Текст книги "Миры Амбрэ (СИ)"
Автор книги: Экси Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я не буду в этом участвовать! – надрывно произнес он.
– Тогда проваливай! – крикнул главный, и остальные засмеялись.
Ян, схватившись за голову, пропал из моего поля зрения.
Взгляд с трудом фокусировался на тройке двуногих животных, стоящих надо мной, меня сильно тошнило. Я отчаянно пыталась найти в себе силы. Нельзя сдаваться. Под возбужденный смех подонков я ползком попятилась назад.
– Острая штучка сегодня попалась! – хохотал один из них.
– Люблю таких! – поддакнул главный.
Рука нащупала увесистый камень. Я крепко сжала его, держа за спиной.
– Хей, Джек! Кто распакует подарок?! – спросил один из них.
– Тупой вопрос! Конечно я! – сказал красная кепка, перекрутив свой головной убор назад.
Значит, Джек, подумала я и приготовилась к атаке. Он, нагло ухмыляясь, подошел ближе и наклонился.
– Начнем, детка! – произнес он, и в этот момент моя рука вынесла из-за спины камень и с тупым стуком обрушилась на его голову.
Главарь, коротко вскрикнув, отпрянул назад, но всё еще стоял на ногах. Его рука зажимала рану, по пальцам засочились красные струйки. Джек посмотрел на стекающую кровь с таким видом, что я поняла – это последние секунды моей жизни. Он метнулся к машине, стоявшей в паре метров, достал полупустую бутылку из-под пива и молниеносно отбил о камень ее горлышко. Скаля зубы, он приблизился ко мне и занес руку с оружием над моим горлом. Я закрыла глаза… Вдруг он дико и коротко взвизгнул, что-то ухнуло, и тело Джека приземлилось… в десяти метрах от этого места. Во рту торчала та самая «розочка».
Рядом со мной в боевой позе сгруппировался Илай, в его взгляде горел огонь и всепоглощающая ярость. Губы исказил звериный оскал. Двое сзади испуганно переглянулись и бросились врассыпную. Один из них побежал к машине, Илай играючи догнал его в нескольких сантиметрах от нее. Раздался глухой хруст, и голова разбойника неестественно свисла набок, а он кулем обрушился на землю.
Мой взгляд не улавливал перемещений Илая, он как будто исчезал в одном месте и появлялся в другом. Такое было неправдоподобным даже для чемпиона по каратэ. Третий парень попытался скрыться в лесу, его душераздирающие крики пронзили ночную тишину через секунду всё стихло. Мой взгляд переметнулся к Яну, он вжался в дерево и со стеклянными от ужаса глазами взирал на происходящее.
– Нет! – закричала я, но мой голос прозвучал бесшумно.
Илай, схватив за шею, приподнял Яна над землей, словно тряпочную куклу. Тот, хрипя, беспомощно молол ногами воздух.
– Оставь его! – закричала я. – Он просто безвольный идиот и в последний момент сам одумался!
Илай одной рукой держал Яна за шею, другая дрожала, выдавая бурю гнева и внутреннюю борьбу. В его груди рокотало, будто раскаты грома.
Илай разжал руки, и он упал вниз.
– Беги-и! – яростно зарычал Илай, взрывая тишину ночного леса и ударил кулаком в капот «Мерседеса», отчего тот… сложился внутрь гармошкой, как бумажный. По светлым штанам Яна растеклось мокрое пятно. Он попятился и, спотыкаясь и падая, скрылся в темной чаще.
Илай застыл, как натянутая пружина, вцепившись в толстую еловую ветвь, словно это могло сдержать его.
– Спасибо, – хрипло выдавила я, и по щекам потекли слезы.
Мозг дал отбой тревоге, и, расслабившись, мое тело стало сотрясаться в рыданиях, громкие всхлипы улетали в черное небо. Только сейчас начал сказываться шок. Счастье от того, что я снова увидела Илая, смешалось в ядовитый микс с болью, которую я тоже почувствовала по-настоящему лишь теперь. Он посмотрел на меня и, снова издав страшноватый рычащий звук, скривился, как если бы больно было ему. Огромная ветка, за которую он держался, страдальчески хрустнула и упала на землю. Илай крепко обвил меня руками, прижимая к груди, я отчетливо слышала, как бешено стучит его сердце. Он нежно гладил меня по волосам, прижавшись теплыми губами к моей макушке. Постепенно я стала успокаиваться; его планомерное, немного тяжелое дыхание окутывало меня спокойствием и ощущением безопасности.
Я подняла голову, и наши взгляды пересеклись. Он аккуратно провел рукой по поврежденной щеке и сморщился. Его широкие черные зрачки темными пятнами лежали на двух пылающих озерах, разъяренные языки пламени вырывались наружу, подобно извергающемуся вулкану. От неожиданности я растерялась; моя реакция его расстроила, и он, закрыв глаза, отвернулся.
– Прости, так всегда, когда я на пике эмоций, – сдержанно произнес он низким голосом. Спокойствие давалось ему очень тяжело.
– Я хочу домой, – произнесла я устало. Фраза из-за дрожащего голоса прозвучала капризно, и он слегка улыбнулся, поднявшись со мной на руках, как будто я не весила вообще ничего.
– Я могу идти сама, – сказала я, но он сделал вид, что не услышал меня, и шел вперед.
– Я только что спас тебя, сделай мне одолжение.
Мои руки обвили его шею, и я уткнулась носом в плечо. Как же он пахнет!
Когда мы проходили мимо безжизненных тел, я вздрогнула. Может, кому-то это покажется странным, но мне стало немного их жалко.
– Прости, – прошептал он, – я старался сдержаться.
«А если бы не старался, – подумала я, – то куски их разодранных тел и внутренности висели на еловых ветках?»
– Возможно, – Илай невесело засмеялся.
Я и забыла, что он слышит каждое мое непроизнесенное слово; у меня не было возможности практиковаться в сокрытии мыслей.
– Что будет, когда их найдут?
– Я позабочусь об этом, не волнуйся, – произнес он без тени сомнений.
Мы прошли совсем немного, и он остановился, чтобы взглянуть на меня. Его губы были совсем близко и я не могла не смотреть на них, когда он говорил. От его бархатистого голоса внутри меня разливалась теплая волна счастья. Стоило пережить это всё, чтобы он появился.
– Тебя чуть не убили, а ты дрожишь от радости прижимаясь ко мне! И кто из нас псих?! – спросил он, улыбаясь. Глаза снова стали зелеными.
Что я могла ответить?
– Не пугайся, пожалуйста, – попросил он.
– Хорошо, – обронила я.
Всё перед глазами размылось. Кроме потоков ледяного ветра, я ничего не замечала. Впечатление, что меня посадили на нос реактивного самолета. Через считанные секунды мы остановились у дома, меня немного замутило, и я жадно вздохнула воздух. Но при всем этом было отрадно понять, как он незаметно двигается.
– Ты в порядке? – взволнованные глаза прослеживали мою реакцию.
– Теперь понятна твоя страсть к спортивный автомобилям – ближе к твоей реальности, – произнесла я, тяжело дыша.
Он поцеловал меня в висок. Мы уже стояли в ванной.
– Теперь ты можешь меня отпустить, – сказала я, и он нехотя поставил меня на пол.
Я взглянула в зеркало и ужаснулась. На половину лица светился огромный кровоподтек, с правого виска стекла капелька крови, и немного разбита губа. Чудовищный вид.
– Ты выглядишь изумительно! – произнес он так, как если бы восхищался творением Микеланджело.
Я, простонав что-то невнятное, вытолкала его из душа и залезла под горячие струи. Потеряв счет времени, я просто сидела, обхватив колени руками, и тряслась, пытаясь разобраться в полнейшем хаосе, творившемся у меня в голове. Клубы белого пара поднимаясь вверх, заполонили пространство, спрятав меня в тумане. Безудержная радость оттого, что он рядом, опять брала верх; я сидела и тупо улыбалась и, кажется, снова заплакала. Хочется верить, что это пережитый стресс сказывается на моем поведении. Где моя выдержка, сила воли, внутренний стержень, не дававший мне сломаться ни при каких жизненных обстоятельствах? Реветь от счастья, что за дверью стоит пусть даже самый потрясающий, восхитительный парень – это слишком.
Илай постучался в дверь, перед глазами предстала его прежняя улыбка, и я прикрыла веки.
– Ты не утонула? Было бы прискорбно узнать, что потратив массу усилий на твое спасение, я обнаружу в ванной безжизненное тело!
Судя по всему, ему не потребовалось даже малейшее усилие, чтобы расправиться с ними. Вот сдержать себя, чтобы не оторвать голову Яну – ни в каком не в переносном, а в самом наипрямом смысле! – ему потребовалось всё самообладание.
– Иногда мне кажется, что ты тоже читаешь мои мысли, – сказал он, протягивая через шторку полотенце.
Я точно сошла с ума… Я голая в ванной, рядом стоит почти незнакомый мужчина (или, вернее – нечто, имеющее облик мужчины), о котором я ничего не знаю, кроме того, что он двигается как молния, читает мои мысли и способен мизинцем переломить пополам вековую сосну, и я не против! Илай громко расхохотался. Замотавшись в белое махровое полотенце, я вышла в спальню, оставляя мокрые следы. В комнате было темно, тусклый свет проникал через щель под дверью. Я плюхнулась на край постели и стала пальцами расчесывать влажные волосы. Сзади послышался вздох.
Я обернулась. Илай развалился в кровати и, заложив руки за голову, смотрел на меня горящими глазами, слегка прикусив нижнюю губу.
– Мне нужно одеться, – сказала я немного скованно.
– Одевайся, – махнул он рукой. – Я не стесняюсь.
– Очень смешно! Я оценила твою юмор, а теперь выходи или вылетай, что ты там обычно делаешь.
Илай привстал на кровати и приблизился ко мне. Сердце бешено заколотилось. Он взял в ладони мое лицо, утопив меня в своем; я перестала дышать.
– Прости меня, – болезненно скривившись, прошептал он и провел тыльной стороной ладони по щеке.
– За что? – удивилась я.
– Я не пришел вовремя, – произнес он с выражением на лице, как будто съел что-то горькое.
– Очень вовремя – ведь я жива и невредима!
Илай, сдвинув брови, посмотрел на разбитую губу и синяк.
– Пара царапин – пустяки, – возразила я.
Закрыв глаза, он прислонился губами к моей щеке, осторожно осыпая ее поцелуями. Его прикосновения вызывали странные покалывания, но я даже не пошевелилась, чтобы не спугнуть мираж. Все это было таким нереальным, что казалось, одно неловкое движение – и он снова исчезнет.
– Я никуда не уйду, – прошептал он нежно, – даже если ты сама меня об этом не попросишь.
«Больше я такую глупость не совершу!» – подумала я.
Он заулыбался и провел мягкими губами по шее вниз. Мои веки закрылись, и земля ушла из под ног. Из-за переполняющего меня восторга мысли улетучились, я превратилась в одно чувство, поэтому осознание того, что щека больше не болит, наступило не сразу. Я дотронулась до нее кончиками пальцев и удивленно посмотрела на Илая. Хотя чему еще можно было удивляться?!
– Ты еще и исцелять умеешь?
– Я много всего я умею, – заверил он, еще раз с жаром поцеловав меня в шею. Я закрыла глаза и повернулась к нему, так что наши губы встретились. Илай издал гортанный звук.
– Ты играешь с огнем, – вдруг тихо сказал он, не отрываясь от моих губ. Его голос звучал, словно хруст шагов по мягкому снегу.
– Знаю, – вздрогнула я.
– Ты можешь сгореть.
– Знаю, – прошептала я одними губами.
– Тебе не страшно? – спросил он, дотрагиваясь ртом до мочки уха.
– Страшно, – я приоткрыла веки, чтобы посмотреть в глаза своему страху, – но лучше сгореть с тобой, чем остаться без тебя.
Он увлек меня на белоснежные простыни, подтолкнул к подушке и лег рядом, поглаживая пальцами по спине. Его ровное дыхание убаюкивало меня, и я сразу уснула. Впервые за всю жизнь я не чувствовала себя одинокой, ОН был рядом.
Проснувшись, я сладко потянулась и открыла глаза, обнаружив себя завернутой лишь в одну простыню. Я сразу вспомнила, что вчера меня покинули силы. Полотенце лежало рядом на полу.
В голове промелькнули события вчерашней ночи, и внутри всё сжалось. Взгляд метнулся по комнате в поисках Илая, констатировав его отсутствие. Неужели ушел?! Ноги бежали впереди мыслей, и вот я стою на кухне, придерживая сползающую простыню. Никого. К горлу подступил обжигающий ком, слезы подступали, когда он, подкравшись сзади, обвил меня руками и забрался носом под волосы. Хорошо, что он крепко меня держал, иначе я бы упала от внезапно возникшей слабости. Он нежно повернул меня к себе. Чтобы смотреть на него, мне приходилось задирать голову. На губах Илая играла всё та же самодовольная улыбка, от которой у меня дрожали колени.
– Я тоже соскучился, – произнес он, приподняв брови.
Я по-детски улыбнулась. Взгляд Илая скользнул по мне вниз, и он, звучно сглотнув, не выключая улыбки, закрыл глаза.
– Не испытывай меня, пожалуйста! Ночь прошла тяжело: в перерывах между тем, как я прикрывал тебя простыней, а ты почти сразу раскрывалась, я пытался уснуть. Что было очень непросто!
Одного только взгляда на его пылающие глаза хватило, чтобы не сомневаться в этом.
Несмотря на по-весеннему прохладное утро, он был в облегающей тонкой красной майке и легких темно-синих штанах. Под майкой четко читался каждый мускул. Я впервые позволила себе дотронуться до него по-настоящему. Тонкие длинные пальцы скользили, пересчитывая твердые бугорки. Его дыхание стало глубже, в глазах снова заиграло пламя. Когда пальцы спустились вниз, он бережно перехватил их и, слегка наклонившись, поцеловал, потянув за руку к столу. Я только сейчас заметила: там дымился свежеприготовленный воздушный омлет с обилием зелени. От кружки кофе вместе с паром поднимался изумительный аромат, и мой желудок отреагировал голодным урчанием.
Большая тарелка с омлетом опустела меньше чем за пять минут. Илай с улыбкой наблюдал, как завтрак исчезает у меня во рту, и молчал. Мне никогда не было так хорошо, как сейчас. Счастье бурлило внутри, сердце весело выстукивало, и щеки болели от нисходящей улыбки. Покончив с завтраком, мы вместе пошли гулять с Порто. Солнце светило так ярко, что стало больно глазам, – впервые после многодневных дождей со снегом, из-за которых в городе, казалось, наступила полярная ночь. Вся лесная живность повылазила из нор, гнезд и дупл. Птицы щебетали так громко, что иногда приходилось чуть ли не кричать, чтобы услышать друг друга. Мы неторопливо бежали по лесным тропинкам; мне стало интересно, каково это для него – двигаться в моем темпе.
– Тебе, наверное, ужасно скучно бежать как я?
– Мне ужасно весело, если ты рядом, – улыбнулся он.
– Тебе приходится прилагать усилия?
– Попробуй двигаться вот так – и у тебя появится представление об этом, – сказал он, остановился и потом начал двигаться очень медленно, смешно кривляясь – как в фильмах, когда показывают замедленный кадр. Я громко засмеялась.
Мы еще погуляли по лесу и просто дурачились, хохоча до опупения, пока я в изнеможении, с болью в мышцах живота не упала под дерево. Он, прислонившись ко мне плечом, почти бесшумно присел рядом.
– Почему ты вернулся? – спросила я, не открывая глаза.
– Чтобы спасти тебя, а потом всю ночь, исходя слюной, поправлять на тебе простынь.
Я почувствовала, как мои щеки запылали, вызвав его смех.
– Я серьезно! – сказала я, не поднимая век.
В ответ я услышала странное шипение и инстинктивно распахнула глаза. Илай медленно, красивым каллиграфическим почерком выжигал пальцем на коре дерева слова «Я тебя люблю». Я обомлело смотрела на его палец и искры по краям букв, на саму надпись, и до меня, как до жирафа, дошло, что он написал.
– Потому что я люблю тебя, Лила, больше жизни, – сказал он тоном, от которого у меня потемнело в глазах. Можно ли умереть от счастья?! Я опустила голову на колени и очнулась в руках Илая. Он бережно поправил прядь волос и, словно собирая росу, смахнул со щеки слезинку. Я стыдилась открыть глаза и вообще вела себя ужасно глупо: то смех, то слезы… Боже, да что со мной?!
– Это любовь, – ответил он и покрыл лицо мягкими поцелуями, задержавшись на губах. Всё мое тело, от кончиков пальцев до самой макушки, пронзил электрический разряд, заставляя сердце колотиться, пробивая дорогу к предмету своего обожания. Я в буквальном смысле перестала дышать. Наш поцелуй становился всё напористей и резче, Илай забрался руками под мои волосы, и заколка, стягивающая хвост, лопнула. Волосы крупными волнами заструились вниз, накрывая его лицо. Я уже сидела сверху и жадно ловила каждое движение его губ. Илай тоже тяжело дышал, издавая те самые, рокочущие звуки. Я, не переставая себе удивляться, целовалась так, как будто делала это десятки раз, хотя этот поцелуй был самым первым в моей жизни. Внезапно я опять почувствовала сильную слабость, мне даже показалось, что теряю сознание… Илай сразу уловив мое состояние и отстранился.
Ярко-янтарные глаза пылали, восстанавливая дыхание, он тревожно прошептал:
– Прости.
Может, ему не понравилось? Илай улыбнулся и провел ладонью по моей щеке.
– Посмотри на меня! По мне можно сказать, что мне не понравилось?!
– Нет, – коротко ответила я.
В его взгляде на долю секунды промелькнула печаль.
– Всё очень сложно. Придет время – и я тебе все объясню. А теперь мне нужно немного остыть, если ты не слезешь с меня, я еще нескоро смогу ходить, – улыбнулся он.
Я быстро отсела в сторону, опираясь спиной о шершавый ствол. Илай опустил голову на колени, восстанавливая дыхание. Мои пальцы слегка скользнули по его шее, чувствуя его напряжение. Какой же он горячий!
– С тобой всё в порядке? – спросила я взволнованно. – Ты горишь.
– Буквально! – ответил Илай. – Моя нормальная температура гораздо выше человеческой, больше сорока двух. А по сравнению с тобой я вообще раскаленный камень.
У меня действительно температура тела ниже среднего, около 35 градусов, но медики еще в приюте, не заметив других отклонений, сослались на пресловутую индивидуальность организма.
– Откуда ты знаешь?
– Я многое о тебе знаю. Ты любишь запеченные мидии, в кофе добавляешь одну ложку сахара, любишь бегать, особенно в сумерках, и хочешь уехать из этого города, потому что тебе в нем тесно. Ты любишь писать романы, и твой последний – о путешествиях во времени; когда тебе грустно, всегда идет дождь. Еще очень много всего!
Я сидела с открытым ртом. С дождем действительно было так, но я, пытаясь найти этому научное объяснение, грешила на ответную реакцию организма: дождь – грусть, а не наоборот. В конце концов, почти все грустят во время дождя. Но в тот день, когда мой велосипед «сломался» Мардж украла деньги и я поняла, что моя душа и сердце мне больше не принадлежат, случился ужасный ливень с градом, тучи набежали из ниоткуда. Всю неделю, пока не было Илая, опять же шел дождь со снегом, и это – в середине марта. А сегодня солнце светит, словно обезумевшее от счастья, как и я.
– Откуда ты столько всего знаешь?
– Я же говорил, что наблюдал за тобой. Кое-что мне было известной раньше, но это другая история. Если бы ты знала, сколько раз я отрывал голову Филлу за его грязные мысли, четвертовал Майкла, хотя его, наверное, зря, – можно было бы просто повесить.
– Не говори так, Майкл хороший парень!
– В этом вся ты, – усмехнулся он. – В каждом хочешь видеть хорошее, даже в гнилой душе Мардж все эти годы ты отчаянно пыталась разглядеть хоть что-то светлое!
– Мудрость проявляется в терпимости к недостаткам других людей.
– Значит, я король глупцов! Терпимость не мой конек.
– Расскажи о себе.
– Что именно?
– Всё, – произнесла я, снова не в силах оторвать от него взгляд. – Для начала расскажи о своих вкусах, сколько тебе лет и откуда ты.
Илай поднял зеленые глаза.
– Мне двадцать один год, я живу в Амбре. Обожаю плавать в прохладной воде и бегать в сумеречное время, люблю итальянскую кухню, больше всего мне нравятся спагетти с цикорием, фенхелем и тунцом. Цвет… – он прищурился. – Если для машины, то однозначно черный. Мои недостатки: я воспламеняю предметы и пою в душе, а пою я ужасно! Мне тяжело сказать себе «нет», часто у меня отказывают тормоза. Я вспыльчивый и иногда сам не знаю, чего от себя ждать. Когда мне совсем хреново – просыпаются вулканы. Ах да, я сплю голым. – Мое живое воображение нарисовало картину… уффф!
Илай засмеялся.
– Думаю, на этом лучше остановиться, пока я совсем не напугал тебя.
Он опять провел пальцем по моей щеке.
Мне странно было видеть его другим. Нежным, чутким, хотя тот огонь, энергия, что всегда бурлила в нем, присутствовала и сейчас, однако не было дерзости и резкости в том количестве, что он показывал вначале.
– Иногда я заигрываюсь, но в тот раз мне нужно было объяснить свое появление, и мое поведение сделало это лучше, чем любые слова.
– Для чего ты тогда ушел?
Он посмотрел в небо, как-то грустно.
– В какой-то момент мне действительно показалось, что если я уйду, то будет лучше, – он сделал паузу, и я поняла, что он не договаривает.
– Потому, что есть очень сложные вещи, которые я не могу изменить, – Илай вздохнул. – А потом я послал все к черту!!! – выпалил он с жаром. – Я увидел, как всю неделю небо рвало то снегом, то градом, ты грустила по мне, – на его лице опять просияла улыбка, – я тоже сходил с ума без тебя; проснувшийся вулкан стал окончательным аргументом в пользу возвращения. Я эгоист и не боюсь это признать! Я люблю тебя и буду бороться за тебя до конца, сделаю всё, чтобы остаться с тобой!!!
У меня от этих шарад закружилась голова, вопросов стало еще больше.
– Ты всё это время был рядом?
– И да, и нет. Пытался найти ответ, и, как оказалось, я вовремя вернулся, – он скривился от осознания того, что могло произойти.
– Ну, ответ ты хотя бы получил?
– Нет, – покачал он головой.
Я поняла, что ничего не понимаю.
