Текст книги "Возмездие, или Подари мне жизнь! (СИ)"

Автор книги: Екатерина Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Оказывается, я так и заснула у него на плече, в его руках. Когда же проснулась, то увидела, что он смотрит на меня. Я смутилась и покраснела, но взгляд не отвела.

– Я заснула, – проговорила я.

Он лишь кивнул, не отрывая глаз от меня.

Я закусила губу и пошевелилась, желая встать. С большой неохотой, как мне показалось, он расцепил руки и отпустил меня. Я встала и на негнущихся ногах поплелась на кухню.

После того, как я напоила его чаем, пошла провожать его домой. На пороге он обернулся, словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, и слова так и остались невысказанными. Он попрощался и ушел. Закрывая за ним дверь, я слышала, как стучит мое сердце, и боялась этого стука.

В эту ночь я впервые спала без сновидений до самого утра, так ни разу за ночь и не проснувшись от раздирающих душу рыданий.

Все изменилось.

Я пыталась уверить себя в том, что меня оживляет мысль от предстоящей мести убийце моей сестры. Только для того, чтобы отомстить, я жила, заставляла себя жить. Но что-то внутри меня упрямо шептало, что дело тут совсем в другом.

Миша приходил каждый день, как и раньше, но что-то было не так. Он странно смотрел на меня, я часто ловила на себе его внимательные задумчивые взгляды, и смущалась, краснела, поворачивалась к нему спиной. Мы проводили вместе все свободное время, сидели на диване в гостиной, смотрели старые фильмы, гуляли по городу. Он почти переселился ко мне в квартиру. Только уходил ночевать домой, а так постоянно был у меня. Я больше не плакала, не просыпалась от рыданий и кошмаров, боль становилась в его присутствии не такой сильной. А вот сердце как-то странно сжималось в груди от осознания, что он рядом со мной и в любой момент может дотронуться до руки.

Однажды он задержался на работе, позвонил мне и сообщил, что не придет. Казалось бы, ну и что?! Ладно! Пусть! Он же просто друг! Но я расстроилась, внутри что-то словно оборвалось.

Я не заметила, как он стал для меня кем-то большим, чем просто другом. Заполнил пустоту, поселившуюся в сердце. Заменил одиночество своим присутствием. Рядом с ним боли было гораздо меньше. Иногда не было вообще.

Но даже ему я не могла рассказать о том, что задумала сделать. Он бы стал отговаривать меня. Конечно, стал бы! А я не могла иначе. Я должна была отомстить! И у меня был лишь один шанс на месть.

Маленький, может быть, ничтожный, но он был. Всего один, но он вселял в меня надежду на то, что справедливость восторжествует. И я не могла от него отказаться.

Когда на работу, наконец, вышла моя подруга и коллега Наташа, я поняла, что нужно делать первый шаг на пути к отмщению. Самый важный, самый главный шаг к осуществлению задуманного.

И этот шаг лежал через Наташку.

– Наташ, – проговорила я медленно, когда мы встретились – Помнишь, ты хвалилась, что твой Витька может достать все, что душе угодно?

Она уставилась на меня.

– Ну, говорила. А что такое? Тебе что-то надо?

– Мне бы с ним пообщаться… – уклонилась я от ответа – Ты можешь это устроить?

– Что, водородную бомбу будешь готовить? Нужны ингредиенты? – рассмеялась Наташка

Я натянуто улыбнулась.

– Я могу ему позвонить?

– Да, конечно, – сказала она простодушно и полезла в сумочку за визиткой – Вот, держи.

– Спасибо, – проговорила я, прижимая визитку к себе

Я позвонила Вите на следующий день. Мы договорились о встрече в кафе.

– Ну, здравствуй, Надежда, – поздоровался Витя и сел за столик напротив меня – Говори, что тебе надо. Все для тебя достану.

За что уважаю Витьку, так это за то, что он всегда переходит прямо к делу.

Я опустила глаза.

– Вить, – пробормотала я, – боюсь, этотебе не достать.

Он посмотрел на меня удивленно.

– Это еще почему?! Достану!! – уверил он – Говори, что надо!

Я покачала головой.

– Витя, это легальнодостать нельзя.

– О, душа моя, куда тебя понесло! – вскликнул он и откинулся на спинку стула – И что это? Винтовка с оптическим прицелом?

Я промолчала. Что ему на это можно ответить?

– Хорошо, – протянул он – А что ты от меня-то хочешь?!

– Я знаю… То есть, я думала, что ты… знаешь кого-нибудь, кто занимается нелегальной… продажей.

Он в упор посмотрел на меня.

– Ясно. Ты думала, – он помолчал – Что ты задумала, Надежда?

Я посмотрела ему в глаза.

– Ничего такого, за что мне может быть стыдно, Витя!

Он долго и пристально смотрел на меня. Потом достал из кармана ручку и что-то записал на салфетке. Потом протянул салфетку мне.

– Вот. Позвонишь по этому номеру, тебе укажут место и время встречи. Моего имени не называй. Я тебе ничего не давал. Ясно?

Я кивнула и дрожащими руками взяла салфетку.

– Спасибо, – прошептала я

– Ох, чувствую я, что еще пожалею об этом! – проговорил он – Ну, да ладно!

Я сжала салфетку в руке, ни за что не собираясь ее отдавать назад.

На следующий день я позвонила по указанному номеру и договорилась о встрече в парке. Я сидела на лавке, когда ко мне, как ни в чем не бывало, подошел мужчина лет тридцати пяти на вид, и сел рядом.

Не глядя на меня, он сказал:

– Надежда?

Я кивнула.

– Что нужно достать?..

– Я не знаю, возможно ли…

– Напиши на листке и покажи мне! – перебил он меня – Листок есть?

Я вновь кивнула, достала из сумки блокнот, вырвала из него листок и написала несколько слов. Протянула листок ему.

Он взял его и взглянул на надпись. Его брови в диком изумлении подскочили вверх.

– Ничего себе заказ! – присвистнул он – Что же ты будешь с этимделать?!

– Не ваше дело! – отрезала я – Достанете или нет?!

Он задумчиво осмотрел меня.

– Достану, – протянул он – Это будет стоить десять штук.

– Десять тысяч долларов? – переспросила я, чувствуя, как в горле встает ком

– Ну, сама должна понимать, что с таким заказом… – он взмахнул руками

Я молчала.

– Ладно, – сказал он, словно что-то решив – С тебя возьму восемь! Но только потому, что ты меня заинтриговала! – он достал из кармана куртки зажигалку и поджег листок.

Я, как завороженная, смотрела, как пламя съедает улику моей мести.

– На этом месте, в это же время через неделю! – сказал мужчина, когда листок догорел

– Так быстро? – удивилась я

– Я умею удивлять!

– А как я смогу убедиться в том, что вы меня не обманули? – спросила я

– Успокойся, детка, фирма веников не вяжет! Все будет исполнено в соответствии с заказом! – он встал и взглянул на меня – Не парься и готовь деньги!

Он ушел.

За неделю я оформила ссуду в банке, в котором работала. А через неделю получила свой заказ.

С момента получения моего заказа прошло уже почти две недели. Без дела я сидеть и не думала. Если раньше я не знала о Владимире Тарасове почти ничего, кроме имени и того, что он грязное животное, то теперь я знала о нем почти все. Где работает, где живет, где предпочитает обедать и ужинать, где проводит свободное время. Я узнала даже, какой фирмы он предпочитает носить одежду!!

Наверное, я казалась сумасшедшей, перерывая материал о Тарасове в интернете, собирая вырезки из газет и журналов, где о нем упоминалось даже вскользь, и навострив уши, когда слышала новости светской хроники по телевизору.

Но этим я жила. Чувством мести. Ощущением скорого возмездия. Сладостным ароматом справедливости, ласкавшим мой нос. Я чувствовала его. Я знала, что скоро все будет так, как должно быть. Каждому – свое!! Альке – отмщение и свобода. А Тарасову – плата за грехи!

Для исполнения плана мне приходилось идти на совершенно неожиданные поступки. Мне пришлось сливаться с толпой, чтобы он не выделил меня из нее раньше времени. Мне пришлось учиться жить в том мире, в котором жил он, чтобы не вызывать подозрений и быть среди них «своей». Мне пришлось очень часто бывать в ночном клубе «Орхидея», лишь потому, что в этом клубе Тарасов бывал особенно часто.

Я ненавидела ночные клубы. Но пришлось приказать своему эго заткнуться и ходить туда. Приходилось раскрашивать себя, как куклу Барби, и наряжаться, как новогодняя елка, да еще и платить огромные деньги за вход. Лишь для того, чтобы увидеть глазами человека, убившего мою сестру, и узнать о нем еще больше.

Я приходила в «Орхидею» тогда же, когда там бывал и он: среда, пятница и суббота. Я следила за ним, наблюдала за поведением, осматривалась, искала любые слабые места обидчика, рассчитывала дальнейшие шаги моей мести. И уходила незамеченной.

Никому не сказав ни слова.

План мести был составлен идеально. И дело оставалось за малым – привести его в исполнение. Сыграть как по нотам свою роль, не допустив ни единой ошибки. Отомстить.

Мне так хотелось не быть одинокой в своей мести. Так хотелось обо всем рассказать Мише. Но я понимала, что нельзя. Он не поймет, он остановит. И к тому же эта боль – только моя. А значит, и месть тоже должна быть только моей! Миша не должен ни о чем узнать.

Миша…

Он стал мне так дорог. Так близок. И почему я раньше не замечала, что он такой замечательный?! То есть, я, конечно, знала, что он хороший: добрый, отзывчивый, готовый помочь, утешающий и рассудительный. Но я никогда не знала, что он такой… такой… родной. Да, родной, близкий, дорогой мне человек! Ближе него у меня нет никого.

Раньше была Алька, и в ней я видела все то, ради чего живу. Солнце приходило, когда она улыбалась. Дождь шел, когда она грустила. Другого я не знала. Она была центром моего маленького мира. Дороже, ближе, роднее нее, не было никого на свете.

Миша рядом с ней был лишь искрящимся угольком в пламени костра. Просто друг, который будет рядом, когда это необходимо. Который не бросит и не предаст. Который осадит за ошибки и встанет горой на мою защиту. Дорогой, добрый друг. Просто друг.

Когда же Альки не стало… Именно на нем сосредоточилось все мое существо, вся моя жизнь. Теперь он был моим центром, центром не того маленького мира, в котором я жила, а всей вселенной, всех миров вселенной. Самый дорогой, самый близкий, самый любимый, родной…

Родной человек. Миша.

Я стала кружиться вокруг него, как заведенная. Притуплялась боль, не кровоточило сердце. Я не плакала.

А он был рядом. Всегда. Когда я орала, как ненормальная, когда ревела навзрыд, когда стремилась убить Тарасова, подкараулив в переулке. Меня впору было отдавать в психушку, а не нянчиться, как с маленьким ребенком, но Миша терпел. И всегда был со мной. Словно стал моей тенью. Моим ангелом-хранителем,

посланным мне с неба Алькой.

Я уже не смотрела на него, как на старого верного друга. Теперь он был мужчиной в моих глазах. Красивым, целеустремленным, успешным, самым лучшим мужчиной на свете!!

Но я для него по-прежнему оставалась просто подругой.

Мы по-прежнему проводили вместе очень много времени. Почти все наше свободное время. И не уставали друг от друга. Когда он по тем или иным причинам не мог прийти, я пребывала в состоянии, сродни отчаянию. Мне так его не хватало!! Мне хотелось бежать к нему, мчаться, лететь на крыльях, только бы увидеть одним глазком. Мне было мало формального безликого телефонного разговора. Мне нужно было ощущать его присутствие рядом с собой. Знать, что он мой. Пусть и друг.

Поэтому, когда он позвонил мне и сообщил, что не приедет, я чуть голову не потеряла от смеси отчаяния и обиды. Я ринулась на ходу придумывать причины, заставившие бы его приехать, но он меня ошарашил, сказав:

– Надь, я тут… грипп подхватил. Не обижайся, а?

Я запаниковала.

– Как грипп?! Какой грипп?!!

– Ну… не знаю, – он замялся – Обычный грипп… Лечусь вот…

– Чем лечишься?! – спросила я, просчитывая в уме, как поступить

– Ну… эээ… чай пью. С лимоном и медом…

И тут меня пронзило горячей стрелой, которая называлась ревностью.

– Коротаев, а ты меня не обманываешь?! – поинтересовалась я – Может, у тебя… это… свидание?..

– Надя!! – укоризненно воскликнул он – Какое к черту свидание?! У меня температура тридцать девять с половиной!!!

Я покраснела. Ну, кто меня вообще за язык тянул?! Чего я вообще бешусь?!

– Я приеду! – сказала я в трубку

– Что? Куда?! Зачем?!! Не надо!!!

Почему он так не хочет, чтобы я приехала?.. Что-то тут не так…

– Я уже еду!! – сказала я, бросая трубку

– Надя, нет!..

Поздно. Я стремительно надела пальто, почти впрыгнула в сапоги и помчалась к Мише. Он встретил меня в дверях в спортивных штанах и черной футболке с недовольным, ну очень недовольным, видом. И воззрился на меня с высоты своего роста, и явно не собираясь впускать.

– А ты очень гостеприимен, как я посмотрю! – проворчала я, протискиваясь в квартиру

Он что-то пробормотал, закрыл за мной дверь и прошлепал в гостиную. Я вскоре присоединилась к нему, сев на диван, на котором он полулежал, закрыв глаза.

– Не стоило приезжать, – проговорил он, не открывая глаз – Я бы сам…

– Закрой рот! – приказала я и потрогала его лоб – Ты температуру давно мерил?

Он пожал плечами.

– И как ты себя лечил?! – закричала я – Да ты бы без меня помер тут!

«А я бы без тебя умерла» подумала я.

Миша совсем сник, больше не произнес ни слова, видно, осознав, что отделаться от меня не представляется возможным, а потом и вовсе смирился с моим присутствием и даже предложил остаться на ночь. Я согласилась.

Ночью меня разбудили какие-то стоны.

Мише плохо. Как красный сигнал опасности загорелся в голове. Я накинула халат, который нашла у Миши в шкафу, и помчалась в его комнату.

Миша метался по кровати, я подбежала к нему и схватила за плечи.

– Миша!! Миша, проснись!! Миша!!

Он успокоился и приоткрыл глаза. Кажется, он ее не узнал.

– Надя?.. – пробормотал он – Что ты здесь?..

– Ты стонал… – проговорила я – Тебе плохо? – я потрогала лоб, он был холодным

Миша следил за моими движениями, как завороженный. Я посмотрела на него.

– Холодный. Температуры нет, – я вздохнула – Тебе что-нибудь принести?

Он покачал головой, не отрывая от меня взгляда. Внимательный, очень пристальный взгляд.

– Останься со мной… – проговорил он, наконец

Я сглотнула.

– Я… итак здесь, – прошептала я, голос вдруг сел – Ты можешь позвать меня…

– Нет! – перебил Миша – Останься здесь… со мной. Полежи рядом со мной, – сказал он тихо, а потом, а потом, заметив мою нерешительность – Пожалуйста.

Именно это «пожалуйста» меня сломило. Я согласно кивнула. На слова не было сил. Я обошла кровать и

легла рядом с ним, отчетливо услышав, как бешено застучало мое сердце.

– Обними меня, – попросил Миша и вновь добавил: – Пожалуйста.

Я повиновалась и обхватила его сзади руками. Он лежал ко мне спиной, и я этому порадовалась.

– Спасибо… – услышала я его слабый голос

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Было так спокойно, так хорошо. Миша вскоре задышал ровнее, и я поняла, что он заснул. Я обняла его сильнее.

Мой самый дорогой человек.

В этот самый момент я поняла, что люблю его.

Я знала, что день свершения моей мести изменит всю мою жизнь. Да и как могло быть иначе, когда я задумала такое?! После такого люди обычно меняются, и я знала, что изменюсь.

Но Алька… Моя милая, моя хорошая, моя родная младшая сестренка!! Она заслуживала того, чтобы быть отомщенной. Она заслужила отмщение. И я должна была исполнить ее последнюю волю. Я должна была отомстить. Он будет страдать. Он будет мучиться. Он будет медленно умирать.

И только тогда моя месть дойдет до своего логического финала. Только тогда я в полной мере смогу насладиться страданиями убийцы моей сестры.

Суббота… Накрасилась, в очередной раз, как кукла Барби, размалевала себя так, что узнать во мне прежнюю меня можно было с огромным трудом.

Парик. Волосы рыжие, потому что Тарасов любит экстравагантность и умение удивлять. Линзы. Глаза яркого бирюзового цвета. Красная помада, зрительно увеличивающая объем губ. Ресницы накладные, длинные, черные. Карандаш для глаз, нарисовала стрелки. Глаза стали красивыми, выразительными, пленительными, очаровывающими, у Тарасова слабость к красивым глазам. Мушка в правом уголке губ.

Платье кроваво-красного цвета. Короткое, намного выше колен, едва прикрывающее кружевные резинки черных чулок. На тоненьких бретельках, с глубоким декольте, предоставляющим право любоваться красивый высокой грудью, не втиснутой в бюстгальтер. Трусики стринги, черные, кружевные, какие нравятся Тарасову. На ногах батильоны на высоком каблуке. Поверх платья красный плащ до колен.

Быстрый взгляд в зеркало.

Пленительная, очаровательная, вызывающе прекрасная… Красотка, каких еще поискать нужно.

Я возненавидела себя.

Стараешься для Тарасова. Для убийцы. Для ублюдка. Для грязного животного.

Я скривилась, отвернулась от собственного отражения и бессильно прислонилась спиной к стене.

Совсем чуть-чуть… Нужно пережить. Нужно потерпеть. Нужно отомстить.

И тогда я буду свободна!

Мише, конечно же, ничего не сказала. Ему не за чем знать о том, что задумала его полоумная подруга.

Тем более что просто подруга… И навсегда останусь ею для него.

В то время как для меня все изменилось безвозвратно.

Я осознала, наконец, как отношусь к Мише. Моему доброму, верному, самому лучшему другу на свете. Мужчине, которого я любила. И который считал меня… просто другом. Я не могла рассказать ему правду.

Если бы он узнал, стал бы меня отговаривать. Он бы покрутил пальцем у виска и сказал, что я сошла с ума. Может быть, так оно и было, я сошла с ума. Но на сумасшествие меня толкала ненависть и месть.

У меня было оправдание всем моим поступкам и действиям. И никто не смог бы отговорить меня от того, что я задумала. Никому и не удалось бы уговорить. Даже Мише.

С силой оттолкнувшись от стены, со слепой уверенность в том, что поступаю правильно, бросила на себя еще один быстрый взгляд. Поджала губы, свела брови, стиснула зубы. Так нужно!!

Схватила со стола сумочку, с силой прижимая ее к себе, и выскочила из дома, попросив у Бога прощении за то, что собиралась сделать.

Во имя мести. Ради Альки. Наказать убийцу во что бы то ни стало!

Прошла довольно-таки много от своего дома, заметая следы, прежде чем вызвала такси до клуба «Орхидея». Таксист, молодой и довольно-таки симпатичный молодой человек лет тридцати, настойчиво и рьяно уговаривал меня назвать ему мое имя. И я назвала. Маргарита. Красивое, сейчас довольно часто встречающееся, и подходящее к образу роковой красотки, в котором я пребывала. На имени таксист, конечно же, не остановился. Уже у клуба он попросил меня дать ему номер телефона или хотя бы назвать адрес, где он может меня найти. Я выскочила из машины стремительно и резко, не желая отвечать. Таксист же, не желая отступать, опустил стекло, что-то прокричав мне вслед, но я лишь ускорила шаг, направляясь ко входу в клуб.

Шикарный Мерседес Тарасова я заметила сразу же и мысленно порадовалась тому, что убийца уже прибыл. Значит, не придется его ждать.

На входе широкоплечий охранник пропустил меня, проверив содержимое сумочки, но тем не менее ни о чем не спрашивая и не задавая лишних вопросов. Улыбнувшись ему, я прошествовала внутрь.

Разделась, выступая во всем своем великолепии, и продвигаясь в зал, где обычно отдыхал Тарасов, ловила на себе жадные и восхищенные взгляды посетителей. Скользкие, липкие, противные взгляды, от которых меня тошнило. Пришлось улыбаться улыбкой светской львицы и обольстительницы и заглушать дикий крик, рвавшийся из горла. Крик боли, потерянности, безысходности и ужаса.

Куда я попала?!! Зачем я здесь?!

Музыка почти оглушала меня, а в глазах от обилия неоновых огней рябило, но я все же увидела его.

Он сидел на своем прежнем месте с компании двух красоток и своего друга Артура Ильина, такого же грязного ублюдка, каким был и сам.

Мои глаза сузились, пронзив Тарасова острым взглядом, а губы вдруг растянулись, насмешливо и плотоядно.

Скоро… Уже совсем скоро. Расплата близка.

Так близка, что я уже чувствовала сладкий вкус своей мести на языке.

И вскоре его почувствует и Тарасов.

Он заметил меня. Случайно, лишь на мгновение оторвав взгляд от брюнетки, с которой разговаривал, смеясь, но заметил.

И этого мгновения хватило нам обоим. Мне – на то, чтобы, плавно покачивая бедрами и гордо вскинув подбородок, прошествовать к барной стойке, словно его и не замечая, а ему – чтобы раздевающим взглядом проводить шикарную рыженькую красотку, что посмела не заметить великого и прекрасного Владимира Тарасова.

С этого мгновения хищник ступил на тропу завоевания.

И очень кстати, что хищник и не догадывался о том, что на него самого ведется охота.

Он почти испепелял меня взглядом, я ощущала это кожей. Но пересилила себя, чтобы не оборачиваться и не смотреть на него. Равнодушная и холодная. Этого он снести не сможет.

И он не смог. Подошел. Первым подошел ко мне спустя час после моего прихода.

Подкрался ко мне со спины, вызывая нервную дрожь и холодок вдоль позвоночника.

Наклонился надо мной и, почти касаясь уха своими горячими губами, прошептал:

– Что такая очаровательная девушка делает здесь одна?

Сердце запрыгало в груди, как сумасшедшее. Ярость забилась внутри меня, опаляя своим огнем. Но я, стиснув зубы и до боли в ладонях сжав пальцы, посмотрела на него.

– Вы так считаете? – стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, спросила я, вызывающе глядя на него

– Простите?.. – не совсем понял он, недовольно поджав губы

Мои брови поползли вверх, губы изогнулись.

– Вы действительно считаете меня очаровательной? – повторила я

Тарасов тут же расцвел, улыбкой озарилось его лицо.

А я едва сдержала себя оттого, чтобы не выцарапать ему глаза.

– О, да, – проговорил он, вновь наклоняясь надо мной – Вы очень красивы, незнакомка.

– Хм… интересное замечание, – проговорила я – Жаль, что мой приятель вовсе так не считает.

Тарасов нахмурился.

– Значит, он просто слепой, – жестко выплюнул он

– Да, – пожала я плечами – Именно поэтому он уже бывший.

Тарасов неожиданно рассмеялся.

– И поэтому вы одни? – спросил он гортанным голосом

– Нет, не поэтому, – ответила я и заглянула ему в глаза – Я одна, потому что хочу быть одна.

Его брови поползли вверх, изумленно приподнялись уголки губ.

– Вы не можете говорить серьезно, – сказал он уверенно и облокотился о стойку бара – Ни одна девушка, тем более, такая очаровательная, как вы, не хочет быть одна.

Я саркастически усмехнулась.

– Так я сейчас не одна. Я с вами, – ему понравились мои слова, я увидела это по улыбке, расплывшейся на смазливом лице – Кстати, – проговорила она, приподнимая уголки губ, – не представитесь?

Мужчина приподнял вверх брови, сделал шаг назад и шутливо поклонился.

– О, простите мне мою нелюбезность, – воскликнул Тарасов и протянул руку вперед – Владимир Тарасов.

– Маргарита, – протянула я ему руку, и он поцеловал мою ладонь

Заглянул в глаза, улыбаясь, и не отпустил мою ладонь из своей руки.

– Маргарита, – проговорил он, словно смакуя это имя. Оно ему понравилось. – А как вы отнесетесь к тому, Маргарита, чтобы продолжить наше интересное общение в более… уютной и уединенной обстановке.

Я рассмеялась, звонко и весело.

– Не думаю, что я готова к тому, чтобы осмотреть вашу квартиру, – проговорила я, смеясь, а потом добавила, продолжая улыбаться: – Или к тому, чтобы показать вам свою.

– А кто говорит о квартире? – загадочно улыбнулся он в ответ – Мы можем уединиться и здесь.

– Здесь? – выразила удивление я – Вы можете это устроить? – взглянула я на него

– Я могу все, – клятвенно заверил меня мужчина – И даже больше, – сжимая мою ладонь, он молча велел мне встать – Прошу за мной, Маргарита.

И я последовала за ним, осознавая, что теперь отступать будет некуда.

Месть настигнет его, а освобождение меня.

Комната, в которую он меня привел, была красивой и большой и располагалась в той части клуба, куда мне ни за что не удалось бы попасть, если бы я не была с Тарасовым.

Широкие диваны, столики, телевизор, бар. Картины на стенах, живые цветы, фотографии.

Так вот где развлекается такой ублюдок, как ты?! горько подумала я.

В таких комнатах снимаешь себе шлюх на ночь или же совращаешь невинных девушек?!

Сердце заклокотало в груди, болью отдаваясь в груди.

Стиснув зубы, я переборола дикое желание убежать.

Не сейчас. Еще не все сделано. Нельзя…

– Может быть, вина? – проговорила я, высвободив свою руку из его захвата и направившись к бару – Какое предпочитаете? – я обернулась к нему, сверкнув глазами

Мужчина недовольно поджал губы, но ничего не сказал.

– Белое, сухое, – проговорил он через несколько секунд и направился к дивану

Остановившись около барной стойки, я поставила на стол два бокала и потянулась за бутылкой.

– Вы часто бываете в «Орхидее»? – спросил вдруг Тарасов, наблюдая за мной и моими действиями – Я ни разу не видел вас здесь.

Я рассмеялась и обернулась к нему.

– Вы не поверите, но довольно часто, – отвернувшись, незаметно скользнула пальцами по ноге, подбираясь к резинке чулок – И вас, кстати, здесь не замечала, – едва касаясь платья, приподняла его край и достала небольшую пилюлю, зажав ее между пальцами – Вы завсегдатай подобных заведений? – вновь обернулась к нему, послав Тарасову очаровательную улыбку

Он рассмеялся, откинувшись на спинку дивана.

– Почему вы так решили? – проговорил он – Вовсе нет, бываю здесь постольку поскольку. А вы?

Я пожала плечами, наклоняясь над столом и высыпая содержимое пилюли в стакан Тарасова.

– Я бы не назвала себя завсегдатаем, – проговорила я – Прихожу сюда, как это ни странно звучит, чтобы отдохнуть, – разлила вино по бокалам и направилась к Тарасову – Подобная обстановка, атмосфера… она расслабляет меня, позволяет не думать, забыть о чем-то… – я протянула ему бокал, который он тут же принял у меня из рук, и опустилась на кресло напротив него – Вам так не кажется?

– Что? – зачарованно глядя на меня, спросил Тарасов

– Что такая атмосфера позволяет полностью расслабиться и отдаться чувствам, – почти шепотом проговорила я, глядя на него

– Да, пожалуй, так и есть, – выдохнул мужчина, продолжая смотреть на меня – У вас очень красивые глаза, Маргарита.

Я смущенно потупила взгляд, сжимая ножку бокала ледяными пальцами.

– Спасибо, – проговорила я, вновь взглянув на Тарасова

– За что выпьем, Маргарита? – тягучим шепотом спросил он, не отрывая глаз от меня

Порочный, гадкий ублюдок!!

– За встречу? – томно проговорила я и, улыбнувшись, добавила: – До дна, на брудершафт.

Он принял мой вызов. Улыбнулся, сверкнув глазами, наклонился ко мне и прошептал:

– Идет.

Я ответила на его улыбку и подалась ему навстречу, заставляя себя терпеть. И этот удушливый аромат его дорогой туалетной воды, и его теплое дыхание на моей щеке, и его прикосновение к моей коже, как удар бича. И легкий поцелуй в губы тоже пришлось вытерпеть, хотя хотелось закашлять.

Оттолкнуть его от себя, убежать, не касаться его, смыть с себя всю грязь его прикосновений.

Но я вытерпела. И его прикосновения, и его поглаживания, и его теплое дыхание, и его сальный взгляд на моем теле, раздевающий, изголодавшийся, жадный взгляд. И касания его губ, скольжение его языка по моим щекам и шее. Стискивая зубы и приказывая себе терпеть, я терпела.

И судьба вознаградила меня за это. Через десять минут Тарасов «отключился».

Снотворное подействовало точно по расписанию.

С отвращением и омерзением сбрасывая с себя его тело, я тяжело дышала, стараясь не сорваться.

Сердце грохотало в груди так сильно, что я не слышала ни одного постороннего звука.

Потрогала его пульс – частый. Дыхание глубокое, но ровное. Посапывает во сне, приоткрыв губы.

Позвала его по имени. Не откликнулся. Тронула за руку. Не отозвался. Ударила по щекам несколько раз. Никакой реакции не последовало.

Решительно загорелись искорки в моих глазах.

Глубоко вздохнув, я немного подрагивающими руками, приподняла платье, обнажая ноги и трусики, и за резинкой стрингов достала лезвие, спрятанное под тканью, и капсулу, которую мне принес исполнитель моего заказа. Подошла к Тарасову, еще раз ударила его по щекам.

Но он так и не проснулся, лишь громче засопел и перевернулся на левый бок.

Стянула с себя один чулок и натянула его на руку, дрожащими пальцами взяла лезвие и, засучив Тарасову один рукав, провела им по его коже, делая порез. Из ранки засочилась кровь.

Я бросила быстрый взгляд на Тарасова, тот по-прежнему спал, лишь дернулся немного, приподнимая раненую руку вверх. Кровь засочилась сильнее.

Дрожащими пальцами схватилась за капсулу, открыла ее и посмотрела на содержимое.

Бордового цвета, густая, теплая… кровь человека, больного СПИДом.

Закрыв на мгновение глаза, словно собираясь с мыслями, я распахнула их и, решительно наклонившись над Тарасовым, вылила все содержимое капсулы на открытую, все еще кровоточащую ранку мужчины.

Единственный шанс, последнее мщение, резкий удар и неожиданный. Болезнь. Чума двадцать первого века. И Тарасов заразится ею. И будет медленно умирать от бессилия и безнадежности.

Как умирала моя сестра.

Слезы застыли в глазах со светящейся внутри зрачков уверенностью.

Я все сделала правильно. Все сделала правильно.

Теперь Алька будет отомщена.

Собрав все, что могло бы напомнить обо мне, я выскочила из комнаты и помчалась к выходу. Схватила свой плащ и, как ошпаренная, выскочила из клуба, пряча лицо и не разбирая дороги.

Всего один шанс на месть. Всего один. Бог должен быть милостив, Он должен наказать убийцу моей сестры. Он должен мне помочь.

Все быстрее и быстрее, прочь от гиблого места, прочь от убийцы, замести следы, убежать, скрыться.

Ноги подкашивались, но я заставляла себя бежать. Все быстрее и быстрее… Шаг за шагом… Прочь…

Кто-то схватил меня за руку так неожиданно, что я не успела осознать, что произошло, и пошатнулась. Незнакомец резко потянул меня на себя, пока я не успела опомниться, и прижал к себе.

Только через несколько драгоценных секунд я стала вырываться и бороться с ним.

Меня нашли, меня опознали. Так быстро!! Как ему удалось?! Он не должен был проснуться…

Пчелиный рой из разных мыслей кружился в моей голове, сводя с ума шипением и гулом.

– Пусти меня!! – выкрикнула я – Пусти, я ни в чем не виновата!! – вырываясь, закричала я – Я не сделала ничего плохого!! Пусти!!

– Надя… – прошептал до боли знакомый голос – Наденька, прекрати…

Я застыла, ошарашенная, и, поднимая глаза вверх, все еще не верила в то, что это егоголос.

Облегчение накатило на меня взрывной волной удушающей силы.

– Миша?.. – вырвалось из моих онемевших вмиг губ – Миша… – зарыдала я, уткнувшись ему в грудь и стискивая ее руками, зажатыми в кулачки

А он, прижимая меня к себе, уткнулся в мои волосы и, целуя их, шептал, как заведенный:

– Что же ты наделала, Наденька? Что же ты наделала, дурочка моя?..

А я стояла в его объятьях, рыдала, как маленька девочка и знала, что ничего плохого не случится.

Пока Миша будет со мной рядом, ничего плохого не случится.

Хватаясь за эту мысль, я приподняла лицо, взглянув на него заплаканными глазами и, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась его губ своими губами. А потом прошептала: