Текст книги "Вселенная на пятерых (СИ)"
Автор книги: Екатерина Скибинских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 41
Я потеряла счет тому, сколько разных поз мы сменили, наслаждаясь друг другом, исследуя реакции на каждое прикосновение, поцелуй, движение. Как и не могла сказать точно, сколько раз за последние пару часов оказалась на пике. Могла лишь с уверенностью заявить: было невероятно хорошо. И пожалуй, в первую очередь потому, что не нужно было скрываться, примерять маски, опасаться сделать или сказать что-то не так. И после, обессилев, можно было расслабленно просто лежать на груди мужчины, закинув на него одну ногу и приобняв, и слушать его дыхание.
Машинально погладив его по груди, я невольно скривилась, наблюдая, как засохшая кровь бордовой стружкой шелушится и сползает с кожи. Такого же цвета каемка теперь была и под моими ногтями. Да и, подозреваю, я вся успела испачкаться. Все же не вовремя пришел Майло. Было бы гораздо лучше, произойди близость между мной и Рейном после того, как мы бы на ночь посетили душ, смывая «маскировку». Впрочем, справедливо полагаю, что, не заявись Майло к нам, никакой близости и не случилось бы.
– Ася… – тихо позвал Рейн, вынудив меня поднять голову и вопросительно заглянуть ему в глаза. – Все в порядке?
Я честно прислушалась к своим ощущениям.
– Нет, – не стала скрывать.
Рейн тут же напрягся, шумно выдохнув. На скулах заходили желваки, а губы сжались в тонкую нитку. В глазах отразилась вина.
– О… этого следовало ожидать, – тихо пробормотал он, отведя взгляд.
– Мне в душ нужно, а сил совершенно нет, – продолжила я. После такого секс-марафона, да и в целом дня, перенасыщенного событиями, мысли текли вяло, эмоции чуть притупились, а глаза просто слипались.
– А кроме этого? – так же напряженно уточнил Рейн.
– Кроме этого, еще есть хочу, – призналась я и, подумав, добавила: – И спать.
Рейн несколько секунд меня рассматривал, словно увидел нечто очень необычное, не поддающееся никакой классификации.
– А по поводу того, что произошло между нами? – уточнил он с нажимом.
– Секс? Я не девственница, если вдруг были сомнения, – хмыкнула я. И, только сейчас поняв, к чему весь этот непонятный разговор, поспешила заверить мужчину: – Все было супер. Но не отменяет моей потребности в гигиенических процедурах, ужине и чистой постели, где я смогу сладко спа-ать…
На последнем слове я, не сдержавшись, широко зевнула. Чем вызвала у Рейна неоднозначную реакцию. Недоверчиво моргнув, будто не уверенный в том, что видит и слышит, в следующий миг он вдруг залился искренним смехом. Продолжая улыбаться, он поднялся с кровати и, не говоря ни слова, подхватил меня на руки.
– Еще один секс-марафон я не потяну, – предупредила его на всякий случай, не предпринимая ни малейшей попытки освободиться.
– Уснешь в процессе? – хмыкнул Рейн и спокойно направился в сторону ванной.
Кажется, такими темпами я вскоре привыкну к тому, что посещаю душ исключительно у кого-то на руках. И черт возьми, будет ложью сказать, что я испытываю по этому поводу какое-то неприятие или смущение. Остается лишь расслабиться, а еще можно прикрыть глаза, наслаждаясь теплом рук Рейна и едва уловимым мягким очищающим воздействием нанодуша.
– Ася… Ты хотела есть. – Тихий мужской голос пусть и вырывал из объятий дремы, но все равно действовал убаюкивающе. Особенно когда Рейн еще и ласково погладил по щеке, вызвав мое сонное едва ли не мурлыканье. Негромко хмыкнув, он слегка пощекотал мне шею, вынудив невольно хихикнуть и все же открыть глаза.
– Уже не боишься, что вернется Астрид? – уточнила, сонно зевнув, и с удивлением обнаружила, что мы уже снова в игровой и я лежу на кровати на чистом постельном белье. Похоже, я умудрилась уснуть, а Рейн тем временем перестелил постель, благо для этого покидать игровую не требовалось – Астрид любила дорогое шелковое постельное белье, которое у нее же в шкафу и хранилось.
– Если честно – безумно. Но тебя с ней уже не спутаю, – сообщил Рейн без тени улыбки.
Я, не зная, как реагировать на это заявление, лишь просто кивнула и поспешила перевести свое внимание на еду. Несмотря на желание завалиться спать, есть хотелось до ужаса. Рейн, будто прочитав мои мысли, подвинул столик с ужином ближе ко мне и положил в мою тарелку кусочки посочнее и вкуснее. Подмигнув, вручил вилку, вызвав ответную улыбку.
Некоторое время мы с ним ели молча. Не знаю, о чем он думал, глядя перед собой, но я неторопливо рассматривала его, уже не просто как одного из членов команды или союзника, а оценивала именно как мужчину.
Хмыкнула, поймав себя на мысли, что обычно все происходит наоборот: сначала оценивают, а после уже переходят к сексу. Но стоило признать: если бы мы встретились при иных обстоятельствах, в особенности в мирной обстановке на моей родной планете – мне бы хотелось познакомиться с ним поближе. Интересно, дело в самом Рейне или же это свидетельствует о том, что у нас с Астрид совпадают вкусы? От этой мысли я невольно фыркнула, едва не поперхнувшись.
– Что? – отреагировал Рейн.
– Да вот думаю, Астрид питала к тебе особые чувства. Но вряд ли ты ее таскал на руках и будил, чтобы покормить, поухаживать… – протянула я задумчиво.
– Почему же? По приказу все мы что только ни делали, обеспечивая ей комфорт, – пожал плечами он, с интересом наблюдая за мной.
– Да, но это не то. Может, ей хотелось именно такого отношения, но она сама не понимала, не могла выразить, отчего злилась еще больше, – продолжила я, неопределенно подвигав вилкой в воздухе, подбирая слова.
Снова вспомнился сон, где она находилась в какой-то лаборатории. А еще та девочка с медвежонком не давала покоя. Почему-то чем больше я думала о ней, тем больше мне казалось, что это не Астрид. Но… кто тогда?
– Еще скажи, что она нуждалась в человеческом тепле и любви, – фыркнул Рейн, продолжая спокойно есть. – Астрид – свихнувшаяся жестокая садистка. Поверь, она знала наверняка, чего хочет, и всегда добивалась своих целей, не считаясь с жертвами. Всех вокруг она делила на три категории: те, кто ей выгодны, те, с кем ей хочется развлечься, и те, кого она жаждет видеть мертвыми. Впрочем, последняя категория в основном пустовала, Астрид не из тех, кто вынашивает планы мести годами. Те, кто ей мешают или ее задели, обычно долго не живут.
– Может, и так, – не стала спорить я.
Мне хотелось поделиться с Рейном и прочими своими рассуждениями о ней, может, поведать о каком-то из снов, лабораториях… Но тогда придется рассказать и о том, что я могу слышать ее, а с некоторых пор и видеть. Пусть мы союзники, пусть между нами возникла физическая, да и не только, близость… Но не настолько, чтобы я могла всецело довериться этому мужчине, о котором сама почти ничего не знала. По крайней мере, не прямо сейчас.
Глава 42
– Майло всегда таким был? – спросила я какое-то время спустя, когда мы уже просто расслабленно лежали на кровати. Я была уверена, что после сытного ужина вырублюсь моментально, но сон не шел. Да и Рейн засыпать не собирался, с коммуникатора шаря по просторам галанета.
– Каким «таким»? – переспросил Рейн, озадаченно уставившись на меня, между его бровей пролегла мимическая морщинка.
– Ну, не знаю, зависимым от секса. Я читала досье, знаю, что он долгие годы жил в борделе. Но до того? Нельзя ведь сказать, что это особенность его расы. Он человек, разве нет?
Вообще, в моей голове роилось множество мыслей, но на поверхность почему-то то и дело всплывал генетически измененный рыжик.
– Генетически измененный человек. Имеешь в виду, родился ли он таким, или его уже изменили под нужды гарема? – наконец-то понял, о чем я, Рейн.
– Да.
Рейн задумался, потерев переносицу указательным пальцем. После чего озадаченно хмыкнул.
– Знаешь, сложно сказать. Конкретно у Майло напрямую я не спрашивал, мы все предпочитаем не говорить о своем прошлом. Так что известны лишь общие факты. Эти разработки противозаконны, но то и дело в том или ином борделе всплывают упоминания о подобном генетическом изменении. А уж делал ли сам бордель где-то заказ на такого «работника», или же жертве эксперимента больше некуда податься – так сразу и не скажешь. У таких личностей примерно одинаковые реакции и потребности, что позволяет предположить, что за внедрением стоит один и тот же человек или корпорация. Сами жертвы экспериментов ничего толком рассказать не могут, потому что все изменения происходят в очень раннем возрасте. Подозреваю, едва ли не в младенчестве. У таких детей поначалу из особенностей только повышенная регенерация и впечатлительность. А уже во время полового созревания просыпаются и иные функции организма.
– То есть они не рождаются от себе подобных? Имею в виду, может, у Майло была мать с такими изменениями, что передалось и ему?
– Нет. Слишком большая нагрузка на организм, которая пусть и дарит долголетие и молодость, но делает объекты экспериментов абсолютно стерильными. В общем-то, все генетические эксперименты влекут за собой подобные последствия, – поморщился Рейн.
Я украдкой вздохнула, испытывая одновременно и жалость к таким, как Майло, и презрение к тем, кто считал себя вправе так издеваться над людьми. Еще и детьми. Что за дурацкий мир? Почему люди, развивая свою цивилизацию и делая все новые и новые открытия, по итогу забывают главное: каково это – быть людьми? Рабство, пиратство, генетические эксперименты… Ради чего это все?!
– И над Астрид ставили эксперименты. Она тоже стерильна, – зачем-то сообщила я Рейну то, что наверняка он и так знал. Мужчина одарил меня сочувственным взглядом и, осторожно взяв мою ладонь, поцеловал кончики пальцев.
– Мне жаль, – тихо сказал он, глядя мне в глаза.
– Не стоит. Как бы там ни было, это мой шанс на жизнь, – криво усмехнулась я, чувствуя себя неуютно и мысленно ругая, что завела эту тему. – Но сам понимаешь, в ней нет места для детей. Я могу лишь мечтать, что однажды оставлю это все в далеком прошлом, а сама буду жить на отдаленной планете как обычный человек. Только пока это просто образ, который помогает со всем справляться, моя эфемерная цель, думая о которой легче все переносить.
– Хотела бы однажды проснуться в своей постели на своей родной планете и осознать, что космолеты, наемники, фурии и Астрид – это лишь дурацкий сон, о котором к обеду уже не вспомнишь? – спросил Рейн, не торопясь отпускать мою руку и ласково поглаживая подушечкой большого пальца тыльную сторону ладони.
– Глупости спрашиваешь. Конечно же, хотела бы! – фыркнула я и рассмеялась. Покачала головой, продолжая улыбаться. – Хотя, знаешь, официанткой бы уже не работала. Может, даже не стала бы больше оставаться в своем маленьком городке, решив, что это мой шанс изменить свою жизнь к лучшему, хотя бы попытаться… – Я мечтательно сощурилась, представляя, как бы это могло быть. Теперь это все виделось довольно смутно, но от этих мыслей веяло теплом и уютом с ноткой ностальгии и светлой грусти. Но конкретно сейчас грустить не хотелось. Да и что это даст? Я приняла свою новую жизнь и продолжаю бороться за нее. Потянувшись к Рейну, взъерошила его волосы, забавляясь, как он смешно морщит нос на такое мое дурачество. – Ну а ты?
– Что я? – Он непонимающе приподнял бровь, невольно улыбаясь.
– Хотел бы проснуться и осознать, что ты по-прежнему уважаемый врач на военном крейсере? Или даже раньше, студент медицинской академии и в военную сферу не пойдешь, вместо этого выберешь тепленькое местечко в частной клинике на какой-нибудь из перспективных планет? – проницательно сощурилась я, отслеживая его реакцию.
Внутренне я была готова к тому, что он замкнется в себе, став сразу угрюмым и нелюдимым, или, наоборот, поддержит игру, скажет, что да, так было бы совсем здорово. Но Рейн и тут меня удивил.
Печально улыбнувшись, он спокойно встретил мой взгляд. И ответил, глядя мне прямо в глаза.
– Я ни о чем не жалею. Все случилось ровно так, как и должно было.
– Да чтоб тебя! Не верю я, что ты кровожадный маньяк, получающий удовольствие от убийства невинных людей! – не выдержала я, резко сев на кровати и уставившись на него с праведным негодованием.
– Они не были невинными, да и я не наслаждался, просто делал то, что должен. И если тебя это так интересовало, можно было просто спросить, а не подводить к этому вопросу издалека, – ни капли не смутился мужчина, продолжая расслабленно лежать. Что не помешало ему добавить нравоучительным тоном: – Кстати, на всякий случай напомню: в нашем мире лучше никому слепо не доверять.
Коротко зарычав, я от души треснула по нему подушкой.
– Ты первый завел этот разговор, я лишь продолжила!
Хмыкнув, он невозмутимо взял ее и подложил себе под спину.
– Решив заодно хитростью выведать обо мне больше информации, в то время как меня в самом деле просто интересовало, какая ты и какой могла бы быть, если бы не Астрид. Но приятно знать, что я достоин твоего доверия, – усмехнулся Рейн и, заметив, что я вновь замахиваюсь уже другой подушкой, в примирительном жесте поднял ладони. – Я серьезно, если тебя это в самом деле волнует – спрашивай прямо.
Я нерешительно замерла, недоверчиво уставившись на него, справедливо подозревая, что это какая-то уловка. Но мужчина оставался все таким же безмятежным. И, глубоко вздохнув, я все же задала тот самый вопрос.
– За что ты их убил, Рейн?
Глава 43
– Знаешь, когда я связывал свою жизнь с вооруженными силами, я знал, что не всегда все будет гладко. Кому, как не врачу, знать, что иногда приходится делать сложный выбор, кому жить, а кому умереть? Когда жертв слишком много, все человеческие качества отходят в сторону, остается лишь рациональный подход: спасать в первую очередь тех, у кого больше шансов пережить операцию. Да, это цинично, но бывают моменты, когда иначе никак. Вначале деление на срочных и тех, кто может немного подождать. А после тяжкий выбор, когда спасти всех невозможно, – задумчиво произнес Рейн, глядя куда-то перед собой. То ли на свое отражение в выключенном экране на стене, то ли воскрешая в памяти образы из прошлого.
Я не торопила его, давая собраться с мыслями. После такого вступления ожидать чего-то хорошего не приходилось. Впрочем, я это и так знала, задавая вопрос. Но пока у меня не было ни малейшей догадки, что стало причиной срыва Рейна.
– Я не буду вдаваться в подробности, кто против кого воевал и по какой причине. Не уверен, что даже Астрид, живя столько лет в этом мире, знала что-то, кроме общих сведений. Военными действиями между отдельно взятыми странами, планетами, а то и системами планет давно уже никого не удивить. В глобальном смысле это и не имеет значения. В моем приговоре указано, что в результате моей халатности погибли девять генералов, что стало причиной проигрыша и повлекло за собой сотни жертв.
Рейн снова замолчал, искривив губы в горькой усмешке. Потянувшись к нему, я молча ободряюще сжала его ладонь, показывая, что готова слушать дальше. Он едва заметно вздрогнул, но его лицо посветлело, а улыбка стала чуть мягче.
– В войне ничего хорошего нет, всегда страдают невинные с обеих сторон. Но одно дело, когда жертвы случайные, и совсем другое – когда это тщательно спланированная акция для устрашения противника… – философски заметил Рейн и резко перешел к конкретике: – А знаешь, что даже хуже этого? Когда кто-то наверху решает взорвать одну из своих планет, где проживают простые шахтеры со своими семьями и даже не знают толком, против кого воюет их страна.
– Какой в этом смысл? – не выдержала я, подавшись вперед.
– Противник оказался сильнее, военные действия длились слишком долго, мы за это время не продвинулись вперед ни на шаг. Но бравому совету генералов пришла в голову гениальная идея выставить себя жертвой и привлечь третью сторону. А конкретно Коалицию Трех Планет, которая до того момента в конфликт не вмешивалась. Всего-то и нужно обставить все так, будто на планету напали не мы, а наш противник. Сотня новобранцев, даже не подозревая, в какой игре замешаны и какова их истинная цель, переодетые в форму врага и в замаскированных под их технику звездолетах, должны были отправиться на ту планету. Везя уже активированную бомбу. Дело техники заснять «случайно» оказавшимся рядом кораблем или дроном, как корабли врага нападают и уничтожают планету при помощи смертников. А после обнародовать эту запись.
Рейн старался казаться спокойным, но, несмотря на кажущуюся расслабленной позу, его кулаки сами собой сжались в кулаки до побелевших костяшек, а голос просто дрожал от сочившейся ненависти.
– А ты откуда узнал? – спросила я осторожно.
У меня не было причин сомневаться в правдивости слов Рейна, раз уж он решился заговорить о своем прошлом. Но всегда оставался шанс, что кто-то что-то не так понял, сделал неверные выводы, доверился не тому, в конце концов. И прежде чем навешивать ярлыки, мне хотелось выяснить все до конца.
– Одним из новобранцев был мой младший брат. Разумеется, все проходило под грифом «секретно», но, раз уж мы на одной стороне и практически на одном корабле, Стив намекнул о тайной миссии. Его просто распирало от гордости, что только взяли – и сразу отправляют на такое сложное задание. Немудрено, что мне показалось это подозрительным. Уже по своим каналам я узнал о последних закупках боеприпасов, среди которых не было доджей, бластеров и пушек для звездолетов, зато взрывчатки столько, что хватит подорвать не одну планету. Я надеялся, что ошибаюсь в своих догадках. К тому же командующие всегда шли в бой вместе с бойцами. Пусть держались в тылу, но все же. Не стали бы они рисковать своей жизнью… Они и не стали. – Рейн вновь горько усмехнулся, тяжело сглотнув. Переведя дыхание, продолжил, полностью контролируя свои эмоции, отчего голос звучал отстраненно, сухо: – У всех девятерых внезапно возникла острая боль в животе, и с подозрением на аппендицит они оказались у меня в лазарете за несколько часов до вылета новобранцев. Там уже прямо сообщили, что от меня требуется просто погрузить их в наркоз на пару часов, после чего черкнуть нужную запись в реестре, что им была оказана необходимая помощь. Предполагалось, что, как только они выйдут из наркоза, каждый отдаст приказ своей группе, но сопровождать ее не сможет по причине слабости после «операции». Последним аргументом в пользу моей догадки стало высказывание одного из командующих, что после сегодняшнего КТП прижмет «этих высокомерных засранцев» и победа будет на нашей стороне. Да, разумеется, был шанс, что я все не так понял, что я ошибаюсь, но… Я не смог остаться в стороне.
– И ты?..
Сердце с силой билось в груди, кончики пальцев буквально заледенели, а в животе неприятно тянуло. Мне и хотелось, и было страшно узнать, что конкретно сделал Рейн. Воображение подбрасывало картинки того, как окровавленный Рейн с безумной улыбкой кромсает скальпелем находившихся без сознания командующих.
– Погрузил их в наркоз, из которого они не вышли. Я не собирался никому объяснять свои мотивы – в лучшем случае мне бы не поверили. В худшем – заставили бы замолчать меня и всех моих родных и близких, заподозрив, что я успел с ними поделиться своими догадками. Халатность указана не зря – по официальной версии я принял большую дозу алкоголя и уснул, в результате чего вовремя не вывел командующих из наркоза, что привело к их смерти и тому, что приказ так и не отдали, – тихо закончил он, немного будто осунувшись, и невидящим взглядом уставился на свои сцепленные вместе руки.
У меня немного отлегло от сердца. Сложно сказать, что лучше – убийство в состоянии аффекта или вот так, хладнокровно усыпить людей, зная, что они больше не проснутся. И все же меня больше успокоил этот вариант. Но не давал покоя еще один вопрос.
– И ты так и не узнал, был прав или нет?
– Почему же? – Рейн будто очнулся, подняв голову. Но его взгляд сейчас был пугающе пустым, невзирая на вполне обычный спокойный голос. – Пусть приказ и не был отдан, но бомбы с установленным в них таймером были активированы заранее. То, чего я не учел, не подумал о таком исходе. В назначенное время они все равно взорвались, уничтожая доказательства того, что звездолеты маскировались под вражеские корабли.
– А солдаты? Они же могли подтвердить?
Рейн с минуту помолчал, прежде чем ответить. Его лицо вновь исказила горькая усмешка.
– Они были в звездолетах на своих точках, готовые к вылету. Честно ожидали приказа высшего командования, – произнес он совсем тихо.
– И твой брат?..
– Да.
– Мне жаль, – искренне выдохнула я, вновь накрыв его ладонь своей. Но в этот раз Рейн никак не отреагировал, даже не повернулся ко мне.
– Не стоит. Их была сотня, но с жителями планеты это число превратилось бы в миллионы.
– Но разве нигде не всплыло, что эти командующие собирались сделать?
– Разумеется, нет. Возможно, идея принадлежала даже не им. В любом случае вся эта операция согласовывалась с высшим руководством. И оно позаботилось о том, чтобы тщательно подтереть следы. По официальной версии солдаты должны были перевести звездолеты поближе к фронту, после чего катапультироваться и перебраться на поджидающий их крейсер. Но из-за моей халатности погибли и командующие, и новобранцы. Ты ведь читала мое досье, там указаны все мои жертвы.
– Несправедливо… – только и смогла выдавить я, испытывая искреннее сожаление.
– С какой стороны посмотреть. Смерть командующих действительно на моих руках. Обезвредить бомбы я не смог бы при всем своем желании, как и предупредить новобранцев, у которых была закрытая связь лишь с командующими и штабом. Но дело в том, что, даже зная, что своим поступком я все равно обрекаю их на смерть, я не уверен, как бы поступил. Я по-прежнему следовал все тому же постулату: пожертвовать малым, чтобы спасти большинство. Имел ли я на это право? Я в полной мере осознаю, что нет. Так что мой приговор более чем заслужен. И все же я считаю, что поступил верно. И, зная, что все так обернется, снова сделал бы тот же выбор. Смерть сотни – ничто по сравнению с гибелью целой планеты. Даже учитывая, что среди них был мой брат.
Наверное, можно было подобрать слова поддержки, как-то подбодрить его, утешить. Или же начать пространные рассуждения о том, что можно считать хорошим поступком, а что плохим. Упомянуть высшее благо, меньшее зло и прочие абстрактные вещи. Да даже банально перевести разговор на другую тему, чтобы отвлечь. Но вместо этого я подползла поближе к Рейну и крепко обняла.
– Я на твоей стороне… – шепнула ему. И скорее почувствовала, чем увидела, как он расслабляется, а на его губах появляется уже совсем иная легкая улыбка.
