова. Вы же такая красавица. И умница. А давайте-ка, для разнообразия, поработаете индивидуально! – осенила её «гениальная» идея. – Вдруг это покажется вам проще? У меня тут есть одно техническое задание... – спешно направилась к столу, уселась в кресло и сосредоточенно принялась выискивать в компьютере нужную информацию, сбрасывая на накопитель. – Это обычный двигатель, где за основу взята система простого погружения в подпространственный контур. Хорошая модель, но уж больно энергозатратная! Может вам удастся изменить принцип его работы, чтобы КПД увеличился? – с улыбкой протянула мне флешку. – Быстрых результатов никто от вас не ждёт. Изучите имеющийся материал, если его мало, я найду дополнительный. Главное – займите голову делом, тогда и в личной жизни всё у вас наладится. Вот увидите!
Взяла. А что мне оставалось? Спорить с начальством себе дороже. Особенно, когда оно столь воодушевлено собственными идеями и свято уверено в том, что идёт на великие жертвы, ради подчинённого.
***
Одиннадцать лет до старта. Это долго, слишком долго! Нетерпение Эда нарастало, мучило, съедало изнутри. Что-то внутри подталкивало, заставляло действовать, и он решил времени не терять.
Приобрёл взрывчатку, узнал, когда Торатов со своим прихвостнем-блондином собираются посетить НИИ, разработал план. Ему казалось необычайно лёгким делом: заложить пластит в коридоре под линолеумом, дождаться на своём рабочем месте, когда директора будут идти по коридору, и активировать взрыватель.
Но всё сорвалось. «Подарок» охрана обнаружила раньше, проверяя здание. По записям видеокамер вышли на того, кто его пронёс в институт и решил использовать по назначению.
И вот теперь, со скованными за спиной руками, Эдвард сидел на стуле в камере предварительного заключения, а тот, кого он меньше всего желал видеть живым, стоял напротив, всматриваясь в его глаза. Как и блондин, привычно подпирающий собой стену.
– Что заставило вас спланировать эту диверсию? – поинтересовался шатен.
– Мои мотивы вас не касаются, господин Торатов, – пилот решил до последнего скрывать правду. Не рассчитал, что у этих двоих есть свои методы её получить.
Быстрый укол в шею, и, спустя некоторое время, Эд заговорил. Размеренно, последовательно излагая всё, что с ним произошло.
– Это просто рок какой-то, – дождавшись окончания его вынужденной исповеди, выдохнул блондин, нервным движением проходя по волосам. – Сначала корабль, потом планшет капитана, теперь пилот этот. Что с ним делать?
– Использовать, – пожал плечами босс. – То, что мы вышли на него, то есть он на нас, не случайность. Буди.
Через несколько минут пришедший в себя англичанин с удивлением слушал речь на родном языке. Причём от того, от кого меньше всего ожидал подобных слов:
– Мне жаль, Эдвард, что всё это с тобой произошло. Мне жаль экипаж. Жаль и того, что ты воспринимаешь нас как врагов, – Торатов тщательно подбирал слова, чтобы убедить пилота в своей искренности. – Я прекрасно понимаю причины, по которым ты стремишься меня уничтожить, полагая что именно от моей персоны зависит, состоится полёт или нет. Но ты ошибаешься. Корабль всё равно будет построен. Не потому, что мне на смену придут другие, а потому что это предрешено временным парадоксом. И саботировать строительство тебе не удастся. Ты же в курсе, что корабль несколько раз проверят до старта и найдут все «подарки».
Шатен подошёл ближе, останавливаясь совсем рядом. В его глазах Эд видел сочувствие.
– А ведь ты мог бы начать эту жизнь заново, раз уж судьба дала тебе такую возможность. Твоя жена... – мужчина сделал многозначительную паузу, – твоя фиктивная жена, которая согласилась на брак ради того, чтобы попасть в состав экипажа, тебе не нужна. Даже если ты не допустишь старта, и она останется жива. А вот Снежана... – И снова пауза, доказывающая, что во время транса излагал пилот не только фактически события, но и свои ощущения. – Ведь эта девочка тебе нравится, – по тонким губам скользнула понимающая улыбка. – Поможешь ей обрести веру в себя и реализоваться как изобретателю. Уверен, она будет тебе за это более чем признательна. А благодаря твоей поддержке и твоим знаниям, она сможет многое.
– Вы хотите, чтобы я помог ей создать двигатель, натолкнув на нужные идеи? – возмутился Эдвард. – Собственными руками помог создать то, что больше всего на свете желаю уничтожить?
– Верно, – спокойно отреагировал шатен. – Именно так. А знаешь, почему? Потому, что это твоё будущее, которое уже свершилось в твоём прошлом. Не Кай Полярный – изобретатель плазменного двигателя, а ты в его теле! У этого мальчика не было соответствующих знаний, у тебя они есть. Это ты уже помог Снежане совершить научный переворот в твоём прошлом, и ты это сделаешь в своём будущем.
Ошарашенный подобными выводами, Эд молчал. Раньше он об этом не задумывался.
– Я не буду тебя задерживать сейчас, – выждав время, продолжил Борис Райтович. – Дам тебе время. Обдумай мои слова, сделай правильные выводы и прими верное решение. Ты можешь многое обрести. И столь же многое можешь потерять.
Подчиняясь его кивку, блондин снял наручники, помог пилоту встать и подтолкнул к выходу.
– Откажется? Сбежит? – закрыв за ним дверь, развернулся к боссу.
– Не думаю, – прищурил карие глаза тот.
***
Близился Новый год. До корпоратива, который нам обещало начальство, оставалось совсем немного. Весь женский коллектив возбуждённо щебетал, предвкушая занимательную развлекательную часть. Мужчины деловито обсуждали закуски, виды и количество спиртного. Олеся, с лучащимися от счастья глазами, воодушевлённо рассказывала мне о том, что среди гостей будут и члены директората. А ведь мечта подруги – зеленоглазый блондинчик, один из них.
Стоит ли удивляться тому, что почти неделю она таскала меня по бутикам, примеряя платья и решая, в каком же из них будет выглядеть неотразимо. Своего кумира она решила сразить наповал. Мало того, ещё и меня заставляла выбрать новый наряд. А желание это делать у меня отсутствовало напрочь.
– Снежана, ты самая упрямая девушка, которую я когда-либо видела! – зашипела подруга, когда я в очередной раз оказалась от примерки. На этот раз красного в пол платья, усыпанного стразами. – Оно ведь идеально на твою фигуру! Такая красота! Будешь самой прекрасной, Кай от тебя не отойдёт точно! А если не он, так кто-нибудь другой! Это же Новый год! Волшебство! Праздник!
– Хватит, Олеся, – я поморщилась, возвращая наряд на стойку. – У меня есть отличный комплект, который я надену. Юбка и жакет. Тоже красные.
– Да?! – удивилась подруга. – Дома покажешь! – строго приказала.
Нужно ли упоминать о том, что творилось в нашей квартире после моего показа? Шок, в котором оказалась законодательница мод, был запредельным. Но я осталась непреклонной. Так что через два дня, когда мы всё же оказались на празднике, Олеся щеголяла в сногсшибательном цветастом платье, а я на её фоне смотрелась архискромно. Впрочем, мне иного и не требовалось. Ну а кого мне сражать своим внешним видом? Кая? И вообще, он может и вовсе не появиться на празднике. Куда-то пропал мой бывший, несколько дней на работе его не было. Загулял, наверное.
Кай... Он ведь так и не вспомнил ничего о наших с ним отношениях, хотя друзья и рассказали ему об этом. Ко мне так и не подошёл. И вообще старался пересекаться с моей персоной как можно реже. Наверное ему не слишком хочется обсуждать личные вопросы с той, которую забыл.
Ну вот. Лёгок на помине! Не успела вспомнить, и тотчас его увидела. Полярный, облачённый в простую светлую футболку и джинсы, практически ни на кого не глядя, переместился от входа в глубь зала.
Я тоже опустилась на ближайший ко мне стул, дожидаясь начала представления и присматриваясь к мужчине. А ведь он на самом деле изменился. И это бросается в глаза куда сильнее, чем раньше. Осунулся, глаза совсем потеряли задорный блеск, хмурый, словно его что-то мучает. И это в то время, когда все веселятся! Хотя чему тут удивляться? Потерять память, лишиться личных воспоминаний – детства, родителей – это страшно. Удивительно, как он ещё держится?
***
Почувствовав внимание к нему Снежаны, Эд повернул голову, всматриваясь в фигурку, почти скрытую коллегами по работе. Девушка не стала надевать праздничного платья, даже украшений на ней почти не было, но это её ничуть не портило.
Хорошенькая. Милая. Эдвард словно впервые увидел в ней ту, которую искал и не нашёл. Щемящее чувство, рождённое словами Торатова о желании быть с девушкой, рвалось на волю. И всё же решимость сделать последнюю попытку была сильней.
Дождавшись окончания представления, мешкать не стал.
– Мне нужно с тобой поговорить, – подхватив Снежану под руку, повёл в сторону балкона. Ему казалось, что это сейчас единственное место, где можно побыть без свидетелей.
Морозный воздух заставил блондинку поёжиться, но возражать против столь экстремальных условий для беседы она не стала. Стояла, терпеливо дожидаясь, пока её спутник закроет дверь, и рассматривала открывающийся перед ней городской пейзаж. Дома, расцвеченные гирляндами ярких огней, огромные рекламные экраны, закатное солнце и лёгкий снег, который не прекращался вот уже сутки. Поймала маленькую снежинку, наблюдая, как та тает в её ладони.
– Что ты хотел мне сказать? – всё же не выдержав молчания, подняв растерянный взор на замершего рядом мужчину.
– Я не Кай. Призрак, – словно бросившись в воду, признался Эд. – Пилот первого межзвёздного корабля, над двигателем для которого ты сейчас работаешь. Я погиб, мою душу выбросило в прошлое и она попала в это тело. Не могу тебе объяснить, как именно всё произошло, да и не в этом суть. Снежана, прошу тебя, прекрати работу, уволься из НИИ. Твоё изобретение будет стоить жизни многим хорошим людям.
