Текст книги "Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет... (СИ)"
Автор книги: Екатерина Юдина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 6
Фотография…
Время, которое я провела в больнице, стало казаться мне сущим Адом. Запах и вкус лекарств, белые стены и тишина палаты. От этого всего хотелось ругаться во весь голос и лезть на стены. Или, может, впить чего-нибудь невыносимо крепкого.
Приходить в себя после комы сложно и порой создавалось впечатление, что тело мне больше не принадлежало, но еще хуже становилось от тех мыслей, которые каждый день рвали мое сознание.
Я все думала о Фелисе. В последние годы мы уже не были близки так же, как прежде и за то время, которое она провела в университете Милана, я свыклась с мыслью, что мы не всегда будем рядом друг с другом. Жизненные пути нас разведут. Но как принять ту мысль, что ее вообще больше нет? Я углублялась в эти размышления, а потом отталкивала их от себя.
Я так же думала над тем, как теперь жить мне и маме, но тут все было не менее сложно. Ни одной нормальной идеи. Сама мысль о том, что я, Ромола, теперь мертва для всех, сбивала с ног.
В итоге, за время реабилитации, просто для того, чтобы не сойти с ума, я зацикливалась на том, что меня разгрызало изнутри. А именно – злость. Меня жгло от ярости при мысли, что где-то безнаказанно ходил человек, который довел Фелису до такого состояния и больше всего на свете я хотела, чтобы его настигла участь похуже той, которую получила моя сестра.
В итоге, все следующее время я только 0б этом думала и на этих мыслях концентрировалась. Как же невыносимо сильно мне хотелось раздавить и уничтожить этого человека. Это стало моим стимулом к скорейшему выздоровлению.
– Молодец, Фелиса. Вижу, что ты быстро приходишь в себя, – похвалил меня Джакомо. мой лечащий врач.
На тот момент мне уже сняли гипс с ног и я стала понемногу ходить. С рукой у меня не было никаких проблем. Переломы на ней уже давно заросли и перестали ныть, а вот делать даже небольшие шаги сразу было больно.
– Это нормально, Фелиса. Еще какое-то время ноги будут болеть, – успокаивал меня Джакомо, когда видел, как я кривилась в очередной раз разминая ноги. Он вообще много чего говорил, а я молча кивала и запоминала все его слова, поскольку намеревалась уже вскоре покинуть больницу.
Мы с мамой понимали, что нам следовало уехать из Бергамо. Хотя бы на время нужно было покинуть этот город.
– Ромола, ты не хочешь поехать в Дзоньо? – предложила мама. Сейчас она единственная, кто называл меня Ромолой. Никогда не думала, что будет настолько приятно просто слышать свое имя.
– Да, хороший вариант, – я не стала уточнять, что это вообще единственное место, в которое мы могли поехать. Время, которое я провела в больнице, стало казаться мне сущим Адом. Запах и вкус лекарств, белые стены и тишина палаты. От этого всего хотелось ругаться во весь голос и лезть на стены. Или, может, впить чего-нибудь невыносимо крепкого.
Приходить в себя после комы сложно и порой создавалось впечатление, что тело мне больше не принадлежало, но еще хуже становилось от тех мыслей, которые каждый день рвали мое сознание.
Я все думала о Фелисе. В последние годы мы уже не были близки так же, как прежде и за то время, которое она провела в университете Милана, я свыклась с мыслью, что мы не всегда будем рядом друг с другом. Жизненные пути нас разведут. Но как принять ту мысль, что ее вообще больше нет? Я углублялась в эти размышления, а потом отталкивала их от себя.
Я так же думала над тем, как теперь жить мне и маме, но тут все было не менее сложно. Ни одной нормальной идеи. Сама мысль о том, что я, Ромола, теперь мертва для всех, сбивала с ног.
В итоге, за время реабилитации, просто для того, чтобы не сойти с ума, я зацикливалась на том, что меня разгрызало изнутри. А именно – злость. Меня жгло от ярости при мысли, что где-то безнаказанно ходил человек, который довел Фелису до такого состояния и больше всего на свете я хотела, чтобы его настигла участь похуже той, которую получила моя сестра.
В итоге, все следующее время я только 0б этом думала и на этих мыслях концентрировалась. Как же невыносимо сильно мне хотелось раздавить и уничтожить этого человека. Это стало моим стимулом к скорейшему выздоровлению.
– Молодец, Фелиса. Вижу, что ты быстро приходишь в себя, – похвалил меня Джакомо мой лечащий врач.
На тот момент мне уже сняли гипс с ног и я стала понемногу ходить. С рукой у меня не было никаких проблем. Переломы на ней уже давно заросли и перестали ныть, а вот делать даже небольшие шаги сразу было больно.
– Это нормально, Фелиса. Еще какое-то время ноги будут болеть, – успокаивал меня Джакомо, когда видел, как я кривилась в очередной раз разминая ноги. Он вообще много чего говорил, а я молча кивала и запоминала все его слова, поскольку намеревалась уже вскоре покинуть больницу.
Мы с мамой понимали, что нам следовало уехать из Бергамо. Хотя бы на время нужно было покинуть этот город.
– Ромола, ты не хочешь поехать в Дзоньо? – предложила мама. Сейчас она единственная, кто называл меня Ромолой. Никогда не думала, что будет настолько приятно просто слышать свое имя.
– Да, хороший вариант, – я не стала уточнять, что это вообще единственное место, в которое мы могли поехать.
В Дзоньо жила Литиция, старшая сестра мамы. Она пару раз приезжала в Бергамо. пока я была в коме и мама рассказала ей о нашей ситуации, на что Литиция предложила свою помощь. То есть, несмотря на то, что женщина жила небогато, она предлагала нам пожить у нее.
Так и было решено, что при первой возможности мы уедем в Дзоньо. Правда, я не говорила маме, что на будущее у меня были планы, которые она бы точно не В Дзоньо жила Литиция, старшая сестра мамы. Она пару раз приезжала в Бергамо. пока я была в коме и мама рассказала ей о нашей ситуации, на что Литиция предложила свою помощь. То есть, несмотря на то, что женщина жила небогато, она предлагала нам пожить у нее.
Так и было решено, что при первой возможности мы уедем в Дзоньо. Правда, я не говорила маме, что на будущее у меня были планы, которые она бы точно не одобрила.
* * *
Слишком быстро закончился август и наступил сентябрь. К этому времени мама перевезла те немногочисленные вещи, что у нас остались в Дзоньо и восстановила свои документы. Поэтому, несмотря на то, что я все еще была слабой, в Бергамо мы больше задерживаться не стали и сразу же переехали к Литицие.
Я так и не смогла заставить себя навестить могилу Фелисы. Но, когда мы уже были в Дзоньо я все же спросила у мамы, как именно похоронили сестру.
– Один человек помог деньгами. Он все оплатил, – последовал уклончивый ответ.
Мама еще что-то пробормотала насчет того, что не особо хотела принимать эти деньги. но на мои вопросы, касательного того, кто же оплатил, по сути, мои похороны, она больше отвечать не стала.
== Закончился сентябрь и наступил октябрь.
У Литиии был свой дом и приличное количество скота, благодаря чему, со временем, мама понемногу начала приходить в себя. Тут некогда унывать. Дела, дела и еще раз дела.
Я тоже была приобщена к огороду и, возможно, именно благодаря уходу за виноградниками я стала себя лучше чувствовать. Уже не жаркое, но теплое солнце и не слишком тяжелая физическая работа. Жизнь в этой комунне дала мне возможность окончательно восстановиться.
После этого пришло время браться за то, что я эти месяцы планировала.
== Помню, как впервые после того случая с пожаром зашла в соцсеть. Раньше я этого избегала, ведь не хотела, чтобы мне хоть что-то напоминало о прошлой жизни и подругах, по которых я, естественно, скучала. Но тогда мне требовалась соцсеть для дела.
Я создала новую страницу, которая будто бы принадлежала одному очень горячему парню и под этой вымышленной личностью написала своей подруге Альде. Она уже закончила университет в Милане, но девушка должна была знать кто именно издевался над Фелисой. Об этом я и хотела спросить. Правда, я начала разговор издалека, чтобы не выдать своего явного интереса и вот, когда тема коснулась Фелисы, я получила такой ответ:
«Да над Фелисой издевались все кому не лень».
Я нахмурилась и задала следующий вопрос:
«Почему? С чего все началось?»
Следующее сообщение Альды меня поразило:
«Просто она ненормальная. Вечно выглядела так, словно за ней вот-вот должна была прийти инквизиция. Ни с кем не разговаривала, но, при этом, без перестану бегала за одном парнем. Писала ему письма с признаниями в любви и преследовала его. Слышала, что она ему еще и с разных номеров по ночам звонила. Плюс, этот парень очень популярен у нас в университете, поэтому его поклонницы не были рады такой сумасшедшей фанатке».
Я несколько раз перечитала сообщение и вообще не поверила в то, что Фелиса могла нечто такое делать. Ладно, ее отстраненность от других студентов мне не показалась странной. Сестра с детства была стеснительной и тяжело сходилась с людьми. Но вот, чтобы она бегала за каким-то парнем… Вообще немыслимо.
«Ты уверена? А как зовут этого парня?» – написала я Альде.
«Уверена. Своими глазами все видела. И какая тебе разница? Давай поговорим о чем-нибудь другом. Не хочу даже думать о Фелисе. Сестра у нее была классная, а вот она фрик».
«Просто ответь, как его зовут?» – я не переставала настаивать.
«Ксиан. Его зовут Ксиан Ян».
== После разговора с Альдой я еще какое-то время находилась в замешательстве.
Ксиан Ян. Это имя мне сразу показалось знакомым, но я не смогла вспомнить, где именно раньше его слышала. И только спустя время поняла, что Альда мне его и назвала тогда в клубе на мой день рожденья. Этот Ксиан в тот день был в Бергамо.
Но я все равно не поверила в то, что Фелиса может начать кого-нибудь преследовать и весь вечер искала в сети тех, кто так же учился в университете Милана и будто бы невзначай спрашивала их о том, знали ли они девушку по имени Фелиса Гвидиче. Оказалось, что сестра в универе была знаменитостью. При чем, знаменитой она была не с хорошей стороны.
Все с кем я общалась, как один твердили о том, что Фелиса была влюблена в Ксиана и это видели абсолютно все, ведь сестра, будто потеряв голову, бегала за этим парнем. Только Яну это не нравилось. Фелисой он брезговал.
В итоге, прообщавшись с разными людьми почти до глубокой ночи, я узнала много нового о своей сестре и пришла к выводу, что она была влюблена в этого Ксиана.
При чем, какой-то одержимой и ненормальной любовью, которая выливалась в преследование и навязчивые признания в любви. И именно поэтому многие из тех с кем я общалась, называли Фелису больной. Ксиан Ян не тот, кому можно так просто надоедать.
Но мне все равно не верилось во все это и, проведя всю ночь в размышлениях, я решила, что в ближайшие дни поеду в Милан и наведаюсь в университет. Что я там буду делать, я еще не знала, но понимала, что мне нужно встретиться с Ксианом.
== – Мам, я тебе об этом не говорила, но раньше у меня был парень, – пусть меня и сгрызала совесть, но мне пришлось соврать маме. Навряд бы она так спокойно отпустила меня из Дзоньо, поэтому я придумала целую легенду о том, что ранее у меня был парень, с которым я уже около года встречалась и у нас все было серьезно. Так же я сказала маме, что хочу поехать к нему и сознаться в том, что все еще жива и без него вообще жизни не представляю. Таким образом, для мамы я уезжала не в некуда, а к человеку, с которым у меня были отношения. Правда, мама меня огорошила своими словами:
– Только не говори мне, что ты встречаешься с Винченсо Медичи.
– Что? Нет, не с ним, – я тут же с яростной активностью начала мотать головой. При воспоминании о Медичи у меня в груди все полыхнуло от гнева.
Мама не любила Винченсо. Пару лет назад он подвез меня к дому и она его увидела, но сразу к парню отнеслась более чем отлично. Они даже немного поговорили. Но, позже, я случайно проговорилась о том, кем был отец Винченсо и, все, с тех пор мама стала запрещать мне видеться с Медичи. Она считала, что это опасно и на этом будто зациклилась. Помню. даже заставила удалить номер Винченсо. А Медичи, придурок, еще потом разозлился на меня из-за того, что я сразу не узнала, что это он мне звонил. Про маму я ему говорить не стала.
Успокоилась мама только после того, как узнала, что мы с Медичи год назад очень сильно поругались и перестали общаться. Она еще говорила, что это к лучшему и потом целый день ходила с хорошим настроением.
И я не понимала, почему мама сейчас вспомнила о Винченсо. Она ведь даже не знала, что мы с Медичи в начале лета виделись и, тем более, ей не было известно о том, что между нами произошло.
== После всего, что случилось, мне не хотелось огорчать маму и поэтому я целых три дня играла роль влюбленной девушки, которая так отчаянно хотела попасть к своему парню. Я даже скачала на телефон фотографию какого-то красавчика и специально подолгу поглядывала на нее. В итоге, мама сама сказала, чтобы я ехала. Сообщила, что доверяет моему выбору и желанию встретиться с этим человеком. Но, при этом, она ждала звонка и хотела поговорить с моим парнем. после того, как я с ним объяснюсь. Все же ситуация была непростая.
Я тогда кивнула и пошла собирать вещи. Уже буквально на следующий день я намеревалась уехать Милан и постепенно узнавала в сети информацию об этом университете. Хотелось хоть примерно знать, как там себя вести. Тем более, для всех я теперь Фелиса.
Мама же смотрела на меня и причитала о том, что я ранее не рассказала ей о своих отношениях.
– Ау Фелисы был парень в Милане? Она тебе об этом не рассказывала? – решила я поинтересоваться.
– Да, был… – кивнула женщина. – Я даже потом фотографию их нашла. Бедный мальчик. Не знает, что случилось с Фелисой.
Меня очень заинтересовала эта фотография и я попросила маму ее найти. Дело в том, что при взрыве часть наших вещей вылетела на улицу и эта же участь постигла фотографию. Она даже немного обгорела, но общие черты остались понятны.
Да, там я увидела Ксиан Яна и Фелису. Тяжело отрицать то, что он чертовски харизматичен и красив и не странно, что в универе Ксиан был популярен. Правда, мне он уже не нравился. Вот от него действительно веяло опасностью.
На фотографии, наверное, они находились на летней площадке какого-то ресторана в Милане. Парень приобнимал сестру и смотрел на нее, а она счастливо улыбалась. Вернее, это только на первый взгляд.
Мама в этом плохо разбиралась и работа была выполнена хорошо, поэтому она так и не поняла, что это фотошоп. Хуже было то, что к фотографии была прифотошоплена не Фелиса, а я. Мама бы нас различила, но на фотографии мое лицо слегка подгорело и затерлось. Но, черт я даже знала с какой именно фотографии меня вырезали, чтобы поместить на эту.
Я с полным недоумением смотрела на фотографию, а потом развернула ее и прочитала надпись, которая была сделана ровным почерком Фелисы: «Я и Ксиан.
Милан. Осень 2018».
Глава 7
Его глаза. Его поступки…
Ранее я неоднократно бывала в Милане и довольно неплохо ориентировалась тут.
Благодаря этому я без труда нашла подходящий хостел – место далеко не презентабельное и огибаемое всеми туристами, но, зато, проживание дешевое. А мне большего и не требовалось.
Купив немного продуктов, я первый вечер своего пребывания в Милане, провела в хостеле. Все это время изучала информацию об университете и так же листала объявления в поисках подработки. Я не знала сколько времени пробуду в Милане, но денег у меня практически не было и мне хотелось хотя бы немного подзаработать.
Утром следующего дня я проснулась немного взбудораженная. Спала мало, но энергии полно. Наверное, сказывался адреналин, постепенно вливающийся в мою кровь.
В первый же день я не намеревалась ничего делать. Хотела лишь посмотреть на университет, но понимая, что меня могут увидеть те, кто знал Фелису, я постаралась избавиться от того, что нас отличало. В первую очередь, это волосы.
Их я выровняла и собрала в хвост. Посмотрев в зеркало, я все равно чертыхнулась.
Как по мне, мы с Фелисой были совершенно разными и только дурак мог нас не различить.
– Ничего, Ромола. Тебе только кажется, – я попыталась успокоить саму себя и вспомнила о том, как меня и сестру постоянно путали.
Конечно, более близкие люди, которые нас хорошо знали, различали меня и Фелису по волосам, походке, манере разговора, стилю одежды, цвету кожи, темпераменту.
Но все это я могла хотя бы попытаться подделать. Тем более, после комы я все еще не поправилась и даже на саму себя внешне сейчас не была похожа.
В итоге, после долгих примерок моей немногочисленной одежды, я поняла, что уже опаздываю. Из-за этого я остановила свой выбор на обычных джинсах и толстовке.
Так же взяла кепку и солнцезащитные очки, решив, что пока что не было смысла высовываться и лучше просто скрывать лицо.
Проехав на метро через половину Милана, я оказалась около университета.
Огромнейшая территория и такая красивая архитектура здания. Я видела фотографии, но, пожалуй, они не передавали и половину великолепия этого места.
Я купила кофе, и села на бордюр, неподалеку от газона, на котором разместились многочисленные студенты, приехавшие на учебу раньше положенного времени. На меня никто не смотрел и будто бы вообще не замечал моей скромной персоны.
Зато, я прекрасно видела всех.
Студенты тут самые разнообразные, как по внешнему виду, так и по увлечениям.
Просто наблюдая за ними, можно было мысленно потеряться. Глаза разбегались, но, все же, когда я скользнула взглядом справа от себя, сразу же заметила Его.
– Громадина, – с моих губ сорвалось еле слышное слово.
Винченсо Медичи, несомненно, выделялся. И дело даже не в том, что он значительно выше и массивнее всех остальных студентов, из-за чего многие парни, по сравнению с Медичи, казались невзрачными и худощавыми. Скорее, все дело было в том, что от Винченсо хлесткими витками исходило нечто мрачное, подавляющее и темное. Казалось, что теперь он стал в разы более жутким.
Глаза у него ледяные и пустые. Будто не у человека, а у бездушного монстра.
Прям до мурашек пробирало.
Рядом с Медичи шел Батиста. Вот кто вообще не изменился, так это он. Как всегда, полное отсутствие эмоций на лице и безразличие в глазах.
Я молча наблюдала за тем, как Винченсо и Батиста прошли к главному входу и прекрасно заметила, что тут Медичи, судя по всему, боялись, ведь многие, кто так же шел по дорожке, увидев Винченсо, старались отойти в сторону, чтобы не преграждать ему путь. Лишь одна девушка уже около ступенек осмелилась подойти к Медичи. Очень миловидная блондинка с невероятно красивой фигурой.
Я не слышала, что эта девушка говорила Винченсо, но по улыбке и мимике, поняла, что она пыталась флиртовать. Правда, Медичи на слова этой блондинки никак не отреагировал. Лишь кинул на нее один недолгий взгляд, после которого девушку будто ветром сдуло.
Я сжала в ладони практически пустой стакан с кофе и отвернулась. Не хотела смотреть на Медичи, ведь ощущала, как меня сжигала ненависть к нему. В случившемся с Фелисой была его вина. Я уже молчу о том, что он за нее не заступился. Если бы он тогда из-за своей непонятной прихоти не захотел попользоваться мной, мне бы не пришлось прятаться. Я была бы дома и, возможно, смогла бы остановить Фелису.
– Подонок, – прошипела я, сжимая пальцами ровную траву на газоне.
Я допила кофе и бросила пустой стакан в урну, хотя, с удовольствием бы швырнула его в Медичи. Было бы хорошо, если бы стакан еще был наполнен чем-нибудь очень горячим.
== Моей главной задачей на сегодняшний день являлся Ксиан. Я хотела посмотреть на него и хотя бы немного узнать об этом человеке. Но, время шло, а его я по-прежнему не видела. Уже началась первая пара и я собралась немного пройтись по самому зданию, но вовремя заметила, что к территории учебного заведения подъехал автомобиль. Из него и вышел Ксиан.
Машина у него явно не дешевая, но сам парень был одет просто. Джинсы, белые кеды и такого же цвета футболка, поверх которой была накинута серая рубашка.
Такое впечатление, что в выборе одежды он вообще не заморачивался, но все равно выглядел лакомым кусочком для любой девушки.
Я старалась наблюдать за ним издалека. Вокруг Ксиана всегда было полно людей.
Веселье, смех, разговоры и сумасшедшие поступки. Среди всей той суеты он был центром. Заразительно улыбался своей идеальной улыбкой и неминуемо привлекал внимание.
Против воли я сравнила Винченсо и Ксиана. Медичи все боялись и сторонились.
Лишь единицы находили в себе храбрости подойти к нему и, тем более, меньше было тех, кто рисковал посмотреть Винченсо в глаза. За Ксианом же все тянулись и мне стало казаться, что у него жизнь безоблачная. Безупречная. Сын богатых родителей, который ни о чем не переживал. Мог ли такой человек навредить Фелисе?
Этот вопрос я задавала себе ровно до тех пор, пока не увидела, как Ксиан потушил сигарету о руку какого-то парня. И делал он это так, словно в этом не было ничего необычного. Будучи в окружении других студентов, он, продолжая все так же улыбаться, сказал:
– Я тоже люблю шутить. Давай проверим, нравятся ли тебе мои шутки? – и после этого прижал тлеющий окурок о руку парня.
Что странно, этот студент сразу не отдернул свою ладонь. Он будто бы оцепенел от страха. Болезненно кривился, до крови прикусывал губу, но руку с поручня убрал лишь после того, как Ксиан отбросил в сторону уже потушенный окурок.
Я сразу не поняла в чем дело, но потом, попыталась ненавязчиво поговорить с первокурсницами, которые стояли неподалеку. От них я узнала, что тот парень сказал кому-то, что сестры Ксиана будут горячими шлюхами, когда вырастут и он с удовольствием развлечется с ними. Когда парень понял, что его услышал Ян, испугался и начал говорить, что эти слова являлись шуткой. Ну а дальнейшие события я уже сама увидела.
В тот же день я узнала, что у Ксиана не было братьев, но было пять младших сестер, старшей из которых только недавно исполнилось тринадцать, а младшей три. С ними у Яна общим был только отец, который умер год назад и, я не знала, что с их матерью, но после смерти отца, Ксиан стал не только во главе их семейного бизнеса, но так же теперь являлся опекуном сестер.
В тот момент, подумала, что Ксиан жуткий, раз так просто потушил сигарету о кожу другого человека. Правда, я еще тогда не знала, что так же спокойно он мог потушить окурок о глаз этого парня. В принципе, это он и сделал. Правда, узнала я об этом позже. Об этом утверждали слухи.
== Следующим утром я так же одела мешковатую толстовку, а лицо закрыла козырьком кепки и солнцезащитными очками, после чего на метро доехала до университета. Уже когда я переходила дорогу, поздно заметила, что к тротуару припарковывалась машина под колеса которой я чуть не попала. К счастью, я успела отпрыгнуть в сторону, но спотыкнулась о бордюр и полетела в клумбу.
Только закончился полив, поэтому обратно на тротуар я выползла мокрая, грязная и очень злая.
– Вот же уро… – зашипела я, сжимая ладони в кулаки, но произнести все крутящиеся на языке ругательства так и не успела. Вовремя я поняла, что меня чуть не сбил Медичи.
Я тут же отвернулась, но, казалось, Винченсо вообще не обратил на меня никакого внимания. Ему было глубоко плевать на девушку, которую он только что чуть не сбил. Этот Громадина просто взял и прошел мимо. При чем, никто ему и слова не сказал.
На этот раз я стояла и долго смотрела ему в спину. Я не могла ничего с собой поделать. Меня трясло из-за гнева и негодования, несмотря на то, что я всеми силами пыталась успокоиться. Когда я злилась настолько сильно, не могла себя сдержать, поэтому, когда около тротуара стало пусто и все студенты пошли в университет, я взяла камень и острым краем выцарапала на капоте машины Медичи:
«Научись водить, Громадина».
После этой пакости мне даже слегка полегало, но слишком поздно я поняла, что сглупила. Кажется, Громадиной Медичи называла только я.
– Да все равно, – я безразлично пожала плечами и поплелась к главному зданию.
Опять села на бордюр в надежде высохнуть на солнце.
Я видела, как после окончания первой лекции Медичи пошел к своей машине и прекрасно заметила, что он застыл, скорее всего, увидев надпись. Поскольку Винченсо стоял ко мне спиной, я не смогла рассмотреть эмоций на его лице и не услышала того, что ему сказал Батиста. Ну и плевать. Уже вскоре я отвернулась, чтобы понаблюдать за тем, как Ксиан играл в баскетбол. Зрелище было восхитительное. Особенно, после того, как Ян снял футболку Я, конечно, понимала, что парень он подкачанный, но не ожидала, что у него прям такие мышцы. На несколько минут я даже забыла о том, что он, скорее всего, мой враг и просто наслаждалась зрелищем.
Правда, еще несколько минут наблюдений и я заметила еще одну странность. У Ксиана не было правой ноги.
– Серьезно? – я удивленно приподняла бровь, неотрывно смотря на то, как штанина его спортивных штанов слегка задралась в тот момент, когда Ян сел на скамейку, чтобы завязать шнурки. Благодаря этому я немного увидела протез.
Это было очень странно, ведь, если бы я не увидела протез, в жизни не поверила бы, что у Яна не было ноги. Он даже в баскетбол играл лучше других, несмотря на то, что, по сути, являлся калекой. Поправочка. Высоким, мускулистым и харизматичным калекой. Такого и язык не поворачивался назвать этим словом.
Правда, немного позже я поняла, в чем дело. Попыталась невзначай поговорить с девчонками в курилке и узнала, что у Яна не было ноги с тех пор, как ему исполнилось два года. Он привык к протезу.
== Я еще немного понаблюдала за Ксианом, но в итоге, поняла, что от этого толку мало. Вечером, вернувшись в общежитие, я решила, что уже следующим днем приду в универ без кепки и солнцезащитных очков. То есть, как Фелиса. Не буду скрываться и попытаюсь открыто понять, что произошло с моей сестрой. А то мне так и не удалось достать какой-либо толковой информации о Фелисе. Девушки, с которыми я пыталась разговаривать, о сестре ничего не рассказывали. Зато, слухами о Яне делились с удовольствием. А толку мне от них, если я не знала, что Ксиан сделал с моей сестрой?
Схватив полотенце, я поплелась в общую ванную, намереваясь принять душ перед сном. Комната была пустой и я заняла первую попавшуюся душевую кабинку. Я успела только раздеться и встать под теплые струи воды, когда услышала, что дверь с грохотом распахнулась и в помещение кто-то зашел. Буквально мгновение и меня схватили.
Я вообще ни черта не поняла и сразу попыталась закричать, но мне в рот засунули кляп. На обнаженное тело накинули мое же полотенце и руки связали. Быстро моргая, в тусклом свете помещения, до того, как мне завязали глаза, я мельком успела рассмотреть троих огромных мужчин.
Они действовали, как профессионалы. Бесшумно и быстро. Вынесли меня из хостела, кинули на заднее сиденье машины и куда-то повезли. Я вырывалась и пыталась кричать, но, естественно, безуспешно. Меня так же с легкостью позже внесли на улицу и, судя по моим ощущениям, занесли в какой-то дом. Подняли по лестнице и пронесли по коридору.
Меня поставили на ноги, но коленки прогнулись и я рухнула на пол.
– Оставьте нас наедине, – послышался знакомый голос, от которого по спине тут же побежал холодок. Слова были обращены к тем мужчинам, которые меня принесли и я услышала, как их шаги отдалились, после чего хлопнула дверь и с моих глаз была сдернута повязка.
