Текст книги "Призрак и Снежинка (СИ)"
Автор книги: Эль Бланк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Эль Бланк
Призрак и Снежинка
Матово-серый экран, занимающий всю переднюю стену рубки управления, прочерчивали сверкающие белоснежные линии. Вспыхивали яркими искрами на краю, стремительно неслись к центру и бесследно исчезали в туманной дымке. Двое мужчин – англичанин-пилот и русский-безопасник, стоящие возле консоли и созерцающие эту нереальную для космоса картину, хмурились и переминались с ноги на ногу, ожидая окончания странного фейерверка. А тот заканчиваться не желал.
– Нехорошее у меня предчувствие, Эд. Ты уверен, что это нормально? – впиваясь глазами в световые полосы, выдохнул шатен.
– Нет, Никита, – покачал светлой головой Эдвард. – Я вообще ни в чём не уверен.
Предчувствий у него не было никаких, но в целом ситуация не нравилась. Да, корабль летит где-то... а чёрт знает где! В кротовой норе разве можно ориентироваться? Тем паче что корабль не твой собственный, а чужой, инопланетный, и только его бывший владелец мог бы объяснить, где именно искать ответы на возникающие вопросы. Именно потому, что происходящее сейчас кардинально не соответствовало тем инструкциям, которые были от него получены.
«На выходе из туннеля марь подпространства сменится нормальным космосом, – напутствовал, нетерпеливо помахивая щупальцами, ловец. – Вылетите быстро, сами не заметите. Как у вас говорят: пробкой из бутылки!» – ещё и хохотнул, издав жуткий булькающий звук.
Юмористом оказался пришелец. Ушлым, вёртким и подозрительно уступчивым. Так не заманил ли он их в западню своим согласием предоставить корабль для возвращения на Землю? Ведь обещанное «быстро» никак не соответствует нескольким часам необъяснимого светового шоу.
– И это называется пилот, – не скрывая сарказма съехидничал Никита. – Чему вас только учат?
Мужчины, как по команде, повернулись друг к другу, скрещивая взгляды. Несколько секунд длилась молчаливая дуэль. Шатен кривил тонкие губы, точно зная, что, несмотря на вполне приличное телосложение англичанина, воспитание не позволит ему ввязаться в драку. Блондин же старательно сдерживал растущее желание безопасника придушить. За год совместной работы он узнал о нём достаточно, чтобы не усугублять ситуацию ещё больше и не вестись на провокации. Да, этот русский мог вывести из себя кого угодно – умение провоцировать однозначно помогало ему в его работе. Понимание этого являлось хорошим сдерживающим фактором, однако ни в коей мере не снижало того негатива, который Эд испытывал к Никите и которого старался не демонстрировать, придерживаясь нравственных принципов, привитых воспитанием.
Впрочем, в этот раз он готов был от них отступиться – слишком уж наглой и вызывающей была ухмылка визави. И возможно, конфликт из подспудного затяжного именно сегодня превратился бы в настоящий мордобой, но жизнь распорядилась иначе.
Корабль сотрясла крупная дрожь. Распространилась по всем отсекам, прошлась вибрацией по стенам, повисла в воздухе тревожным гулом на низких частотах.
Мужчины, мгновенно забыв о своём противостоянии, развернулись к экрану, где серая мгла быстро светлела, превращаясь в слепящую белизну.
– Сделай что-нибудь! – закрывая руками лицо и отступая на несколько шагов, воскликнул Никита, а Эдвард, понимая, что от него требуют невозможного, в растерянности смотрел на панель.
Что он мог, если единственная инструкция, которую получил от хозяина корабля, – ни при каких обстоятельствах ничего не трогать и настроек не менять! К тому же пилот лишь в общих чертах понимал, как управлять этим инопланетным чудом техники. Вот и смотрел бессильно на лихорадочное перемигивание цветовых индикаторов на консоли и быструю смену символов. Система управления пыталась донести до землянина масштаб надвигающихся проблем. А он её понимал лишь частично. Сложная вязь символов чужого языка, которым он владел на самом примитивном уровне, с трудом воспринималась сознанием.
«Перегрузка туннеля перехода».
«Недостаточность массы фантомной материи».
«Критический дисбаланс энергетических потоков».
«Нарушение в системе стабилизации».
«Сбой навигационных параметров. Требуется корректировка».
«Внимание! Расслоение временного континуума! Опасно! Немедленно снизить скорость перемещения!»
Последнее сообщение исчезло не так быстро, как остальные, и это стало толчком к решительным действиям. Пилот протянул руку к сфере-активатору системы управления кораблём, да только извлечь её из специального гнезда не успел. В одно мгновение всё пропало: свет, ощущения окружающей среды, пространство и космос. Словно зависнув вне реального мира, Эдвард взмахнул руками, попытался вернуть себе восприятие, вдохнуть, рассмотреть хоть что-то в непроглядном мраке, но лишь понял, что окончательно потерялся. Мир вокруг него исчез, как и он сам. Впрочем, длилось это чувство недолго. Совсем краткий миг, и привычный интерьер рубки управления возник снова.
Огни на консоли теперь перемигивались куда более равномерно, гул прекратился, а на экране спокойно разливалась глубокая чернота космоса с такими родными точками звёзд, что шатен вздохнул с облегчением. Склонился над панелью, присматриваясь к символам, которые продолжали размеренно сменять друг друга:
«Пространственно-временной континуум стабилен».
«Выход из туннеля завершён».
«Смещение точки выхода корректируется».
«Новый полётный курс задан».
Эд распрямился, привычным жестом убирая со лба упавшие на него светлые волосы.
Всё же они вышли в нормальное пространство. Возможно, не там, где изначально планировали, и теперь до Земли лететь и лететь, причём пока неизвестно сколько времени. Но ведь это лучше, чем ничего!
– Никита! – окликнул, чтобы сообщить новость. – Всё закончилось.
Тишина в ответ его насторожила. Эдвард оглянулся. Он точно знал – ещё минуту назад безопасник был совсем рядом. Однако увидел лишь брошенный на полу скафандр – лёгкий, больше похожий на повседневный комбинезон.
С изумлением воззрился на лежащее в дверях снаряжение, не понимая как оно там оказалось. Даже шагнул ближе и присел рядом, присматриваясь к нашивкам, а опознав знакомые символы, пришёл в ещё большее недоумение. Перед ним был скафандр безопасника, и именно в него тот был облачён ещё минуту назад. Зачем же он его снял? И, главное, когда успел?
Липкое ощущение неприятностей, чего-то непоправимого проникло в сознание, и пилот, не раздумывая, бросился в коридор, разыскивая остальных членов экипажа. Пусть их немного, всего шестеро, но ещё несколько минут назад он прекрасно слышал голоса своих товарищей. Испуганный вскрик Сони. Быструю речь Нинг. А теперь на корабле стоит полная безголосая тишина. Лишь слышны слабые технические шумы, с периодическими тонкими попискиваниями информационной сигнализации.
– Ченг? Нинг? – останавливаясь на входе в каюту с открытой дверью, позвал Эдвард. С беспокойством прислушался к тому, как тихо и глухо звучит его голос, словно он не в открытом пространстве отсека, гладкие стены которого должны усиливать звуки, а в ватном коконе, успешно их гасящем.
Зов остался без ответа, а каюта оказалась пуста. Лишь на полу лежали два скафандра, небрежно брошенные, как и тот, что принадлежал Никите.
– Рита? Соня? – уже без надежды на успех пилот сделал новую попытку. И вновь получил в ответ гробовое молчание.
Следующий скафандр он нашёл в коридоре. И ещё один почти у дверей переходной камеры, ведущей в открытый космос.
Эд обессиленно прислонился к стене, закрывая глаза. Исчезли. Все, кроме него исчезли. Что же случилось? Что за жуткий эффект? И единственное предположение, которое приходило в голову – всё это спровоцировал полёт корабля через кротовую нору.
Взяв себя в руки, пилот направился в отсек управления. Несмотря на драматизм ситуации, он прекрасно знал, что его задача – любой ценой привести инопланетный корабль к Земле. И как никто другой понимал, насколько важно всё то, что он мог рассказать о судьбе первой экспедиции к звёздам!
Войдя в рубку, Эдвард направился к консоли и замер от неожиданности. Там, где несколько минут назад стоял он сам, изучая параметры системы управления, теперь лежал тёмно-синий скафандр.
Его скафандр.
***
Тучи обложили город, взяв его в осаду. Моросящий с утра мелкий дождь насыщал воздух сыростью. Порывы не самого тёплого ветра взмётывали длинную юбку моего лёгкого летнего платья и холодили оголённые руки. А я ничего этого не замечала. Прижимала к груди мобильник и улыбалась, быстрым шагом пересекая двор. Добежав до дома, дёрнула на себя ручку входной двери. Перескакивая через две ступеньки, стремительно пронеслась по лестнице. Поднялась на второй этаж и впечатала ладонь в стену, придавливая кнопку истерично заверещавшего звонка.
– Мама! – бросилась на шею открывшей мне дверь родительнице. – Меня взяли, взяли, взяли!!! Смотри! – сунула ей в руки свою драгоценную ношу.
– Ну вот... – та всмотрелась в сообщение на экране телефона и подняла на меня ожидаемо беспокойный взгляд. – Значит, всё же уезжаешь?
– Прости, – состроила виноватую гримаску. Больше для морального удовлетворения родительских чувств, нежели потому, что чувствовала себя таковой. – У меня ещё три дня на сборы, – подсластила горечь расставания, шагая в квартиру.
Спросите, почему именно так? Да потому, что ко мне, уже вполне взрослой, мама всё равно относится, как к ребёнку, не желая принимать объективную действительность. С другой стороны, у неё ведь кроме меня никого нет, так что подобное поведение понятно.
Именно поэтому, несмотря на то, что мне безумно хотелось самостоятельности, я осталась с мамой в нашей старой квартире и переезжать на съёмную не рискнула даже после того, как закончила учёбу в институте. Так и жила, стараясь не думать о том, что мне уже двадцать четыре года, то есть возраст самый независимый от родительской опеки.
Но всё когда-нибудь меняется. Оставаться старой девой под крылышком мамы, это ведь не вариант? К тому же после года работы в службе эксплуатации аэромобилей (а это единственное место в нашем небольшом городке, куда мне удалось устроиться), я осознала, что дольше уже не выдержу. Ну не моя это специализация. Я – инженер-конструктор сложной лётной техники, а приходится заниматься ремонтом совсем простеньких двигателей. Причём даже не самим процессом, а всего лишь контролем за его исполнением! Скукотища страшная! Именно поэтому, когда узнала о конкурсном наборе нового персонала в научно-исследовательский институт космических технологий, сразу поняла – это мой шанс. И то, что это учреждение находится в другом городе, меня не смутило. Менять свою жизнь – значит менять!
Взяла несколько дней за свой счёт. Три часа провела в поездке на скоростном поезде. Закинув вещи в гостиничный номер, сразу помчалась в институт. Одной из первых подала заявление и прошла собеседование. Два дня ходила на тестирование уровня профессиональной квалификации. Вернулась домой и целый месяц ждала, когда подведут итоги – так много оказалось желающих. И вот, получила наконец сообщение. Я прошла!
И сейчас, лихорадочно собирая вещи и упаковывая их в дорожную сумку, я думала только о том, как же теперь изменится моя жизнь. Кардинально изменится. Ведь теперь я буду заниматься именно тем, о чём мечтала – проектировать двигатели космических кораблей! Это же... невероятная удача!
***
Четыре года. Это были самые жуткие четыре года в его жизни. Первое время Эд не мог поверить в то, что перестал существовать как реальный человек. Не мог принять того, что лишился своего тела. Привычных ощущений. Знакомой жизни.
Нет. Мысли и чувства остались. Он по-прежнему видел, слышал, мог говорить, плакать, смеяться. Мог бить по стенам ногами и даже головой, но причинить себе вред был не в состоянии. И ни спать, ни есть ему больше не хотелось – физическое тело бесследно исчезло, растворилось в пространстве, а вместе с ним пропали все его потребности.
– Призрак, – твердил себе Эд, стараясь не сойти с ума. – Я всего лишь призрак. Один из призраков!
Пилот был уверен, что это именно так. Он видел, что облачён в тот самый синий скафандр, который валяется на полу. Значит, с высокой вероятностью, остальные, летевшие вместе с ним, тоже стали эфемерными сущностями, запертыми на корабле. Но общаться с ними, понять где они, он не мог.
Эдвард сутки напролёт проводил у консоли. Всматривался в экран, на котором медленно плыли звёзды, изучал и анализировал меняющиеся параметры, которые сообщала своему экипажу бесстрастная система, которой не было никакого дела до того, в каком именно состоянии находятся пассажиры и есть ли они вообще на борту.
Пилот многое понял из того, что могло бы помочь ему изменить траекторию, направить корабль в другую точку пространства, увеличить скорость. Но знать – не значит мочь. Его рука хоть и ложилась на панель и даже чувствовала дрожание корпуса, ничего не могла сделать. Датчики наотрез отказывались реагировать на прикосновения бесплотного духа. Они ждали контакта с физическим телом. А у Эда его не было.
С волнением наблюдая за тем, как приближается Земля, пилот ждал. Понимал, что для него ничего не изменится, и всё равно с надеждой всматривался в знакомые очертания материков, тёмную синь океанов, вихри облаков...
Оказаться дома. В единственном месте, которое столь желанно для любого человека! Может, на планете у него появится шанс, если не обрести тело вновь, то хотя бы исчезнуть навсегда, обретя свободу?
Падение на поверхность было ужасающим. Будь Эд живым человеком, он бы погиб, в этом сомнений у пилота не было никаких. Неуправляемый корабль, практически не снижая скорости, вошёл в плотные слои атмосферы. Горела обшивка, плавились стены, система истошно верещала, сигнализируя об опасности полного разрушения корабля.
Удар о поверхность, треск и хруст сминаемых давлением переборок и... И им на смену пришли темнота и тишина. Эду даже показалось, что вот теперь его смерть станет окончательной. Ан нет. Не успел остыть корпус, а обшивка уже разошлась в стороны, сдавшись на милость резаков в руках тех, кто стремился проникнуть на инопланетный корабль.
Дневной свет рванул в возникшую щель. Эдвард, с нетерпением ожидающий этого момента, замер, всматриваясь в фигуры людей, которые появились в развороченном проёме. Облачённые в герметичные защитные костюмы, с налобными осветителями и чемоданчиками в руках, те осторожно пробирались сквозь нагромождение сорванного ударом со своих мест оборудования, перемешанного с фрагментами перегородок.
– Чёрт, – запнувшись, коротко выругался идущий впереди человек.
Луч фонаря, закреплённого на его шлеме, метнулся вниз, высвечивая лежащий в ногах ворох материи. Присев на колено, исследователь внимательно осмотрел находку, проверил герметичность перчатки и подцепил пальцами ткань, приподнимая над полом.
– Скафандр, – растерянно озвучил свои наблюдения. – Обычный защитный скафандр облегчённого типа. Нормально? – обернулся к своему спутнику. – Это же неземной корабль!
– Не наше дело, – отрезал тот, складывая в раскрытый контейнер мелкие элементы панели управления. – Собираем всё, что находим, делаем замеры, берём пробы и обходимся без комментариев. Пусть в соответствующих службах разбираются, что, зачем и почему.
Земляне продолжили изучение корабля. Теперь их стало намного больше – следом за первыми двумя пришли и другие. Через два часа в их распоряжении было всё то немногое, что хозяин корабля позволил пассажирам взять с собой на борт: запасная одежда, еда, и планшет капитана.
Эдвард чувствовал нарастающее раздражение. Он как привязанный ходил за людьми. Ему хотелось, чтобы его заметили, увидели, поняли, что он здесь, помогли. Он говорил, объяснял, звал, пытался схватить за руки и остановить, но всё было бесполезно. Его отталкивали, проходили мимо, даже не замечая. Пальцы Эда ни на чём не задерживались – призрачное тело не вступало в контакт с телами материальными. Оно их чувствовало, но дать о себе знать не могло.
– Уходим, – наконец раздался короткий приказ. Впрочем, старший, всё же снизошёл и до пояснения: – С остальным пусть техники разбираются. Как-то неправильно здесь всё.
– Жуткое место, – согласился его спутник, спешно покидая отсек. Следом ушли и остальные.
Злой и разочарованный Эдвард последовал за ними – на корабле, осточертевшем ему за это время, решил не оставаться.
***
– Снежана, – недовольно протянул женский голос из-за перегородки, разделяющей рабочие места. – Обедать собираешься? – на бортик облокотились скрещенные руки, на них опустился подбородок. Тёмные кудрявые волосы тяжёлой волной упали вниз, закрывая стекло. Красивые губы сжались в тонкую линию, выражая недовольство моей медлительностью. Смотреть в глаза я не рискнула, возвращаясь к работе.
– Ага, сейчас, секундочку, – торопливо ответила, заканчивая выстраивать на интерактивном экране чертеж энергоконтура двигателя, над которым с утра работала. Бросила последний придирчивый взгляд на результат, переключила режим, чтобы запустить программу на объёмное моделирование, и встала. – Пошли! – обернулась к нетерпеливо постукивающей по стеклу ноготками подруге.
Два этажа вверх на лифте, вместе с такими же оголодавшими за половину рабочего дня коллегами, и долгожданный обед в уютном зале, больше похожем на маленький ресторан.
Вот чем мне нравится наш институт! Можно сколько угодно задерживаться или, наоборот, торопиться, но никогда очереди и столпотворения в столовой нет. Три точки раздачи и два зала с маленькими столиками – этого достаточно, чтобы все желающие успевали удовлетворить потребности организма, не покидая основного здания.
– Что-то случилось? – проглотив салат, поинтересовалась у задумчиво пережёвывающей аналогичное блюдо брюнеточки. Подозрительно молчаливой и хмурой, при том что в таком состоянии она пребывала крайне редко. – У тебя утром было хорошее настроение.
– Было да сплыло, – уныло скривилась та, ковыряя вилкой маленькую помидорку. – У этого гада хватило наглости написать мне, что он меня прощает и готов вернуться. Представляешь? – от негодования она аж задохнулась. – Я его с этой шваброй застукала в нашей постели, а он меня прощает! – в сердцах проткнула острыми зубчиками жертву своей настойчивости, и красный сок брызнул на платье. – Вот чёрт! – расстроилась девушка. – Почему же мне так не везёт?! – схватилась за салфетку, принимаясь вытирать влажное пятно.
«Гад» – это её бывший парень. Разбежались они через месяц после того, как я устроилась на работу в НИИ. Ну а поскольку финансовые возможности Олеси не позволяли ей в одиночку оплачивать не самую маленькую двушку, которую снимала несостоявшаяся парочка, то коллега предложила мне занять вторую комнату и разделить расходы пополам. Я подумала, согласилась и отказалась от общежития, предоставляемого институтом. Серое и унылое задние с мрачными комнатами и коридорами казалось мне не слишком удобным.
– Не простишь? – при всём том, что желала я подруге личного счастья, всё же начала беспокоиться за собственное благополучие. Переезжать не хотелось.
– Вот ещё! – возмутилась брюнетка. – Пусть идёт лесом! Мало вокруг нормальных мужиков, что ли?! Кстати! Помнишь, вчера в институт комиссия приходила? Ну директорское совещание было, я ещё бегала, помогала пакеты документации приготовить? Там такой обалденный блондин был! – глаза воодушевлённо заискрились. – Волосы длинные, радужки изумрудные, фигура вообще отпад! Вот бы с ним познакомиться... – томно выдохнула и замерла, устремив глаза в потолок.
Я улыбнулась, возвращаясь к еде. Пусть помечтает. Мечты, даже если они несбыточны, всё равно лучше, чем злость.
***
А в это время тот самый блондин, о встрече с которым, к слову сказать, мечтала не только Олеся, нетерпеливо расхаживал по кабинету своего начальника. Тот же, сидя в тёмно-сером массивном кожаном кресле и просматривая информацию на планшете, хмурился, покусывал губы, изумлённо поднимал брови и даже несколько раз прошёлся ладонью по каштановым волосам, убирая длинную чёлку со лба.
– Ну, и что ты об этом думаешь? – не выдержал столь длительного молчания блондин, останавливаясь и склоняясь над столом. Упёрся ладонями в глянцевую поверхность, заглядывая в экран, чтобы понять, на каком месте завис его босс.
– Неужели колонисты? – опустив планшет, шатен откинулся на спинку кресла. – Не ожидал, что мы снова с ними пересечёмся.
Подобным словам Эд, стоящий за его спиной и столь же заинтересованно изучающий записи, удивился необычайно. Беловолосого мужчину он видел впервые, а вот личность темноволосого босса была знакома – Торатов Борис Райтович. Этот шатен часто мелькал в центре подготовки экипажа, потому что входил в состав полётного комитета, курировавшего строительство и будущую экспедицию.
И сейчас Эдвард ожидал от них иной реакции. Как ни крути, а планшет с дневником капитана «Звёздного ветра», который оказался в руках сначала исследовательской группы, а затем и этой парочки, содержал такую информацию, которая могла шокировать кого угодно. О том, что во время полёта через кротовую нору корабль выбросило в прошлое, пилот догадался быстро, едва оказался в исследовательском центре, специально созданном для детального изучения упавшего на Землю инопланетного корабля. Здесь было немало календарей, да и помнил Эд, как система управления настойчиво вещала об изменениях временного континуума. Так что его нисколько бы не поразили восторженные восклицания и вопросы типа: «Ах, к нам попала вещь из будущего!» или «О! Неужели через двенадцать лет мы построим первый межзвёздный корабль?!». Однако мужчины среагировали совершенно иначе.
– Не поверите, Борис Райтович! Сам в шоке! – наигранно-эмоционально выдал блондин. Впрочем тут же сменил тон на куда более тихий и зловещий: – А ведь мы думали, что их больше не существует, – сощурился и прищёлкнул языком, подтверждая, что и для него главным оказался именно факт встречи корабля с колонистами.
Пилот нахмурился, скрещивая руки на груди. Подозрительная парочка знала больше, чем говорила, и это его напрягало. Но ещё сильнее смущала спокойная уверенность этих людей в наличии иной формы жизни, с которой никто и никогда не контактировал, ведь «Звёздный ветер» первым столкнулся со внеземным разумом. К тому же произошло это в будущем и стоило жизни всему экипажу! Откуда тогда подобная осведомлённость у людей из прошлого?
Вот только давать ему ответы на возникающие вопросы никто не собирался. Шатен вновь взялся за планшет, а его визави оттолкнулся от стола, закинул за спину собранные в хвост светлые волосы и возобновил хождение.
– Придётся повторить, – спустя несколько минут сосредоточенного молчания констатировал босс. – Иначе мы их не достанем.
– Согласен, – быстро переместившись к столу, блондин отодвинул ещё одно кресло, скользнув в него мягким, почти незаметным движением. – С чего начнём?
– По хронологии, – шатен скрестил руки на груди, задумался и начал перечислять. – Двигатель, конструкция, экипаж...
– Вы офонарели?! – взорвался, не выдержав, Эд. – Хотите второй раз послать на верную смерть тех, кто ещё жив, но уже мёртв? – забыв о том, что не имеет плоти, размахнулся, сжимая кулаки и набрасываясь на ничего не подозревающего противника.
– …строительство, – невозмутимо закончил босс. Агрессии призрака он даже не заметил.
– Уроды! – бессильно процедил сквозь зубы пилот. Тяжело дыша, отошёл от стола. То, что чувства и эмоции сохранялись его и бесило и радовало одновременно. Жить с ними было трудно, но Эд был уверен, без них он сошёл бы с ума куда быстрее.
– Ага. Двигатель, – сосредоточенно кивнул блондин. – Есть у меня на примете один НИИ, вроде перспективный. Там должны с этим справиться.
– Дело не в самом НИИ, а в том, кто в нём работает. Ты же это видел? – вновь взялся за планшет, перелистнул несколько виртуальных страниц и зачитал: – Ходовая система корабля. Плазменный двигатель. Изобретатели-конструкторы: Кай Владимирович и Снежана Кирилловна Полярные, – замолчал, переводя взгляд на собеседника. – Их нужно найти. Обеспечить информацией. И контролировать.
– Понял, – отрапортовал блондин. Поднялся и направился к выходу. Эд немедленно пристроился за его спиной.
Невозможность самому открывать двери ощутимо затрудняла существование. Сколько раз Эд, не успев проскочить в закрывающийся проём, шипел и ругался, кляня на чём свет стоит фантастов-писателей, которые образно расписывали в своих рассказах то, как легко плывущее над полом привидение просачивается сквозь стены. Как бы не так! Ни один физический объект взаимодействовать с бесплотным духом не желал. И пропускать сквозь себя тоже. Отталкивал, выдавливал в свободное пространство, а если такового не оказывалось, сжимал, сминая в плоский блин. В такие моменты Эду становилось страшно, однако, едва исчезали физические ограничения, его сущность вновь возвращалась в исходное состояние.
Неприятно, да. Зато тебя никто не видит, можно подслушивать, подглядывать, собирать информацию... Зачем?
Сначала он и сам не понимал. Просто бродил по зданию, наблюдал за тем, как исследуют найденные вещи и корабль. И только теперь, когда судьба столкнула его с непонятными, подозрительными личностями, понял – он должен их остановить. Не допустить повторения страшной трагедии! Тогда и он сам, и все остальные останутся живы!
Времени на это у него достаточно – до старта почти двенадцать лет, за такой большой срок можно что-нибудь придумать. Как сейчас Эдвард жалел, что при жизни не интересовался тем, кто и как строил корабль! Он прошёл отбор и его приняли на должность пилота лишь за шесть лет до полёта, а к этому времени на орбите уже вовсю разворачивалось строительство.
В крайнем случае, если ничего не получится, можно попытаться найти и встретить самого себя. Попробовать передать информацию. А вдруг он, живущий в этом времени, сможет увидеть или услышать свою попавшую в прошлое душу, которая потеряла привязку к телу, что исчезло в будущем?!
Но для начала нужно точно знать, где именно и кто будет проектировать корабль, а это значит повсюду следовать за шустрым блондином.
***
– Премии не будет! – войдя в конференцзал, с порога жёстко озвучила «приговор» начальница. – До тех пор, пока не выполним и не сдадим в отдел тестирования готовое техническое задание. – Ледяным взглядом обвела присутствующих, выморозив воздух в помещении до нуля. Отработанным движением заправила за ухо прядку светлых, почти белых волос, выбившуюся из аккуратного пучка на затылке, и чётким строевым шагом прошла к столу, усаживаясь в кресло.
Опустив глаза в пол, я терпеливо ждала, пока Клементина закончит вводную и отпустит всех на рабочие места. После того, как наш конструкторский отдел перевели на новый проект, а эту даму назначили за него ответственной, выговоры мы получаем регулярно. А ведь поставленная перед нами задача, хоть и безумно интересная, но такой сложности, что ум за разум заходит. Мы теперь новый тип двигателя разрабатываем. Принципиально новый. И по источнику потребляемой им энергии, и по конструкционным особенностям. Поговаривают, что, если всё удачно сложится, полученный прототип используют для создания мощнейшего двигателя, способного обеспечить сверхглубокое погружение в подпространство. И тогда у человечества появится первый межзвёздный корабль! Мечта!
– Снежана, – отвлёк от размышлений чуть заметно растягивающий слова мужской голос. – Ты о чём так крепко задумалась?
Подняла голову, встречая весёлый светло-карий взгляд. Заметив мою растерянность, визави улыбнулся ещё шире, встряхнул головой, убирая длинную русую чёлку со лба, и подхватил меня под руку, помогая подняться. Планёрка закончилась, и народ, неторопливо отодвигая стулья, покидал конференцзал.
– Неужели нотация Клементины произвела на тебя такое неизгладимое впечатление? – поинтересовался галантный кавалер, склоняясь к виску и таинственно приглушая голос. – Или ты из-за премии расстроилась?
– Ещё чего не хватало! – подобному предположению я возмутилась. – Мне и зарплаты хватит. Я о проекте думала.
– Ах о проекте! Да, да, это так важно... – демонстративно-понятливо закивал шатен, уводя меня в сторону лаборатории. Не довёл. Утащил в сторону, увлекая в боковой коридор, подальше от многочисленных свидетелей, не спеша расходящихся по своим рабочим местам.
– А обо мне не думала? – хрипло шепнул и возможности ответить не оставил, бесцеремонно завладев моими губами. Даже то, что я успела упереться ладонями в прохладный шёлк его рубашки на груди, мне не помогло.
Это не первый наш поцелуй, может, поэтому совсем не нежный и ласковый, скорее страстный, дразнящий, нетерпеливый. Такой, что я едва не забыла, где нахожусь и что нужно держаться в рамках приличий. А когда мужчина отстранился...
– С ума сошёл? Рабочее же время! – сердито зашипела. Правда, чисто профилактически. Настоящей злости на его поступок у меня не было. Скорее, желание чтобы он его повторил.
– Извини, не удержался, – шатен бросил короткий взгляд в сторону, дабы убедиться, что мы по прежнему одни.
За полгода нашего знакомства, он очень быстро перешёл от практически нейтрального конфетно-букетного периода к куда более многозначительному ресторанно-пригласительному. Он появился в бюро одновременно с Клементиной, но в отличие от «ледяной королевы» технического отдела, инженер Кай оказался на удивление тёплым и приятным в общении. И вот что удивительно – не успел он появиться, а половина девчонок конструкторского бюро, не имеющих постоянных кавалеров, уже была в него влюблена и мечтала о свидании. Вторая же половина, с налаженной личной жизнью, над ними посмеивалась. Я же определиться с отношением к весёлому, жизнерадостному парню не успела – так быстро он взял меня в оборот.
– Вечером жду тебя внизу, – Кай подарил мне ещё один поцелуй и отпустил на свободу. – Нашёл отличный ресторанчик, чтобы поужинать. Тебе понравится.
Улыбнулась, махнула ему ладошкой и поспешила на своё рабочее место. Уже на входе в зал проектного сектора оглянулась, почувствовав чьё-то пристальное внимание. На пороге своего кабинета, скрестив руки на груди, стояла Клементина, задумчиво рассматривая меня своими холодным голубыми глазами.
***
А ещё через две недели эти же глаза настороженно следили за представительным мужчиной в деловом чёрном костюме. Высокий, крепкий шатен, заложив руки за спину, стоял у окна и рассматривал мрачный серый пейзаж. За стеклом снова моросил дождь.
– Как идёт работа над проектом? – разрывая тишину, вопрос повис в воздухе, и блондинка вздрогнула.
– Их личные отношения развиваются, однако прогресса в работе я не вижу, Борис Райтович, – немедленно отозвалась. – Вы уверены, что нашли нужных нам людей? – бросила короткий взгляд на стоящего у стены блондина.
