Текст книги "Разбуди меня, если сможешь (СИ)"

Автор книги: Екатерина Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– И что?

– А то, что кое-кто оттуда очень хочет попасть сюда. – пробормотал Демьян, а потом хлопнул ладонью по столу и проговорил другим тоном. – Ты в курсе, что твое чувство тревожности может нам помешать?

– Каким образом? Разве я не должна присматривать за Ником?

– Сложно сказать. С одной стороны должна, а с другой. – опять протирание лысины. – Эх, сложно это все. После того как операция будет завершена, мне еще с женой мириться. Все так запутано, Илана. Знаешь, почему я говорю это тебе?

– Эм-м-м, почему? Я вроде не психолог. В смысле я зоопсихолог, а не человеческий.

– Да не в этом дело. Зоопсихологам еще сложнее, ваши пациенты не расскажут о своих проблемах. Твоя сущность пробуждается. К тебе тянутся. К таким, как ты, всегда тянулись.

– Я не сильно этого жажду. – пробормотала Илана. – Извините, я, конечно, не социопат, но и не экстраверт, который всех обожает и легко заводит знакомства.

– Я тебя прекрасно понимаю. Когда все закончится вы с Ником, скорее всего, купите дом в нашем районе, на самой окраине, поближе к лесу?

– Ага. – рассеянно отозвалась Илана, но тут же дернулась. – В смысле мы с Ником?!

– Да так вырвалось. – махнул Демьян рукой. – В любом случае, Иланочка, давай мы поможем Нику по-своему, а ты – по-своему.

Девушка обхватила себя за плечи руками. Ладно, возможно, ее собеседник прав. В конце концов, они во всем этом разбираются лучше. А она, может, просто истерит?

Ей же сказали присмотреть, вот и чувствует ответственность. Беспокоится, как бы не пострадал двухметровый громила с такой яркой улыбкой.

Тьфу ты, обычная у него улыбка, обычная. Просто зубы отбелил, небось.

– Ладно, – ответила так, точно могла повлиять на решение, – Но учтите, я буду сидеть рядом с комнатой.

Демьян как-то странно посмотрел на нее.

– Там, конечно, окно есть и разговаривать можно, но давай ты просто сюда на пару часов будешь приезжать. Твое влияние не распространиться через барьер.

Илана стиснула зубы, чтобы не сорваться и не нагрубить.

– Я. Останусь. Здесь. – потом добавила уже мягче. – У меня внеплановый отпуск, который я могу проводить так, как хочу. Вот этот диван туда только пусть утащат.

Тут собеседник не выдержал и расхохотался. От души, так что Илана тоже невольно улыбнулась, хотя ей было совсем не смешно.

– Утащат! – повторил друид, покачивая головой. – Утащат! Да, у нас же тут не колдуны, а грузчики. Девочка, привыкай к другой реальности. Здесь, если надо, диван сам прибежит к тебе, еще и хвостиком повиляет! И не надо тащить мебель отсюда! Если ты так уж уверена, то хорошо, оборудуем тебе там все, что надо. Но ночевать здесь не выйдет, у нас тут никогда не бывает пусто.

– Ну вы же сами сказали, что при желании даже диван прибежит и хвостиком повиляет. – парировала Илана. – Уж явно найдете как решить проблему, чтобы при желании поспать я никому не мешала. От Ника не уйду. Я его бабуле обещала. – добавила уже тише, точно извинялась.

– Ну да, попробуй отказать Аделаиде, я тебя понимаю. Хорошо, идем, но без воплей и стенаний, ясно? Раз уж помогаешь Нику, то делай это спокойно.

Глава шестнадцатая

Дома что-то изменилось. Яра заметила это, когда вернулась ночью, надеясь, что родители спят. Илья проводил ее до дверей и уехал, с сожалением прошептав, что завтра ему надо торопиться в командировку с самого утра.

Родители не спали. Как и Баюн, который встретил ее в холле и закрутился вокруг ног, задевая пушистым хвостом. Возмущенно чихнул:

– Ярочка, какую отвратительную музыку ты слушала, девочка моя! Дебюсси, Вивальди, Гендель – вот, кто достоин того, чтобы его слушали и наслаждались. Их произведения окрашены в…

– Баюн! – Яра прищурилась. – Сейчас начало третьего ночи, а ты мне втираешь про классиков, вместо того, чтобы гнать спать. Баюн, предки поругались?

Кот отвел взгляд и как-то совсем человеческим жестом поводил лапой по полу.

– Все непросто в этом мире, дорогая. Хочу сказать, что я всегда против насилия.

– Ты людей жрал! – шепотом возмутилась ведьма.

– Вынуждено! – так же прошипел Баюн. – Они меня пытались пленить! Меня! Кота! Ну и…жрать нечего было. И вообще! – спохватился он. – Я потом буддизмом увлекся, понял, что был не прав. Исправился!

Яра уже его не слушала. Она скинула кроссовки и прокралась в гостиную, чтобы увидеть весьма напряженных родителей.

Три часа ночи.

Мама, у которой волосы стоят дыбом.

Папа с красным пятном на щеке, подозрительно напоминающим ладонь.

Домовой с валерьянкой и коньяком, который мечется между ними.

Такое Яра видела только один раз. Когда мама решила, что папа как-то слишком нежно поглядывает на молоденькую дриаду, которую прислали на практику в его отдел.

И оба молчат.

– Третий час ночи. – выдавила ведьмочка из себя. – Вы чего?

Фима облегченно вздохнул и, сунув ей валерьянку с коньяком, удрал. Правда, успел шепнуть: “Все нормально, просто долго спорили”. Ага, значит ревность можно исключить.

– Ярочка! – мама подошла и как-то порывисто обняла ее, отчего ведьмочка вытаращила глаза.

– Спать идите! – папа оказался более нервным. Рявкнул и вышел из гостиной. Точнее, почти сбежал.

– Что происходит?! – Яра все никак не могла понять.

На ее памяти родители правда серьезно ругались ну…раза два от силы. И точно такого напряжения дома никогда не витало. Яра аж поежилась. Казалось, еще немного и воздух искрить начнет.

– Ярочка! – мама внимательно разглядывала ее лицо. – Я думала ты у Ильи останешься.

– Ярочка устала и решила, что давно не проводила время с родителями. – сообщила ведьмочка. – Вы чего, поругались?

Говорят, ведьмы коварны. И врут, точно дышат. Так вот, все это неправда. Что Яра, что ее мама врать не умели. То есть, соврать могли, но при этом краснели так, что даже веснушки пропадали.

Вот и сейчас: даже в неярком свете ночника гостиной Яра заметила, что у ее мамы щеки просто подыхают.

– Ма-а-ам?!

– Иди спать, дорогая. – ее поцеловали как-то торопливо и слегка виновато. – Утром поговорим. Я тебя люблю. Сильно-сильно.

У ведьмочки чуть челюсть не отвисла от удивления. В смысле, она в курсе, что родители ее любят. Но в их семье принято было не говорить об этом, а подтверждать действиями.

– Мама, что случилось?! – ей вдруг в сердце точно игла воткнулась. – Папа…его куда-то отправляют? Это опасно? Ты не хочешь его отпускать, а он едет?!

В ответ ее лишь сильнее обняли.

– Иди спать. – последовал ответ. – Мы с папой тебя очень любим. Помни это. Всегда.

Все, если до этого Яра зевала и с трудом держала глаза открытыми, то теперь сна не осталось ни в одном глазу.

– Мама!

– Мы просто спорили, ничего страшного. Баюн… – она перевела взгляд на кота, который сильнее обычного напоминал волосатый шар с ушами. Зеленые глаза мягко сверкали в полумраке гостиной.

– Ярочка, идем, – промурлыкал он, – просто сама понимаешь, что обстановка в семье не самая радужная, ибо Ник все еще в опасности. И его коллеги пробуют…разное, чтобы ему помочь.

– Но есть же Илана!

Мама уже подталкивала дочь в сторону лестницы на второй этаж.

– Всегда надо предусматривать запасные варианты. Ты знаешь как мы все любим Ника. И тебя.

– Я то тут при чем?! У меня Печати нет! Мама…

– Так, все! – Матильда терпением не отличалась, будучи весьма темпераментной ведьмой. – Баюн…

– Не смей… – предупредила Яра, но кот уже начал мурлыкать. Звук – такой мягкий и густой – точно обволакивал ведьму со всех сторон. Как пушистое невидимое покрывало. Глаза стали слипаться, все звуки отодвинулись, а затем и вовсе пропали. Соскальзывая в наведенный сон, ведьмочка почувствовала как ее подхватывают и куда-то несут.

***

“И снова вокруг простирался замерзший лес, точно выточенный из хрусталя. Едва слышно звенели ветки, касаясь друг друга, снова бледный свет невидимого солнца, а под ногами искрящийся снег. Яра переступила ногами, понимая, что стоит на нем босиком. И на ощупь снег очень мягкий, не холодный, а скорее уютный.

Да уж, чего только не приснится. Ведьмочка огляделась, понимая, что выделяется в этом белоснежном пейзаже. Особенно волосы, как всегда торчавшие пружинками во все стороны. Хотя даже они выглядели чуть поблекшими, точно холод стирал даже самые яркие краски.

– Осознанный сон. – вслух произнесла Яра, ожидая, что вот сейчас проснется. Потому что обычно если ты пытаешься что-то сказать или сделать, понимая, что во сне, то как-то быстро просыпаешься.

Но тут сон продолжался. Более того, в руках у ведьмочки вдруг оказался бокал с чем-то ярко-синим, а сама она обнаружила себя сидящей в кресле, выстланном белоснежными шкурами. Напротив нее опять появился Мороз, на этот раз в ярко-голубой рубашке с расстегнутым воротом и белоснежных брюках.

Возникшая рядом с ним Аня как всегда щеголяла в строгом костюме с юбкой до колен, на этот раз нежно-сливочного цвета. И с неизменным планшетом в руках.

– Я ведь сейчас проснусь! – Яра это говорила скорее сама себе чем незваным гостям.

– Скоро, скоро. – кивнул Мороз, в руке у которого также возник бокал. – Хотя смотря какое время рассматривать. В снах минуты может растянуться на годы. Но ты права, осознанный сон, как у тебя, долго не длиться. Наводить же его при Баюне я не рискну, так что времени у нас мало.

Очень хотелось пить. Так что Яра сделала глоток из своего бокала, ощутила неясную сладость и что-то еще. Во сне четких вкусов нет. Скорее их отголоски.

– Тогда можете ответить на вопрос, который хочу задать уже который раз и не успеваю?

Мороз вздохнул, но все же кивнул, давая согласие.

– Но быстро, без расшаркиваний. Давай, – он постучал себя по лбу. – Сразу задавай, в упор.

Яра поняла, что лучше послушаться, на мгновение зажмурилась и выпалила:

– Аню может спасти только тот, из-за кого она стала Снегурочкой или нет? Ее может спасти просто человек, влюбленный в нее?

Спросила, а сама взглядом в Анну тут же стрельнула. Но Снегурочка как сидела со спокойной улыбкой, так и продолжила сидеть. Ни тени эмоций на лице, точно не о ней речь.

Зато Мороза она смогла удивить. Так что он даже чуть подался вперед.

– Какая заботливая ведьмочка попалась. – протянул едва ли не с умилением. – А ведь ты права, дорогая моя, отогреть Снегурочку может только тот, кто очень сильно любит. Ну и кто готов заплатить за это цену.

– Какую?

– Ну…он забирает мою помощницу с ее эмоциями, так что пусть взамен отдает свои. Все, до капли. Эмоции, воспоминания, чувства, тепло. Только без контракта, а навсегда.

Яра хлопнула ресницами.

– Так это получается, что они все равно вместе не будут!

– А я и не говорил, что они обязаны после этого быть вместе. Речь шла о прерывании контракта, а не о счастливой и долгой любви.

– А…а…а…– да собственно говоря слова у Яры кончились. Даже во сне ей стало вдруг не по себе.

Это как же так? То есть, вызволяешь свою любовь, а в ответ сам лишаешься этого чувства?!

Вот это поворот!

– Это нечестно! – вырвалось у Яры помимо воли.

Мороз лишь отмахнулся, ему уже явно наскучил этот разговор:

– Про честность никто не говорил, ведьмочка. А теперь хочу рассказать теперь финал истории. Которая си-и-ильно отличается от того, что написано в ваших книгах.

И опять перед Ярой точно протаяло окно в прошлое.

“Лишившись сердца, Кощей изменился так сильно, что это повлияло и на границы между Потусторонним миром и человеческим. Слишком много тварей стало появляться и вредить людям. А сам Кощей ничего не предпринимал, лишь сидел в своем замке. Что он делал там – никто не знал. Потому что никто из тех, кто отважился войти в замок, не вернулся.

Тогда ведьмы решили, что ему не место на Земле. И, объединив силы с Морозом, который понимал, что это уже не его брат, закинули Кощея в Потусторонний мир, чтобы он охранял границы с той стороны. И заперли границы навсегда, так что с той стороны никто не мог пробраться.

Только вот заклинание, которое забросило Кощея в другой мир, сработало слишком сильно. И вместе с Кощеем в Потусторонний мир попала и жена Мороза. Леди Зима. Когда-то она была просто девушкой, которая замерзала в лесу. Красивая, похожая на изящную статуэтку, выточенную изо льда. Белая кожа, светлые волосы, яркие синие глаза.

И она, став его спутницей, не дала себя выжечь ледяной магией. Не только сохранила живые эмоции, но и смогла разделить их с Морозом. Слишком сильно полюбила.

А когда исчезла, то внутрь Мороза вернулась ледяная пустота, которую вновь хотелось заполнить.

Так появились Снегурочки. Но, увы, разбитые сердца могли давать лишь слабые отголоски того, что он ощущал рядом с леди Зимой.

Но вытащить ее из Потустороннего мира не представлялось возможным даже ему”.

Яра проснулась, чувствуя как шершавый язык облизывает ей лицо.

– Фу-у-у! – она открыла глаза, чтобы понять – солнце еще не встало. А над ней возвышалась морда со светящимися зелеными глазами.

– Баюн! – ведьма попыталась его скинуть, но куда там. – У тебя изо рта воняет мясом!

– Я приношу свои извинения, Ярославушка, – послышался мягкий голос, – я уже почистил клыки, когда вдруг испытал невообразимо сильное желание сожрать ту печень, которую Матильда оставила для меня на утро. Она поставила миску с ней на первую полку, так что…виноват, не удержался. Могу побрызгать пасть освежителем.

– Баюн! – ведьмочка кое-как все же спихнула волосатую тушу с себя, перевела дыхание. Баюн весил как хороший мейн-кун, а еще любил в процессе разговора перебирать лапами. Когти же стричь себе не позволял. В общем, еще немного и ее футболка стала бы походить на ленточки.

– Что, дорогая, ты выглядишь озадаченной. Тебе снился кошмар, постарался успокоить.

– Какой кошмар? – Яри потерла пальцами виски, передернулась, – бр-р-р-р, очень холодно, очень.

Миг, и кот уже свернулся у нее под боком. Как большая пушистая печка.

– Ну а что ты хотела дорогая? Одеяло скинула, спишь в каком-то непотребстве, окно не закрыла, а там сегодня северный ветер. Вот и подмерзла. Бывает.

Яра недоверчиво хмыкнула, но вроде Баюн ей не врал. Из окна и правда тянуло сыростью пополам с прохладой, а она как раз сегодня убрала толстое одеяло, сменив его на простыню, под которой так приятно спать летом. А ночью вырубилась так, что забыла достать плед.

Рядом с Баюном ведьмочка уже согревалась. Но все же заставила себя встать и достать из шкафа плед, подаренным Ильей. Моментально закуталась и глубоко вдохнула запах его парфюма. Порой Яра чувствовала себя слегка ненормальной. Узнала каким брендом пользуется Илья, купила себе такой же флакон и теперь, если они долго не виделись, открывала его и ностальгически нюхала. Хотя это все равно не то. Правда говорят, что каждый аромат расцветают по-разному на людях.

Но сейчас Яра сидела и нюхала плед, мысленно представляя как Илья сейчас спит.

Один.

Внутри вдруг шевельнулось раздражение от одной только мысли, что парень мог вернутся в клуб, к другим богатырям.

А там куча красивых девушек. Красивее, чем она, эффектнее, смелее.

Ведьма укусила плед от затопившей ее вдруг ревности. Просто вот так, ни с того ни с сего.

От Баюна вдруг пошло мягкое мурлыканье, и ревность схлынула, ушла глубоко в подсознание. Притаилась на время.

Яра зевнула. За окном только-только начало намечаться что-то похожее на рассвет. Так что ведьмочка натянула на себя плед, прижала довольного Баюна и скоро соскользнула обратно в сон. Правда, на этот раз там не было ни Мороза, ни Анны, ни странных историй.

***

Илане не спалось. Нет, ей не мешали, хотя мимо то и дело проходили сотрудники самых разных рас. От некоторых у девушки пробегали мурашки по спине. Один из подчиненных Демьяна принес ей два шара, точно вырезанных из бумаги, настолько они казались хрупкими и легкими.

– Этот создаст полог тишины вокруг тебя, а этот поможет приглушить свет, чтобы ты могла поспать. Просто сожми как следует, когда понадобится.

– Они одноразовые?

– Нет! – рассмеялся сотрудник – молодой симпатичный друид с третьим глазом на лбу. – Полог ставится на пять часов, за это время шар распрямится и снова будет заряжен.

Илана со вздохом подперла подбородок рукой. К ее решению остаться рядом с Ником отнеслись со всей серьезностью. У камеры было большое окно, рядом с которым ей поставили удобный диван, столик, притащили напитки, какие-то сэндвичи и сказали, чтобы обращались к любому сотруднику за помощью. После чего Илану оставили в покое. Все, кроме Ника.

Теперь Илана сидела, глядя на Ника. Тот с комфортом устроился на полу, где лежал мягкий ковер. И подмигивал девушке.

– Считай это наше первое свидание. Необычно, правда?

– Офигенно. – кивнула девушка. – Ты чувствуешь что-то?

– Да. Хочу целоваться.

– Поцелуй стенку, – посоветовала Илана. – можешь закрыть глаза в этот момент и представить красотку.

Ник вдруг плавным движением встал с ковра. Илана, несмотря на то, что такой типаж мужчин вызывал только страх, невольно залюбовалась. Двигается прямо как хищник, так же грациозно, бесшумно и опасно. Приблизился к окну вплотную, подмигнул наглым глазом.

– Иди сюда. – поманил пальцем.

– Ты так своих дурочек зови. – тут же последовал ответ.

Колдун мигом сделал глазки как у кота из Шрека, отчего Илана не выдержала и фыркнула. Как это получается у такого двухметрового амбала?!

– Илана, в моем сердце только ты! Сама знаешь, что не вру.

– Ну да, Печать тебя сдала с потрохами. Слушай, а с девушками она тебе не мешает? В смысле ты рядом с ними не…срываешься?

Илана сама сказала и сама же смутилась. Казалось бы, какая ей разница то! А Ник, наоборот, расплылся в улыбке.

– Ты ревнуешь, Иланка!

– Я не умею ревновать. – тут же отказалась девушка. – Тем более зачем мне это делать по отношению к тебе? Мы даже не встречаемся.

– Ну да, мы гораздо ближе. Ты в прямом смысле слова спасаешь мою душу. Поверь, далеко не все влюбленные на это способны! Интересно, почему ты? Я вот реально никогда не думал, что выражение “исцелить любовью” можно воспринимать буквально.

Илана сделала вид, что хочет пить. Так что потянулась к бутылке с соком. Пока наливала его в стакан, пока подносила к губам и делала глоток – все это время лихорадочно размышляла. Проще всего сказать почему все это происходит. Но Илана решила, что не стоит нарушать совет Адалинды держать свою сущность в секрете.

Да и не ощущала она в себе ничего…волшебного.

– Ник, но я же…ну… нет, пойми меня правильно, ты очень симпатичный, прямо очень…

Приходилось говорить очень тихо, чтобы другие сотрудники не слышали. Для чего Илана уже едва носом не уперлась в стекло окна. Еще зачем-то и руку положила на прохладную поверхность. Ник подумал и сделал то же самое со своей стороны.

В очередной раз Илана поразилась какой же он все таки крупный мальчик. На фоне его ладони ее собственная казалась совсем крошечной и хрупкой.

И пальцы у него красивые: сильные, длинные, гибкие. Девушка помотала головой. Недосып уже сказывается, видимо, раз такие мысли полезли в голову.

– Я не говорил, что влюбиться должны обе стороны.

Ну вот зачем он так, а?

– Ник, я…

– Да ладно, Иланка, все впереди. Поверь, мы пойдем на свидание, после которого ты согласишься выйти за меня замуж.

У Иланы чуть сок не пошел носом.

– Так, – она откашлялась, – давай мы…поспим. – погрозила пальцем в ответ на похабную улыбку, – Просто поспим, ты у себя, я – у себя.

Илана знала, что если не поспит, то станет злой и начнет огрызаться. Делать это рядом с такой миной замедленного действия как Ник не стоит. Даже зная, что вреда он не причинит.

Илана раздавила оба шарика, накрылась пледом и легла спиной к стеклу. Специально. Чтобы не смотреть.

Продержалась пять минут, в течение которых внутри все больше росло непонятное чувство. Такое, когда ты не можешь его осознать, но оно есть.

Да что ж такое то?! Илана сдалась. Перевернулась на другую сторону, чтобы встретиться с хитрым взглядом Ника. Парень развернул кровать так, что теперь тоже лежал лицом к ней. И ухмылялся, как филин.

“Мы, наверное, смотримся сейчас как два придурка в слащавой комедии. – так примерно размышляла Илана, пока они смотрели друг на друга, теперь без улыбок. – Только там, по канону, оба должны быть влюблены как сумасшедшие. А у нас игра в одни ворота. Хотя, будем честными, он реально симпатичный. Я никогда таких зеленых глаз не видела, как будто линзы носит. И лицо не злобное, даже если сердится. И юмор его я понимаю, хотя иногда Ника и заносит. А еще он любит мультики. Это так странно. Взрослый мощный парень умиляется тому, как в аниме развиваются отношения двух героев”.

Илана вдруг округлила глаза, отчего Ник покачал головой и знаком велел ей спать. А у самого глаза открыты.

Вот! Она поняла, что отличало Ника от тех…других.

Он мог быть грубым, жестким, резким. Но вот жестоким – никогда.

Рядом с ним она боялась не его. Она боялась тех ощущений, которые были во время похищения. Которые появлялись, когда кто-то решал, что может пытаться забрать ее себе. Как вещь. Как красивый трофей.

Ник не пытался сделать ее своей собственностью. Он не старался командовать, он шел рядом и подстраивался под ее шаг.

Так, кажется, ей точно пора спать.