Текст книги "Перезагрузка (СИ)"

Автор книги: Экспер Экпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4. День первый. Вечер.

Они еще не подъехали и даже не стали сигналить, как ворота поехали в бок, открываясь. Трофим обещал посадить там постоянного дежурного из младших, заодно заняв, на случай появления новых живых самостоятельно и вообще для порядка. Внутренняя телефонная сеть вполне работала и можно было вызвать начальника или кого свободного при необходимости. Видать услышали шум мотора издалека и признали грузовик.

– Где Трофим? – спросил маленького пухленького пацана в очках, когда тот с готовностью подбежал, на жест. На руке для пущей доходчивости повязка с надписью. Имени его Стас не помнил, а уточнять было неудобно.

– В штабе вроде. Последних из подвала вынесли. Все ... в конец. Засыпят трактором и ... Ух ты, – он обнаружил за водителем Павла Семеновича.

Тот причмокнул, продолжая сладко спать и не реагируя как на тряску в пути, так и на остановку и вообще на происходящее. Подполковник вырубился намертво после установки крестов, даже не догоняя новую порцию. Просто выключился. Пришлось кантовать совместными усилиями, надеясь что очухавшись придет в себя.

– А чего это он?

– Устал. Выпил. Заснул. Все нормально.

– А... у нас тоже пополнение. Семеро молодых и двое взрослых, вот!

– Кто?

– Не, не военные, – помотал головой дежурный. – Из депо. Представляешь, сразу семья. Муж, жена и сын.

– ... , – сказали внятно из кузова сразу несколько человек с заметной завистью, там видать тоже прислушивались, а в брезенте еще предыдущие в какой-то момент дырочек наделали для света и ушей.

После отпевания, похорон и легкого закусона с выпивкой дюжина собравшихся там от восьми до семнадцати лет погрузилась в 'газель'. Идти им все равно некуда и без нажима решили попробовать. Костя с обоими могильщиками покидать церковь не собирались.

– Пуляевы. Он в параллельном учился, то еще оболтус.

– Нет, не знаю. Но уже хорошо.

– Ага!

– Давай звони, а мы к штабу, – нажимая газ, посоветовал.

На газоне перед зданием, подстелив простыни и одеяла на траву, разлеглась немалая группа девчонок, нечто обсуждая. Вид у многих был измученный, но когда Стас остановился и наружу полезли пассажиры, кого-то узнали и почти все повскакивали. Окружили новеньких, расспрашивая и объясняя, что к чему. Можно было не волноваться и заняться собственными делами. Даже Семеныч никуда не денется. Вон сколько заинтересованных взглядов.

– Ты ж с детским садом должна сидеть, нет?

– У них тихий час, – сообщила Тамара и на удивленные брови уверила, – на удивление все спят. Устали. И присмотреть имеется кому. Я ж начальница. Заведующая, – она хихикнула.

Все-таки, видимо не все дети послушно себя вели. Она по-прежнему водила с собой ту девочку с отсутствующим взглядом. Скорее всего, боялась оставлять одну.

– Слышал уже? – спросила Тамара, с интересом изучая СКС, когда принял у Лены пресловутые сумки и помог той соскочить, подав руку.

– Насчет выжившей семьи? Повезло.

– Не то слово. Главное бывает!

Он извлек из кабины заодно и ведро, прежде стоявшее в ногах. Сдвинул крышку с собственоручно пробитыми дырками и оттуда сразу полезли любопытные мордочки щенков. Без ограды они начинали ползать под ногами и это было достаточно неудобно в замкнутом пространстве. Еще и к педалям норовили подобраться. За неимением подходящего оборудования (не в чемодан же сажать) сошла и кухонная принадлежность.

Тамара ахнула, всплеснув руками. Но удивительнее всего, что молчащая девочка несмело протянула руку и погладила с задержкой одного из щенков по головке. Стас извлек из емкости и сунул в руки, ожидая что отпрянет. Но она прижала к себе.

– Спасибо, – сказала еле слышно.

Тамара уставилась на подопечную, открыв рот и перекрестилась.

– Не сжимай сильно, – наставительно сказал парень. – Это ж не игрушка. Она живая, – определить совсем не сложно, даже не переворачивая. Шерсть серая, в отличии от самцов, которые были белые с пятнами. Стас понятия не имел, брак ли подобная разница в окраске или так бывает. Главное чтоб не сдохла внезапно. А выставок с медалями за лучший породистый экстерьер в ближайшее время не предвидится.

Девочка моментально опустила щенка на землю и присела рядом. Сучка сразу ткнулась в руки и требовательно тявкнула.

– Отдам насовсем, если пообещаешь кормить и заботиться.

– А чем? – подняла большие глаза.

Лена уже достала еще одну кастрюлю с заготовленной кашицой и бутылку с молоком и принялась объяснять, как и что с непередаваемым апломбом лично изобретавшей методику. Рядом стояло уже несколько девчонок, глядя с завистью и слушая.

– А кто они? – спросил Стас. – Эти взрослые?

– Мишка тоже первым делом спросил, – рассеяно сказала Тамара, наблюдая за неожиданным излечением. – Она проводница в поезде была. Он слесарь-ремонтник в депо. Человек с руками, пригодится.

– Трофим-то скоро появится?

– Да он в штабе. Роется в бумагах...

– Тогда я пойду, – сказал Стас, вешая имущество на плечо. – Имя ей дайте, – потребовал на прощанье.

Бывший кабинет командира части находился в самом конце коридора и топать пришлось с тяжелыми сумками достаточно далеко. Пнул дверь ногой, поскольку руки были заняты и с облегчением шваркнул груз на стол. Потом извлек обоих оставшихся щенков из ведра и отправил путешествовать по полу. Один решительно воспротивился пиханию, усевшись напротив и глядя жалобными глазами.

– Кушать что ли хочешь? Скоро. Кстати будешь ты у меня Шарыч. На Шарика как-то не похож, не солидно.

– Отдай мне этого, – сказал Трофим, поглаживая второго.

– Да бери на здоровье. Только ведь за ним смотреть надо.

– Надо бы поискать в городе кавказцев или овчарок, – задумчиво выложил новый план начальник.

– Правильней будет стрелять бездомных собак, а не подбирать. Они вполне могут человечину попробовать с голодухи.

– Тут надо смотреть на поведение, – потирая затылок возразил Трофим. – Дружелюбных привечать. Пригодятся. Вроде был на окраине приют для животных, пошлю кого-нибудь.

– Чего-то у тебя вид замученный.

– Голова болит.

– Сожри цитрамон или нурофен. А еще лучше – поспи пару часов хотя бы.

– Хорошо что зашел, – продолжая держаться за голову, пробурчал Трофим. – Как раз про таблетки речь. Короче надо еще раз съездить в город. В аптеку. У нас диабетчица есть. То есть их двое, но второй легкий вариант. Диеты достаточно. А ей нет. Инсулин позарез нужен. В санчасти всего пару ампул. В армии, как понимаешь, такое не часто случается. Еще, – он извлек из кармана бумажку и прочитал, – сахароснижающие таблетки маниил и репаглинид, – сунул в руку Стасу. – Тест-полоски, для определения сахара в крови. Посмотрите там. – Ну и вообще волоките все подряд. Не только антибиотики, а любые средства и причиндалы, вплоть до ваты. Сколько уместится, все берите. Возьми Валеру он просился с тобой.

– Илья, а нафига?

– В смысле?

– Сколько срок годности у лекарств? Год, два? Ну можно использовать еще пару лет, наплевав на предупреждения и возможность травануться. А потом? Мы инсулин не сделаем при всем желании. Тут нужен целый фармакологический комплекс и сотня профессионалов, а не учебники с общими словами.

– Ну и вывод?

Стас молча пожал плечами. И так все ясно.

– Отказать, пусть помирает не через три года, а на следующей неделе? Или пусть сама идет и ищет лекарства? А зачем тогда собрались? Не для помощи друг другу? Надо делать что возможно и получится, – сказал помолчав Трофим. – ... его знает, что произойдет через несколько лет. Может в натуре кто отсиделся по атомным убежищам, шахтам и пещерам. Да и уже трое взрослых нашлись помимо сумасшедшей старухи. Да-да, про твоего уже отзвонился с проходной. Кто сказал других не будет? Выкинь из башки эти глупости, – закончил решительно. – Мы отвечаем за всех, вот и не надо делать так, чтоб потом мучала совесть. Потому стану делать необходимое! А если не смогу спасти каждого, в том вины не будет!

– Ладно, – согласился Стас, помолчав. – Ты прав. Сделаем. Но я пришел не за этим. Есть маленькое любопытное дельце. В городе сейчас что угодно найти можно, – он расстегнул молнию и извлек оттуда сначала пакет с кокаином, а затем MP5, выложив на стол. – Лена обвешалась побрякушками. Не бижутерия какая. Настоящие брильянты. Завтра половина захочет подражать. Может имеет смысл приказ издать? Ну там любая находка, которую можно использовать на благо обществу делится. В общак три четверти и остальное для счастливчика-нашедшего.

– Ну в принципе можно, хотя формулировка сомнительная. Что такое 'благо общества'? Определение можешь подсказать? А то кокаин легко сойдет за вред и лучше заныкать втихую.

Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно криво, очень похоже, усмехнулись.

– Смысл понимаю, когда в оружейке каждому по десятку калашей можно получить, не считая складов, начнут выкобениваться. Мешок муки никому не сдался, пока голода нет, а вот нечто оригинальное...

– Да по любому поводу! Когда продукты протухнут, а вещи без электричества бесполезны рано или поздно появится обмен. А цениться будет далеко не только полезное, но и красивое, чтоб у остальных не было.

– Золото пойдет в ход?

– Почему нет?

– Это надо обсудить со старшими, чтоб не просто приказ был, на который все дружно плюнут. А кокаин пока в сейф спрячем. Если вдруг чего, вместо наркоза пригодится. Железки, естественно твои. Оставь пока, чтоб не таскаться.

– Поговори сначала с Мишкой, – посоветовал Стас. – Уж он формулировку приказа выдаст, не придерешься.

Город по-прежнему изумлял случайную гостью своим разнообразием. После одинаковых трехэтажек и коттеджей появились приличные кирпичные дома. У многих палисадники, огороды. Правда асфальт превратился в некое издевательство с огромными ямами, будто здесь совсем другой дорожный трест трудился не покладая рук. Точнее вовсе не прикладывая.

– Мы явно не в Москве, – сказала Лена, в очередной раз подпрыгнув.

– Наш город когда-то родился в результате слияния деревень Николаевка, Скубино и военного городка, – сообщил Валера. – Где-то в 60е было очень бурное строительство и понаехала куча народа.

Она поощряюще кивнула. Видимо тридцать тысяч человек для пацана огромная цифра.

– Судоремонтный открыли, по государственным планам застроили все вокруг. В центре переделали все, – тоном гида, продолжал просвещать приезжую, – снося старые деревянные дома и возводя люксовые здания для начальства. Не только работать, но и жить, да и отдыхать. Дом Культуры в четыре этажа, кинотеатр, универсам и много чего, – дав на последних словах петуха, как бывает, когда у подростка ломается.

Ей стоило немалого труда не улыбнуться. Зачем обижать.

– Здесь уже позднее частное строительство, – помолчав недолго продолжил Валера, – в основном. На заводе ссуды давали безпроцентные. Кто не успел выплатить, в 90е фактически бесплатно получил, когда цены скаканули, а возврат прежний. Правда и с заводом стало херово, но тут уж как водится... Твою ...! – боковое зеркало разлетелось мелкими брызгами.

Лена ничего не успев понять свалилась на Стаса, вывернувшего руль, так что грузовичок опасно накренился и встал поперек дороги.

– Наружу! – закричал Стас, вываливаясь одновременно из кабины и держа в руках карабин.

Так ничего и не соображая, она отправилась следом, бесцеремонно выпихнутая Валерой. В отличии от нее, забывшей 'ремингтон', тот держал в руке врученный перед посадкой пистолет из найденных и моментально заполз под колеса, держа его на изготовку. Кажется он гораздо лучше понимал обстановку и не зря получил оружие. Где-то минуту царило молчание. Потом впереди демонстративно откашлялись не очень далеко.

– Вы ребята больше в эту сторону не езжайте, – сказал голос с насмешкой. Достаточно громко, но не орал. Толком не разобрать откуда, но совсем рядом говорит. – В другой раз в лобовое стрелять будем. Городок военный ваш, ну и нечего сюда мотать.

– Нам в аптеку надо! – крикнул Стас.

– Не ... мозги. В части есть медпункт и больница в центре. А Николаевка с судостроительным наш район и нечего соваться.

– Это ты, Серый? – спросил Стас.

– Я, – не сразу ответил тот. – А ты кто?

– Стас Поздняков.

– О! Ты нынче под Трофимом ходишь? Не ждал от тебя.

– Дык получше Бубны будет.

Оба заржали над неведомым для Лены юмором.

– Харэ пугать, – заявил, отсмеявшись Стас, – давай нормально поговорим.

Он поднялся, показательно прислонив винтовку к машине и показывая пустые руки. Зашагал по дороге.

– На слабо берешь, – одобрительно сказал голос. В доме напротив открылась дверь и невысокий жилистый парнишка лет шестнадцати появился на пороге. Лицо отдавало азиатчиной даже на расстоянии, притом не монголоид какой. – А может перестрелку устроим? – спросил на ходу. – Врубим мрачную музыку и начнем выхватывать шпалеры, – он похлопал по кобуре на поясе.

– У пентов взял?

– У самого! Он сука на посту не остался, когти рвать вздумал, да сдох.

– Как-то не удивляет. Козел и был.

Они остановились на середине улицы и дружески пожали друг другу руки, будто не было только что угроз и выстрела. Лене все больше казалось, что это не мир сошел с ума, а оба парня натуральные психи.

– Это кто? – спросила она у Валеры, не сомневаясь в компетентности.

– Ким, – ответил тот сразу.

– Кореец? – тупо удивилась.

– Это Россия, – с издевкой пробурчал тот, выползая из-под колес. Похоже он уже не ждал неприятностей, хотя пистолет по-прежнему не прятал. – У нас тут кого только нет помимо русских. Татары, казахи, украинцы, чеченцы, корейцы, калмыки, азербайджанцы и армяне. У меня, между прочим, фамилия Шехтель и отец был немец.

– Да я не в обиду, – извинительным тоном сказала Лена.

– Вот и не вякай, иные нервно реагируют на подколки, – глядя на продолжающуюся оживленную беседу, отрезал Валера.

Она помолчала некоторое и время и не выдержала.

– А что он сказал про Трофима и Стаса, будто насмехался?

– Года два назад, – не оборачиваясь и явно отслеживая близлежащие дома в поисках угрозы (мальчишки есть мальчишки), принялся прежним тоном чичерони для иностранцев излагать Валера, видимо отошел уже, – наш нынешний командир Мишке походя по шее дал. Просто так, без причины, утверждаясь. Так подвалили вдвоем остальные братья и отметелили за милую душу. Прямо в коридоре, при учителях. А он здоровый уже тогда был и старше на год даже Славы. Еще чем-то там занимался спортивным. В офицеры метил. Но против ничего не смог. Стас здорово дерется и моментально звереет. Может в запале и порвать всерьез.

Хорошая информация, душевная. Хотя и Тамара что-то такое говорила про боязнь Стаса в школе.

– Потом ходили мимо и вежливо раскланивались. Типа счеты улажены. Но подчиняться Трофиму вроде как западло выходит.

– Какая сейчас разница?

– То-то и оно, – согласился Валера. – правильно себя повели Поздняки. Не стали выяснять отношения.

То есть иерархию стаи и демонстрировать великую гордость, топыря пальцы, перевела Лена для себя. Могли ведь как эти, с ружья пальнуть, чтоб на место поставить. А у того калаш имелся. Точно бы пару дополнительных трупов образовалось. Значит при всей своей хулиганистости нормальные ребята. Умеют видеть нечто важное кроме собственной значимости.

– Поехали, – приказал, вернувшийся Стас.

– Куда?

– В больницу.

– Они что не могли поделиться инсулином, можно подумать обеднеют? – строптиво потребовала Лена.

Оба парня посмотрели на нее с легким недоумением.

– Это уже дело принципа. Завтра им чего понадобится, отдавать за просто так? Тем более, в каком-то смысле они правы. Скорее всего найдем нужное и нечего разевать рот на чужое, не проверив в своем районе.

– И до чего договорились? – полюбопытствовал Валера уже в кабине.

– Проспект Ленина граница.

У них до сих пор существует в честь вождя революции улица? – подивилась девушка.

– Потом Добролюбова до автовокзала. Южнее все наше, считая железку и депо. За ними остальное, включая тот берег, автовокзал, молочную ферму и судоремонтный. Проезд сквозь территорию свободный, при условии отсутствия мародерки. Кладбище, церковь, мечеть места на будущее для мирных встреч и не принадлежат никому. По мне нормальные условия. Если не врет, человек триста собралось и во главе кто-то из взрослых.

– Между прочим, про нас они в курсе и про Трофима знал.

– Это не секрет. С попиком нашим пообщались. Тоже хоронить возили и отпеть просили. Он там прочно засел, на базе так и не появился. Но я о чем... А, вообще имеется семеро старших. Слесарь, дизелист, сварщик, продавщица, строитель и два пенсионера с судоремонтного.

– И чем это важно? – удивилась Лена, отреагировав на кивок Валеры.

– Они не старые, рано уходили на пенсию.

– Обоим нет шестидесяти, – подтвердил Стас. – Я специально уточнил. Главное не понять по какому принципу выживают, – со злостью сказал. – И какой процент от общего количества.

– Ну младше шести мы никого не видели.

– В школе было тысяча учеников, плюс-минус сотня. Я чисто по классам, в каждом тридцать. Иногда чуть меньше или больше. В их второй, не меньше. Выходит всего уцелевших под шесть сотен. Еще пол сотни, пусть целая где-то бродят или пока не определились. Получается даже из наиболее живучих один из трех в лучшем случае.

– По возрастным категориям смотреть надо, – неуверенно заявил Валера.

– А еще по национальности, религии, разрезу глаз и кто были родители, не алкоголики ли. А если да, – закончил с сарказмом, – это положительное качество для космических ... лучей или отрицательное? Нет, – пробурчал, – здесь нечто другое. И так просто фактор не выловить. Может гены определенные, а может болели желтухой в детстве или корью.

– Поднять медицинские карточки в поликлинике не проблема.

– И смысл искать? Теперь это кому на... нужно?

– Разве прикинуть количество на всю страну. Или мир.

– И то не факт.

Они замолчали и ехали минут пять без разговоров. Потом мелькнул забор, окружающий больницу. Стас подъехал и принялся разворачиваться задом прямо к дверям, чтоб не таскать лишнее расстояние. Попутно зацепил одну из легковушек, оставленную у входа вопреки всем правилам.

– Так и я могу! – довольно сообщила Лена.

Он промолчал. Оправдываться глупо, а вылезать и распихивать никому не нужные автомобили еще и бесполезно. Если кому понадобится, возьмут нечто поновее и фасонистее. Да и вряд ли в ближайшее время много придется раскатывать на легковушках. Грузовики удобнее и полезнее. И тех полно, на всех хватит. В ангарах возле полигона находятся, наверное, сотни законсервированных, включая ГАЗ-66 шестьдесят-лохматого года выпуска. Прежде там стояли часовые, но желающие рискнуть могли отвинтить зеркало или еще чего, главное чтоб в глаза при внешнем осмотре не бросалось. В основном баловались, но по слухам и на продажу кой-чего уходило. Так что неизвестно удастся ли запустить, но хватает и других, поновее. 'Уралы' с 'Камазами' последних десяти лет выпуска не разбирали и совсем иначе сторожили. А уж запчастей достаточно на много лет для их общины.

– Пошарьте для начала в приемном покое, – сказал, остановившись. – Особенно закрытые ящики. Возьми монтировку, Валера. Наверняка замок висит, можешь не стесняться. А я на склад сбегаю. Знаешь где?

– Не-а.

– Прямо по коридору, – объяснил Стас, изучивший за посещения матери больницу полностью.

Иногда через основные входы-выходы гулять не рекомендовалось. Любой повар на производстве умеет схимичить и уж собственные дети голодными не останутся. На продажу она никогда не брала и Стас это грехом не считал. Все равно большинство лечившихся не ели здешнюю еду, подкармливаемые домашней. Или не доедали, оставляя. Куча отходов вечно выбрасывалась. Так что изредка таскал домой мясо или еще какие йогурты. Можно подумать другие этого бы не делали.

– В конце железная дверь, выход во двор. Там отдельная пристройка, чтоб доступа не было с улицы.

– Понял.

– На складе тележка должна быть, а может и электропогрузчик. Фигли уродоваться, таская руками, когда есть транспорт. Да и лекарства сразу в коробках лежат. Если чего, орите громче. На, – поколебавшись отдал карабин девушке. – Мне с этим, – доставая лом, топор, силовые кусачки, способные перекусить даже 16мм арматуру и резак для металла, предусмотрительно прихваченные именно потому что прекрасно помнил о запорах и не собирался искать необходимые инструменты в последний момент перед запертыми дверями, – неудобно будет. Присмотри.

Коридор был абсолютно пуст, даже примелькавшиеся во время поездок по городу трупы отсутствовали полностью. Шаги гулко раздавались под сводами. Были неприятно. Не то чтоб боязно, а тягостно. Тем более свет не горел. Видимо выжрав горючку больничный генератор заглох. Сколько часов автономной работы требуется в нормальных условиях? Все ж больницу и в худшие 90е годы никогда полностью не отключали за задолженность.

Уже в самом конце, возле заветной двери, как положено по инструкции закрытой, он из бокового коридора услышал невнятный шум. Что-то стукнуло-брякнуло и прозвучало достаточно странно, чтоб списать на естественный шум. Если где-то окно или дверь открыты и от ветра звякает, звучало бы регулярно. Прислушался и снова уловил нечто непонятное.

Осторожно положил инструменты прямо на пол и пошел на подозрительный скрежет, на ходу расстегивая кобуру и извлекая 'макаров'. Если ерунда какая никто не увидит и смеяться не станет. А вдруг собака забралась? С перепугу кинется, покусает. Потом ищи еще уколы от бешенства. Проще сразу пальнуть. Все равно их отстреливать придется. Рано или поздно за неимением ничего подходящего начнут трупы жрать, а убрать всех невозможно.

Шум раздался гораздо яснее и он уже уловил откуда. Из рентген кабинета. Толкнул дверь и на мгновение застыл, раскрыв рот. Вместо случайно запертой псины внутри двое парней норовили завалить на кушетку где фотографируют переломы женщину. Она молча бешено сопротивлялась, дергаясь, так что не смотря на изрядно пострадавший деловой костюмчик жаждущим добраться до голого тела никак не удавалось. Точнее старался один, а другой наблюдал, посмеиваясь за процессом.

– Достала, – заявил бездельничающий и с размаху ударил ее в лицо, не оставляя места для сомнений о дальнейших намерениях.

– И что вы тут делаете? – спросил Стас.

Большой герой по маханию руками резко обернулся. Спереди он оказался много старше. Не старик, конечно, но под тридцать должно быть, хотя роста невысокого, отчего Стас и обманулся.

– Пшел вон, молокосос, – прошипел, брызгая слюной, – пока по шее не получил.

– Это с какой стати? – удивился Стас, показывая пистолет.

Тот прыгнул мгновенно с места, взмахнув неизвестно откуда извлеченным ножом и с хищно перекошенным зверской гримасой лицом. Стас невольно отшатнулся и машинально разрядил 'макара' прямо в грудь. Еще чуть-чуть и натурально бы выпустил кишки. Реакция спасла. Уже сознательно добавил в голову упавшему. Лучше быть уверенным на все сто в отсутствии опасности.

Второй, смутно знакомый прыщавый до ужаса вьюнош школьного возраста. схватил женщину и прижал к ее горлу жуткого вида кинжал, вроде кавказского, но с зазубринами буквально взвизгнул:

– Брось оружие или зарежу бабу!

– Тебе сколько лет?

– Шест... Причем здесь это?!

– Понимаешь, в твоем возрасте нельзя быть настолько наивным. Мы не амерском фильме, а я не полицейский, которого уволят за превышение полномочий или подадут в суд. Я к легавым отношения не имею и законы сейчас в принципе не действуют. Понял?

– Да, – согласился опасливо. До него смысл тирады явно не дошел.

– Можешь орать что угодно и делать тоже. Миллиона в мелких купюрах и вертолета с целью спасения заложника не дождешься. Некому об этом позаботиться. Теперь понял?

– Да, – с запинкой отрапортовал тот.

– Ну пырнешь ты эту абсолютно мне незнакомую мадам сдуру, а потом я тебя кончу. Устраивает?

– Нет!

В коридоре раздался топот ног и заполошный вопль: 'Стас!'.

– Здесь! – ответил. – В рентгене. А это мои приятели, – ласковым голосом объяснил. – Сейчас с трех сторон зайдем и замочим, чтоб не раздражал.

– Это все он виноват, – плаксиво вскричал парень. – Череп! Я не хотел!

– С другой стороны, – задумчиво сказал Стас, – женщины нынче редкость. Одни малолетки. Так что оставь ее и вали отсюда, чтоб больше не видел.

– Правда? – спросил тот жалобно.

– Нафиг ты мне сдался.

Парень отпустил женщину и принялся бочком перемещаться вдоль стены, обходя Стаса по широкой дуге. В той стороне был второй выход. Для удобства персонала. В одну дверь входят, в другую выходят. И поскольку в курсе, кто-то из местных.

Стас не стал дожидаться пока испарится. Поднял руку и принялся стрелять. Зачем им такой ублюдок где-то рядом. Это в прежние времена положено было заниматься перевоспитанием и жалеть мальчика, попавшего в дурную компанию. В новом мире нужно думать об общине и всячески избавляться от откровенно уголовных элементов. Город сократился до деревни и чужим в ней не место. А насильников правильно убить. То есть он так не думал конкретными мыслями, а сразу вынес приговор.

На третьей пуле, пробившей уже падающее тело, полуоткрытая дверь за спиной распахнулась от пинка и с воинственным видом ворвался Валера держа пистолет наизготовку. Стас еще раз выстрелил и с трудом засунул негнущимися пальцами в кобуру. На самом деле он не помнил сколько осталось патронов и так бы палил, пока не закончились, если б не примчавшийся напарник. Все ж прежде не доводилось убивать.

Почти сразу на нем повисла та самая женщина, заливая слезами. Скорее всего он просто стоял ближе и удачно подвернулся, а разницы между спасителями в расстройстве чувств не заметила. А то бы, после недавно озвученных слов, запросто шарахнулась подальше. Фактически он предлагал отдать бабу в пользование и всю стычку можно было рассматривать под этим углом и чем лучше предыдущей компании?

Росту она была небольшого, макушка упиралась в подбородок, поэтому бессмысленно бормоча нечто вроде 'все нормально', 'уже закончилось', он увидел, как осмотревшись, Валерик показал большой палец. А Лена моментально выскочила наружу и из коридора раздались малоприятные звуки рвоты.

Тут до него с запозданием дошло, о чем не состоявшаяся жертва изнасилования бормочет бессвязно. Их поезд остановили вчера, буквально в степи. Потом стандартно все умерли, но двадцать семь детей они с учительницей собрали и пошли к ближайшему населенному пункту. Когда такая разношерстная компания и куча детсадовских детей любой поход ужасен, но тут еще и пришибленные массовой гибелью родных. До станции дотащились всего пару часов назад. Там она нашла карту на стенде и взяла у трупа ключи от машины, определив ее по сигнализации. Поехала в больницу, поскольку одна из девочек с сильной астмой и ей плохо. А тут эти... Здесь дальнейшее стало полностью неразборчивым. А Стас с сожалением подумал, что надо было обратить внимание на брошенные у здания машины. Тогда бы не полез как придурок в поисках собаки. Люди гораздо опаснее и счастье, что догадался заранее оружие извлечь из кобуры и дослать патрон, сняв предохранитель. В другой раз так не повезет.

– Надо забрать детей, – сказал, отстраняя.

Лично у него очередная дополнительная задача восторга не вызывала. Потом все равно возвращаться. Но нельзя плюнуть и сделать вид не слышал. Рано или поздно все равно попросит помочь.

– Да-да! – слегка успокаиваясь и поправляя волосы машинальным жестом, согласилась она. – Нужно ехать.

– Тебя как зовут?

– Ира... Ирина Владимировна...

– Мы всех собираем. Есть место нормальное.

– Позвони на базу, – подал идею Валера. – Стационарные ж работают. Пусть кого другого сгоняют. Нам еще долго чухаться.

– Давай Валер, – подтвердил Стас, – смотайся. В приемном есть, – и назвал номер, где должен был находиться Трофим или кто-нибудь другой.

На проходную, к сожалению, невозможно. Там внутренний. А в штабе наверняка кто-то будет.

Стоило закрыть глаза и вместо уплывания в спокойный сон, где отсутствует окружающий мир с его ужасами, уши уловили всхлип. Потом второй. Через минуту вся казарма вздыхала, стонала, давилась в подушку слезами. Все, что они не могли себе позволить днем, поперло наружу. Хорошо на людях изображать насколько все пофиг. Ночью в голову лезут мысли и воспоминания и отвлечься никак нельзя. В этом смысле бесконечно находимые Трофимом дела для всех, от самых маленьких до взрослых были во благо. Но сейчас кто-то сорвался и пошла цепная реакция. Лежать спокойно было невыносимо, утешать не тянуло. Можно подумать ему замечательно и не хоронил собственными руками мать, а затем не видел табличку на общей могиле с отцовской фамилией и именем. Проще всего было вскочить и заорать, посылая по матери и требуя заткнуться. Но он так поступить не мог. Самому тошно.

Стас соскочил с койки, вызвав невольное затишье своими движениями. Вопросительно тявкнул Шарыч. Его место было под кроватью, которая очень удачно находилась у стенки. Практически сразу щенок усвоил необходимость сидеть в отсутствие спокойно. Кажется не нравилось бесконечное тисканье. Стас пробурчал нечто успокоительное и звереныш замолчал. Наличие такого типа здорово успокаивало, однако одновременно создавало кучу забот. И не только кормежка (слава богу нормально трескал) и прогулки в туалет с собиранием за ним катышков. Порядок должен быть для всех, провозгласили на общем собрании и гадить на дорожках не положено. Шарыч желал непременно находиться рядом и очень обиделся на оставление в одиночестве. По крайней мере так Стас понял его поведение с демонстративным отворачиванием после возвращения из больницы. Пришлось извиняться и обещать брать с собой, чувствуя себя глупейшим образом. Зато помогло. Псина потыкался носом и старательно облизал руку.

Натянул штаны с ботинками и майку, автоматически повесив на пояс кобуру и прихватив сигареты, вылетел на улицу. Достаточно тепло, чтоб не особо наряжаться, да и не волновал в данный момент внешний вид. Еще немного и он бы сам присоединился к происходящему коллективному рыданию. Говорят психологи советуют не сдерживаться, якобы помогает, но он не хотел превращаться в сопливое чмо даже на время. Ему не требовалось такое облегчение. Он не собирался расклеиваться.

Возле казармы в курилке сидела женщина. Знакомый профиль с коротким, чуть вздернутым носом и упрямым подбородком. Рядом на скамейке куча вещей, начиная от матраца и заканчивая стандартной российской формой. Почти все переоделись в такое, ведь таскать трупы или рыть землю удобнее в рабочей одежде. Тем более уже появились у многих и нашивки с именами, фамилиями, а иногда и кличками. Удобно в общении с незнакомыми. Благо на складе этого добра полно и если берцы подходящего размера найти на малолеток сложно, то обычные брюки, майку, рубаху и прочее можно при желании подкоротить, ушить и подогнать наилучшим образом. Даже специалистки появились и за ним ходили ноя с просьбами. А те охотно пользовались умениями, спихивая на клиентов тяжелые и грязные труды.